Связь

      — Можно мне пистолет? — тихим голосом спросила я, сама не понимая, что творю. Сидзима окинула меня удивленным взглядом, но через мгновение расплылась в улыбке.       — Конечно, можно! — произнесла та, вновь что-то вырисовывая на бумаге. Через несколько секунд в ее руках материализовался пистолет. — Вот, держи, — она протянула мне его, но я приняла предмет с заминкой. Просчитывала пути отступления.       — И сумку, пожалуйста, — севшим голосом попросила я, все же взяв его в руки, — Я хочу положить его так, чтобы это было незаметно. Наличие у себя сумки я еще оправдаю, а вот пистолета... Не хочу, чтобы все знали, что у меня с собой огнестрельное оружие. Да и близко никто не подойдет, если узнают.       Четвертая понимающе покивала на мое заявление и нарисовала мне миленькую удобную кожаную сумку через плечо светло-серого цвета. На ней не было каких-то особых узоров или интересных орнаментов, что мне сильно импонировало. В конце концов, она не должна была привлекать внимание.       — Умеешь стрелять? — полюбопытствовала девушка, переместив взгляд на оружие. Я пожала плечами. — Тогда, я тебя научу. Вот, смотри...       Мэй показала мне устройство пистолета, объяснила, как его убирать с предохранителя, как правильно целиться, даже предложила мне пострелять в нарисованную мишень, но тут я уже отказалась. Если я и буду стрелять, то буду это делать в упор, мне меткость ни к чему. Скорее всего у меня будут дрожать руки, а глаз замылится, даже при лучшем раскладе мне не хватит опыта. Тем более, уже вечереет, что тоже не играет мне на руку.       Я передернула плечами.       Когда я вышла из башни, никого уже не было. Вдали слышался гул голосов. Сначала я планировала пойти на шум, наверняка бы нашлись Нэнэ с Коу — и чего они ушли? — однако меня привлекла невзрачная фигура, стоявшая неподалеку, облокотившись на ствол ближайшего дерева.       — Каоши? А ты почему здесь? Ты же сказал, что будешь ждать на том месте, разве нет? — я вопросительно выгнула бровь, подходя к нему. Мы закончили на не самой лучшей ноте и, честно сказать, мои нервы все еще на пределе, вот только узнать, для чего он здесь было важнее поддержания моего душевного спокойствия.       — Ну так, время уже далеко не восемь, — почесал затылок Саругаки, отводя взгляд. Неужели делает вид, что все хорошо? Но зачем? — Ты побывала в башне, значит, скорее всего, уже все знаешь, верно?       — Знаю, — покладисто кивнула я, встав прямо напротив него. — Ты хоть понимаешь, какие мне условия выдвинули, для возвращения в настоящий мир? — поинтересовалась я, прожигая в Каоши дыру. Обманчиво спокойный голос сопровождался крайне тяжелым взглядом. Я была напряжена, словно натянутая струна, готовая в любой момент выскочить и ударить по пальцам незадачливого гитариста. Он сглотнул, но ничего не ответил. — Мне нужно убить тебя, — холодным тоном закончила я, подойдя к нему на шаг ближе.       Я все еще была расстроена и оттого зла. Внутри меня творится черти что. Сомнения, боль, непонимание и ответственность, к которой я не была готова. Все это давило на меня не хуже бетонной плиты. Под гнетом обстоятельств мозг отказывался нормально функционировать, мою голову то и дело посещали бредовые мысли.       — Я, знаю... Но ты же этого не сделаешь, верно? — Саругаки несмело улыбнулся. — Ацу-чан, ты хороший человек. Ты никогда никого не убьешь. Я верю тебе.       Я почувствовала горечь на языке. Он говорит это с такой уверенностью, будто знает, что происходит у меня в голове. Но это не так! Каоши понятия не имеет, каким мыслям я позволила быть озвученными своим разумом внутри, по ощущениям, пустой черепной коробки.       Злость накатывала на меня волнами. Как он может мне верить, когда даже не знает меня? Этот парень даже не представляет, через что мне придется пройти из-за его выходки! Через что приходится пройти Коу и Нэнэ, которые вообще здесь не при чем! А главное, что после этого всего я собираюсь еще и пожертвовать собой ради него, ведь я чувствую за него ответственность.       Я сама не заметила, как открыла сумку и достала пистолет, приставив его к виску Каоши. Пальцы сами собой легли правильным образом. Оставалось лишь снять с предохранителя и нажать на курок. Убежать он не сможет — стоял спиной к дереву, а сейчас буквально уперся в него. Даже если дернется, с такого близкого расстояния я точно попаду. Прострелю ногу, руку или попаду по туловищу, а с пулевым ранением долго не пробегаешь. Каоши мелко затрясло. Его глаза шокированно раскрылись. Он выглядел так, будто любой малейший шаг надломит его еще сильнее, как треснутую ветку или только расползающееся трещинами стекло.       — Неужели ты настолько сильно хочешь вернуться в реальность, что готова убить меня? — прошептал он недоверчивым тоном. Словно все еще можно было исправить. В его серых глазах читалось отчаянное желание забыть о происходящем сразу же, стоит мне убрать дуло от его виска и признаться в том, что это шутка.       — Хочу, — моментально ответила я, все еще не осознавая своих действий. Гнев, желание поскорее покончить с этой чертовой картиной и не морить себя ожиданиями ужасающего будущего, когда это все же случиться смешались воедино, подводя меня к необдуманным поступкам.       Я не могу здраво мыслить. В голове раз за разом повторяется разговор с Четвертой. Забывание прошлого, главные герои, идеальная картина... Я перестала держать себя в руках.       — Ты так сильно хочешь к... нему?       Мне должно быть больно. Задней мыслью я понимаю, что глядя на него я должна испытывать муки совести, жалеть о том, что говорила и делала несколько мгновений назад. Но почему-то их нет.       — Что? — я удивленно вскинула брови. Каоши стал выглядеть решительнее. Он взял меня за вторую руку и сжал ее в своей, пытаясь привести меня в чувства. Как жаль, что против той бури, что разразилась у меня в душе это мало чем поможет.       Может мне прямо сейчас убить его? Никого рядом нет, никто и не поймет, что я сделала. А я буду отпираться, как могу. Почему-то сейчас я уверена, что у меня получится соврать так, что мне поверят. В конце концов, Нэнэ не сомневается во мне.       С каждой секундой я нахожу все больше поводов спустить курок. Передо мной словно был не живой человек, друг и товарищ, чьи чувства я боюсь задеть, а кусок мяса, ключ к спасению и единственно верный выход. Мицубу еще найти надо, а Ханако мне даже здесь кажется весьма подозрительным. Или мне просто не хочется с ним связываться, пока не знаю.       Аргументы посыпались один за другим. Сидзима сказала, что Саругаки фальшивка, но даже если это не так, то ему все равно ничего не сделается. В грани никто не умирает. А еще, обычные люди не запоминают событий, произошедших в грани. Случай с Аой, наступившей на четвертую ступеньку и ставшей куклой, это доказывает. Может быть, даже если будет помнить, то всего пару мгновений, может, дней, а всем остальным удастся спастись.       — Ацу-чан, скажи, кто тебе важнее: я или этот ублюдок? Неужели отношения со мной так плохи? Ты даже не согласилась со мной на свидание... — он нахмурился, выглядя особенно мрачно. — Скажи, ты... Любишь Цукасу, да?       Щелчок. Именно с ним я могу сравнить нахлынувшее на меня озарение. Перед глазами все прояснилось. Поверить не могу! Я приставила пушку к виску человека, которого каких-то пару часов назад хотела спасти ценой собственного блага!       Я отшатнулась. Пистолет выпал из моей руки в траву. Закусив губу до крови, я стыдливо отвела взгляд. Что на меня вообще нашло? Почему я так спокойно отнеслась к тому, что должна убить Каоши? Какого черта!       Сердце зашлось в бешеном ритме, к щекам прилила краска, а от нервов меня заколотило.       — Я... Не знаю, — я попятилась назад, кажется, даже не слыша вопроса. В голове набатом звучали мои собственные мысли, словно чужие. Это не я. Это просто не я. Я не могла сделать всего этого. Но даже сейчас, когда я осознала происходящее, мне все еще кажется, что я все делала правильно...       Но ведь мне такое не свойственно. Я бы не убила человека. Я бы не убила Каоши. Тогда откуда эта уверенность? Откуда жестокость? Не пониманию.       — Почему ты не можешь остаться в этом мире? Ради меня! — Каоши прижал руку к груди. Все это он говорил с чувством, но... я не могла ответить ему тем же. На его глаза наворачивались слезы от безысходности, а для меня все заявления слышались словно сквозь вату.       — Мне нужно время, — бездумно произнесла я. Лицо парня сделалось разочарованным и печальным. Сердце болезненно сжалось. Я убежала. В какой раз я уже избегаю ответственности? Почему я так слаба? Почему я ничего не могу? Почему мне так сложно просто взять и сделать? Принять хоть какое-то решение! Сказать что-то определенное!? Но нет! Я ничего не делаю!       Я лишь убегаю. Постоянно одно и то же. Когда я уже возьму себя в руки? Я должна справиться. Должна справиться со всем. Ведь кто, кроме меня?       Это было поразительно. Когда я в последний раз злилась? Хорошо, другой вопрос, когда я вообще позволяла себе злиться, да еще и настолько явно? Чтобы без истерики и слез, гнев в чистом виде? А главное, я не чувствую вины. Что со мной происходит? Я становлюсь хуже?       Саругаки меня не останавливал. Ноги сами меня привели к до боли знакомому человеку, что сейчас смотрел на звезды совершенно один. И почему он на улице? Не важно. Я подошла к парню, тихо всхлипывая. Мне хотелось хоть какой-то поддержки. Может, я хоть так развею весь тот сумбур, что скопился в моей голове, сформировав непонятную кучу из боли и отчаяния?       Почему я так боюсь? Это вообще нормально?       — Мне... Мне нужен совет, — прошептала я, протягивая к нему руки. Цукаса удивленно посмотрел на меня, но через мгновение улыбнулся. На несколько секунд я зависла, глядя в его янтарные неестественные глаза. Они мне кажутся таковыми с тех самых пор, как он впервые предстал передо мной живым человеком. Юги подошел ближе, его руки привычным жестом обвились вокруг моей талии, и впервые это движение даровало мне покой. А впервые ли? Кажется, я снова схожу с ума. Только вот, в этот раз это не проделки связи. Я ее совсем не чувствую с тех пор, как мы попали сюда. Как жаль, что заметила поздно.       — Что-то случилось? — спросил парень недоуменным тоном. Я положила голову ему на плечо, обнимая в ответ. Теплый. И дышит. По коже пробежались мурашки. В очередной раз всхлипнув, я попыталась объяснить ситуацию.       — Я не понимаю, что со мной. Передо мной встал страшный выбор, от которого зависит много жизней, в том числе и моя, — не успела я договорить, как была перебита простым:       — Выбирай себя, — отозвался Цукаса, поглаживая меня по волосам. Пальцы тоже теплые... Так необычно для него. Неестественно.       — Нет, ты не понял! — я сделала страдальческую мину, и пусть он ее не видел, так мне стало чуточку легче. Я буквально кожей почувствовала непонимание Юги моего теперешнего заявления.       — И чего же я не понял? — в голосе слышался намек на интерес. Я замялась. Почему я вообще пришла сюда? Откуда я знала, где он находится? Почему человек, которому я доверилась, именно он? Вопросов с каждым мгновением становится все больше, а ответы на них я узнаю еще очень нескоро.       Я хочу доверять Цукасе. Это такой бред, но я хочу...       — В общем... Меня не тревожит сам выбор, скорее меня волнует то, что я уже как будто бы приняла решение. И оно мне не нравится. Оно мне просто несвойственно. Я не могу совершить этот выбор. Так нельзя! — жаловалась я, убрав голову с его плеча. Парень ниже меня, а потому стоять так очень неудобно. Тот хмыкнул и отзеркалил мой жест — теперь Юги положил голову мне на плечо, и вот ему было в таком положении удобно.       Прямо, как раньше. Почему-то меня совсем не пугала эта мысль.       — Но ты же уже приняла решение, верно? Тебя накажут за него? — полюбопытствовал Цукаса, возвращая меня в реальность. Я невольно потянулась к его волосам, как настоящий невротик готовая крутить в руках все, что попадется, даже если это будут чужие пряди, но вовремя одумалась и одернула руку.       — Нет... Мне сказали, что вообще последствий никаких не будет, — убитым тоном ответила я. — Более того, если я это сделаю, все останутся в выигрыше.       — Тогда я не вижу причин сомневаться. Что плохого в том, чтобы сделать так, как считаешь нужным? — слишком простой ответ, для такой сложной ситуации. Но может ли он стать выходом?       Так. Нет. Нет, я сказала.       — Это аморально... я... как только подумаю, что увижу эти разочарованные во мне взгляды, эти обиженные глаза друга, мне становится страшно. Я сделаю им всем больно. Очень больно. Я не хочу этого делать, — как же, все-таки иронично, что в конечном итоге за советом я пришла именно к Цукасе. В тот момент, когда нужно принять очень тяжелое решение я иду к тому, кто выбирает худший из возможных исходов. Кажется, в прошлом я сталкивалась с чем-то подобным, как жаль, что я из него ничего не помню. Что уж там, я своего настоящего имени не знаю. Это все из-за нахождения в этой чертовой грани, отнимающей воспоминания.       — А что будет, если ты не сделаешь этот выбор? — продолжил допрос парень, кажется, не считающий мою ситуацию проблемой. Впрочем, чего и следовало от него ожидать. Даже будучи человеком он оставался жутким типом.       Вот он бы точно не сомневался. Придумал бы самый оптимальный вариант, невзирая на мораль и дело с концом. Юги бы точно пристрелил Каоши.       — Тогда я буду ненавидеть себя за слабость. Я в обоих случаях буду себя ненавидеть, но так во мне хотя бы не разочаруются, — и все же, я сильно переживала за последствия своего выбора. Это сейчас я рационализирую. Это сейчас в моей душе кавардак. Но потом все вновь станет как прежде, и я пойму, какую ошибку я совершила.       Я не буду убивать Саругаки, даже если это единственный выход. Даже если мне кажется, что в этом нет ничего такого. Это неправильно. Почему я вообще себя отговариваю?       Мне кажется, у меня даже не затрясутся руки, если я прямо сейчас вернусь и всажу ему пулю в сердце.       Я чудовище?       — Ацу-чан, я в тебе не разочаруюсь никогда, — Цукаса отпрянул, улыбнулся во все тридцать два и растрепал все мои волосы. Мне тоже захотелось улыбнуться, хотя настроения на это не было совершенно. А еще хотелось разрыдаться. В голос, так, чтобы наконец высвободить все скопившиеся чувства. — К слову, ты слышишь? Там кто-то шумит.       Я в последний раз шмыгнула носом, посмотрела в указанную Юги сторону и с удивлением обнаружила вдали до боли знакомые силуэты. Что-то происходило. Нутром чую, что мне обязательно нужно быть там.       — Я позже приду, — пробормотала себе под нос я, моментально сорвавшись на бег. Внезапно накатившая тревога подсказывала, что я потратила слишком много времени и что-то пропустила. Дыхание сбилось почти сразу, но я с бараньей упрямостью направлялась к своей цели, сделав мысленную заметку побольше бегать, для таких случаев. Когда я была уже совсем близко, а ноги почти подкашивались, до меня долетели слова:       —...Парень, лучше ты мне скажи, почему ты считаешь этот мир плохим?       Я резко затормозила, оценивая ситуацию. Справа от меня стоят Коу со своим запечатанным посохом в руках и Мицуба, выглядящий очень странно. На нем был странный черный плащ, с огромным количеством шевелящихся глаз, а из спины росли костяные крылья, смахивающие на позвоночник с раскрытыми ребрами. Слева же, стоял Ханако во всей своей боевой омуниции. Гакуран, неизменная шляпа и плащ, что появлялся только когда он был настроен сражаться. В руках у призрака лежала бессознательная Нэнэ. Сердце пропустило удар.       Уже успела вляпаться!       — А? — Коу замер в ступоре от слов, сказанных Седьмым.       — Ты правда, так ничего и не понял? — протянул Ханако, не сводя с него ничем не помутненного взгляда. — Этот вымышленный мир отделен от настоящего. Четвертая тайна своими силами может сделать день ночью. Даже яркой ночью мы можем увидеть все, что захотим, будь то метеориты или звезды. В этом мире даже жизнь и смерть освобождены от оков реальности. И все это благодаря Четвертой тайне, — он сделал паузу, — Ясиро осталось жить один год, такова ее судьба, однако, оставшись в этом мире она может продолжить жить, за пределами своей жизни.       Я буквально окаменела. Нэнэ умрет? Ей остался жить всего год? Почему? Почему она мне этого не сказала? Сама не знала? Бред! Что за... Бред...       Я пыталась лихорадочно обработать полученную информацию. Все окончательно смешалось в голове. Что делать? Что мне делать теперь? Как выкрутиться из этой ситуации? Куда бежать, чтобы помочь? А хочу ли я помочь?       Несомненно. Нэнэ моя единственная подруга. Что бы не случилось, я обязана вытащить ее. Почему тогда таких мыслей не появлялось насчет Саругаки?       Я резко встряхнула головой, развеивая сомнения. Не время сейчас задумываться об этом, нужно разобраться в происходящем, а потом уже думать.       — Менее года... Кто знает, сколько ей осталось на самом деле... — улыбка, что расползлась по лицу Ханако мгновение назад, исчезла, будто ее никогда не было. Юги выглядел, как сломанная кукла.       — Спасти... сэмпая от смерти? — пораженно выдохнул Минамото, так и не сдвинувшись с места.       — Как я и думал, ты не понимаешь, — снисходительно констатировал Седьмой, — Даже если ты так сказал, ты на самом деле можешь что-то сделать, чтобы спасти ее жизнь? — его взгляд помрачнел, — Теперь я позабочусь об этом.       В воздух взметнулись хакудзедаи, подняв волну ветра, заставив всех заслонить лица рукой, чтобы избежать попадание пыли в глаза.       — Что ты задумал? — заорал Коу, сжавший в руках свой посох. Вот только, Ханако был уже далеко отсюда. Его можно было увидеть с крыши, да вот только дотянуться было очень проблематично.       — Скоро этот мир будет завершен, так что не совершай глупых поступков, — бросил тот, как бы, на прощание, и снисходительно улыбнулся. — Лучше оставь все как есть. Не стой на пути, скоро ваши воспоминания исчезнут. Этот мир даже для тебя неплох, разве не так, парень?       Резко началась потасовка. Те самые костяные крылья Мицубы резко пришли в движение. Как оказалось, они могут растягиваться на очень далекие расстояния. Он просил выслушать экзорциста, но Седьмой его не слушал. Хакудзедаи отбили атаку, а тайна скрылся под покровом ночи вместе с Нэнэ.       Коу обессиленно осел на землю, прижав ноги к груди.       — Ханако.. Похоже он считает, что если семпай останется здесь, то она не умрет. Именно поэтому он все это делает, — пробормотал он. В этот момент я решила заявить о себе.       — Седьмой замешан в ее гибели? — спросила я, подходя ближе. Тот вздрогнул. До сих пор никто не обращал на меня внимание, а потому я могла наблюдать всю ситуацию со стороны. Адреналин вновь хлестал в крови. Что же мне делать?       — А? Ивасаки-сан? — поднял на меня глаза парень. — Эм, нет, по крайней мере, даже если бы она не связалась с ним, она бы все равно...       — Понятно, — я села на корточки и положила руку ему на плечо. — Можешь не продолжать. Тот чертыхнулся и положил голову себе на руки, еле сдерживаясь от того, чтобы не выругаться.       — Этот Ханако! Может быть, он и прав, но... остаться здесь это просто... неправильно, — произнес экзорцист спустя некоторое время напряженного молчания. Я согласно кивнула. Уверена, на мне сейчас лица нет. Впрочем, никому сейчас не весело. Кажется, Мицуба хотел что-то сказать, но я его перебила до того, как он успел это сделать:       — Минамото-кун, можно тебя спросить? — Коу поднял на меня слегка заинтересованный взгляд. — Ответь честно, пожалуйста.       — К-конечно, — он был удивлен, но согласился. Сейчас я чувствовала себя совершенно спокойно. Кровь застыла в жилах, мысли сгинули, словно пораженные чумой, а сомнения обошли мою голову десятой дорогой. В очередной раз эта смена состояния. Уже тошнит от этого. Хочу домой. Я просто хочу домой. А уже там можно будет подумать над всем остальным. Под теплым пледом, в своей комнате и с чашкой горячего шоколада.       От его ответа зависело все. Последние мгновения, когда еще можно повернуть назад, рассыпятся, в зависимости от ответа.       "Тогда я не вижу причин сомневаться. Что плохого в том, чтобы сделать так, как считаешь нужным?"       Я окончательно смирилась. Плевать, что будет дальше. Кажется, я все еще не осознаю, что происходит, хотя я не помню, когда в последний раз так ясно думала. Значит, оправдание. Не хочу об этом думать. Я просто... будто бы изменилась. Страх ушел, остался лишь расчет. По всем фронтам решение лишь одно и оно до безобразия выгодное. Настолько, что смешно. В конце концов, убегать все равно некуда. Никто кроме меня на это способен не будет. Мы застрянем в картине, а наши воспоминания исчезнут.       Умрет кто-нибудь другой? Не смешите. Седьмой непонятно где, а Мицубу мне не заломать с этими его костяными штуками. Почему-то мне не страшно признавать, что я была готова пристрелить Мицубу, в случае экстренной ситуации. Я рассчитывала на то, что мне придется убить именно его.       С тех пор, как я попала в эту чертову картину, я сильно изменилась. Мне кажется, я стала монстром.       — Как ты думаешь, Нэнэ-чан хотела бы вернуться в реальность, даже с учетом того, что ей остался всего год? — Минамото вздрогнул, недоверчиво посмотрев на меня. — Я уже давно не общаюсь с Нэнэ, потому не могу быть уверенной.       — Что ты задумала? — прищурился Мицуба, на что я пожала плечами.       — Надо спасти ее и найти выход. Если, конечно, в этом вообще есть смысл. А уж это нам скажет Минамото-кун, — теперь мы оба выжидающе смотрели на юного экзорциста. Тот сжал свои колени до побеления костяшек.       — Да. Думаю, несмотря на все, сэмпай хотела бы жить в реальном мире. Она бы не смирилась с этой подделкой, — парень весь напрягся, явно переживая какое-то осознание. Я кивнула. Значит, все хотят выбраться.       В глубине души мне все равно. Это тяготит, но я не обращаю внимание. Как минимум, у меня осталось чувство долго перед Нэнэ.       — А ты, Мицуба-кун, хочешь вернуться? — конечно, его мнение мне было не так интересно, все же, мы с ним не стали близки, однако я все равно спросила. Тот согласно кивнул. Он вновь хотел что-то сказать, но я уже не слушала.       — Погоди, Ивасаки-сан, ты куда? — тут же встрепенулся Коу, увидев, как я ухожу.       — Вы идите. Мне нужно кое-что взять, — я натянуто улыбнулась. — Я к вам присоединюсь позже.       — Надеюсь, ты ничего такого не собираешься делать? — я покачала головой.       — Я хочу убедиться, в порядке ли Саругаки-кун. После всего случившегося я волнуюсь. И я обещала взять у него одну вещь. В общем, это личное, – нагло соврала я с максимально отстраненным видом.       – Только не задерживайся, – кивнул Коу, долго не задумываясь. Я согласно мотнула головой в ответ и побрела в сторону башни. Там я обронила пистолет. Если неиспользуемые вещи здесь не стираются, то он все еще должен быть там. В голове крутились самые разные исходы событий.       Может придумать что-то другое? Пойти и застрелить Сидзиму? А какой толк? Тайну в ее собственной грани убить невозможно. По крайней мере, оружием, созданным ею же. В данном случае выражение "клин клином вышибают" не поможет. Более того, я понятия не имею, где она. Вызволить Нэнэ тоже не получится, выпытать информацию из Четвертой, опять же, провальная идея. Ничего другого она не скажет, очевидно, что этот цирк она не прекратит, как бы мы не старались. Где ее ёрисиро тоже неизвестно, а с учетом того, что это один из многочисленных нарисованных миров, то его здесь вообще может не быть.        Ханако непонятно где. Зацепок больше нет. Ничего больше нет. Остается лишь один кристально-ясный выход. И мне... У меня нет выбора, в кого стрелять. Седьмой мне не по зубам, даже если бы я знала его местонахождение. Мицуба, как оказалось, тоже силен. Главных героев картины всего три. Я закусила губу.       Минут через пять я была на месте. Беглым взглядом осматривая округу, я очень быстро обнаружила нужную мне вещь. Ночь сегодня удивительно светлая, так что поиски не составили труда, даже с учетом моей повально плохой внимательности. Подняв пистолет, я пошла бродить по округе. Вряд ли Саругаки пошел домой. Скорее всего он здесь останется. В конце концов, это всего лишь картина. Здесь нет родственников и семей. По факту, здесь прописана лишь Камомэ с ее учениками. Но даже такая щепетильная работа, если не углубляться в обстоятельства, восхищает.       Сумку я сбросила по дороге. В ней больше не было никакой необходимости. Обежав школу, я нашла его. Каоши сидел на одной из лавочек, туманными глазами глядя на звезды. Удивительно яркие звезды, с учетом такой светлой ночи. Взаправду, идеальная картина.       Я замедлила шаг. Тихо подошла к нему со спины, так и оставшись незамеченной до момента, пока не стало поздно, а потом левым предплечьем резко нырнула под челюсть, поднимая его голову, заставляя откинуться на спинку скамейки и посмотреть на меня.       — Ацу-чан? Что ты... — не успел он ответить, как я приставила пистолет, дулом в ложбинку под подбородком с правой стороны под небольшим углом.       Это мгновение навсегда останется в моей памяти.       Тревожный взгляд Каоши, его пальцы, сомкнувшиеся на моей левой руке, в попытках выбраться из хватки, мое сердце, рухнувшее в пятки, холодный ветер, убирающий волосы с лица. В моей руке оружие, холодившее кожу. Заряженный, снятый с предохранителя пистолет. Я на несколько раз все проверила по дороге.       Вдох. Выдох. Лишние сантименты сейчас ни к чему. Я все решила. Никаких сомнений.       Выстрел.