Связь

Если не пойдёшь по головам — сдохнешь В грязном мире каждый за себя, ты же помнишь Камнем пару раз по голове жизнь ударит Прежде чем разбить напополам Нам сегодня нечего терять — пусто Стал теперь экзамен по добру устный В ногу чтоб предатели не шли рядом Своё дело молча делай сам, молча делай сам

      — Я не могу понять только одного. С чего ради вы решили, что я хочу завершить временную петлю? — лицо Саругаки скривилось в негодовании, но Сакура оставалась спокойна. Эта девушка знала очень много. Возможно, даже слишком. Я же о ней совершенно ничего не знаю, ни о ее прошлом, ни о способах достижения цели. — Знаете, какое желание я загадала у Седьмого? Чтобы он на суде Хранителей не позволил Юги сбежать. Чтобы я навсегда осталась самым обычным человеком, вернулась в свою реальность. И Цукаса, кстати, об этом знает. Я понимаю, что его здесь нет, так что можете не запугивать меня.       — Ты завершишь петлю, — не сомневаясь, парировала Нанаминэ. — Ведь ты любишь его. В тебе уже почти оформилось сердце. Он же тебе рассказывал, что сердце для призрака — единственное, что имеет значение? И ни я, ни ты, нисколько не сомневаемся, кто именно станет твоим сердцем.       — Не обольщайся, — ухмыльнулась я, делая вид, что мне абсолютно все равно. — Мое сердце — это смесь жестокого духа, находящемся в удивительном симбиозе в самом Юги, а теперь и во мне, лишь частички Цукасы и бог еще знает какой нечисти, которую я поубивала. Одним словом, оно продукт не естественного процесса, а различных манипуляций. Глупо утверждать, что оно будет таким же, как у всех.       На это Сакура ничего не сказала. За то нашелся с ответом Каоши, сделавший шаг вперед.       — И почему же ты все еще обсуждаешь этот вопрос с нами, раз не собираешься сотрудничать? Это все скоро закончится, тебе остается лишь дождаться. Зачем ты здесь? — он попытался приблизиться еще на шаг, но путь ему отрезал кокудзедай, угрожающе промелькнувший перед ним. Парень чертыхнулся, но замер на месте, испытывающе глядя на меня. Я чудом держала себя в руках.       Что же я вообще творю? Действительно, по логике вещей мне нужно было с ними объединиться, выслушать план Сакуры и сделать все, чтобы остаться в этом мире. Ведь я уже не хочу расставаться со своей кровавой дорожкой, ставшей частью меня. Ведь это значит, что мне придется содрать с себя кожу. Вот только она все еще иногда предательски чешется. Как говорится, о правильных решениях не жалеют так сильно. А может и жалеют, кто знает.       — М-м, наверное, потому что я хочу свою долю, если останусь здесь, — сказала я, выкрутившись. — Если я ее не получу, то, уж простите, обойдусь без вашей помощи.       — Ты блефуешь! — обвинил меня Саругаки и, в общем-то, был прав.       На это я молча развернулась и зашагала к двери, которая появилась в другом месте. Мне было плевать, куда она уведет. В крайнем случае, я уверена, что Сакура не даст мне так просто заплутать меж измерений. Ведь я ей по-прежнему нужна.       — Чего ты хочешь? — прищурилась Нанаминэ. Я остановилась, взглянув на нее из-за плеча.       — Спасите Ясиро Нэнэ, — в моем голосе слышался вызов. Мне не столько нужно было ее спасение — теперь уже я в этом совсем неуверена — сколько ответ.       — Хорошо, — согласилась Сакура, покровительственно улыбнувшись. Руки она сложила за спиной и глядела на меня очень честными глазами.       — Когда ты врешь, тон твоего голоса становится чуть выше, — фыркнула я, проницательно глядя на девушку. Она на это лишь пожала плечами. — А Цукаса обещал ее спасти. Мне нет смысла объединяться с вами. Думаю, временная петля возникла не из-за того, что я помогала вам.       И я ушла. Какое-то внутреннее предчувствие говорило мне, что дело пахнет керосином. А может быть, я сама себя убедила. В конце концов, моя дорожка крива и кровава. Я приму любой результат этого фестиваля. И даже если я ошиблась и все пойдет под откос... Я смирюсь с этим.       — Скоро все случится, — сказала я, придя к Цучигомори. Он выглядел вымотанным и уставшим, однако все равно не был против моей компании. Судя по всему, этот идиотский фестиваль вымотал и его. Учителям тоже достается много работы. Возможно, даже больше, чем ученикам.       — И что ты собираешься делать? — в очередной раз спросил он, глядя на меня. Я замялась.       — Понятия не имею. Я думала, к этому моменту я уже буду знать, чего хочу, но... Правда в том, что я так и не определилась. Хочу ли я быть в неведении и все потерять или двинуться в это неизвестное будущее и, вероятно, похоронить себя вместе с тем, кого люблю. Сейчас я уверенно говорю, что буду с ним. Что люблю его. Но на самом деле я ничегошеньки не понимаю. Если бы... Если бы я пришла раньше, когда вы еще имели контроль над полуночными стеллажами... Вы бы дали одну из своих книг? Я понимаю, что вам нельзя рассказывать будущее или как-то влиять на него, но я почти уверена, что если я узнаю что-то таким образом, то это не повлияет на вас. Иначе какой вообще смысл в Пятой тайне? — я с отчаянием смотрела на него.       Мужчина закурил. Кажется, он достал трубку еще до моего прихода. Что-то его беспокоило. Возможно, осознание надвигающегося кошмара.       — Когда ты рассуждала о тайнах, ты была права, — внезапно ответил Цучигомори. — Мы действительно представляем собой хорошо слаженный в работе механизм. Вот только людей в нем нет. Даже при имеющейся возможности мне дозволено показывать книги лишь одному существу, — он уставился на меня, словно ожидая вопроса.       — И кому же? — нестерпела я.       — Хозяину этой академии и Дальнего берега за ней.       Больше на мои вопросы он не отвечал. Что за хозяин? Как давно он существует? Почему его никто не видел? На что он способен? В конце концов, я осталась без ответов. Как всегда, Пятый лишь выслушивал мою точку зрения, но сам ничего не предпринимал. Не влиял достаточно ощутимо, чтобы его за это покарали. Его нельзя в этом винить, но... Нет. Он делает правильно. Я не хочу впутывать в это Цучигомори.

***

      Как только Ивасаки Ацуко покинула библиотеку, в ней повисла напряженная тишина. Пятый, отложив трубку, посмотрел в сторону одного из стеллажей и махнул рукой:       — Можешь не притворяться. Знаешь же, что я тебя вижу, — мрачно выдохнул он. И действительно, из-за стеллажа показался призрак в черном хаори и шляпой на голове. Каждое его движение отзывалось чувством опасности, но Цучигомори делал вид, словно ему все равно. — Что скажешь? Убьешь ее за эти слова?       — Нет, — послышался ответ вышедшего из тени Юги. — Я знал, что так будет.       — И что же тебе нужно от меня? — прищурился Пятый, глядя на призрака с напряжением.       — Оо, я всего лишь пришел на ваш зов. Давно вы так чего-то не хотели, — с ухмылкой на лице пропел Цукаса. Его глаза напоминали черные дыры, дно колодца, из которого невозможно выбраться живым. Полные черной копоти и всеобъемлющей пустоты они пугали. — Столько лет ваша душа пребывала в спокойствии, но, кажется, Геля-чан своим появлением пошатнула его. Вы должны быть ей благодарны.       — Что ты собираешься делать? — спросил Цучигомори, готовый в любой момент атаковать. Да, он слаб, а без ёрисиро тем более не представляет опасности, но если правильно ударить, отвлечь внимание, а потом скрыться, можно придумать путь отступления. На крайний случай у него всегда есть возможность запереться в грани, куда без особого доступа попасть практически невозможно. Контроля над ней нет, но как убежище — сгодится.       Губы мальчишки растянулись в ехидной гримасе, придав его миловидному лицу устрашающий вид. Теперь он походил на мертвеца куда больше, чем раньше. Маленький худощавый труп, способный сотворить любую пакость, какая только придет в его поехавшую головушку.       — Как это, что? Разумеется, я собираюсь исполнить ваше желание! Цену вы знаете, — Юги опасно прищурился. В его бездонных глазах плескалось безумие и удовлетворение.

***

      Удивительно, но мне пригодилась помощь Аканэ. Той самой девушки, которая пыталась относиться ко мне более дружелюбно, чем обычно, но в то же время неспособная со мной поладить. Найти ее оказалось несложно, она все еще была в академии, а потому мне удалось ее выловить.       — Слушай, Аканэ-сан, можешь мне, пожалуйста, помочь? — спросила я. Глаза девушки тут же загорелись. Кажется, она была рада хоть каким-то образом отдать мне долг. Таковы уж японцы. Мы не друзья, чтобы так просто забыть о таком.       — Да, конечно. Чего ты хочешь? — любезно поинтересовалась Аой.       — Мне бы хотелось узнать о Первой тайне. Знаешь что-нибудь? Просто, ты же знаешь все на свете, особенно когда дело касается страшных историй... — я немного польстила ей, однако в большей степени, мои слова были правдой.       — Ни слова больше! — улыбнулась мне девушка — Первая школьная тайна — Хранители часов! Где-то в стенах этой академии находятся Большие старинные часы, которые являются самим "временем" школы. Тот, кто заставит их стрелки двигаться, сможет подчинить себе само время. Но тот, кто прикоснется к ним без разрешения... Ну, лучше к ним не прикасаться, — закончила Аканэ весьма скомканно.       — Слушай, а ты не знаешь, где могут находиться эти часы? — полюбопытствовала я.       — Неужели ты хочешь сделать что-то с Хранителями? — побледневши, испуганно посмотрела на меня девушка. И что же ей наговорил про меня Минамото, в конце-то концов!       — Я хочу их защитить, — солгала я. — Возможно, им угрожает опасность. Но не говори об этом Аканэ-куну! Я еще не уверена в своих догадках, мы можем их спугнуть и тогда даже я не узнаю, какие они планы устроят в следующий раз.       — О ком ты говоришь, Ивасаки? — от волнения Аой опустила привычный японский суффикс. Я же в который раз мысленно дернулась от упоминания своей фамилии. Несмотря на то, что меня официально удочерили Минамото, все по-прежнему называли меня "Ивасаки" и никак иначе. Всем было так удобнее, в том числе и учителям. Да и, если в академии появится третья Минамото, не считая еще слишком маленькой Тиары, это посеет неудобства. И если меня захотят упомянуть в разговоре, будет что-то в духе "Минамото, которая Ивасаки". Поэтому я просто смирилась. Хотя, фамилия у меня теперь сложная. Каким-то образом я оказалась Танака-Минамото, подразумевающее принадлежность к клану как побочной ветви.       О том, как они вообще сделали документы, с учетом того, что главы семьи нет дома, который и заправлял всем делом, я не представляю, но, судя по всему, сыграли какие-то семейно-клановые связи. А может быть что-то более банальное. Деньги, например.       — В том числе и о тех, благодаря кому тебя чуть не принесли в жертву, — хмыкнула я, после чего положила ей руки на плечи. — Послушай, представь, что этого разговора не было. Если ты сейчас хоть кому-то о чем-то расскажешь все пойдет очень плохо. Я балансирую на тонкой грани и была бы очень признательна, если бы ты сделала вид, что мы не пересекались. Ты сделаешь это?       Я смотрела прямо в глаза девушке, ожидая ответа. Аой, слегка сомневаясь, все-таки кивнула.       — Д-да. Я буду молчать, — согласилась она. — Может, я могу как-нибудь еще помочь? — несмотря на тревожный тон, голос Аой был решительным. — Аканэ-кун...       Мне приходилось придумывать речь буквально на ходу.       — Значит он все же рассказал, что из Хранителей? Это хорошо. Лучшее, что ты можешь для него сделать сейчас, это рассказать мне, где находятся Большие часы, — я понимала, что выгляжу подозрительно, но я старалась балансировать, злоупотребляя доверием. Другого выхода у меня все равно не было.       — Мне казалось, вы работаете с ним вместе. Почему ты не можешь просто спросить? — задала вопрос Аканэ, чувствуя некоторую недосказанность. Импровизации в моих словах стало лишь больше.       — Понимаешь, я, можно сказать, шпион. Те, кто хотят навредить Хранителям, готовят опасный план. Мне они доверяют, а потому посвятили в некоторые детали. Я отказалась принимать в этом участие, но теперь переживаю. Мне хотелось бы знать, куда стоит бежать и кого спасать, когда все случится. Если Аканэ-кун узнает, он начнет задавать вопросы. И если те опасные заговорщики поймут, что он из меня что-то выпытал, то план свой изменят и я о нем уже в курсе не буду. Тогда он будет в гораздо большей опасности чем сейчас. Будь уверена, я на короткой ноге с Тэру, он сильный экзорцист, думаю, тебе об этом можно знать. Да и я не лыком сшита. Так что мы не пропадем и поможем. Но это только в том случае, если удастся все сделать правильно.       И этого объяснения хватило.       — Об этом мало кто знает, но я видела часы похожие на часы из легенды в Закрытом Зале прямо под потолком, — раскололась она, отведя взгляд.       — Это в том самом, где мы ставим мьюзикл? — уточнила я. Аой кивнула. "Как удачно!" — подумалось мне, но свои мысленные порывы от произнесения вслух я сдержала. — Большое спасибо тебе! Будь уверена, я не подведу!       На следующий день во время репетиции, пока Виллина не принимала участие в происходящих событиях спектакля, я потихоньку свалила, пытаясь найти в старом здании выходы к часам. Я их увидела почти сразу, стоило мне приглядеться к потолку, который был настолько высок, что огромных стрелок никто не замечал. Но мне хотелось найти, как забраться внутрь. Возможно, это бы мне как-то помогло.       Через какое-то время блужданий я поняла, что могла сделать все гораздо проще.       — Кокудзедай, — огонек появился на моей ладони. — Найди путь внутрь Больших часов.

***

      Незаметно пришло время фестиваля. Школьники уже гуляли, веселились, разодевшись во всяких причудливых монстров. Меня тоже нарядили, вся чета Минамото единодушно принялась меня разукрашивать даже не спросив моего мнения.       — Ты и так нечисть, но теперь тебе придется выглядеть соответствующе, — пропел Тэру, глядя, как меня усердно размалевывает Коу. Правда, я так и не поняла, кто я, вампир или Франкенштейн. Полосочки соединений отрубленный конечностей уже нарисованы, а клыки прилеплены, не хватает лишь плаща.       — Сестренка Ацуко будет самой классной! — счастливо разулыбалась Тиара, прилепив на мою белоснежную футболку свою ладошку, измазанную в красной краске. Она тоже приняла участие в моем добровольно-принудительном наряжении. — Я тоже пойду на праздник! — заявила она.       — Вы ее пустите? — нахмурилась я. Мне не хотелось подвергать излишнему риску маленького ребенка. Может быть и я и черствая, но не совсем уж изверг. По крайней мере, пока что.       — Она пойдет с Нагисой Кунишиге, главным священником храма с которым сотрудничает клан, — как ни в чем не бывало улыбнулся старший Минамото. — Видишь ли, отца все еще нет в городе, так что сестренку не с кем оставить. Все здесь — члены студсовета, а их присутствие обязательно. Так пусть повеселится.       — На фестивале может стать опасно, — покачала головой я, не одобряя идею нахождения маленького ребенка на таком мероприятии. — Сам видел, за Аоем шла слежка. Хранители Часов остались единственные, кого не задело. Они очень важны. Как думаешь, как легче всего до них добраться, когда суматоха и все затерялись в толпе или когда все собраны и ждут атаки?       — И то верно, — кивнул Минамото. — Хорошо, я скажу ему, чтобы гуляли подальше оттуда.       — Вот и хорошо, — выдохнула я.       — А ты в последнее время очень хорошо идешь на контакт. Неужели что-то затеваешь? — спросил он якобы про между прочим с улыбкой на лице.       — Я просто поняла, что у меня есть семья, которой я должна.       Так и закончились наши приготовления. Сценку покажут гораздо позже, так что у нас было время погулять. Правда, все разбрелись куда хотели. Тиара, как и договаривались, пошла со священником куда-то в город. Коу потихоньку смылся, предпочтя провести время с Нэнэ на таком замечательном празднике. А Тэру пошел гулять, что примечательно, с Аоем и Аканэ, чем очень мешал этой влюбленной парочке. А ведь после случившегося в грани Шестого самая популярная девушка в академии внезапно оттаяла и стала менее категоричной к парню.       Я же, гуляла одна. Конечно, я могла бы позвать Цукасу или навязаться к кому-нибудь, но мне не хотелось. Юги наверняка занят своими коварными планами, а я... Собиралась провести весь праздник у Больших часов. Это единственная ниточка, что связывала Хранителей и мир живых, так что я была почти на сто процентов уверена, что Сакура попытается действовать через них. Или Седьмой, что тоже очень вероятно.       И сидя внутри, где-то у стены, я все-таки дождалась гостей. Кажется, время поджимало и скоро должен был начаться спектакль, но он, вероятно, будет отложен.       Нацухико Хьюга. Сейчас, одетый в строгий элегантный костюм, он забрался в самый центр огромных школьных часов.       — Отлично, — улыбнулся он, пройдя в центр. В его руке был нож, которым он без и капли сомнений полоснул по собственной ладони. — Не скажу, что мне нравится это делать. Довольно больно, мерзко и занимает кучу времени... И еще, я выгляжу как злодей, но, думаю, не время жаловаться, — он разговаривал сам с собой, однако его это совсем не волновало. — Эй, вы слышали слухи? О человеке, который не может умереть, сколько бы раз его не убивали? Говорят, что кровь, текущая по его венам, крайне ядовита для нечисти. Стоит им прикоснуться к крови, как они тут же рассыпятся в порошок. Так что, фактически, она должна сработать и на вас. Большие часы Хранителей, управляющие временем в академии.        — Ну и что ты творишь? — спросила я, прервав его тираду. Парень оглянулся и приветственно помахал мне не окровавленной рукой.       — О-о, давно не виделись! Жаль, но ты остановила меня слишком поздно. Я уже сломал эту рухлядь, — широко улыбнулся Хьюга, пнув какую-то неподвижную деталь часов. — Однако, если ты хочешь успеть в самый центр событий, то тебе стоит спуститься на пару ярусов ниже. Как раз успеешь увидеть, как Хранители Часов будут повержены.       — Как жаль тебя разочаровывать, — фыркнула я. — Мне бы хотелось больше узнать о том, что ж ты за человек такой, но я, пожалуй, последую твоему совету.       Я принялась спускаться, пытаясь подавить дрожь и зашедшееся бешеным ритмом сердце. Я очень сильно волновалась. Ладони потели. На фестиваль я прихватила с собой оружие, понимала, что оно может мне пригодиться. Умела бы делать печати, прихватила бы и их, но они мне пока что слишком плохо давались. Так что придется обходиться тем, что имею.       Часы практически сразу начали деформироваться. Из всех щелей потекла кровь и, судя по запаху, она принадлежала Нацухико. С ним точно было что-то не так, теперь я в этом окончательно убедилась. Все вокруг словно разъедалось жидкостью, отчего мне становилось дурно. Внезапно все начало разрушаться, пол надо мой разломился и послышался жуткий скрежет. Все обернулось тьмой.       Мне стало тяжелее дышать, что-то не давало мне даже шевельнуться. Казалось, я в этой тьме осталась навсегда. До боли знакомой тьме.       "Геля-чан. Тебе нравится убивать. Так давай, убей их."       В голове слышались отголоски давно забытого голоса. В точно таком же пространстве я видела его. Он управлял моей жизнью и калечил сознание, выворачивая его наизнанку.       Шиньен.       "Почему нет? Помнишь, как тебе было хорошо?"       Нет, не было.       "Убей их. Убей их всех. Дай мне повеселиться!"       Грудную клетку словно опалило огнем. Внутреннее ядро светилось как никогда ярко. Я чувствовала его внутреннее тепло, такое неестественное для органа, порожденного хладной нечистью. Видела его свет. Внезапно, я смогла двигаться. И даже знала куда идти.       —...И все же, слухи не лгали, — послышался в отдалении голос Цукасы. — Это особые часы, которые могут управлять временем. Как думаешь, что будет, если их уничтожить? Время в школе навсегда остановится. И ни люди, ни нечисть, никто и никогда не сможет даже пальцем пошевелить. Хотя, похоже, они продолжают находиться в сознании. Что же делать? — тон стал издевательским. — Заставить время идти очень просто. Нужно только избавиться от источника питания Больших часов. Думаю, вам известно, как это сделать. Просто уничтожьте ёрисиро Хранителей Часов. Но эта девочка, по сути, одной ногой в могиле. Даже не знаю, сделаете ли вы это. Или вы предпочтете остаться навеки в таком состоянии?       — Судя по всему, я пришла вовремя, — хмыкнула я, глядя на замерших в шоке Седьмого и Нэнэ. И каким образом тут появился Ханако? Куда делся Коу?       — О-о, Геля-чан! Ты тоже можешь двигаться! Ну, разумеется, ведь ты часть меня, — широко заулыбался Цукаса, обнимая и целуя меня. Я в ответ обняла его, цепляясь за его хаори и пытаясь одновременно с этим прийти в себя. — Все хорошо, — одними губами прошептал он так, чтобы слышала только я. На это я слабо кивнула.       — Получается, эти двое не могут пошевелиться, но все слышат? — спросила я.       — Именно! Как я уже сказал, Большие часы имеют что-то вроде "аварийного режима". Ведь единственный способ остановить их разрушение — остановить время совсем, — довольно пояснил Юги, не собираясь меня отпускать.       — А ты, случаем, не знаешь, как они оказались вместе? — поинтересовалась я, не особо рассчитывая на ответ. Призрак сделал задумчивый вид, подняв глаза вверх, после чего ответил:       — Кажется, экзорцист ушел гримироваться, а Ясиро просто с любопытства заглянула внутрь. Аманэ... Там был, пытаясь найти путь для спасения этой девочки. Наверное, тоже думал, что если через эти часы остановить время, но только для срока ее жизни, Ясиро смогла бы жить вечно! — Цукаса драматизировал сегодня больше обычного. А может, просто наконец-то появились зрители, которые по-настоящему оценят этот спектакль. И, все-таки, я могла не учить слова Виллины, все равно играть не придется. Есть дела поважнее глупого мьюзикла. — Но Аманэ ничего не предпринимал, потому что знал, что это не сработает. Часы не работают столь избирательно, — он разворошил волосы на голове брата.       — Итак, что же ты собираешься делать дальше? — спросила я, пытаясь как можно скорее разобраться в ситуации.       — Ну, уничтожить все ёрисиро, конечно, — ответил парень, глядя прямо на меня. Лишь сейчас я поняла, что мне так сильно не нравилось в этом плане.       — Ты в курсе, что тебя я уничтожить не позволю? — вновь задала вопрос я, глядя на него.       — М? Да не волнуйся ты, все будет хорошо, Геля-чан! — обнадеживающе улыбнулся Цукаса, после чего схватил Нэнэ и понес ее куда-то вглубь этой черноты, пока мы не вышли к огромному механизму, состоявшему из самых различных деталей. — Я бы вообще предпочел, чтобы ты не ввязывалась в это дело, но раз ты уже здесь, то не могу ничего поделать.       Как только мы прибыли сюда, Юги положил девушку на пол. Ясиро проснулась очень быстро, удивленно рассматривая окружающую действительность.       — Это грань Хранителей Часов, — для Нэнэ пояснил призрак. — Время здесь течет по-другому, оставленное в мире людей, продолжает идти. Кхм, пора приступить к уничтожению ёрисиро, согласна?       Нэнэ тут же вздрогнула, посмотрев на парня каким-то затравленным и обреченным взглядом.       — Я не хочу! — резко отказалась она, но смотрела прямо на меня. — Ацу-чан, почему ты на его стороне? Ты же знаешь, что он сделал с Шестым! Он убил его!       — А? Да? Не слышала, — развела руками, сделав сожалеющее лицо. Взгляд девушки стал отчаянным. — Ну ладно, прости. На самом деле, я теперь тоже не хочу уничтожать ёрисиро. Я никогда "за" эту идею и не была.       — Ты на чьей вообще стороне? — возмутился Юги, скрестив руки на груди. В глазах перепуганной девушки появилась надежда. Было видно, что она совершенно запуталась, только вот ответов на ее вопросы у меня не было.       — Ты исчезнешь, мне бы этого не хотелось, — пожала плечами я. — Мне главное, чтобы этот конфликт произошел, а то, чем он закончится, меня совсем не интересует. Да и на Хранителей Часов мне плевать, — я говорила так уверенно, будто мне ничего не стоило нахождение здесь. Строить из себя непойми кого с каждым разом становилось все легче.       — Ацу-чан, как ты можешь такое говорить... — она поднесла ладошку ко рту. — Ты сильно изменилась...       — А еще я хотела спасти тебя, Нэнэ-чан. Правда, я пока не знаю, как это сделать. Но Цукаса обещал мне твою жизнь, так что я спокойна, — улыбнулась я. — Он ёрисиро Благородного Седьмого. По плану твоего обожаемого Ханако-куна он должен был умереть, между прочим. Я так просто своего Юги не отдам, — теперь моя очередь была обнимать его.       — Тебе плевать, что Сумирэ-чан и Шестой... — меня поразило, насколько наивной можно быть.       "Она тебя бросила. Оставила. Забыла. А он никогда и не был рядом. Кто они тебе? Всего лишь детишки. Разве они не заставляют тебя страдать? Разве они не наивные идиоты, которые ничего не понимая, губят свои жизни?"       В голове звучали чужие слова собственным голосом. Чувства взъярились пламенем из груди. Стало до невозможности обидно. Да какое право она вообще имеет на глупость? У нее нет права на ошибку. Почему все разбирать должна я?       "Покажи им, насколько несправедлив мир."       — По правде говоря, мы уже не подруги, Ясиро-чан. Ты бросила меня, — с презрением в голосе отозвалась я. Какие-либо чувства к девушке окончательно выжгло. — Но в дань уважения нашему общению, я все-таки постараюсь ради тебя. А насчет Шестого... — я вынула подвеску, которую носила как крестик, под одеждой, демонстрируя черные короткие рога. — Как только он умер, я сняла с него небольшой сувенир. На память.       — Т-ты меня обманула... — по щекам Нэнэ покатились слезы. — Обманула! — она пыталась их стереть, но они все продолжали безостановочно литься. Вот до чего доходят наивные простачки. Они не заслужили счастья. Не вырывали их кровью и потом у судьбы, задыхаясь от внутренних отчаяния и боли.       И теперь я контролирую ситуацию, а Ясиро сидит, глотая слезы и ничего не может сделать со своим положение. Совершенно слабая, что морально, что физически. Меня это стало раздражать.       — Да. И могла бы сейчас тебе запудрить мозги, сказав, что уничтожить ёрисиро необходимо. Это очень просто, — я сделала якобы ужаснувшееся выражение лица. — Мир вокруг остановился! Нэнэ-чан, спаси всю академию! Будь героем! Принеси жертву, уничтожь ёрисиро Хранителей, тогда им не придется быть в таком положении вечно... Лишь ты можешь помочь, — я протянула ей руку, мол: "пойдем все исправим", но это была лишь иллюзия и даже до нее это дошло.       — Геля-чан, а ты весьма жестоко используешь правду в своих целях. Не жалко? — поинтересовался Цукаса, глядя на Ясиро.       — Мне уже никого не жалко, — вздохнула я, посмотрев в его сторону. Внезапно меня снова накрыло волной воспоминаний.        "И клинок в моей руке перестал дрожать. Очнулась я, когда оба уже были мертвы. На посохе Минамото обнаружилось несколько рубцов. Я явно воспользовалась основной техникой боя, блокировав с помощью танто прямой удар реликвии Коу, после чего занесла для удара вакидзаси. Рубашка парня пропиталась кровью. Размашистый удар попал точно в цель. Кровь затопила все вокруг. Порез простирался от левого плеча, до правой части тазовой кости. При таких серьезных повреждениях никто не выживает. Внутренние органы задеты. Глаза уже давно остекленели. Я перевела взгляд на Нэнэ. Ее явно закололи более коротким клинком. Танто. Вся правая часть шеи в кровоподтеках, а где-то у ее основания глубокая колотая рана. Я ей перерезала горло. — Нравится? — взбудораженный голос над ухом, заставил меня отшарахнуться в сторону, посмотрев на Шиньена наполненным диким ужасом взглядом. Животным страхом. И видя мое состояние, он смеялся. — Нравится? Давай убьем еще? Давай убьем!"       Мои ноги подкосились. Я почувствовала такую боль в груди. Хотелось смеяться. На меня накатили такие отчаяние и безнадега, что хотелось разрушить весь мир.       — Знаешь, Нэнэ-чан, — я почти любовно погладила ее по голове, сев на корточки, тем самым опустившись на уровень глаз. Мой голос был нежен. — Этот мир жесток. Очень жесток. Увидев его с изнанки, сложно поверить, что кому-то вообще нужны школьные фестивали. Он прогнил насквозь. Ты не видишь ничего, потому что тебе не приходится ничего делать. Чтобы выбраться из картины я убила Каоши, застрелив его из пистолета. Да, Благородный Седьмой был прав, его брат меня покрывал. И я это сделала, чтобы спасти тебя. Ну и, конечно, признаться в любви моему Цукасе, — я улыбнулась, на мгновение посмотрев ему в глаза. — Шестого убили мы вместе с Цукасой. Я использовала свои способности экзорциста, которым научилась, обшарив библиотеку клана Минамото вместе с Коу. Он убеждал меня, что мир такой же идеалистичный, как его убеждения, а если нет, то он сделает его таким. Бред. Ему не позволят.       На мгновение голос стал источать арктический холод.       — А, и еще. Думаю, ты уже поняла, но я убила Сумирэ. Я не собиралась давать ей встретиться с тем демоном. И теперь частичка ее души навсегда останется со мной, — сладко пропела я, чувствуя удовлетворение от ошарашенного лица подруги. Наконец-то я открыла ей глаза. — Нэнэ-чан, пожалуйста, прости меня за все, что я сделала. Мой отец умер от болезни, моя мать совершила самоубийство после этого, а в одном из сумасшедших припадков сказала, что я не ее дочь и мы все должны были умереть много лет назад. Мне каждую ночь снятся кошмары, где я убиваю близких, где меня заставляют чувствовать боль. Я не виновата. Веришь? — я посмотрела настолько доверительным взглядом на подругу, что она вздрогнула, попятившись, но со своего сидячего положения девушка мало что могла сделать.       — Ты... У тебя просто помутнение... — пробормотала Ясиро. С каждым моим словом ужас на ее лице проступал все отчетливей. Я буквально слышала, как рвутся наивные шаблоны и нереалистичные представления об этой жизни, оставаясь кровоточащей раной в ее сознании. Со временем мой урок станет для нее болезненным шрамом, который, возможно, поможет ей впредь не вести себя столь самонадеянно. Даже я в своем первом подростковом возрасте не была столь глупа.       — Поверь, я пережила столько боли, что тебе и не снилось, — жестоко прошептала я, не сводя с нее глаз. — Ты ничего не знаешь и не имеешь права на свое мнение, пока не начнешь хоть что-нибудь понимать. Я тебя направляла как могла. Теперь пора стать взрослой, Нэнэ-чан. Посмотреть своим страхам в глаза и принять. Тот, кого ты любила — убийца. Тот, кого ты возможно любишь, а возможно и нет — глупец и идеалист. Ты — наивная дурочка, привыкшая действовать по указке и даже не понимающая этого. Твоя лучшая подруга — худшее создание, жившее в этой академии. Я гораздо хуже Цукасы, Нэнэ-чан. Но он брал вину на себя, казался тебе демоном прямиком из преисподней, чтобы прикрыть шкуру всех жестоких созданий, что здесь есть. Мою, Седьмого, Нанаминэ... Кого он еще прикроет? Как несправедливо. Ему приходится делать всю грязную работу.       Кончики моих губ скривились, выдавая мое неудовлетворение положением.       — Что ты... Хочешь сказать? Цукаса-кун невиновен? Но как? Я же видела... — она вспомнила что-то страшное, но не могла свободно использовать это в качестве доказательства своей позиции.       — Он не без греха, но он лучше всех, кто здесь есть.       — Геля-чан, что на тебя нашло? — удивленно вытаращился на меня Юги.       — Я говорю правду, — пожала плечами я. — Все эти дети мне так надоели. Наивные дураки! Но, теперь, Нэнэ-чан, у тебя есть шанс сделать правильный выбор. Либо ты уничтожаешь ёрисиро и я убиваю тебя, либо ты не уничтожаешь ёрисиро и Цукаса пытается заставить тебя это сделать. К сожалению, сейчас мы не смогли прийти к согласию, так что выбирай, либо он, либо я, — я встала, с любопытством ожидая, что предпримет Ясиро.       Но она ничему не научилась.       — Я не верю, Ацу-чан. Ты не убьешь меня. Мы ведь п-подруги, — в голосе Нэнэ не было уверенности, но она продолжала упрямо цепляться за ту красивую картинку, что выстроила в своей голове.       Почему же до людей так долго доходит. Все что я сказала — не шутка. Не розыгрыш и не спектакль. Это реальность. Суровая и беспросветная. Хватит уже смотреть на все через розовую пелену.       С меня ее уже давно сбили.       Я молча достала вакидзаси и приставила его к горлу Нэнэ. Я еще плохо владею оружием и в настоящем противостоянии не выдержу. Но Ясиро мне никак не соперник.       Прижав его к горлу девушки так, что потекла тонкая струйка крови, я увидела, как она задрожала. В какой-то момент в голове промелькнула мысль, что я хотела уберечь подругу от этого жестоко мира, а не погрузить в него с головой, но она потонула среди моего внутреннего болота, затягивавшего любые эмоции. От стенок черепной коробки отражались лишь слова Шиньена, раздирающие душу в клочья. Я еще милосердна, по сравнению с ним.       Сейчас я понимала, что могла убить кого угодно за Цукасу. Нэнэ — добрую, милую и невинную девушку; Коу — не менее доброго парня, готового смотреть в будущее независимо от трудностей, свалившихся на голову; Тэру — экзорциста, научившего меня слишком многому, чтобы с ним не считаться. Даже Тиару — маленькую девочку, совершенно точно незаслужившую смерти.       Сколько раз я убивала их всех в своей голове? Сколько сотен раз? Сколько раз убивали меня? Я не помню. Правда в том, что я совсем ничего не помню. И если я пойму, что же такое я забыла, то навсегда перестану быть человеком.       — Так, ты уничтожишь ёрисиро или не уничтожишь? — поинтересовалась я, начиная терять терпение. Да сделай уже хоть что-нибудь! Сделай выбор! Хватит смотреть на меня, как загнанная в угол крыса! Да даже та дерется до последнего!       — Эй, что у вас происходит? — спросил Тэру, появившись откуда-то сзади. Рядом с ним шли Аканэ и Коу, а позади волочился Благородный Седьмой, связанный путами экзорциста. Странно, что его все еще не изгнали.       — Я показываю Нэнэ-чан настоящее положение дел, — растянула губы в пустой улыбке я. — Минамото-кун, как думаешь, есть ли иной выход из ситуации, кроме как уничтожение ёрисиро?       — Ты угрожала Ясиро-семпай!? — резко нахмурился Коу, заметив клинок у ее горла. И я не спешила его убирать.       — Я всего лишь пыталась заставить ее выбрать, уничтожать ёрисиро или нет, — пожала плечами я, говоря это невозмутимым тоном, словно мы беседовали о погоде. Какая-то часть меня считала это абсурдом, но ведь, по факту, я ничего не сделала. Я не убила ее. Не отсекла конечность. Не шантажировала жизнями близких. Не заставляла ее собственными руками убивать тех, кто ей дорог. Нет. — Я просто рассказала правду.       — И это твой долг семье? — холодно поинтересовался Тэру, глядя прямо на меня. Он быстрее всех понял, что дело пахнет керосином. Что все на самом деле хуже, чем выглядит. — Так ты отблагодарила нас?       — С каких пор ты говоришь словами своего отца? — едко поинтересовалась я, видя, как расширяются глаза Минамото. — Как я узнала? Никак. Предположила, ведь ты это явно не от всего сердца говоришь.       — А вот и вы! — вмешался в разговор звонкий детский голосок откуда-то сверху. На нас с высоты несколько метров над землей смотрела девочка с двумя хвостиками, уже когда-то мой виданная. — Детишки, которые посмели играть со временем! Нехорошо!       — Мирай, — Аой сосредоточенно посмотрел на ухмыляющегося ребенка.       — Низший из Хранителей, рада тебя здесь видеть. А теперь, исполни свой долг! — прокричала она, окинув нашу компашку высокомерным взглядом. Цукаса действовал первым. Он попытался вынести девочку с одного удара, но не смог. Аканэ достал молоток с печатью на одном конце и ударил им в спину Тэру, не ожидавшего такой подлости со стороны своего вице-президента.       — Прости, — тихо произнес Аой, замахнувшись молотком в сторону Коу, но парень вовремя отскочил. Тогда он ударил Ханако, оставив на нем характерный след с печатью. В это время Мирай хлопнула точно таким же молоточком Цукасу. — Ацуко, Нэнэ, не сопротивляйтесь. Мы проведем суд, на котором решим, кто понесет наказание за беспорядки в академии.       — Это ты не подходи. Кокудзедай, — огонек вился рядом со мной, готовый в любой момент напасть.       — Связать! — бахнул молотком по полу Аканэ, и на руках всех, кого он и Мирай задели, появились деревянные колодки. — Хранители Часов решили, что дело можно разрешить только с помощью суда! — громко и четко произнес он, выглядя серьезным и мрачным.       Так значит, нечисть все же дошла до использования приказов. Только вот, сделала она это по-своему с определенными нюансами. Например, они действуют на живых. Должно быть специфика грани.       Пока мое внимание было сосредоточено на действиях вице-президента, Мирай подкралась сзади, больно ударив по спине. Не обошла эта участь и Нэнэ, провалившаяся в полные апатию и переосмысление жизни. Вид ее был мрачным и отчаянным, но меня это не особо трогало.       — Да начнется суд! — предвкушающе улыбнулась Мирай.       Появилась дымка, заставившая меня закашляться, а она когда развеялась, вся наша честная компания помимо Аоя уже находилась на огромной чаше весов посреди пропасти. Вокруг были подвешены такие же чаши, а в глубине стен скрывались механические совы. На выступе прямо перед нами стояли Хранители полным составом в своих фирменных плащах.       — Жуть, — прокомментировал Цукаса, однако испуганным не выглядел.       — Да нам сейчас не до суда, как они не понимают! — заорал Коу, глядя на Аканэ, словно он на что-то мог повлиять. Но нет. Парень всего лишь инструмент в руках Хранителей, он может сделать не больше нашего. Это только кажется, что у него есть власть, раз есть молоточек. Но на самом деле если бы Аою действительно дали право голоса, он бы сейчас не стоял напротив с таким отсутствующим видом, словно это не ему придется судить своих друзей, предавая всех, кому доверял.       — Наоборот. Время в академии застыло, мы здесь сколько угодно проторчим в полном составе. Все, кто был обнаружен в грани, сейчас считаются виновными, так как призракам плевать, кто из нас их хотел защитить, а кто нет. Мы под обстрелом, пока кто-то из нас не возьмет всю вину на себя, не расскажет гениальный план, в то время как остальные скажут, что жутко его ненавидят и он говорит правду. Так что... время вполне подходящее. Для Хранителей, — буркнула я не самым довольным тоном. — Правда, не очень понимаю, какой смысл в суде внутри грани, если виновники находятся снаружи но, дело, конечно, не мое.       Меня внутренне потряхивало. Очень страшно было ошибиться. Хотя, наверное, не стоит этого пугаться? Для меня в любом случае исход благоприятен. Либо я вернусь в свою первую реальность и навсегда забуду о происходившем здесь, либо я останусь с Цукасой на этом или на том берегу. Мы связаны. Нас уже ничто не разъединит.       — Другими словами, они собираются решить, кто из нас шестерых должен взять вину на себя, — выдохнул Тэру, глядя на меня нечитаемым взглядом. За несколько минут ему пришлось пережить два предательства от людей, которым он доверял.       — Не смей, — резко дернула я Цукасу за рукав, на что парень недоуменно уставился на меня.       — А? Геля-чан, я ничего же еще не сделал! — воскликнул он, словно совсем не понимал, о чем идет речь. И это его недоумение меня слегка успокоило. Значит, ничего страшного сегодня случиться не должно. Надеюсь, не должно.       — Порядок! Порядок в зале суда! — послышался стук судейского молотка. Все затихли, уставившись на Хранителей часов злыми, недоуменными или отчаянными взглядами. Аканэ взял со стола свиток и развернул его, принявшись зачитывать текст:       — Лидер школьных тайн — Аманэ Юги, нынешняя каннаги — Ясиро Нэнэ, Представитель студсовета — Минамото Тэру, его младший брат — Минамото Коу, помощница вице-президента — Ивасаки Ацуко...       — Танака-Минамото Ацуко, — поправила я, перебив парня. Аой посмотрел на меня напряженным взглядом, показывая, что ему до этой ерунды дела нет и все всё прекрасно поняли. — Раз у нас тут такое важное событие — суд, то называйте меня по фамилии, которая сейчас стоит в документах, — улыбнулась я, пытаясь скрыть нервозность и резкие негативные эмоции, переполнявшие меня.       — Танака-Минамото Ацуко, — исправился низший из Хранителей, — И Цукаса Юги. Каждый из вас в разной степени виновен в поломке Больших часов. Ваши действия привели к тому, что время в академии остановилось. Этот факт неоспорим. Следовательно, суд считает правильным привлечь к суду всех преступников, находящихся здесь. Это все.       Закончив декламировать, он снова уставился на нас, давая время на осмысление информации.       — Вы не понимаете, мы не преступники, — промямлила Нэнэ. Она очень тяжело переносит все происходящее. Коу обнял ее, волком глядя на Первых тайн.       — Вот именно! Мы не имеем отношения к делу! Это несправедливо, что вы не разбираясь заявляете, что мы преступники! — крикнул младший из братьев Минамото, имея большую смелость чем моя подруга.       — Именно для того, чтобы разобраться в том, кто виновник, проходит суд! — раздраженно воскликнул Аканэ, но под взглядом старшего из Хранителей замолк. Насколько я помню, его зовут "Како".       — Спасибо, — обратился к Аою старик, пропустив возмущения Коу и вялые протесты Ясиро. — Теперь, каждый обвиняемый выступит в свою защиту.       Для защиты, обвиняемых по одиночке заставляли перейти на другую чашу, которая двигалась по воле Первых. Она отделялась от остальных, зависнув между выступом судей и чашей остальных обвиняемых. Через нее можно было подойти к трибуне. Тем самым, объясняясь, можно было не орать, как мы делали из-за расстояния между нами и тайнами. А еще сговориться с кем-то становилось проблематичным.       Первым на отдельную чашу прошел Благородный Седьмой, ожидая своего вердикта.       — Мне не в чем сознаваться и оправдываться, — громко и четко заявил он, отчего мои брови невольно взлетели вверх. За душой Юги было много разных грехов и я бы не удивилась, если бы рано или поздно он бы пошел на уничтожение часов. Хотя, если брать конкретно этот случай, то призрак, скорее всего, действительно невиновен. — Я не ломал ваши часы, — парень показательно отвернулся.       — Хм, понятно, — протянул Како, проведя рукой по своей длинной бороде. — Можете как-то подтвердить ваши слова?       — В смысле? — удивился Ханако так, будто не понимал, что одних слов мало.       — На всякий случай замечу, что мы не принимаем показания от родственников или друзей, — отметил Аканэ, чем еще больше заставил Седьмого нервничать.       — Я не друг и не родственник, можно я выскажусь? — подняла руку я, склонив голову набок.       — Вы подруга Нэнэ Ясиро, а она замечена в тесной связи с Юги, — парировал Хранитель так, что стало понятно — мы не сможем ничего сказать в защиту друг друга. Нам просто не дадут этого сделать.       — Вы меня не так поняли. Я хочу дать показания против Аманэ Юги, Седьмой школьной тайны, — улыбнулась я, глядя на судей. Пока они ничего не сделали, можно не волноваться. А даже в случае чего, я уверена, Цукаса найдет способ выбраться. В конце концов, он же сумел найти лазейку, перейдя аж в другой мир, когда петля только началась.       — Вам будет предоставлено слово, — немного погодя кивнул старик. Что ж, хотя бы показания "против" принимаются. Уже хоть что-то. Пока мы беседовали, Ханако уже во всю разнервничался.       — А... Как насчет мотива? У меня не было причин этого делать! Я совсем ничего не выигрываю от поломки часов! — он выглядел весьма обеспокоенным, переминаясь с ноги на ногу и тщетно пытаясь аккуратно стянуть колодки с рук.       — Так ли это? — в голосе Како слышалось сомнение. — Позвольте, я процитирую однажды сказанные вами слова. Кхм. "Круто! Вы можете управлять временем! И делать всякие пошлые штуки, которые захотите!" Все верно?       От такой точной цитаты Седьмой весь побагровел, чувствуя себя пристыженным. Он оглянулся на нас, словно предвкушая недоуменные взгляды, но реакция была самой разной. Тэру смотрел с укоризной, Цукаса взирал с любопытством, Нэнэ все еще не определилась, что ей чувствовать, а вот мне с Коу в большей степени было все равно. Кажется, пацан ничуть не удивился такой выходке призрака в прошлом.       — Аманэ, ты хотел делать всякие пошлости? — таки спросил Цукаса самым невинным тоном, отчего Ханако поперхнулся.       — Мерзость, — прокомментировал Аканэ.       Над нашими головами пролетела сова, внимание на которую, впрочем, никто не обратил.       — Просто умри уже, — а этот комментарий высказал экзорцист, из-за чего Коу посмотрел на брата как на врага народа. Он все еще защищает Седьмого? Надо же. Или парень просто против убийства разумной сущности, с которой он был знаком и даже дружил, тоже очень может быть.       — Я, конечно, голосую против Седьмого, но тот мотив, что вы предъявили, несущественен! — воскликнула я, прервав эту бесполезную возню. Впрочем, я не говорю, что тоже чем-то помогла. — Он это сказал с подростковой придури и рассматривать такое глупое заявление как реальный мотив глупо. Как минимум, потому что Ханако призрак и вполне может удовлетворять свои извращенные фантазии и без остановки времени. Касаться живых, невидящих его, он все равно не может, а вот в подглядывании, например, в женских раздевалках, его никто не ограничивает.       — Да что ты такое говоришь!? — лицо Ханако стало еще более смущенным, чем прежде.       — А я даже пожалел, что Геля-чан меня видит, — протянул Цукаса, но заткнулся, увидев мой весьма красноречивый взгляд.       — С вашей стороны недальновидно оправдывать того, против кого вы будете давать показания, — заметил старик. В его голосе слышалось неудовлетворение. Но я тоже была очень недовольна происходящим.       Все это просто фарс, с которым все смирились только из-за невозможности на него как-то повлиять. А у меня уже в печенках сидит эта беспомощность, где все думают, что ничего не могут предпринять. Честно говоря, я не помню подробностей своего первого суда у Хранителей, но, насколько я знаю, там тоже были свои неурядицы. Главный, не разбираясь в деле, что-то приказал, подчиненный послушался и — бац — Цукаса остался во мне. Они запороли тот суд и то же произойдет с этим, если все продолжится в том же духе.       — Я хочу честного суда, раз уж вы вознамерились его проводить. Но все, что я вижу, разочаровывает меня все больше. Это совершенно точно не справедливый суд, не попытка разобраться в том, что происходит или что-то подобное. Вы просто в ярости, что вас достали, — фыркнула я. — Как я и думала, древним духам пора на пенсию.       — Какая же ты умная, Ацуко-чан, — съязвил Тэру, призывая к молчанию. Ага. Хочет все свалить на Седьмого и спокойно разойтись.       — Приходится пролить свет на правду, раз уж все молчат.       — В прошлый раз правду ты проливала, приставив клинок к горлу своей ближайшей подруги... — он не успел закончить предложение, как нас прервал громкий стук молотка.       — Отложим вопрос Аманэ Юги до дальнейшего рассмотрения, — прервал нас старик. — Следующий обвиняемый.       Теперь на трибуне стояла Нэнэ, глядящая на судей нечитаемым взглядом.       — У вас есть, что сказать? — поторопил девушку самый старший из Хранителей.       — Я не виновата в поломке, — твердо ответила она, сжав руки в кулаки. — Больше мне сказать нечего.       — Что насчет доказательств? Мотив у вас точно был. Вы могли избежать приближающейся смерти, остановив время, — вновь принялся разбрасываться своими неправдоподобными обвинениями Како. Чертов маразматик.       — И какой толк ей от этого, если она просто замерла, не в силах пошевелиться? Не жить же ей в вашей грани? Тем более, время остановилось только в академии, а значит у нее и выборов-то не особо много, — я высказалась, в очередной раз нарушая правила этого цирка.       — Еще одно слово и вам насильно закроют рот, — предупредил старик. В его вечно спокойном голосе послышалось раздражение.       — Правда глаза режет? — вскинула брови я, якобы удивленно посмотрев на Хранителя. — Если мои слова — бредни сумасшедшей, то с какого они вам ме...       — Связать, — вновь я услышала приказ, на этот раз от Мирай, сопровождаемый характерным стуком. В моем рту появилось нечто вроде тряпки, опоясавшей мою голову, сложенной в самодельный кляп, из-за которого я не могла отчетливо произносить слова. Я пыталась освободиться от него, но это было весьма затруднительно, с учетом колодок на моих руках и тугой прочной ткани.       Всем здесь плевать на правду. Они хотят крови. Правосудие для призраков ничего не значит, как я могла забыть. Для них имеет значение только собственное ёрисиро — не более.       Я посмотрела на Цукасу, призывая его помочь мне.       — А тебе даже идет, — его губы расплылись в улыбочке. Захотелось побиться головой об стену.       — Правда глаза режет, да? — вернул мне шпильку Тэру, ехидно ухмыляясь.       "У тебя вообще руки за спиной, тебе еще хуже" — мысленно ответила я, понимая, что в таком состоянии даже призвать цуесиро не могу. Хотя не то, чтобы мне хотелось обнародовать его нахождение у себя.       Следующим преступником, попытавшимся оправдать свою честь — причем, очень глупо и самонадеянно — оказался сам старший из братьев Минамото. Стоя у трибуны он почему-то пытался брать судей своим природным очарованием. А ведь мне казалось, что он единственный кроме Аканэ, кто должен понимать всю серьезность происходящего...       Правы были те, кто говорили, что интеллект каждого индивида в коллективе делится на количество участников.       — С чего вы взяли, что у меня были причины ломать Большие часы? Это просто смешно. Я не только экзорцист, но еще и президент студсовета. Неужели я похож на негодяя, который бы стал вмешиваться в поток времени? — пытался надавить на жалость и бог знает что Тэру.       — Ага, — подтвердила Мирай.       — Да, похож, — ничуть не смутился старик. Еще бы. Неужели Минамото пытался впечатлить маленькую девочку, консервативного старца и собственного же подчиненного, которого самолично скручивал в узел от малейшей ошибки? Это даже не смешно. Или решил, что раз все происходящее все равно не имеет смысла, то лучше сбросить градус напряжения?       Минамото посмотрел на нас, ожидая поддержки.       — Я слишком мало знаю о ситуации, — тяжело выдохнула Нэнэ, отводя взгляд в сторону.       — Он мог это сделать, — Цукаса даже не попытался помочь ему.       — Я бы такому раскладу не удивился, — отозвался Седьмой, уже отошедший от позора.       — Мой брат не ломал часы! — единственным, кто вступился за парня, оказался Коу, но его показания, по понятным причинам, не учитывались.       Я, в свою очередь, злорадно ухмыльнулась, показывая связанные колодками руки и кляп, благодаря которым я не могу ничем ему помочь. А ведь каких-то пару мгновений назад это его забавляло.       — Спасибо, президент. Все прояснилось. Значит, именно так проявляется ваше тайное желание разрушения, — потер рукой бороду Како. Впервые я могла согласиться с его словами. Отчасти. Ставлю на то, что такое желание у президента действительно есть, — я помню, как он пытался меня-нечисть учить делу экзорцистов, когда парень еще не знал, что я из его клана, — вот только благоразумие, пока что, выше всяких там порывов.       Однако мне права голоса не давали.       Следующим вышел Коу. Он сильно нервничал и постоянно обеспокоенно оглядывался на нашу компашку подсудимых, чувствуя, что не выиграет этот спор.       — Я вообще ни о чем не знал, а пришел сюда лишь для того, чтобы спасти Ясиро-сэмпай! Я не причастен к делу!       — Может быть вы и не ломали часы, но покрывали брата или Ясиро, а значит являлись соучастником. Есть ли у вас доказательства?       — Да какие, к черту, доказательства! Нужно ловить настоящих преступников, а не заниматься всей этой ерундой! — крича это, Коу был прав. Вот только слушать его — разумеется — никто не стал.       Незаметно очередь дошла и до меня. Мирай отменила свой последний приказ, благодаря чему я вновь могла поделиться своим очень актуальным, а главное, нужным мнением, которое ставило всех в тупик.       — Итак, чем же вы хотите с нами поделиться? — напряженно поинтересовался Како, глядя на меня настолько пристально, что мне казалось, он просто убьет меня, если я скажу слишком много. Мне оставалось лишь надеяться, что этого не произойдет. — Вы вполне могли вместе с Цукасой Юги разрушить Большие часы.       На это я коварно, мстительно ухмыльнулась.       — Если соучастница я, то и все Хранители Часов, — пропела я, тоже не сводя со старика взгляда. — Именно вы отправили меня в этот мир, чтобы я пришла к Цукасе. Вы ошиблись, и взяли за это ответственность. А уж в каком месте, не скажу, — ядовито продолжила я. — Казните сами себя, Хранители Часов!       Я ожидала какой угодно реакции на свои слова. Возмущений, признания ошибок, — а вдруг! — кары за клевету и прочие вещи. Но получила лишь...       — Это все?       Меня даже удивил этот вопрос. Что ж, раз мне дали возможность таки высказаться по-настоящему, то выжму из нее все.       — Конечно... нет. Если говорить серьезно, то почти никто из присутствующих по-настоящему не имеет причастности к этому делу. Виновны Сакура Нанаминэ, Нацухико Хьюга и Аманэ Юги. Они втроем хотели уничтожения ёрисиро всех тайн, включая ёрисиро Первого, — которое можно достать, скорее всего, лишь через разрушение Больших часов, — преследуя собственные цели. Первые двое в сговоре. Третий действовал из своих личных мотивов. Минамото Тэру невиновен, все это время он преследовал цель уничтожить зачинщиков. Ясиро Нэнэ не имеет ныне тесной связи с Седьмым, а значит в качестве сообщницы к делу непричастна. Также, она не пыталась спасти свою жизнь, наивно надеясь, что ей просто повезет. Она идеалистка. В поломке часов также виноват Саругаки Каоши. Недавно мы встретились с ним в грани. Он сказал, что влюбился в Четвертую тайну и без этого конфликта ему бы не удалось с ней встреться.       — Что за мотив у Аманэ Юги? — допытывался Како. — Есть ли у вас доказательства его вины?       — Аманэ Юги влюблен в Нэнэ Ясиро, несмотря на то, что последняя не ответила ему взаимностью в свете проблесков разума в туче наивных убеждений, никак не связанных с реальностью. Он хочет продлить ее жизнь, что мы видели сразу в нескольких инцидентах. Например, в картине Четвертой тайны он хотел оставить Нэнэ, чтобы тем самым позволить ей жить вечно. Свидетелями этого разговора помимо меня были Минамото Коу и Мицуба... — я ненадолго прервалась, пытаясь вспомнить имя этого парня, но так и не смогла этого сделать. Поэтому я ограничилась малым:       —...Третья тайна. Следующим доказательством его вины является инцидент, произошедший в лифте, способном перемещаться куда угодно. Шестая тайна попытался провести обряд, взяв в качестве каннаги Аой Аканэ, вследствие начавшегося урабона. Мы собирались спасти девушку от незавидной судьбы, переместившись в грань как раз с помощью лифта. Аманэ Юги тогда связался с нами, пытаясь шантажировать Аканэ Аоя, низшего Хранителя часов. Сказал, что раз он Седьмая тайна, то Первый, может загадать у него желание, а цену установил на свое усмотрение. Думаю, вы понимаете, что стало бы ценой, если бы мы не отказались. В конце концов, Аманэ Юги обращался к Аканэ Аою исключительно как к Первой тайне. Свидетелями помимо меня были: Минамото Коу, Ясиро Нэнэ, Цукаса Юги и сам Аканэ Аой, — особенно я выделила последнего, потому что его мнение хотя бы будет учитываться. — И это все не говоря о том, что Аманэ Юги уже давно хочет уничтожить все ёрисиро и начал приводить свой план в действие уже очень давно. Пострадавшими сторонами являются Вторая и Пятая тайны, остальные частично.       Слова подбирались сами собой. Я уверенно излагала свои мысли как рапорт, словно все, что я делала до этого, было нужно лишь ради этого момента. Тэру, услышав мою тираду, невольно присвистнул.       — Ты можешь подтвердить ее слова? — спросил старик, обратив внимание на Аоя. Парень согласно покачал головой.       — Случай, который она упоминает, имел место быть, — сказал он, переведя равнодушный взгляд на Ханако. То-то же. Ему плевать на призрака. Како еще раз осмотрел сторону обвиняемых, пытаясь прислушаться к возражениям. Но их не было. Я говорила правду и все это прекрасно знали.       — Аманэ Юги признается виновным, — тяжелый удар молотка разорвал тишину.       — Также виновны Сакура Нанаминэ и Нацухико Хью... — я попыталась сказать что-либо еще, но вновь почувствовала у себя во рту кляп. Бешенство охватило меня, но я ничего не могла поделать.       — Ваше мнение было услышано. Прошу, пройдите к остальным подсудимым, — махнул рукой "судья", не желая больше ничего слышать.       Это наталкивало на мысль, что Хранители Часов покрывают тех двоих. Но что их связывает? Почему такие все из себя гордые Первые, которым плевать на мнение Седьмого — главного из тайн, кого-то прикрывают? Какая им выгода от этого?       Первые никогда не показываются. Их достать также проблематично, как Шестого. От их лица по академии постоянно бегает болванчик-"настоящее", который делает всю пыльную работу за них, пока не произойдет что-то, касающееся непосредственно Хранителей. Тогда они яростно защищают свои владения и... снова уходят спать до наихудших времен. Что же их заставило посмотреть на кого-то, кроме себя? Почему им неудобно показывать правду о тех, кого здесь нет? Почему они даже не попытались спросить о других зачинщиках и соучастниках помимо присутствующих? Какой смысл портить жизнь себе, если можно действительно разобраться в ситуации, чтобы выжечь ее на корню?       — Следующий подсудимый, — послышался голос Како, но я его не слушала, углубившись в свои размышления и пытаясь не потерять нить размышлений.       Семь тайн — хорошо слаженный механизм. Это подтвердил Цучигомори. Мои догадки оказались верны. Тайнами руководит Седьмой. А им...       "Даже при имеющейся возможности мне дозволено показывать книги лишь одному существу.       — И кому же?       — Хозяину этой академии и Дальнего берега за ней."       Щелчок.       Все стало настолько очевидно, что хотелось засмеяться. Ответ лежал прямо перед носом!       Лишь теперь я обратила внимание на нерадивых судей и на Цукасу.       — М-м, я не разрушал часы, — улыбнулся Цукаса. — Но я был тем, кто приказал их сломать.       "Сакура Нанаминэ загадала у тебя желание! Какого черта ты творишь!?" — мысленно вопила я, понимая, что ничего не могу сделать. Я с мольбой посмотрела на остальных, пытаясь призвать их к действиям. Вакидзаси я потеряла где-то в грани, когда меня только-только заковали колодками, но вот танто у меня все еще был при себе. Из-за этой деревяшки я не могу его достать и воспользоваться им. Если бы кто-то помог...       — Он сказал правду. Ты же ее так любишь, разве нет? — в очередной раз отвесил колкость Тэру, красноречиво показывая, что помощи от него мне ждать не стоит. С моих глаз потекли слезы. Меня затрясло. Вся моя уверенность рассыпалась в клочья, как будто ее и не было никогда. Я посмотрела на него убийственным взглядом, призывая к совести. В конце концов, я же выгородила его! Но Минамото оставался безучастным к моим потугам. Я перевела требовательный взгляд на Коу.       — Он ужасен и заслуживает наказания, — отстраненно ответил парень, переживая какие-то свои обиды. Я взвыла от беспомощности, ринувшись к Седьмому.       — Ты меня только что с подробностями послала на плаху. Я не буду тебе помогать, — только и ответил Ханако. Он это делал мне назло! И я не могла надавить тем фактом, что вообще-то Цукаса его брат, которого он сделал своим ёрисиро! Потому что я, черт возьми, не могу разговаривать! Лишь что-то нечленораздельно мычать.       Господи, какие же все вокруг упертые! Будто не понимают ситуации!       "Убей их... Тебе же нравится убивать?"       Внутреннее ядро разгоралось все сильнее, казалось, готовое полыхнуть реальным пламенем, лишь бы дать мне хоть какую-то возможность выпутаться. Я экстренно пыталась что-то придумать. Хоть что-нибудь!       Приказ. То, что сделали Хранители Часов, можно назвать приказом. А значит, если постараться, возможно...       — Цукаса Юги, вы были в сговоре с Танака-Минамото Ацуко? — старик продолжал разглагольствовать, распрашивая призрака, вот только по его тону становилось понятно, что суд вот-вот подойдет к концу.       Мои сумбурные попытки прислушаться к себе не увенчались успехом. Контрприказ, который я выучила у Шестого, здесь не работал, так как подходил лишь для классических приказов и, в большинстве своем, слабого уровня. Меня трясло. Какой бы гениальной в этом я не была, за какие-то несколько секунд я не могла совершить чуда. Сама я освободить себя не могу. Даже говорить мне больше не дозволено. Я сказала все, что нужно.       Большего от меня не требовалось.       — Простите, что прерываю суд, но у меня важное дело, — послышался мужской голос откуда-то сбоку. На сцене появилось новое действующее лицо, уставшим взглядом окинувшее весь этот балаган. — И в свете обстоятельств, я надеюсь, что Хранители Часов не будут делать резких движений.       Я подавилась воздухом, увидев до боли знакомые странный белый халат, свитер и превышающее норму количество рук. Цучигомори. Это был. Цучигомори. Какого черта он здесь!? Ему же нельзя вмешиваться в будущее!       Рядом с ним кто-то стоял, завернутый в черный плащ, похожий на тот, что у Хранителей Часов, но гораздо менее пафосный.       — Ну же, кричи, — он снял капюшон, но даже так, низкого гостя не было видно.       — Не делай из меня изверга, — пробормотал он, сетуя, что его план не сработал. — Ладно. Зайдем по-другому. Сейчас в моих руках находится Аой Аканэ. Я держу у ее горла нож. Одного пореза хватит, чтобы она истекла кровью и умерла. А ведь ее жизнь должна была быть длинной и счастливой. Я точно знаю, что она выйдет замуж, родит детей и умрет в старости. Как же будет обидно, Аканэ Аой, низший из Хранителей Часов, да? — Пятый смотрел точно на подростка, ожидая его реакции, которая не заставила себя ждать.       — Да что ты такое говоришь!? — взъярился Аканэ, шокировано и яростно глядя на Цучигомори. Словно не верил, что происходящее — правда. Я тоже не верила до конца. Такой человек как он никогда не должен был вмешиваться.       Но вмешался. Что его побудило?       — Пятый? Ты всегда был пацифистом, — удивленно констатировал старший из Хранителей Часов.       — Да, был, — согласился учитель. — Но это было до того, как я прочитал, что после признания Ацуко Танака-Минамото и Цукасы Юги суд Хранителей Часов вынесет вердикт: убить всех причастных к делу, стереть память оставшимся и замять дело. Я бы остался в стороне, но не могу допустить гибели этих детишек. Скажем так, за одной из них я бы хотел продолжить наблюдение.       — Ты не убийца! — вновь заявил Како, тыча в него пальцем. На это Цучигомори неопределенно повел плечами.       — Ну, мне не приходилось убивать, вы правы. Однако я видел навсегда покидающих стены академии школьников сотни раз, зная, что их родные никогда про них не вспомнят. Более того, я закрывал на эти бесчинства глаза, — он уставился на Хранителей, не меняя позы. И все-таки, несмотря на все, Пятый как-никогда вовремя.       — У тебя не было выбора.       Они говорили о чем-то ведомом только им двоим. О прошлом, о котором кроме них из присутствующих никто даже не догадывается. По крайней мере, проблесков понимания я не увидела ни у кого из осужденных. Даже Цукаса с интересом наблюдал за происходящим.       — Кончайте с этими оправданиями. Я все равно уже виновен, — махнул свободной рукой Цучигомори, после чего схватил одной рукой Аой, а вторую ближе прижал к ее горлу.       Внезапно руки Цукасы и мои освободились. Я посмотрела на Аоя, стукнувшего молоточком, пока никто не видит. Жизнь возлюбленной ему была важнее суда. Как я и думала. Тут же я выхватила танто, разрезая порядком надоевшую ткань, которая, к моему счастью, поддалась натиску "священного" оружия и заорала:       — Пади ниц! — крикнула я, глядя на всполошившихся оставшихся Хранителей, готовых перебить бунтовщиков.       Оба Минамото тоже попытались выбраться, но их руки все еще были связаны. Цучигомори имел ввиду только меня. А я в сговоре с Цукасой. Остальных это, как бы жестоко не звучало, не касается.       — А вы вчетвером остаётесь здесь и не дёргаетесь, — на чашу спрыгнул Саругаки, откуда-то взявшийся. В руках он держал блокнот и карандаш, а за его спиной я с удивлением обнаружила подобие крыльев. Он стер их другим концом ластика с рисунка на белой бумаге и они исчезли. Так значит, он действительно способен пользоваться умениями Четвертой? Да еще так умело. Это из-за того, что мы находимся в грани или какие-то другие способности? В любом случае, думать об этом сейчас не имело никакого смысла.       — Что ты..? — я нахмурилась, пытаясь понять, для чего он вообще сюда пришел. Нет, было понятно, что они с Сакурой в сговоре, а значит парень был для чего-то нужен, но его присутствие все равно вызывало вопросы. Хотя бы потому, что я ушла из грани до того, как дослушала их план.       — Контролирую, чтобы все прошло должным образом, — быстро ответил Каоши, явно не желая это обсуждать. — Я знаю, как все должно произойти в подробностях, так что не натвори глупостей и думай головой. Иногда это у тебя получается, — огрызнулся парень. — Все. Иди. Помогай своему, Юги.       Я оглянулась. И действительно: Цукаса вовсю сражается с Хранителями, проткнув насквозь Мирай, отчего она обмякла и упала куда-то в пропасть.       — Внутри них шестеренки! — улыбнулся он, посмотрев в мою сторону. Это стало его ошибкой — Како уже отошел от действия моего приказа, явно являясь сильной нечистью, способной сопротивляться на силе воли. А, возможно, он просто умел их развеивать, так как сам пользовался подобным методом связывания.       Тогда я вновь хотела обратиться к приказу, но на меня налетели многочисленные совы, до этого мирно сидевшие на стенных выступах, оградив от Юги.       Я пыталась отбиваться танто, но короткое оружие мало чем помогало. Я чудом уклонялась от их клювов, предчувствуя, что случится что-то очень плохое, если они меня достанут.       — У Ацуко-чан явно неприятности. Может, все-таки дашь нам вмешаться? — полюбопытствовал Тэру, пока я прыгала по ближайшим чашам, до которых могла достать и чудом удерживала баланс.       — С колодками на руках даже вы, президент, обуза, — равнодушно ответил Саругаки, что-то чиркая на бумаге, из-за чего совы то загорались, то ранились, а то и вовсе терялись в пространстве, падая вниз и сбивая соседей. — А снять их может только один из хозяев грани.       Мне послышалось, как Тэру чертыхнулся, а Коу, кажется, сказал что-то в своем стиле героя-спасителя. Вот только оба они ничем мне не помогали, а их выкрики, в отличие от моих, ничем не помогали.       — Замри, бойся, умри! — одна сова за другой разрушались, пока вовсе не осталось тех, кто хотел бы напасть на меня.       — Цукаса Юги, ты уйдешь первым! — я обернулась на крик Како и очень вовремя: под ногами Юги появился огромный циферблат.       Именно тогда в моей голове четко оформилась мысль. Если я сейчас что-то не предприму, то все пойдет прахом.       "Взвейся. Замри. Забудь волю. Прогнись!"       Ядро внутри загорелось настолько ярко, что я не сомневалась — приказ подействовал.              Плюс безмолвных атак в том, что противник о них не знает, пока не станет слишком поздно. Процесс отмотки времени уже запущен. Но Цукаса не попадет ни в прошлое, ни в будущее, ни куда-либо в другое время. Он попадет в другой мир.       Там, где буду я.       Старшего из Хранителей ломало во все стороны, пока Юги не исчез в дымке. Лишь тогда его попустило. Он грозно подошел ко мне, глядя на меня сквозь маску весьма красноречивым взглядом.       — Ты все разрушила. Признаешь свою вину?