Let Me Show You A True Hero

      Медицинский цент Воут       — БЛЯЯЯЯДЬ!       — МОЯ НОГА! МОЯ НОГА!       — АРРРГХХХХХХХХХХХ!       Комната наполнилась хором болезненных стонов, сливавшихся в симфонию боли и страдания. Палата была заполнена как героями, так и злодеями, некоторые неподвижно лежали на больничных койках, в то время как другие расхаживали взад-вперед, их травмы варьировались от незначительных порезов и ушибов до опасных для жизни ран. Воздух был насыщен запахом антисептиков, а постоянное пищание мониторов создавало жуткую симфонию.       — Мужик! Заткнись на хрен!       Из угла комнаты донесся хриплый голос, мгновенно заглушивший какофонию стонов. Он исходил от человека, обмотанного бинтами, его единственный видищий глаз опасно поблескивал в резком свете флуоресцентных ламп. Это был Чак «Гремучий Змей» Монти, печально известный герой, известный своим неумолимым поведением и жестокими методами.       — Разве вы не видите, что нам всем здесь больно? Не нужно демонстрировать свои страдания всему этому чертову месту, — прорычал он, и его голос эхом отразился от стерильно белых стен.       Остальные быстро погрузились в тишину. Прежняя симфония превратилась в тихий гул, прерываемый лишь редкими стонами или гримасами. Медсестры сновали туда-сюда, проявляя странную смесь сострадания и безразличия, когда ухаживали за своими пациентами.       У каждого из них были свои причины оказаться там, но всех их объединял один общий человек, который отправил их в это место мучений.       — Значит, Хоумлендер и вас достал, ребята? — Обратился третьесортный злодей ко всему залу.       В комнате воцарилась тишина, низкий гул агонии сменился тревожной тишиной.       Каждая пара глаз устремилась на злодея, его вопрос повис в воздухе, как лезвие гильотины. Лица, искаженные болью, побледнели от воспоминаний, и каждый из них вспоминал свои собственные встречи с Хоумлендером.       Тихий стон донесся от фигуры, наполовину скрытой в тени. Эдд, как его называли, «Орлиный Глаз», когда-то обладал экстрасенсорным зрением, которое позволяло ему видеть сквозь стены и перемещать предметы силой мысли. Теперь он был слеп, его глаза были выжжены безжалостным лазерным зрением блондина. Кроме того, у него больше не было члена. Почему? Что ж…       Его застукали за дрочкой, когда он пялился на школу.       — Да… — нараспев произнес здоровенный детина с одной из кроватей. Его кожа, обычно ярко-зеленого оттенка, приобрела нездоровую бледность.       Он был Гроком, Неудержимым, одним из самых популярных героев. Титан преступного мира, по крайней мере, такова была его предыстория. И вот теперь он лежал здесь, сломленный и избитый, а его неудержимый порыв был остановлен «Хоумлендером».       — Ублюдок сломал мне позвоночник и все блядь остальное, только потому, что я собирался «поразвлечься» с несколькими девушками. Ну и что, если они, блядь, не были с этим согласны? Они должны быть благодарны, блядь, такому герою, как я, за то, что я вообще подумал о том, чтобы трахнуть их!       В ближайшие пару дней Гроку предстояло узнать, что Хоумлендер с ним еще не закончил.       Рядом с ним лежал печально известный Герцог Динамит, изнывая на кровати, слишком маленькой для его внушительной фигуры. Его лицо было скрыто под несколькими слоями бинтов; те, кто видел его раньше, знали, что когда-то он был красив. Под бинтами теперь было гротескное и обезображенное лицо, оставшееся после жестокого избиения кулаками Хоумлендера.       — Он отнял у меня лицо… — Голос Герцога превратился в хриплый шепот. Его обожженные и покрытые волдырями руки, лежавшие на одеяле, сжались в кулаки.       Каждое слово давалось с таким тщательным трудом, как будто разговор о Хоумлендере мог обрушиться на них в любой момент.       Он напал на семью, принадлежащую к меньшинствам, под предлогом того, что у них было опасное оружие, но все в комнате знали истинную причину этого.       Ублюдок был ярым расистом.       — Да пошел он к черту, — выплюнул Спидшифтер, бывший спидстер. У него больше не было ног, они были отрезаны лазером. Некогда самоуверенный герой превратился в подобие себя прежнего. Он стал одной из первых жертв Хоумлендера, когда тот попытался расправиться с супергероем из ревности за то, что тот привлек к себе всеобщее внимание.       — …Черт. — Пробормотал тот, кто задал вопрос в начале, глядя на свою травму, которая оказалась всего лишь сломанной рукой.       — Да, именно так, черт возьми, — сказал Гремучий Змей из угла, его голос был таким же холодным, как синий свет, льющийся с потолка. — Думаешь, у тебя все плохо? По крайней мере, ты можешь мочиться стоя.       Злодей издал тихий смешок, находя забавным свое затруднительное положение.       — Полагаю, ты прав, — признал он, взглянув на свои неповрежденные конечности. Он был Везунчиком Ленни, мелким воришкой, которому не повезло встретиться с супер блондином, когда тот грабил магазин.       У него была сломана рука в трех местах; ему повезло.       Взгляд Ленни переместился на кровать в углу, где лежало тело, полностью покрытое бинтами. Было трудно сказать, был ли еще человек внутри этого кокона из марли и обезболивающих. Его звали Рэй, «Живой Щит», ранее известный своей непробиваемой кожей. Теперь под этими повязками осталась только обожженная и разорванная плоть.       Несмотря на то, что он сделал, ему повезло, что он все еще был жив.       В этот момент в комнате снова воцарилась ледяная тишина, когда все услышали взрыв снаружи. Моргните, и вы его пропустите, за окнами промелькнуло красное пятно, и все обменялись испуганными взглядами. Они знали, что это означало — у Хоумлендера появилась еще одна жертва, которая вскоре присоединится к ним.       С губ Эдда Орлиного Глаза сорвался слабый стон — даже слепой и сломленный, он почувствовал присутствие Хоумлендера. Остальные попытались поглубже зарыться в свои кровати, словно пытаясь спрятаться в матрасах.       Внезапно в комнату с властным видом вошел мужчина, привлекший всеобщее внимание.       Стэн Эдгар смотрел на всех присутствующих с каменным выражением лица, на его лице не было видно ни намека на эмоции, когда он наблюдал за ранеными героями и злодеями.       — Неплохая у нас тут коллекция, — пробормотал он, и его голос холодным эхом разнесся по комнате. — Как я вижу, Хоумлендер нашел себе занятие по душе.       Вздохнув, он обратился ко всем присутствующим в зале.       — Добрый вечер, джентльмены, похоже, я пришел в интересное время. Похоже, Хоумлендер немного… взбесился, не так ли? — Он позволил себе легкую, мрачную улыбку, лишенную юмора, когда его взгляд скользнул по их израненным телам.       Он расхаживал по комнате, его острый взгляд останавливался на каждом лице и каждой ужасной травме. Он ни с кем не встречался взглядом, но каждый человек чувствовал дрожь беспокойства, когда он проходил мимо них. Имя главы Воут Интернейшинал внушало страх «суперам», поскольку он был человеком, который мог покончить с их карьерой и жизнью одним щелчком пальцев.       Наконец его взгляд остановился на Гроке, чьи налитые кровью глаза впились в него с такой силой, что любой другой человек мог бы вздрогнуть. Однако Эдгар просто кивнул сам себе, словно подтверждая что-то.       — Мистер Грок, — тихо сказал он, — ваш менеджер несколько раз предупреждал вас о необходимости умерить свои привычки, но, видя, в каком вы состоянии, вы, очевидно, не прислушались. По этой причине Воут больше не будет оказывать вам поддержку, а также не будет предоставлять вам компенсацию в какой-либо форме. Настоящим вы лишаетесь всех своих наград и привилегий героя.       Сказав это, он отвернулся от гиганта, чтобы обратиться к другому герою, оставив за собой потрясенного и взбешенного Грока.       Грок в гневе взревел на Эдгара, пытаясь пошевелить своим израненным телом, но потерпел неудачу: — Вы не можете так поступить со мной! Я — Грок Неудержимый! Непобедимый! Я один из ваших главных героев! Меня все, блядь, любят!       — Похоже, уже нет, — ледяным тоном ответил Эдгар, даже не потрудившись оглянуться на Грока. — Если бы вы читали новости, то знали бы точную причину.       Когда холодные слова Эдгара повисли в воздухе, Грок замолчал, в его широко раскрытых глазах отразилась смесь недоверия и ярости. Его большие руки сжались в кулаки, как будто он представлял, как душит ублюдка прямо здесь и сейчас. Но он был бессилен, превратившись в груду сломанных костей и оскорбленной гордости на больничной койке.       Эдгар перешел к обращению к Герцогу Динамиту. Он посмотрел на некогда красивое лицо, теперь скрытое под слоями бинтов.       — Мистер Герцог, — начал он голосом, лишенным всякого намека на сочувствие, — ваши действия были столь же прискорбны, сколь и предсказуемы. Расизм — это не то отношение, которое Воут может или не будет поддерживать, и то, что мы освещали множество случаев, когда вы проявляли подобное поведение в прошлом, не означает, что мы будем продолжать это делать. У нас есть репутация, которую мы должны поддерживать.       Его руки были сцеплены за спиной, его охватило ледяное спокойствие.       — Считайте, что ваш контракт расторгнут.       Герцог не мог ответить — его челюсть все еще была сжата после побоев, — но сжатые кулаки, лежавшие на одеяле, красноречиво говорили о его чувствах к словам Эдгара.       — Воут удавалось скрывать вашу деятельность до сих пор, но больше нет. Вы будете переданы властям в течение следующих 24 часов.       После этого заявления по залу прокатился шок. Это было неслыханно: кто-то пожертвовал одним из своих сотрудников ради правоохранительных органов? Шок быстро перешел в тихий шепот, когда герои и злодеи начали размышлять о том, что это может означать для них.       Эдгар продолжал свой обход, встречая пристальный взгляд каждого прохожего, и, наконец, остановился у кровати спидстера.       Стэн размеренными шагами приблизился к нему. Некогда гордый спидстер посмотрел на него снизу вверх с горькой улыбкой на лице, но директор сохранил невозмутимый вид.       — Мистер Спидшифтер, — просто сказал он, — вы, пожалуй, самый тупой и эгоистичный человек в мире, раз бросаете вызов такому человеку, как Хоумлендер. Вы действительно думали, что сможете убить его только потому, что вы быстрее большинства героев? Конечно, вы, возможно, и добились нескольких хороших результатов, но посмотри, к чему это привело.       Он указал на теперь уже безногого мужчину.       — Боюсь, что ваши забеги закончились, как и ваша карьера.       Бывший герой уровня «А» бросил на него взгляд, полный чистой ненависти, но ничего не сказал в ответ.       Закончив говорить со всеми, он снова обратился ко всему залу, чтобы огласить свой окончательный указ, и властный тон его голоса усилил воцарившуюся тишину.       — Джентльмены… — Начал Эдгар, в последний раз окидывая взглядом комнату, — …вы все сделали свой выбор, и это последствия ваших действий. Воут больше не будет поддерживать тех, кто не может контролировать свое поведение или свои способности, если уж на то пошло. Хоумлендер убедил вас в этом.       Чувство страха повисло в воздухе, когда слова Эдгара эхом отозвались в умах павших героев и злодеев.       — Отныне, — продолжил он, — все, что вы делаете, будет иметь последствия. Больше никаких вторых шансов, больше никаких попыток скрыть свои ошибки. Добро пожаловать в вашу новую реальность.       По комнате прокатились крики, но их быстро заглушил холодный взгляд Эдгара.       — Вы не боги, — решительно заявил он. — Вы всего лишь инструменты в руках Воут, а инструменты можно заменить. С этого момента вы сами по себе. Вылечитесь, если сможете, и покажите нам, что вы все ещё полезны.       Он замолчал на мгновение, его ледяной взгляд призывал любого опровергнуть его слова. Когда в зале воцарилась тяжелая тишина, он закончил свою речь простой угрозой. — Возможно, «Хоумлендер» оставил вас здесь сломленными, но я позабочусь о том, чтобы закончить то, что он начал; я ясно выразился?       Молчание, последовавшее за этим, было оглушительным. Взгляд Стэна приковал их к месту, как оленей, пойманных светом фар, пока они обдумывали серьезность его слов.       — …У меня вопрос. — Кто-то в комнате произнес это шепотом, но, казалось, в тишине комнаты это прозвучало эхом.       Эдгар обернулся, чтобы посмотреть на говорившего. — Да?       — Что…что тогда насчет «Хоумлендера»? — Он сплевывал между вздохами боли. — Почему он не отвечает за последствия своих действий? Он сломал ваши «инструменты», а вы только и делаете, что сосете его гребаный член!       Комната снова погрузилась в напряженную тишину, нарушаемую лишь негромким писком аппаратов жизнеобеспечения. Даже самые храбрые из них затаили дыхание, ожидая ответа Стэна на это вопиющее обвинение.       Эдгар долго смотрел на него, прежде чем ответить. — Хоумлендер в свое время столкнется с последствиями своих действий, будьте уверены.       Его заявление зловеще повисло в воздухе, бросив длинную холодную тень на слухи о непобедимости Хоумлендера. Атмосфера была напряженной, поскольку все в комнате ждали дальнейших разъяснений, но директор хранил молчание. Все, что они могли сделать, это представить, какие «планы» у него были на «Хоумлендера».       Ледяное спокойствие Эдгара не поколебалось, когда он в последний раз окинул взглядом каждого человека в комнате. Когда-то они были могущественны. Теперь они превратились в беспомощные тела на больничных койках, оставленные наедине со своими травмами и осколками разбитого эго.       — Поверьте мне, если он продолжит действовать безрассудно и не в интересах Воут, с ним поступят соответствующим образом.       С этими словами Эдгар ушел, не сказав больше ни слова и не оглянувшись, оставив после себя комнату, наполненную страхом и неуверенностью. Когда тяжелые двери больницы закрылись за ним, воцарилась неловкая тишина.       Никто из них не заметил, как мимо двери прошел некий англичанин с телефоном в руках.