Зима в сердце

      — Спасибо.              Ноа окинул Лэйн недоверчивым взглядом, когда та села к нему на скамейку. Они были в подобии парка под защитой огромных ветвей, нагибающихся от замерзшего снега. Порыв ветра — их накроет с головой. Эта та безопасность, которую давала база.              — Не пугай меня.              Лэйн усмехнулась.              — Благодаря тебе я его вытащила.              — Разовая акция, — Ноа пессимистично закатил глаза. — Не обижайся, но это так. Ты не спасёшь его.              — Но зачем-то ты пришёл ко мне.              Ноа прищурился, оставаясь непроницаемым для угроз и словесных уколов.              — Эмоции. Если помнишь, что это.              — Сегодня ты токсичный.              — Я любя.              Лэйн подбрасывала ногами снег, наблюдая, как льдинки крошились в воздухе, как мороз крепчал синеватой дымкой перед окоченевшими зрительными нервами — они видели иллюзию.              — Я в любом случае не могу его бросить. Он мучается из-за их бесчеловечности.              — Он тебе дорог? — Ноа повернул голову, едва улыбаясь. — Можешь не отвечать, вопрос риторический.              Лэйн сконфуженно вжала голову в плечи. Неуместно, но важно — о таком нужно говорить.              — Скажу только, что за тобой бы я тоже побежала. С разными посылами, но одной целью.              Ноа охнул, гиперболизировав эмоции.              — Потому что мы значим разное? — он испытывающе смотрел в чужое лицо, будто искал там огни прошедших лет. — Я друг, а он…              Лэйн не перебивала — как перебить того, кто замолчал? Продолжение за ней.              В Сибири всегда много снега, но проблема в том, что он не остужал разум. Только лишь тело. Сердцу так вообще без разницы, чем занята Лэйн, и какие у неё планы. Мысль о Каине уже можно было заменять синонимичным словом «тахикардия». Лечение помогло бы, будь её лечащим врачом не Анна.              — Ты мне не друг, — она демонстративно фыркнула. — Не обольщайся.              — Если не знаешь, кто он тебе, так и скажи. Чего стрелки переводить?              — Я действительно не знаю, кто мне ты. Не спрашивай то, на что я не отвечу.              — Я спрашиваю, чтобы узнать, знаешь ли ты сама ответ. Я в нём в принципе не нуждаюсь.              Лэйн скользнула по безмятежному лицу, краснеющему от холода. Щеки смешно выделялись на фоне остального лица.              — Хочешь пробудить во мне цепочку мыслей, которая подтолкнет меня к ответу?              — Именно. Куда важнее, чтобы ты сама знала ответы на мои вопросы.              — Будь философом. Зачем тебе кухня? — Лэйн закатила глаза. В снегу слишком много её эмоций, нужно смотреть в небо.              — Лучше меня вам никто еду не приготовит.              — Не проще ли, чтобы все повара готовили вместе, а для каждого отряда отдельно?              — Мы в первую очередь отряд. Я должен уметь готовить именно для вас, может, ты не помнишь, но это своего рода налаживание доверия. Вряд ли вы захотите есть еду незнакомого повара, которого к вам приставят.              — Если не пахнет тухлятиной, почему бы не съесть?              — В апокалипсис ты бы умерла первой.              — Нет, последней. Очевидно, что мои навыки выживания выше ваших.              Кома. Ненавязчивая отсылка.              — Спорить бесполезно.              — Рада, что ты наконец это понял.              Время замерзло. Корка прозрачного льда сковала конечности, замедлила мыслительные процессы, но не отняла горящего сердца. Лэйн все отчетливее ощущала, как иней спадал с предсердий.              — За тебя спрашивал генерал Ллойд, — Ноа начал тихо и взволнованно. Возможно, он ждал отражения своих эмоций в чужих глазах, но они бессовестны в отношении начальства. Лэйн отделалась лёгкой дрожью страха, замаскированной за уязвимость тела перед морозом.              — Что хотел?              — Узнать, говорила ли ты что-то интересное или нужное для базы.              — И? Говорила?              Ноа улыбнулся одним уголком рта.              — Сомневаюсь, что подробности твоих отношений с Каином несут информативности.              — Я не посвящала тебя в подробности, — Лэйн заговорила особенно быстро, практически перебила Ноа.              — Столь важно? Мы говорим о погоде и жалуемся на отряд. Сомневаюсь, что генералу такое интересно, — он поправил очки, потер коченеющие руки.              Лэйн читала между строк. Утаенные разговоры, погода, о которой на самом деле речи никогда не шло, жалобы, которые всего-то пересказ дня — они вообще большую часть молчали. Для общительных людей и генералов подозрительно — просто соблюдать английский этикет и говорить на нейтральные темы.              — У тебя есть способности?              Это был удар льдинкой за шиворот. Лэйн странно покосилась на беспечного Ноа.              — Умею переводить старые книги.              — А магические способности?              Начинало пугать. Ноа не выглядел заинтересованно в этом разговоре. Подозрения пали на то, что у него уже был ответ, но их тут же смыло вместе со снегом. Ветер сегодня не щадил никого.              — Генерал Ллойд приказал узнать?              — Нет, — Ноа ответил быстро. — У них уже есть ответ, и я пытаюсь понять, насколько он верен.              — И этот ответ «да»?              Молчание убедительнее слов. Может, молчанием и не поведать глубину забвения и пространственной пустоты, зато ею в быту удобно означать тяжесть и боль. Лэйн брала это на заметку, чтобы иной раз не разбрасывать фразы по ветру — всё равно унесёт.       — Генерал Ллойд странно настроен по отношению к тебе. Не могу понять причин, поэтому будь осторожна.              — Что со мной случилось до комы?              Ноа нахмурился резкой смене темы, хотя отчасти это всё — часть единой системы.              — Не могу разглашать. Каждый член обязался в письменной форме молчать.              Про последствия несоблюдения спрашивать нет смысла. Незачем злиться на «Сибирь» и разочаровываться в ней в очередной раз.              Ноа понизил голос, чуть наклонился к Лэйн, будто утаивая информацию от оледенелых веток.              — Но не все в отряде столь же исполнительны. А ещё весьма надоедливы. Жаль, что те, кто на твоей стороне, не могут дать тебе ответ на этот вопрос.              Лэйн едва улыбнулась, кивнула. Вокруг них летали вороны, кричали, ломали уют зимнего дня. Их стая отчаянно хотела слышать недоступное.              — У меня нет способностей, — Лэйн выразительно посмотрела на Ноа. — Либо я не помню.              Ноа не глуп — как и она сама. Они говорили полузагадками и взглядами, но отлично понимали друг друга.              — Твоя память скрывает многое. Больше, чем мне доступно.              Лэйн подбросила ногой снег, окунулась в прошлое — всего на секунду, — достав оттуда странную, ранее неважную деталь:              — Однажды в детстве я чуть не умерла от сильной простуды. У меня тогда был очень слабый иммунитет, меня не могли вылечить, — она помолчала. — Или не хотели. Я пошла посреди ночи за водой, и на балконе увидела человека. Я думала, что это галлюцинации на фоне высокой температуры. Плохо помню, что было дальше, но, кажется, он прикоснулся к моему лбу и что-то сделал, после чего мне стало легче. Уже через пару дней я выздоровела.              Где-то лаяли собаки — их протест разносится эхом. В глубине базы велась работа, люди носились и искали всю возможную информацию для миссий. Дикость в такой обстановке вспоминать детство.              Но Лэйн устраивало быть дикой.              — Попав на базу, я начала понимать, что это был бессмертный. Причем демон. Не знаю, зачем и почему он это сделал, не знаю как, но благодаря нему я жива.              Ноа хотел было добавить что-то ещё, но промолчал. Улыбнулся.              — Они на твоей стороне.              Лэйн проследила за восхищенным взглядом Ноа, натыкнулась на группу бессмертных, шагающих по своим делам. Сквозь деревья, между которыми они с Ноа скрывались, плохо различимы силуэты и лица, но одна фигура выделялась из толпы всегда. Она светилась и переливалась в глазах Лэйн. Манила, околдовывала.              — Они? — она с трудом повернулась к Ноа.              — Бессмертные.              — Один Каин — не весь вид, — тело шагнуло вперёд с особыми усилием осторожности. Ноа молча следил за тем, как она уходила.              Среди бессмертных Каин выглядел естественно и статно, пусть и держался по-обычному в стороне. Ему шло быть ангелом, шло быть опасным созданием, внушающим страх человечеству.              На неё почти сразу обратили внимание. Осуждающе, увлеченно, недовольно — бессмертные прошли мимо, позади — Каин. Он притормозил, когда между ними было расстояние около метра. Ноа же шмыгнул за бессмертными, будто намеренно не хотел быть свидетелем их разговора.              — Отвлекаю? — Лэйн кивнула на уходящих бессмертных.              — Нет. У них свои задания.              Лэйн использовала молчание лишь от незнания, что говорить. Ей бы для начала понять, с какой целью она подошла.              — У тебя губы синие. Пошли в корпус.              — Это помада.              Каин изогнул бровь, отчего Лэйн сжалась. Ей всего лишь не хотелось принимать поражение и признавать человеческую слабость.              В сравнении с ним она хрупка и ненадежна. Она не летала, не регенерировала, не была сильна. Просто человек, просто форма жизни с высшей нервной деятельностью, которая была и у него — даже куда лучше. Ей за ним не угнаться.              — Не упрямься и заходи.              Лэйн не двинулась с места. Это не упрямство, это ступор. На секунду она лишилась самообладания и здравого смысла. Голубые глаза напротив лишили её этого.              Каин долго не думал — обхватил чужое запястья осторожным жестом и потащил в корпус. Тепло растекалось по руке выше — к плечам, сердцу. Ударяло в голову подобно никотину. Слабая пелена у зрачков кружила и таяла.              — Ты сегодня странная. Что-то случилось?              — Тебя увидела, — эта честность привычна. Лэйн взяла себя в руки, когда сознавалась.              — Я тебя напугал?              — Нет. Я рада тебя видеть.              — А вот пугаюсь я, — Каин коснулся её лба, поморщился. — Как у вас определяют наличие болезни? Что я должен почувствовать?              — Я не больна, — она убрала его руку, ощущая напряжение. Ещё одно доказательство их разницы — он понятия не имел, что значит болеть ОРВИ или другой гадостью.              — Кажется, ты хотела что-то у меня узнать.              Память тоже хорошая. Даже в полуживом состоянии помнил. Лэйн же надеялась, что этот разговор будет начат по её инициативе со стопроцентной уверенностью в его необходимости.              Но мало ли на что она надеялась.              — Мне говорить прямо тут? — она обернулась. Они в предбаннике — тёплом, но отчасти людном. Никогда не знаешь, кто сюда заглянет.              Каин бегло огляделся, вновь потянул Лэйн за собой.              Небольшая отсрочка была приятна, но не спасительна. Можно подумать с чего начать, но от этих мыслей всё лишь сильнее путалось.              Они зашли в тёмный маленький кабинет, пустующий неясный промежуток времени. Почему он открыт — вопрос неважный, когда Каин испытующе смотрел ей в глаза.              В этот момент Лэйн окончательно осознала бесполезность вопроса. Узнавать, зачем Каин её поцеловал? Глупо. Она повелась на рассказы коллег в купальне, поддалась эмоциям и забыла, что на самом деле чувствовала и хотела. Задавать настолько прямые вопросы о личном — будто бы не для неё. Или это заговорил страх?              — Я, конечно, умею залезать в мысли людей, — Каин слегка наклонил голову, улыбнулся, — но не хочу делать это с тобой. Может, скажешь?              — Сейчас лучше бы залез, потому что я не могу собрать мысли воедино, — честность куда лучше увиливаний — отряд наглядно это показал. Лэйн села на пустующий стол, болтая ногами.              Каин подошёл ближе.              — Тогда начни издалека. Скажи, что чувствуешь.              — Стыд. Волнение. Смятение. Ревность. Влечение, — на последнем она опустила взгляд в пол.              Мужские ладони упёрлись по обе стороны от бедер Лэйн, не нарушая личного пространства и свободы — она могла бы сбежать при желании.              — С чем связано?              — С тобой.              Глаза Каина сверкнули в темноте ослепительными искрами.              — Прямо всё?              — Да. И это лишь часть. Не думала, что способна на такое.              Каин изучал её лицо, находил отблески чего-то будоражащего и улыбался краешком губ — соблазнительно до жути.              — Рядом с тобой я удивительным образом вспоминаю об эмоциях, — она выдохнула слова спасительным шёпотом.              — Можешь называть меня панацеей, я не против.              — Слишком.              — Тогда просто по имени.              Лэйн хотела возразить, что так и делала, но наткнулась на осознание: по пальцам пересчитать, когда она называла это по имени. Один? Два? Три — предел. Стало неловко.              — Каин.              Удивление, застывшее от неожиданности, не сходило с его лица — он не пытался контролировать эмоции, был открыт и раскован. Лэйн сжималась до размера спичечного коробка, боясь обнажиться так же бесстыдно, как это делал Каин.              — Каин, — она повторила более громко и уверенно.              — М?.. — он слабо улыбнулся, чуть приподняв подбородок.              — Я просто захотела произнести твоё имя.              — Ради этого искала меня?              — Я не искала. Случайно встретила.              Каин снисходительно покачал головой. Каждый жест искрился харизмой и игривым флиртом — обычные фразы звучали волнующе привлекательно. Гипнотический газ, въедающийся в альвеолы. Вдох — капкан, выдох — прокушенное сердце.              — Придираешься к словам. Ну, будь по-твоему, — он хищно прищурился. — Мне продолжить расспрос?              Лэйн ответила вскинутым подбородком и выравненной осанкой. Хотела показать, что не боялась и не увиливала, но произвела совершенно противоположное значение.              — Что же во мне вызывает у тебя столько эмоций? — Каин тянул слова, следил за мимикой Лэйн.              — Действия, слова, личность… — она помолчала. — Сам ты. Не каждый день приходится общаться с бессмертными, может, в этом дело?              — Пытаешься убедить себя?              — В чём?              — В том, что не влюблена в меня?              Лэйн отреагировала странно — по субъективным ощущениям. В этот раз и сердце ярче укололо, и воздух выбило из груди. Шестое чувство подсказывало, что и зрачки расширились, и лицо покраснело. Не давая название чувствам, Лэйн облегчала себе жизнь. За масками и плащами, укрытые в тени подсознания, она таила чувства. Каин же умело копался в них, потрошил структуры мозга, раздражая все нейронные связи. Его присутствие делало её приятно слабой, открытой и в какой-то степени наивной. Противоположностью себя.              — А сам? Брал дежурства, чтобы я не заметила твоё истощение после опытов?              — Да, — Каин улыбался. Так, будто раскрыл тайну он, а не Лэйн. Это обескураживало.              — Значит… Влюбился ты?              Тишина — в ней были слова. Витающие и призрачные буквы танцевали в зрачках, не укладывались в предложения, заставляя внимательнее рассматривать покрасневшую радужку. Сильнее магнита притягивал только Каин; Лэйн ощущала себя маленьким железным гвоздём.              — Значит.              Дыхание перехватило. В моменте рождалась истина, расцветали чувства. Из-за бессмертных Сибирь — вечная зима, но в мире Лэйн наступила весна. Метро привезло её в королевский сад, полный диковинных растений и пахнущих роз. Их шипы не ранили — они исцеляли. Затуманенным чувствами взглядом Лэйн смотрела в глаза Каину и зарывалась в лепестки нежности, куталась от холода.              — Не отрицаешь даже, — она шептала от удивления.              — Я не скрывал это. Ты просто не спрашивала.              — Ты поэтому на моей стороне?              Каин блеснул красными глазами в последний раз.              — А ты как думаешь?              — Пока не думала, — Лэйн раздосадовано вздохнула. — Из-за тебя не получается.              Каин рассмеялся — заразительно и тепло. Ангельски красиво.              — Не получается собраться?              — Рядом с тобой — нет.              — Не отрицаешь.              — Смысл? — Лэйн наклонила корпус вперёд, сокращая между ними дистанцию. Каин не двинулся — камнем застыл. — Ты знаешь мои эмоции куда лучше меня самой.              — Совру, если скажу, что мне это не нравится.              Сырость и мрак нависших над базой туч казалась ничтожной. Тепло, шедшее от Каина, его взгляды и прикосновения — они были центром, были Солнцем в застывшей лунной душе Лэйн. Они и правда совершенно разные. Если она — гроза и мороз, то он — лёгкий ветерок, ласкающий кожу. Его опасность заключалась в том, что никому, кроме него, не дозволено трогать Лэйн.              Лэйн — причина его жизни и чужих смертей. И в этом неповторимо противоречивом образе она видела только свет. Любовь, стекающую ручьём; красоту, ослепляющую глаза; нежность, подаренную от чистого сердца. Голова закружилась, когда он осторожно коснулся талии, проскользив рукой за спину.              — Не бери больше дежурства, — Лэйн тараторила от нервов. — Я и так в курсе.              Каин молча кивнул. Согласился и даже не возразил, тем самым пробудил в ней менторский тон.              — И на опыты не соглашайся, понял?              Агрессивно, но обеспокоенно. Ей страшно, что он ослушается; страшно, что она может потерять его. Переживания толкали на отчаянный, полный боли взгляд в ангельскую душу.              Каин на секунду дрогнул.              — Дмитрий сам отменил их, — пауза. Долгая и мучительная — с подвохом. — Лэйн, они хотят проводить опыты над тобой.              Она не удивилась. Недавние слова Ллойда и наводки Ноа подтверждали интерес базы к Лэйн в отвратительном его смысле. И просто так мириться с этим она не намерена — точно так же, как и не намерена подставлять Каина. Если ради того, чтобы остановить мучения, ей придётся разрушить базу — она и это сделает.              — Зачем же я так им нужна? — она скривилась. — А над собой они не хотят провести опыты? Ублюдки.              Каин закатил глаза. Улыбка означала согласие с чужими мыслями.              — Не злись. Зря потратишь энергию и нервы, — он наклонился к ней, едва ощутимо положил лоб на плечо и тихо выдохнул. Лэйн вмиг забыла об отряде, Ллойде и сопутствующим проблемах. Это сила её привязанности или бессмертного? Что из этого лишало её любых мыслей, не связанных с горячим дыханием Каина?              Поддавшись моменту, Лэйн провела по его волосам. Осмелев, она запустила в них пальцы.              Огромный кот. Прирученный тигр. Каин виделся ей диким зверем, которого одолела любовь, поработила и придала смысл жизни. Он теплился в её объятиях, млел от прикосновений и не желал расставаться с ней ни на минуту, пропуская каждую секунду через всё центры мозга, чтобы они остались там навечно.              Свет почти не проникал в комнату. В полумраке ощущения обострялись, гравируя на сердце имена друг друга — подтверждение союза, одобренного и Раем, и Адом.              — Я не дам отряду навредить тебе, — Каин сильнее прижал Лэйн к себе.              — Аналогично.