Воспоминания на Удачу

      Спокойно выйдя из «Ведьминой Настойки», Тина нырнула в закуток и как можно шустрее полезла наверх. Оказавшись на другой, более низкой башне, чем в прошлый раз, она наконец выдохнула с облегчение:       – Фу-ух, вроде нормально получилось.       Ещё чуть подышав свежим воздухом, всё же в аптеке было не продохнуть от плотного аромата всевозможных трав и алхимических ингредиентов, чародейка спустилась в переулок недалеко от таверны «Серебряная Кровь». Как она поняла из разговоров, таверна здесь была в единственном экземпляре и принадлежала этому самому клану Серебряная кровь.       Нырнув внутрь, чародейка стала осматриваться, надеясь заметить своего друга и брата в зале. Глазами это не удалось, но вот знакомое гудение улавливалось, и Тина двинула к нему. Цицерон оказался в дальнем углу зала. Сидя за дальним столиком так, что его было едва видно, а ему были видны все заходящие. Заметив приближающуюся Тину, шут уже был в оживлённом состоянии и, стоило ей достаточно приблизиться, подбежал к ней. Чародейка уже хотела что-то сказать, но Цицерон лишь коротко обнял её и со словами «закажу обед» ушёл к прилавку.       Разведя руки, Тина села за стол, за которым до этого её ждал хранитель. К счастью, долго сидеть в ожидании не пришлось. Стоило ей с удобством устроиться, как вернулся довольный Цицерон.       – Скоро принесут. Сестричка ведь голодна? Цицерон голодный…       – Ты что не ел?!       Шут принял обиженный вид:       – Конечно нет! Цицерон ждал сестричку, что могла вернуться в любой момент. Не остывать же еде? Так не настолько вкусно, м?       Тина вздохнула и прикрыла лицо руками.       – Сестрица расстроена? Что-то не так с этой аптекаршей?       – Цицерон, пожалуйста, не мучай себя голодом в следующий раз, ладно? Если хочешь есть – ешь. Тем более, когда есть такая возможность. Ничего бы не случилось, если бы я потом поела одна, угу?       – Оу, извини… Цицерон понял, Цицерон исправится.       Шут весело улыбнулся, и Тина улыбнулась в ответ. Она хотела сказать что-то ещё, но тут принесли еду. Только отдав должное ужину и приступив к напиткам, чародейка решила рассказать о следующем этапе контракта:       – Муири заказала Алена Дюфона – бывшего любовника, что втёрся к ней в доверие, чтобы получить какой-то там молоток у семьи Расколотый Щит в Виндхельме. В итоге её выгнали из приёмной семьи, свалив всех собак на неё и теперь девчуля хочет мести. А. Ещё она предложила дополнительную оплату, если грохнуть Нильсин. Ну, ту которая из этого Расколотого Щита. Она тип ей сестра была, но быстро отвернулась, после аферы Дюфона. Предлагаю сначала в Виндхельм за Нильсин, а после и в Ральдбтхар. Услышав название двемерских руин, Цицерон скривился будто зажевал лимон:       – Ральф, Ральб, Ральт… Куда???       – Ральд-бт-хар – это руины недалеко от Виндхельма, юго-западнее если точнее.       – Хмм. Цицерону нравится настрой сестрицы! Сначала свернём шейку плюс одному, а после и основной цели, хи-хи-хи!       При упоминании шеи, Тина повела плечами. Решив, что они пойдут спать сейчас, а после перед рассветом выйдут в путь, Цицерон направился в забронированную комнату, ведя за собой чародейку. Внутри был камин между парой кроватей, пара стульев и один столик, в углу даже стоял шкаф. Маркарт нравился Тине всё больше и больше. Скинув лишнее, чародейка завалилась спать. Шут последовал её примеру.       Проснувшись даже раньше, они собрали вещи и пошли на выход, оставив ключ от комнаты на прилавке вместе с парой монет. На улице было ещё темновато, но Тине с Цицероном такое было даже на руку – успеют за день добраться до Виндхельма, если сделают всего пару небольших остановок.       Идти снова пришлось перебежками, иногда сбегая с дороги, чтобы срезать путь и пройти напрямую. Да, так было опаснее, но не опаснее, чем летающие драконы и постоянные патрули воюющих сторон, не говоря уже о всяких бандитах и иных незаконопослушных граждан. К коим, впрочем, Тина с Цицероном сейчас и сами относились. На одной из остановок, хранитель вновь вспомнил про обучение удушению и сворачиванию шеи и припряг Тину к отжиманиям. После пробежки, чародейка была на взводе и по инерции опустилась, упираясь руками в землю, сразу приступив к упражнению. Шут повторил позу, расположившись напротив девушки.       – Итак, начали! А то так ничего и не будет получаться.       – Ой, да… ладно тебе… всё будет… нормально… фух!.. сейчас ещё… потренируемся… и… всё… получится… наверное… фух.       Где-то в середине речи, Цицерон нахмурился, а после и вовсе прекратил свои отжимания. Он лёг, положив голову на сложенные руки и внимательно смотрел на продолжающую занятие Тину. Когда она совсем устала, чародейка также со вздохом опустилась на землю, положив голову на руки:       – Фух! Я… всё… не могу… больше…       Тяжело дыша, она наконец обратила внимание, что Цицерон всё ещё был нахмурен.       – Что? Что-то не так?       – Ты сделала двадцать три отжимания даже не заметив. Устала на двадцать пятом… нет, шестом. Двадцать шестом. И при этом до сих пор проблемы с хватом?.. Ничего не понимаю.       Тина замялась и спрятала глаза в руках. Она понимала, но говорить причину было стыдно. Да, она не профессионал как сам Цицерон, и вряд ли им станет, но чародейка чуяла, что своей причиной расстроит его. А этого ей не хотелось.       В Виндхельм они прибыли ближе к началу ночи, что оказалось на руку – людей на улице почти не было, а те, что попадались спешили по домам или в таверну.       Только идя по пустынным улицам куда глаза глядят, Тина резко остановилась, затащила Цицерона в ближайший закуток и с ужасом тихо прокричала-прошипела:       – Ты знаешь, как выглядит Нильсин?!       Шут похлопал глазами тоже постепенно осознавая сложность ситуации. Он отрицательно завертел головой. Почесал затылок. Нахмурился, вспоминая:       – Кажется слышал, что у этого Расколотого щита дела так себе и название отлично отражает суть. Вроде много родни погибло. Может эта девица в храме будет? Или на кладбище, хи-хи.       – Хм. Богатая мысль, пошли проверять. Хотя я всё ещё не понимаю, как понять она это будет или нет? Хотя… Муири сказала, что они были как сёстры, росли вместе, наверное, возраст примерно одинаковый.       Цицерон на это согласно покивал. Прислушавшись, Тина пошла на приятное гудение и в итоге они вышли на кладбище. «М-да», подумала на это чародейка и тут же была утащена за кусты хранителем. На кладбище кто-то заходил. С той стороны, где была таверна. Кажется, как помнила Тина, там неподалёку были символы Талоса, а значит это и был тот самый храм.       Медленно ступая по обледенелым ступенькам с корзинкой цветов в руках, на кладбище спустилась молодая девушка с полным скорби выражением лица. Судя по состоянию глаз, она недавно плакала. Прислушавшись, Тина не ощутила от неё того же вибрирующего холодка, что исходил от Грелод, но от Нильсин, а это, судя по всему, это была всё же она, исходил только холод. Другой, не такой, что прилип к ней как надоедливое насекомое, а такой, что словно был рядом с ней, дышал ей в спину. То касался, напоминая о своей близости, то чуть отстранялся. Но не уходил.       Выдохнув в унисон с этим холодом, Тина мягко убрала руку Цицерона со своего плеча и тихо подошла к Нильсин. Чародейка слегка коснулась плеча девушки, и та с оборванным вскриком резко начала оборачиваться. Однако, при развороте поскользнулась на льду. Последнее, что увидела Нильсин – тёмный силуэт с капюшоном. Хруст. Девушка упала на надгробную плиту, ударившись головой. Её глаза смотрели в небо, что сегодня было усыпано звёздами, а цветы оказались рассыпаны вокруг тела. Тина не слышала от неё ни стука сердца, или как она теперь подозревала «жизни», ни того холода, ни чего бы то не было иного.       На всякий случай Цицерон всё же прощупал шею, после чего довольно кивнул Тине. Та махнула головой в сторону, и они молча пошли на выход из города. Перейдя мост и отойдя от Виндхельма на приличное расстояние, Цицерон первым подал голос:       – Остановимся и отдохнём. Сестрица весь день на ногах, совсем не пойдёт… Сильно устала?       Прислушавшись к своим ощущениям, Тина отрицательно помотала головой, а после улыбнулась:       – На удивление нет. Видимо тренировки дают свои плоды.       Однако, Цицерон не разделял её оптимизма:       – Хм. Вряд ли. Скорее всего ты ещё не отошла от убийства и ничего не ощущаешь. Не хорошо. Надо поспать. И отвар! С мя-той.       – Ахах, как скажешь!       Найдя подходящее место среди деревьев, Цицерон разжёг костёр. Тина, сев на бревно и выпрямив ноги, почуяла, что хранитель был прав – усталость была жуткой. Шут быстро приготовил отвар, который выпив, они легли отдохнуть перед основной частью.       Проснувшись, первое, что отметила Тина – было всё также темно. Видимо она поспала всего пару часов и сейчас время получилось чуть за полночь. Посмотрев на Цицерона, чародейка наткнулась на внимательный взгляд карих глаз. Шут улыбнулся ей и стал подниматься. Тина также начала выползать из спальника. Она почуяла собственное волнение. Всё же первый серьёзный контракт – от начала и до конца весь её.       Собрав лагерь, Тина осмотрелась, вспомнила ориентиры и повела в сторону руин. Снег приятно хрустел под ногами. Звезды едва освещали путь и тем не менее, чародейка быстро заприметила знакомую архитектуру вдалеке.       – Вон там.       Стоило ей это сказать, как хранитель, немного надавив ей на плечи, повёл чародейку в укрытие в виде упавшего бревна огромной сосны. Он всматривался в площадки между лестницами, что вели к входу в Ральдбтхар, пытаясь определить количество охраны. Тина прислушалась:       – Их двое… Трое. По одному на уровень и один у двери.       Внимательнее всмотревшись, Цицерон кивнул. Коротко свистнул кинжал, и хранитель скрылся в ночи. Тина, вцепившись руками в дерево, пыталась рассмотреть хоть что-нибудь, но было слишком темно, а выходить из укрытия рискованно – заметят её, заметят и Цицерона. Но гудение не давало выпасть хранителю из её зоны восприятия.       У дежурного перед первой лестницей, чародейка заметила некое движение, а после увидела, что бандит упал, но его вовремя перехватили и оттащили в сторону. Судя по звукам, Цицерон шустро понёсся ко второму, которого поразил сначала удар в спину и когда разбойник поворачивался, его добил второй удар прямо в шею. Разбойник у двери что-то услышал и напрягся, но хранитель быстро поднял лук второго и выстрелил прямо в сердце последнего. Тина восхищённо выдохнула и поспешила к Цицерону. Подойдя ближе, она увидела, что хранитель улыбался, а его глаза блестели. Чародейка быстро и коротко обняла его и тут же отстранилась:       – Как ты его увидел? Тут же темно как в… Кхем, в общем темно очень.       – Хи-хи, сестрица тоже научится. Со временем.       – Ау, ну ла-адно, а я надеялась, что это какой-то особенный секрет. Эх.       Шут на это лишь хитро рассмеялся. Зайдя внутрь руин, Тина тут же остановила спутника. Впереди был бандит. Однако, осмотревшись, чародейка увидела, что он спал. Цицерон быстро и тихо убрал его одним движением кинжала. Впереди была активирована огненная ловушка и судя по звукам – не специально. Разбойники, судя по всему, просто не разобрались с устройством и решили оставить так. Обойдя трубу, Тина затянула маленький едва заметный вентиль сверху и огонь прекратился.       – По коридору слева куча разбойников и ещё трое вон в том зале.       Шут задумчиво кивнул, а после оскалился:       – Сестрица же не будет против… если Цицерон уберёт остальных?       – Сестрица будет только за.       – Ах, да-да-да-да!       Странно, но тихо рассмеявшись, шут снова пропал в тенях. Тина слышала, как стуки один за один быстро угасают. Она медленно двинулась следом, стараясь не смотреть на тела. Проскользив по коридорам они вышли в зал, где чёткими выстрелами хранитель избавился от двух женщин-разбойниц. А после, пока их главарь, одетый в богатые расшитые одежды, не успел вытащить боевой молот из-за спины, оглушил и саму цель, крепким ударом по затылку. Тина смотрела с непониманием:       – А… Это ж явно тот самый Ален. Чего не убил и его?       – Нет-нет-нет-нет. Это добыча сестрицы. Кто взял контракт для исполнения тот и убивает цель. О, можешь попробовать свернуть ему шею, как мы и учили все эти дни. Давай, попробуй! У тебя получится. Захват ты знаешь, сил резко повернуть хватит.       Сжавшись, Тина прикусила губу и стала мять руки, топчась на месте. Больше скрывать не получится:       – Да не в этом же дело. Я… я просто не могу!       – Чего? Почему? Крови же не будет. Он не нападёт… Аргх, сестрица опять? Мы лишь оружие! Жнецы, собирающие души для нашего Отца! Давай, пробуй скорее, а то очухается скоро.       Цицерон, притопнув ногой, раздражённо замахал рукой на Алена Дюфона, что продолжал валяться мордой в пол. Тина по наитию сделала пару шагов, но руки резко ослабели, стоило взглянуть на мощную шею. На неё накатила паника:       – Да не могу я! Не могу! Руки сами слабеют. И, и… и вообще это противно! До этого это всегда были несчастные случае, даже самые дурацкие, понимаешь?! Аргх, да пропади оно всё!       Чародейка в ярости замахала руками. Увидев небольшой камушек, что волею судьбы оказался не в том месте, не в то время, Тина со всей силы пнула его, вымещая всю злость на собственную слабость на него. Камень влетел в какой-то механизм, отчего последний подозрительно защёлкал. Ален заворочался на полу как раз в тот момент, когда Тина поняла, что именно щёлкнуло.       Время замедлилось. Чародейка кинулась в сторону Цицерона и сбила его с ног, откидываясь вместе с ним в сторону. Щёлк. Воздух рассекли три металлические стрелы, размером скорее похожие на гарпуны и врезались прямо в только что вставшего Алена. Посмотрев в сторону, Тина увидела, что цель была приколота одной из стрел обратно к каменному полу. Раскинув руки, его лицо застыло маской удивления и ужаса. Чародейка выпрямилась и села:       – Иу, ну и ужас. Вот, об этом я и говорила!       Повернув голову обратно с победной улыбкой, она поняла, что сидела на Цицероне. Встретившись взглядами, он хитро улыбнулся. Ощутив жар на щеках, Тина быстро встала:       – И-извини. Кхем, вот, про несчастные случаи. Это я и имела ввиду. Оно само, понимаешь? Я тут не при чём…       Хранитель также поднялся:       – А вот и нет. Если бы не камушек, что пнула сестрица, арбалеты бы не сработали, верно?       Тина кивнула, опуская взгляд.       – Верно. А значит – это всё благодаря сестрицы. Отлично. Условия ведь соблюдены? Девчонка ничего больше не уточняла.       – Лишь, что он может умереть как собака. Ну или, как угодно, ещё. Ей важнее сам факт.       – Отлично. Значит дело сделано! Можем отправляться обратно, за оплатой. Да!       Развернувшись, шут сделал какое-то танцевальное движение и направился на выход из зала. Однако, Тина посмотрела на вход в глубины руин. Скосив глаза на Цицерона, она убрала руки за спину и тихо предложила:       – А может… лучше посмотрим руины, м?       Цицерон замер. Обернувшись, он удивлённо похлопал глазами.       – Тебе не интересно? Нет? Ну-у ладно, если не хочешь, то встретимся в Маркарте!       Сказав это, чародейка тут же повернула ко входу в руины и быстрым шагом направилась туда. Шут хотел уже разразится тирадой, но увидев Тину, побежал к ней. Однако, от этого чародейка сразу дала дёру.       Нырнув за большую металлическую дверь, она почувствовала себя полностью в своей стихии. Перепрыгивая каменные ограждения, цепляясь за металлические балки и шустро карабкаясь по стенам, чародейка значительно вырвалась вперёд. В двемерских руинах ей не было равных.       Она видела, как Цицерон на какой-то невероятной скорости пытается догнать её, но с ползанием по стенам у него явно не так отлично, как у Тины. Забравшись на одну из башен-колонн, более шаткую на вид, чародейка с превосходством посмотрела на шута. Однако, увидев его обеспокоенное лицо тут же сникла, постыдившись своего поведения.       – Сестрица может слезть? Только очень аккуратно, пожалуйста-пожалуйста! Эти… развалины не нравятся Цицерону…       Покивав, Тина выпрямилась и стала смотреть как бы лучше слезть вниз. Проложив удачный путь в виде стенка-стенка-прыжок-стенка-труба она сделала шаг. Камни под её ногой тут же осыпались, и чародейка еле успела схватится за стену. Цицерон внизу дёрнулся, но ничем помочь он бы всё равно не смог. Что-то шуршащее на грани слышимости напрягло Тину. Однако, подумать над этим времени не было – нужно было скорее спустится к обеспокоенному другу, извиниться и убедить, что всё хорошо.       Пара шагов и шуршание стало громким. Колонна посыпалась, активно кренясь назад, вниз. Высота была слишком большой, чтобы упасть без повреждений. Цицерон с диким криком двинулся в сторону разрушения:       – ТИНА!       Чародейка же, упав, заскользила по камням вниз, сделала прыжок, и, зацепившись за стенку, спустилась по трубе вниз, где, споткнувшись о камень, проехалась мягким местом и так и остановилась, сидя на полу, вытянув ноги и уперевшись руками между ними. На её лице была крайняя степень удивления таким стечением обстоятельств. Всё же она не думала, что сможет вот так глупо упасть и проехаться на попе.       Додумать, что зато Тина действительно очень быстро оказалась на земле, не удалось. На неё налетел Цицерон, что сначала быстро ощупал её и, убедившись, что она цела, крепко обнял. Тина пискнула от неожиданности и осторожно погладила его по спине, надеясь, что это хоть немного поможет. Хранитель отстранился и сиплым голосом спросил:       – Зачем тебе вообще понадобились эти руины?!       Тина нежно улыбнулась и произнесла интонацией словно поясняет ребёнку очевидные вещи:       – Ну как же… Тут же жили двемеры.       Проморгавшись, Цицерон глубоко вздохнул. Закрыв глаза, он соприкоснулся лбами с чародейкой.