Из колыбели в могилу

***

Париж, 1935 год

Прошло шесть лет с тех пор, как жизнь Донеллы изменилась. Она стояла перед приютом для детей, наблюдая за своей дочерью Хейли, которая играла с детьми. Донелла гордилась тем, что её единственная дочь учится понимать и сострадать к другим, видя, каким суровым может быть мир. Она хотела, чтобы Хейли знала, что каждый галеон зарабатывается тяжело, и что благополучие не приходит само собой. Хейли смеялась и играла с детьми, которые радовались новым игрушкам, принесённым ей и Донеллой. Донелла смотрела на неё с тёплой улыбкой, чувствуя гордость за свою дочь. Спустя пару минут, она подошла к Хейли и мягко сказала: — Хейли, пора прощаться с детьми. Нам нужно идти дальше. Хейли, хоть и с неохотой, попрощалась с друзьями и последовала за матерью. Они направились к кладбищу, где покоился Кол Гамп, отец Донеллы. Хейли никогда не знала дедушку, он умер до её рождения, но Донелла чувствовала, что важно, чтобы дочь знала о своих корнях. Стоя перед могилой отца, Донелла тихо произнесла: — Папа, это Хейли, твоя внучка. Она никогда не знала тебя, но я рассказываю ей о тебе, о том, каким ты был. Надеюсь, ты гордишься нами. Хейли, держа мать за руку, молча смотрела на надгробие, чувствуя важность момента. Донелла, как главная и единственная наследница, должна была взять управление государством в свои руки, но решила, что для её же безопасности и безопасности дочери лучше держаться подальше от поста министра магии Франции. Однако от наследства она не отказалась. Сенат сам выбрал нового министра, хотя Донелла рекомендовала Альбуса. Тот сам отказался, хоть за него и было готово проголосовать почти всё общество Франции. Постояв немного, Донелла задумалась о правильности своего выбора. Она смотрела на могилу отца, а потом перевела взгляд на дочь. Вздохнув, она поняла, что сделала единственно верный выбор, учитывая все жизненные обстоятельства. После слухов, появившихся в прессе о её беременности, Донелла не видела никого из своих друзей, кроме Альбуса, который согласился стать крестным отцом Хейли, и братьев Блэк, что неумолимо поддерживали её. Она была каждому из них благодарна. — Мама, — тихо сказала Хейли, привлекая внимание Донеллы, — почему дедушка умер? Донелла опустилась на колени, обняла дочь и мягко объяснила: — Дедушка был очень сильным и умным человеком, но его время пришло раньше, чем мы бы хотели. Он оставил нам много хороших воспоминаний и знаний. Я хочу, чтобы ты знала, что он был великим человеком, и что ты должна гордиться своими корнями. Хейли кивнула, её глаза блестели от слёз, но она старалась держаться. Донелла погладила её по голове и, встав, сказала: — Пойдём, дорогая. Нам нужно ещё многое сделать сегодня. Они покинули кладбище, и Донелла чувствовала, что, несмотря на все трудности, она сделала правильный выбор ради своей дочери.

***

Париж, 1945 год

Прошло 10 лет с тех пор, как Донелла и Хейли посещали приют и могилу Кола Гампа. Хейли выросла в умную и смелую девушку, и теперь в её глазах горело новое счастье. Донелла заметила, как её дочь светится от радости, когда та пришла домой. — Мам, я должна тебе кое-что рассказать, — начала Хейли, её глаза блестели от волнения. — Я встретила одного парня на матче по квиддичу. Он был ловцом, и его зовут Клаус Поттер. Услышав фамилию Поттер, Донелла вскочила, словно ошпаренная. Сердце забилось сильнее, и на её лице отразилась тревога. — Поттер? Ты сказала, его фамилия Поттер? — Донелла попыталась успокоиться, но голос её дрожал. — Хейли, ты не должна встречаться с Клаусом. Общество не поймет и не примет вас. Хейли не могла понять, почему мать так реагирует. Она посмотрела на Донеллу с недоумением и попыталась выяснить, в чём проблема. — Но почему, мама? В чём дело? Почему я не могу встречаться с Клаусом? Донелла наотрез отказывалась что-либо пояснять, лицо её стало суровым. — Хейли, это не обсуждается. Просто поверь мне, ты не должна связываться с ним. Хейли почувствовала растущее возмущение. Её глаза наполнились решимостью. — Мама, ты не можешь просто запретить мне что-то, не объясняя причин. Очевидно, что ты что-то скрываешь. И пока ты не расскажешь мне правду, я не вернусь домой. Донелла хотела остановить дочь, но в этот момент ей пришло сообщение от Аркрутуса о битве между Линдой и Линой, а также Геллертом и Альбусом. Битва была серьёзной, и Донелла понимала, что её помощь необходима, чтобы остановить этот конфликт. — Хейли, пожалуйста, вернись домой, — попыталась успокоить её Донелла, но в голосе звучала тревога. — Это подростковая ссора, не больше. Мы поговорим позже. Однако Хейли не стала слушать. Она стояла на своём и была полна решимости узнать правду. Донелла, надеясь, что её дочь одумается и вернётся домой, отправилась на место происшествия. Когда она прибыла, ситуация была напряженной. Линда и Лина, а также Геллерт и Альбус были вовлечены в жестокую битву. Донелла поняла, что нужно срочно вмешаться, чтобы предотвратить катастрофу. — Всем остановиться! — громко прокричала она, используя магию, чтобы привлечь внимание всех участников битвы. Силы соперников на мгновение прекратили свои действия, и Донелла почувствовала, как на неё направлены взгляды всех присутствующих. — Мы не можем продолжать эту битву. Давайте решим всё мирным путём, — сказала она, пытаясь наладить диалог. Однако конфликтующие стороны неохотно прислушивались. Донелла поняла, что мирное урегулирование потребует больших усилий, но она была готова сделать всё возможное ради того, чтобы остановить насилие и спасти людей, которых любила. Мысленно же Донелла молилась, чтобы Хейли была в безопасности и вернулась домой. Она знала, что должна будет рассказать дочери правду, но сейчас её приоритетом было остановить эту битву и защитить своих друзей и близких. Донелла, собрав всю свою силу и авторитет, призвала всех участников конфликта сесть за стол переговоров. Её голос, усиленный магией, звучал твёрдо и не терпел возражений. — Нам нужно поговорить, — сказала она, — садитесь за стол. Геллерт, стоя напротив, выражал явное недовольство. — Никаких переговоров, — заявил он, глаза его сверкали яростью. — Либо будет так, как я хочу, либо никак. Альбус сдержанно, но твёрдо возразил: — Это невозможно, Геллерт. Такие действия приведут к хаосу и разрушат всю структуру. Геллерт насмешливо усмехнулся. — Устои устарели. Общество требует перемен. Альбус покачал головой, не соглашаясь. — Так думаешь только ты, Геллерт. Но Геллерт не стал дожидаться продолжения. Он вновь возобновил битву, не оставляя выбора. Сражение развернулось с новой силой. Геллерт произносил мощные заклинания, его палочка сверкала в руках, выпуская зелёные всполохи. Альбус отвечал не менее мощными заклинаниями, отражая атаки и контратакуя. — Expelliarmus! — крикнул Альбус, целясь в Геллерта, но тот увернулся, выпуская в ответ «Avada Kedavra». Донелла, видя, что ситуация выходит из-под контроля, вмешалась в сражение. Она отбивала атаки как Геллерта, так и Альбуса, пытаясь найти способ остановить битву. — Protego! — заклинание защиты отражало смертоносные заклинания, но битва продолжалась. Линда и Лина не отставали, их магические силы сталкивались, создавая волны энергии. Полукулус, понимая, что конфликт может перерасти в войну, отправился за Генри, надеясь, что тот сможет помочь урегулировать ситуацию. — Stupefy! — крикнула Линда, направляя заклинание на Лину, которая успела отразить его «Protego». Тем временем Геллерт и Альбус, не останавливаясь, продолжали свои атаки. В какой-то момент оба одновременно выпустили мощные заклинания в сторону Донеллы. — Sectumsempra! — Геллерт. — Confringo! — Альбус. Донелла успела отбить только одно заклинание, но второе попало ей прямо в грудь. Женщина упала на землю, её дыхание становилось тяжелее, а слеза скатилась по её щеке. Геллерт и Альбус тотчас прекратили сражение, осознав, что натворили. Они подбежали к Донелле, и оба были охвачены чувством вины и сожаления. Много лет назад они также были причиной смерти Арианы, сестры Альбуса, и теперь вновь столкнулись с тем же ужасом. Донелла, едва дыша, протянула руку к Альбусу. — Береги мою дочь, — прошептала она, её голос был слабым и едва слышимым. Альбус взял её руку, глаза его наполнились слезами. — Обещаю, Донелла, — сказал он, с трудом сдерживая эмоции. Геллерт стоял рядом, его лицо было бледным. Он понимал, что снова стал причиной трагедии. Донелла закрыла глаза, её последний вздох был тихим и едва заметным. Жизнь покидала её, оставляя Альбуса и Геллерта в глубокой печали и раздумьях. Они не знали, чьё заклинание стало причиной её смерти, и это осознание тяжело легло на их сердца. Мир вокруг замер, и тишина заполнила пространство, в котором ещё недавно бушевала магическая битва. Альбус и Геллерт осознали, что их действия вновь привели к потере невинной жизни, и эта боль останется с ними навсегда. В то самое время, когда Донелла испустила последний вздох, на место сражения прибыли Полукулус и Генри. Увидев её лежащей на земле, Генри кинулся к ней, его сердце билось в панике. Он произнёс заклинание защиты, надеясь хоть как-то вернуть её к жизни. — Episky! — закричал он, стараясь залечить её рану, но кровь не переставала течь. — Renervate! — заклинание оживления тоже не помогло. Донелла была мертва. Генри почувствовал, как мир рушится вокруг него. В его глазах появилась ярость, и он повернулся к Альбусу и Геллерту. — Кто это сделал?! — его голос был полон гнева и боли. — Кто убил её?! Альбус хотел объяснить, что они не знают, чьё заклинание стало причиной, но Геллерт, холодным голосом, прервал его: — Это я виноват, — сказал он, его глаза были полны сожаления и скорби. Генри тотчас наставил палочку на Геллерта, готовый убить его прямо на месте. Геллерт не сопротивлялся, принимая свою судьбу. Альбус встал перед Геллертом, закрывая его своим телом. — Нет, Генри, это не выход, — произнёс Альбус, его голос был тихим, но полным решимости. — Мы не можем позволить ярости поглотить нас. Полукулус подошёл к Генри и попытался его успокоить: — Генри, остановись, — сказал он, положив руку на плечо друга. — Новая кровь не вернёт Донеллу. В этот момент подбежал Арктурус, его лицо было бледным, а глаза полны ужаса: — Линда и Лина… Они убили друг друга. Обе погибли от ранений. Генри опустил палочку, его глаза наполнились слезами. Он был раздавлен, потеряв одновременно Донеллу и своих подруг. Альбус стоял, чувствуя огромную тяжесть на душе. Он знал, что Геллерт был причиной многих бедствий, но также понимал, что вина лежала на них обоих. Это был повтор ужаса, который произошёл много лет назад с его сестрой Арианой. Геллерт, несмотря на внешнюю стойкость, внутри чувствовал глубокое раскаяние. Он понимал, что его стремление к власти и переменам привело к гибели невинных людей, и это знание было невыносимым. Полукулус был разорван между желанием помочь другу и необходимостью сохранять мир. Он знал, что Генри нуждается в поддержке, но также понимал, что их действия могли привести к новому витку насилия. Арктурус, осознав потерю обеих подруг, стоял в полном шоке. Ему было трудно принять, что его друзья погибли в этой бессмысленной борьбе. Мир вокруг них казался мрачным и безнадежным. Каждый из них чувствовал боль и утрату, и осознание того, что эти трагедии были результатом их собственных действий, давило на них ещё сильнее.

***

Был день похорон Донеллы, и погода словно отражала настроение присутствующих — небо было покрыто серыми тучами, и накрапывал мелкий дождь. Хейли, поглощённая горем, стояла у гроба матери, стараясь держать лицо и не показывать свою боль. На похороны пришли близкие друзья Донеллы: Альбус, Полукулус, Арктурус, Геллерт и незнакомый мужчина. Когда траурная процессия начала своё движение к кладбищу, Хейли тихо спросила у своего крёстного, Альбуса: — Кто этот мужчина? Альбус, посмотрев на неё с пониманием и сочувствием, ответил: — Это Генри Поттер, близкий друг твоей матери. Хейли почувствовала странное желание поговорить с Генри и, набравшись смелости, подошла к нему. Генри стоял неподвижно, смотря прямо перед собой, погружённый в свои мысли и горе. Хейли осторожно приблизилась к нему, и он, заметив её тень сбоку, повернул голову. Его взгляд встретился с её, и он был поражён её сходством с Донеллой. — Здравствуйте, — сказала Хейли, её голос был тихим, но твёрдым. — Меня зовут Хейли, я дочь Донеллы. Генри посмотрел в её глаза, полные боли и утраты. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Всё, что он смог, это просто молча смотреть на неё, пытаясь осознать, насколько она похожа на свою мать. Альбус, заметив их напряжённое молчание, мягко отвёл Хейли в сторону, говоря: — Генри очень потрясён. Дай ему немного времени. Хейли кивнула, понимая, что Генри переживает свою боль и утрату. Она вернулась к остальным, но продолжала украдкой поглядывать на Генри, чувствуя, что между ними есть какая-то невидимая связь. Процессия подошла к кладбищу, принадлежавшему семье Гамп. Похороны были организованы с достоинством и уважением к памяти Донеллы. Гроб был опущен в землю, и каждый из присутствующих подошёл, чтобы бросить горсть земли, произнося последние слова прощания. Хейли, наблюдая за этим, чувствовала, как её сердце разрывается на части. Она потеряла не только мать, но и часть себя. Её лицо оставалось спокойным, но внутри бушевал ураган эмоций. Альбус подошёл к Генри, который всё ещё стоял на месте, погружённый в свои мысли. — Генри, — сказал он тихо. — Мы все скорбим. Донелла была невероятной женщиной, и её дочь заслуживает твоей поддержки и заботы. Генри кивнул, понимая, что ему предстоит важная роль в жизни Хейли. Он посмотрел на Альбуса, в его глазах отражалась решимость и боль. — Я сделаю всё, что в моих силах, — ответил он, его голос был полон решимости. — Донелла была для меня всем, и я не подведу её. Прощание с Донеллой было полным горя и утраты, но также и надежды на будущее. Хейли знала, что ей предстоит нелёгкий путь, но она была готова справиться со всеми трудностями, поддерживаемая близкими друзьями матери и новым, неожиданным союзником в лице Генри Поттера.

***

Когда процессия подходила к своему завершению, Альбус, видя, что Генри отошёл на некоторое расстояние, подошёл к Геллерту и тихо сказал: — Геллерт, нам нужно поговорить. Пошли в сторону. Мужчины переглянулись, и Геллерт кивнул. Они отошли на несколько шагов от остальных, чтобы их разговор остался незамеченным. Альбус выглядел серьёзным и взволнованным. — Что случилось, Альбус? — спросил Геллерт, чувствуя надвигающееся беспокойство. Альбус глубоко вздохнул и начал: — Геллерт, ты должен знать правду. Хейли — твоя дочь. Геллерт был ошеломлён. В его глазах отразилось недоверие и шок. — Как это возможно? — спросил он, не веря услышанному. Альбус продолжил, объясняя ситуацию: — Донелла спала и с тобой, и с Генри примерно в одно и то же время. Она не знала, кто отец ребёнка, практически до самых родов. Полукулус принёс ей кровь Генри для анализа, ведь тебя нигде не было ни видно, ни слышно. Анализ показал, что Генри не является отцом, и это означало, что остаётся только один правильный ответ — отец Хейли это ты, Геллерт. Геллерт был в смятении. Его лицо выражало смесь изумления, тревоги и внезапного понимания. Он долго молчал, переваривая услышанное. — Я… Я не знал, — произнёс он тихо, потрясённый открытием. Пока Альбус и Геллерт обсуждали это, Генри стоял неподалёку, в тени, случайно подслушивая их разговор. Когда он услышал правду, его лицо исказилось от ярости и боли. Его взгляд стал холодным, и в тот момент он увидел в Хейли не прекрасную дочь Донеллы, а её убийцу — её отца, Геллерта Гриндевальда. Эмоции Генри были бурными. Он чувствовал себя преданным и обманутым. Всё, что он думал о Хейли и Донелле, вдруг оказалось ложью. Его любовь к Донелле обратилась в ярость к Геллерту, и он больше не мог видеть в Хейли ничего, кроме её связи с тем, кто убил Донеллу. Альбус, заметив изменение в выражении лица Генри, подошёл к нему, пытаясь успокоить: — Генри, пожалуйста, успокойся. Я понимаю, это трудно принять, но Хейли не виновата в том, что произошло. Генри, с трудом сдерживая ярость, ответил: — Как я могу успокоиться, Альбус? Она — дочь убийцы. Как я могу теперь смотреть на неё, зная это? Геллерт, услышав эти слова, почувствовал резкий укол вины и боли. Он осознал, что его действия привели к трагедии, и теперь это отразилось на его дочери. — Генри, — сказал Геллерт, его голос дрожал от сожаления, — я никогда не хотел, чтобы так произошло. Я готов понести любую ответственность за свои действия. Но, пожалуйста, не вини Хейли. Она не виновата. Генри, несмотря на свою ярость, понимал, что винить Хейли несправедливо, но боль и горечь затуманивали его разум. Он отвернулся, не в силах больше говорить, оставив Альбуса и Геллерта погружёнными в свои мысли и сожаления.

***

Генри Поттер стоял у окна своего кабинета в Министерстве магии Великобритании, глядя на серое, хмурое небо Лондона. Его мысли были заняты только одним человеком — Геллертом Гриндевальдом. Генри занимал главную должность в аврорате, и его влияние распространялось не только на Великобританию, но и на всю Европу. Он был известен как безжалостный и непреклонный охотник на преступников, тот, кто не останавливался ни перед чем, чтобы добиться справедливости. Но на этот раз дело было личным. Генри не мог забыть тот роковой день, когда его жизнь перевернулась. Смерть Донеллы, женщины, которую он любил всей душой, осталась незаживающей раной в его сердце. Он чувствовал, что его долг — не только как аврора, но и как человека, который потерял свою любовь, — посадить Геллерта в Азкабан. Генри вспоминал моменты их молодости. Тогда он и Донелла были счастливы, пока не появился Геллерт, и не увёл её у него. Вспоминая это, Генри чувствовал, как в нём разгорается огонь ярости и боли. Геллерт разрушил его жизнь дважды: сначала отобрав у него Донеллу, а затем став причиной её смерти. С каждым днём его решимость арестовать Геллерта крепла. Генри представлял себе, как он приведёт Геллерта в зал суда, как тот будет стоять перед Визенгамотом, ответственный за свои преступления. Он знал, что это не вернёт Донеллу, но это даст ему хоть какое-то чувство удовлетворения. Генри понимал, что это не будет лёгкой задачей. Геллерт был мощным волшебником, и его арест потребует тщательного планирования и силы. Но Генри был готов на всё. Он знал, что не имеет права на ошибку. Его мысли постоянно возвращались к тому моменту, когда он увидел Донеллу на земле, истекающую кровью. Он вспомнил, как в отчаянии пытался её спасти, но все его усилия были напрасны. В этот момент он поклялся, что Геллерт заплатит за всё. Генри чувствовал, что это не только его долг, но и его обязанность перед Донеллой. Она заслуживала справедливости, и он был полон решимости добиться этого. Он знал, что общество смотрит на него, как на символ закона и порядка. Его репутация была безупречной, и он не собирался её запятнать, отпустив убийцу Донеллы. Ещё раз глянув на небо, Генри повернулся и решительно направился к своему столу. Он начал составлять план, который должен был привести к аресту Геллерта. В его голове был только один образ — Геллерт в Азкабане, навсегда лишённый свободы. Генри знал, что впереди его ждёт тяжёлый путь, но он был готов идти до конца. Он понимал, что только так он сможет обрести хоть какое-то спокойствие и удовлетворение, зная, что справедливость восторжествовала.

***

Геллерт Гриндевальд сидел в своем роскошном убежище, погружённый в раздумья. Мысли о прошедших событиях не давали ему покоя. Он потерял Донеллу, женщину, которую он любил и уважал, несмотря на их разногласия. Теперь он узнал, что у него есть дочь, Хейли, и это открытие обрушилось на него как лавина. Ему было совестно за всё, что он натворил, и он понимал, что Хейли, его единственная дочь, могла стать мишенью для тех, кто хотел бы отомстить за его преступления. Геллерт решил, что должен встретиться с Хейли и рассказать ей правду, чтобы у неё не оставалось вопросов и чтобы он мог оставить ей своё наследство. Он также хотел объяснить ей свои намерения и дать ей возможность понять его. Это была последняя попытка искупить свои грехи перед ней и перед обществом. Хейли сидела на лавочке в небольшом парке, когда к ней подошёл Геллерт. Она не знала, чего ожидать от этой встречи, но её сердце было открыто для понимания. — Хейли, — начал Геллерт, присаживаясь рядом. — Мне нужно поговорить с тобой. Она посмотрела на него с любопытством и немного настороженно. — Ты знаешь, что я Геллерт Гриндевальд, и наверняка слышала о моих деяниях, — продолжал он. — Но есть кое-что, чего ты не знаешь. Я твой настоящий отец. Хейли вздрогнула от неожиданности. — Как это возможно? — спросила она, глядя ему в глаза. Геллерт вздохнул и начал рассказ. — Донелла и я были близки, даже несмотря на наши разногласия. Она была удивительной женщиной, и я всегда её уважал. Она была и с Генри, и со мной примерно в одно время, и не знала, кто именно отец ребёнка. Полукулус провёл анализ крови, и оказалось, что отец — я. Он замолчал на мгновение, давая Хейли переварить услышанное. — Я понимаю, что это может быть шоком для тебя, но я хочу, чтобы ты знала правду. Я не оправдываю свои действия, но я любил Донеллу и продолжаю чтить её память. Твою мать случайно убили Альбус и я, и я никогда не смогу простить себя за это. Геллерт почувствовал, как его голос дрогнул, и продолжил с усилием: — Я решил, что должен искупить свои грехи. Я собираюсь сесть в тюрьму, которую построил для своих врагов, в Нурменгард. Там я буду один, и это будет моё наказание. Но прежде я хотел увидеть тебя, чтобы передать тебе своё наследство и сказать, что я всегда буду любить тебя. Хейли смотрела на него, пытаясь осознать всю тяжесть его слов. Она видела перед собой человека, который совершил множество ошибок, но который теперь стремился искупить свою вину. — Я благодарна тебе за честность, — наконец произнесла она. — Я принимаю тебя, несмотря на всё. Но обещай мне, что ты постараешься изменить свою жизнь, даже находясь в Нурменгарде. Геллерт, с трудом сдерживая слёзы, кивнул и осторожно обнял её. Этот первый и последний раз, когда он смог обнять свою дочь, навсегда останется в его памяти. После этого разговора Геллерт отправился в Нурменгард. Он знал, что это единственный способ искупить свои грехи перед обществом и, главное, перед своей дочерью. Он хотел, чтобы она жила спокойно, зная, что её отец понёс наказание за свои преступления и попытался сделать мир лучше, пусть и таким поздним образом.

***

Прошла неделя, как Геллерт Гриндевальд заточил себя в Нурменгарде. Он сидел в своей «камере», окруженный удобствами, но все они казались ему пустыми и бессмысленными. В этот день его посетил Генри Поттер. Генри вошел в темницу и осмотрелся, его взгляд был отрешенным. Он окинул камеру взглядом, замечая различные удобства, которые Геллерт предоставил себе. — Почему ты решил сбежать? — спросил Генри, его голос был полон презрения. — Струсить как собака? Геллерт посмотрел на него с усталостью в глазах. — Я ждал тебя, Генри. Я хочу попросить прощения. Генри злобно усмехнулся. — Прощение не вернет Донеллу, — сказал он с горечью. — Я узнал, что мой младший сын встречается с дочерью Донеллы. Кто бы мог подумать, что судьба такая стерва? У нас с Донеллой не вышло, а теперь Клаус и Хейли… Геллерт кивнул, его взгляд был серьёзен. — Не разъединяй влюбленных. Лучше оставить их вместе. Генри хмыкнул, его глаза блестели от злости. — Неужели? А где же были эти твои слова много лет назад? — Мудрость приходит с опытом, — тихо ответил Геллерт. Генри иронично и немного отчаянно рассмеялся, опрокидывая всё, что стояло на столе около него. Он подошёл к Геллерту и ударил его в лицо, но Геллерт даже не сопротивлялся. Генри отступил назад, его дыхание было тяжёлым. — Ты убил её, — прошептал Генри, его голос дрожал. — Ты забрал у меня всё. — Прости, — снова сказал Геллерт, его голос был полон боли. — Я понимаю, что слова не могут исправить то, что я натворил. Но я искренне сожалею. Донелла была важна для меня так же, как и для тебя. Генри посмотрел на него, его лицо было искажено гневом и отчаянием. — Твои извинения ничего не значат. Надеюсь, ты сгниешь в этой темнице. Генри развернулся и вышел, оставив Геллерта в одиночестве. Это была их последняя встреча. Геллерт остался один, в темнице, которую сам построил, осознавая, что его грехи никогда не будут забыты и прощены.

***

Главное поместье Поттеров

Март, 1945

Генри Поттер вернулся домой, где царила веселая атмосфера. Его супруга Элла, которую он так и не смог полюбить, но всё же уважал как мать своих детей, была в библиотеке. На заднем поле их огромного особняка Флимонт и Клаус весело играли в квиддич. Генри направился к Клаусу, решив, что сейчас настало время сообщить сыну о своём решении. — Клаус, — начал он серьёзно, — ты не будешь встречаться с Хейли. Она дочь убийцы. Общество это не примет. Флимонт и Клаус были поражены, услышав эти слова. Флимонт встал на сторону отца, говоря: — Клаусу и вправду лучше забыть о Хейли. Но Клаус был упрям. Он не хотел предпринимать никаких действий, пока не услышит всё лично от Хейли. Он трансгрессировал, отправляясь к её дому, чтобы поговорить. На прошлой неделе они должны были встретиться, но Хейли сказала, что не может, и что в письме всё не расскажет, а только при личной встрече. Стоя у порога её особняка, Клаус увидел Хейли в траурной одежде. Она вышла к нему, крепко обнимая его. Клаус не знал, как себя вести, но, увидев её опечаленные глаза, обнял её в ответ. — Пойдём внутрь, — сказала Хейли, ведя его в дом. Они сели в гостиной, и Хейли начала говорить, её голос дрожал от волнения и боли: — Неделю назад умерла моя мать. И погибла она от рук моего отца. Клаус был ошеломлен, но не перебивал её. — Мой отец — Геллерт Гриндевальд, — тихо добавила она, её глаза наполнились слезами. Клаус прошептал: — Значит, это правда… Он видел в ней свет, несмотря на тень её прошлого. Он знал, что её любовь и доброта не были испорчены поступками её отца. Клаус не отвернулся от неё, а лишь крепче обнял, принимая её такой, какая она есть. — Я люблю тебя, Хейли, — сказал он тихо. — И ничто не изменит этого. Мы вместе пройдём через это. Хейли, чувствуя его поддержку, обняла его ещё крепче. Она знала, что вместе они смогут преодолеть любые трудности.

***

Июнь, 1945

Клаус Поттер тщательно скрывал свою связь с Хейли. Он знал, что общество может не понять их отношений, и тем более не желал, чтобы его семья узнала. Его родители — Генри и Элла, а также брат Флимонт всё время пытались уговорить его выбрать себе невесту из более подходящего круга, но Клаус всегда отмахивался от их предложений, говоря, что сердце должно выбирать, а не общественные предписания. Однажды, во время бала, на который были приглашены представители из различных магических семей, Клаус заметил Юфимию Яксли — девушку из Хогвартса. Юфимия была из немного странной семьи, но её ум и обаяние привлекли внимание Флимонта. Клаус решил помочь брату и сделать так, чтобы у Флимонта и Юфимии появилась возможность пообщаться и потанцевать вместе. Когда вечер начал развиваться, Клаус осторожно подшёл к Юфимии и пригласил её на танец. — Юфимия, — начал Клаус с доброй улыбкой, — мне кажется, что вы могли бы хорошо провести время с моим братом Флимонтом. Позвольте мне представить вас ему. Юфимия, немного удивлённая, но с интересом, последовала за Клаусом. Он подошёл к Флимонту, который как раз стоял у окна, задумчиво смотря на танцующих. — Флимонт, — сказал Клаус, — позволь мне представить тебе Юфимию Яксли. Я уверен, что вы найдёте много общего. Флимонт с улыбкой протянул руку Юфимии. Она взяла её и с лёгкой улыбкой ответила: — Очень приятно познакомиться, Флимонт. Они начали танцевать, и Клаус, удовлетворённый, отошёл в сторону, наблюдая за их взаимодействием. Музыка звучала плавно, а Флимонт и Юфимия легко нашли общий язык. Они говорили о своих воспоминаниях из Хогвартса, и их разговоры о совместных занятиях и дружбе вызывали у обоих тёплые чувства. — Помнишь, как мы вместе готовили уроки по зельеварению? — спросила Юфимия, смеясь. — Это было невероятно весело, несмотря на сложные задания. — Да, — ответил Флимонт, — и как ты всегда находила способ превратить даже самые скучные уроки в нечто увлекательное. В процессе танца они продолжали обсуждать свои школьные годы, и ностальгия только усиливала их связь. Флимонт чувствовал, что Юфимия действительно понимает его, и это было для него важно. В какой-то момент Флимонт остановился и посмотрел Юфимии в глаза. — Юфимия, — сказал он, — мне бы хотелось, чтобы мы продолжили наше общение за пределами этого бала. Я знаю, что наши семьи ищут нам пары, но я думаю, что ты и я могли бы быть счастливы вместе. Юфимия, почувствовав искренность в его словах, ответила с нежной улыбкой: — Флимонт, я тоже думаю, что мы могли бы быть счастливы вместе. Я согласна стать твоей девушкой. Флимонт, услышав это, не смог скрыть своей радости. Он крепко обнял Юфимию, и они продолжили танцевать, чувствуя, что в их отношениях начинается что-то новое и значимое. Клаус наблюдал за ними, довольный тем, что его усилия помогли брату найти кого-то, с кем он мог бы быть счастлив.

***

Август, 1945

Разговор между Генри и Клаусом начался в напряжённой атмосфере. Генри, с трудом скрывая гнев, сидел за письменным столом, когда Клаус вошёл в кабинет. Отец и сын давно не общались на подобном уровне, и сегодня, видимо, было время для выяснения отношений. — Клаус, — начал Генри, его голос был жёстким, — я знаю, что ты всё ещё встречаешься с Хейли. Клаус, сначала пытаясь сохранить самообладание, ответил: — О чём ты говоришь? Это не имеет значения. Мы с Хейли больше не общаемся. Генри не поверил ни единому слову сына. Он поднял руку, жестом остановив Клауса, и сказал: — Я работаю аврором уже много лет. Думаешь, я не отличу ложь от правды? Или что я не устраивал слежку? Клаус взорвался от ярости, его лицо покраснело. — Ты следил за мной? Как ты мог? Это вторжение в мою жизнь! Генри был непреклонен. — Ты совершаешь ошибки, Клаус. И я обязан защищать нашу семью. Я видел в твоих глазах что-то другое. Это связано с Хейли, верно? Клаус замер на месте, ощущая, что отца что-то ещё беспокоит. — Это она, не так ли? — спросил Клаус, его голос дрожал от эмоций. — Мама Хейли. Она была женщиной, которую ты любил по-настоящему. Не моя мама, не Элла, а Донелла. Генри замер на мгновение, перед тем как ответить. — Да, — подтвердил он тихо, — я был женат на Элле, когда узнал Донеллу лучше. Элла была официальной женой, но это был брак по расчёту. Когда родился Флимонт, я старался держать себя в узде. Я всё ещё любил Донеллу, но после нашего расставания больше не изменял Элле. Я благодарен, что Элла не устроила скандал и простила меня. Клаус с насмешкой ответил: — Иронично, что ты говоришь о предательстве Донеллы, когда сам предавал. Ты изменял маме, а потом осуждал Донеллу за измену. Смешно, что Донелла предала тебя, когда ты сам тоже изменял и при этом у тебя был Флимонт и я. Эти слова ранили Генри, но он сохранял хладнокровие. Он попробовал остановить Клауса, когда тот, недовольный, начал направляться к двери. — Если ты выйдешь из этого дома, Клаус, можешь не возвращаться. Клаус открыл дверь и вышел, не оглядываясь. Его гнев и обида были явны. В коридоре Флимонт, услышал шум, и, заметив, что происходит, спустился вниз. — Клаус, — закричал Флимонт, — не делай этого! Но Клаус только покачал головой. — Он не наш отец, Флимонт. Наш отец — человек чести, а этот… Знай, брат, я не отпущу руку той, что заняла моё сердце. У меня есть свой путь. Флимонт, видя, как Клаус уходит, чувствовал бессилие. Он смотрел, как его брат удаляется, и не знал, как исправить ситуацию. Генри, оставшийся в кабинете, ощущал глубокую печаль и раскаяние. Конфликт с сыном был последствием его собственных ошибок и несчастных решений. Клаус, тем временем, шагая прочь от дома, понимал, что его решение может изменить всё. Он был решительно настроен следовать своим чувствам, несмотря на потерю отношений с семьёй.

***

5 октября, 1945

Прошло несколько дней после похорон Эллы, и в доме Генри царила атмосфера глубокого горя. Элла, не выдержав разлада в семье, скончалась от сердечного приступа. Клаус не явился на её похороны. Разногласия с отцом были слишком велики, чтобы он мог стоять рядом с человеком, который, по его мнению, разрушил их семью. На следующий день после похорон Клаус пришёл на могилу матери. Тихо, в облаке печали, он стоял у её могилы, когда к нему подошли Флимонт и Юфимия. Они были одеты в чёрное, их лица выражали не только горе, но и решимость. — Клаус, — начал Флимонт, — отец плохо себя чувствует. Возможно, это последний шанс попрощаться с ним. Клаус, слегка вздрогнув от этих слов, прошептал: — И в горе, и в радости, пока смерть не разлучит вас… Смутно усмехнувшись, он продолжил: — Я приду только с Хейли. Флимонт, не скрывая разочарования, ответил: — Этой девушке не место в нашем доме. Она не будет принята, и если ты её поддерживаешь, то, возможно, и ты не будешь ждать нас. — Я всё сказал, брат. Флимонт, наблюдая за глазами младшего брата, понимал, что он настроен серьёзно. Он отвернулся и пошёл в сторону своего дома, оставив Клауса и Юфимию наедине у могилы. Юфимия, стараясь сохранить спокойствие и приличие, вмешалась в разговор: — Мы запланировали свадьбу ещё до смерти госпожи Эллы. Она не смогла увидеть свадьбу ни старшего сына, ни младшего. Но, возможно, господин Генри сможет. Клаус, я хочу, чтобы и ты тоже пришёл на свадьбу. Клаус, ощущая внутреннюю борьбу, ответил: — Если Хейли не принимают, то и меня не стоит ждать. Юфимия вздохнула и предложила: — Я бы могла встретиться с вами, без Флимонта. Если всё пройдёт гладко, я постараюсь убедить его принять Хейли в семью. Клаус был тронут её словами. В этом предложении он увидел искреннюю попытку найти решение, и это дало ему надежду. Он тепло ответил: — Я был бы признателен за такую возможность. Спасибо за поддержку, невестка. Юфимия подошла и обняла его, прижимая к себе. Этот жест был для Клауса, как светлый луч в тёмной комнате. Он чувствовал, что, несмотря на всё происходящее, есть ещё кто-то, кто понимает его и готов помочь. После ухода Флимонта и смерти матери, Клаус, почувствовав поддержку Юфимии, стал немного спокойнее. Он был готов к новым вызовам и понимал, что, возможно, теперь у него есть шанс наладить отношения и найти путь к примирению, несмотря на все трудности.

***

20 октября, 1945 года

Когда Хейли и Юфимия встретились впервые, обе были полны волнений и ожиданий. Хейли, нервно поправляя платье, стояла в просторной кухне их дома с Клаусом, где её ждала Юфимия. Она старалась скрыть своё волнение, но на её лице читалась беспокойная улыбка. Юфимия, в свою очередь, была не менее нервной. Она выбрала для встречи платье нежного пастельного оттенка и попыталась представить, как всё пойдет. Клаус, по просьбе Хейли, отправился прогуляться, чтобы дать им время наладить контакт. Он знал, что это важный шаг для их отношений, и с пониманием принял решение. Сначала разговор между девушками шёл немного неловко. Они обе чувствовали напряжение и не знали, о чём говорить. Чтобы разрядить обстановку, Хейли начала рассказывать о привычках Клауса и что тот рассказывал про Флимонта. Юфимия, улыбаясь, подхватила тему, обсуждая странности и особенности своих будущих супругов. — О, Клаус всегда оставляет свои книги в самых неожиданных местах, — говорила Хейли, — я не могу их найти, даже если их видно прямо перед носом. — С Флимонтом всё то же самое, — ответила Юфимия, — он обожает оставлять свои записи в самых странных местах. Однажды я нашла его заметки в кухонном шкафу! Разговор быстро пошёл в другую сторону, и обе девушки обнаружили, что у них много общего. Они начали рассказывать о своём детстве, делясь воспоминаниями о жизни аристократов и своих обучениях. Обе были чистокровными волшебницами и могли говорить на нескольких языках. — Я говорю на английском, французском и итальянском, и чуть-чуть на каталонском, — призналась Хейли. — А ты? — Я тоже говорю на этих языках, — ответила Юфимия с улыбкой. — А ещё немного на испанском. Затем разговор перешёл к кухне, и они начали обсуждать свои любимые блюда. Хейли поделилась рецептом шоколадного фондана. — Шоколадный фондан — это такое чудо! — сказала Хейли, — Он получается очень мягким и тягучим внутри, идеален для десерта. Юфимия, смеясь, рассказала о своём любимом десерте: — А я обожаю Наполеон. Это многоярусный торт с кремом, он требует немного времени на приготовление, но результат того стоит. Обсуждение десертов плавно перешло в совместное приготовление. Они обе решили сделать и шоколадный фондан, и Наполеон, чтобы попробовать разные рецепты и обменяться опытом. — Давай начнём с шоколадного фондана, — предложила Хейли, — я уже подготовила все ингредиенты. Юфимия кивнула, и обе принялись за работу. Они весело общались, готовя тесто и крем, и на протяжении всей готовки между ними завязался лёгкий и непринуждённый разговор. — А как ты узнала рецепт шоколадного фондана? — поинтересовалась Юфимия, перемешивая ингредиенты. — Моя мама часто готовила его для особых случаев, — ответила Хейли, — и я научилась у неё. А ты? — Моя бабушка была мастером по Наполеону, — улыбнулась Юфимия, — Я научилась у неё, когда была маленькой. В процессе готовки они обменялись множеством рецептов и кухонных советов. Их разговор был полон смеха и приятных воспоминаний. Каждая новая задача в приготовлении пищи стала поводом для новой шутки или рассказа, и обе девушки чувствовали, как между ними растёт дружеская связь. Когда готовка была завершена, и они могли наслаждаться результатами своего труда, Хейли предложила выпить вина. Они выбрали бутылку хорошего вина и, сидя за столом, обсуждали всё, что успели узнать друг о друге. К концу дня, когда Клаус вернулся домой, он был приятно удивлён. Перед ним были две девушки, которые явно нашли общий язык и стали подругами. Они сидели за столом, смеясь и наслаждаясь своими кулинарными шедеврами. Клаус, почувствовав, что это момент, который стоит сохранить в памяти, быстро достал свой фотоаппарат и сделал несколько снимков. На фотографиях Хейли и Юфимия были запечатлены в момент радости и лёгкости, их лица светились счастьем. Клаус, глядя на эти снимки, почувствовал гордость и удовлетворение. Он знал, что несмотря на все сложности, они смогли создать момент радости и тепла. Эти фотографии наполнили его семейный альбом новыми радостными моментами, которые он ценил и хранил.