Связь

В первую ночь в церкви слышали крик,

На вторую ты поседел как старик,

Третью ночь за кругом отчаянный вой,

Перед рассветом смерть придёт за тобой!

Три ночи подряд свечи будут мерцать,

Три ночи подряд ведьма будет искать,

Три ночи подряд ей в глаза не смотри,

Там, за кругом из мела, страх царит до зари!

Три ночи молитвы! Три ночи не спи!

Три ночи кошмары до самой зари!

      — Вставай.       Настойчивый голос разносится по моей голове.       — Вставай!       Что-то заставляет меня съеживаться от него.       — Если ты не поторопишься, то больше его не увидишь!       Глаза резко распахнулись. Я села, голова закружилась, а перед глазами появились темные пятна. Я чувствовала себя отвратительно. Словно снова лишилась конечности. Но теперь мне, по ощущениям, было хуже. Раньше рана "гноилась", напоминала о себе. Теперь же... Выдрали с корнем.       Рядом с моей койкой в доме Минамото сидел Коу. Он о чем-то напряженно думал, кусая губы.       — Где Тэру? — спросила я напряженным голосом. Парень сразу оживился, но все еще казался мрачным и отчаянным. Лишь сейчас я заметила, что его глаза покраснели, будто он недавно плакал, а лицо опухло.       — Он, отец и другие из клана сейчас в академии. У всех школьников внеплановые выходные. Они уничтожают нечисть, — глухо отозвался Минамото, отчего мое сердце съежилось. — Я пытался что-то сделать, но... Мицуба, он... — парень сжал пальцы в кулаки и крупно задрожал. Его идеальный мир рушился у него на глазах. И ломали его опытные и матерые взрослые. — Учитель Цучигомори еще в грани погиб, а я даже не попрощался с ним! Даже Четвертая...       — Ее изгнали? — уточнила я, видя, что он так не договорит до конца, если я его не потороплю.       — Да. Саругаки-семпай пытался ее спасти. Он кричал, но его схватили, порвали альбом, который был ёрисиро Четвертой и изгнали тайну у него на глазах. Сказали, что теперь ему не нужно переживать из-за призрака, о котором он очень скоро забудет. Наш клан... принялся истреблять всю нечисть в академии.       — А Цукаса? Что с ним? — в голосе проскользнуло ощутимое беспокойство. Я не могла так просто отпустить его. Даже если связь прервана, я все равно люблю его. Уверена, что если не встречусь сейчас, то сойду с ума от горя.       Юги, возможно, еще жив. Он сильный призрак, сильнее многих. Но нужно торопиться, иначе может быть поздно.       — Я был в академии вчера, после чего брат меня запер вместе с тобой здесь. Его изгнания я не видел.       — Мне надо торопиться! — я резко соскочила с кровати и тут же упала на пол. Коу не успел среагировать.       — Ты не сможешь! — воскликнул экзорцист плаксивым голосом. — Тэру опечатал дом. Ни через окна, ни через двери никто из нас не сможет выйти. Я пытался. Мой посох забрали.       Лишь сейчас я осознала, насколько серьезным оказался удар по парню. Коу невозможно было убедить в том, что мир сер и жесток. Он всегда стремился вперед и никогда не отступал, даже если его макали лицом в грязь. Его розовые очки буквально приросли к переносице.       И пока я спала, более влиятельным людям удалось их сорвать. Но мне было плевать. Ведь это он считал меня своей сестрой, для меня он родней не был. Мое состояние оставляло желать лучшего, я с трудом встала и с еще большим — держалась на ногах. Но я чувствовала, что если я не успею в академию, то случится что-то еще более непоправимое, чем нарушение связи.       — И хочешь сказать, что ты сдался? Ты, Минамото Коу, которого я знаю? Коу, который, черт возьми, в этом грязном мире, хотел сделать утопию своими идеалистическими взглядами? Не верю, что ты сломался после первой же демонстрации!       — Я уже потерял всех, кого хотел защитить! — крикнул парень. Глаза его заблестели, а состояние очень походило на истерику.       — Нэнэ же не изгнали? Как ты думаешь, каково ей без Седьмого, а? Да, она сейчас его не любит, но я более чем уверена, что беспокоится о нем! И о Мицубе беспокоится и даже о Четвертой, с которой толком не общалась! Не хочешь ее поддержать? — громко и четко спрашивала я. Мои слова стали для Коу отрезвительной оплеухой. Теперь он таращился на меня, что-то бурно обмозговывая. — Пойми, мы не можем сидеть сложа руки!       — Да, ты права, — в его взгляд вернулась решимость. Теперь я больше узнавала этого идиота. Нет, Минамото не сломали, просто заставили поверить в его беспомощность и оставили консервироваться в собственном соку из сожалений и боли. Сбив с него спесь, я вновь могу рассчитывать, что он что-нибудь сделает. Хотя, в сущности, Коу мне сейчас не нужен и если пойдет со мной в Камомэ будет только мешать под ногами или того хуже, встанет на сторону других экзорцистов, ведь Цукасу считает злом.       Стоило мне дотронуться до печати, приклеенной к стене у входной двери, как меня больно обожгло током. Рана на плече, уже почти не беспокоившая, неприятно засаднила. Меня трясло. На самом деле я была в отчаянии и на одной лишь силе воли стояла здесь. Мне хотелось забиться в угол и страдать, потому что боль была действительно невыносимой.       Но это я смогу сделать и потом. А сейчас мне нужно вывернуться наизнанку, но спасти Юги.       Я пыталась подцепить печать какими-то предметами, в том числе и не подвергнувшимися влиянию нечистой энергии. Все без толку. Электрические разряды, с каждым разом все более ощутимые, практически полностью обездвиживали меня.       А ведь снять такую печать может только экзорцист... И судя по всему, это не я и не Коу.       Послышались тихие шаги. Я вздрогнула, обернувшись.       — Сестренка Ацу хочет сорвать эту наклейку? — протянула Тиара, глядя на печать сонными глазами. Она только проснулась, возможно, из-за наших криков. Я утвердительно кивнула. — Но братик Тэру сказал, что этого делать ни в коем случае нельзя...       — Разве? А мне он сказал срочно идти ему на помощь! — я сделала крайне удивленное лицо, внутренне молясь, чтобы меня не перекосило от боли.       — Зачем?       — Он там сейчас сражается с нечистью! Он сказал помочь ему. Кстати, вы не видели мое оружие? — я глянула на Коу, но ни он, ни Тиара не знали, куда Тэру дел мои клинки. Черт! Обо всем позаботился! — В любом случае, я обязана помочь ему!       — Правда? — кажется, девочка начала верить моим словам. Надеюсь, что она сможет снять печать и что ее не ударит током. Судя по напряженной позе младшего из братьев Минамото, об этом думаю не я одна.       — Проглочу тысячу иголок, если вру, — "честно" заверила девочку я. И Тиара согласилась. Я подняла ее на руки, чтобы девочка смогла дотянуться до печати и удивленно отметила, что каких-то неудобств Тиара не испытала. Значит Тэру не совсем зверь, свою младшую сестру запирать.       Девочку пришлось взять с собой. Не оставлять же ее одну дома? Вообще, я бы оставила, но Коу был резко против такой идеи. Ее нужно было еще накормить, развлечь и дальше по списку, иначе Тиара сотрясет весь дом и мало не покажется. В конце концов, ответственность парня за младшего члена семьи перевесила мои доводы о том, что легче ее оставить дома и потом справляться с последствиями.       До определенного момента шла я исключительно на спине Коу, умудрявшегося держать и меня, и следить за Тиарой. Сил у меня не было совершенно, я бы в любом случае не добралась быстрее. Такси не вариант, деньги еще найти надо и есть шанс попасть в пробку и вообще не добраться в ближайшие несколько часов, несмотря на то, что академия относительно недалеко. Хотя, от моей квартиры ближе.       Когда наши пути разошлись, я начала ковылять на своих двоих. Я нашла какой-то деревянный шест, чем-то похожий на трость в прихожей, и теперь использовала его в качестве костыля, на который могла опереться. Так скорость моих передвижений стала чуть выше.       В академии долго искать не пришлось. Я зашла в один из пустынных классов и сразу почувствовала его присутствие за своей спиной. От сердца слегка отлегло, хотя, об этом странно было судить, когда складывалось ощущение, что мне его выдрали.       Юги смотрел на меня, не сводя глаз. Словно пытался запомнить каждую черточку. А я смотрела на него, сев на ближайшую парту. Стоять на ногах было выше моих сил. Я сюда приползла лишь чудом, а как буду выбираться — вообще без понятия.       — Знаешь, а этот Минамото не так плох, — задумчиво протянул Цукаса, прервав тишину. — Он голубоглазый блондин, остер на язык и очень умен, лучший в академии и перспективный экзорцист. Его семья богата, уверен, они захотят породниться. Может ты этого и не видишь, но ты для него близкий человек.       — О чем ты говоришь? — возмутилась я, глядя на него непонимающе. Призрак на это снисходительно, но с каким-то сожалением, улыбнулся.       — Я без Аманэ долго не проживу. Друг не может вечно метаться между двух душ, а я уже не имею перспектив... Я тут подумал, ты только не переживай, но я остался здесь лишь для того, чтобы встретиться с тобой.       Я вглядывалась в янтарные глава, пытаясь не упасть. Все внутри меня похолодело. Тревога обуяла меня, а на глаза выступили слезы.       — И мы теперь со всем справимся! — с отчаянием воскликнула я. Улыбка на лице Юги стала кривой. Парень протянул руку к моему лицу, большим пальцем он нежно провел по моей щеке.       — Я получил то, чего так сильно хотел — любовь той, о ком мечтал все детство. Я уверен, ты за меня убьешь кого угодно. Мне нравилось проводить с тобой время и я был бы рад, если бы оно никогда не закончилось. Я бы хотел, чтобы ты умерла за меня. Но ты хочешь жить, — я вздрогнула от этих его слов как от электрического разряда. — Я научился прислушиваться к твоему мнению, Геля-чан. Ничего без твоего желания не кажется таким интересным и ярким. Искренне признаваясь мне в любви, ты хотела жизни своей подруги, покоя Цучигомори и собственного благополучия. У нас нет будущего в твоей картине мира.       — Но я люблю тебя! — по щекам покатились слезы. — Где этот эгоист, который не хотел меня делить с этим миром? Где тот Цукаса, что заставил меня убить Каоши в качестве проверки на верность!? Какого черта ты пытаешься...       Не успела я договорить, как он прильнул к моим губам. Этот поцелуй был наполнен сожалением и чувствами.       И картинка, наконец, сошлась.       Цукаса всегда жертвовал собой. Сначала ради брата. Своими интересами, какими-то зверушками, своей жизнью. Все во имя Аманэ, чтобы ему жилось хорошо. Чтобы он заметил его. А из-за духа внутри и отверженности былая забота приобрела извращенный характер. Чтобы вызвать хоть какие-то чувства к себе у брата Цукаса стал давить на болезненные места. Только так он мог понять, что Аманэ его все еще любит, а внешний холод — это всего лишь маска.       Встретив в этом мире меня, Цукаса пытался сделать то же самое, действуя по старинке. Но когда я начала показывать свои чувства и так, этот метод отпал сам собой. Более того, стало выгоднее вести более здоровую коммуникацию, ведь только так наши отношения стали нести хоть какое-то подобие искренности. Мы стали похожи. Я — более радикальной и жестокой, он — смягчился.       И теперь Юги решил, что мое благо достаточно важно, чтобы пожертвовать ради него всем. Сделать все красиво и правильно, исполнить мое желание жить счастливо без всех этих проблем с нечистью. Ради здоровья брата пожертвовать жизнью. Ради моего будущего — сдаться экзорцистам. Ведь кто знает, что будет, если он не остановится сейчас. Если мы убьем экзорцистов, будем держать академию... Мы ничего не добьемся. Мне останется лишь умереть вслед за ним и вместе отправиться на Дальний берег. Или скрыться в каких-то глубинках граней и молиться, чтобы нас никогда не достали.       Он решил сдаться, чтобы не навлекать на меня беду и лишние проблемы. Цукаса знает: я бы пошла за ним. Но осознанно отказывается от этого.       "Теперь все будет хорошо..."       Как долго он вынашивал эти мысли, скрывая от меня правду? Сколько времени приходил к этому?       — Жаль, но я не знаю, как спасти Ясиро Нэнэ от скоропостижной смерти, — отодвинувшись, печально вздохнул Юги. Я схватила его за руки в страхе, что если отпущу — уже никогда не прикоснусь.       — Значит, не судьба. Послушай, мне на нее плевать, мне нужен лишь ты... — по щекам скатывалось все больше и больше слез. Меня трясло так, что это было видно издалека. — Пожалуйста, не уходи! Это... Это приказ!       — Ты же знаешь, что...       — Пади ниц! — пытаясь хоть как-то остановить его, воскликнула я. Но даже если бы приказ сработал, это бы мне не помогло. — Почему ты не можешь остаться со мной?       — Мой подарок все еще у тебя...       — А я тебе свой так и не вручила! — я уткнулась лицом в его грудь, едва сдерживая рыдания. — Давай сбежим... Давай бросим все, я не знаю как, но давай бросим все... Пожалуйста... — эти слова я повторяла как умалишенная. Кажется, я перестала понимать происходящее. Неважно как — мне хотелось, чтобы он не уходил.       Но судьба такова, что мне придется пройти через то же, через что со слов Коу прошел Саругаки.       — Я надеялся, что ты не увидишь этого, — мрачно произнес Тэру, зайдя в класс. Я сглотнула. Понимала, что сейчас против него ничего не смогу. Теперь я даже встать не могу. Но я упрямо хотела сражаться. Сражаться за Юги. Даже если мне придется побить всех этих экзорцистов палкой в моей руке, я все равно это сделаю. — Но, похоже, это был единственный шанс выманить призрака.       — Давай только быстро, хорошо? — улыбнулся своей "дежурной" улыбкой Цукаса, отпуская меня и подойдя к Минамото. Он серьезно кивнул.       — Будет больно, — пригрозил он, наведя на Юги клинок. Призрак пошел ему навстречу, совершенно не обеспокоившись из-за этого.       — Пока-пока, Геля-чан. И, подумай над моими словами про Тэру-куна, — он в последний раз оглянулся. Из последних сил я встала. Одними губами шепча: "нет", я брыкалась изо всех сил. Он не мог умереть. Не мог. Не должен был.       Небольшая потасовка. Все продлилось недолго. Цукаса и Тэру обменялись ударами, после чего призрак пропустил один — в самое сердце. Он поддался. Даже не использовал свой кокудзедай. А я не вспомнила про свой. Дура!       Громкий вой заполнил класс.       — Я тебя ненавижу! Ненавижу! Верни мне его, верни, ты не понимаешь, ты совсем ничего не понимаешь, — плечи сотрясались от рыданий, я не могла поверить в рассыпающееся тело Юги. Он не мог... Чертов эгоист, вечно делает по-своему!       Внутри меня поднялась ярость. Я не понимала откуда, но я брала силы. Внутренний мрак пытался протянуть свои щупальца ко мне. Манил напасть. И я попыталась.       Одним ловким движением Тэру схватил меня в охапку, надавив на рану на плече и замер, ожидая, пока я перестану брыкаться, еще больше вопя от боли. Я кричала и извивалась, меня раздирало изнутри.       Кто я вообще в этом мире без Цукасы? Без Цучигомори, Минами и Акихиро? Да никто. Я чужая. Совершенно неспособная ни на что. Жалкая. Я не смогла спасти ни одного человека, что были мне дороги.       Их глаза преследуют меня. Образы заставляют верить, что это не конец. Но это конец! Я ничего не смогла сделать.       Когда меня отпустило, на меня накатила жуткая апатия. Не хотелось ничего. Теперь все казалось бессмысленным, серым и отвратительным. Неужели Цукаса действительно думал, что я смогу спокойно променять его на Тэру? Он же сам прекрасно знал, что это невозможно...       — Убей меня, — тихо и уверенно попросила я, отчего Тэру ощутимо вздрогнул. — У меня больше нет смысла жить. Так убей же. Скажешь, что по-другому не получилось.       — Я не сделаю этого, — напряженно отказался Минамото.       — Тогда зачем? Зачем ты изгнал его...       — Сама знаешь, зачем, — увидев, что я больше не сопротивляюсь, Тэру встал, взяв меня на руки. Остальным он сказал, что его миссия здесь окончена и что он унесет меня домой. Я просила оставить меня в моей квартире, доставшейся от родителей, но и здесь президент мне отказал. Полагал, что я слишком нестабильна сейчас и могу совершить самоубийство в самый неожиданный момент.       Меня заперли в комнате как какую-то сумасшедшую. Изъяли все острые предметы, приходили каждый час, чтобы проверить мое состояние. Водили врачей, но ничего утешительнее депрессии и приступов истерии мне не говорили. Я отказывалась говорить с психологами. Иногда отказывалась есть и пить, но тогда меня заставляли это делать.       Я не смотрела в зеркало, но видела, что теперь все мои волосы выглядят почти как тогда, когда меня еще называли Ангелиной. Только если тогда это был природный цвет, то сейчас... Они все седые. Белые, как снег. Такая седина очень редка. И почему-то вьются, словно в напоминание о моей жизни, когда все было хорошо. Мол, теперь все стало как раньше.       Ничего не стало как раньше. И никогда уже не станет.       По ночам я видела их образы. Возвращалась во времена, когда все было хорошо. Тогда мне казалось, что было плохо, но я просто ничего не знала.       Я пыталась умереть. Совершила много попыток, плача и извиваясь. Но Тэру всегда оказывался рядом. Он уплотнил окна печатями, чтобы я не могла выбраться, запер их, дверь в мою комнату тоже закрывалась на ключ. Я проводила свои дни в так называемой домашней тюрьме.       Меня не положили в больницу, как это сделали с мамой, когда она пыталась пережить смерть отца. Минамото Хикэру решил, что клан должен заботиться о своих членах и лучше не выносить сор из избы. Что-то в этом духе. В любом случае, он решил лечить меня на дому.       Однажды я осознала себя средь стен своего подсознания. Теперь здесь все разрушилось. Обломки разрушенных лестниц, стертый пол, кривой грязный ковер... Все это теперь не имело смысла. На потрескавшихся грязных ступеньках сидел Шиньен в обличии Цукасы. Заметив меня, он улыбнулся и соскочил с них, приземлившись точнехонько возле меня.       — О, Геля-чан, — парень заглянул в мои глаза. — Теперь мы только вдвоем.       — Я тебя ненавижу, — бесцветно констатировала я. Шиньен взял меня за руку и поднес ее к своим губам.       — Как жаль, свою любовь ты мне так и не подарила, — взгляд черных глаз стал шкодливым. — Но ты все еще можешь загадать желание.       — У тебя? — мои брови взлетели, показывая абсурдность этих слов.       — Парнишку изгнали. Связи между вами больше нет. Это пространство, — он обвел зал широким жестом, — разрушено. Но лишь оно ограждает тебя от боли. Думаешь, попала сюда по моей воле? — смешок, — Ты сбежала сама, осознавая, что не справишься с тем, что с тобой творится в реальности.       Лишь сейчас я вспомнила, что произошло. Тэру изгнал из меня призрака или... Так и не сумел? Что он имел ввиду? Неужели, стоящего передо мной Шиньена?       — Почему ты здесь?       — Хороший вопрос! — он обнял меня, манерно подражая Цукасе, отчего мурашки пробежали по моему телу. Я пыталась выбраться, но он не отпустил. — Для обряда такого уровня экзорцистам нужно имя призрака. Они его узнают от него самого, либо используют специальные писания, чтобы выведать его.       — Но у тебя же... — я непонимающе нахмурилась.       — Ты мне дала имя, — мурлыкнул Шиньен. — Это то же самое, если бы я называл тебя Ацуко. Но ведь это не оно, верно? А своего я и сам не помню. Видишь ли, я существо куда более темное, чем призраки и демоны... — он сделал паузу. Я почувствовала мурашки, пробежавшиеся по телу. — Я самое жестокое и могущественное существо этого мира. В японском нет точного разделения*, однако разница между мной и обычными демонами колоссальна. Можно сказать, я антипод Бога. Меня знает слишком много людей. Моими именами разбрасываются, приписывая разные заслуги и качества. И теперь ни одно из них не опишет мою сущность в точности.       — Значит, только Бог способен тебе противостоять?       — Только он, — улыбнулся Шиньен. — Не мне о нем тебе рассказывать. Это так скучно. Я предлагаю тебе шанс вернуть Юги-куна.       Я шокировано уставилась на него. Что значит, вернуть? Его слова не укладывались в моей голове.       — Вернуть..? — пораженно повторила я. Улыбка на лице Шиньена превратилась в жестокую ухмылку.       — Думаю, встреча с хозяином академии тебе не помешает. Ты ведь знаешь кто это, верно? А там, ты узнаешь больше. Но для этого тебе стоит перестать косить под сумасшедшую и взять себя в руки. Теперь, когда у тебя не осталось ничего, у тебя развязаны руки, — по спине пробежались мурашки, а глаза наполнили слезы.       Я проснулась. Кажется, чтобы пробудить меня, Шиньен как обычно убил меня. Он всегда так делал. Каждый раз.       На восстановление ушло больше месяца. Лишь по истечению этого срока я смогла уверенно встать на ноги, разговаривать с врачами и отринуть мысли о смерти. Теперь у меня была цель. И плевать, сколько средств я потрачу на ее исполнение.       Ведь моя жизнь без Юги не имеет никакого значения.       Новость о смерти Нэнэ дошла до меня чуть позже. Она, кажется, сильно заболела и никто не смог ей помочь. Стремительная болезнь очень быстро унесла жизнь девушки. Коу все время проводил с ней, повезло, что болезнь не была заразной. Теперь и он ходил в трауре.       Моим постоянным спутником все это время оставался Тэру. Я знала, что он привязался ко мне и пытался заботиться, пусть и в своей манере, но я не могла проникнуться к нему ответной симпатией. Он изгнал Цукасу и считает свои действия полностью оправданными и правильными. Я с ним не могла согласиться. Я бы легче пережила смерть самого Минамото, чем потерю призрака.       Меня буквально заставили жить.       — Танака-Минамото Ацуко, вижу, что ты уже оправилась от изгнания, — холодным голосом произнес глава клана, смерив меня оценивающим взглядом. Я поклонилась четко выверенным движением. Мое лицо теперь выглядело не менее холодно и безразлично, чем у него самого.       Больше мне в этом мире ничего не принесет удовольствия.       — Да, господин, — тихо сказала я. Однажды Тэру посоветовал не показывать свой характер и выглядеть смиренно, по крайней мере, общаясь с Хикэру. Этот мужчина придерживается строгих традиционных взглядов, так что всем будет легче, если его не злить хотя бы в этом.       Теперь он не вызывал во мне столько страха, как в первую встречу. Все чувства сильно притупились с тех пор.       — Ты сильно изменилась. В лучшую сторону. Думаю, самое время научиться приказам по-настоящему, — он встал, подойдя к двери. — За мной.       По коридорам мы прошли в дальнюю часть дома, там где находилась неприметная библиотека. Минамото легким движением руки коснулся печати на косяке и впустил меня внутрь. В нос ударил запах старых книг.       — Теперь ты сможешь здесь бывать когда захочешь, — смилостивился Хикэру. — Начнешь обучение сама. Как закончишь с основами, я проведу несколько твоих тренировок.              — Благодарю за великодушие, — пробормотала я. Теперь эти книги мало вызывали во мне интереса. Они не защитили тех, кто мне дорог. Хотя, возможно, помогут вернуть их.       — Как вам мой старший сын? — вскользь поинтересовался мужчина, замерев на месте.       — Что вы имеете ввиду? — я нахмурилась, слегка вздрогнув, что сразу заметил глава.       — Не заставляйте меня думать, что вы глупы, — поморщился Хикэру, опершись на свою черную с первого взгляда дорогостоящую трость. — Клан Минамото сейчас слаб как никогда раньше, но необходимость в экзорцистах не иссякла. Если бы вы вышли за него замуж...       — Я не желаю связывать себя узами брака, — излишне резко выдала я, что не осталось без внимания. Но мне было все равно. Я и так подчиняюсь больше необходимого.       — Чем же он тебе не по душе? — допытывался глава, теперь глядя прямо на меня. Его явно очень интересовал этот вопрос. — Он красив, высок и успешен, а также внимателен и обходителен с девушками. Говорят, вся академия от него в восторге.       — А еще Тэру-кун прекрасный учитель. Я знаю обо всех его положительных качествах, — я медленно кивнула, подтвердив его слова. — Однако именно он изгнал из меня призрака. Это весьма болезненно и вызывает негативные ассоциации. Более того, тогда, — пауза, — я была не в себе. Боюсь, что не захочу связать свою жизнь с этим человеком, каким бы идеальным он ни был.       — А младший сын? — попытал удачу глава, упрямо не желая сдаваться.       — Он скорбит по своей собственной любви. Да и слишком идеалистичен, — пожав плечами, я покачала головой. И он отступил. Отчасти, потому что я все еще не стала частью его семьи. Вот как только я стану невестой Тэру, думаю, я пойму, насколько на самом деле страшен человек, при виде которого старший из сыновей напрягается и ведет себя так, будто на него вот-вот нападет толпа призраков.       — Наше упущение. Что ж, у тебя еще есть несколько лет на раздумья, — послышался тихий вздох, означающий, что Хикэру недоволен моим ответом и явно попытается склонить меня на свою сторону. Пройдя вглубь библиотеки, мужчина принялся доставать книги даже не глядя на них.       — Как вы уже знаете из учения Минамото Ёримицу, приказы оружие весьма опасное. Возможность владеть ядром души сильнейшее оружие экзорцистов, какое только могли придумать. Однако эта наука уже давно процветает среди экзорцистов, а потому мы вычислили достаточно способов взаимодействия с призраками, чтобы изжить их из этого мира с корнем. Проблема лишь в недостатке высококлассных кадров, — Хикэру бросил на меня выразительный взгляд, показывая, что я этот недостаток могу восполнить.       Никто кроме Тэру не был осведомлен о том, что кое-что осталось в моей душе. Сам Минамото сказал, что запечатал сущность и вреда она мне не принесет. И в какой-то степени я ему верила: теперь мне даже кошмары с его участием не снятся, за то свои собственные преследуют постоянно. Тем не менее, оставив Шиньена внутри меня, при этом вынув Цукасу, он крупно ошибся.       — Минамото Ёримицу, Ёритомо, его предшественник Ёсимицу, — задумчиво перечислял людей с поразительно похожими именами мужчина, — А также представители других кланов, чьих заслуг мы не можем отрицать. Мы знаем о духах и Дальнем береге столь много только благодаря этим выдающимся людям. Были бы люди, мы бы вовсе изгнали всю нечисть из наших краев на долгие годы.       Кончики его губ дернулись вниз, показывая его сожаление по поводу нынешней ситуации в клане. Мужчина передал мне стопку книг. Они не были толстыми, но манили практичными названиями. Среди всех этих пыльных изданий были и упомянутые главой ранее "Учение о грани и связи с Дальним Берегом" и "Трактат о призраках, демонах и боге".       Так и началось мое обучение. Пройдя в свою комнату, стены которой неизменно давили на меня, а каждый шаг за дверью заставлял переживать о том, что меня вновь закроют, я принялась с трудом расшифровывать затершиеся буквы на пожелтевших страницах.       "Учение о грани и связи..." было весьма интересным экземпляром авторства Ёримицу и интересным дополнением от его предка — Ёритомо, который писал куда более витиевато и сложно, пользуясь высоким стилем, а потому понять его было куда сложнее, чем первого, чей слог отличался простотой.       Грани — пространства, соединяющие Дальний и Ближний берега. Эдакие полости, которые отличаются по своим свойствам друг от друга. По факту, они являются проходами разной формы, некоторые сужаются к Ближнему берегу и расходятся к Дальнему, другие — наоборот, а некоторые примерно равны. И каждая из них различается по своим свойствам как раз из-за ширины прохода к тому или иному берегу.       Чем больше грань прилегает к Дальнему берегу, тем проще через нее в него попасть, иногда можно просто перейти, как это было, полагаю, во владениях Шестого. Также эти грани сильно отличаются от тех мест, к которым привязаны на стороне живых. Например, "лестница Мисаки" была именно лестницей, потому что находилась в большей степени на Ближнем берегу. То же самое с "Полуночными стеллажами" и гранью Хранителей часов. В гранях Четвертой и Шестого гораздо больше из фантастики, их грани лучше подстраиваются под мироощущение своего хозяина, если таковой есть. Грубо говоря, чем больше фантастики и отражения внутреннего мира хозяина, тем плотнее грань прилегает к Дальнему берегу.       В грани можно проникать, особенно просто это делать, если она никем не занята. Достаточно найти ее, прочувствовать нечистую энергию, ее структуру и представить свое проникновение в нее. Эдакий проход. Однажды кто-то представил, что нужно наступить на четвертую ступеньку, чтобы попасть в грань Яко. Проход был там и раньше, но способ проникновения мог быть и другим. Например, задеть поручни в определенном месте или облокотиться на стену правильной стороной.        Достаточно чувствовать и представлять. Дальний берег нематериален, он не имеет формы, цвета и конца. В нем не работают законы физики или любые другие законы. Там есть лишь энергия. И пока ты ее чувствуешь, пока в тебе самом она есть, ты способен на все. Более того, Ёритомо пишет, что умудрился побывать на Дальнем берегу и вернуться живым. Для этого ему требовалось слиться с духами, чтобы не "светиться" в чужом мире и четко осознавать свою личность. Проблема в том, что она очень быстро терялась среди других. Вернувшись, он забыл многое из своей жизни и навсегда изменился.       Но он вернулся.       Конечно, бывать на Дальнем берегу совершенно бесполезно для живых, только если ты не самоубийца или самый гениальный экзорцист. Там нет ничего материального, никаких благ и лучших возможностей. Лишь идея. Идея жизни и смерти, пространства и времени. Все это пребывает в хаосе и поглощает души без остатка. Можно сказать, это разнородная масса, толпа, среди которой не особенно-то и много индивидуальностей. Побывав там однажды очень сложно остаться при себе. Но это не значит, что невозможно.       Ёритомо писал, что после того, как он побывал на Дальнем берегу, этот мир ему стал понятен. Вся его структура, энергия призраков, все подчинилось его воле. Он стал сильнейшим в своем поколении, однако скоропостижно скончался уже через несколько лет после своего приключения.       "Трактат о призраках, демонах и боге" повествовал о различиях этих сущностей. Ёритомо, как и Тори Фудзивара, изначальный автор трактата, решил внести различия между этими сущностями. Он был согласен с Ёримицу в том, что Бог существует, но недоступен миру. Правда, с его ликом даже на Дальнем берегу ему не удалось столкнуться, так что он, как и другие экзорцисты, ничего не знает о природе этой сущности. Демоны отличаются от призраков тем, что имеют плоть. Их видят обычные люди, хотя им сложно их заметить, более того, они смертны.       Это особая порода нечисти, которая большую часть своей жизни проводит в гранях, с тех пор как люди заселили огромную территорию по всей Японии. Они редко сбиваются в группы, хотя могут жить вместе припеваючи. Питаются людьми. Эдакие почти бессмертные люди звероподобной формы, гораздо сильнее, мощнее, а в некотором плане и умнее человеческой расы. Их проблема в их неэмоциональности, что разом пресекает любые попытки к сопротивлению и малой плодовитости. Способ размножения демонов неизвестен, но их численность критически мала. Сами демоны способны перемещаться между мирами, однако большую часть времени проводят где-то между.       Ёритомо высказал мысль, что сгустки нескольких особенно сильных душ могут сбиваться в одну и переплывать океан, в конечном итоге образуя некое антропоморфное существо без воспоминаний и цели. Они занимают какое-то уже мертвое, желательно молодое тело или вовсе, неодушевленный предмет, и заставляют его действовать по законам Дальнего берега.       Призраки — это души людей, привязавшиеся к человеческому миру по определенной причине. Ничего особенно нового я про них не узнала в этом трактате, в основном все базировалось именно на рассуждениях о них Ёримицу.       Читала я и другие работы экзорцистов. Все они неизменно сводились к одному — на Дальнем берегу правят ощущения, эмоции и высокий духовный контроль. Чем лучше экзорцист чувствует иной мир, умеет сохранять контроль и держать всю информацию о себе в памяти, осознавая при этом себя и чем ярче проявляет фантазию — тем больших успехов добьется.       Конечно, можно быть совершенно обычным рядовым экзорцистом и просто зазубрить пару писаний, да научиться владеть клинком — никто не запрещает. Однако я собираюсь пойти куда дальше.       — Раз ты уловила суть, начнем нашу первую тренировку.