Связь

      Перемещение во времени оказалось не таким, каким его себе представлял Юги. Геля-чан в последний момент вмешалась и что-то явно пошло не по плану. Его выбросило куда-то в иное пространство, потянуло, а потом он почувствовал боль, будто ему пронзили грудную клетку. Связь, которую Цукаса тоже ощущал, пусть и несколько иначе, будто была полностью перерезана, как какой-нибудь кабель.       Попав в черное пространство, он был в отчаянии и бешенстве от своего бессилия, ему казалось, что происходящее с ним кардинально изменит положение вещей. А внутри его подливал огонь его друг, бьющийся в агонии. Он хотел убийства и смертей.       Юги не помнит, что конкретно произошло в тот миг. Он словно ухватился за удаляющиеся призрачные нити связи, или пытался с помощью призрака внутри себя создать новые, но сам факт — через одну черноту он погрузился в другую.       Искалеченная и озлобленная душа попыталась связаться с другой, заново образовать пошатнувшееся ядро, зарождая странного рода симбиоз. Слабый и искалеченный, коим Юги себя уже очень давно не чувствовал, он заметил, что фрагменты памяти вместе со всей его сутью изменились и исковеркались, подернулись пеленой.       Первое, что нарушило тот вакуум, в котором парень находился неизвестное количество времени были звуки. Резкие звуки электрогитары и мужской бас, доносившиеся сквозь вату, но порядком нервировавшие. Ему было не до этого!       Потом голоса. Он не понимал язык, через раз улавливая смысл сказанного больше по интонациям. Прошло много времени, прежде чем он начал понимать о чем говорят. Голоса и звуки раздавались все четче и четче. А потом его выдернуло. Цукаса видел чужими глазами, чувствовал чужие эмоции и слышал мысли. Когда он был в состоянии что-либо сказать, первым делом, завидев намерение надеть изводившие его наушники, он пригрозил:       — Только попробуй.       Девушка, в чем теле призрак оказался, — а то, что он не живой, парень хорошо осознавал — вздрогнула и огляделась по сторонам. Она не понимала всю тягость своего положения, лишь сейчас заметив, что не одна.       — Кто ты? — напряженно задала вопрос она, но Юги самому хотелось бы знать ответ. Он не понимал кто он, где находится и зачем здесь. Внутри него клубились злоба, отчаяние и уязвимость, которые парень уже успел возненавидеть.       — У тебя отвратительный вкус в музыке. Уши вянут, — едко прокомментировал Цукаса, но девушка продолжала удивляться, словно ничего не понимала и не имела отношения к его появлению в ее собственной голове. Но это глупо. Кто-то же из них должен понимать?       — Откуда тебе знать, что я слушаю? — огрызнулась она.       — Знаешь ли, неприятно просыпаться от того, что в ушах на полной громкости орет какой-то сорокалетний идиот под электрогитару, — Цукаса не был способен ни на что, кроме ворчания. И к нему из-за этого не прислушивались. Более того, он не до конца понимал, как вообще умудряется с ней разговаривать, выдавая такие непохожие на японский язык звуки.       — Так уж тебе не нравится Рамштайн? И вообще, откуда ты узнал? Что значит «просыпаться»?       Призрак почувствовал, как к нему подкатывает раздражение. Все это странно и нелогично. Он полагал, что девушка не может даже не предполагать, что случилось и почему он здесь. Думал, что если намекнуть на свое присутствие, то что-то из этого выйдет. Но все тщетно.       — Оу. Вот значит как. Интересно, — парень вновь на несколько секунд стих. — Как ты думаешь, если я тебя убью, я выберусь отсюда? — чистосердечно поинтересовался Юги. Но девушка, кажется, ее звали Ангелиной, — по крайней мере это имя он слышал чаще всего — не приняла его слова всерьез.       — Совсем кретин, что ли? Тебя посадят. И вообще, «отсюда» — это откуда? — она нахмурилась и ускорила шаг. Ему было жаль ее разочаровывать, но уйти от него она еще долго не сможет. — Послушай, если это какая-то шутка, то мне не смешно.       — Что ты! Я предельно серьезен! Не веришь? — в этот раз она испугалась.       — Абонент вне зоны действия сети, перезвоните позже. Со временем Юги все больше узнавал о ней. Иного выбора не было. Память былой жизни девушки оказалась единственным развлечением в этой непроглядной тьме. Ведь к своей жизни он не имел доступа.       Перед глазами мелькала маленькая девочка. Родители постоянно работают, мать держит в строгости, отец балует, обоих дома нет. На улице сидит на качели совершенно одна. Подходит к кому-то еще более маленькому и играет с ним, устанавливая свои правила. Друзей не имеет. Верит, что "кто-то" есть, но близкой связи не чувствует, шатается как неприкаянная между ребятами во дворе, либо вновь возвращается на свое излюбленное место.       Она приходит на эту площадку только ради качелей, которых здесь четыре штуки. Три в ряд, две из них зеленые, одна пониже, другая повыше. Третья самая низкая — колесо на цепях. Больше всего Ангелина любила ту, что повыше. Она ближе к дереву и краю площадки. С нее удобно наблюдать за остальными и думать о чем-то своем. Четвертая качель в виде самолетика, но на нее она садилась только ради разнообразия или когда все остальные заняты.       В коллективах не приживается, учится усердно, словно это ее смысл жизни. С ранних лет жертвует своими интересами и мнением, пытаясь подстроиться под других. Чтобы не бросили. И вроде живет хорошо, потребности закрыты, понимает, что все у нее есть, но никогда ничего не попросит. Чувствует себя виноватой, корнем всех проблем.       С детства боится ошибиться. Не заступается за себя. Молчит. В магазине смотрит на пестрые упаковки шоколадок, мать ее дергает за руку: "пойдем дальше". На мгновение останавливается, тихо вздыхает и идет.       А после появляется Дарья. С ней они через какое-то время после знакомства стали хорошо дружить. Ангелина начала налегать на деньги. Своих у нее почти никогда не было, так что она просила у подруги на какие-нибудь сухарики или да пестрые на упаковки шоколадки. С ней перестали общаться.       Чувства собственной вины в конфликте, недостаточной успеваемости по учебе, непринятие обществом вылились в одиночество, неполноценность и полное отрицание любого эгоизма. Даже в автобусах, чтобы хоть что-то сделать для себя, она забивается в какой-то угол из которого не сможет вылезти и уступить место, ведь иначе ее сожрет совесть.       Вина преследует Ангелину повсюду. Она старается быть яркой и открытой, много шутит, но сама всегда боится сказать что-то не так, ошибиться и быть отвергнутой. Девушка продолжает тянуться к людям, которые ее не ценят и не любят, сама не понимает, хочет ли она их внимания или они ей не нужны. Цепляется за всех и каждого как за спасательный круг.       Просматривая воспоминания Ангелины, Цукаса чувствовал нечто родственное. Одни и те же одиночество и отверженность, откликавшиеся в его душе смутными воспоминаниями. Жертвы и задвижение своих желаний... Тьма внутри ненавидит в чем-то себе отказывать и собственное непонимание выливается в невнятную агрессию.       Юги хотел забрать тело силой, но не смог. Как бы это иронично не звучало, но здесь желания Ангелины были всем. По своей воле она могла заткнуть его, выстроив между ними стену. Могла перестать слышать его голос или вовсе не обращать внимание. Метод запугивания Цукаса очень быстро отмел, ведь он лишь отдалял его от понимания происходящего. Девушка пугалась и закрывалась, а иного способа связи с внешним миром у него не было.       И вот, между Дарьей и Ангелиной возник скандал. Тогда парня переполнили обиды и злость. Он с трудом отделял чужие эмоции от своих. Она терпела несправедливость по отношению к себе. Хотела заглотить и обвинить саму себя в том, что происходило. Тьма внутри шевельнулась. Уязвленный и ослабевший, он издевательства не стерпел.       План сформировался сам собой.       — Ты же не позволишь им так с тобой обращаться, верно? — тихо прошелестел над ее ухом Цукаса. Чем меньше Ангелина сопротивлялась его влиянию, тем больше власти у него было над телом.       Сомнения отражались на лице девушки. Ее сковал страх, который приходилось настойчиво сбивать. Чтобы отвлечь ее внимание, он решил исполнить ее маленькое желание. Когда она зачитывалась романами, частенько вздыхала над сценами, где ее приглашали на танец. Юги выбрал более-менее подходящую песню из памяти Ангелины и решил повторить подвиг.       Тогда его поразило, насколько восхищенными глазами смотрела на него девушка. Она не сводила с него взгляда и все думала-думала...       Одна из стен, разделявшая их, пала.       "Красивый. Я даже надеяться не могла на то, что это будет кто-то действительно красивый. Ни слова о плохом вкусе в музыке или о неправильных эмоциях... Не смущают ни холодные пальцы, ни чернота в глубине золотистых глаз, ни место, где я оказалась не пойми как. Ведь сейчас это все так неважно."       Ангелина считала его привлекательным. Цукаса впервые почувствовал себя... нужным. Ему хотелось видеть в этих глазах обожание, касаться светлых волос. Он сам не понимал, что испытывал.       Потихоньку Юги вспоминал свою жизнь. У него был брат-близнец. Он его очень любил, постоянно таскал игрушки. Близнец сильно болел. Вылечился ли он?       А еще сам Цукаса был убийцей. И от кого-то сбежал. Но об этом он думал мало.       Смущать Ангелину, почти сразу приобретшую кличку "Геля-чан", призраку откровенно нравилось. Парень даже не понял, когда это перестало быть игрой. Юги все больше навязывал собственную точку зрения, пытался сделать Ангелину более решительной и эгоистичной. Чтобы она позволила себе хотеть хоть что-нибудь. Но девушка оставалась очень упертой в своей беспомощности.       Риск для нее был концом света.       Однажды ночью Цукаса смог захватить ее тело, незаметно для самой обладательницы. С тех пор он принялся искать тех, кто ищет его. Ему нужно было узнать, кто они, чего хотят и как близко находятся. Банально, было интересно узнать, что это за существа такие, побег от которых заставил его пожертвовать собственными памятью, личностью и целостностью.       Очень скоро ночные походы обнаружили. Тогда призраку пришлось увиливать и привирать. В конце концов он чувствовал — это не может продолжаться вечно. Его будни с Гелей-чан закончатся. И уже тогда ему придется встретить свою кару.       Цукаса вспомнил, что тьма внутри — его ближайший друг.       Конфликт с Дашей обострился. Ангелина решила узнать, что послужило причиной ее отсутствия столь долгого времени и где она — Цукаса — именно прокололась. После разговора девушка утонула в сожалениях и затаила на Юги обиду. Ему стало больно. Дарья получила по заслугам, и он ничуть не жалеет что поставил ее на место. Никто не имеет права доводить его Гелю-чан.       Ему пришлось хорошо постараться, чтобы она огласила свое желание.       "Я хочу, чтобы меня любили. Чтобы меня точно не бросили. Быть уверенной, что меня никогда не оставят, даже если все будет плохо. Чтобы меня поняли и приняли..."       Эти слова засели в самом сердце.       "— И твое желание будет исполнено, — тогда он ободряюще улыбнулся, прежде чем легонько чмокнуть в лоб. — Вот видишь, не так это и сложно."       Юги нашел своих преследователей. И устроившись "на работу", он начал вспоминать.

***

      Хранителям Часов пришлось совершить невозможное — связаться с другим миром. Они понятия не имели, как это удалось сделать Цукасе, но Первым удалось пройти по его следам.       — Вы хотите сказать, что в моем мире спрятался ваш призрак? — неверяще спросил крупный мужчина с бородой.       — Да. Ваша грань миров дала трещину, — право говорить было отдано Аканэ.       — Но если бы у вас не вышло ошибки, ничего бы не произошло, — перебил его мужчина. — Я даю вам сорок два дня. Если в течение этого времени вы не найдете своего призрака я буду вынужден выгнать вас ни с чем. Вы на моей территории, так что ваши возможности и силы будут ограничены. И если кто-то из моих жителей пострадает от действий вашего преступника, расплачиваться за это будете вы, — бескомпромиссно выставил свои условия.       Они знали, что Цукаса Юги не просто шатался по улицам, а попал в тело девушки, имя которой "Геля" — Ангелина. Более им ничего не было известно. Хранители Часов искали ее по больницам, школам, различным заведениям — но найти ту самую оказалось гораздо сложнее.       — Он вряд-ли осознает, что происходит. Сейчас призрак потерян и зол, а значит может попытаться навредить Ангелине, — поделился своими подозрениями Како.       Вариант, как найти духа, который не желает быть найденным, предложил мужчина — местный бог, который заведовал этим миром. Они организовали небольшое кафе и там появилось весьма вакантное место. Если сам призрак по какой-то причине захочет с ними связаться — он обязательно это сделает. Хранители Часов покажут себя, оставят след, который обязательно к ним приведет.       И к их общему удивлению он действительно явился.       — Этот Юги Цукаса был здесь. Сказал, что в следующий раз придет увидеть вас вместе с "Гелей-чан", — объявил мужчина Хранителям в один из дней. — Вы нашли себе имена?       — Маша, — Аой кивнул головой на Мирай, — я Александр, помощник Константина Осиповича, — на этот раз он указал на Како. — Не слишком подозрительно?       Он не разбирался в русских именах, да и язык знал только благодаря воле местного божества.       — В самый раз для кучки эксцентричных призраков, — покачал головой он. Имени своего мужчина так и не назвал, сказал, что это не имеет смысла.       Ангелина заявилась гораздо раньше, чем полагали Хранители. В этот момент для себя Аканэ четко решил, что всеми правдами и неправдами уговорит девушку сдать Юги, — который был под защитой ее души вплоть до момента, пока она не разрешит от него избавиться — и тем самым сумеет разорвать временную петлю. Если она не попадет в их мир будет лучше.       Встал другой вопрос: как им конкретно достать Цукасу? Выходило, что только попав в глубины ее души, подсознание. Но таких полномочий и способностей у Хранителей не было. Вновь пришлось пользоваться поддержкой безымянного божества.       — Поцелуйте ее, будет вам подсознание, — усмехнулся он, глядя на них с ехидцой. Аканэ обязательно бы возмутился, однако ситуация не располагала на это. Они здесь чужаки и не имеют права ничего решать. А раз такова была воля уполномоченного лица — придется смириться с этой несправедливостью и потерпеть.       В первый раз, как увидел ее, Аканэ совершенно не узнал девушку. Это был совершенно другой человек. У настоящей Ангелины были очень светлые волнистые волосы, совершенно неяпонские черты лица и даже взгляд иной. Абсолютно обычная девушка. Живая и слегка неуверенная в себе. В ней еще не было тех отчаяния, боли и усталости. Не мелькало вынужденной решительности и болезненной безуминки во взгляде, которая виднелась лишь под определенным углом в правильно подобранный момент.       Ангелина не так уж многим отличалась от Нэнэ или любой другой своей одноклассницы в их мире, не выглядела черным пятом среди белых страниц. Тем не менее, процесс уже был запущен. Каждый раз она дергалась, пропадала, словно находясь "не здесь".       Аканэ проникся искренней ненавистью к Юги, осознав, какую судьбу он загубил. Его появление в жизни совершенно обычной девчонки сделало ее такой, какую он видел на суде: черствой, выгораживающей до последнего Цукасу, и очень напоминающей нечисть. Именно этот призрак заставил ее пережить все те события. Не так должно было быть.       Он не позволит.       Не позволил бы. Если бы Како не был столь слеп, если бы хоть чуточку понимал, как думает Ангелина или хотя бы не вмешивался... Аканэ бы сделал все правильно. На грани первых отчаяния и истерики она ломалась прямо на его глазах, заставляя парня понимать, что они вновь крупно облажались. Реплики заготовил ему именно старший Хранитель Часов. Его воле Аой не может не подчиниться. Но запугивания не были верным решением проблемы.       Цукаса Юги, кажется, уже давно это понял.       "Они ничего тебе не сделают. Сейчас эти трое в твоем мире и разуме. Только ты устанавливаешь правила. Просто пожелай, и они не смогут оставаться здесь."       Аканэ всеми правдами и неправдами пытался доказать, что они пришли по делу и действительно ей помогут.       "...— Послушай, Ангелина, ты защищаешь того, кто за всю свою жизнь и смерть не сделал ничего хорошего. Он убивал людей, калечил их жизни, он никогда не поймет и не полюбит тебя. Черт, да ты хоть понимаешь, что рискуешь жизнью ради того, кто никогда не рискнет своей ради тебя!       Изо всех сил пытался открыть глаза девушке Аканэ, но все это не имело смысла. Ангелина сжалась в клубок и бездействовала. Та Ангелина, которую он знал, была гораздо сильнее. Сейчас девушка не могла проронить ни слова. Как Нэнэ на суде, ничего не сделавшая.       — Тише, а вот это не надо, — прищурился Цукаса, выглядя раздраженным. — И вообще, тебе ли говорить о своей человечности? Не ты ли кричишь на девушку, которая перед тобой сжалась в клубок и дрожит в приступе? И вообще, разве она не имеет права на адвоката? — с ехидцой спросил тот, не повышая голоса.       И несмотря на все доводы, Ангелина послушала именно Юги.       — Вон, — четко и твердо приказала она. — Все. Вон. Живо."       Когда Первых выкинуло, Аканэ связал руки девушки, на случай, если Цукаса решит перебить их всех. А в том, что он это может — сомневаться не приходилось.       — Почему вы меня связали? Что происходит? Это чудовище! Я не знаю, как объяснить... — внезапно Ангелина начала говорить так, будто действительно проснулась. — Развяжите меня, я чувствую, что задыхаюсь, я... Без задней мысли тогда Аканэ схватил с ближайшего стола нож и разрезал веревки.       — Смотри на меня. Все хорошо. Тебе нужно сейчас успокоиться. Что бы он не сделал... — парень схватил Ангелину за плечи, пытаясь привести в чувства. У нее шок. Он должен что-то сделать. Еще же не все потеряно?       Его планы рушились один за другим.       — Купился, — по лицу Ангелины расплылась довольная ухмылка. — А тебя оказалось гораздо проще подловить. Знаешь, в этом теле я не могу так просто освободиться, поэтому я благодарен тебе за помощь!       — Ублюдок! — Аой неосознанно ударил, чудом промахнувшись мимо лица девушки, в котором видел исключительно призрака. видя, что все бесполезно, он заорал:       — Ангелина! Черт возьми, дура! Долго еще спать собираешься? Спустишь все это на тормозах? Не ты ли говорила, что не согласна с его методами? Не ты ли плакалась о том, что не хочешь становиться такой, как он? Не ты ли... — с каждой секундой низший из Хранителей все больше отчаивался.       — Достаточно, Аканэ! — послышался властный голос Како. — Не позволяй своим чувствам вновь доминировать над сознанием. То что ты делаешь — неправильно.       — Я знаю, — Аой резко отвернулся и пошел в обратном от Ангелины и призрака в ней направлении.       — Я не позволю так с собой обращаться, — тихим зловещим голосом внезапно произнес Цукаса. Он изменился. Теперь Аканэ мог с уверенностью сказать — это тот самый призрак, что был в суде. Возможно, его память повредилась как и предполагал старик, и воспоминания возвращались постепенно, но теперь Юги вспомнил все. Что же случилось за тот короткий временной отрывок, когда Ангелина валялась без сознания? — Вы думаете, что все так просто?       Гнев. Призрак был неимоверно зол. Настолько, что парень с трудом подавил дрожь. А ведь он не славился пугливостью.       — О чем ты говоришь? — ощерился Аой, повернув голову в его сторону, и презрительно скривившись.       — Вы действительно считаете, что сможете так просто отделить меня от нее? Что на этом все закончится? Неужели ты действительно веришь, что сможешь уберечь Гелю-чан? Не кажется ли тебе, что я ее знаю лучше? — на лице девушки появилась злая ухмылка.       — Парень, неужели ты еще не понял? — как самый настоящий безумец, он был готов перебить всех, кто находился здесь. Хранители Часов чувствовали его жажду крови. — Ангелина моя. Ты ведь не раз в этом убеждался, верно?       — Я не позволю такому как ты..! — но Аканэ даже не успел закончить, как был перебит:       — Уже позволил, — как ни в чем не бывало парировал призрак. Он расслабился, полностью контролируя ситуации.       — Не придумывай! У меня еще есть время! — хотел бы он на самом деле в это верить.       — Мм... — задумчиво промычал Цукаса, словно действительно обдумывал его заявление. — Это не ради тебя она, наплевав на все запреты, в ночи побежала в школу. Не тебе она плакалась о том, как сильно любит, что жить не может. Ты ее совсем не знаешь, чтобы что-то о ней говорить, — почти нежный тон голоса отдавал нарочитой издевкой. — Просто смирись, что ты пришел слишком поздно.       Внезапно Юги застыл, как раньше застывала Ангелина, когда мысленно общалась с духом, а через мгновение его лицо неуловимо изменилось.       — Аканэ, что со мной?! — судорожно воскликнул кто-то из этих двоих со страхом в глазах.       — Второй раз этот трюк не прокатит, — скривился Аой, но девушка резко подошла и затрясла его за плечи. Он понял, что ужас в глазах Ангелины неподдельный.       — Сам ты дурак! Заносчивый высокомерный идиот из каких-то там Хранителей Часов! Кого ты там спасать собирался? Что вообще происходит? О чем вы всем скопом молчите? Плевать! Скажи, какого черта у меня руки трещинами в подсознании пошли? Это не опасно!? — и дрожащий голос тоже был доказательством. Девушка наконец-то решила вмешаться.       Аканэ побледнел, переведя взгляд на старшего из Хранителей.       — Это опасно, — впервые за долгое время, вновь внес лепту в разговор старик. — Теперь даже я не могу гарантировать того, что ты выживешь.       — Что это значит? — настороженно задала вопрос Ангелина.          — Это значит, что процесс слияния душ отныне необратим.       Они оба напугались его вердикта. История невольно повторилась. Потуги Аканэ не возымели эффекта.       — Что значит, необратим? — девушка сглотнула, беспомощно воззрившись на низшего из Хранителей. Но он уже ничего не мог сделать.       — Прости, — единственное, что ему удалось выдавить из себя. Он не сумел. Петля полностью завершилась и конца ей уже не будет. Како, тоже прекрасно осознав это, пояснил:       — Дело времени, когда ваши души станут одним целым. Никакой Ангелины не будет. Мы слишком долго тянули, и это привело к таким кошмарным последствиям. Твоя жизнь уже никогда не станет прежней вне зависимости от того, что ты сделаешь. Твой эгоизм станет самым мучительным наказанием за неповиновение, которое только можно было вынести, — ни один мускул на его лице не дрогнул. Он был готов к этому. В отличие от Аканэ, лицо которого сильно побледнело. Парень чувствовал себя абсолютно разбито.       — Что меня ждет? — Ангелина пошатнулась. Како задумчиво провел костлявыми пальцами по своей длинной бороде, прежде чем ответил:       — До полного слияния душ пару месяцев — не больше. После чего от твоего и его сознания не останется ни следа. Неизвестно, будете ли вы жить в новом воплощении или взаимоуничтожитесь. Даже я не могу предугадать, что с вами случится. Но есть выход.       — Какой? — в голосе полном отчаяния появилась кроха надежды. И Аканэ не мог сказать, что ничего не выйдет. Како предлагал нерабочий вариант, который приведет именно к тому будущему, которое они имеют на данный момент. А главное, что сделать что-либо против они не могли. Всю ответственность за деятельность своего призрака Хранители Часов должны нести самостоятельно. И спасать девчонку, пострадавшую от его рук — тоже должны они.       — Мы можем немедленно начать процесс отделения души, чтобы минимизировать последствия. Вы будете разделены по двум мирам, как было изначально. Лишь в этом случае тебе удастся сохранить свою индивидуальность.       — Тогда, в чем проблема?       — В том, что ты потеряешь часть души, — ответил за старика Аой, справившись с эмоциями. — Тебе будет также плохо, как наркоману без опиума. В состоянии ломки ты будешь находиться всю свою оставшуюся жизнь, пока, в конечном итоге, не найдешь способ вернуть слияние.       — И мы не сможем отказать.       Они ей дали две недели. Ангелина решилась на разделение душ и попыталась восстановиться. Будь Хранители в своем мире им не пришлось бы оставлять дело незавершенным. Но власти в чужом у них не было. Силы ограничены не столько безымянным божеством, сколько самим отдалением от академии Камомэ.       Было решено: один из Хранителей останется и сопроводит Ангелину в их мир. Аканэ не обладал достаточными полномочиями, Мирай не могла этого сделать, так как могла направить девушку лишь в будущее, а такое вмешательство слишком сильно искривило бы пространство. Поэтому остался Како.       Еще по ее рассказу о своей жизни Аой знал: Ангелина не справилась с кошмаром своей жизни без Цукасы. Он слишком сильно сломал ее и слишком крепко связал души.