3 причины влюбиться в тебя

      Виён почувствовала, как колени подкосились, и на мгновение ей показалось, что бетонный пол под ногами поплыл. Она зацепилась пальцами за одну из балок и привалилась к ней, стараясь удержать равновесие, потому что с каждой секундой ей всё больше казалось, что она вот-вот упадёт.       А после — откроет глаза и окажется в студии, где просто уснула на неудобном диване, утомлённая бесконечной работой. Потому что разворачивающаяся перед её глазами картина реальностью быть просто не могла.       — Кажется, я снова всех подвела, — голос Ари, тихий-тихий, непривычно надломленный, вывел Виён из своих мечущихся мыслей, в очередной раз напоминания о действительности происходящего, — сегодня даже не смогла договориться, чтобы девочкам дали удобную обувь на время съёмок шоу, понимаешь? И какой я лидер после этого?       И даже с достаточно большого расстояния Виён видит, как Ари льнёт к Ли Минхо, утыкается ему в плечо, пока тот осторожно прижимает её к себе, невесомо гладит по голове и покачивает из стороны в сторону, как маленькую. Каждый его жест кажется таким правильным, обыденным и отточенным, словно он проделывал это сотни раз.       — А разве это делает тебя плохим лидером? Или плохим человеком?       Эта фраза заставляет Ари поднять голову, а Виён наклониться ещё чуть ближе в интуитивной надежде не пропустить ни слова. Вот только ни один из них больше ничего не говорит — лишь обменивается взглядами и, кажется, оба прекрасно друг друга понимают. Будто такое общение для них легко и привычно, будто такие взгляды говорят намного больше и ярче всяких слов.       Ли Минхо вдруг улыбается необычайно нежно и смотрит на Ари так, что в его взгляде сразу видно все осознанные, трепетно оберегаемые в душе взаимные чувства. Он пробегается взглядом по её лицу, а потом заглядывает в глаза. Смотрит с такими искрами, что Виён видит это даже с достаточного расстояния. И во взгляде нет и намёка на сталь и строгость, которые запомнились Виён при их немногочисленных встречах, когда всё внимание мужчины было направленно на точность хореографии. Он смотрел на Ари как на самое ценное сокровище, смотрел с той искренностью, с какой может смотреть только любящий мужчина.       Он снова прижимает девушку к себе, позволяя ей наконец расслабить плечи и ненадолго спрятаться ото всех проблем. И Ари с готовностью принимает такую необходимую сейчас ласку, снова укладывая голову на мужское плечо и прикрывая глаза. Она позволяет себе отпустить, выдохнуть, позволяет на несколько бесконечных секунд забыть о том, что они айдолы и об этой встрече никто не должен знать. Что от их внимательности и осторожности зависят их карьеры и репутация тех, кто им дорог.       А Виён, наконец-то отлипнув от колонны и найдя в себе силы полноценно двигаться, отступает назад, стараясь сделать это бесшумно, чтобы как можно быстрее исчезнуть, позволяя себе осознать увиденное и подавить странные чувства под рёбрами. Она не имеет права мешать им.       Нужно было скорее уйти с этой парковки, сделав вид, что девушки тут и вовсе не было. Что она ничего не видела, не слышала, и никакого понятия не имеет о том, что произошло там всего несколько минут назад. А возможно, происходило постоянно уже долгое время. Вот только Виён понятия не имела, куда деться — где спрятаться, чтобы позволить себе всё обдумать и понять, как действовать дальше. Это было самым настоящим безумием.       Почему-то одна только мысль о том, что весь этот год Ари скрывала свои отношения заставила Виён чувствовать себя… брошенной. Словно за все эти годы она не заслужила достаточного доверия, чтобы быть посвящённой в эту тайну, чтобы получить хотя бы сквозящий сквозь пальцы намёк.       Ведь она без всяких сомнений бы встала на сторону своей старшей, но в итоге даже узнала обо всём совершенно случайно и… вот так.       Оказавшись в первой попавшейся студии, девушка закрылась на замок и, присев на стул, постаралась усмирить колотящееся в груди сердце. Оно ритмом отбивало каждую тревожную мысль, невольно заставляя думать обо всём снова и снова, не давая отпустить ситуацию.       Хонг Ари действительно в отношениях с Лино-сонбэнимом — хореографом Stray Kids, тем самым, которым так восхищалась Мэй, и который однажды помог Виён с хореографией. И пусть это казалось чем-то невероятным, ведь девушка даже не могла вспомнить, когда бы её старшая могла пересечься, и тем более влюбиться в Ли Минхо — влюбить его в себя, но, кажется, теперь всё имело смысл.       Каждый неловкий взгляд в сторону, каждое исчезновение по первому телефонному звонку, каждая недомолвка. Виён хотелось рассмеяться от абсурдности ситуации, ведь Ари совершенно неумело пыталась скрыть свои отношения, но сама Виён оказалась настолько невнимательна и слепа, что не заметила даже этого.       Безумие. Самый настоящий сумасшедший дом.       От всех этих мыслей голова гудела, разрываясь изнутри. Виён просто-напросто не понимала, что ей теперь делать и как вести себя рядом с Ари. И Лино-сонбэнимом, если когда-нибудь они снова пересекутся.       Она уронила голову на ладони, зарываясь пальцами в волосы. Девушка прекрасно понимала, что нужно на что-то переключиться, нужно взять себя в руки, чтобы ничего не испортить во время совместной с девочками тренировки. Чтобы не таращиться на Ари и невольно не искать в каждом её взгляде и жесте намёки на связь с Ли Минхо. Ведь теперь не просто найдёт, — надумает намного больше.       А может, ей просто показалось? Может это всё игра воображения — и ничего на самом деле нет?       Виён снова сменила положение — откинулась на спинку стула, слегка сползая, и уставилась в потолок. Нужно было на что-то переключиться. Чем-то заняться. Потому что мысли о том, что её касаться не должно, с каждой секундой накручивались только сильнее, но отвлечь себя хотя бы чем-то не получалось настолько, что последней возможностью было только биться головой о стену, что на самом деле казалось довольно заманчивым.       Девушка снова и снова прокручивала в голове ту малую долю подслушанного и подсмотренного, всё сильнее убеждаясь в том, что весь этот год была невнимательна и слепа. А теперь нужно было приложить все усилия, чтобы и дальше делать вид, что она ни о чём не знает. И единственная для этого возможность — вернуться к работе.       Это казалось глупой и далеко не самой адекватной затеей, но другого выхода не было. Потому что продюсер-ним ждал демо её кавера, над которым нужно было работать. А для этого нужно было найти того, кто смог бы помочь ей с пианино. Девушка выдохнула сквозь зубы, в последней попытке привести мысли в порядок, и поднялась на ноги.       Как бы сильно ей не хотелось спрятаться в самый дальний угол и ничего не решать, выбора не было.       Ей даже не было надобности проверять время на мобильном, чтобы понять, что доехать до общежития она уже не успеет, поэтому и тут Виён сделала самый правильный, по её мнению, выбор — отправилась в комнату для танцевальной практики, чтобы порепетировать самой, пока не подойдут остальные девочки. Иначе усмирить свои мысли она просто-напросто не могла.

***

      Несколько дней Виён металась, мучаясь и не зная, как поступить, о чём думать, куда смотреть. Потому что поговорить с Ари было нужно, а работать — просто необходимо, вот только одно другому мешало. Весь мир продолжал двигаться в своём темпе, но девушка никак не могла отделаться от навязчивой неприятной мысли, что есть ещё очень много вещей, в которые её не посвящают. Эта идея плясала в сознании на тонкой грани паранойи, из раза в раз сбивая с необходимого настроя.       К тому же, она всегда была уверена в том, что отношения — самая большая помеха для карьеры. Как тогда Лино-сонбэним мог на это пойти? Разве этот риск был для него оправдан?       Эта мысль до сих пор не давала покоя, а совсем не думать, переключившись на что-нибудь другое, не получалось, потому что, стараясь отвлечься от осознания чужой тайны, Виён невольно мысленно возвращалась к Пусану и тому, что произошло там между ней и Чонином.       Интересно, а как Ари и Ли Минхо начинали свои отношения? Как к этому пришли?       Девушка встряхнула головой. Странные аналогии лезли в сознание и отделаться от них было нереально. Возможно, ей бы не помешал человек, который мог дать хорошую затрещину, чтобы привести её в чувства, вот только ни об одной из тех ситуаций никто не знал. До сих пор.       Ведь она не поговорила не только с Ари, но и с Чонином так и не встретилась. Хотя, даже и не искала встречи, как бы сильно не хотела его увидеть. График Stray Kids-сонбэнимов сейчас был очень загружен: близился очередной громогласный камбэк, и даже несмотря на прошедшие несколько дней заслуженного отдыха, теперь они снова с головой окунулись в работу, готовясь к продвижению.       А сейчас Виён в полном одиночестве сидела в столовой компании, гипнотизируя взглядом тарелку со своей порцией, и не знала, куда деться. Девушка прекрасно понимала, что её молчание делает только хуже, но не могла же она подойти к Ари и задать вопрос в лоб. А каких-либо поводов для сомнения, для начала разговора её старшая не давала.       К тому же, девушка всё ещё не была уверена в том, что видела. Ведь до этого она замечала свою старшую и в компании Бан Чан-сонбэнима, и что с того? Может, Виён просто переработала с сознание решило окончательно расшатать её нервы? Да в тот вечер могло произойти всё что угодно — разве теперь она сможет об этом узнать?       У неё было желание что-то делать, она горела энтузиазмом, вот только упорно ничего не получалось. И единственное, что оставалось, — нервно барабанить пальцами по столу, пока жизнь продолжала течь.       Пока день сменял ночь, танцевальная практика шла за отработкой рэпа и поиском того, кто мог бы помочь ей довести кавер до идеала, сыграв инструментал на пианино. Пока все продолжали заниматься своими привычными делами, погрязшие в рабочей рутине, Виён разрывалась изнутри от того, что окончательно запуталась. Ведь у неё даже не было человека, с которым она могла бы всё обсудить. От осознания этого становилось только хуже.       Снова и снова она вспоминала Чонина, потому что с каждым днём всё сильнее ощущала, что скучает. По его бесконечным сообщениям, которые он писал даже в те моменты, когда сам был очень уставшим, по улыбке ямочками и лисьим глазам, по запаху винограда. Виён действительно его не хватало и иногда она даже пугалась того, с какой точностью могла воссоздать его образ в голове.       Вдруг соседний стул скрипнул ножками по полу, заставляя девушку вздрогнуть, вернувшись из своих мыслей. Виён инстинктивно вскинула голову, чтобы посмотреть на того, кто решил составить ей компанию, и замерла на месте, словно парализованная. Потому что, сколько бы за последние несколько дней она не думала об этом человеке, но к встрече с ним один на один всё равно оказалась не готова.       А Лино-сонбэним только наклонил голову вбок, поймав на себе удивлённый взгляд, и осторожно улыбнулся. Так, что у Виён мурашки невольно пробежали вдоль спины, закрадываясь в затылок. В его взгляде не было насмешки или подозрения, лишь неподдельная искренность и дружелюбие. Такие, что всегда таились на глубине его глаз, и найти которые было возможно только если смотреть очень-очень внимательно.       — Зд-дравствуйте, сонбэним, — Виён поклонилась, тут же отставляя в сторону тарелку с совершенно нетронутой порцией. Почему-то ей казалось, что, подсядь к ней кто-нибудь другой из сонбэнимов, она бы не удивилась, но… На появление Ли Минхо, пусть на самом деле оно и было самым логичным, она не рассчитывала.       — Ты не голодна? — он кивнул на её тарелку, снова осторожно улыбнувшись уголком губ, словно наперёд знал ответ на свой вопрос.       Стараясь проглотить неожиданно вставший в горле ком и подавить сковавшую тело нервозность, девушка осторожно покачала головой. Ведь в Ли Минхо ничего не изменилось с их последней встречи, в которую он был довольно мил и дружелюбен. Почему же тогда она так переживает?       Почему мысли в голове сменяют друг друга со скоростью света? Почему она не может посмотреть ему в глаза?       — Нет, просто волнуюсь — она постаралась улыбнуться в ответ, отводя взгляд — сейчас очень много работы, нужно стараться изо всех сил.       Поднимать глаза не хотелось. Продолжать диалог не хотелось в равной степени. Хотелось сбежать и спрятаться — от пристального взгляда напротив особенно. А ещё, очень хотелось получить ответы хотя бы на какие-то вопросы, и представившаяся возможность казалась очень заманчивой.       Вот только, кажется, у Лино-сонбэнима было не меньше вопросов, ведь подсел же он к ней не просто так. Эта мысль заставляла волноваться только сильнее, несмотря на то, что мужчина напротив казался настроен дружелюбно. Хотя, лучше бы он сразу же убил её взглядом прямо на месте.       — Тогда, думаю, Чонин не расстроится, если я угощу тебя кофе, — он снова осторожно улыбнулся, словно и сам смущённый необычностью своего предложения, и поднялся на ноги. Виён, стараясь игнорировать то, что её колени трясутся как после многочасовой танцевальной практики, а сердце стучит практически в горле, поднялась следом.       Происходящие казалось неадекватным. Она не боялась Лино-сонбэнима, больше не видела причин осторожничать с ним и держалась в вежливом тоне, потому что уважала и восхищалась. В голове не укладывалось лишь — зачем? Почему он подошёл к ней, почему постарался завязать диалог, почему предложил кофе?       Сплошное «почему?» крутилось перед глазами бегущей строкой, пока она шла за ним. Не отступало и когда сонбэним взял два айс американо, пока они вышли в коридор и медленно двинулись вдоль стены. Виён ничего не понимала. Ещё каких-то несколько месяцев назад она даже представить не могла, что сможет так запросто поговорить с ним тет-а-тет, подумать не могла о подобном, а теперь спокойно шла по коридору компании чуть поодаль от Ли Минхо, держа в руках купленный им кофе.       — Думаю, нам надо поговорить, — вдруг начал он, замедлив шаг и убедившись в том, что поблизости никого нет, — тебе так не кажется?       Виён кивнула — скорее рефлекторно, чем от действительного осознания происходящего. Её голова окончательно отказалась соображать, а от направленного на неё внимательного взгляда и серьёзного тона становилось немного не по себе.       Девушка не до конца понимала, о чём они должны поговорить, но в сознании тут же с завидной быстротой всплыло два имени, ухватиться за каждое из которых было проще простого. Но Виён уже ни в чём не была уверена, поэтому решила подождать. Пусть Лино-сонбэним сам всё скажет.       Он же тем временем остановился около одной из хорошо знакомых обоим дверей, замялся на секунду, словно раздумывая, а потом пропустил Виён в комнату для танцевальной практики. Тишина, повисшая между ними, с каждой секундой давила всё сильнее и рождала в голове всё больше противоречивых мыслей. Чонин попросил его поговорить? Почему тогда не подошёл сам? А может, он войдёт прямо сейчас?       Девушка прислонилась спиной к стене, рефлекторно сжимая стаканчик с кофе сильнее. В любом случае, начинать разговор первой она не собиралась.       — Ты считаешь нас виноватыми, — вдруг сказал он, при этом старательно избегая её взгляда. Виён вздрогнула. Казалось, как бы мысленно она не готовила себя к серьёзности разговора, этого всё равно не ожидала, — в том, что мы уступили чувствам.       В один момент он поднял глаза и в его взгляде мелькнуло что-то настолько металлически-серьёзное, что Виён поняла: это вопросом не было. И то, свидетелем чего она стала на парковке, тоже не было игрой уставшего воображения. Хонг Ари и Ли Минхо действительно были в отношениях.       Девушка не знала, что на это ответить, но понимала, что какой-то ответной реакции от неё всё-таки ждут. Она должна что-то сказать, хотя бы как-то кивнуть головой, игнорируя мысль, которая в одно мгновение её практически парализовала. Неужели весь этот год их группа разваливалась из-за Ли Минхо? Неужели всё происходило только потому, что Ари позволила себе влюбиться и не смогла вовремя остановить себя?       Это казалось… странным. Ведь Виён всегда думала, что любые чувства можно отключить — всё можно отпустить и пережить, всегда можно двигаться дальше. Неужели нельзя?       — Нет, — наконец-то выдавила из себя девушка, заметив, как Лино-сонбэним после этого ответа вскинул брови и чуть придвинулся к ней. Он хотел казаться невозмутимым, старался держать себя под контролем, вот только Ари, по всей видимости, оказалась тем единственным человеком, который его этого контроля лишал.       А Виён смотрела на него, пользуясь возможностью разглядеть вблизи, и никак не могла понять… Казалось, он совсем не изменился, вот только что-то каждую секунду неизменно загоралось и сверкало в его взгляде, стоило только заговорить об Ари, только мимолётно упомянуть её имя. И как Виён не замечала раньше?..       Может, именно так и выглядела та самая любовь, отказаться от которой было невозможно?       — Разве я могу осуждать вас, сонбэ? — снова заговорила Виён, толком не понимая, зачем пытается продолжить разговор, с которого практически удалось удачно соскочить, — все имеют права на чувства.       Взгляд Ли Минхо в одно мгновение стал цепким и внимательным, словно настало время сложной связки в хореографии. Виён примерно так себя и чувствовала — словно танцует на самом краю пропасти.       Потому что она действительно считала, что к чувствам Лино-сонбэнима не имеет никакого отношения и её это касаться не должно, но… ведь Ари — старшая, лидер, неотъемлемая часть их группы. Разве её чувства не касаются Виён напрямую? Не касаются того, что происходит в их группе?       Эта мысль пронзила током. Всё происходящее казалось ненастоящим, эфемерным и выскальзывающим сквозь пальцы. Верить в реальность этого разговора просто не хотелось, но выбора, кажется, не было. И Виён наконец-то нашла в себе силы перевести на сонбэнима ошарашенный взгляд, в то время как Ли Минхо старался выглядеть невозмутимо.       Между ними повисло молчание, которое звенело о стены комнаты для танцевальной практики, натягиваясь неловкостью. Но, ведь Лино-сонбэним сам позвал её сюда для разговора, значит, хотел чего-то ещё. Вот только продолжал молчать, словно передумал в тот самый момент, как только за их спинами закрылась дверь. Но Виён лишь прошла чуть вглубь зала, опираясь на подлокотник дивана — решила ждать. Вдруг совершенно случайно откроется ещё что-нибудь.       Интересно, а Чонин в курсе об отношениях его хёна?       Мужчина продолжал изучать её внимательным взглядом, слегка улыбаясь. В его поведении не было тревоги или нервозности, он вёл себя так, словно и не пытался отрицать свои отношения с Ари, словно вовсе не желал их скрывать.       — Вы с Енни поговорили? — неожиданно спросил он. И этот вопрос прозвучал настолько легко и обыденно, что у Виён спёрло дыхание.       Поговорили о чём? О произошедшем в Пусане? Ли Минхо что-то знает?       Эти вопросы вереницей прокатились по голове и ощутимо осели на кончике языка, придавливая его своей тяжестью и не позволяя произнести ни звука. Виён ощутила, как краснеют уши, а сердце сильнее начинает стучать под рёбрами. По телу разливались не стыд и смущение, но другие, какие-то странные противоречивые чувства. Она продолжала цепляться за кофейный стаканчик, не отрывая взгляда от мужчины, и даже не сразу поняла, что так и не ответила на его вопрос.       — Видимо нет, я прав? Тогда не лезу, извини, — он усмехнулся, отводя взгляд, а Виён практически физически ощутила нарушившую его неловкость.       Нужно было как-то спасать трещащую по швам атмосферу — не позволить воздуху накалиться сильнее. Вот только обе поднятые темы были достаточно опасны, особенно для обсуждения в стенах компании. У Виён начинало стучать в висках.       — Кажется, я только сильнее тебя запутал, — в очередной раз мягко улыбнулся мужчина, слегка отступая назад, словно сдаваясь и признавая своё поражение, — просто заметил тебя тогда на парковке и решил, что стоит сразу прояснить ситуацию, да и Ари была не против.       Этот разговор с каждой секундой, с каждым словом заставлял сходить с ума всё больше и больше. Значит, и Ари в курсе? Кажется, за всю жизнь Виён никогда так сильно не хотелось спрятаться в своей спальне, чтобы её никто не трогал.       Теперь от стыда уши не просто были красными — они ощутимо горели.       — Прошу прощения, сонбэним, — девушка тут же подскочила на ноги, поклонившись ровно на девяносто градусов. Кажется, таких поклонов от неё уже не получала даже Сухи-сонсэним, — пожалуйста, давайте забудем об этом недоразумении. Я никому ничего не скажу.       Хотелось провалиться под землю. Всеми возможными способами испариться из этой комнаты и никогда больше не попадаться Ли Минхо на глаза.       И самым ужасным было то, что она буквально чувствовала на себе неотрывный взгляд. Виён понимала, что нужно собрать разлетевшуюся в одно мгновение по кусочкам гордость и посмотреть на него. Но точно не была готова к тому, что мужчина окажется растерян.       Он несколько раз хлопнул ресницами, слегка сведя брови к переносице, и словно завис на несколько секунд, не говоря ни слова. Неужели ждал от неё другой реакции? Какой?       Ответа на этот вопрос девушка так и не смогла получить, потому что Ли Минхо встряхнул головой и снова выдавил из себя улыбку, постаравшись сделать её как можно менее неловкой. Виён заметила, что его уши тоже горят.       — Я и не собирался просить тебя держать это в секрете, ты же умная девушка и сама всё прекрасно понимаешь, просто… — он замялся, словно в очередной раз передумал озвучивать проскочившую мысль, — Свяжись с Чонином, хорошо? Иногда, даже если он пытается держаться, то всё равно может быть очень доставучим.       Виён не успела осознать смысла брошенной фразы — Ли Минхо тут же скрылся в коридоре, даже не попрощавшись. А вот все размножившиеся в голове в стократ вопросы мешали сосредоточиться на работе. Единственное, чего сейчас хотелось девушке — чтобы этот день закончился как можно скорее.

***

      Теперь не сканировать Ари пристальным взглядом просто-напросто не получалось. Каждый раз Виён невольно высматривала её светлые волосы в толпе, цеплялась за каждый поворот головы и подмечала любую скользнувшую по губам улыбку. Во всех её движениях и взглядах она старалась рассмотреть след Ли Минхо, сама толком не понимая, хочется ли ей верить его словам и своим мыслям.       А Ари тем временем продолжала делать вид, что не знает об их разговоре.       И Виён терпела, держалась несколько поистине бесконечных дней, молча проглатывая всё, что замечала, старательно не подавала вида, что что-то знает. Ведь, как объяснить это Суми и Мэй? Стоит ли вообще поднимать эту тему с самой Ари? Она не знала. За последние месяцы произошло столько всего, что Виён просто не понимала, как лучше себя вести и о чём думать. И стоит ли думать вообще.       — Давайте попробуем ещё раз прогнать хореографию к заглавному треку, а после возьмёмся за бисайд, — Мэй потягивается, а после встряхивает головой, стараясь убрать с глаз чёлку. Виён только кивает головой, Суми сразу же заминает свою позицию, а Ари словно впадает в прострацию, не отрывая взгляда от экрана своего мобильного, на который пришло сообщения меньше минуты назад.       — Ари-онни, — зовёт Суми, слегка размахивая руками, — ты тут?       И молчание затягивается ещё на несколько мучительно-долгих секунд, пока девушка не вскидывает голову:       — А? Уже начинаем?       И Виён практически физически ощущает, как у неё срывает предохранитель.       Она в одно мгновение срывается с места и, схватив Ари за руку, практически насильно выталкивает её в коридор. В этот момент никакого значения не имеют ни младшие, в удивлении замершие в центре зала, ни вяло сопротивляющаяся Ари. Потому что Виён — в бешенстве. Виён злится и больше всего на свете хочет расплакаться от ломающего изнутри чувства безысходности.       Почему Ари может позволить себе такую вольность, как отношения, а Виён любую возможность пресекала на корню, отказалась от всего? Разве это было честно?       — Да погоди, Виён, что происходит? — Ари вырывает своё запястье из чужой хватки и отходит на безопасное расстояние в несколько шагов.       А сама Виён вдруг задыхается, осознавая, что не понимает, что хочет сказать. В голове так много всего и свалявшиеся в комок противоречивые чувства разрывают грудную клетку, заставляя лишь обессиленно хватать ртом воздух. Но ответить что-то нужно, иначе к чему было это всё?       И она решает, что лучшая защита — это нападение.       — Как долго ты встречаешься с Ли Минхо-сонбэнимом?       Этот вопрос повисает в воздухе и о том, что время на самом деле не остановилось, даёт понять только стремительно бледнеющее лицо Ари. Виён тут же поняла, что начала не тут и не так, что точно не добьётся никаких внятных ответов, но старшая вдруг ответила совершенно невозмутимо:       — Он сказал, вы обо всем поговорили.       Спокойствие её тона и вернувшееся на лицо выражение уверенности выбивали из-под ног почву. Почему она говорит об этом так спокойно? Виён чувствовала, как её изнутри сковывает какая-то ужасающая холодная паника. От осознания того, что всё это не шутка, а самая настоящая реальность, хотелось взвыть.       Но самым пугающим было то, что она не хотела знать ответа на этот вопрос, не хотела подтвердить свои догадки, которые почти довела до уровня выдумки, пока Лино-сонбэним не затеял тот разговор несколько дней назад. Пожалуй, в глубине души она надеялась, что Ари начнёт всё отрицать, что она поддержит мысли Виён, помогая ей в очередной раз спрятаться от реальности. Но всё было наоборот.       — Я не понимаю, — пробормотала она, тряхнув головой в попытке избавиться от лишних мыслей, — Ли Минхо ведь такой… холодный.       Но Ари только улыбнулась на мгновение, не в силах подавить в себе это рвущееся наружу чувство, и медленно покачала головой:       — Нет. Он самый тёплый человек из всех, кого я знаю. Просто своё тепло он позволяет увидеть далеко не каждому.       Услышанные слова никак не укладывались в голове. И то, о чём сейчас говорила Ари, кардинально отличалось от того, что видела и знала сама Виён. По крайней мере, именно так она и думала, но ровно до того момента, пока в памяти не возникли воспоминания о том, каким иногда может быть взгляд сонбэнима. Неужели не показалось?       — Это какое-то безумие, — буркнула Виён, отшатываясь от своей старшей и делая несколько шагов назад, словно не она сама её сюда притащила, словно не она начала этот разговор, — запрет на отношения только истёк. Но ведь ты с сонбэнимом уже давно, так?       — Поверить не могу, что ты лезешь в мою жизнь и пытаешься меня шантажировать, — фыркнула Ари, складывая руки на груди. Она всё ещё выглядела уверенной в каждой своём жесте и слове, всё ещё держалась с привычным достоинством лидера, вот только в глазах уже начал разгораться какой-то недобрый огонёк.       Этот спонтанный разговор с самого начала был обречён на провал, но изменить что-либо уже было невозможно.       — А я не могу поверить, что ты действительно повелась и готова рискнуть карьерой ради какого-то парня.       Старшая тут же изменилась в лице. Идеальная маска в одно мгновение треснула, и девушка стала такой грозной, что Виён даже испугалась.       — Не смей говорить о том, чего не знаешь, — рыкнула Ари, но с места не сдвинулась, — и прежде чем лезть в мои отношения, разберись с тем, что происходит у вас с Ян Чонином.       Сорвавшееся с её губ имя словно окатило Виён ледяной водой. И почему неизменно каждая мысль, каждый разговор сводились к нему?       Атмосфера в коридоре накалялась с каждой секундой. И только теперь запоздало Виён подумала о том, что коридоры, никак не защищённые от стаффа, вообще не самое лучше место для выяснения отношений, да и разгар рабочего дня — далеко не лучшее время.       — У нас ничего не происходит, — огрызнулась она, — это только работа.       — Работа? — Ари вскинула брови, ослепительно улыбнувшись. Было в её улыбке что-то хищное, всезнающее, граничащее с желанием задавить своим превосходством.       — Контракт, — брякнула Виён, не подумав, — кроме него нас ничего не связывает.       Пожалуй, это было тем, что упоминать не стоило, но что-либо менять уже было поздно. Виён прикусила щёку изнутри, чтобы больше не сказать ничего лишнего, потому что сказано и без того было достаточно, но гневного взгляда не отвела.       Она была уверена в своей правоте. Она считала Ари виноватой. И ничего не могла сделать с этим бурлящим внутри чувством.       — А он знает? Так не смотрят на тех, с кем связывает только работа.       Это ощущалось ударом под дых. На одно короткое мгновение Виён даже задохнулась, но постаралась взять себя в руки. И с чего вообще Ари взяла, что между ними есть что-то помимо работы? Неужели Чонин мог подвергнуть опасности свою карьеру, свою славу, к которой так долго шёл? Это казалось нереальным, вот только одна только мимолётная мысль о Ли Минхо рассыпала пеплом все её аргументы.       По губам Ари снова расползлась практически материнская улыбка. Виён подумала, что совсем скоро её затошнит.       — Прежде чем обвинять меня в чём-то, — прошептала Ари, подходя так близко, что их разделяло всего несколько шагов, — прежде чем обвинять в чём-то нас, разберись со своими чувствами. Перестань его мучить.       Виён рвано выдохнула и сжала губы, признавая своё поражение. Ей больше нечего было сказать, нечего ответить, нечем возразить. Единственное, что она могла — чувствовать, как грудь распирает от отчаяния и злости, контролировать которые никак не получалось.       Всё вокруг размылось — двери и стены коридора смазались одним нечётким пятном, все звуки смешались неразличимым шумом. Кажется, одна из лампочек ближе к повороту, мигала. Возможно, где-то в глубине коридора звучали чьи-то голоса.       А она так и стояла напротив своей старшей посреди коридора, понимая, что не может вытянуть из себя ни слова. Лишь смотрела, нахмурив брови, и старалась не задохнуться от горечи поражения, пока Ари и дальше делала вид, что не осознавала свою победу.       Вдруг она метнула свой взгляд куда-то Виён за спину и скривила губы в попытке подавить торжествующую улыбку. Она почувствовала, как на её плечо в желании привлечь внимание опустилась тёплая ладонь. Мир снова пришёл в движение.       — Привет, Лисёнок, — Ян Чонин сказал это так тихо, чтобы не услышала ни находящаяся поблизости Ари, ни стоящий за его спиной Феликс-сонбэним. Чтобы слышала только она.       И в этот раз в его голосе, в его взгляде было столько волнения и тревоги, что скрыть их не удавалось даже за осторожной улыбкой. Впервые Виён показалось, что она видит его насквозь.       Потому что девушка никогда не произнесла бы этого вслух, никогда бы не признала, но при одном только взгляде на него после всех этих дней, переполненных мучающими вопросами, на несколько коротких мгновений в сознании мелькнула мысль, от которой слева под рёбрами колыхнуло сердце — Ари была права.       Права, ведь смогла рассмотреть и понять то, о чём Виён даже не догадывалась, права, ведь позволила себе озвучить это вслух. И сейчас, когда Чонин стоял прямо напротив, глядя сверху вниз, она чувствовала, как сердце начинает стучать в груди быстрее от одного только осознания его близости.       От осознания близости, которая у них была.       То, с какой скоростью это лишало рассудка — пугало.       — Здравствуй, оппа, — пробормотала она, наконец-то замечая, с какой явной неохотой он отходит от неё на пару шагов, соблюдая дистанцию.       Но Чонин чего-то ждал. Глядел с едва-различимыми искрами, всматривался практически с жадностью и чуть ли не затаивал дыхание. А Виён смотрела в ответ, не понимая, почему он так на неё смотрит, чего хочет. Объяснений? Но разве этот вопрос не решён? Ведь это не она сбежала из номера отеля ранним утром.       То, как она реагирует на него — сбивало с толку.       — Поговорим? — девушка невольно вздрогнула, услышав его вопрос. Здесь? Сейчас?       Она интуитивно напряглась и постаралась посмотреть Чонину за спину. Ведь нельзя же начать выяснять отношения прямо в коридоре, когда рядом кто-то другой! Вот только Феликс-сонбэнима и след простыл, словно не было. Испарился в одно мгновение, будто чувствовал, что не должен здесь быть. Для того, чтобы понять, что Ари тоже уже нет, даже не было необходимости поворачиваться.       Они остались одни.       Пожалуй, оно и к лучшему.       Но внутри Виён всё больше разрасталось сбивающее волнение — глупо было отрицать, что она не искала с ним встречи, но почему-то теперь стало так страшно… Словно она не была готова ни к чему из того, что он мог бы сказать, словно не знала, что именно хочет услышать.       Чонин тем временем огляделся по сторонам, словно надеялся найти укромное место, чтобы уберечь их разговор от внезапного появления стаффа. Но кругом были лишь стены и дверь в комнату для танцевальной практики, где репетировали D'Light.       — Я ждал тебя, — вдруг выдохнул он, а девушка почувствовала, как сердце начинает стучать быстрее, — на следующий день в Пусане. А ты так и не пришла.       Он отвёл взгляд и понизил голос почти до шёпота. Виён заметила, как парень нервно обтёр ладони о джинсы, но в голове тут же тревожной пульсацией забился один-единственный вопрос:       — Почему?       Кажется, её интонация ввела его в ступор. Чонин перевёл на неё взгляд и слегка нахмурился, судорожно соображая, что же ответить. Казалось, вопрос Виён ещё сильнее его запутал, сбивая с изначально-намеченной темы разговора. Наконец, несколько секунд спустя он лишь неловко пробормотал:       — Почему ждал? Потому что попросил тебя о встрече, — Чонин бросил на неё мимолётный взгляд и только после того, как встретился с полнейшим непониманием, разочарованно поджал губы — Ты не увидела записку, которую я оставил, да?       — Было ветрено, — сдавленно ответила Виён, чувствуя, как в груди что-то обрывается. Он хотел встретиться с ней? Ждал?       А Чонин лишь неловко переступил с ноги на ногу, кивая собственным мыслям. И девушка украдкой смотрела на него, никак не в силах понять, что же изменилось. Ведь перед ней был всё тот же Чонин, но словно теперь всё выглядело иначе.       Он не сбежал. Он хотел встретиться с ней вечером, но почему-то решил обойтись старомодной запиской, а не написать смс-ку.       — Нам нужно обсудить то, что произошло между нами, — снова начал он, в очередной попытке понять необходимую тему. Наконец поднял глаза и заглянул в самую душу. А они у него тёмные-тёмные, такие бездомные, чуть ли не чёрные от коридорного освещения.       Виён вздрогнула, вот только не поняла от чего — от его слов или от пронзительности взгляда.       — Но… это ведь ничего не значит.       Слова практически застряли в горле. Хотелось — как можно скорее отвести взгляд, спрятаться, закрывшись в комнате для танцевальной практики, забить голову хореографией и не выяснять отношения. Но отвести взгляд от Чонина казалось просто невозможным, а следующие его слова практи пригвоздили к полу:       — Погоди-погоди, в каком смысле ничего не значит? Я влюблён в тебя. И всегда был настроен очень серьёзно.       Виён потерялась. Не знала, что сказать и сделать, как исправить ситуацию и снять с плеч давящую неловкость. Он только что сказал что?       Начинала кружиться голова. И почему всё это было так сложно?       Вот только Чонин не позволил ей ничего сказать, лишь снова поджал губы и уставился на носки своих кроссовок.       — Знаешь, есть много вещей, которые я бы хотел, — начал он тихо-тихо, но взгляда так и не поднял, — Я бы хотел сходить с тобой в кино, угостить вкусным ужином в ресторане, где были бы только мы вдвоём, без менеджеров и прочего стаффа, пройтись по магазинам, гулять по ночному городу и смотреть на звёзды, как тогда, в Пусане. Я бы хотел подарить тебе весь мир, вот только ты же не подпускаешь к себе, как бы сильно я не старался.       С каждым его словом все нахлынувшие, обрушившиеся в одно мгновение чувства всё больше стучали в висок. Происходящее казалось каким-то странным нереальным сном, от которого хотелось как можно быстрее проснуться.       Потому что она не знала, как исправить сложившуюся ситуацию, не знала, каких объяснений он заслужил. А Чонин всё продолжал говорить:       — И мне показалось, что тогда мы всё-таки смогли сдвинуться с этой мёртвой точки, а сейчас ты говоришь мне, что это ничего не значит, — он не осуждал и не упрекал её, но горечь его голоса оставляла осадок и в душе самой Виён.       Ну почему он не мог просто отказаться от неё?       Казалось, протянуть руку, приблизиться к нему хотя бы на сантиметр приравнивалось к фатальной ошибке, к той самой точке невозврата. Но ей вдруг так захотелось — позволить заключить себя в объятиях, утонуть в окутавшем запахе винограда.       И она держит себя из последних сил, чувствуя, как от переполняющих чувств начинают дрожать губы. Ну почему, почему всё должно быть так сложно?       В одно мгновение Виён всё-таки позволяет себе прижаться к нему, утыкаясь носом куда-то в шею, а единственным, что крутится в голове, как только тёплые ладони осторожно опускаются на её спину, почему-то является мысль о том, как же она по нему скучала.       — Эй, разве ты не говорила, что все наши отношения только для камер? — Чонин аккуратно хватает её за предплечья, слегка отстраняя девушку от себя. В его глазах снова начинает гореть этот хитрый огонёк, — я перестаю понимать тебя.       В его голосе не было ни намёка на разочарование, во взгляде — ни капли горечи. Словно он уже знал, чем обернётся этот разговор. Словно прекрасно понимал, что не получит взаимности, и... смирился с этим.       — Я сама себя не понимаю, — бурчит Виён, пряча взгляд. Хочется, чтобы всё было до невозможного просто, но когда такое было в последний раз?       — Думаю, тебе просто надо признать, что я тоже тебе нравлюсь. И половина проблем исчезнет.       И заветное согласие чуть не сорвалось с языка, но Виён вовремя взяла себя в руки. Это ведь всё испортит.