Клеймо Паверелл.

      Удивительно, пока её не было, миссис Джоули всё же смогла от неё избавиться — похвальная настойчивость для кого-то подобного ей. И теперь она с чемоданом на перевес должна идти в новый приют! Прекрасное возвращение к маглам, ничего не скажешь! И лишь стоило ей подумать о том, что хуже уже и быть не может, как всё потемнело, подул холодный ветер, а на небо набежали тёмные тучи, из которых непроглядной стеной полил дождь... Замечательно!        Амадея посмотрела на промокший желтоватый лист с адресом её нового места обитания на лето; чернила уже начали расплываться, и что-то разобрать становилось всё сложнее. Поэтому она решила, что самым благоразумным выбором будет вызвать автобус «Ночной Рыцарь» и избавиться от головной боли по разбору нечитабельного текста. Амадея повела плечом, от чего плотно прилипающая ткань натянулась, и она поморщилась.        Автобус прибыл в течение двадцати секунд, и она вместе с чемоданом чуть ли не бегом влетела внутрь, попутно задев чемоданом ноги кондуктора. Но когда ты промок до нитки, гремит и дождь хлещет как водопад, до других дел нет. Она села на одну из кроватей и принялась приводить себя в порядок. Скрутив волосы в жгут, она выжала из них воду. Будь возможность, она бы ещё и магией себя высушила, но, увы, ей ещё нет семнадцати, а вылететь из Хогвартса недоучкой — перспектива... не лучшая.        Автобус тронулся, и она еле успела вцепиться в перила кровати — её так качнуло, что она чуть не свалилась с кровати, завалившись вверх ногами. К моменту, когда она приехала и шаткой походкой выползла из автобуса, она была злее тысячи чертей. Ей хотелось рвать и метать, какая-то иррациональная злость кипела в ней, и она пару раз пнула чугунные ворота, а потом, сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, натянула дежурную улыбку, проходя дальше. Три ступеньки перед дверью были "в самый раз" для её чемодана. Постучав дверным молотком, она недолго ждала, прежде чем её впустили. На неё смотрели то ли брезгливо, то ли презрительно, но, учитывая, что она сейчас выглядит не лучше дранной мокрой кошки... гордость покоробило.        Правила и прочие нравоучения она принципиально не слушала, лишь проходя за женщиной на полшага позади. Приютские смотрели на неё как на восьмое чудо света, но что её привлекло, так это знакомая спина и шевелюра.        Он повернулся, и она встретилась с ним взглядом. Том Реддл здесь? Серьёзно, Реддл? Амадея замерла, а потом расхохоталась — её пробрало такое злорадное веселье, что она сложилась пополам, держась за живот. Она смеялась до боли в ребрах. Идеальный Том Реддл родом из такой же дыры, что и она, ну не потеха ли?        Лицо Реддла очень быстро меняло свои выражения — от лёгкого удивления до замешательства, а после и гнева.        — Великий Том Реддл, какая встреча! — не сдержавшись, всё ещё хихикая, поприветствовала она его с шутовским поклоном.        — Палмер! Какого Дракла снова ты?! — чуть ли не дрожа от еле сдерживаемой ненависти, прошипел он сквозь зубы.        — Я тут ни при чём, в моём старом приюте всучили адрес и сказали идти сюда, — продемонстрировала она листок, словно это был чек на тысячу галлеонов. — И вообще, могу спросить у тебя то же самое.        Реддл вцепился в её плечо и с напускной вежливостью обратился к магле: — Я знаком с Амадеей и сам всё ей объясню.        Женщина не стала его останавливать, лишь прошипела себе под нос о ещё одной ненормальной на их головы.        Парень повёл (скорее уж поволок) её за собой, быстро шагая по ступенькам на второй этаж. Там он открыл почти последнюю дверь, куда и затащил Амадею, а после отпустил. От неё не укрылось, как он вытер руки об штаны, словно она была грязью, к которой Реддлу не повезло прикоснуться. Её губы дрогнули в зарождающемся оскале: Том Реддл, ха, звезда Слизерина, который считает себя лучше неё, серьёзно?        — Что такое, Ваше Лордейшество, брезгуете простым людом, а? — с издевкой бросила она, намеренно садясь на его кровать, занимая как можно больше места и с удовольствием отмечая, как хмурятся брови слизеринского старосты.        — Слезь с моей кровати, Палмер!        — Не-а, мне и здесь хорошо, а ты тоже садись, вон стул возьми, — ах, Амадея почти слышала, как лопаются струны Реддловского терпения!        — У тебя вообще есть границы дозволенного? Или, может, ты когда-то слышала о манерах?        Амадея лишь нагло улыбнулась в ответ и заметила, как парень сжал кулаки. Неужели хочет ударить её? Это шанс воплотить её давнюю мечту — проехаться кулаком по его смазливой роже!        — Ну и сиди! — рявкнул Реддл, резко отодвигая стул и садясь на него.        На лице Амадеи тут же мелькнуло разочарование, а нервишки у Реддла стальные. Она сменила позу, сев более сдержанно, и уже более серьёзно посмотрела на Реддла, сбросив детскую дурашливость.        — Так что ты хотел от меня?        — Когда вернёмся в Хогвартс, никто, слышишь? Никто не должен знать о том, где и как мы были, особенно я.        — Ты за кого меня принимаешь? Думаешь, как вернёмся, я с Сонорусом буду бегать: «Внимание, внимание! Том Реддл живёт в приюте!» Так что ли? Тоже мне, цаца.        — В отличие от тебя, у меня есть репутация, и в Слизерине это не пустые слова, — огрызнулся он.        — А что, думаешь, ты такой весь особенный?        — Представляешь, да!        — Ах, да ты же у нас из Гонтов, потомок великого Салазара Слизерина! — преувеличенно благоговейно произнесла она. — Так вот, Реддл, это ничего не стоит! А я из Павереллов, и что дальше? — оттянув ворот платья, она показала шрам в виде даров, клеймом оставленный на теле. — Ты такой же, как и я, приютская крыса, жаждущая большего, не более, сколько бы ни корчил из себя, ты остаёшься собой.        — Откуда ты?...        — Я не тупая и не глухая, а ты, Реддл, так себе шпион. Так что не удивляйся, что Дамблдор подозревает тебя. (Серьёзно, какой идиот напрямую будет спрашивать у профессора о крестражах?) — пожала она плечами с лёгкой улыбкой, смотря из-под полу опущенных ресниц.        Том Реддл побледнел. Похоже, открытие, что он не самый умный, сильно его поразило.        — Как ты узнала?        — Тебе все источники? — хмурый взгляд дал понять, что её сарказм не к месту. — Ладно, портреты, призраки, да и в похожих секциях мы зачастую обитаем. О! Ещё твои рыцари о таком слове, как «конспирация», в жизни не слышали, вот и делай выводы, — качнула она ногой.       — Я поговорю с ними.        — А я думала, ты о той куколке хочешь поговорить.        — А чего говорить? Ты не расскажешь. Точнее, уже не рассказала.        — Твоя правда, но воздержись от клепания крестражей, если не хочешь выглядеть в двадцать пять как директор Диппет. Хотя, — она прищурила глаз и, сложив указательные и большие пальцы, посмотрела в "объектив", — если ты облысеешь и нос отвалится, то будешь выглядеть забавно, и я не буду ограничена в шутках над тобой.        — О чем ты?        — А ты не знал, когда создавал, чем череваты крестражи? Серьёзно? Реддл, ты уверен, что ты не идиот?        Амадея в шоке распахнула глаза и, подскочив с кровати, принялась кружить над ним. Ей всегда было интересно посмотреть на человека после применения тёмной магии, особенно такого рода, ведь и сама она задавалась вопросом бессмертия, но, в отличие от Реддла, она в этом плане предпочитала предусмотреть все риски.        — Ох! Том, у тебя начала образовываться плеш! — она применила чары на кончике пальца, сделав его холоднее, и приложила его к центру его макушки, почувствовав, как еле заметно дрогнули плечи Реддла.        Том с серьёзным обеспокоенным лицом принялся щупать свою голову, от чего Амадея очень некультурно заржала — иначе тот гогот, что она издала, назвать нельзя было.        — Я пошутила! Пф-ха-ха, Том, ты очень печёшься о своём внешнем виде, не так ли?        — Так ты всё это время просто шутила? — прорычал он ей в лицо, страстно желая сжать её шею покрепче.        — Нет, шуткой была лишь плеш, — она обратно села на кровать, — а вот о крестражах правда, я ведь всё же потомок рода Смерти. О смерти я знаю многое, а крестражи — это смерть.        — Что ты имеешь в виду?        — Ох, Реддл, это слишком, — ленивясь провыла Амадея. —Слишком долго объяснять, серьёзно. Давай в другой раз? Я даже дам тебе полное собрание о крестражах, написанное сыном того самого идиота, наклепавшего этих артефактов.        — Я запомнил твои слова, и ты не отвертишься.        — И не собиралась.