Связь

      — А теперь, Ивасаки-сан, будь добра, отнеси эти документы президенту, — улыбнулся Аканэ, гоняя меня по всей школе всю вторую половину дня. Он отыгрывался на мне, скидывая большую часть своей работы на меня, я и сама это понимала.       — Неужели тебе так претит лицо Минамото? — поинтересовалась я, глядя на Аканэ слегка обиженным взглядом. Если честно, мне совсем не хотелось выполнять всю эту работу, что шла в комплекте вместе с красивой должностью.       — Да нет. Просто на днях я обнаружил, что у вас много общего. Настолько, что не хочется вас разлучать, — съязвил Аой, передавая злосчастные бумаги. Я нехотя их взяла.       — Ладно, хорошо, я запомню. Посмотрим, что ты скажешь, когда вновь сойдусь с президентом против тебя.       — Президент сам по себе, если тебе еще неизвестно. Я с ним только потому, что мне это выгодно.       — Представляешь, я здесь по этой же причине, — фыркнула я, выходя из кабинета. И кто придумал им выдавать разные места для работы? А главное, что у Аканэ кабинет есть, у Тэру есть, а мне приходится писать всю эту бумажную волокиту в классе на перемене, ведь к своим обязанностям принеси-подай я должна была приступить незамедлительно, пока злость Аоя не успела выветриться. Никогда не думала, что он такой мстительный. Весь в президента пошел.       Слухи о том, что я так внезапно, ни с того ни с сего, стала помощницей Аканэ, разлетелись словно на крыльях ночи, моментально. Аой, подруга Нэнэ, даже поздравила меня с новой должностью. Сама Ясиро отсутствовала, у нее явно были дела поважнее парочки уроков. Потом я сходила "похвастаться", хотя, тут уместнее было бы "пожаловаться", Цучигомори на свою новую должность и примыкающие к ним обязанности. Уже как-то стало привычно, что Пятый знает обо всем, что происходит в моей жизни. Где-то в общих чертах, а где-то даже больше, чем я рассказываю кому-либо другому. Яко я не нашла, она вновь где-то пропадала, но меня это ничуть не смутило. У нас с ней были весьма странные взаимоотношения, шаткое перемирие, которое я старалась просто не разрушить. И это, к моему удивлению, работало.       Остальным было неинтересно. Одноклассники не особенно мной интересовались, Лемон ответил нечто в духе "круто", не отлипая от телефона, а Саругаки по понятной причине не хотел знать ничего, что хоть как-то связано со мной.       По пути я невольно задумалась над тем, что уже давненько не видела Цукасу. Наверняка скоро появится, причем, в самый неудобный момент. Что ж, придется быть готовой к этому.       Я несколько раз постучала, прежде чем открыть дверь и зайти в кабинет Минамото. Тэру сидел за своим столом, перебирая невысокую, но внушительную стопку бумаг. Либо он почти ими не занимается, либо дел в академии реально много. Страшно представить, насколько.       — А зачем второй стол? — полюбопытствовала я, видя недалеко от президента бесхозную, никем не занятую мебель.       — Раньше мы с Аканэ-куном частенько работали в одном кабинете. Сейчас там периодически будешь сидеть ты, — ответил Минамото, не отрываясь от писанины.       — Так значит, Аой отправил меня отдать бумаги не чтобы позлить, — удивилась я, сложив документы на стол Тэру. Лишь тогда он обратил на них внимание и кивнул.        — Мне нужно твое генеалогическое древо, — произнес президент, отложив бумаги в сторону. — В идеале, нужно чтобы вдруг оказалось, что ты происходишь из какого-нибудь древнего рода. Разве что, будет плохо, если ты окажешься из Фудзивар, Минамото с ними уж в слишком большом конфликте множество поколений, — он откинулся на спинку кресла, сложив руки за голову.       — Зачем это? — недоуменно спросила я, садясь на ближайшее свободное место за вторым столом. Сегодня я уже находилась. — И, ты уверен, что здесь находиться безопасно?       — На этом кабинете полно различных печатей, отгоняющих нечисть. Ты можешь пройти исключительно из-за непосредственной связи со мной, — он едва кивнул на руку, на которой осталась небольшая "татуировка", силуэт духа кейаку.       — А Аканэ?       — С ним другая история, — пробормотал Тэру, совсем незаинтересованный в объяснениях всех этих тонкостей. Вместо пояснений, он сменил вальяжную позу на более приземленную, сев прямо. После этого Минамото открыл один из ящиков в столе, достав оттуда небольшой сверток бумаги. — Здесь все фамилии, что могут как-то заинтересовать. Чем дальше они от Минамото, тем меньше у меня возможностей чему-то тебя научить.       — Разные кланы, разные способности? — выгнула бровь я, глядя на парня с некоторой опаской, готовая в случае чего к любым действиям. Но тот выглядел совершенно спокойно, так что я слегка расслабилась.       — Вроде того. Например, представитель клана Ногосима не сможет научиться ничему у Минамото.       — А если у меня нет принадлежности вообще ни к какому клану? — уточнила я.       — С учетом того, как хорошо ты держишься с тои шутаку, очень сомневаюсь, что у тебя просто сильная душа. Так что скорее всего у тебя выдающиеся предки. Хотя, если это не так и я чего-то не понимаю, то никакое ученичество тебе уже не поможет, — развел руками Тэру. — Можешь начинать корить предков, — усмехнувшись, он передал мне сверток. Развернув его, я получила длинный список фамилий. Навскидку, я насчитала порядка сорока.       — Ну, фамилии Ивасаки здесь нет, — пробормотала я, понимая, что мне придется поспрашивать родителей о бабушках и дедушках. Удивительный факт, что их я никогда не видела. Может, умерли уже?       — А по материнской линии? — выгнул бровь Минамото, но его идею я сразу отвергла.       — У меня фамилия матери. Все, что я об этом знаю — это все как-то связано с бизнесом и деньгами. Скорее всего если что-то и обнаружится великое — то с ее стороны, — выдохнула я, еще раз пробегаясь глазами по фамилиям. Среди них я нашла и упоминаемых Тэру Фудзивар, удивительно, что они находились очень близко к самим Минамото, а значит у них есть родственные связи. Ну, либо фамильные методы экзорцизма очень схожи. Подумать только, во время клановых дрязг стали ближе друзей. Кого-то мне это напоминает.       — Дай мне свой телефон, — попросил президент, вытянув руку вперед. Немного погодя, я отдала ему его, предварительно разблокировав. Все равно у меня там нет ничего, чего бы я могла стыдиться. Весь стыд в реальности и его в полной мере знаем только я, Цукаса и Цучигомори. А ведь последний когда-то вызывал у меня сомнения.       Минамото сделал несколько движений пальцем и вернул мне его обратно. Заглянув в экран я увидела список контактов, пополнившийся на один.       "Тэру-кун"       — Выглядит так, будто мы близки, — пробормотала я, не подумав.       — Для твоих родителей все выглядит так, будто мы действительно близки. Ты вдруг начала ходить со мной на свидания, а я от "большой дружбы" дал тебе такую высокую должность в студсовете, чтоб держать поближе к себе. И после этого всего, придерживаясь своего образа, неужели ты запишешь меня в своих личных контактах "Президент" или "Минамото-сан"? — задал риторический вопрос Тэру саркастичным тоном. И я не могла с ним не согласиться. Хорошо хоть, сердечко рядом не поставил.       — Ладно, резонно. Если увидят, вопросов не будет, — выдохнула я, признавая его правоту. За Цукасу я не переживала, тот никогда не интересовался подобными штуками, как контактная книжка.       — Как только узнаешь, есть ли у тебя принадлежность к клану — позвони мне. На следующий день после этого мы начнем тренировки, — он сделал паузу, словно раздумывал, не забыл ли он что сказать. — Кстати. Сегодня через два часа жду тебя в своем доме. Адрес скажу, думаю, твоя мама тебя подвезет. А теперь удачи с делами, уверен, Аканэ не даст тебе соскучиться, — и снова он напялил на себя ехидную лыбу, предвещающую все муки ада.       — Как великодушно с вашей стороны, президент, — произнесла я, закатив глаза. После чего быстро попрощавшись, отправилась обратно. Возвращаться к Аою совсем не хотелось. Он же меня замучает. К Цучигомори я уже ходила, Нэнэ непонятно где пропадает. Домой тоже нельзя, меня зачем-то ждет у себя Тэру. Не то, чтобы я ему доверяю, однако знаю, что он не сделает со мной ничего, что мне могло бы сильно навредить. Тем более, он сам предложил уведомить мою мать о моих перемещениях, а значит готов к тому, что любая оплошность — и винить будут его. Думаю, он не хочет очернять свою репутацию.       Недолго прогулявшись по пустынным коридорам, так как все остальные уже благополучно разошлись по кружкам или по домам, я замерла напротив не менее пустого класса. Ключ у меня был. так что я свободно могла туда входить. Сев на парту, я молча пялила в стену. Даже ни о чем не думала.       — Цукаса, — тихо позвала я, не особо ожидая услышать ответ. Однако уже через секунду я почувствовала его присутствие у меня за спиной. Через мгновение я ощутила его руки у себя на талии.       — Геля-чан! Не думал, что ты меня сама позовешь, — счастливым тоном поприветствовал Юги. — Неужели соскучилась? А я уж...       — Соскучилась, — подтвердила я, не дав ему договорить. Цукаса на мгновение замер, словно не понял меня, но через мгновение отмер, отпустил меня и сел рядом, свесив ноги с противоположного конца парты. — Чем ты занимался все это время? Небось, следил за мной?       — Я просто знаю, когда ты хочешь меня видеть, — он положил голову мне на плечо, отчего мне стало так тепло и уютно. Наверное, это первая встреча, когда я действительно хотела его видеть. Надеюсь, казусов никаких сегодня не случится.       — Лжец, — улыбнулась я, кажется, уже привыкшая к его выкидонам. — Давай сегодня без вопросов. Я так устала. Хочу просто побыть рядом с тобой, можно?       Не дожидаясь ответа, я перекинула ноги так, чтобы они свисали с той же стороны, что и ноги Юги, после чего обняла его за руку. Из-за этого голову с плеча ему пришлось убрать, но меня это ничуть не смутило.       — Геля-чан, а ты изменилась, — Цукаса чуть опустил фуражку и отвел взгляд. — Ты так долго от меня бегала, что мне начинало казаться, будто ты меня ненавидишь, — тихо произнес он, словно и не для меня вовсе. — Но я рад, что теперь мы вместе! Ведь это так прекрасн..       Парень попытался вновь вернуться к своей непринужденной крикливой манере, но я ему не дала, прислонив палец к его губам. Не долго размышляя, он лизнул его, после чего взял его в рот, чем очень меня смутил.       — Какой же ты все-таки неисправимый... —полушепотом посетовала я, пытаясь скрыть свое выражение лица, уткнувшись в его плечо.       — Мне нравится видеть твое смущенное личико, не прячь его от меня, — попросил Юги. Несколько секунд я молчала. Положения своего я тоже не меняла. Собиралась с мыслями, которые никак не хотели этого делать.       — Я не ненавижу тебя, — наконец прошептала я проникновенным тоном, окончательно проигнорировав его последние слова. — Просто в комплекте с тобой идет огромное количество проблем, которые меня пугают до сих пор. Я не могу их решить. И это беспокоит меня еще больше.       — Если бы ты все доверила мне, тебе бы не пришлось думать обо всяких пустяках. Геля-чан, не переживай ты так. А то рано поседеешь, — он все пытался вернуть разговор в более веселое и легкомысленное русло, но я ему в упор не давала этого сделать.       — Твои методы мне не нравятся, — печально вздохнула я. — Ты сам себе на уме и я боюсь, что все станет хуже. Я уже доверилась тебе однажды, ты не помнишь, не можешь помнить, и результат мне не понравился.       Наш разговор оказался медленным, протяжным. Наполненным смыслом и огромным количеством пауз, в которых каждый думал о своем, но в то же время мы оба думали об одном и том же.       — Геля-чан, загадай желание.       — Хватит с меня желаний. Этой рулетки я наелась, — фыркнула я, окончательно ложась на плечо Цукасы, устраиваясь поудобнее. Я даже не предполагала, что он меня убьет или сделает мне больно. Сейчас нет.       — Тогда, расскажи мне, чего ты хочешь?       — А вот хочу я многого. Хочу, чтобы Нэнэ жила долго и счастливо, Цучигомори исполнил свою посмертную волю, он этого заслуживает. Хочу не умереть после окончания школы. Но некоторые вещи мне неподвластны.       — Геля-чан. Пообещай мне кое-что, — мрачным, страшно серьезным тоном едва слышно попросил Цукаса. Взгляд его был направлен не на меня, а куда-то вниз. На глаза упала тень от фуражки.       Я затаила дыхание. Что он опять себе придумал? Кажется, только недавно я начала узнавать его настоящего и анализировать поведение. Узнавать тревожного паренька, которого мучают сомнения, ревность, всепоглощающее одиночество и точно такие же вопросы, как и меня саму. Возможно, в глубине души мы похожи. Когда мы познакомились, мы ведь были совсем одни. Юги сбежал в другой мир, отверженный всеми здесь. А я закрылась в своих собственных обидах, мыслях и комнате, в глубине души проклиная всех, кто плохо ко мне относился и проникаясь собственной саможалостью. Я утопала в одиночестве. Думала, что никто меня не понимает. И будучи не менее одиноким, уязвимым, он остался со мной.       Я никогда не задавалась этим вопросом, но позволил ли бы он образоваться такой тесной связи, не желай он этого? Наверняка Цукаса понимал чуть больше меня. А даже если не понимал, то совсем несовместимые души вряд ли бы достигли такого тесного слияния, что возможности их разъединить не осталось. Ведь на самом деле не он поработил мою душу. Мы оба позволили своей сути раствориться друг в друге. А ведь Юги знал обо мне все. Абсолютно все. Каждую мысль, фантазию и мечту. Возможно именно поэтому он действовал иначе, чем здесь. Здесь, где он ничего обо мне не знает. О моих мечтах, желаниях, мыслях. О том, почему я делаю так, а не иначе. Какого я на самом деле мнения о нем. Ни о чем. Он не может меня контролировать в той же степени, как контролировал, когда я звала себя Ангелиной.       У него просто нет гарантий...       — Что бы не случилось, не бросай меня, — выдержав паузу, тихо сказал Цукаса. — Тогда, обещаю, у тебя все будет хорошо. Я исполню твое желание.        Я не видела его глаз, но знала, что сейчас он слишком уязвим. Не таким он хотел мне показаться.        "Я хочу, чтобы меня любили. Чтобы меня точно не бросили. Быть уверенной, что меня никогда не оставят, даже если все будет плохо. Чтобы меня поняли и приняли..."       В этот момент я казалась себе жалкой и беспомощной. Считала свое желание чем-то без чего можно спокойно обойтись, но я почему-то слишком заостряю внимание на всякой ерунде.       — Хочешь все взвалить на свои плечи, а потом отшучиваться, чтобы я не забивала себе мозг лишними делами? — в моем голосе промелькнула обида. — Хочешь, чтобы я просто опустила руки, а ты сделаешь все, как посчитаешь нужным? Так не будет, — я грустно фыркнула. — Но я останусь с тобой. Прошу, не закрывайся от меня. Ведь только так я начинаю понимать, что ты за человек. Ведь ты боишься. Боишься быть слабым и непонятым. Ты хочешь, чтобы тебя любили, но уверен, что без этого обойдешься и тебе и так нормально. Ведь ты заранее отвергнут из-за своих замашек. Ты отличаешься от других. Тебе нужно доказывать свою любовь, давать контроль над каждой мелочью, чтобы ты убедился, что все идет так, как ты хочешь. Но если бы я делала все так, как хочешь ты, Цукаса, ты бы мне никогда не показал настоящего, продолжая заглушать свои чувства мнимым контролем, действующем в качестве так называемого обезбола. В конце концов это приведет лишь к тому, что ты начнешь сходить с ума, ведь с каждым разом контроля тебе понадобится все больше и больше. Это бездонная яма.       Я перевела дыхание, чувствуя, насколько напрягся Юги. Я не смотрела в его сторону, даже не пыталась. Но главное, что я решилась на этот разговор. А он меня не остановил.       — Оставив на мне "следы", ментальные и физические, ты заставляешь меня думать о себе. Убив, ты бы забрал меня силой. В первую для тебя нашу встречу я спрятала метку на своей руке и заранее заставила тебя сомневаться. Откуда я тебя знаю, что ты успел мне сделать, зачем я ее скрываю, а вдруг я куда-то пропаду. Ты меня искал столько лет, не надеялся найти и неизвестно, какие эмоции жрали тебя изнутри, с учетом того, что когда был жив ты, меня в этом мире и в помине не было. А также не было ничего, что бы подтвердило мое существование. Ты ведь мог даже не понимать, что тобой движет, в отличие от меня, которая примерно, но представляла, что происходит, — в моем голосе появился намек на сомнение. Я не знала, стоит ли говорить дальнейшие слова. Они его могут ранить куда сильнее. — Брат тебя тоже отвергает. Я не знаю, что произошло и заслуженно ли это было. Мальчишки между собой никогда не умели говорить по душам, сколько себя помню везде это было так.       — Что я тебе сделал в прошлом? — мрачным тоном спросил Юги. Мне даже на мгновение показалось, что его голос дрогнул.       — Ты исполнил мою мечту, — грустно улыбнулась я, крепче обнимая его. — Я тогда совсем ничего не понимала. Я не позволяла себе хотеть, не позволяла себе желать, и как следствие, ничего для исполнения своих нужд не делала, предпочитая гнить в собственном бессилии и бояться. Ты же, наоборот, действуешь сразу, неважно как, но ты добиваешься того, чего хочешь. Пусть даже результат тебя может не удовлетворять, ты будешь верить, что это то, что тебе нужно.       — Я считала, что все, что нужно мне у меня уже есть и я без повода развожу сопли и истерики. Тогда ты знал меня лучше, чем я знаю себя по сей день, ведь спокойно заглядывал туда, куда я себе не давала хода. И ты, совершенно не понимая моей беспомощности, попытался все сделать сам. Только вот у нас у обоих методы неправильные. И ни к чему хорошему ни то, ни другое не привело. Я довела ситуацию до крайней точки, а ты добил и так треснутые стекла. Я все еще переживаю, что ты будешь бить стекла, которые я пытаюсь сохранить. Я пытаюсь ценить то, что есть, но этого мне не хватает. А ты, осознавая, что тебе чего-то не хватает, пытаешься это восполнить как можно быстрее. А быстро и качественно не бывает. Все дается слишком сложно. Легче взять что-то не то, но похожее, и заменить нужное, чем добиваться нужного непонятным способом. Я, наверное, сейчас говорю какими-то загадками...       — Ты хотела, чтобы тебя любили.       — И ты хотел того же самого. Не важно, призрак ты, обычный подросток или вообще иная форма жизни, все мы хотим любви. Но не всегда это выходит. Сейчас я пытаюсь относиться к тебе с пониманием. Открываю душу и пытаюсь действительно осознать, чего ты хочешь и какими лабиринтами думаешь. Мне бы хотелось, чтобы ты не закрывался. Не уходил в себя. Не делал каких-то выводов, о которых мне бы приходилось догадываться или оправдываться. Ведь правда в том, что я люблю тебя и хочу защитить своих близких. Хочу жить. Это все, что мне нужно. Но с этим такие проблемы, что я рву себя на кусочки, пытаясь осознать, а где же правда. Не хочу, чтобы ты делил меня с ними. Ты — это одно. Они — это совсем другое. Если у меня есть любимый, это еще не значит, что теперь у меня не должно быть никого кроме, — в этот раз он меня перебил.       — А я хочу быть твоим единственным. Чтобы ты любила и ценила только меня, — мрачно отозвался Цукаса, глядя на меня исподлобья. Но меня эта фраза почему-то не испугала. Наоборот. Настроение почему-то стало чуточку лучше. Наверное, потому что он наконец-то признался в этом честно и открыто.       — А знаешь, связь — гарантия хреновая, — внезапно констатировала я, усмехнувшись. Теперь мне это казалось таким очевидным. — Вот честно, отстойная параша. Заставляет путаться, надумывать, заставляет представлять нас то, чего никогда толком не было. Ожидать, что нам дадут какую-то судьбу, которая вроде повязала нас вместе, да только ничего не клеится. За то чувства, идущие от самого сердца, уже гораздо роднее. Они не кажутся навязанной выдумкой и несбыточной мечтой. Готова признать, что из-за тебя я меняюсь. Минамото, который старший, уже считает меня в большей степени нечистью. Но, думаю, что и ты меняешься вместе со мной. Ведь если бы ты был таким же, каким я тебя встретила, когда была под грудой мокке, чтоб они сквозь землю провалились, ты бы меня даже не дослушал. Прервал в самом начале, сказав о том, как сильно я перед тобой провинилась и как ты хочешь меня убить, чтобы я навсегда осталась с тобой. Я для тебя была еще неизвестно кем, ты понятия не имел, как со мной обращаться и как меня удержать, а потому пошел самым логичным для тебя способом. Только вот, как мы выяснили, он не подходит. В общем. Я надеюсь, что ты не закроешься от меня. Я надеюсь, что мы будем вместе не из-за связи, а потому что мы действительно друг друг подходим.       — Пока у нас есть друг от друга секреты, у нас не получится то, о чем ты говоришь, — заметил Цукаса.       — Тогда, давай хотя бы иногда встречаться так, будто ничего этого нет. Не задавая вопросов. Ни ты, ни я. Ужасный выход, на самом деле, но ты не будешь со мной до конца честен. Что-то о тебе я все-таки знаю, — я слегка поезрала, принимая более удобное положение.       — А ты не будешь честна со мной, Геля-чан, — он опустил руку мне на голову, потихоньку поглаживая большим пальцем.       — Да, не буду, — согласилась я, не пытаясь отрицать, — Я тоже хочу контролировать ситуацию. Ведь я все еще боюсь, что все, чего я хочу, на самом деле не мое истинное желание. Или что его исполнение приведет к последствиям. Боюсь ошибок и критики. В последнее время в меньшей мере, словно обреченная, а потому мне ничего не страшно, но это из меня так и не ушло. Цукаса.       — М?       — Давай, все-таки попробуем хоть иногда жить нормальной жизнью и не вить из друг друга нитки. Хотя бы, пока все хорошо.       — Я попробую, — едва заметно кивнул Юги.       В этот момент я послала к черту Аканэ с его бумажной волокитой, о существовании которого попросту забыла на эмоциях, и вспоминать совсем не хотела.       Около часа мы с Цукасой сидели, лишь изредка перебрасываясь какими-то ничего не значащими фразами. Было удивительно спокойно, иногда грустно, но в основном я чувствовала умиротворение, которого мне в этой беготне безумно не хватало.       Когда время стало совсем позднее, я послала и Минамото.       

***

      — Мам, а ты не знаешь наших бабушек, дедушек? Может были какие-то известные фамилии? — спросила я у Минами, стоило мне прийти домой и снять с плеч рюкзак. Она меня увезла домой, сетуя, что меня с первого же дня так сильно задержали. Я же решила, что хоть что-то сегодня сделаю из поручений экзорциста, раз уж к нему не явилась, а телефон поставила на беззвучный. А ведь судя по количеству пропущенных, мой номер он себе тоже записал.       — А с чего вдруг интересуешься? — полюбопытствовала она, удивившись, что я вдруг заинтересовалась этой темой спустя столько лет.       — Все-таки мы считаемся семьей с достатком выше среднего. Благодаря кому все это? — увильнула от вопроса я, а мама не стала настаивать.       — Что ж, я сама многого не знаю. Еще моя бабушка, Ивасаки Минэко, заработала большое состояние, будучи хозяйкой окия и лучшей гейко в Японии. Потом она закрыла окия и на его месте построила трехэтажное здание, половину которого занимал ее клуб. Моя мама, Косукэ, часто рассказывала о ней. Вообще, на самом деле ее зовут Коко, но все обращаются к ней прозвищем, которое ей дала ее мама. А так, Косукэ — мужское имя, — улыбнулась Минами, предаваясь воспоминаниям. — Именно благодаря твоей прабабушке и ее заслугам мы все еще живем в большом достатке, сумев взять оставшиеся ее деньги в оборот еще с того времени. Нам повезло, что инфляции не погубили все и мы успели вложиться в недвижимость.       — А кто были родители прабабушки? — спросила я, понимая, что это не совсем то, что нужно. Хотя, интересно узнать свою родословную, ведь имя Ивасаки Минэко мне смутно знакомо.       — Дай-ка подумать... Я уж не помню, честно говоря, — пожала плечами Минами. — В детстве я часто уезжала к бабушке, но так сразу... Кажется, отца у нее звали Синэдзо. Танака Синэдзо, точно. У них там был именитый клан, но Синэдзо разорился из-за того, что отказался переезжать из Киото. Или его отец отказался, или его предки... В общем, всех привилегий они лишились и очень скоро обеднели. Твою прабабушку, как раз из-за этого, продали в окия, потому что денег на их большую семью не хватало. Вернее, ее сестер продали из-за этого, а ее не хотели, но она сама вызвалась и достигла высокий результатов. Ивасаки Минэко стала поистине выдающейся женщиной, — воспоминания мамы о прошлом были весьма смутные, однако оставались наполненными светлыми подробностями.       — А какой именитый клан? — допытывала вопросами я.       — Хмм... У одного из твоих друзей фамилия такая же. Помню, ты рассказывала, я еще тогда удивилась, что тезки.       — Саругаки? Аканэ? Юги? — начала перечислять я, совсем забыв про всякое терпение.       — У тебя есть знакомый Юги? — недоуменно нахмурилась она, сбившись с темы.        — Да так, — отмахнулась я, не желая, чтобы разговор уходил в иное русло. — Может, Минамото?       — Точно! — закивала Минами. — Синэдзо Танака-Минамото. А мать ее была из рода пиратов вроде, там вообще мутно все. Дальше я не знаю, это все, о чем мне рассказывали, — мама еще раз пожала плечами.       Меня пробрало на нервный смех. Вот Тэру будет счастлив узнать о своих дальних родственничках! Родственничках, которых придется в случае чего изгнать. Просто чудесно! Из одного клана сбежали, только он из главной ветви, как я поняла, а я седьмая вода на киселе. Тут даже не пригодились все эти списки экзорцистов, фамилия слишком знакомая.       — Ацуко? У тебя все в порядке? — поинтересовалась она, сменив тему. — Сегодня ты задержалась. Тебя уже приняли в студенческий совет? У вас же президент как раз этот Минамото, ты говорила, что он красавчик. Как тебе на новой должности?       — Я помощница вице-президента, Аканэ-куна. Работы теперь много, так что я буду часто задерживаться. Надеюсь, что ты меня поймешь, — последнюю фразу я добавила только после того, как мама поджала губы, потемнев лицом. Несмотря на все уговоры, ей все еще трудно пережить то, что сделал со мной Цукаса.       — Да, конечно. Ты у меня взрослая девочка, — покачала головой Минами и встала с дивана. — Ладно, мне нужно еще отца твоего кормить. Кажется, он слегка приболел, так что ему нужен уход, — на ее лице появилась натянутая улыбка.