Воспоминания на Удачу

      Проморгавшись, Цицерон глубоко вздохнул, потряс головой в разные стороны и вытер лицо тыльной стороной ладони. Вновь подняв взгляд на Тину, чародейка заметила:       – О, ты свой колпак потерял.       И тут же прикоснулась к его волосам, что теперь были хорошо видны. Даже здесь, в тёмных руинах, они умудрялись светить яркой рыжиной. Тине это напомнило цвет некоторых сплавов двемерского метала, и она с восхищением погладила шута по голове, заправив пару прядей за уши. От этого простого действия Цицерон замер и не шевелился, а после того, как ему заправили волосы, вздохнул и вновь обнял Тину, утыкаясь ей куда-то в район шеи.       Мягкие поглаживания успокаивали, но недостаточно. Чародейка слышала его рваные вдохи и поняла, что кое-что всё же может помочь и очень эффективно:       – Ты… позволишь?       Соединив большой и указательный палец между ними с громким щелчком, зажегся огонёк бирюзового заклинания. Магия ласково перетекала меж пальцев чародейки, готовая в любой момент исполнить задуманное. Тина чуть выше подняла руку на уровень с виском Цицерона. Хранитель прикрыл глаза и прильнул к руке, давая своё согласие. Тина осторожно, словно втёрла заклинание в кожу, провела ещё раз по волосам и обняла Цицерона.       Через пару минут его дыхание выровнялось, и он немного отстранился:       – Прошу тебя… не делай так больше. Не убегай… в столько опасные места… одна…       – Хорошо… Извини, я… я думала, что придётся спорить на тему спуска в руины. Это же Ральдбтхар! Один из трёх спусков в Чёрный предел и раньше это был их рынок! Представляешь?       Её глаза горели, и Цицерон наконец рассмеялся, поднимая руки в жесте «сдаюсь»:       – Понял-понял: двемерские руины не обходим.       – И-мен-но!       Чародейка коснулась кончика его носа и порывисто обняла. После чего поднялась на ноги и помогла шуту. Он быстро отыскал свой шутовской колпак с двумя «хвостиками» и водрузил его на место. Тина немного грустно вздохнула, но махнув рукой, повела их дальше, в глубь руин.       Место, где они оказались было похоже на большую площадь, а судя по некоторым углублениям по бокам и рисункам на других целых колоннах – это был тот самый рынок. Тина быстро вытащила свой исследовательский журнал и приступила к зарисовкам. Цицерон, не выпуская кинжала из руки, медленно ходил вокруг и осматривал все уголки. Неподалёку виднелись палатки фалмеров, хотя самих тварей рядом не было. Это было не очень хорошим знаком, ведь скорее всего эта группа просто пошла к другой и теперь их в разы больше. Заметив взгляд Цицерона, направленный на инородные элементы, Тина предположила:       – Или их просто уже зачистили. Они ведь не пришли на шум от обвала, а со слухом у них точно всё в порядке. Да и… я никого из живых не слышу.       Шут задумчиво покивал, но взгляд не отвёл. Закончив с колоннами, Тина убрала журнал и, погладив Цицерона по плечу, пошла к каменным ступеням сбоку от заваленного прохода вперёд. Хранитель убрал кинжал и достал лук, по пути схватив пару фалмерских стрел, валяющихся на полу. Обернувшись на хранителя, чародейка на мгновение задумалась, кивнула своим мыслям и наложила тихий шаг на обоих. Цицерон усмехнулся на это, полагая, что его навыков вполне достаточно чтобы не издавать лишнего шума, но всё же решил, что лучше пере чем недо.       На другой стороне как раз оказались фалмеры. Тина молча, обозначила всех рукой, и Цицерон шустро выпустил почти все стрелы. Осталось всего две, но беглый осмотр окрестностей быстро это исправил. Тина же наслаждалась вновь слышимой блаженной музыкой руин без примеси фалмеров. Перемещаясь вглубь, они иногда останавливались, либо чтобы чародейка заполнила журнал исследований, либо чтобы избавиться от новой порции слепых тварей.       Пройдя новый коридор, они вышли в какое-то техническое помещение, где всюду работали механизмы, выпуская то горячий пар, то струи огня. Фалмеров не было довольно давно, и Цицерон был напряжён этим, а уж когда его схватила Тина за локоть…       – Автоматоны.       Только и успела предупредить она, как указанные машины-пауки тут же выскочили из лазов и напали на совершенно нежданных гостей. Оттолкнув Тину на безопасное расстояние, Цицерон начал сначала отбиваться от пауков, а после и теснить их, постепенно уничтожая. Чародейка, что немного прокатилась по полу, приподнялась, оперившись о локти. Звуки механизмов сменились с мелких особей на более крупные. Повернув голову, она увидела, что на Цицерона надвигалась двемерская сфера. За спиной призывно загудело. Механическая сфера подползала сзади, и хранитель просто не успел бы ответить.       Сердце замерло. Тина вскочила. Выхватив Свиток со спины, она со всей силы ударила прямо по сочленению, что соединяло туловище сферы с головой. Машина остановилась. Цицерон обернулся и нанёс последний удар. Сфера упала, разваливаясь. Тина продолжала стоять, замахнувшись Свитком. Её глаза горели праведным огнём, готовым разрушать любого, кто представлял опасность для её друга. Заметив, чем именно чародейка нанесла удар, Цицерон прыснул со смеху:       – Сестрица что… Ударила железку своим Свитком?! Пха-ха-ха!       Огонь потух. Опасности больше не было. Тина разочарованно опустила Свиток, пробубнив:       – Он сам сказал, что не против…       Смех тут же прекратился, сменившись неверием:       – Сказал?       Выпрямившись, чародейка прижала Свиток к себе, готовая защищать и его. Она опустила голову, её голос был тих:       – Назовёшь меня сумасшедшей?..       – Цицерон?! Пф-ф!       И тут же расхохотался с новой силой, будто услышал самую смешную вещь в своей жизни. Он облокотился о колени, пару раз ударив по ним, повторяя:       – Цицерон! Сумасшедшей! Пха-ха-ах!       – Аргх… ладно-ладно, я поняла.       Отсмеявшись, Цицерон вытер слезы и вспомнил изначальный вопрос:       – Та-ак… Свиток действительно… Ну… говорил?       Последнее он произнёс тихим-тихим шёпотом. Его взгляд резко стал каким-то другим. Серьёзным. Тина улыбнулась, кивнула, а после развернула Свиток и тут же свернула обратно:       – Слышишь? Как он красиво поёт… Так та-да, та-да, та-да-да-дам-та-та. Ах, как же приятно… И красиво.       Открыв глаза, чародейка увидела лицо Цицерона. Совершенно нечитаемое. В нём словно смешалось и удивление, и восхищение, и неверие, и… затаённая надежда? «А последнее к чему?», Тина не знала, но была уверенна, что ей не показалось. Чародейка засмущалась от этой реакции:       – Так, может… пойдём дальше?       Цицерон моргнул пару раз, а после кивнул. Дальнейший путь он шёл нахмуренный, и чародейка начала от этого переживать. Идя по очередному витку коридоров, Цицерон заметил, что Тина стала чаще останавливаться не чтобы сделать запись, а чтобы постоять, оперившись о колени:       – Сестричка? Может остановимся отдохнуть?       Чародейка помотала головой:       – Нет, я чую, что мы недалеко от Чёрного Предела. Сначала туда. Там отдохнём, а после выйдем через башню Мзарк.       – Где это?       – Между Данстаром и Вайтраном, но скорее ближе к Данстару. Хмм, оттуда недалеко до фермы Лорея.       – А-а. Неплохо. Идём? Или-и?       – Угу. Идём.       Дальнейший путь привёл их в огромную залу с мостом по центру, прямо над заполненным хранилищем воды. Мост был поднят, а шестерни его механизма неисправны и издавали столь неприятный звук, что Тина зажала уши руками и отступила на пару шагов назад. Но звук повреждения словно врезался в голову и не желал утихать. Тина отступила ещё назад. Скрежет не прекращался, и чародейка присела, начав тереть свои уши. Цицерон протянул к ней руку, желая узнать, что с ней, но тут зашипели фалмеры, услышав шипение Тины, явно отличающееся от их звуков.       Стрел было совсем мало, но ближайших хранитель успел расстрелять из лука, а уже остальных пришлось упокоить с помощью кинжала, что радостно свистел, наслаждаясь, что он снова в деле. Проверив все углы и убедившись, что фалмеров больше не осталось, Цицерон побежал к лежащей на полу сестрице, что плакала и скулила от боли. Отползти далеко, ей не удалось.       – Что такое? Тебе плохо. Сейчас отнесу тебя подальше, подожди…       – НЕ-ЕТ! Нет… Шестерни моста… туда что-то напихали в них… А! у меня сейчас кровь течь начнёт… Убери их, прошу-прошу-прошу, пожалуйста…       Заплакав сильнее, она сжалась комочком. Немного оттащив её за дверь, ведущую в зал, Цицерон подбежал к мосту. Сбоку от него были большие шестерни, но они не крутились, а застревали и громко бухали от неудачных попыток снова начать движение. Осмотревшись, хранитель заметил и другие схожие шестерни в стенах зала. Подойдя к ближайшей, он увидел причину поломки – части скелета, воткнутые прямо между шестерёнок. Вытащив, кажется, ногу, шестерня тут же заработала. Цицерон повторил то же самое и с остальными, последняя из которых, оказалась прямо в самом водохранилище, отчего шут полностью промок, но совершенно этого не заметил. Стоило со всеми разобраться, как основные большие шестерни сбоку от моста снова заработали.       Вернувшись к Тине, та всё также лежала, только теперь раскинув руки в сторону и тяжело дыша. Она хлюпала носом, а по щекам продолжали течь слёзы. Осмотрев уши, Цицерон спросил:       – Как ты?       – … Как буд-дто выверн-нули на-на-наизнанку…       Голос дрожал. Она вновь шмыгнула носом и облизнула засохшие губы. Хранитель достал из кармана какую-то небольшую тряпочку и заметил:       – У тебя лицо испачкалось в подводке, подожди.       Смачивать тряпочку не пришлось – лицо было и так мокрым. Стирая подтёки от подводки, что растеклась с глаз на щёки, Тина моргнула:       – Я страшная, да? Как какая-нибудь карга…       – Пф, нет. Скорее замученная. Да. Нужно отдохнуть. Нормально. Хорошо поспать и поесть.       Чародейка покивала, соглашаясь. Цицерон помог ей подняться, и Тина тут же высушила его, а после обняла:       – Спасибо.       Прижав её к себе, хранитель гладил чародейку по спине, но стоило ей зашевелится и её тут же отпустили. Пряча глаза, Тина подошла к мосту. Осмотрев всё вокруг, она довольно покивала, оценивая труды. Прислушавшись и убедившись, что механизм теперь полностью в порядке, чародейка нажала кнопку опускания моста. На другой стороне моста в арке стоял центурион.       Стоило мосту полностью опустится, и машина ожила, начав надвигаться на визитёров. Цицерон напрягся, готовый ринуться в бой, но Тина придержала его рукой, останавливая. Бам. Бам. Бам. Когда центурион доходит до середины моста, чародейка быстро вновь нажимает кнопку. Мост начал подниматься и машина, делающая очередной шаг, стала заваливаться набок. Не удержав равновесии на почти вертикально стоящем мосту, центурион упал, разбившись о камни в водохранилище. Прислушавшись, Тина кивнула – машина повержена. Она повернулась к Цицерону:       – Та-да!       На это шут бурно реагирует: хлопает в ладоши, смеётся, танцует, даже какую-то небольшую песенку спел. Тина засмеялась, улыбнулась и вприпрыжку отправилась на другую сторону моста. За аркой центуриона были коридоры, а за коридорами они вышли в небольшой зал с тем самым пьедесталом-спуском.       Избавившись от парочки механических пауков, что были тут, они осмотрелись. Чародейка начала делать записи, а хранитель пошёл на осмотр двух коридоров по бокам. Слева, как он озвучил, находился лифт, и Тина предположила, что это наверх, а справа была какая-то комната с деталями, слитками металла и какой-то странной синей детали кристалла на круглой подставке.       – Чего?       Не поняла Тина и пошла посмотреть сама, что же там такое. Подойдя к Цицерону, тот ткнул в испускающую лёгкий свет непонятную деталь. Это была половинка круга, на котором располагался элемент, похожий на щиток. Тина вспомнила на что похож этот кристалл:       – Ого. Неужели этерий?       Хранитель нахмурился, не совсем понимая о чём она, но подозревая, что вещица крайне редкая. Чародейка же осторожна на кончиках пальцев подняла тонкую детальку, что на вид была безумно хрупкой. Держа её на уровне глаз на двух руках, Тина произнесла:       – Ну, есть только один способ убедится.       И резко долбанула деталь о каменную подставку. Цицерон вскрикнул, но тут же замер – ничего не произошло. Деталь была абсолютно такой же. Тина повертела её со всех сторон и не обнаружив никаких сколов и трещин, округлила глаза:       – Охренеть…       Теперь Цицерон ошалело смотрел уже на Тину. Чародейка же продолжила, повернувшись к хранителю:       – Действительно этерий. Ничего себе… Это редчайщая штука, которую многие считают или выдумкой, или бесполезной безделушкой – его нельзя ни расплавить, ни разбить, ни зачаровать… Он совершенно алхимически инертен к посторонним вмешательствам. Но двемеры нашли способ обрабатывать его. И из-за него же у них началась гражданская война…       Покрутив его ещё немного, Тина запихнула кусочек в рюкзак, предварительно завернув в платок, которым Цицерон вытирал ей лицо. Нет, не из-за того, что боялась за этерий, скорее чародейка волновалась, что этерий может что-то поцарапать в рюкзаке. Закончив осмотр, вписав все находки в журнал и забрав ещё и какие-то чертежи, Тина подошла к пьедесталу. Шарик, как всегда, активировал механизм, и лестница приглашающе опустилась.       Пройдя небольшой коридор, скорее похожий на прихожую или зал ожидания, чародейка толкнула большую дверь и вышла в Чёрный Предел, вдохнув знакомый пыльно-водянисто-грибной запах. Цицерон поражённо вздохнул. Тина торжественно объявила:       – Добро пожаловать в Чёрный Предел! Правда тут здорово?       На это хранитель лишь задумчиво покивал головой, признавая, что место было необычным. Осмотревшись, Тина увидела солнце-заменитель вдалеке, что был чуть правее, а прямо от двери растянулись каменные полоски-мосты. Чародейка сразу поняла, где они:       – А, насосная станция. Так вот куда вела эта дверь! Понятненько.       Однако вместо того, чтобы начать спускаться по мосткам вниз, как ожидал Цицерон, Тина развернулась и полезла наверх, на крышу одной из башенок, выколотой в стене. Она приглашающе махнула рукой и шуту ничего не оставалась кроме как последовать за ней следом. Залазить куда-то ему не впервой, но всё же, он признавал – Тина в этом более способна.       Оказавшись наверху, чародейка потянулась в маленькую расщелину, достала оттуда бумаги, что-то черканула в них и запихала обратно. Затем, подошла к кучке какого-то металлолома и, взяв две странно вида металлические трубки, обтянутые посередине тканью, одну вручила Цицерону. Тот посмотрел на деталь как на врага народа совершенно не понимая, что происходит. Тина же, ухватилась за какой-то прямой отросток и потянула его, проверяя прочность. Только сейчас, присмотревшись, Цицерон понял, что это не отросток, а верёвка, что была привязана к арбалетной стреле. Такая же обнаружилась и ниже. Ещё раз взглянув под потолок, хранитель в удивлении распахнул глаза: эти отростки, что оказались канатами, плотной паутиной покрывали весь потолок, ведя, казалось, в любой уголок Предела. Он сглотнул:       – Это что… так здесь и было?       Тина отвлеклась от своего занятия и удивленно посмотрела на Цицерона. Проследив за его взглядом, она всё же поняла вопрос:       – А-а, нет, что ты. Это моя придумка. Так оказалось намного удобнее, да и безопаснее: тут же не только фалмеры водятся, но и… вообще. Правда… сейчас не во все места залезть, кое-куда нужна моя кирка, ну, чтобы залезать повыше, но она сейчас в лагере.       Хранитель нахмурился, медленно осознания:       – Ты здесь была не один день…       – Мм? Ну да, словарь записывался долго, вот я и развлекала себя как могла. А ещё еду искала. Грибы, кстати, съедобные, хотя совсем не вкусные. Брах, мерзость!       Тина в отвращении высунула язык, показывая своё отношение ко вкусу грибов, а после спохватилась:       – Ах да, башня. Смотри, прямого пути нет. Нужно сначала спустится вот по этому тросу, а после перепрыгнуть на второй. Не переживай, я сделала так, что сначала придётся остановится, то есть сможешь прицелиться. Там недалеко, точно попадёшь. Я всё рассчитала. О и да! Ехать строго ногами вперёд! Понятно? Иначе расшибёшься в лепёшку, а мне друг нужен формовой, а не плоский.       Фраза подействовала как надо, и Цицерон наконец рассмеялся. Тина улыбнулась и продолжила:       – Я отправлюсь первой. Посмотришь, что как. Прыгай только после того, как я доеду, а то будет перегруз троса, и мы застрянем по середине прямо над пропастью вон в ту речку. Ну что, готов?       Хранитель кивнул и чародейка, закинув трубу над тросом, резко спрыгнула. Выставив ноги вперёд, она неслась с огромной скоростью пока не затормозила об огромную скалу, что держала каменный свод Чёрного Предела. Повернув голову, чародейка перелетела на другой трос, снизу и сбоку и понеслась в сторону, постепенно исчезая из вида Цицерона. Поняв это, хранитель перекинул свою трубу через трос, глубоко вдохнул и оттолкнулся от поверхности.       Сразу выставив ноги вперёд, пока сопротивление воздуха позволяло. Ветер засвистел в ушах, а глаза заслезились. Ощущения были непередаваемые, и шут громко и радостно вскрикнул. Увидев, что скала всё ближе и ближе, он сосредоточился и вытянул ноги вперёд. Столкнувшись с камнем, хранитель поджал ноги, ударяясь сначала мыском ноги, отчего удар с камнем вышел не настолько ощутимым. Повернув голову, он заметил чародейку, уже стоящую на площадке под башней. Она активно прыгала на месте и махала трубой, подзывая его. Решив не топить даму ожиданием, Цицерон поправил колпак, что явно только чудом остался на голове, спрыгнул на нижний трос и со свистом полетел к башне. Снова удар о каменную стену. Прыжок вниз. Объятия тут же подлетевшей радостной Тины:       – У тебя получилось! Правда здорово? И захватывающе! Прям ух! Аха-хах!       Подняв её за талию, Цицерон с ответным смехом покружил чародейку, а после крепко обнял.       – Цицерону очень понравилось! Сестрица придумала просто замечательную штуку!       – Аха-хах! Я рада. Хотя, признаться, я вообще не думала, что кто-то увидит это когда-нибудь… Ну, в смысле, Чёрный Предел вообще не особо туристическое место хах.       Хранитель улыбнулся. Тина опомнилась:       – О, о! Лагерь! Точно. Пошли! Вот это лифт наверх.       С лёгкостью переведя рычаг в нужное положение, платформа зашевелилась и начала подниматься. Остановившись, Тина пошла вперёд, открыла дверь:       – А вот и мой лагерь! Я наложила чары стазиса так что тут всё прямо как… в прошлый раз…       Её сердце тут же сжалось. Казалось, что она всего лишь отошла на пару минуток в Предел или обсерваторию, проверить словарь. Ни единой пылинки на поверхностях. Костёр, хорошо обложенный камнем и металлическими частями, продолжал гореть и согревать помещение до приятной Тине температуры. Чародейка поражённо прошла пару шагов, скинула по привычке рюкзак в сторону и стянула верхнюю кофту, закинув её на одну из каменных лавок.       Над тем местом, где была пробита труба и медленно оседал тепловатый пар, она устроила небольшой огородик, всего на пару кустов картошки. Сейчас они были значительно больше, чем когда чародейка уходила. Она осторожно погладила листики, когда её окликнули:       – Так… Сколько сестрица здесь пробыла?       Повернувшись к нему лицом, Тина заметила, что Цицерон смотрел на неё обеспокоено и понимающе. Она отвела взгляд, пытаясь хотя бы примерно посчитать, но в итоге просто пожала плечами:       – … Не знаю.       Ещё раз осмотрев свой лагерь-лабораторию, Тина поняла:       – Но мне здесь нравится. Это как… тихий маленький уютный уголок на краю вселенной, что принадлежит только тебе. И о котором никто не знает.       Цицерон легко улыбнулся. Глаза его были полны понимания:       – Я знаю.       Опустив голову, чародейка засмеялась и протянула ему мизинец:       – Тогда никому не рассказывай, ладно?       Приняв серьёзное выражение лица, Цицерон пожал её мизинец своим:       – Клянусь.       Находясь в столько тёплых, приятных, безопасных и уже почти родных объятиях, Тина улыбалась. На душе было удивительно светло. Так светло, что кроме красных корней Нирна, здесь проклюнулся и паслён.