Сломанные крылья

Земля, свежий воздух, ласкающее солнце – все это, безусловно, прекрасно. Но для полного счастья Эффи не хватало чувства легкости, которое приносила ей трава, проникая в легкие, а затем в мозг. Ей было любопытно, как изменятся ее ощущения на Земле, изменятся ли вообще. Трава действовала одинаково везде, это было очевидно, но измененные условия, возможно, как-то влияли на организм. А значит и эффект мог бы измениться. Уже с первых минут на земле между подростками начались разборки, что и не удивительно. Уэллса, очевидно, не любили из-за его отца, хотя это было не справедливо, ведь не всегда ребенок – это продолжение родителей. Но кого в этот момент волновала справедливость? Ответ прост: никого. Они просто вымещали свою злость. И их тоже можно понять. Каждый злился на то, что оказался в тюрьме, каждый считал это несправедливостью. А у некоторых родителей казнили. Им просто хотелось мести. Разборки подростков не вызывали у Эффи интереса. Канцлер не причинил ей зла, а если говорить о том, что ее посадили за наркотики, то это была исключительно ее личная проблема. Если верить урокам истории, которые Эффи, пусть и не всегда охотно, усваивала, то во многих странах наркотики когда-то были под запретом. Толпа, собравшаяся вокруг челнока, предоставила Эффи возможность незаметно удалиться в сторону. Она не уходила далеко, понимая, что на Земле было опасно. Они были первыми людьми на ней, и как радиация повлияла на животных, если они вообще выжили, и на растения, которые на вид казались безобидными, было неизвестно. Эффи присела на землю, опершись спиной на дерево. Сняв с себя кофту, она пальцами сделала небольшую дырку в ткани, которую сама же пришила на Ковчеге. Ловким движением она извлекла прямоугольник папиросной бумаги, а сразу за ней и нужную дозу травы. Ее пальцы, словно по памяти, определяли нужное количество. Это могло казаться страшным, прямым признаком зависимости, но для Эффи это было просто упрощением ее работы. Она аккуратно положила бумагу на камень, а затем ровно и осторожно разложила траву в ее центре. Указательными пальцами она закрутила бумагу на одну треть, следя за тем, чтобы трава равномерно распределилась по всей длине. Утрамбовав остатки, она закрутила оставшуюся часть бумаги, оставив тонкий край. Языком, медленно, чтобы не сломать всю конструкцию, она провела по оставшемуся краю, после чего аккуратно заклеила свою самодельную сигарету. На Ковчеге, вместе с Монти, она создавала фильтр, чтобы хотя бы частично предотвратить попадание вредных токсинов в организм. Но на Земле у Эффи не было такой возможности. Да и вряд ли фильтр помог бы ее уже прокуренным легким. Нужно было подождать, пока слюна, которой Эффи заклеила сигарету, высохнет. Чтобы не тратить время впустую, она достала из кармана иголку и нить, которые предусмотрительно взяла с собой. Лёгкими движениями она зашила дырку, чтобы из нее не выпал драгоценный для Эффи ресурс. Затем она накинула кофту на себя, словно ничего не произошло. Зажигалки или чего-то подобного у неё с собой не было, и она уже себя мысленно ругала за такую недальновидность. У неё была в камере одна зажигала, но она из-за большого стресса забыла её взять. И сейчас она благодарила себя, за то что на уроках выживания она частично слушала учителя. Теперь было понятно, зачем вообще нужны были эти уроки. Эффи собрала все мелкие ветки, что хаотично валялись рядом с деревом. Она сложила их в мини-костер, которого хватило бы ей для мелкого огня, с помощью которого та зажгла бы свою сигарету. Взяв две ветки, она начала быстро тереть их друг о друга, дабы появились искры, а от них уже огонь. Но не только Эффи захотела провести время наедине с собой. Беллами, держа свою сестру за руку, отвел её в сторону от толпы. И, как на зло, это было хоть и не далеко от Эффи. — Он преступник, — прозвучал голос Беллами, словно он вещал скрытую истину. — Они тут все преступники, — Октавия пожала плечами, говоря очевидный для всех факт. — Послушай, я прилетел сюда, чтобы защитить тебя, — его голос стал тише, чтобы их никто не услышал, но Эффи отлично слышала их разговор, хотя он ее и не интересовал. — Меня не надо защищать, — в голосе Октавии было нескрываемое недовольство, — так или иначе меня держали в клетке всю жизнь. Мне надоело выполнять приказы. — она пыталась достучаться до брата о своём желании наконец-то стать полностью свободной, — Я хочу развлечься, Белл. Сделать что-то из ряда вон, просто потому что так хочется. И никто меня не остановит, даже ты. К этому времени Эффи наконец-то смогла развести свой маленький костер. Откинув волосы назад, она поднесла кончик самодельной сигареты к огню, наклонилась и затянулась, заставляя траву внутри загореться и начать вырабатывать приятные для Эффи вещества. — Я не могу остаться с ними, — Беллами понял, что не сможет удержать сестру, поэтому хотя бы частично, но решил ей признаться. — О чем ты говоришь? — Октавия не поняла причину такого резкого скачка темы. — Я кое-что сделал, понимаешь? — его голос стал ещё тише, так что даже Эффи не слышала фразу полностью, — чтобы пробраться на корабль, и когда они узнают, что это было, они меня убьют. — Беллами внимательно смотрел на Октавию, пока на её лице читалось недоумение, — Я пока не могу тебе всё рассказать, но ты должна мне верить. Ты всё ещё веришь мне? — Да, — через недолгую паузу ответила Октавия. Кто-то окликнул Беллами, тем самым отвлекая его от разговора с сестрой. Он лишь окинул Октавию взглядом, полным переживания о ней. — Иди, тебя там ждут, — она погладила брата по плечу. Беллами кивнул головой и ушёл к остальным. Октавия же решила осмотреться, и почти сразу она заметила Эффи. — И как давно ты тут? — Октавия сделала несколько шагов в сторону Эффи, пытаясь спрятать в голосе тревогу, которая возникла от мысли, что Эффи могла услышать ее разговор с братом. — Позволь перефразировать твой вопрос, ведь тебя волнует кое-что конкретное, — со слабой усмешкой произнесла Эффи, ее слова звучали спокойно, но в них скрывалось острое ощущение опасности. — да, я слышала весь твой разговор с братом. Октавия заметно напряглась, ведь её брат признался, что натворил кое-что ужасное. Эффи же лишь повернула свою голову в сторону Октавии. Держа в руках самодельную сигарету, Стонем поднесла её к своему рту и сделала затяжку. Эффи медленно выпустила дым из своего рта, явно не стесняясь курить при посторонних. — Что это? — с неким удивлением произнесла Октавия. Она, конечно, слышала, что на Ковчеге кто-то увлекался самодельными сигаретами, но где найти нужные вещества на Земле, но ещё и так быстро. — Это? — Эффи поднесла сигарету обратно к своим губам, — Самокрутка. — она опять затянула дым в свои лёгкие, медленно выдыхая остатки дыма, — Неужто никогда не видела? — с некой усмешкой и даже с поддразниванием спросила Стонем. Октавия чувствовала, как ее злость растет, как огненная волна захлестывает ее сознание. Ее злило, что к ней сейчас относятся, как к девочке из-под пола. Будто она всегда была отстранена от жизни, от настоящего и даже от простых, на чей-то взгляд, вещей. Блейк лишь закатила глаза и уже собиралась уходить, но её остановил спокойный и одновременно равнодушный голос. — Забей, я шучу, — уже отвернувшись от Октавии, произнесла Эффи, — мне всё равно, где и как ты росла. И да, насчёт твоего разговора с братом, мне так же похуй, что именно он сделал. — Тебе всё равно? — вопрос прозвучал с нескрываемым недоверием. — Не пойдёшь сейчас говорить всем остальным об этом? — Если ты не видишь, то я всё ещё сижу тут, а не бегу трещать всем подряд. — Эффи закатила глаза, ей не нравился этот допрос. — У меня своя жизнь, свои проблемы. И если твой брат сделал что-то такое, за что ему грозит смерть, то это его проблемы, но никак не мои. Октавия была поражена. В этой разрушенной реальности, где каждый боролся за выживание и место лидера, Эффи казалась необычайно спокойной. Она словно плыла по течению, не обращая внимания на шторм, бушующий вокруг. — Неужели ты так безразлична ко всему? — будто в ситуации, в которой они все оказались, такая черта, как безразличие, является невозможной. — Ты бы удивилась, узнав, насколько вещей мне похуй, — голос был спокойным и излучал полную уверенность в своих словах. Октавия присела около дерева, что было напротив Эффи, облокотившись на ствол. — Ты не против? — вопрос был из вежливости, нежели, чем из реального интереса. — Ты уже села, так что спрашивать глупо. Октавия не знала ответ на этот вопрос. Если ответить, что из вежливости, то это прозвучит глупо, поэтому она решила лишь промолчать. Эффи же не гналась за ответом на свой вопрос, ведь он был больше риторическим. Между ними наступила тишина, которая обеим даже не казалась неловкой. Эффи было всё равно, главное что её никто не трогает, и ей никто не мешает. Медленным движением руки она вновь поднесла сигарету к своим губам, куря её. Дым медленно выходил из рта Стонем, окутывая её лицо. Октавия наблюдала за Эффи, завороженная ее спокойствием и невозмутимостью, поймав себя на мысли, что дым выглядит очень гармонично рядом с бледным лицом её собеседницы. — Ты Эффи, верно? — Октавия что-то слышала о заключённой, которая даже сидя в камере получала всё желаемое, и почему-то сейчас она уверена, что говорит именно с ней. — Верно, — наслаждаясь дымом и внутренними ощущениями, Эффи прикрыла глаза, — а ты Октавия, — слабая усмешка заиграла на губах, — Окти. — Окти? — Блейк не смогла сдержать смешка. Такого сокращения своего имени она ещё не слышала. — Давай просто Октавия, без таких кличек. — Не, — без скрываемого дразнения в голосе, сказала Эффи, — Окти. Октавия чуть нахмурилась. Она ожидала от Эффи какого-то отпора, какой-то резкости, но вместо этого получила легкую игру, простую шутку. Она поняла, что перед ней не просто заключенная, а человек, который умеет жить по своим правилам. Она не знала, что думать, что чувствовать. Октавия, будто загипнотизированная, смотрела на то, как дым вылетал из полуоткрытого рта Эффи, медленно сливаясь с воздухом. Блейк ощутила желание попробовать покурить. Запретный плод, который она раньше не видела, всё равно очень сладкий. — Я попробую? — спросила она, протягивая руку к сигарете и неуклюже повторяя движение пальцев Эффи — Смелое желание, — на лице Стонем отразилось нескрываемое удивление. Но она сразу же вспомнила разговор Октавии с её братом, где та говорила, что хочет сделать что-то из ряда вон просто потому что, — уверена? — А ты боишься за моё здоровье? — Октавия попыталась этой шуткой подчеркнуть серьёзность своих намеренний. — Боюсь за свои припасы, — Эффи закатила глаза, но всё же протянула сигарету Октавии. Октавия уже хотела взять сигарету в руки, но ее движение прервал голос Беллами. Он чувствовал сестру, ощущал ее желание сделать то, что считал недопустимым. — Октавия! — он звучал грозным и рассерженным, — Что, черт возьми, ты делаешь? Эффи усмехнулась, убирая сигарету обратно. Она стала свидетелем второй ссоры семейства Блейк. Она наблюдала, как разворачивается их семейная драма, но чувствовала отсутствие интереса к этим ссорам и скандалам. Снова эти бесконечные ссор, эти неумолимые отношения между братом и сестрой. В них не было ни любви, ни нежности, лишь вечная борьба за власть, за право быть главнее. Стонем невольно вспомнила свои отношения с братом. Их ссоры были редким явлением, скорее всего, их вовсе не было. Каждая их перепалка носила шутливый характер. Тони прекрасно понимал, что запрещать Эффи что-либо было бессмысленно – она непременно сделала бы всё наоборот. Именно поэтому он всегда старался найти подход к своей сестре, не прибегая к запретам. Он знал, что ее пылкий и независимый характер не терпит ограничений. Вместо того, чтобы ругать ее за очередную выходку, он предпочитал улыбнуться и пошутить. Он понимал, что Эффи упряма, но в то же время он видел в её упрямстве частичку себя. Их отношения были основаны на чистой любви. Несмотря на все различия в характере, они были очень близки. Эффи была для Тони не только сестрой, но и настоящим другом, с которым он мог поделиться любой тайной. Именно поэтому вспоминать их отношения было так грустно. Тони старался навещать Эффи в камере, когда была возможность, но у него было слишком много работы, чтобы приходить каждую неделю. Интересно, знает ли он, что сейчас его сестра на Земле. — Октавия, ты совсем с ума сошла? — голос Беллами вырвал Эффи из её собственных мыслей. — Нет смысла что-то запрещать ей, в конечном итоге она всё равно сделает всё по своему, — сказала Эффи, спокойно вмешиваясь в личный разговор брата и сестры. — Ты насмехаешься надо мной? Это же опасно, — Беллами разозлился ещё больше из-за того, что посторонняя влезла в его разговор с сестрой. — Белл, я взрослая, и сама смогу решить, что мне делать, — Октавия нехотя встала на ноги. Ей нравилось сидеть в этой тишине наедине с Эффи, а брат помешал этой приятной идиллии. — Может ты и взрослая, но нужно думать головой. Ты сейчас просто хочешь доказать самой себе, что наконец-то свободна, но курить непонятно что это слишком, — парень приструнил свои эмоции, ведь не хотел ругаться, он просто хотел уберечь. Октавия не хотела спорить с братом, ведь где-то в глубине своей души понимала, что он прав. Она просто хочет почувствовать себя наконец-то свободной и делать, то что хочется ей самой. Возможно, курить какую-то дрянь и действительно не стоит. По крайней мере не так сразу. — Но если я что-то действительно захочу, то ты не сможешь меня остановить, — фраза была на половину серьёзной, но на другую половину шутливой. Беллами облегченно вздохнул, когда увидел, что сестра всё же прислушалась к его словам и не стала делать глупости просто потому что могла их сделать. Октавия бросила взгляд на Эффи, которая уже продолжила курить свою сигарету, не обращая внимания на перепалку, что происходила прямо рядом с ней. Блейк вновь удивилась невозмутимому характеру своей новой знакомой, невольно улыбнувшись этому безмятежному спокойствию. Однако, подавив улыбку, она через несколько секунд всё же покинула Эффи и вернулась к остальным. Беллами, сбросив с лица тень гнева и раздражения, приблизился к Эффи. В его глазах, однако, всё ещё таилось недоверие, когда он наблюдал, как девушка с видимым удовольствием затягивается сигаретой, окутывая себя дымным облаком. — Ты Эффи, верно? — нарушил тишину мягкий голос Беллами, несмотря на явные разногласия, он попытался не нарушить мир, в котором сейчас находилась девушка. — Да, — прошептала Эффи, неохотно поднимая взгляд, — а ты занудный брат Беллами Блейк. Улыбка тронула губы Беллами, приятно щекоча его душу. Возможно, он и правда казался занудой, но его действия диктовались лишь заботой о сестре. Беллами присел рядом с Эффи, явно с намерением продолжить разговор. — Он сказал, что я сразу тебя узнаю, — Беллами не сводил своего взгляда с Эффи, которая не спеша, вдыхала дым, позволяя ему окутывать ее, — в тот момент я и подумать не мог, что действительно узнаю тебя так сразу. — Он это кто? — вопрос Стонем звучал равнодушно, но она знала, что узнать имя этого «он» было бы полезно. — Тони, — парень присмотрелся к своей собеседнице, ожидая от неё какой-нибудь реакции. Эффи была готова услышать любое имя, но точно не имя своего брата. Неожиданность ударила по ней, вызвав кашель, который заставил отвести сигарету в сторону. Этого просто не могло быть. Тони бы не стал никому рассказывать про Эффи просто так. Она слишком хорошо знала его. — И что же он говорил про меня? — Стонем не выдавала ее внутреннего волнения. Она потушила остаток сигареты, убрав ее в карман, как ценный трофей. Запасы были ограничены, и растрачивать их на пустяки не хотелось. — Например, что ты его сестра, — Беллами все еще не мог прийти в себя от этой информации. Хотя знал ее уже несколько дней, но тот факт, что он с Октавией не единственные брат и сестра, да еще что Эффи спокойно жила, не прячась, бросал его в сильный шок. Эффи усмехнулась, закатив глаза. Ее жест был подобен уколу отказа, показывая, что шутка Беллами не удалась, и ему стоит придумать что-то новое. Но внутри ее кипели противоречивые чувства. Разве Тони мог так просто кому-то рассказать их тайну? Если бы он и сделал это, то наверняка были бы на это хоть какие-то причины. Он бы не стал подвергать опасности себя и свою сестру. — Мы на Земле, — Беллами, словно пытаясь пробить ледяную стену молчания, понимал, что если Эффи так и будет хранить молчание, их разговор ни к чему не приведет, — тут нечего скрывать. Ни я, ни кто-то другой тебя не осудит. — Мне плевать на осуждения, — оборвала Стонем речь своего собеседника, — предположим, что я тебе поверила, тогда ответь, зачем Тони говорить это тебе? — она перевела свой взгляд на собеседника, ведь ответ её действительно волновал. — Потому что он волнуется о тебе, как я волновуюсь об Октавии. — его голос был спокойным, ведь он говорил правду, — Мы давно знакомы с Тони, ещё с момента, когда я действительно работал в охране, он тогда активно развивался в инженерии. Он ни разу не говорил, что у него есть сестра, даже когда Октавию поймали и посадили, а меня отправили работать уборщиком. — В его глазах зажглась ненависть, отражая боль прошлых воспоминаний. — Но когда я узнал, что вас, заключённых, отправляют на Землю, то я рассказал ему это, просто потому что был на эмоциях, а Тони единственный кому я мог довериться, не боясь, что он расскажет кому-то. Он признался, что Эффи, которую он называл своей подругой детства, на самом деле его родная сестра, — Беллами посмотрел в сторону Эффи, что сейчас внимательно слушала его. Он действительно умудрился ее заинтересовать. — Тони знал, что я не буду рассказывать этот секрет никому, потому что ненавижу закон об одном ребёнка ещё больше, чем кто-либо, да и тем более он знал мой секрет, о том, что мне нужно сделать, дабы попасть на корабль вместе с заключёнными. Он попросил меня следить за тобой, — на этих словах Эффи закатила глаза, и Беллами не пропустил это мимо своего внимания, — да, он знает, что ты взрослая, и следить за тобой не стоит, но я могу понять его переживания. Поэтому я пообещал ему следить за тобой так же, как за Октавией. В душе Эффи царило молчание, словно глубокая пропасть. Она даже не знала, что на это ответить. В ней не было ни желания съязвить, ни отшутиться. Брат для нее всегда был особенным человеком, очень близким человеком. Она смотрела на Беллами, пытаясь разглядеть в его глазах что-то, что помогло бы ей понять, как он к ней относится, и как ей самой относится к нему. В его взгляде она видела понимание и принятие. — Я... — начала она, но слова застряли в горле, словно камен. Она не могла озвучить свои чувства, не могла дать им выход, просто не привыкла это делать. Она всегда отшучивалась или переводила тему, но сейчас это было бы неуместно. Беллами понял ее молчание. Он знал, что ей нужно время, чтобы переварить все услышанное. Он не торопил ее, не настаивал на ответах. Ему было важно просто быть рядом, быть поддержкой, как и обещал своему другу. — Ты не обязана мне сейчас отвечать, — его голос был спокойным, даже мягким, — просто посчитал, что нужно тебе сразу рассказать всё. Рука Беллами медленно потянулась к карману куртки, извлекая оттуда конверт. Затем он с такой же неспешностью достал небольшую банку из другого кармана. Эффи с немым вопросом смотрела на эту картину, явно ожидая каких-нибудь ответов и объяснений. — Брат написал тебе письмо, — Беллами протянул конверт Эффи. — Я его не читал, поэтому не знаю, что там может быть написано. Но Тони говорил, что жалеет, о том, что редко навещал тебя в камере из-за своей работы. — Он сделал небольшую паузу, словно давая ей время усвоить его слова. Эффи не спеша взяла конверт, еще не решаясь открыть его, как бы собирая свои мысли и чувства в единое целое. — А это таблетки, — Беллами указал на небольшую банку, которую он держал в другой руке. — Тони предупредил о твоей зависимости и сказал давать тебе их, при случае необходимости, — он кивнул головой в сторону кармана, куда девушка убрала сигарету. — Но я вижу, что ты сама позаботилась об этом. — Дай угадаю, — на лице Эффи появилась легкая усмешка, словно искра в темноте. — Ты мне их не отдашь? Беллами кивнул головой, не скрывая своего согласия. Тони дал ему эти таблетки, чтобы у Эффи легче проходила ломка, или ее вообще не было. Они не были предназначены для повседневного употребления. Ее брат хотел, чтобы на Земле Эффи начала новую жизнь и бросила эту дрянь. — Ты всё же занудный брат Беллами, — лишь это ответила Стонем, но при этом вложила всё своё холодное недовольство. Беллами не смог сдержать улыбку. В другой ситуации он бы хотел доказать, что он не зануда, а полная противоположность этого слова, но сейчас прозвище казалось ему забавным, как детская шалость. — Расскажешь, как ты смогла спокойно жить и не прятаться, несмотря на то, что ты второй ребёнок в семье? — этот вопрос волнует Блейка ещё с момента, когда он узнал правду. — Расскажешь, что ты сделал, чтобы попасть на корабль? — в голосе Эффи читался вызов, словно она бросила перчатку ему в лицо. Если уж он просит рассказать её секрет, то пусть расскажет и свой. — Тебе не кажется, что это неравнозначные тайны? — Беллами чуть выгнул свою бровь. Тайна Эффи не имеет никакого значения на Земле, никто не будет запирать её в клетке только потому что у неё есть брат. А вот его тайна несёт явную угрозу для его жизни, и если он её расскажет, то будет играть в опасную игру с огнем. Стонем лишь пожала плечами на его комментарий, словно отмахиваясь от назойливой мухи. Ей было плевать на то, как именно он попал на корабль, и что ему для этого пришлось делать. Она просто не хотела первой рассказывать свою тайну, точнее вообще не хотела её рассказывать, поэтому и предложила такой обмен тайнами, зная, что Беллами откажется. Беллами вздохнул, сбрасывая с себя тяжесть нерешенной загадки. Он понимал, что его тайна была опасной, а ее - не более чем неприятным семейным секретом. Но он не мог просто так отказаться от своего любопытства. Ему хотелось знать, как она жила, как она смогла пережить все эти годы, не будучи пойманной. Ему хотелось понять, как это получилось, понять, что они с матерью делали не так. — Хорошо, — сказал он, словно примиряясь с ее условиями, убирая свой страх в сторону. — Я расскажу тебе свою тайну. Но я хочу услышать и твою. Я хочу знать, как ты смогла так спокойно жить. Эффи не смогла сдержать удивление. Она до конца была уверена, что он пошлёт её с таким условием, не захочет плевать под её дудку. Но он сдался и согласился. Видимо ему действительно очень хотелось узнать этот секрет. Это было неудивительно, ведь его мать казнили за второго ребёнка, а Октавию заперли в камере. — Хорошо, — наконец через долгую паузу говорит Эффи своим спокойным голосом, будто вся ситуация находится под её контролем, — но ты первый. Беллами кивнул головой, он был готов открыть ей тайну, которую сейчас скрывает даже от своей сестры. Он не понимает, почему готов сказать правду, а не придумать какую-нибудь драматичную историю. Возможно, на это влияют рассказы Тони о своей сестры, ведь в них часто проскальзывала информация, о том, что Эффи хорошо хранит чужие секреты, и о том, что чаще всего ей всё равно на чужие секреты на самом деле. А возможно, на это влияет сама Стонем и её непонятная аура. — Я не умею рассказывать длинные истории, — его голос звучал чуть неуверенно, ведь он не думал, что ему придётся рассказывать эту историю кому-либо, особенно девушке, что он видел впервые, — поэтому скажу коротко. Мне предложили проход на корабль за убийство Канцлера, — парень понизил свой голос почти до шёпота, — я пристрелил его. Эффи не знала, что ответить. На её лице лишь приподнялась бровь в знак удивления, но внутри она испытывала множество противоречивых эмоций. Теперь она точно понимает, почему Беллами так сильно пекся о своей тайне. Несмотря, на то что многие здесь ненавидят канцлера, наверняка такой поступок мало бы кто понял. Это было не просто убийство, это было преступление против системы, в котором они жили. И несмотря на то, что многие считают эту системой худшей, люди все равно держатся за неё. Стонем понимала, что этот поступок Беллами оставил на нем неизгладимый шрам. Она видела это в его глазах, слышала в его интонации. Он был человеком, который просто хотел быть рядом со своей сестрой в сложное для неё время на Земле. — Ты сделал то, что считаешь нужным, — в голосе Эффи не было ни капли осуждения, даже наоборот, она действительно могла понять, почему он это сделал, — ты хотел быть рядом с сестрой. Думаю, что Тони сделал бы тоже самое, если ему это предложили. — Почему-то я так и думал, что ты именно это и скажешь. — Беллами было приятно, что Эффи его поняла, а не стала считать его обычным убийцей. Как минимум это означает то, что она точно никому не расскажет. — Что ж, теперь твоя очередь рассказывать свой секрет. — Мой секрет не настолько серьёзный, как у тебя, — Эффи усмехнулась, убирая напряжённую атмосферу, чьо сейчас царила между ними, — несмотря на то, что моя мать очень недалекая женщина, она всё же заботится о своих детях. У неё была подруга, что не имела детей, и то ли боялась рожать, то ли просто не могла забеременеть. Меня отдали ей на так называемое воспитание. Я не знаю подробностей, как они убедили людей свыше, что я действительно дочь подруги матери, но раз я спокойно жила всё это время, то они поверили в это. Беллами слушал ее, словно завороженный, словно он видел перед собой не просто девушку, а тайну, которую хотелось разгадывать вечно. Он представлял, как она росла в другой семье, как она жила с другой матерью, как она стала той, кто она есть сейчас. Он не мог даже представить, каково это - быть оторванным от своей семьи, от своей истории. — И когда ты узнала правду? — Беллами всё больше интересовался этой ситуацией. — Я даже в детстве была очень рациональным и в какой-то степени умным ребёнком, поэтому когда мне было около 6 лет, мне всё рассказали, — Стонем спокойно пожала плечами, отбрасывая неприятные воспоминания, как пыль с плеч, — на удивление всех, я спокойно восприняла эту информацию. — Черт, она опять что-то задумала, — он невольно закатил глаза, на упрямство своей сестры, словно жаловался на капризы непоседливого ребенка. — Пойду разберусь, что там происходит. Пойдёшь со мной? Эффи кивнула головой. Она все равно уже закончила свои дела, поэтому ей тут делать нечего. Хоть Стонем и любила проводить время в одиночестве, словно волшебница, живущая в тайном лесу, но она понимала, что сейчас не время для этого и лучше быть в курсе событий, которые происходят вокруг нее. Эффи медленно и лениво поднялась с земли, отряхивая листья и остальную грязь, что прилипла к её одежде. С учётом того, что раньше всегда был лишь бетонный или железный пол, с которого максимум, что можно было подцепить это пыль, то к грязи с земли ещё долго придётся привыкать. Они подошли к остальным. Кларк активно говорила о плане, которому они должны придерживаться, чтобы быстрее добраться до еды и вернуться обратно. Монти сразу же заметил Эффи, как только она приблизилась к их полю зрения. — Эффи, уже освоилась? — он одарил её искренней улыбкой. Они долгое время не виделись, а в челноке у них не было времени поговорить. — Здесь отстойно, — в своей манере ответила девушка, чем вызывала слабый смешок у Монти. Монти подтолкнул Джаспера плечом, и они, словно два волчонка, бросились к своей подруге. Они обняли ее крепко-крепко, как будто хотели передать ей всю ту тоску, которую испытывали, будучи разлученными. В их глазах она видела счастье от встречи, и она признается себе, что тоже по ним скучала. — Ты куда собралась? — Беллами придержал свою сестру за руку. Он слишком сильно её оберегал. — Прогуляться, — она отмахнулась от руки брата, ее голос звучал уверенно, словно она хотела доказать, что она не нуждается в его защите. Кларк заметила, что браслет Финна имеет царапины и потёртости. Она взяла его руку и подняла, дабы разглядеть получше. И ей стало сразу видны попытки снять браслет. Она не могла не заметить его усилий. — Ты что, пытался его снять? — хоть Кларк и всё ещё рассматривала браслет, её голос выдавал её возмещение данной ситуации. — Да, — спокойно ответил Финн, не видевший в своём действии ничего плохого, — и что? — Этот браслет передаёт информацию о тебе на Ковчег, — она пыталась достучаться до разумной части мозга Финна, словно пыталась убрать все его весёлые фантазии о жизни здесь, — снимешь его и все решат, что ты мертв. — А мне то что? — с усмешкой спросил парень, показая ей, что ему все равно. — Ну не знаю. Хочешь, чтоб близкие решили, что ты умер? — Кларк начала закипать, ей казалось, что выживание здесь волнует только её. — Не хочешь, чтобы нас забрали через два месяца? Ротому что они не придут сюда за трупами. Эффи невольно закатила глаза, словно хотела отбросить от себя назойливую муху. Она уже в челноке поняла, что Кларк является типичной правильной девочкой, словно вышедшей из книги с моральными притчами. Но сейчас казалось, что ее правильность переходит все логические границы. Они на Земле, и Кларк серьезно думает, что кто-то будет следовать правилам? Она не только правильная, но еще и наивная девочка, застрявшая в своем идеальном мире. — Что ж, я ошибалась, вот кто настоящая зануда, а не ты, — тихо прошептала Эффи Беллами, который почему-то задумался над словами Кларк, но комментарий Эффи вывел его на улыбку. — Ладно, теперь идём, — произнесла Кларк, когда увидела, что Финн всё же задумался над своей ошибкой. А комментарий Эффи она либо не услышала, либо пропустила мимо ушей, не желая оставаться здесь дальше и начинать ссору. — Эффи, пойдёшь с нами? — спросил Джаспер, тем самым приглашая в свою небольшую компанию, что отправлялась в небольшое приключение на поиск еды. — Какой глупый вопрос, — на лице Эффи появилась её фирменная улыбка, — ты серьёзно думаешь, что я выберу куда-то идти, нежели спокойно сидеть здесь и ждать, пока вы принесете еду? Джаспер кивнул головой, понимая, что задал наверное самый глупый вопрос. Он прекрасно знал Эффи, и знал, что она выберет просто отдохнуть и ничего не делать, если у неё есть на это хоть какой-нибудь шанс. Она была словно кошка, которая любит полежать на своей лежанке, не торопясь и не беспокоясь ни о чем. Он быстро догнал Монти, Финна и Кларк, которые уже шли в глубь леса. Октавия с немым вопросом посмотрела в сторону своего брата, спрашивая разрешения, можно ли ей присоединиться к ним. — Нет смысла что-то запрещать, — тихо повторила Эффи ему свои же слова, напоминая о их разговоре наедине. — Иди, — наконец-то произнёс Беллами, хоть и не был особо доволен этим. Октавия поцеловала своего брата в щеку, в знак благодарности. Ей действительно хотелось некого приключения, дабы почувствовать всю прелесть жизни. Она быстро побежала следом за остальными.

***

Эффи неспешно бродила по территории, именуемой лагерем, то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться к чужим разговорам. Наконец-то она оказалась там, где ей было суждено быть. Ей нравилось наблюдать за людьми, изучать их, впитывая информацию, которая всегда могла пригодиться. Она умела читать людей, даже по самым незначительным диалогам. Иногда всего одна фраза могла рассказать о человеке больше, чем целые тома. Эффи не раз убеждалась в этом. Стонем часто это делала ещё на Ковчеге. Именно так она смогла понять, что Монти и Джаспер с радостью поделятся с ней своими припасами, просто потому что она симпатичная девушка, которая обратила на них своё внимание. Они были застенчивыми и скромными парнями, а такие не пользовались большой популярностью у девушек, точнее даже девушки на таких никто и не смотрел. Эффи приблизилась к Беллами, застывшему в задумчивости. Она уже успела проанализировать и его. Беллами стремился к власти, мечтая установить собственный порядок и стать, по его мнению, "лидером", чтобы управлять ситуацией. Конечно, не он один жаждал этого, но Беллами был другом Тони, а это делало его союзником для Эффи. Ей было безразлично, кто будет вершить судьбу лагеря, но если это будет "свой человек", то ее пребывание здесь станет намного комфортнее. — Видишь тех двоих? — Стонем кивнула в сторону парней, которые загнали Уэллса в угол. Было очевидно, что Уэллсу не суждено найти покой в этом месте, но то, что люди не смогли потерпеть его даже один день, вызывало у неё удивление. Беллами последовал ее взгляду, не понимая, к чему она клонит. Вряд ли она просила вмешаться и спасти Уэллса от этих хулиганов. Он знал, что это ее не волнует, поэтому, переводя взгляд на неё, вопросительно изогнул бровь, словно спрашивая: "Что ты хочешь?" — Они могли бы помочь тебе завоевать здесь лидерскую позицию, — Эффи не сводила с них взгляда, наблюдая за тем, как они выплескивали всю свою ярость на бедного сына Канцлера. — У меня два вопроса, — Беллами сдвинул брови, пытаясь понять ее мотивы, — Первый: зачем ты мне это говоришь? Второй: почему ты так уверена, что они станут моими союзниками, и как мне их убедить? — Первый ответ: тебя это не касается, у меня свои причины. — этот ответ именно тот, который и ожидал услышать Беллами. Эффи была тайной, покрытой мраком, и ее мотивы всегда оставались неясными. — Второй ответ: они – самые активные противники законов Ковчега, как и ты. Их никто не будет слушать, ведь они простые заключённые, как и все остальные. Ты можешь предложить им сделку: ты – главный, а они – твои помощники. На такое они согласятся. — её голос был спокойным и уверенным, будто она точно знала о чем говорит. Беллами задавался кучей вопросами в своей голове. Откуда Эффи знает, что её план точно сработает? Откуда она вообще знает, что он хочет стать лидером? Вопросы крутились в его голове, но он знал, что даже если и задаст их в слух, то в ответ увидит лишь неопределенное пожатие плеч. Блейк не стал тратить время на бесплодные вопросы, а лишь кивнул Эффи в знак благодарности. Если ее план провалится, он предпримет собственные шаги к вершине власти. Не раздумывая, он направился к тем парням, решая, что придумает свою речь уже в их компании.

***

План Эффи, к её удивлению Беллами, оказался действительно эффективным. Мёрфи и Мгебе с энтузиазмом приняли условия Беллами. В них кипела жажда власти, желание руководить, а не подчиняться. Быть помощниками главаря давало им ощущение власти и силы. Они первые сняли с себя браслеты, а сейчас сидя у костра снимают браслеты и с остальных, пока что, добровольцев. Эффи казалось это абсурдным, но она понимала, почему Беллами хотел этого. Снять браслет означало показать людям на Ковчеге, что ты умер. Как сказала Кларк, за трупами они не возвращаются. Это означало, что никто не будет преследовать Беллами за убийство Канцлера. План был прост: заставить людей поверить, что сбросив браслеты, они обретают свободу. И это было чрезвычайно легко. Эффи решила оставить свой браслет. На Ковчеге остался ее брат, и ей хотелось, чтобы он знал, что она жива. А возможно, она просто желала, чтобы остальные тоже спустились с Ковчега, и жизнь хотя бы немного, но стала комфортнее. Тогда, как минимум, ей не пришлось бы экономить траву, чтобы хватило на более длительное время. Стонем сидела у костра, докуривая остатки сигареты, которую она оставила днем. На Ковчеге она и представить себе не могла, что когда-нибудь будет растягивать одну сигарету на целый день. Хотя у Беллами были таблетки, которые могли заменить ей траву, он не собирался выдавать их ей на постоянной основе. Их "ритуал" свободы оборвал Уэллс. Несмотря на явную опасность, которая грозила ему, он всё равно продолжал пытаться заставить людей думать рационально. Эффи считала это глупым поступком, ведь даже невооружённым глазом видно, что все здесь плевали на рациональность. Подростки были детьми, которые просто хотели свободы, поэтому и устраивали свой нелепый бунт. Эффи не вслушивалась в спор Уэллса и Беллами. Она и так знала мнение каждой стороны, а слушать, как они упорно пытаются убедить людей в своей правоте, ей было совершенно неинтересно. Стонем отдыхала и наслаждалась дымком, окутывающим ее лицо. Раньше она могла потушить и выбросить сигарету, как только она начинала жечь пальцы. Сейчас же такой роскоши она себе позволить не могла. Однако сейчас это жжение казалось ей даже приятным. Она точно превращалась в мазохистку.