Сапфир и золото

Внутри библиотеки было довольно прохладно, несмотря на солнечную и тёплую погоду снаружи. Древние тексты, переписанные ещё век назад на общий язык жрецами, красными рядами лежали на огромных шкафах, которые сделаны из мрамора. Их переплеты сделаны вручную и с заметной любовью каллиграфическим почерком выведены названия. Здесь хранились откровения всех светлых богов. Оригинальные записи, переводы и даже исследовательские работы. Как правило, переводы обычно отправлялись в другие страны, где их складывали в Храмах для дальнейшего изучения, но что-то оставалось и в Истаре.  Хоть большинство книг являлись религиозными, Рейстлин сумел отыскать и магические. Они запрятались в самых тёмных углах библиотеки, где посторонние глаза не могли их заметить. Даже если кто-то из людей и замечал, то прочесть магическую книгу все равно не выходило. Язык магии подвластен только магам. А иногда книги и вовсе нельзя было открыть.  Только к огромному сожалению мага, многие из книг оказались бесполезными. В них описывались простые заклинания, которые Рейстлин уже и так знал. Или потерявшие свою ценность, что особенно огорчало. Рейстлин пришёл в библиотеку с утра, когда колокол Храма оповещал всех о начале утренней молитвы. К слову, на вечернюю он так и не попал. В последний момент он передумал и отправился искать ночлег. Ему удалось остановиться в самом простом гостиничном дворе, который находился близко к окраине города. Хозяин двора подозрительно осмотрел его с головы до ног, словно Рейстлин был товаром. Но звон монет и предупредительный взгляд мага из-под капюшона заставили хозяина все-таки предоставить комнату.  Сколько уже прошло времени, Рейстлин не следил. Он глубоко погрузился в поиски новых знаний, что не заметил, как за окном потихоньку стало темнеть. Перелистывая очередную книгу, страницу за страницей, краем глаза он заметил, как мимо него прошла девушка в белом. Маг сразу узнал жреческие одеяния. Жрица, казалось, не замечала одинокого путника. Она скрывалась за полками, и Рейстлин тут же потерял мимолетный интерес, вернувшись к книге.  Но тут же в ярости ее захлопнул. Ничего. Он впустую потратил столько времени, чтобы обнаружить, что в библиотеке нет ни единой полезной ему информации. Рейстлин даже швырнул книгу к остальным. Все они оказались бесполезными.  Разочарование, гнев — вот все, что он испытывал на данный момент. Рейстлин по-прежнему был один в этом городе, окружённый мрамором, драгоценностями и солнцем. Его путешествие было с самого начала обречено на провал. Но маг только вздохнул и собрался с мыслями.  Он ничего не увидит и не узнает, если продолжит сидеть здесь и тратить время. Рейстлин встал со своего стола где провёл долгие часы, и уже хотел по привычке поддеть посох, но тот по-прежнему был спрятан. Вместо этого он поправил на всякий случай одежду, скрывающую чёрный бархат мантии.   Уходя маг увидел все ту же жрицу, которая хаотически двигалась от полки к полке. Ее волосы слегка растрепались, а глаза бегали туда-сюда по книгам, словно она искала что-то настолько важное, что могло изменить мир. Рейстлин в последний раз взглянул на неё и вышел.  Ему по-прежнему было непривычно передвигаться без опоры, поэтому переодически без того слабому телу приходилось отдыхать. В былые время Рейстлин мог пробегать на своих двоих несколько километров, когда их преследовали враги, а потом свалиться у костра и спать почти половину суток. Всегда с ним находился Карамон, который в любую секунду протянул бы руку помощи…  Рейстлин взял себя в руки. Нет, сейчас не время.  Пар-Салиан рассчитывал на него, а ни единой зацепки у него не было. Только сплошное расточительство времени! Рейстлин чувствовал, как снова гнев поднимался наверх, заполняя лёгкие и испытывая жажду вырваться наружу.  Он бы уехал из Истара в первый же день, если бы не эта чёртова библиотека и чувство приближающейся опасности. Но что ему делать теперь? Может быть, Пар-Салиан просто отослал его подальше, придумал мнимый повод и теперь все маги, включая конклав, смеются над ним? Нет, старый маг хоть и мог что-то такое сделать, ведь растущую мощь Рейстлина невозможно не заменить, но таким способом контролировать его сложнее, чем держать при себе.  И что-то все же не давало Рейстлину покоя. Та самая способность чувствовать некоторые вещи, что ему досталась в наследство от матери. Он презирал это чувство, отторгал его от себя, но каждый раз оно все равно брало над ним вверх.  «Вполне возможно, что сон неправильно истолкован, — начал рассуждать Рейстлин, гуляя по донельзя белым улицам, — я могу только найти то, что мир обречён!» Здесь все вылизанное до блеска, но при этом этот блеск фальшивый. Жители гордятся своим Храмом, но не верой. А преступности нет, потому что никто не хочет быть рабом. Отчаявшиеся люди, у который не осталось ничего, кроме себя самих, добровольно отдают себя во власть других.  Рейстлин слегка пошатнулся, чувствуя знакомый ком в горле. Кашель так и вырвался наружу. Магу пришлось завернуть за ближайший угол, чтобы не попасться на посторонние глаза. Как только он облокотился на прохладную стену, все тело так и содрогнулось ужасным кашлем, который, казалось, вырвался из самого нутра. Рейстлин вытер струйку крови, стекающую по подбородку.  Он быстро нашёл свой отвар из горьких, но целебных трав и выпил все содержимое одним глотком. Приступ прошёл так же быстро, как и появился. Рейстлин припомнил, что видел в постоялом дворе реторту . Вряд ли хозяин будет возражать, если он возьмёт ее, чтобы сделать свой отвар.  Рейстлин вытер выступивший пот со лба. Как же он ненавидел эту слабость! Она всегда сковывала его тело в неподходящие моменты. Иногда заставляла выть и сгибаться почти пополам. Если бы только у Рейстлина было достаточно мощи, чтобы избавиться от слабости своего тела раз и навсегда…  Незаметно для себя маг набрел на большую толпу, что собралась недалеко от Храма. Повинуясь какому-то порыву, Рейстлин вместо того, чтобы уйти, наоборот, стал прислушиваться к толпе.  Он не любил подобные сборища, которые как обычно сопровождались сплетнями. Маг предпочитал тишину и покой, где он мог спокойно погрузиться в изучение новых знаний. Но толпа была настолько чем-то обескуражена и взволнована, что он не мог пройти мимо. Постепенно до Рейстлина начали доходить куски разговоров.  — Вы видели, что случилось сегодня утром?..  — Вы про молитву? Конечно! Как такое могло произойти…  Нехорошее предчувствие так и обволокло Рейстлина с головы до ног. Он ещё сильнее закутался в дорожных плащ. Видимо, сегодня произошло то, что привело его сюда. Вокруг было много лишнего шума, но магу удалось услышать нужное. С каждым произнесенным словом толпы у него росло чувство приближающейся опасности. Все нутро так и кричало, что что-то произойдёт и очень скоро.  — Ещё никто не уходил с молитвы! Как думаете, что случилось? Это ведь не заговор? — слова принадлежали молодой женщине.  У неё были длинные светлые волосы, заплетенные в косу, а голову прикрывал шелковый платок. Одета она была прилично и даже, можно сказать, дорого. Платье с короткими рукавами из материала явно такого, что не мог позволить себе обычный рабочий. На руках красовались золотые браслеты.  Ее собеседником оказался не менее хорошо одетый мужчина средних лет. На лице у него Рейстлин заметил усы на манер солманийских рыцарей. Но вряд ли он принадлежал к их числу, скорее у местных аристократов в Истаре была своя мода. Вокруг него и женщины незаметно стояли люди, похожие на сопровождающих.  — Какой ещё заговор? Наш Король-Жрец ни за что не допустит такого! Быть может, так нужно было, а мы и не поняли, — мужчина задумчиво провёл по усам.  — Вы видели, что за жрица ушла первой? Разве это не наша любимая Крисания?… Рейстлин нахмурился. О жрице, которую упоминали, он слышал. Маги говорили о ней как о любимице богов. И каждый на континенте знал, что Крисания, ныне носящая древнюю фамилию Таринская, была любимой и избранной дочерью Паладайна.  Насколько знал маг, уйти с молитвы на глазах у всех это не просто дурной тон. Это оскорбление. И все вышесказанное явно не к добру.  — Она, госпожа. Это была она.  После этих слов, которые услышали все в толпе, повисла настолько оглушающая тишина, что Рейстлин специально закашлял, чтобы прервать ее. Но не помогло.  На лицах у толпы пролегла такая скорбь, словно они все уже похоронили их «любимую» жрицу Крисанию.   Рейстлин только усмехнулся. Вот что бывало, когда заводишь себе любимчика, а потом он делал что-то, что выбивалось из общего представления и сразу вся любовь сходила на нет.  — Никто до сих пор так ничего и не объяснил, — вздохнула молодая женщина и приложила руки к груди, — вот бы вечерняя молитва прошла хорошо. Я так люблю слушать хор…  — А вдруг это был бунт? И вслед за Крисанией ушли ее последователи? — в разговор вклинился ещё один человек.  Его одежда отличалась простотой, но была со вкусом. Женщина и мужчина немного поморщились от такого вмешательства, но ничего не сказали.  А Рейстлин начал слушать вполуха. Внезапно интерес к разговору сам потерялся. Все самое главное он уже услышал. Что-то заставила жрецов и жриц уйти с молитвы. Такого действительно никогда раньше не было. Их религиозное братство держалось на духовной связи и стремлении услужить своему богу.   Возможно, не один маг чувствовал приближение опасности. Он знал, что Паладайн посылал знаки не всем, а только тем людям, кто считался его избранным. Пар-Салиан считался носителем его воли среди магов. И насколько известно Рейстлину, сам Король-Жрец уже давно не слышал голос Паладайна.  Что-то назревало. Что-то, что выходило уже за рамки обычных человеческих отношений. И это так походило на игры богов с человечеством, будто Паладайн и Такхизис вели шахматную партию и одна из сторон ходила рисковым ходом друг за другом.  В золотых глазах загорелся новый интерес. Нет, теперь Рейстлин должен остаться в Истаре. Но и искать он уже будет не нужный Пар-Салиану знак. Маг намерен выяснить, что же на самом деле задумали боги и к чему приведёт их игра.  Он молча поднял глаза на небо. Где-то там располагались небесные чертоги, где боги добра и боги зла жили в виде созвездий. А где-то далеко-далеко, в ином пространстве, простиралась могучая Бездна, где ожидала своего часа великая Такхизис.  В чью же сторону качнутся весы Рейстлин не знал. Но зато он точно был уверен в том, что эта битва уже началась.  А война, что недавно охватила весь мир, была лишь только первым сражением.  Внезапная ярость снова подкатила к горлу. Рейстлин так не хотел становиться очередной игрушкой в руках богов. Этот мир и так повидал больше плохого, чем хорошего. И началось что-то ещё более масштабное.  Но ярость его отпустила так же быстро, как и появилась. В ней было что-то неестественное. Как будто она принадлежала не Рейстлину, а кому-то ещё. И это началось как раз в тот момент, когда маг оказался в Истаре.  «Может, это и мои эмоции, — Рейстлин удалялся от шумной толпы, которая не могла больше дать ему полезной информации, — но они явно преувеличены чужими.» Маг вновь посмотрел на небо.  «Ну конечно, — наконец-то осознал он такую простую истину. — Это ярость богов. И я ее чувствую!» Не только жрецы, но и маги были восприимчивы к божественному влиянию. Рейстлин чувствовал ярость своей госпожи. Они с ней никогда не пересекались, как и большинство чёрных магов. Лишь самые сильнейшие сражались на стороне Такхизис в минувшей войне.  Даже тогда, когда наступила решающая битва, Рейстлин был на стороне победителей.  А сейчас чувствовал ее ярость, которая перемешивалась с его собственной.  Рейстлин сжал кулаки. Нет, ни один бог не получит его, если сам маг этого не захочет! Он всегда будет держаться только за себя, а не за чужую мощь.  Уже в постоялом дворе его отпустило окончательно.  Он оглянул главный холл и остался удовлетворённым. Людей особо не было, кроме хозяина, который как раз и был ему нужен. Рейстлин на всякий случай поправил капюшон и направился к мужчине. — Могу ли я позаимствовать у вас реторту? — голос Рейстлина звучал спокойно и обволакивал своим шепотом.  — Ко-конечно, господин, — хозяин сначала испугался его приближения, но быстро взял себя в руки. — Мне принести ее к вам в комнату?  — Нет, я сам возьму, — Рейстлин уже развернулся и ушёл за ретортой, не дожидаясь ответа.  Затем бесшумно поднялся на второй этаж в свою комнату. Она была маленькой и содержала в себе все необходимое для странника: удобную кровать, небольшой стол у окна и камин, который расположился как раз рядом с кроватью и стоящим шкафом.  Рейстлин повесил свой дорожный плащ и наконец крепко сжал в руке посох. Почувствовав привычную опору, маг взмахнул рукой по направлению к камину и там вспыхнул небольшой огонь. Реторту он поставил на стол, а сам достал из потайных карманов мантии травы.  Их горький запах заполнил маленькое пространство. Только Рейстлин знал их название и места, где следовало их искать. Для невооружённого глаза эти травы не представляли собой никакой ценности.  Вскоре над камином уже висел котелок с кипящей жидкостью, в которой варились травы.  Рейстлин опустился на стул, который поставил рядом с камином и вмиг почувствовал накатившуюся на него усталость. Маг прикрыл глаза. Ему предстояло многое обдумать, в том числе то, что он понял сегодня.  Возможно, стоило написать Карамону второе письмо, но Рейстлин не был уверен, что за такой короткий срок первое успело достигнуть Утехи. А ещё существовала вероятность, что его мог перехватить Пар-Салиан. Старый маг хоть и доверял Рейстлину, но не мог себе позволить не проконтролировать ситуацию.  Когда глаза так и налились усталостью, Рейстлин сдался во власть сна. И только он начал засыпать, как услышал вокруг себя такой звонкий женский смех, от которого по коже начали бежать мурашки…