When Stars Align

Солнце поднималось лениво, словно еще не решив, стоит ли начинать этот день. Его первые лучи неуверенно проникали через изящные решетки окон в покоях главы Ордена Цзян. Свет, как застенчивый гость, касался черного лакированного стола, заставляя кромку свитков с отчетами и многочисленные письма мягко поблескивать. Но для Цзян Чэна утро наступало не по солнечным часам. Оно наступало, когда работа была сделана — а значит, никогда. Глава ордена сидел за столом. Его темно-фиолетовые одежды, хоть и подобранные с безупречной точностью, выглядели слегка помятыми, а волосы, обычно строго собранные в пучок, выбились в нескольких местах, будто протестуя против вечного порядка. Его серебряный гуань, некогда сверкавший, словно морозный иней на рассвете, теперь отражал свет тускло, как и сам его хозяин. Все эти детали придавали ему вид не столько великого лидера, сколько человека, который отчаянно нуждался в отдыхе и, возможно, чашке крепкого чая. В комнате царила тишина. Воздух, неподвижный и густой, был пропитан ароматом сандалового дерева, поднимающегося из курильницы сянлу, стоящей на мраморной подставке в углу. Единственным движением здесь была тонкая лента дыма, которая, извиваясь, как ленивый дракон, тянулась к потолку. Усталость прочно вцепилась в плечи Цзян Чэна как голодный зверь. Ночь прошла без сна, оставив за собой горы документов и бесконечные мысли. Жалобы жителей близлежащих деревень, проблемы с границами владений, отчеты о состоянии боевой подготовки учеников, капризы старейшин, недовольство их ожиданий. О, если бы он мог просто отмахнуться от всего этого, как от назойливой мухи. Но обязанности главы клана давили на него тяжестью горы. Как глава великого ордена, он не может позволить себе такие слабости как усталость. Однако уже который месяц Саньду Шеншоу не находил покоя, его часто беспокоила бессонница, а тело всегда была напряженной, и все бы ничего, но дела в том что если раньше он мог помедитировать или поить в какой-нибудь бордель и расслабиться, то теперь все это было бесполезна, ничего не помогала, и даже у алкоголя не было такого же эффекта как раньше. И как будто всего этого было недостаточно, в последние недели к бесконечным заботам добавились проблемы личного характера. Свахи, словно стая воробьев, неустанно приносили свои "лучшие" предложения о женитьбе. Но их визиты стали для главы клана настоящей пыткой. Потянувшись к чашке с чаем, он обнаружил, что напиток остыл. Лицо его помрачнело, и он раздраженно вернул чашку на стол. — Конечно. Даже чай не на моей стороне, — пробормотал он. Он поднялся из-за стола, и тишина комнаты тут же наполнилась звуком его шагов. Полированные доски пола слегка поскрипывали, словно пытаясь напомнить, что даже они страдают от его бесконечной работы. Коридоры главного дома были такими же безмолвными, как и его покои. Свет раннего утра лился через открытые окна, рисуя на полу причудливые узоры. Его шаги эхом разносились по пустым коридорам. Тишина давила, и в этой тишине он чувствовал одиночество, которого никогда не показывал. Никто не должен был видеть, насколько ему тяжело. Ведь он — глава. Сильный. Несгибаемый. В трапезной, как всегда, его ожидали идеальный порядок и безукоризненно накрытый стол. Слуги, незаметные и молчаливые, скользили мимо, выполняя свои обязанности с почти механической точностью. Но ни один из них не мог заполнить пустоту, которая уже давно поселилась в его сердце. Единственным, кто приносил ему хоть какое-то утешение, был его племянник, Цзинь Лин. Этот мальчишка, с его непростым характером и порой дерзкими вопросами, был для Цзян Чэна единственным настоящим напоминанием о семье. Именно ради него он так старался. После короткого завтрака, который не принес ему ни радости, ни облегчения, Цзян Чэн направился на тренировочное поле. Снаружи воздух был прохладным, насыщенным ароматами воды и цветущих лотосов. Ученики уже собирались, их голоса и смех наполняли утреннюю тишину жизнью. Когда он вошел на поле, все замерли. Их взгляды устремились на него — восхищенные, полные ожидания. Для них он был не просто главой клана, но и символом силы, дисциплины и власти. — Тренировка начинается через пять минут. Никто не должен опаздывать, — бросил он, его голос прозвучал как удар меча. Ученики моментально разошлись по своим местам, стараясь не вызывать его недовольства Когда он встал на помост, чтобы наблюдать за тренировками, его усталость стала чуть менее заметной. Не потому, что она исчезла, а потому, что у него не было права поддаваться ей. Глава клана начал внимательно наблюдать за учениками. Их клинки сверкали в утреннем солнце, удары и шаги были отточены, почти что до совершенство . Но даже это привычное зрелище не приносило ему облегчения. Груз ответственности продолжал давить на него, напоминая, что день только начался, а работы еще предстоит невероятно много. — Глава Цзян, простите за беспокойство, но вас ожидает Госпожа Сяо в главном павильоне, — раздался робкий голос адепта, который почтенна поклонился перед своим господином . Цзян Чен нахмурился. У него не было времени на неожиданные визиты, особенно на визиты этой дамы. Однако он не сказал ни слова, лишь коротко кивнул и направился в сторону павильона. Как только он переступил порог повилиона, его взгляд наткнулся на пожилую сваху в ярком, но чрезмерно роскошном одеянии. Ее улыбка была широкой, но слишком сладкой, чтобы быть искренней. Он уже знал, что это не предвещает ничего хорошего. — Ах, молодой господин Цзян, какая радость снова видеть вас! — весело начала она, складывая руки в приветственном жесте. — Какой прекрасный рассвет, не так ли? Идеальный день, чтобы обсудить столь важные вопросы, как ваш будущий союз. Цзян Чэн не удостоил ее улыбкой. Он сел за стол, сложив руки перед собой, и молча ждал, когда она перейдет к сути. — Я пришла с замечательным предложением! — продолжила сваха, явно не смущаясь его холодного взгляда. — Я нашла для вас идеальную невесту, которая вам подойдет. Она из уважаемого клана, красива, умна, а ее манеры... — Уже четвертый раз, — перебил он, его голос был холоден, как лед. — Но молодой господин, вы... — Предыдущие три тоже были "идеальными", — произнес он, подчеркивая слово. — Но все они оказались либо скучными, либо высокомерными — отрезал он, подчеркивая каждое слово. — Первая только и говорила о драгоценностях. Вторая едва смотрела мне в глаза. А третья... — Он поморщился, вспоминая, как она пыталась его убедить что он должен жениться на ней, веди что-то лучшее он не найдет. — Я не собираюсь тратить свое время на пустые встречи. Сваха выпрямилась, явно стараясь не выдать раздражение. — Но, глава Цзян, это ваш долг — обеспечить наследие клана. Его глаза сверкнули опасно, как молнии перед бурей. — Мой долг, — холодно произнес он, — это защищать Юньмэн Цзян. А не играть в дурацкие игры с дамами, которых я вижу впервые в жизни и которые не имеют ничего в голове кроме как выйти поскорее замуж за богатого человека. Сваха замялась, но вскоре снова улыбнулась. — Я уверена, что в этот раз все будет иначе. Просто дайте шанс. Четвертое свидание... — Хватит, — прервал он. —Я не собираюсь тратить свое время на дам, которые видят во мне только звание и золото. Если мне будет нужно, я сам обращусь к вам. А сейчас у меня есть дела. Он поднялся, давая понять, что разговор окончен. Сваха поклонилась, напустив на себя вид почтительности, но в ее глазах мелькнуло разочарование. Когда дверь за ней закрылась, Цзян Чен устало выдохнул и провел рукой по лицу. —Проклятые свидания... Как будто мне мало дел без этих разговоров — пробормотал он, возвращаясь к свиткам. Поставив печать на очередном отчете, он бросил взгляд на стопку оставшихся бумаг. Однако его мысли упорно возвращались к разговору со свахой. Он откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на потолок. Тяжесть слов свахи продолжала висеть в воздухе: "Это ваш долг — обеспечить наследие клана." Цзян Чэн прекрасно это знал. Его семья больше не могла похвастаться многочисленным потомством. Сестра умерла оставив после себя только маленького А-Лина, брат... Он стиснул зубы, стараясь не думать о прошлом. Все лежало на его плечах: клан, честь, будущее племянника. Женитьба — это не просто личный выбор, это необходимость для выживания Юньмэн Цзян. Но на кого? Он перебирал в голове образы девушек, которых ему представляли. Все они были идеальными по меркам общества: красивые, благородные, воспитанные. Но ни одна из них не пробудила в нем ничего, кроме раздражения или скуки. Они были... пустыми и одинаковыми. Больше всего он хотел видеть рядом с собой женщину которая могла бы, хотя бы частично, заменить А-Лину мать. Цзян Яньли... Ее образ всплыл в памяти так ясно, что сердце сжалось. Она была воплощением заботы и доброты. Нежная, но сильная. Всегда готовая поддержать и выслушать. Ее улыбка могла согреть в самые холодные дни, а мягкие слова утихомирить даже его, вечно раздраженного и вспыльчивого. Он встал из-за стола и направился к окну. Взгляд скользнул по воде, где играли отражения лотосов. "Если я должен жениться, то это будет не ради чьих-то ожиданий. И уж точно не на той, кто не сможет принять и понять жизнь, которой я живу" — твердо решил он. Вздохнув, он позволил себе на мгновение закрыть глаза. "Может быть, такая женщина уже рядом, но я просто не замечаю?" — мелькнула мысль. Но быстро прогнал ее, вновь возвращаясь к своим обязанностям. "Сначала клан, потом все остальное" — напомнил он себе.