Pokémon: World Champion - Gold and Silver (Покемон: Мировой чемпион - Золото и Серебро)

В студии радиобашни царил тёплый свет, а звук последних аккордов музыки медленно затихал в наушниках. Диджей Мэри произносила прощальные слова необычно мягким и мелодичным голосом: — ...Это была Диджей Мэри на волнах радио «Голос Голденрода». Спасибо, что оставались с нами весь этот день. Оставайтесь на связи и помните, что мы всегда рядом. Берегите себя, и пусть ваш путь освещает звезда удачи. До завтра! Она отключила микрофон и сняла наушники, погружаясь в тишину студии. На улицы Голденрода опускалась ночь, комендантский час на подходе, но внутри башни было почти как в другом мире: тихо, спокойно и надёжно. Мэри, расслабившаяся после завершения эфира, услышала шаги директора радиобашни. Он зашёл в её студию с улыбкой и дружелюбно хлопнул её по плечу. — Прекрасный эфир, Мэри! Как всегда, твой голос как бальзам на душу для наших слушателей. — Спасибо, сэр, — улыбнулась Мэри. — Завтра будет новый выпуск, так что нужно подготовиться. — Ты права. Я думаю, особенно важно сейчас напоминать горожанам о спокойствии и единстве. Эти новости о комендантском часе могут немного тревожить людей. Ты должна стать для них голосом, который напоминает о стабильности. Они ещё несколько минут обсуждали завтрашние темы, когда в дверь осторожно постучал молодой стажёр. Его взгляд метался, но он старался выглядеть собранным. — Простите, что перебиваю... Мисс Мэри, вам поступил анонимный звонок. Звонивший сказал, что это срочно и именно для вас. Мэри удивлённо подняла брови. Анонимные звонки — редкость, особенно в такое время. Она встретилась взглядом с директором, который чуть нахмурился, но кивнул, разрешая ей ответить. Мэри направилась к телефону в небольшой комнате связи, оставив директора и стажёра позади. Директор, наблюдая, как она скрывается за дверью, слегка насупил брови и обернулся к стажёру, который переминался с ноги на ногу. — Знаешь, она появилась буквально из ниоткуда. Но, честно говоря, я даже не хочу задавать лишние вопросы. Слушатели обожают её, рейтинги растут, да и голос у неё подходящий. Это всё, что мне нужно. — Конечно, сэр, — кивнул стажёр. — Просто... иногда она кажется немного... другой, что ли. Непохожей на тех, кого мы обычно берём на работу. Уголки губ директора изогнулись в лёгкой усмешке, а рука взметнулась, словно отбрасывая всякие сомнения прочь. — Это не наша проблема, парень. Главное — она делает своё дело. Наши рейтинги никогда не были такими высокими, да и башня стала своего рода маяком стабильности в эти... смутные времена. Так что пусть себе работает. А остальное оставь за рамками эфира. Стажёр вновь кивнул, но его взгляд всё равно был прикован к закрытой двери, за которой Мэри уже поднимала трубку анонимного звонка. Мэри, едва слышно напевая под нос, подняла трубку. Подуставший, но всё ещё весёлый голос у неё звучал, как у доброжелательного диджея, который привык отвечать на звонки фанатов. — Диджей Мэри. Спасибо за звонок, как вам сегодняшний эфир? В ответ раздался голос, ясно давший девушке понять, что принятый ею звонок был вовсе не от обычного слушателя. Этот голос был глубокий и холодный, почти как бриз на рассвете, когда ты знаешь, что впереди тебя ждёт нелёгкий день: — Привет, Мэри. Хорошая программа сегодня. Кстати, не догадываешься, кто звонит? Её радостное настроение моментально исчезло, уступив место напряжённости и сосредоточенности. Она молча выпрямилась, выражение лица стало более сдержанным. Мгновение промедления — и голос её прозвучал совсем по-другому: спокойный, подчёркнуто почтительный. — Простите, господин... Не признала вас. Собеседник на том конце линии усмехнулся — короткий, сухой звук, больше похожий на холодное одобрение. — Правильный ответ. Рад слышать, что ты помнишь правила, Мэри. — Я вас внимательно слушаю, — произнесла она, собрав всю свою волю, чтобы голос звучал ровно. Голос на том конце стал низким и серьёзным, почти гипнотическим, как всегда в моменты, когда он давал указания. — Завтра у вас будут гости. Четверо детей. Среди них — один мальчик с белокурыми волосами, голубыми глазами и веснушками. Думаю, ты его не перепутаешь. Мэри слегка кивнула, уже представляя описанного мальчика, и замерла в ожидании следующей инструкции. — Я запомнила. Что мне следует предпринять? — Они не должны ничего заподозрить. Пусть задержатся на первом этаже. Возможно, зайдут в твою студию — устроишь им небольшую экскурсию. Но дальше — ни шагу. Пусть болтаются там, где для них безопасно, и не лезут в служебные помещения. Вся башня, кроме твоей студии и зоны для посетителей, для них под запретом. Ясно? — Разумеется, господин. Пока они будут в радиобашне, я возьму их под наблюдение. Никто не догадается, что мы планируем. На том конце линии повисло одобрительное молчание. — Вот и прекрасно, Мэри, — произнёс он, чуть смягчив тон. — Завтра важный день. Не забывай, что успех нашего дальнейшего плана зависит от тебя. Ошибок быть не должно. Ты ведь понимаешь, что случится, если кто-то из них пройдёт туда, куда нельзя? Пальцы Мэри стиснули трубку, словно единственное, что удерживало её от краха — это хрупкий пластик в руках. Хотя её голос оставался твёрдым, внутри словно зазвенела натянутая струна. — Я понимаю. — Тогда отдыхай, — холодно закончил он. — Тебе нужно отдохнуть. Завтра будет трудный день. Связь прервалась, и, когда тишина вновь окутала комнату, она позволила себе медленно выдохнуть. Вопросы, которые могли бы терзать кого-то другого, её не волновали: её единственная задача — исполнить приказ, не допустить промаха. Голденвуд-Хайтс был сердцем города — ярким, шумным и полным жизни. Днём его улицы сияли неоновыми вывесками, бросая разноцветные блики на окна высоток. Толпы туристов заполняли широкие проспекты, останавливаясь у витрин модных бутиков и старинных лавок с сувенирами. На каждом углу раздавались ароматы свежей выпечки и уличной еды, а уличные музыканты добавляли районному гулу мелодичный акцент. Здесь можно было найти всё: от престижных ресторанов, куда ходили бизнесмены, до маленьких кафе, где студенты заказывали кофе и мечтали о будущем. Запах дыма, суета торговцев, крики — всё это мне знакомо до боли. Но с наступлением вечера район начинал менять своё лицо. Мягкие закатные тона уступали место резкому свету неоновых огней, превращая улицы в хаотичный калейдоскоп. Огни всё ещё горели, но люди исчезали с улиц. Магазины один за другим гасили свет, их витрины завешивались металлическими ставнями, которые звучно щёлкали при опускании. Жизнь начинала замирать, но не от усталости, а от осторожности. В районе царила невидимая, но ощутимая граница: когда часы приближались к ночи, люди уходили, оставляя Голденвуд наедине с его мрачной стороной. После наступления комендантского часа улицы становились пустынными, и даже неоновые огни теряли свою яркость, отдаваясь в сером сумраке переулков. Эхо шагов, рикошетя от домов, казалось, следовало за тобой, вызывая невольный трепет. Патрули полиции, освещённые тусклым светом фонарей, бесстрастно наблюдали за происходящим, но редко вмешивались. Их присутствие было скорее символом порядка, чем реальной защитой. Где-то вдали раздавались крики, за которыми следовали топот ног и звуки разбитого стекла. Жители района знали: эти звуки не предвещали ничего хорошего. Голденвуд-Хайтс, некогда символ праздника и процветания, теперь жил двойной жизнью. Под светом ярких вывесок шли теневые сделки, нелегальные бои покемонов привлекали толпы, а в переулках гремели азартные ставки. Серебряные Лисы всё ещё держали часть территории, но их позиции сильно ослабли из-за начавшейся войны. Шакалы, почувствовав слабость врагов, начали агрессивно отвоёвывать их уголки, бросая в ход всё, что было в их арсенале. Тени оживали. Казалось, что каждый закоулок шепчет истории, которые лучше не слышать, а каждый взгляд в темноту может встретить чьи-то хищные глаза. Контраст между днём и ночью здесь был разительным: если утром Голденвуд был лицом города, то ночью — его погружённым в криминал и хаос сердцем. На фоне этого хаоса наши ребята осторожно пробирались по улицам, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Город, который днём ещё казался оживлённым, теперь был погружён в странную, угнетающую тишину. Шаги ребят гулко отражались от стен домов, напоминая о пустоте, которая настораживала их с каждым шагом. — Так это и есть комендантский час? — Тимми втянул голову в плечи, его взгляд метался по опустевшим зданиям, в окнах которых больше не горел свет. — Как будто город просто... умер. — Умер, но не совсем, — хмуро бросил Итан, кивая в сторону переулка. Там, в тусклом свете лампы, мелькали силуэты нескольких человек. Они стояли близко друг к другу, что-то шепча, и время от времени вспыхивали отблески — похоже, кто-то передавал блестящий предмет из рук в руки. — Смотрите. Они-то не боятся. — Потому что знают, что никто не будет их трогать, — холодно произнесла Эмили. — Такие, как они, живут хаосом. Теперь это не город, а джунгли. Каждый охотится за территорией. Смех, отдалённый и глухой, пронзил ночь, как трещина в стекле. Фигуры в переулке рассыпались в тени пеплом, развеянным ветром. Ребята невольно вздрогнули, но продолжили идти. — Да уж, — согласился Итан, глядя на дальний конец улицы, где темноту прорезал лишь слабый свет фонарей. — Хорошо, что здесь Красных Когтей нет. Но если Шакалы решили, что теперь они хозяева... — Закон джунглей прост: если ты слабее — ты добыча, — вдруг серьёзно заявил Сэмми. Его голос был настолько тихим, что слова звучали как предупреждение. — Выживают те, кто сильнее, или те, кто умеет избегать хищников. А лучше оба сразу. Эти слова повисли в воздухе, будто невидимое покрывало. Даже проносившийся по улице ветер замер на мгновение. Тимми остановился и опустил взгляд, глядя на свои кроссовки. Его голос прозвучал едва слышно: — Но это ведь неправильно... И всё это из-за меня. Если бы я не... — Перестань, Тим, — резко перебил Итан. — Это не из-за тебя. Такие, как они, всегда ищут повод для заварушки. Они просто решили, что теперь им всё можно. Эмили вдруг остановилась, её рука взлетела, призывая всех замереть. Издалека раздался пронзительный крик, мгновенно оборвавшийся, задавленный самой тишиной. Девочка оглянулась, её глаза настороженно блестели в свете уличного фонаря. — Что это было? — шёпотом спросил Сэмми, стараясь не оборачиваться. — Ничего, — сказала Эмили. — Итан прав. Это не наша война. Мы не можем её остановить. Единственное, что мы можем сделать, — это выжить. А для этого нужно держать ухо востро. Она взглянула на Тима, но её внимание тут же перешло на тени, словно инстинкт заставлял её быть начеку. Тим несколько мгновений стоял на месте, пытаясь избавиться от мысли, что всё это каким-то образом связано с ним. Затем он поспешил за остальными, стараясь больше не смотреть в сторону переулков. — Смотрите... — Сэмми внезапно замер, потянув Итана за рукав. Его голос прозвучал так тихо, что на фоне ночной тишины он был едва различим. — Что они делают? Все повернулись в сторону, куда показывал Сэмми. В узком переулке, освещённом только мерцающим фонарём, несколько человек в спортивных костюмах с логотипом Шакалов спешно перетаскивали коробки. Рядом стоял мужчина, держа одну из коробок открытой и внимательно изучая её содержимое. Его фигура отбрасывала длинную искажённую тень, дышащую зловещей опасностью. — Это препараты для покемонов? — прошептал Тимми и нервно поправил кепку. — Да, и это плохо, — произнесла Эмили. Она вытащила коммуникатор и активировала встроенный анализатор. Экран на мгновение засветился, затем показал текст, который заставил её нахмуриться ещё сильнее. — Ультрадискаин. Я слышала, что эта дрянь напрочь отключает у покемонов боль. Они продолжают драться, даже когда получают травмы, несовместимые с жизнью. Неудивительно, что у нас в Канто её запретили. Это не бой. Это пытка. Улицы, замершие в ночной агонии, дышали лишь шёпотом ветра, переносящего эхо шагов. Тимми сжал кулаки так сильно, что костяшки на пальцах сделались белыми, как морская соль. — Вот же мерзавцы... — прошипел Итан, его голос напоминал шипение разъярённого Арбока. — Deberían (исп. они должны) за это ответить! — выдохнул Тимми. Эмили быстро шагнула вперёд, её движения были резкими и точными. Она схватила мальчиков за рукава и, наклонившись ближе, прошипела: — Назад, немедленно! Вы хотите, чтобы они нас заметили? Мы не знаем, сколько их там. А вы оба точно не готовы. Сэмми поднял руку, указав на переулок. Его лицо побледнело так, словно перед ним вдруг возник сам Эдвард «Чёрная Борода»: тот самый, что вплетал в бороду горящие фитили и появлялся из дыма, как кошмар любого, кто осмеливался подняться на борт. — Один из них уже смотрит сюда. Давайте лучше уйдём, пока можем. Все резко замерли. Вдалеке один из людей в костюме остановился, его силуэт застыл в полумраке, как хищник, заметивший добычу. — Уходим! — Эмили жестом приказала остальным двигаться. Ребята поспешили свернуть на другую улицу, стараясь не издавать ни звука. Их шаги эхом отдавались по пустым переулкам, а сзади всё ещё слышался шум перетаскиваемых коробок. Только когда они оказались достаточно далеко, Тимми резко остановился и обернулся. — Если мы ничего не сделаем, чтобы это остановить... кто тогда сделает? Эмили остановилась и посмотрела на него через плечо. Её лицо на мгновение смягчилось, но она всё равно ничего не сказала. Сэмми провёл по Тиму взглядом, пытаясь понять, что тот имел в виду, а Итан положил руку ему на плечо: — Мы что-то сделаем. Просто не сейчас. А теперь пошли. Тимми нехотя развернулся и последовал за остальными. Но его взгляд ещё долго оставался прикованным к переулку, исчезающему во тьме. Наши герои наконец добрались до Центра покемонов. Яркий свет внутри контрастировал с мрачной атмосферой ночного города, напоминая о том, что здесь всё ещё можно найти убежище. Но прежде чем они успели обсудить увиденное на улицах, их окружили знакомые голоса. — Эй, Тимми, а ты стал выше или просто перестал таскать камни в карманах? — раздался весёлый голос, полный насмешливой доброжелательности. Тимми резко обернулся. У входа стоял Оуэн Прайс собственной персоной, широко улыбаясь. За ним появились двое ровесников Тима, Эмили и Итана, один в пыльной спортивной майке, другая — с аккуратным хвостиком. Они синхронно улыбнулись, словно репетировали эту сцену заранее. — Дядя Оуэн? Эбби? Алекс? — Тимми явно не ожидал их увидеть. — Ребята, что вы здесь делаете? — Ты бы ещё спросил, не заблудились ли мы, пока шли сюда, — Оуэн развёл руками. — Слышу новости об этом...как его там... Голденроде и думаю: гляну, что здесь происходит. И заодно — вдруг любимый племянник в беде? А тут ты, как по заказу! А эти двое, — он глянул на своих детей, — ну, так, прицепом, чтобы мне не так одиноко было. Двойняшки синхронно кивнули. — Мы просто обязаны были его спасти! — вставила Эбби и озорно подмигнула. — А то вдруг он без нас пропадёт. — Тим, это и есть твой дядя-профессор? — удивился Итан, оглядывая незнакомца, а потом переключился на двойняшек. — А это кто? — А мы его кузены! — весело объявил Алекс, одёрнув майку, будто это подчёркивало его статус. — Тебя-то как зовут, абориген? Без обид, если что. — Итан, — коротко ответил тот, пожимая плечами. — Вы всегда такие... шумные? — А вы, джотовские, всегда такие скучные? — тут же парировал Алекс, за что получил от сестры лёгкий подзатыльник. Эмили в это время подошла к Оуэну и кивнула. — Добрый вечер, профессор. Давно не виделись. — О, Эмили! — Оуэн прищурился, явно довольный встречей. — Ты всё такая же. Рад видеть, что ты держишь этих ребят под контролем. Эмили только коротко хмыкнула, но взгляд её оставался серьёзным. — Вы правда выбрали именно этот момент для поездки? Тут же... ну... вы видели, что творится? — Да ладно тебе, — Оуэн махнул рукой, словно отгоняя её слова. — Немного хаоса — это даже полезно: напоминает, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на скуку. Да и разве это война?.. Так, драка за игрушки. Эбби неожиданно рассмеялась. — Пап, ты всегда так говоришь, когда вспоминаешь своё прошлое. А ну-ка, расскажи, как ты в последний раз «дрался за игрушки». — Тихо, тихо ты, — Оуэн поднял руку, но улыбка его стала хитрой. — Всё было законно... ну ладно, почти... самую-самую малость незаконно. Но это история для другой ночи. Двойняшки, довольные его словами, тут же обратили внимание на своего кузена. Девочка протянула руку: — Эй, привет, братишка. Ты только не вздумай тут скучать, пока мы здесь. Мы всё-таки твоя команда. Правда, Алекс? — Конечно, — добавил её брат. — И, кажется, нас ждёт много интересного в этом городе, не так ли? Сэмми молча наблюдал за происходящим, чуть спрятавшись за спиной Итана. Он не привык к такому шуму, но чувствовал, что эти люди были важны для Тимми. Он, наконец, спросил: — Профессор... Вы были плохим? Оуэн усмехнулся и присел на корточки, чтобы взглянуть мальчику прямо в глаза. — Знаешь, иногда в жизни приходится делать не самые правильные вещи, чтобы защитить тех, кого любишь. Но я бы себя не назвал плохим. Скорее... изобретательным. Эмили только покачала головой, явно понимая, что разговор затягивается. — Нам нужно отдохнуть. Завтра будет трудный день. — О, конечно! — оживился профессор. — Но перед этим давайте хоть перекусим. У меня тут есть кое-что особенное для вас... Алекс, Эбби, идите, помогите мне. Двойняшки переглянулись и как по команде рванули в сторону кухни, громко споря, кто принесёт больше тарелок. Оуэн, усмехнувшись, жестом пригласил героев за стол, явно не принимая хаос в городе всерьёз. После ужина и короткой передышки профессор Оуэн отошёл «по делам», оставив детей наедине. Центр покемонов, несмотря на поздний час, всё ещё оставался относительно оживлённым. Слышались разговоры медсестры и тренеров, но среди ребят царила собственная атмосфера. Итан, чуть поёрзав на стуле, повернулся к Эбби. Её спокойная уверенность и лёгкая надменность, казалось, заинтересовали его. — Так значит, ты кузина Тима? — начал он, слегка улыбнувшись. — Ты не только красивая, но, похоже, ещё и умная. Наверное, все парни в школе бегают за тобой, да? Эбби, не отрываясь от своего Покегира, только приподняла одну бровь. — Полагаешь, я должна польститься на такой банальный комплимент? — Она отложила Покегир и наклонилась ближе к Итану, бросив на него оценивающий взгляд. — Спасибо, конечно, но я не из тех, кто ищет напарников в первый день знакомства. Сэмми прыснул от смеха, а Тимми едва не подавился водой. Итан, стараясь не показать смущения, только пожал плечами. — Ну, знаешь, бывает, что всё начинается с первого взгляда, не так ли? — Бывает. Но не сегодня. И явно не с тобой. Итан отвернулся, демонстрируя видимость спокойствия, но его взгляд подсказал, что поражение было болезненным. Алекс, сидящий на диване, еле сдерживал смех. — Знаешь, Эбс, — вставил он, бросив ей хитрый прищур, — ты бы хотя бы притворилась, что тебе интересен этот парень. — А ты бы притворился, что мне интересны твои советы, — отрезала она, даже не глядя на брата, но с лёгкой улыбкой. Тимми, наблюдая за этой сценой, вдруг заметил, как Алекс осторожно встал и приблизился к Эмили, которая, казалось, специально держалась от него в стороне. Они начали тихо разговаривать, но их слова звучали осторожно, словно каждый боялся случайно сказать что-то лишнее. Эмили вдруг отвела взгляд, а Алекс нервно почесал затылок. — Что у них там случилось? — шёпотом спросил Тимми у Сэмми. — А я откуда знаю? — ответил тот, пожимая плечами. — Но они как будто пытаются что-то забыть. Тимми, не выдержав, подошёл к ним ближе. — Эй, вы чего там такие серьёзные? Всё в порядке? Эмили бросила на него быстрый взгляд, но тут же отвернулась. Она выглядела как мой старый капитан, который шесть часов пытался спрятать от всех дырку в кливере. Алекс усмехнулся, будто пытался скрыть неловкость. — Да всё нормально. Просто... старые дела. — Какие ещё дела? — Тимми был слишком настойчив, чтобы оставить это без ответа. — Вы что, поссорились? — Тим, не лезь, — резко ответила Эмили, но он почувствовал, что в её тоне больше неловкости, чем раздражения. — Ладно, — наконец выдохнул Алекс. — Дело в том... Просто... Ну, знаешь... Когда ты готовился к своей Лиге, я и Эми... ну, мы вроде как были... в «отношениях», — он поднял руки, показывая кавычки пальцами. — Если это можно так назвать, конечно. Тимми округлил глаза. — Espera... Подожди... То есть... Ты и Эмили... Серьёзно? Вы были... — Он замолчал, будто не решаясь закончить фразу. — Это было давно, — добавила Эмили, скрестив руки на груди. — Да и что такого? Мы просто болтали там вдвоём, гуляли... Но потом поняли, что это глупо, и остались друзьями. Вот и всё. Алекс пожал плечами и хмыкнул. — Эй, я просто хотел убедиться, что ты не злишься. Дружить всё равно лучше, чем... ну, ты понимаешь. Эмили только закатила глаза, а Тимми тихо хмыкнул, отступив на шаг. — Знаете, я бы, наверное, больше удивился, если бы вы этого не рассказали, — сказал он с ноткой сарказма, явно всё ещё переваривая услышанное, — но ладно, друзья так друзья. — Да, Тимми, — подхватил Алекс. — Если что, у меня на неё больше нет никаких планов. Так что не переживай. — Да и ты не переживай, — подколола Эмили, глядя на него. — У тебя всё равно шансов никогда не было. Все трое рассмеялись, и напряжение, казалось, растворилось. Но в воздухе всё же осталось что-то неопределённое, как будто у каждого был свой маленький секрет, который они не собирались обсуждать. Разговоры постепенно начали стихать, когда дверь неожиданно распахнулась, и в комнату вошёл Оуэн. Его лицо светилось от удовольствия, а в руках он держал внушительную папку с заметками. — Ну что, скучали? — бодро спросил он, оглядывая всех. — Угадайте, кого только что пригласили на радио? — Тебя? — переглянувшись, одновременно предположили двойняшки. — Оба в точку! — радостно подтвердил Оуэн и поднял папку, как победный трофей. — Завтра утром меня ждут в радиобашне Голденрода. Хотят, чтобы я рассказал о своих исследованиях и новейших открытиях. Представляете, даже во время войны людям интересна наука! — Пап, ты серьёзно? — Эбби приподняла бровь. — А вдруг там сейчас может быть... Ну не знаю, небезопасно? — Ну-ну, не преувеличивай, — махнул рукой Оуэн. — Это же радиобашня! Там явно безопаснее, чем в вашей комнате после того, как Алекс опять забывает вынести мусор. — О, началось... — пробормотал Алекс, закатывая глаза. — Но самое главное, — продолжил профессор, игнорируя шутки, — я подумал, что не стоит мне идти одному. Я хочу взять вас с собой. Всех. — Всех? — удивлённо переспросила Эмили. — И вы считаете, что это хорошая идея? В городе сейчас война. — Конечно, хорошая! Это шанс для вас увидеть настоящую радиостанцию изнутри. К тому же, с вами я точно не пропаду. Кто знает, вдруг кто-то из вас станет следующим ведущим? — Хм, — Тимми задумчиво почесал подбородок. — А это точно безопасно? — Абсолютно, — заверил Оуэн, расплываясь в своей фирменной добродушной улыбке. — Радиобашня — это место, где даже бандиты, наверное, чувствуют себя культурными. Ну, или хотя бы притворяются такими. И я обещаю, что ни один Шакал, Лиса или кто там ещё в этом городе обитает, в нас не вцепится. — А если вцепится? — тихо спросил Сэмми. — Тогда... — Оуэн театрально положил руку под подбородок. — Тогда я сделаю то, что делал раньше. Но об этом не говорят детям перед сном. Эмили недовольно вздохнула, но промолчала, обдумывая предложение. Сэмми вопросительно посмотрел на остальных, явно ожидая их решения. Эбби и Алекс переглянулись, их глаза блестели от предвкушения. — Звучит круто, — Тимми улыбнулся и пожал плечами. — ¿Por qué no? (исп. почему бы и нет?) — Вот и славно! Тогда завтра с утра собираемся. Радиобашня ждёт нас! С этими словами профессор бодро хлопнул в ладоши и начал раздавать небольшие указания своим детям, а затем отправился готовиться, оставляя ребят обсуждать, во что они только что ввязались.