Принадлежишь мне.

       - Ты принадлежишь мне, зайчонок.       - Я думала, крепостное право отменили.. - на полувыдохе произнесла Скворцова, чувствуя, что на её шее не останется ни одного живого места.       - Скворцова. - остановила свои манипуляции Ксения. - дошутишься щас.       Нечаева почувствовала трение о брюки свои. Настолько Соня нетерпелива была.       Нечаева скользнула руками под рубашку хлопковую, пальцами живот поглаживая. Развернула Скворцову к себе, к губам приблизилась. Соня облизнулась жадно и вторгнулась в чужой рот. Вспоминая их первый поцелуй. Но этот в разы напористее был.       - Теперь я не единоразовая акция. - отстранившись, в губы Скворцова с ухмылкой шептала.       - А то ты не поняла, зайчонок мой умный.       Нечаева теперь губы возлюбленной своей нежно накрыла. Настолько, насколько умела. Голову Сони придерживая. Углубляя язык, но не резко, не с напором сильным, а аккуратно, нежно. Всю свою любовь и намерения благие показывая.       Отстранившись, Ксюша за руку потащила Скворцову к столу. Усадила на него Соню, а сама напротив встала. В пару шагах.       Скворцова с недоумением посмотрела на Ксюшу. Спрашивая как бы: «А что дальше?»       - Раздевайся. - таким тоном Нечаева приказала, что у Сони голова закружилась, а ноги друг к дружке прижались.       Скворцова начала соблазнительно пуговички на блузке растегивать. Медленно, дразнясь. Один участок кожи освободив, она по нему пальчиками проводила, узоры замысловатые вырисовывала.       А Нечаева губы уже кусать начала, руки заламывать. Слишком уж Скворцова дразнилась. Она шаг вперёд к ней сделала, дабы процесс ускорить, а Соня ногу выдвинула вперёд одну, отталкивая.       - Сука. - прошептала Ксения. Она скоро от действий Скворцовой в лужу превратится.       Соня все пуговички растегнула. Блузочка вниз улетела, куда-то на стол падая. Нечаева выдохнула шумно, когда лифчик чёрный увидела. А в нем грудь аккуратную.       Соня, видимо, ещё хотела нервы Ксюше помотать, но Нечаева стремительно, как гепард, на жертву приблизилась. Между ног встала. Лифчик чужой мигом стянула и к груди припала. Сначала между ложбинкой влажную дорожку провела, потом к одному соску приблизилась. Вокруг него языком водила, в глаза Скворцовой смотря. Прикусила его, посасывала. А второй в руке сжала. Соне крышу сносило. Она, постанывая, ёрзала на столе всё. А Нечаева от груди отпрянула, выпрямилась и коленку между ног Скворцовой вклинула. Соня застонала громко, за стол удерживаясь. Нечаева всё коленом водила.       - Ксения Бори..       - Ну, зайчонок. Ты думаешь, что при таких обстоятельствах уместно меня так называть? - шёпотом произнесла Нечаева.       - Ксюш.. Хватит тянуть уже, ну пожалуйста. - просила та, которая минутами раннее дразнилась во всю. Но Нечаева сегодня добрая была. Она пуговицу на брюках чужих растегнула шустро, стянула брюки до колен. Рукой дотронулась до, сука, полностью мокрых кружевных трусов. Соня издавала такие звуки, какие ни один мужчина не слышал, с которым она сексом занималась.       Нечаева надавливала пальцем большим на клитор, вызывая у девушки кучу тяжёлых вздохов и стонов. Ручки у Сони уже тряслись. Нечаева ловким движением трусы отодвинула и проникла сразу двумя пальцами. Другую руку она на клитор положила. Средним и указательным пальцами по кругу водила.       У Скворцовой голова кружилась, с каждой секундой грудная клетка все быстрее и быстрее вздымалась. Изо рта Сони столько матов вылетало, столько стонов.       Нечаева быстрее пальцами двигала. И внутри, и на клиторе. Чувствовала, как стенки влагалища начинают сжиматься. Она с безумной скоростью уже двигалась. До тех пор, пока не почувствовала желанной судороги, стона громкого, имя своего.       Соне буквально секунд тридцать нужно было, чтобы отдышаться. Она сразу же Нечаеву легонько оттолкнула, со стола спрыгнула. Начала пиджачок нарядный снимать. В этом Ксения Борисовна ей помогать начала. Футболку белую сняла, осталась в белом лифчике.              Скворцова припала к ключицам начальницы, вызывая у той громкий стон и слова матерные. Так долго лишена была Нечаева всего этого, что между ног уже такой пожар был, что фиг потушишь.       Скворцова, когда с грудью и животом покончила, то на колени опускаться начала. Нечаева её ахуевшим взглядом провожала. Соня брюки вниз опустила и придвинулась к белью чужому. Вдохнула запах желания и припала губами к эпицентру.       Нечаева всё стоны роняла громкие. Взяла Скворцову за волосы, направляя, где ей больше нравится. Соня трусы спустила и язычком сначала между складок влажных провела, потом клитор начала дразнить кончиком. Нечаева уже терпеть не могла, поэтому грубо голову направляла. Лицо у Скворцовой полностью в смазке было. Она язычок во влагалище просунула. Ксения с ума уже сходила.       Соня двигалась постоянно медленно, дразняще. И вдруг бешенный темп взяла. Припала опять к клитору. Начала безумно быстро языком вокруг него водить.                   Почувствовала, как Нечаеву вот-вот оргазм настигнет. Хватка на волосах жесточайшая была. Последние движения, и Ксюша вскрикнула громко, тряслась вся на языке у Сони.       Скворцова с колен поднялась. Тыльной стороной руки губы вытерла. А Нечаева её в поцелуй страстный вовлекла, пробуя себя на вкус.

***

      Последующие дни в министерстве проходили настолько хорошо и спокойно, что все немного в недоумении были. Нечаева реже орать на всех стала, улыбалась часто загадочно.       А к Скворцовой Дударь больше не подходил. Соня не понимала сначала причину. Но потом догадываться стала. Ведь тот теперь Нечаеву за километр обходил.       Скворцова чаще в кабинете у Нечаевой появлялась. В последний из этих раз, у Ксюши ноутбук заглючил.       - Ксюш, тебе его нужно перезагружать чаще. - спокойно Скворцова сказала. - А ты чего нервная такая? Случилось что?       - Ой, чини сама. - Нечаева встала с кресла своего и к дивану пошла, Скворцовой место уступая.       Дальше они о бытовых темах каких-то разговаривали. Девушки, конечно, сблизились заметно. Но чувства свои в слух ещё не обсуждали. И так всё понятно было. Но Нечаева всё-таки хотела этот гештальт закрыть.       - Зайчонок, а ты свободна вечерком завтра?       Соня в ноутбуке копашилась. И вкладку какую-то интересную открыла..       - А.. - замялась Скворцова, быстрее мышкой клацая. - Да, свободна. А что..?       - Ну вот пойдёшь со мной, и узнаешь. - вкрадчиво Нечаева произнесла своим тоном игривым. - Что там ты так долго?       - Сейчас-сейчас, полминуты. - быстро проговорила Соня. Отправляя себе файл какой-то, и быстро на другую вкладку переключаясь. - Всё, готово.

***

      Скворцова опять допоздна сидит. Только теперь она над вопросом ломалась, который чуть-ли не всем подряд задавала. Вот Инга последняя была.       - Слушай, а вот как бы ты поступила, если бы человек, которым ты восхищаешься, и любишь, кажется, что-то ужасное сделал? И только ты один, сука, об этом знаешь. - Соня уже опять на грани отчаяния была. Инга лишь взглядом подругу смерила и офис покинула.       Соня не понимала, что делать ей дальше. Она в Нечаевой уже души не чаяла. Полюбила. Но когда любишь, то можешь принять и недостатки человека? Только недостатки ли это? Нечаева тоже допоздна сидит. Но одной из причин Соня была. Не хотела она её тут одну оставлять, хотела вместе уйти, попрощаться, о встрече их обусловиться.       Ксения будто крылья распустила. У неё мир немного красочнее стал, хотя до этого полностью серым окрасился. У неё есть теперь для кого бы она могла поступки разные совершать, кого она целовать бы могла, кому может душу излить. Давно у неё такого не было. Но мешало, правда, кое-что.       Дверь её в кабинет открылась. На пороге Соня появилась. Нечаева подумала, что та пришла попрощаться, но увидев взгляд злой и отчужденный, напряглась.       - Ксения Борисовна, я всё знаю.

***

      Соня, когда вкладки на ноутбуке подозрительные увидела, то забыв нахрен об этике, себе переслала. А когда у себя в кабинете прочитала.. Соня в туалет мигом выбежала. Она слёзы сдерживала. Руки её предательски тряслись.       Не понимала Скворцова, как могла так попасть. Ошибиться? Она, сука, влюбилась. Она хотела с Нечаевой жить. По утрам будить, кофе варить, в макушку целовать, вместе на работу ехать. После работы вместе домой приезжать. Доставку еды заказывать, вино пить вместе. Любить друг друга. Её мир и представления рухнули разом.

***

      - Ксения Борисовна, я всё знаю. Нечаева опешила от внезапного тона официального. Что там Соня знает такого?       - Я когда ноутбук чинила, то у вас вылезли файлы, а я их себе перекинула. Я же.. я полюбила вас, блять. - говорила Соня, пытаясь сохранить тон ровный.       - Зайчонок, иди сюда. Нечаева повернула ноутбук свой Соне.       - Это остров необитаемый. Нечаева начала Соне про остров рассказывать. Она давно его приметила, копила долгое время. И когда к Скворцовой начала чувствовать что-то, то задумалась на некоторое время. А что с ним делать теперь? Но ни к какому выводу не пришла. Забыла вообще обо всём. И сейчас перед ней выбор стоял: покинуть всех и жить одной, где до ближайших людей 6 часов на лодке, где никто и никогда не побеспокоит; или остаться со Скворцовой, которая может разлюбить Нечаеву в любой момент, уйти к Дударю, например. Хоть Нечаева и полюбила, но опыт прежний и многочисленные ножи в спину дали о себе знать. Теперь она довериться никому не могла, полагаться тоже. Так что хотела почву прочувствовать. А потом решить. Но, похоже, решать нужно было раньше. Раз и навсегда.       Эгоистично бы было Соню с собой на остров звать. Скворцовой такая жизнь не подходит. Только, если, через 20 лет. Ну, меньше даже. Ведь Соня - это она.       - Это не ваши деньги. Они государственные.       Соня начала нотации Нечаевой читать. О том, что та коррупционерка говорить. Но Ксюша и сама это прекрасно понимала, но совесть не мучила, если честно. Её министерство мучило только. Она тут отдувалась за всех. Так что могла себе жизнь тихую обеспечить.       - Так. Стоп. - Скворцова внезапно свои речи поучительные прекратила. - А что насчёт меня? Повисла тишина гробовая.       - А. То есть. Т-Вы не рассчитывали ни на что. У вас там уже немного осталось докопить. И вы бы.. улетели?       - Малыш, я..       - Не называйте меня так. - строго Соня сказала. Она только сейчас задумалась: а о чем Нечаева, блять, думает вообще? - Вы же и не хотели ничего со мной. Вы поиграли бы сейчас, а через недельку бы кинули.       А Нечаева не могла и слова сказать. Её парализовало будто. Не знала она сама, чего хочет. Со Скворцовой же точно ничего не получится. Она щас её поближе узнает, глубже копнет, испугается, ещё и в дурку сдаст. Не могла Ксюша верить в любовь вечную. Ведь обожжется, как всегда и было. А там на острове её не тронет никто. Никогда. Но не знала Нечаева, что лучше: одиночество бесконечное или небесконечное. Соня из кабинета вышла. Дверью так громко хлопнула, что та не вылетела чуть.       Она могла, конечно, начать Нечаевой внушать, что может та на неё надеяться, что не бросит Соня её никогда. Но таких гарантий она тоже давать не могла. Да и не хотела. Ксюша сама во все это верить не хочет.       Других Соня бы в следственный комитет сдала. Но тут ситуация иная немного.. Всё-таки хотела она, чтобы Нечаева жила спокойно. Хоть и без неё. Далеко, на острове каком-то.       Видела она, как страдает здесь её начальница. Так что.. может, это и конец?