Pokémon: World Champion - Gold and Silver (Покемон: Мировой чемпион - Золото и Серебро)

Солнце ярко светило, наполняя столовую мягким утренним светом. Ребята собрались за большим деревянным столом в центре комнаты. Воздух пах свежими тостами и горячим чаем. Атмосфера была, казалось, обычной, но в разговоре ощущалось странное давление. — Так что это было вчера? — Алекс первым нарушил тишину. — Крики какие-то, грохот... Кто-то вообще понял, что произошло? — Звучало как схватка с мебелью, — усмехнулся Итан, жуя хлопья. — Или проигрыш поединку с зеркалом, — добавил Сэмми. Эбби захихикала, но внезапно Эмили отставила чашку, и звон фарфора заставил всех замолчать. — Это не смешно, — сказала она таким тоном, что все сразу поняли: разговор пойдёт не о шутках. — Почему ты всегда всё так серьёзно... — попытался пошутить Алекс. — Потому что это серьёзно, — отрезала девочка. — У Тима вчера был нервный срыв. Все замерли. — Что нервный? — переспросил Сэмми. — Нервный срыв, — повторила Эмили. — Вы вообще представляете, через что он проходит? В этот момент в комнату вошёл профессор с чашкой кофе. Его волосы были немного растрёпаны, но лицо оставалось спокойным. — Утро всем, — произнёс он, поставив чашку на стол и присев на свободный стул. — Мы тут как раз говорили о... Тимми, — осторожно начала Эбби. Оуэн кивнул, отпивая из чашки. — Значит, Эмили уже сказала вам. У него вчера был нервный срыв. — И это... как? — спросил Алекс. — Это когда ты больше не можешь всё держать в себе. Копишь-копишь, а потом всё вырывается наружу. Представь, что это плотина, которая очень долго сдерживала за собой воду и лопнула, — объяснил Оуэн. — Тим слишком долго пытался притворяться, что у него всё нормально. А вчера он просто не смог больше сдерживаться. — Но он ведь в порядке? — обеспокоенно спросил Сэмми. — Физически, да. Но эмоционально... ему потребуется время. Эмили кивнула, будто подтверждая слова профессора. Оуэн опустил чашку и скрестил пальцы перед собой. — Сейчас его тело пытается восстановиться. Такое состояние сильно изматывает и, учитывая его возраст, можно сказать, что он полностью выжат. Он будет спать ещё какое-то время, но когда проснётся, будет чувствовать себя физически и эмоционально истощённым. — А если он не проснётся? — вдруг выпалил Алекс, тут же поймав на себе неодобрительные взгляды девочек. — Ты это серьёзно? — прошипела Эмили, скрестив руки на груди. — Ладно... Это была плохая шутка, — буркнул он и театрально ударил себя ладонью по затылку. — Даже сам себя наказал, видите? — Пап, мы же можем ему помочь? — спросила Эбби. — Можем, — ответил Оуэн. — Будьте рядом. Слушайте, если он захочет говорить. Но самое главное — не давите и дайте ему почувствовать, что он не один. — Звучит... страшно... — Это не страшно, если вы вместе, — улыбнулся профессор. Затем он посмотрел на своих детей. — Кстати, я думаю, что будет лучше, если мы останемся здесь на пару дней. Для Тима важно, чтобы его окружали те, кто его поддерживает. — Что? Но мы же... — начал Алекс, но увидев серьёзные выражения лиц отца и сестры, быстро отступил и поднял руки в знак капитуляции. — Ладно-ладно, молчу... Эбби подняла глаза на отца и кивнула: — Мы понимаем. Главное, чтобы Тимми знал, что он не один. Дети вернулись к завтраку, стараясь игнорировать повиснувшее в атмосфере вокруг напряжение. Только Эмили, не дотронувшись до своей еды, задумчиво смотрела в окно, явно обдумывая, что будет, когда Тим проснётся. Тимми с трудом открыл глаза. Мягкий свет солнца пробивался сквозь шторы, но вместо тепла он ощущал только тяжесть. Его тело, казалось, слилось с кроватью, а разум утопал в тумане. Всё вокруг было размытым, словно мир утратил чёткие очертания. Он не помнил, как заснул. Последние часы предыдущего дня были как смазанные картинки, переполненные эмоциями и вспышками ярости. Теперь же он чувствовал только пустоту — глубокую, как бездонный колодец. Он взглянул на наручные часы, которые кто-то оставил на стуле рядом. Циферблат мигнул, напоминая, что время продолжает идти, даже если он не готов следовать за ним. Тимми потянулся за часами; на циферблате было уже за полдень. Обычно в это время он уже был на ногах, готовый к новым приключениям. Но сейчас его мышцы болели, тело казалось чужим, а внутренняя пустота напоминала ледяное озеро, из которого невозможно выбраться. — Надо вставать... — пробормотал он хрипло, как будто не говорил целую вечность. Он приподнялся на локтях, но сил хватило ненадолго. Его руки задрожали, и он снова рухнул обратно на подушку. Спустя минут десять ему удалось сесть и опустить ноги на холодный пол. Шаги же до ванной стали настоящим испытанием: ноги дрожали, а голова закружилась, едва он поднялся. — Давай. Всего-то... дойти до раковины. У зеркала он замер, глядя на своё отражение: мертвенно-бледное лицо, тёмные круги под глазами и спутанная солома на голове, когда-то имевшая право называться волосами. — Отлично выглядишь, Тим... — пробормотал он с натянутой усмешкой. Это была попытка найти в себе что-то знакомое, привычное, но она не принесла облегчения. Он взял зубную щётку, и даже это движение показалось ему испытанием. К тому времени, как он сумел почистить зубы, я уже успел трижды завязать свои мысли узлом, как канат, который никак не удаётся распутать. Знаете, старая привычка: если руки без дела, голова начинает плести свои сети. Вернувшись к кровати, он сел, глядя на аккуратно сложенную одежду. Надеть её оказалось непросто: обычно он натягивал футболку и шорты за несколько секунд, но сегодня это заняло целую вечность. — Молодец, — сказал он себе, когда наконец оделся. — Теперь ты точно заслужил отдых. Он тяжело выдохнул, встал у двери и, опираясь на косяк, замер на мгновение. В комнате было тихо, но он знал, что друзья уже ждут его. — Это будет длинный день... Тимми медленно плёлся по коридору Центра покемонов. Ноги едва слушались, а каждый шаг отдавался в груди неприятной тяжестью. А глаза... Я видел такие же у тех моряков, которые возвращались после многодневного шторма. Лодка цела, они на ногах, но внутри — опустошение, будто океан забрал из них всё, оставив только оболочку. Вот и Тимми сейчас шёл шатаясь, борясь с каждым шагом, как если бы ветер всё ещё бил в лицо. Он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя настолько измотанным. На кухне уже собрались остальные. На столе стояли миски с хлопьями, молоко и чай. Эмили первой заметила его. — Тим, ты наконец проснулся, — сказала она. Он лишь кивнул и молча сел за стол. Перед ним поставили миску с хлопьями, но даже налить молоко оказалось для него слишком сложным — руки дрожали, и он уронил крышку пакета. — Давай я, — мягко сказала Эмили. — Спасибо, — пробормотал он. Но даже когда завтрак был готов, Тимми не мог заставить себя есть. Он долго смотрел на миску, потом зачерпнул немного хлопьев и поднёс ко рту. Ложка повисла в его руке, а затем медленно опустилась обратно. — Тим? — осторожно спросил сидевший напротив Итан. — Всё в порядке? — Да, — тихо ответил он, не глядя на друга. Сэмми наклонился вперёд. Обычно Тимми был как мотор, который никогда не выключается. Но сейчас перед ними сидел совершенно другой человек. — Ты выглядишь... как-то не очень. Всё точно хорошо? — Я просто устал, — коротко ответил Тимми. Эбби нахмурилась, обмениваясь взглядом с отцом. — Тим, — тихо сказала Эмили. — Мы просто хотим помочь. Ты можешь рассказать нам, что... — Мне не о чем рассказывать! — вдруг резко перебил он, стукнув ложкой по краю миски. Тишина повисла в воздухе, тяжёлая и неловкая. Тимми тут же прикусил губу, осознавая, что сказал. Его взгляд метнулся на друзей, и он заметил, как Эмили слегка отпрянула. Она выглядела испуганной, а Итан приподнял брови, явно удивлённый его вспышкой. Даже сам Тимми испугался. — Я... извините... — пробормотал он, опустив голову. Оуэн осторожно положил руку ему на плечо. — Тимми, всё в порядке. Никто тебя не винит. Но Тимми винил сам себя. Он чувствовал, как его щёки горят от стыда. — Просто... оставьте меня... пожалуйста, — сказал он и отодвинул миску. Эмили посмотрела на Оуэна, но тот жестом показал, что нужно оставить его в покое. Ребята молча наблюдали, как он опёрся лбом на руку, скрыв лицо. Он выглядел усталым, словно он не спал всю ночь, но на самом деле он был просто морально истощён. Солнце заливало улицы Голденрода тусклым золотом, едва пробиваясь сквозь пыльный воздух. Профессор остановился на крыльце Центра покемонов, на мгновение задержав взгляд на пустынной улице. — Знаешь, пап, — начал Алекс, — если мы пойдём и на нас нападут, я первый, кто будет защищать хлебные булки. Мы ведь не зря столько тренировались, верно? — Очень обнадёживающе, — сухо заметил Оуэн. — Но мне бы хотелось, чтобы мы обошлись без таких подвигов. Сегодня что-то тихо... слишком тихо. Он неспешно шагал по улице, на ходу проверяя список покупок. Рядом с ним шёл Алекс, жонглируя покеболом в руке и время от времени бросая взгляды на почти безлюдные улицы. — Чего-то не хватает, — пробормотал он, оглядываясь. — Не могу понять, что именно. Может, дело в том, что всё слишком... спокойно? — Спокойно? — Оуэн поднял взгляд от списка. — Мой опыт подсказывает мне, что это не просто спокойствие. Скорее, затишье перед бурей. Они подошли к небольшой лавке на углу, витрина которой была наполовину закрыта массивными ставнями. Внутри мелькнуло движение — продавец поспешно запирал кассу. Оуэн и Алекс едва успели войти, как двери закрылись за ними с резким лязгом. — Простите, уважаемые, но мы закрываемся, — торопливо произнёс продавец, бросая нервный взгляд на улицу. — Берите, что нужно, и уходите побыстрее. Профессор протянул список покупок: — У нас всего пара вещей. Это займёт минуту. Алекс подошёл ближе к двери, выглядывая через стекло. На противоположной стороне улицы он заметил несколько человек. Они стояли группами, но взгляды то и дело пересекались. — Судя по тому, что рассказывал Итан, это Шакалы и Когти, — пробормотал он, указывая пальцем. — Посмотри на тех. Кажется, они снова делят территорию. Оуэн быстро обернулся к окну. Двое мужчин, один в красной бандане, другой — с массивной золотой цепью, стояли у угла и переговаривались. Их голоса не были слышны, но жестикуляция выглядела угрожающе. — Они пытаются сдерживаться, — заметил профессор. — В любом случае, не думаю, что это продлится долго. Но взгляни на остальных. Чуть дальше находилась группа девочек-подростков, одетых в чёрно-серебристую одежду. Они держались в тени, как охотники в засаде перед прыжком на ничего не подозревающую дичь. — Серебряные лисы, — догадался Алекс. — Похоже, они просто ждут, чтобы кто-то сделал первый шаг. Это не перемирие, а фарс. — Вопрос в том, как долго они смогут держать себя в руках, — пробормотал Оуэн. Ситуация накалялась. Один из Когтей сделал резкий шаг вперёд, указывая пальцем на Шакала. Слышался приглушённый крик, и казалось, ещё немного — и кто-то выпустит своего покемона. — Нам нужно уходить, — настороженно произнёс профессор. Он положил деньги на прилавок и кивнул продавцу. — Благодарим за помощь. Когда они выходили из магазина, одна из Серебряных лис метнулась к соседнему зданию, проверяя что-то. Алекс успел заметить, как на стене появилась новая метка — неоново-серебристая голова Вульпикса с насмешливой ухмылкой. Это был явный вызов. — Они уже начинают, — тихо произнёс Алекс, сжимая покебол. — Если честно, я бы их немного... остудил. — Нет, — твёрдо ответил Оуэн. — Мы не встреваем. Но важно знать, что эта война ещё не окончена. Они быстро пересекли улицу, стараясь не привлекать внимания. Алекс обернулся на миг и заметил, как один из Шакалов настороженно смотрит в их сторону. — Думаешь, это всё? — Нет, — ответил профессор, ускоряя шаг. — Это только начало. И мы должны быть готовы. Профессор и Алекс вернулись в Центр через боковой вход, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. На первый взгляд, всё выглядело спокойно: в холле дежурила медсестра, несколько тренеров отдыхали на диванах или проверяли покемонов. Однако за этим фасадом скрывалась тягучая тишина, — такая, когда даже ветер боится пошевелиться, чтобы не спровоцировать бурю. Поднявшись на второй этаж, они вошли в комнату. Итан лениво кидал покебол в воздух и ловил его на лету, Эмили сосредоточенно рылась в сумке, а Сэмми возился со своим рюкзаком, что-то тихо напевая себе под нос. Тимми сидел на подоконнике, глядя куда-то вдаль. Всё утро он больше молчал, чем говорил, прячась за своими мыслями. — Вы долго, — первым заметил Итан. — Чего вы так мрачно выглядите? Там что, цены выросли? Алекс скривился, бросив рюкзак на кровать. — Хуже, уж поверь. В городе полный бардак. Эти Шакалы с Когтями едва не сцепились прямо на улице. Они стоят друг напротив друга и только и ждут, кто первый сорвётся. Если бы не Лисы, которые наблюдали за ними из угла, было бы ещё хуже. — Их «перемирие» на грани, — добавил профессор. — А Лисы уже начали действовать. Это значит, что обстановка становится всё менее предсказуемой. Но пока всё держится только на том, что все слишком боятся Чёрных. Но долго это не продлится. — Слишком боятся, чтобы драться? — с вызовом усмехнулся Итан. — Это же Голденрод! Здесь даже собаки дерутся за мусор. Ещё немного — и весь город в воздух взлетит, — Итан с иронией фыркнул. — Чем мы можем помочь? — Пока — ничем, — ответил профессор. — Мы держимся подальше. Чем меньше вы будете на улицах, тем лучше. Эмили подняла глаза. — И долго мы будем так сидеть? Это, конечно, не наша война, но если ничего не делать, Чёрные просто сожрут эти банды по частям. А они только рады им это позволить. — Значит, просто сидеть сложа руки, — пробормотал Тимми, до сих пор молчавший. Все повернулись к нему. Обычно он всегда был первым, кто предлагал действовать. Но сейчас его тон и взгляд были совершенно другими. — Тим... — начала Эмили, но он поднялся, махнув рукой. — Всё в порядке, — резко сказал он. — Просто... устал немного. Он сел на кровать, отвернувшись к стене, и закрыл глаза, показывая, что разговор закончен. Он взглянул на них украдкой, стараясь не привлечь внимания. Эмили и Итан оживлённо спорили о том, стоит ли выходить на улицы. Сэмми что-то объяснял, махая руками. А он? Он сидел тут, чувствуя, как внутри всё сжимается от стыда. — Сидеть сложа руки... — думал он про себя. — Словно я могу что-то сделать. А они справятся, конечно. Они умнее, сильнее. Эмили всегда знает, что делать. Итан вечно бежит вперёд, и ему это сходит с рук. Сэмми... ну, он просто Сэмми. Даже вечно подшучивающий Алекс никогда не чувствует себя беспомощным... А я... В прошлый раз я просто сорвался. Взорвался, как какой-то сумасшедший. Они все видели это... Он почувствовал, как щёки запылали от стыда. Это была его вина. Его слабость. Его проклятие. Теперь они все это знали. Каждый из них видел, как он теряет контроль. Как он превращается в кого-то другого. Воспоминания о вчерашнем вспыхнули молниями в бурной ночи. Резкие крики, алые, словно угли, глаза, страх, звучащий в голосах Эмили, дяди Оуэна и остальных... Тимми снова сжал кулак, пока ногти не начали оставлять на коже следы, похожие на шрамы от прежних бурь. — Нет, этого больше не повторится. Не позволю, — твёрдо подумал он. Но вместе с решимостью пришёл страх. — А если я не смогу это контролировать? Если я снова сделаю что-то ужасное? Если снова сорвусь? По спине пробежал холодок. Внутри него соревновались два голоса: один кричал, что он слабак, другой звучал, как голос старого штурмана, настаивающего держать курс. Оба были громкими, и оба глушили друг друга, словно две волны, сталкивающиеся в открытом море... — Тим? — чей-то другой голос вырвал его из мыслей. Он поднял голову, видя, как Эмили смотрит на него с лёгкой улыбкой. — Ты как? Всё нормально? — Нормально, — быстро ответил Тимми, отворачиваясь от неё. — Тим, если хочешь, мы можем поговорить... — Я сказал, что нормально! — ответил он чуть громче, чем хотел. Заметив, как она вздрогнула, Тимми тут же пожалел об этом. — Прости, я... я просто... устал. Эмили кивнула и отступила от него. Тимми снова отвернулся, стараясь скрыть лицо. — Они не понимают... Никто не понимает... Я должен справиться сам. Только сам... Его мысли тяжёлым грузом давили на сознание. Вина и тревога сплетались в тугой узел, мешая сосредоточиться. Слова других о том, что город всё ближе к хаосу, только усиливали это чувство... — Ладно, — сказал Итан, бросая покебол на кровать и вставая. — Мы не можем сидеть тут сложа руки. Нужно что-то делать. Если мы не выйдем, всё станет ещё хуже. — Делать что? — Эмили резко посмотрела на него. — Сражаться с каждой бандой в этом городе? Это ничего не изменит. — Это изменит хотя бы что-то, — парировал он. — Я не могу просто сидеть и смотреть, как город разваливается на куски. — Это не наша проблема! Это не наша война. — А что если это не так? — неожиданно тихо вмешался Тимми, чем привлёк к себе все взгляды. — Может, это моя вина. Может, это всё началось из-за меня. Эмили нахмурилась, подойдя ближе к другу. — Тим, нет. Ты не виноват. Эти банды воевали задолго до того, как мы сюда пришли. — Но Чёрные пришли сюда не просто так, — продолжил Тимми, глядя в пол. — Я уверен, они ищут меня. И из-за этого весь город оказался втянут в войну. Если бы меня не было, этого могло бы не случиться... — Перестань, — твёрдо сказала Эмили, сев рядом с ним. — Ты не несёшь ответственности за то, что они делают. Они бандиты. Их цель — разрушать. — Но я не могу это игнорировать, — сказал он, наконец подняв взгляд. — Я должен что-то сделать. Если не я, то кто? Эмили сжала губы, некоторое время размышляя над услышанным, потом начала: — Но Тим, ты не в состоянии... — Она замолчала, когда он резко поднялся. — Я в состоянии. Должен быть. Если я не попробую, это никогда не закончится. Итан положил руку ему на плечо, улыбнувшись. — Вот это настрой. Тим, я с тобой. Вместе мы разберёмся. — Вы оба безумцы... — заключила Эмили с тяжёлым вздохом. — Вы думаете, что решите всё бессмысленной силой. Но это не так. Эта война сама по себе бессмысленна. Никто из нас не должен в ней участвовать. Сэмми, до этого молчавший, поднял взгляд и осторожно произнёс: — Может, Эми права. Нам не нужно вмешиваться. Но... — он замялся, облизав губы. — Но если вы идёте, я тоже пойду. Мы должны держаться вместе. — Вы, мальчишки, все одинаково сумасшедшие, — Эмили покачала головой. — Но хорошо. Если вы собираетесь туда, я не оставлю вас. Кто-то же должен следить, чтобы вы не натворили глупостей. Профессор, наблюдавший за их разговором с угла комнаты, наконец встал. — Я не уверен, что это хорошая идея, — сказал он. — Но если вы решились, обещайте мне одно — держитесь вместе. И будьте осторожны. Голденрод — это вам не детская площадка. Итан улыбнулся, глядя на команду. — Мы справимся. Главное, что мы не одни.