The Chain.

Дэйв сидел на кровати, опустив голову в мыслях крутились ужасные воспоминания о прошлом. О том дне когда Джо чуть не убил Ларса и не убил самого Дэйва, этот безумный шериф… Он гнался за ними, не для того чтобы поймать а для того чтобы убить и поиздеваться, чтобы получить наслаждение от этого. Дэйв удостоверился в этом когда увидел то как на глазах толпы людей, Джо выстрелил в преступника, не церемонясь, хотя тот воришка сдался и лежал весь в крови на земле. Но Джо решил завершить свое дело до конца. Этого Дэйв и боялся: безумия Джо и того, что тот не остановится ни перед чем, убирая все препятствия на своём пути. Мысли о том, что Джеймс может как-то перейти дорогу Джо, не давали ему покоя. Дэйв боялся, что Джеймс повторит судьбу Клиффа — или, что еще хуже, столкнётся с более страшной участью. Он сжал голову руками. Усталость, накопившаяся за долгие годы, будто свинцом тянула его к земле. Он не помнил, сколько раз уже собирал вещи, бросая всё, что успел построить, в тщетной попытке спастись. В каждом городе, он говорил самому себе что это будет последний раз, но он каждый раз ошибался. Он больше не верил в спасение. Казалось, что сама земля его отторгала, отталкивала, как организм — занозу. Всё его прошлое цепями сковывало его руки и ноги, не давая дышать. Каждую ночь он снова и снова слышал те крики, запах пороха и металла крови на губах. Слишком много раз он убегал от неизбежного, надеясь уже начать новую жизнь. Но страх… он всегда его находил, выжигая остатки веры и гнал вперед. Дэйв боялся встретить смерть но и понимал то что всю эту кашу заварил он сам и должен сам выхлебывать. Но кажется Сэндмен-Крик и появление в его жизни Джеймса стало камнем преткновения, чтобы остановиться и попробовать завязать со всем этим. Что теперь ему оставалось? Убегать было уже некуда, да и не за чем. Ведь все долги погашены а Грант был убит. — Если я остановлюсь, то всё закончится… — шептал он себе. Но что было страшнее: смерть или жизнь, в которой не осталось ни спокойствия, ни дома, ни смысла? Дэйв плеснул на лицо прохладной воды, чувствуя, как её капли стекают по его коже. Он снова взглянул в исцарапанное и старое зеркало — то самое отражение, которое вызывало в нем неприязнь, почти ненависть. Каждый день походил на предыдущий, словно замкнутый круг: бессонные ночи, бесконечные тревожные мысли, очередные ссоры с Ларсом. Всё повторялось, словно нескончаемый цикл, которой он не мог разорвать. — Нужно покончить с этим раз и навсегда… Я хочу чтобы они оба были счастливы, — пробормотал он себе под нос, вытирая лицо полотенцем. Мгновенно одевшись, он шагнул к выходу, но не смог просто так уйти, не простившись с Ларсом. Тихо открыв дверь его комнаты, Дэйв застыл в проёме. Ларс как ему казалось крепко спал, а в комнату падал тусклый лунный свет, едва освящая комнату. Мужчина задержал взгляд на его лице, словно пытаясь запомнить каждую деталь, может быть это их последний миг вместе. — Прощай малыш, Джеймс позаботиться о тебе… — прошептал он, поправляя одеяло и чуть касаясь его волос кончиками пальцев. Сдерживая эмоции, он вышел, плотно закрыв дверь за собой. Слёзы жгли глаза, голова трескалась от боли, но он заставил себя взять себя в руки. Он подошел к входной двери и шумно выдохнул, «Я должен быть сильным, я не боюсь смерти…» — убеждал он себя, сжимая ручку входной двери. Но тут он заметил свет, отражавшийся от стены. Обернувшись, он увидел Ларса. Тот стоял, сжимая фонарь трясущимися руками а в взгляде было беспокойство. — «Позаботиться о тебе»?! — голос Ларса дрожал от обиды и гнева. Дэйв выдохнул, понимая что ссоры снова не избежать. — Ларс, это будет лучше для тебя, — начал он, стараясь сохранять спокойствие, но его голос уже предательски дрожал. — Как ты смеешь бросать меня?! Ты снова за свое! — Джеймс позаботится о тебе. Он хороший человек и ты будешь в безопасности с ним. — А он знает об этом? Ты просто решил переложить ответственность на кого-то другого? А если он меня не примет? — В любом случае, тебе будет лучше без меня. Не мешай и дай мне сделать свое дело. — Дэйв повысил свой голос, а боль в голове усилилась. Ларс положил фонарь на пол и шагнул вперед, схватив Дэйва за руку, изо всех сил стараясь удержать его. — Хватит, Дэйв! Давай уйдем отсюда! Переедем вообще в другую страну… Слезы текли по лицу Ларса, а он продолжал держать Дэйва, словно маленький ребенок который не хочет оставаться один дома. — Дэйв… — Перестань! Как ты меня не понимаешь, что я всё это делаю ради тебя! Ты никогда меня не слушаешь! Капризничаешь как пяти летний ребенок! — Потому что твоя идея пойти и сдохнуть, это полнейший бред! Когда Ларс крепче схватил его руку, Дэйв напрягся. Головная боль пульсировала в висках, как будто кто-то вбивал гвозди прямо в его череп. Он резко вдохнул, стараясь удержать гнев который нарастал. — Дэйв, прошу! — голос Ларса дрожал, словно он боролся за последний шанс. — Ты думаешь, сможешь жить счастливо с человеком, который когда-то приставил нож к твоей шее?! Дэйв зажмурился на секунду, но это не помогло — перед глазами мелькали световые пятна. Он потер виски, надеясь хоть немного унять боль, но она только усиливалась от напряжения. — Уйди, Ларс, — хрипло сказал он, глядя в сторону. Каждое произнесенное им слово отдавалось эхом внутри. — Это все для твоего же блага. — Нет! Я не позволю тебе уйти! — Ларс рванулся вперед, заслоняя собой дверь. Дэйв сделал резкий шаг назад, и боль отозвалась новой вспышкой в голове. Он закрыл глаза, но боль не останавливала его. — Уйди с дороги, — процедил он сквозь зубы, чувствуя, как в ушах начинает звенеть. — Нет! — крик Ларса разорвал тишину комнаты. Головная боль перешла в раскаленную волну гнева. Рука Дэйва поднялась прежде, чем он успел себя остановить. Удар прозвучал неожиданно громко, эхом отражаясь в комнате. Ларс отшатнулся, схватившись за покрасневшую щёку. Его глаза блестели от слез и боли. Он стоял, дрожа всем телом, не веря в то, что только что произошло. Дэйв же застыл на месте. Головная боль теперь казалась наказанием за его поступок, как будто она хотела напомнить ему, кем он стал. Он сделал шаг вперед и одной рукой мягко, но настойчиво толкнул Ларса в сторону. Тот пошатнулся, упав на пол, но не стал подниматься, лишь смотрел на Дэйва, большими, полными боли глазами. Дэйв остановился у двери на мгновение, не оглядываясь. Он сжал ручку, глубоко вдохнул и, наконец, вышел в ночь. Холодный ветер обжигал лицо, но даже он не мог унять боль в висках, ни ту тяжесть, что расползалась в груди, разъедая его изнутри. Лунный свет заливал двор, подчеркивая пустоту ночи, но внутри него буря не утихала. Сердце тяжело билось, словно пыталось прорваться наружу, отзываясь болью в груди. Он на мгновение остановился у крыльца, закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь собрать себя. Собрав волю в кулак, он подошел к старому деревянному столу у конюшни, где лежала его седельная сумка. Руками, дрожащими от усталости и эмоций, Дэйв собрал всё необходимое: небольшой мешочек с провизией. Каждый предмет, который он клал в сумку, ощущался как еще один камень, ложащийся на его душу. Закончив сборы, он подошел к своей лошади. Животное подняло голову, будто чувствуя беспокойство хозяина. — Спокойно, мальчик, — тихо сказал Дэйв погладив лошадь по шее. Он быстро оседлал ее, закрепив ремни с точность и привычной сноровкой. Его движения были быстрыми, но нервными. Закончив, он закинул ногу через седло и крепко взялся за поводья. Дэйв на мгновение остановился, посмотрел на дом, который медленно растворялся во мраке. Тяжесть в груди усилилась. Он знал, что оставляет за дверью не только Ларса, но и часть самого себя. — Прости, Ларс, — выдохнул он, словно слова могли найти дорогу в тишине ночи. Пустые улицы встретили Дэйва мрачным молчанием. Он сжимал поводья своей лошади, ветер хлестал по лицу, а сердце, словно барабан, отбивало гулкий ритм. Дэйв с четкостью знал то что каждую пятницу, Джеймс и Кирк патрулируют город. И сейчас оба должны сидеть в офисе шерифа, а значит идеальный план чтобы выловить обеих к опушке леса. Дэйв помчался прямо в офис шерифов. В офисе шерифов едва тлел свет и царила тишина, Джеймс и Кирк давно уснули, ведь до этого обошли весь город. Но тишина было обманчива — за ней скрывалось буря. Дэйв, скрывая лицо повязкой и низко натянутой шляпой, подъехал к зданию на своей лошади. Её тяжелое дыхание врывалось паром в холодном воздухе, а его собственное сердце билось так громко, что, казалось, заглушало даже ветер. Он резко осадил лошадь, поднимая её на дыбы, и вытащил револьвер. Одним движением он направил оружие в небо и выстрелил. Раздался громкий хлопок, разрывая ночное спокойствие. — Вставайте, засранцы! — крикнул он громко, голос его был полон ярости и отчаяния. Резко проснувшись, Джеймс, не теряя времени, толкнул дверь офиса и выбежал наружу, с револьвером в руках. Кирк следовал за ним, почти моментально оценив ситуацию. — Стоять Призрак! — выкрикнул Джеймс, прицеливаясь. Не дожидаясь ответа, он выстрелил, но Дэйв, будто предугадывая его действия, дёрнул поводья, и лошадь резко развернулась в сторону переулка. Кирк, не колеблясь, открыл огонь, но пули ушли в пустоту. — Чёрт! Садись! — выкрикнул Джеймс, бросаясь к своей лошади. Кирк сделал тоже самое, не теряя Дэйва из виду. Всадник уже скрылся за углом, но топот копыт вёл их к опушке леса. Они мчались через темные улицы города, ветер бил в лицо, а ночной воздух был наполнен напряжением. Джеймс сжал поводья, а внутри бушевали волны, которые вот уже несколько месяцев не могут найти себе место. — Этот ублюдок снова играет с нами! — выкрикнул он, оборачиваясь к Кирку. — Мы поймаем этого сукина сына! — ответил Кирк, наклоняясь вперед, чтобы лошадь шла быстрее. Джеймс стиснул зубы, мчался по дороге, не обращая внимания на удары ветра, которые рвали его лицо. Каждый момент был важен, и он знал, что нужно успеть, нужно догнать. Погоня за Призраком — это было не просто дело чести. Это было личным. Наконец-то его начнут все уважать, он вытрет свои ноги об этого жирного Андерсона. Но чем ближе он приближался, тем сильнее его душила не только злость, но и нечто большее — страх. Страх того, кого он увидит под этой маской Призрака. С каждым метром, с каждым вздохом, его гнев всё усиливался. «Я поймаю тебя и сломаю тебе шею, кем бы ты не был…» повторял он в своей голове. Джеймс догонял Призрака — их разделяло всего несколько метров. Звук копыт всё громче отдавался в ушах, а сердце колотилось от напряжения. — Стоять, Дэйв! — выкрикнул Джеймс, вытягивая руку с револьвером. Дэйв, словно не услышав, подгонял лошадь, но уже чувствовал, что его настигнут. Джеймс был в шаге от того, чтобы схватить его, но тут случилось нечто неожиданное. Справа из переулка выскочила еще одна лошадь, ее всадник выкрикнул: — Убегаете без меня, мальчики? Это был Джо. Его самодовольная улыбка лихорадочный блеск в глазах заставили кровь Джеймса закипеть. Но прежде чем тот успел что-либо сделать, Джо резко направил свою лошадь прямо на шерифа. — Что ты блять творишь?! — крикнул Джеймс, пытаясь увернуться. Секунды оказались фатальными. Джо разогнал своего коня и врезался в Джеймса плечом, сбивая его с седла. Хэтфилд рухнул на землю, перекатываясь несколько раз, пока не остановился, задыхаясь от боли. Кирк, мчавшийся позади, натянул поводья, видя, как его напарник оказался на земле. — Чёрт, Джеймс! — выкрикнул он, спрыгивая с лошади. Джо, не теряя самодовольной ухмылки, ускакал вперед чтобы догнать Призрака. — Ты слишком много торопишься, неудачник. — произнес он, себе под нос. Дэйв мчался вперед, но когда услышал глухой удар позади и крик Джеймса, он резко натянул поводья, останавливая лошадь. Обернувшись, он увидел Джеймса на земле, корчащегося от боли и самодовольного Джо, который мчался к нему. Секунда — и что-то в Дэйве сломалось. Его лицо перекосило от ярости, пальцы крепко сжали револьвер. — Чёрт тебя дери, Джо… — прошипел он, вскидывая оружие. Он целился не в самого Джо, а в его лошадь. Дэйв знал, что это будет быстрее и больнее для этого мерзавца. Выстрел разорвал воздух, Джо не успел повернуть свою лошадь, пуля ударила прямо в бок. Животное вздрогнуло, заржало от боли и потеряло равновесие, оседая на колени. Джо едва успел схватиться за седло, но его тут же сбросило. Он рухнул на землю глухим ударом, перекатившись несколько раз в облаке пыли. — Что за… — прохрипел Джо, пытаясь встать, но его лошадь осталась лежать, тяжело дыша. Кирк, который помогал Джеймсу подняться, в шоке смотрел на происходящее. — Это точно Призрак? — пробормотал Кирк, наблюдая за всадником, который уже готовился снова пустить свою лошадь вскачь. Дэйв посмотрел на Джо, лежащего на земле, и на секунду замер. Он мог бы добить его. Но взгляд остановился на Джеймсе, который с трудом поднимался на ноги. Злость начала уступать место усталости и горечи. Выдыхая воздух, он помчался прямо на них, его лошадь пронеслась мимо лежащего Джо. Он обернулся, прокричав слова которые отдавались эхом в ночной тишине: — Не лезь, Джо! Иначе в следующий раз пуля достанется тебе! Он натянул поводья, лошадь послушна взмыла ввысь, и Дэйв, словно реальный призрак, исчез в темноте, оставив позади мрак и пыль. Но именно в тот момент, когда его тень растворялась в ночном воздухе. Взгляды Дэйва и Джеймса пересеклись. Секунда. Всего мгновение, но оно ощущалось, как целая вечность. Взгляд Джеймса был холодным, как зимний ветер. Это было не просто отвращение, это была ярость, отчаяние и боль, перемешанные в одном мгновении. Призрак не хотел смотреть на шерифа. Он не хотел видеть снова те глаза которые смотрели на него с особой привязанностью, с которым когда-то делил смех и разговоры до рассвета. Пока Дэйв ускользал, Джеймс чувствовал, как что-то разрывается внутри него. Он не знал, что теперь делать. Он снова потерял его. Джо поднялся с земли, ругаясь и стряхивая пыль с одежды. Кирк стоял рядом с Джеймсом, тяжело дышавшим и с трудом опирающимся на Искорку. С минуту никто не говорил, только звенящая тишина нарушалась ржанием лошадей. — Ты что себе позволяешь, Джо? — наконец рявкнул Кирк, его голос звучал как удар молота по наковальне. Джо лениво выпрямился, не торопясь отвечать. — Джеймс сам виноват, шериф. Кто велел лезть в мои дела? Этот Признак — мой трофей, и я сделаю всё, чтобы получить его. Кирк сжал кулаки, пытаясь сохранить самообладание, но гнев уже бушевал в его груди. — Если бы не твой эгоизм, Джеймс бы поймал Призрака. Но из-за тебя мы его упустили, тем более ты его чуть не убил. — Ну так сдох бы, меньше проблем. А ты, сопляк, не тянешь на шерифа. Ползаешь за Джеймсом, как щенок. — Что ты сказал? — Кирк сделал ещё один шаг вперед, но Джеймс поднял руку, останавливая его. — Хватит, Джо, — хрипло бросил Джеймс. — Ты переступаешь черту. — Хватит? — Джо рассмеялся, но в его смехе было больше угрозы, чем веселья. — Это ты мне говоришь, Джеймс? Ты, который даже не можешь поймать обычного воришку? Призрак смеётся над вами, а вы тут, как два лопуха, пытаетесь держать лицо. — Лучше закрой рот, Джо, — твёрдо произнес Джеймс, эта ситуация ещё больше выводило его из себя. — Или что? — Джо усмехнулся, его рука уже потянулась к кобуре. — Ты думаешь, что можешь меня запугать? Помни, Джеймс… я наёмник что словил и убил большое количество преступников. Если бы не я, то все города в округе были бы райским местом для всякой швали, вроде Призрака. Кирк резко выхватил револьвер и направил его на Джо. — Ещё раз тронешь Джеймса или меня, и я лично тебя пристрелю, понял? — Понял, шерифенок, — Джо скривился, но его рука не отрывалась от кобуры. — Ты думаешь, у тебя хватит духу? Джеймс положил руку на плечо Кирка, удерживая его от необдуманного шага, и посмотрел на Джо с холодной решимостью. Хоть и внутри всё кипело от ярости. — У него хватит духу. И у меня тоже. Ты постоянно переходишь границы, Джо. В этот раз я закрою на это глаза ради порядка, но если повторится хоть что-то подобное… — Что, Джеймс? Арестуешь меня? — Джо шагнул ближе, его голос был полон яда. — Попробуй. Только тогда мы узнаем, кто здесь настоящий закон. Джеймс не ответил ему, лишь посмотрел Джо прямо в глаза. Тишина повисла между ними, словно перед взрывом динамитной шашки. — Зря нарываешься, Джо, — наконец сказал он. — Однажды ты наживёшь себе врагов сильнее, чем мы. Джо усмехнувшись вскочил на свою лошадь, но та, всё ещё раненная, тяжело всхрапнула и пошатнулась. Он дёрнул поводья, заставляя её подняться, и больное животное с трудом выпрямилось, пошатываясь. — Вы и есть мои враги. А точнее мусор что лежит на моем пути, но не бойтесь шерифы. Я вас не убью. Пока не решу, что вы мне больше не нужны. С этими словами он дёрнул поводья, заставляя измученное животное тронуться с места. Лошадь шла медленно, каждый шаг давался ей тяжело, но Джо продолжал подгонять её, не обращая внимания на её боль. Джеймс смотрел ему вслед, пока Джо не скрылся в темноте. Рядом стоял Кирк, все ещё сжав револьвер в руке. — Он окончательно сошёл с ума, — проборматал Кирк, сжав зубы. — И это станет его концом, — мрачно отозвался Джеймс. — Вопрос только в том кто его туда отправит…

***

Дэйв соскочил с лошади, выпуская гнев на дверь собственного дома. Раздался оглушительный скрип, и доски жалобно прогнулись под его силой. Он резко вошёл внутрь, не удосужившись зажечь свет, и бросил шляпу на стол, которая, как назло, упала на пол. — Чёрт побери! — крикнул он, ударив кулаком по стене. Штукатурка осыпалась на пол, но это не принесло облегчения. Дэйв прошёлся по комнате, как зверь в клетке, сжимая кулаки. Его сердце колотилось, словно после боя. — Джо… Этот мерзавец всё испортил! — прорычал он, сжимая зубы так сильно, что скулы заболели. — Ещё немного, и я бы их отвёл куда надо… Дэйв облокотился на стол, пытаясь взять себя в руки, но гнев отказывался уходить. Всё шло не так, как он задумал. Он хотел завершить это раз и навсегда, но вместо этого создал ещё больше проблем. — Всё бы получилось, если бы не этот ублюдок! — выдохнул он, стукнув кулаком по столу. Но гнев сменился горечью. Он сел на стул, опустив голову в руки. Его плечи слегка дрожали, но он не позволил себе заплакать. — Я не могу этого больше выносить, — прошептал он, будто признание самому себе. Ему было трудно понять, кого он ненавидит больше: Джо, который разрушил его план, или самого себя за то, что всё пошло наперекосяк. В комнате снова воцарилась тишина. Только тяжёлое дыхание Дэйва да лёгкий скрип деревянного пола под его ногами нарушали это молчание. Ему нужно было собраться. Он снял с себя плащ и бросил на диван, Дэйв достал из кармана штанов, сигарету и спички. Ему нужно успокоиться. Нервно закурив, он снова и снова прокручивал всё в своей голове. Нервы были натянуты до предела, его сжигала ненависть к самому себе от того что он нагло и грязно лжёт, дорогому ему человеку. Мысли хлынули потоком: сцены прошлого, лица людей, которых он подвёл, кровь, за которую он несет ответственность. Всё это давило на него с такой силой, что становилось трудно дышать. Дэйв достал револьвер из кобуры и уставился на него, как будто искал ответы на все вопросы в этом предмете. — «Если я уйду, всё закончится… Никто больше не пострадает. Ни Джеймс, ни Кирк, ни Ларс…» — после этих мыслей он горько улыбнулся. — «И я перестану убегать…» Слегка дрожащей рукой он подставил дуло ружья к виску, палец замер на спусковом крючке, но что-то не давало ему сделать последний шаг. Это было не страх, нет. Это было чувство, что он еще не всё сказал. Что-то важное, что держало и держит его здесь, не позволяла сорваться в бездну. Он осторожно положил револьвер рядом. — Нет… — выдохнул он, опуская голову. — Это слишком просто. Его взгляд снова вернулся на оружие, он понимал, что его война еще не закончена. Но борьба шла не только с внешними врагами. Главный бой он вёл с самим собой. На следующее утро, после долгой бессонной ночи, Дэйв, первым делом решил исчерпать конфликт с Ларсом. Он сперва приготовил любимый завтрак Ларса и заварил ему чай, поставив поднос с едой на комод. Он стоял перед дверью Ларса, стоит ли стучать. Глубоко вздохнув, он постучал трижды, отчётливо, но не слишком громко. — Ларс… это я, — начал он, опустив голову. Голос звучал хрипло, будто каждый звук давался с трудом. — Нам надо поговорить… Ответа не последовало. — Послушай, я знаю, что вёл себя как последний идиот. Ты злишься, и я понимаю… — сказал он, прижав руку к двери. За дверью было тихо. Только еле слышное движение, как будто Ларс специально старался не выдать свое присутствие. — Я не хотел, чтобы всё так вышло, прости… Дэйв замолчал, надеясь услышать хотя бы слово. Но Ларс не отвечал. Он стиснул зубы, чувствуя как напряжение и отчаяние снова берут верх. Дэйв медленно отступил от двери, бросив последний взгляд на ее деревянную поверхность, прежде чем развернуться и уйти. — Ладно, если что я оставил на комоде горячий завтрак, поешь… — бросил он через плечо, прежде чем направиться к выходу. На этот раз тишина не была безразличной — она резала по сердцу, словно нож. Дэйв направился на работу, надеясь и молясь, чтобы сегодня ему не встретиться с Джеймсом в салуне. Его сердце сжалось от мысли о встрече с шерифом — он не знал, как сможет встретить его взгляд. «Я просто обманываю его… Ох, Джеймс, мне так жаль. Когда-нибудь я должен тебе всё рассказать, но, наверное, после этого ты меня никогда не простишь. Хотя, возможно, это и есть самый нормальный исход для жалкого преступника, каким я являюсь. Остаться ни с чем и гнить в тюрьме… Как же я ненавижу себя за то, что тогда признался тебе, за то, что открылся… Теперь я сделаю тебе вдвойне больно… Прости меня, прости…» — такие мысли терзали его, пока он шёл по пыльной дороге. Дэйв чувствовал, что он заслуживает наказания, ведь преступники, как он, долго не живут. Это его судьба — быть наказанным, а место его в тюрьме. Он не мог отогнать чувство, что всё, что он сделал, заслуживает только презрения. Каждый шаг на пути к работе ощущался как последний акт самоуничтожения, ведь в его душе уже не было места для надежды. Благо, этот рабочий день прошёл как обычно. Как всегда, знакомые лица тратили все свои гроши на алкоголь. А Дэйв был обычным барменом, который наливал всем пиво, виски или вино. И, как ни странно, Бог, кажется, услышал молитвы рыжего — Джеймс не появился в салуне ближе к закату. За это Дэйв был благодарен и, наконец, закончив смену, приступил к уборке помещения, которую уже делал автоматически. Сначала он вытер тряпкой столы, убирая липкие налёты от напитков. Потом поставил все стулья вверх ножками на столы, взял в руки метлу и спокойно начал подметать. Уже ближе к десяти часам он закончил всю работу. Закрыв всё надежно на ключ, Дэйв уставший после долгого рабочего дня, медленно шел домой, едва ли обращая внимание на окружающее. Его мысли были заняты лишь одним — тем, что, наконец, он будет дома, в тишине, вдали от людей и суеты. Он не замечал, как темнеющий город поглощает его фигуру, а его шаги становились всё более усталыми. Но в тени, чуть поодаль, скрывался Джо. Он двигался осторожно, стараясь не привлекать внимания. Он шагал так, чтобы Дэйв не заметил его присутствия, словно преследуя свою цель, но без лишней спешки. Джо давно заметил Дэйва, начиная с того дня, когда подслушал разговор Кирка и Джеймса в кабинете за закрытыми дверями. С того момента он решил разобраться в этом деле самостоятельно. Джо хотел удостовериться в правде и, когда шерифы Хэтфилд и Хэммет пытались найти новые зацепки, он однажды проник в кабинет Джеймса. Там он изучил материалы дела, что заставило его начать подозревать Дэйва. После этого случая Джо решил следить за барменом, чтобы узнать больше. Только на второй день Дэйв начал ощущать, что что-то не так. Он не мог точно понять, что именно вызывало у него тревогу, но словно чей-то взгляд был устремлён на его спину, преследуя его каждый шаг. Сначала это были лишь мимолётные ощущения, едва уловимые, как будто тень мелькала в углу глаза. Но с каждым часом в салуне этот взгляд становился всё более ощутимым, почти физическим. Дэйв начал чувствовать, как его собственное тело реагирует на невидимое присутствие, будто бы невидимая рука сжимала его грудь, а его сердце начинало биться быстрее. Это беспокойство проникло в его повседневную рутину, и, несмотря на его старания сосредоточиться на работе, его мысли постоянно ускользали. Он наливал пиво и виски, вытирая стойку, но в глубине души не мог избавиться от ощущения, что кто-то за ним следит. Каждый раз, когда он оборачивался, чтобы встретиться с взглядом очередного посетителя, ему казалось, что именно этот взгляд, незаметный для остальных, был направлен на него. Он пытался игнорировать эти чувства, но они росли, а с ними росла и его тревога. Иногда, в разгар работы, он беспокойно оглядывался по сторонам, проверяя, нет ли за ним кого-то. Однако, на первый взгляд, в салуне было всё спокойно — знакомые лица, обычные разговоры, шум и смех. Но где-то на задворках сознания Дэйв продолжал ощущать, как его преследует невидимая тень. Это странное чувство в итоге перерастало в постоянную неуверенность, и он всё чаще стал замечать, что не способен сосредоточиться на разговоре с клиентами. Его мысли постоянно возвращались к одному — кто это мог быть, кто за ним следит и почему. Самым тревожным было то, что этот взгляд приходил не снаружи, а изнутри — из самого салуна, как будто кто-то был среди его знакомых, но прятался в тени. Дэйв пытался убедить себя, что это всего лишь паранойя, что ему не стоит беспокоиться, но чувство не отпускало. Его рутинная работа за барной стойкой, раньше такая привычная, стала источником напряжения. Когда кто-то подходил к стойке, он принимал заказ, но внимание всё равно ускользало. Глаза скользили по лицам, ищущим признаки, признаки того самого взгляда. И вот однажды, когда Джеймс пришёл в салун, чтобы поболтать, всё стало ещё более странным. Дэйв уже привык к его регулярным визитам — шериф обычно присаживался к стойке, заказывал виски и начинал разговор. Но сегодня что-то было не так. Джеймс начал говорить, что-то рассказывал о последних событиях, о своих планах, но слова шерифа звучали для Дэйва как далекий, приглушённый шум. Он пытался слушать, но его разум был как будто в тумане. Взгляд Джеймса — его вопросы, интерес — всё это словно стало частью фона, частью беспокойной реальности, которую Дэйв не мог воспринимать. Он кивал в ответ, молча, и в этом кивке не было ни силы, ни интереса. Он не мог сосредоточиться, его мысли всё время возвращались к тому невидимому преследователю, который продолжал быть где-то рядом. Это беспокойство не ускользало от Джеймса. Он заметил странное поведение Дэйва, его молчаливые ответы и неестественную отстранённость. Шериф был озадачен. Обычно Дэйв всегда был разговорчив и не отказывался от общения, но теперь его глаза как будто были затуманены. Джеймс почувствовал, что что-то не так, что-то тревожит бармена, но не знал, что именно. Он пытался продолжать разговор, но понимал, что слова, которые он произносит, не доходят до Дэйва. Это беспокойство шерифа не прошло незамеченным. Лишь на второй день Дэйв наконец заметил Джо. Это было странное ощущение, словно все предыдущие дни его сознание было затуманено, и теперь, когда он наконец осознал, что происходит, всё стало на свои места. Он заметил его случайно, когда в очередной раз обернулся, чтобы проверить, кто стоит за его спиной, но взгляд зацепился за фигуру, скрытую в полумраке угла салуна. Джо стоял у окна, притворяясь, что разглядывает улицу, но его глаза были направлены на Дэйва. — Вот говнюк… — прошептал под нос Дэйв и направился домой, притворяясь что будто никого не заметил. Зайдя домой, Дэйв выдохнул с облегчением, но атмосфера в комнате оставляла тяжёлое ощущение. Стены, как будто, сжимались вокруг него. Уже почти третий день он не общался с Ларсом, и это не давало покоя. В воздухе висело напряжение, которое он не мог игнорировать. Ларс, казалось, что-то чувствовал, но молчал, не пытаясь наладить контакт. Тишина между ними становилась всё гуще, и это беспокоило Дэйва больше, чем всё, что происходило в салуне. Он не знал, как сломать этот барьер, но ощущал, что с каждым днём они всё дальше друг от друга. Каждый раз, видя Дэйва, который приходил очень поздно, Ларс чувствовал смешение обиды и отвращения. Он не желал его видеть, не хотел его слышать, не желал вообще никак с ним общаться. Каждый вечер сопровождался его побегом из дома, и каждый раз Ларса, как на зло, ловил Кирк. Таких случаев уже было два, и Ларс надеялся, что в третий раз ему повезёт. Он тихо открыл дверь и вошёл в сумеречную тьму, которую с облегчением вдыхал. Дэйва не было дома, но Ларса настораживала следующая проблема — Кирк. Ларс старался передвигаться тихо и осторожно, чтобы не привлекать к себе внимание. Но всё же жажда приключений била сильнее, поэтому его тихий шаг постепенно перерос в бег, который помогал ему ещё сильнее насладиться ветром свободы, забывая о любых заботах. Но, увы, проблема не забывала о Ларсе. Он почувствовал на своём плече руку, которая попыталась схватить его. Ларс инстинктивно ускорился, понимая, что бежать некуда. К сожалению, силуэт оказался сильнее, и Ларс был схвачен. Обернувшись, он заметил знакомое лицо и недовольно вздохнул, зная, что будет дальше. — Оставь меня в покое! — вырвалось у Ларса. — Вот ты и снова попался, вредина, — шутливо сказал Кирк. — Я просто хочу побыть один, сколько раз уже можно?! — Ларс, это ради твоего блага, вдруг что-нибудь с тобой случится? — с не скрытым беспокойством сказал Кирк, пытаясь говорить максимально спокойным тоном, чтобы дать понять Ларсу, что всё в порядке. — Да мне всё равно, да пусть на меня какая комета упадёт, всем только лучше будет… — Ларс попытался отцепиться от руки Кирка, но к его сожалению, рука крепко держала его. — Крепко держишь, гад… Кирк, проигнорировав последнее сказанное Ларсом, продолжил пытаться его успокоить: — Ларс, скажи, пожалуйста, всё ли в порядке дома? Может, вы с Дэйвом поссорились? — Ничего! Всё хорошо! — ответил Ларс, его голос звучал настороженно, но с напряжением, будто он пытался скрыть что-то важное. — Ладно, а Дэйв дома? — Он в баре. — Господи… Давай я тебя в бар отведу, пусть он с тобой поговорит… — предложил Кирк, хотя и понимал, что это не совсем лучший вариант. — Нет, лучше уж домой. — Хорошо… Но может вам поговорить? — Кирк стал улавливать суть и то, что вообще могло случиться между Ларсом и Дэйвом. Он пристально смотрел на Ларса, пытаясь разглядеть его реакцию на каждое слово. Ларс молчал, отворачиваясь от него, как будто он боялся встретиться с его взглядом. Всё в его поведении говорило о том, что он что-то скрывает, но не хочет или не может об этом говорить. — Нет, отведи меня домой… — Хорошо… — Не стал спорить Кирк, решив, что сейчас не время для настаивания. Он молча сопровождал Ларса до его дома. Они шли по пустынной улице, лишь тихие шаги нарушали ночную тишину. Ларс, казалось, был в своём мире, а Кирк не мог избавиться от беспокойства. Когда они подошли к дому, Ларс наконец ступил на порог, и Кирк почувствовал, как его напряжение немного ослабло. — Доброй ночи, Ларс, — сказал Кирк, но к его сожалению, дверь захлопнулась до того, как он успел закончить фразу. Кирк не мог успокоиться. Мысли о Ларсе не давали ему покоя. Его решение было быстрым — он направился в бар, надеясь, что там он встретит Дэйва и сможет поговорить с ним. Когда он вошёл в заведение, взгляд сразу зацепился за Джеймса. Тот сидел за дальним столиком, слегка пьяный, с пустым стаканом в руках, как будто весь вечер не мог найти нужных слов. Он заметил Кирка и грустно улыбнулся. — О, привет, Кирк, ты чего? — сказал Джеймс с едва заметной усмешкой, но в голосе чувствовалась усталость и, возможно, даже растерянность. — Джеймс, ты не замечал в Дэйве что-то странное? — Кирк взглянул в сторону Дэйва, который, кажется, совсем не был в своей тарелке. Бармен, постоянно ронявший стаканы и тряпки, выглядел уставшим и потерянным. — Он очень молчаливый в последние дни… — развёл руками Джеймс, глядя на Дэйва. — Он вообще не разговаривает. Спрашиваю, как дела — молчит. Спрашиваю, что случилось — молчит. Пытаюсь просто поговорить ни о чём — лишь кивает… — И всё? — поднял бровь Кирк, чувствуя, что ситуация становится всё более серьёзной. — Ну да. Я пытался поговорить, но всё абсолютно никуда не идёт… — Проблема, знаешь, в чём? — Кирк сделал паузу, подбирая слова. — Говори. — Джеймс, уже немного уставший от всего происходящего, продолжал смотреть на Дэйва с неким беспомощным выражением. — Я уже третий день подряд вечером ловлю Ларса, который сбегает. Он подавлен, и, похоже, между ним и Дэйвом что-то случилось, возможно, ссора. — Ларс что-то говорил об этом? — спросил он с явной тревогой, но без надежды, что сможет найти ответы. Кирк развёл плечами, будто признавая свою беспомощность. — Увы, с него слова тоже не вытянуть. Попробуй поговорить с Дэйвом, никто так не близок к нему, как ты. — Я не знаю, Кирк… Я правда пытался… — Джеймс опёрся головой о руку, его глаза были закрыты, а стакан пива в руках — почти пуст. Он казался потерянным, как и многие другие, кто приходил в этот бар за последнюю неделю. Кирк вздохнул, наблюдая за другом. Всё это не выходило из головы. Он знал, что Дэйв нуждается в помощи, но не знал, как помочь. — Джеймс, ради бога, достучись до него. — голос Кирка звучал твёрдо, но в нем чувствовалась искренняя забота. — Хорошо, Кирк… Я всё сделаю, что смогу, — ответил Джеймс, решив, что нужно действовать. — Отлично, Джеймс. А я пойду патрулировать город, вдруг мелкий опять решит сбежать, — сказал Кирк, не скрывая беспокойства. — Пока. Попрощавшись с Кирком, Джеймс с тяжёлыми мыслями направился к Дэйву. Бармен выглядел так, словно он не был собой. Стаканы постоянно ронялись, руки дрожали, заказы путались и приходилось переделывать. Дэйв не ел, не спал, не пил, а его взгляд был пустым и напряжённым, как если бы он находился на грани срыва. Его нервозность витала в воздухе, создавая атмосферу ещё большего беспокойства. Казалось, хуже некуда, но приход одного человека только усугубило его состояние. Джеймс сел на привычное место у барной стойки и положил рядом с собой шляпу. Он молча посмотрел на Дэйва, который, не поднимая взгляда, продолжал свои механические действия. — Как обычно… — произнёс Джеймс, пытаясь сделать свой голос как можно более спокойным, но его лицо выдавало тревогу. Дэйв налил ему стакан пива и поставил его рядом с шляпой Джеймса. Тот сразу опустошил стакан и протянул его обратно, не отрывая взгляда от Дэйва, который лишь машинально налил ещё. — Привет, Дэйв… Я вижу, ты снова такой же, как и вчера… И позавчера, — сказал Джеймс, нервно улыбнувшись. Он пытался найти какой-то способ вывести Дэйва на разговор, но тот по-прежнему оставался глухим к его словам. Дэйв лишь развёл руками и продолжал протирать стаканы, не обращая внимания на его попытки. — Оу, ты хоть отреагировал на меня… Я уж подумал, что я невидимый, хехехе, — попытался пошутить Джеймс, но Дэйв не сдвигался с места, словно был каменной скалой. Джеймс внутренне вздохнул, понимая, что нужно найти другой способ. Он долго думал, как пробудить в Дэйве хотя бы маленькое желание поговорить, но вариант, который пришёл ему в голову, был совсем не привлекательным. Всё же он решил попробовать. — Ты кажется вообще без настроения. Я понимаю, мало того, что ты по уши в проблемах, так тебе ещё меня выслушивать придётся… и насчёт Джо, в том числе. Когда Дэйв услышал ненавистное имя, он сразу же на мгновение замер. Стакан едва не выскользнул у него из рук, взгляд стал нервно дергаться, а дыхание — учащаться. Наконец-то, Дэйв выдохнул слово, которое, похоже, далось ему с трудом: — Джеймс, прошу тебя, не смей говорить это имя… — Дэйв! Ты заговорил! — с радостью воскликнул Джеймс, но тут же, увидев, как тревожно отреагировал Дэйв, его лицо приобрело выражение беспокойства. — Господи, ты в порядке? — Я не в настроении, Джеймс, — холодно ответил Дэйв, поставив стакан на стойку, и продолжил заниматься своим делом, будто не замечая Джеймса. — Не в настроении?! — вздохнул Джеймс, ощущая, как его терпение иссякает. Он немного наклонился вперёд, стараясь привлечь внимание Дэйва. — Ты мог хотя бы слово мне сказать… Это не повод игнорировать мои слова и мои беспокойства о тебе. — Оно тебе не нужно, Джеймс, — произнёс Дэйв, не поднимая глаз. — Лучше иди домой, если тебе так плохо. Джеймс не мог больше сдерживаться. Его гнев и обида накатывали, но он попытался держать себя в руках. — Твою мать… Мне казалось, что ты доверяешь мне, что мы должны поддерживать друг друга. Я хочу от тебя хоть минимальной коммуникации, чтобы ты мне рассказал что угодно — от хороших новостей до самых ужасных. Я хочу быть в курсе того, как ты себя чувствуешь. Если ты даже слова мне не хочешь сказать… — его голос дрогнул, и в эти последние слова он вложил всю свою боль. — То какой смысл вообще этих отношений? Дэйв откинулся назад, будто слова Джеймса не имели на него никакого эффекта. Но внутри Джеймс уже почувствовал, как сожаление закипает в его груди. Возможно, он переборщил. — Если я не хочу об этом говорить, значит, не буду. А теперь вали домой и не вешайся мне на шею, как идиотский щенок… — произнёс Дэйв, сдавшись, наконец, и выплеснув свой гнев. От его слов Джеймса словно пронзило. Он почувствовал, как дрожь пронзила его тело, а в глазах начали собираться слёзы, которые он тут же попытался скрыть, сжав челюсти. Все эти чувства, которые он пытался сдерживать, прорвались наружу. — Идиотский щенок, значит… — холодно и тихо проговорил Джеймс, его голос был напряжённым, как натянутая струна. Дэйв мгновенно осознал, что только что сказал, и в его глазах мелькнуло сожаление. Он поспешно отошёл от стойки, поставил на место табличку «Не беспокоить» и, не встречаясь с глазами Джеймса, жестом пригласил его пойти с ним в укромное место, в одно из помещении где стояли бочки с алкоголем. — Нет-нет, Джеймс, прости… Я не со зла… Я в последнее время сам не свой, и я не хотел… — Дэйв пытался выправить ситуацию, но его голос звучал слишком устало и сбивчиво. Джеймс не ответил сразу. Он остался стоять, но в его груди всё сжималось. Он следовал за Дэйвом, чувствуя, как его обида медленно поднимается и заполняет горло, мешая говорить. Они прошли за барную стойку, туда, где обычно не было посторонних — в более тёмную и уединённую часть салуна. Тот угол, где редко кто осмеливался заглянуть, и где они могли быть наедине. Дэйв встал у стены, обхватив себя руками, будто защищаясь от чего-то. Его глаза всё ещё избегали взгляда Джеймса, а движения были нерешительными. — Джеймс… — его голос был слабым, почти шепотом, но в нём звучало нечто большее, чем просто извинение. — Я просто чувствую себя ужасно. Не хочу нагружать тебя своими проблемами, не хочу, чтобы ты волновался. И эту фразу я сказал, сразу пожалев о ней… Я люблю тебя, Джеймс, и ты никак не идиотский щенок… Джеймс молчал. Он стоял напротив, чувствуя, как вся его злость отступает, уступая место боли. Это было сложно, но он собрался с силами и заговорил. — Знаешь, я, будучи по уши в дерьме, стараюсь хотя бы как-то общаться с тобой… Хотя бы поздороваться, — сказал Джеймс с натянутой улыбкой. — Я думал, что я что-то сделал не так, что ты меня ненавидишь… Хотя бы скажи, что проблема не во мне… Дэйв, казалось, сжался ещё больше, но он не мог отвести взгляда от Джеймса. — Джеймс, я просто устал… Я не собираюсь оправдываться перед тобой за каждый шаг! — его слова были полны агрессии, но в них слышалась и безысходность. — Я много работаю, я устаю, меня ненавидит Ларс, и теперь ты тоже начинаешь меня ненавидеть! Джеймс вздохнул и сделал шаг вперёд, его голос стал тише, но твёрже. — Ты мог бы у меня попросить помощи, Дэйв. Я с радостью бы тебе помог, несмотря на всё, что происходит… Дэйв резко шагнул назад, как будто его слова ударили его в самое сердце. — Нет, Джеймс, — он тяжело выдохнул, отводя взгляд в сторону. — Ты сам по уши в дерьме… Я хочу, чтобы ты наконец-то поймал Призрака. И желательно сделал бы это раньше Джо. Джеймс, не ожидав такого поворота, поднял бровь и немного нахмурился. — Какая, к чёрту, разница? Что он, что я… главное, чтобы Призрак был пойман. — Джеймс был уже не так уверен в своих словах, его раздражение переросло в неопределённую тревогу. Дэйв тяжело выдохнул, словно пытаясь переварить всё, что произошло между ними, но взгляд Джеймса был твёрдым. Он не мог понять, почему Дэйв не хотел попросить о помощи, когда это было бы разумно. Но понимание того, что ситуация всё-таки гораздо сложнее, начало медленно проясняться в его голове. — Джеймс! Джо ужаснейший человек, если он поймает Призрака, то тогда вся слава будет ему, и на нём он не остановится. Он будет ранить других полицейских, он будет жестоко убивать преступников. — Мне уже всё равно Дэйв, тем более он же преступников только будет ловить… А преступники нехорошие люди… — Преступниками становятся не от хорошей жизни Джеймс… — пробормотал Дэйв, опустив взгляд. — Я знаю но… — хотел продолжить Джеймс, но Дэйв его прервал на полу слове. — Ты ничего не знаешь! Тебе, как человеку, который сразу на всём готовом рос, ещё и смеет мне жаловаться! — голос Дэйва звучал резко, как удар хлыста. — Но Дэйв… — начал Джеймс, но был мгновенно перебит. — Убей его, Джеймс, пожалуйста… — слова вырвались с какой-то почти истеричной ноткой. — Ты смеёшься? — Джеймс удивлённо поднял бровь, в его голосе слышалось не понимание. Дэйв бросил тряпку в сторону, в ярости сжав кулаки. — Джеймс, не тупи! Он ужасный человек, которого нужно моментально убить. Он жестокий не только к преступникам, но и к напарникам. Я не мало раз видел, как он устранял конкурентов, которые ему не угодили. Думаешь, он тебя оставит с Кирком? — Я не собираюсь убивать человека, — твёрдо ответил Джеймс, глядя прямо в глаза Дэйву. — Я считаю что, каждый преступник должен отмотать свой срок, раздумывая над своим поведением. Если я убью Джо, это будет больше помилование, нежели наказание. Весь его образ жизни, вся его жизнь — это уже страдания для него. Он жалкий. Глаз Дэйва начал дёргаться. Это был признак того, что он на грани. — Так тебе жалко его, твою мать?! Призрака тоже жалко?! — Призрака тоже жалко, — спокойно произнес Джеймс, стараясь не поддаваться эмоциям. — но он должен понести наказание. Такое же, как и Джо. Дэйв лишь рассмеялся, но в этом смехе не было радости. — Смешной ты Хэтфилд… — он снял с себя фартук, резко рванулся из склада где стояли бочки с пивом и ушел в комнату для персонала. Джеймс рванулся следом, но его остановил охранник, преградивший путь широкой ладонью. — Это комната для персонала молодой человек, вы не имеете права туда заходить. — Простите, пожалуйста… — пробормотал Джеймс, не пытаясь спорить. Он вернулся к своей стойке, допил пиво, оставил несколько долларов под кружкой и вышел на улицу. Прохладный вечерний ветер слегка освежил его лицо, но он всё равно чувствовал себя разбитым. Протирая лицо рукой, он вдруг заметил знакомую фигуру. Дэйв сидел за зданием на пустой бочке. Его плечи подрагивали, а в руке он держал почти дотлевшую сигарету. Джеймс быстро направился к нему. — Дэйв? Ты чего? — Джеймс осторожно положил руку ему на плечо, с беспокойством наблюдая за его поведением. Дэйв отвернулся, медленно выдыхая дым сигареты, его лицо было скрыто от Джеймса, но он заметил, как тот вытирает слёзы, не желая показывать свою уязвимость. — Нет… Абсолютно нет… — сказал он срывисто, пытаясь скрыть свою слабость. — Расскажи мне, что тебя тревожит… Я не хочу видеть, как ты страдаешь… — Джеймс произнёс это тихо, но с искренним беспокойством в голосе. Он осторожно приблизился, будто не зная, как лучше подойти, но вся его фигура выражала желание помочь. Дэйв вцепился в сигарету, не в силах встретиться с его взглядом. — Я не хочу тебя своими проблемами нагружать, Джеймс… Мне кажется, я только хуже сделаю, если ты будешь моё нытьё о пустяках слышать… — его голос звучал слабо, как будто он сам сомневался в правоте своих слов. Джеймс шагнул чуть ближе и, не думая о том, что это может быть слишком, начал аккуратно вытирать слезу с его щеки большим пальцем. — Дэйв, ты буквально страдаешь, какие пустяки? — его голос был мягким, а лицо — полным беспокойства. Он понимал, что тот не может больше скрывать свою боль. Дэйв сдержанно, но решительно прижался к руке Джеймса, будто ища в этом единственную опору. В его глазах отражалась борьба — между гордостью и желанием выплакать всё, что накопилось. — Просто на меня так всё вывалилось… Я не выдерживаю больше этой нагрузки… — его голос срывался, и он прижался к руке Джеймса сильнее, словно теряя контроль над собой. Джеймс не мог оставаться равнодушным. Он нежно провёл рукой по его щеке, с заботой и теплотой, как будто пытаясь снять хоть немного той тяжести, что лежала на Дэйве. — Ох… — Джеймс вздохнул, чувствуя, как его сердце разрывается от сочувствия. — Я тебя так чудесно понимаю… Но, Дэйв, если тебе тяжело, то я готов тебе всегда помочь, я сделаю всё, чтобы ты чувствовал себя хорошо, так же, как и ты меня… Дэйв резко вытер лицо, пытаясь сдержать всхлипы, и его грудь сотрясала нерешительный, но тяжёлый вздох. — Не надо… — его голос был хриплым от эмоций. — Я не хочу тебя своими проблемами нагружать, Джеймс… Сначала со своей горстью проблем разберись… Но спасибо… Он говорил это, но в его голосе звучала неуверенность, словно он не был до конца уверен в своих словах. Джеймс не стал настаивать, лишь обнял его крепко. Его руки нашли укромное место на спине Дэйва, чувствуя, как тот всё ещё напряжён, но хотя бы немного успокоился. Джеймс надеялся, что, возможно, хоть каким-то образом, они смогут разделить эту боль. Он знал, что слова сейчас мало что изменят, но в этом моменте всё, что он мог предложить, — это своё присутствие. После смены, когда салун почти пустовал и только редкие посетители скользили мимо, Джеймс и Дэйв вышли на улицу. Ночной воздух был прохладным и свежим, но Дэйв, казалось, совсем не замечал этого. Он шёл молча, с опущенной головой, усталость словно разливалась по всему его телу. Каждое его движение было тяжелым, как будто он нес на себе весь груз мира. Джеймс шёл рядом, внимательно наблюдая за ним. Он знал, что Дэйв не скажет ни слова, что не будет жаловаться, но он чувствовал его боль. Каждый шаг Дэйва был как вызов — ему было сложно двигаться, сложно даже стоять на ногах. Джеймс, несмотря на всю свою усталость, старался быть рядом, не нарушая тишину, но всегда на шаг ближе, чтобы в случае чего поддержать. Улицы были пустынными, только свет фонарей падал на их лица, придавая всему мирному городу какой-то мрачный оттенок. Время от времени Джеймс замечал, как Дэйв слегка замедлял шаг, словно борясь с желанием просто упасть прямо там, на улице, и не встать. Он крепко держал свою сигарету, но и её тяга казалась ему слабой и не такой необходимой, как раньше. — Ты всё-таки мог бы поесть, — мягко сказал Джеймс, надеясь хоть немного прервать тишину. Дэйв не ответил, только чуть покачал головой. Он даже не пытался улыбнуться, словно был в каком-то другом, далёком мире, куда Джеймс не мог добраться. Шли молча, пройдя несколько кварталов, и Джеймс понимал, что его молчание — это не только отражение усталости. Дэйв пытался дистанцироваться, избегая любой нежности и заботы. Но Джеймс всё равно был рядом, шаг за шагом, не торопясь, и в какой-то момент ему стало легче — может, потому что он чувствовал, что не оставляет его одного. Когда они подошли к дому Дэйва, тот остановился, не оборачиваясь. Его фигура была почти слилась с темнотой, и только слабое мерцание света из окна дома давало понять, что они дошли до конечной точки. — Спасибо, Джеймс, — наконец сказал Дэйв, его голос был хриплым от усталости, но в нём всё ещё оставалась некоторая благодарность. Он не поворачивался, но Джеймс знал, что эти слова многое значат. — Не за что, — ответил Джеймс тихо. — Я всегда рядом. Дэйв молча кивнул и пошёл к двери, его шаги были тяжёлыми, но теперь, по крайней мере, он не был один. Джеймс, стоя у порога, немного подождал, наблюдая за его уходом, а затем развернулся и пошёл обратно, зная, что даже если молчание было тяжёлым, он всё равно был рядом, и что в следующий раз, возможно, слова будут не так необходимы. И за этим из тени домов тихо наблюдал Джо. Он стоял в полумраке, словно растворяясь в ночной тени, внимательно следя за каждым шагом Дэйва и Джеймса. Его глаза, холодные и сосредоточенные, не упускали ни одной детали. Джо был мастером наблюдения, и его внимание было заточено на мелочах, которые могли бы выдать слабости, невидимые для остальных. Он чувствовал себя комфортно в этом скрытом положении — в тени, в месте, где его не могли найти, но откуда он мог наблюдать за всем. Он не двигался, не издавал ни звука, его дыхание было ровным, а сердце било в том же спокойном ритме, что и обычно. Джо не любил торопиться. Он знал, что слишком поспешные действия могут разрушить все, что было спланировано. И хотя Джеймс и Дэйв, казалось, не подозревали о его присутствии, Джо не был уверен, что так будет вечно. Он следил за их разговорами, за их мимикой, за каждым движением, словно выжидая момент, когда его вмешательство будет необходимым. Джо следил, как Джеймс и Дэйв двигались по улице, и, несмотря на всю свою хладнокровность, он чувствовал лёгкую зависть. Джеймс был тем, кто мог поддерживать Дэйва, того, кто сейчас выглядел таким уставшим, потухшим. Джо понимал, что в данный момент между ними есть что-то, чего у него нет — доверие, поддержка, связь, которую он не мог создать, сколько бы ни старался. И это раздражало его. Словно в глубине души он чувствовал, что Джеймс был его главной преградой на пути к цели. Он не мог позволить себе расслабиться, несмотря на то что был скрыт в темноте. Джо знал, что успех всей его игры зависит от точности и выдержки. Он был терпелив, как хищник, поджидающий свою жертву. — Конец твоим играм, Дэйв… — ухмыльнулся Джо и он скрылся в тени мрачных ночных улиц Сэндмен-Крика.