Пятнадцать

День начался сумбурно. Пару уроков проскочили быстро, и она как всегда даже не удосужилась запомнить их содержание. Хотя не то чтобы она даже старалась это сделать, все равно те предметы ее не особо интересовали. На них больше можно было отдохнуть, посидеть просто так или даже полежать на парте, если только учителю не приспичит встать и ходить по классу. Конечно, было иногда скучно, но Узи умела находить себе занятие, рисуя в блокноте какие-то каракули и рисунки, или что-то клацая на телефоне, пока никто не видит. В учебнике подрисовывать людям усы и разные другие вещи было тоже весело, хоть и не очень правильно. Если заметят, то придется стирать, да ещё и выговор будет серьезный за порчу школьного имущества. Но Узи особо не волновалась на этот счёт, сделают выговор так сделают. Хотя все же выслушивать эти скучные и нудные речи учителей не очень то и хотелось. Затем же, после двух-трёх уроков всех собрали в огромном спортивном зале. Она не знала почему, ведь по-моему какие-то школьные соревнования ещё не должны были начаться, но кажется это было что-то предсоревновательной тренировки. И хоть Узи и осталась сидеть на трибунах, пока что обводя всех людей скучающим взглядом, все же не могла удержаться, чтобы не подслушать разговоры других, сидящих или перед ней, или рядом с ней, или даже сзади. Такое скопление людей вызывало у нее неприятные эмоции, одновременно пугало и заставляло сутулиться, стараясь сделать саму себя менее заметнее. Гомон людей, их постоянные разговоры, шепотки и смешки, казалось, будто бы были направлены на нее единственную. Каждая усмешка уже вызывала какую-то дрожь и мурашки по телу, возрождало неприятные воспоминания и заставляло сжаться сильнее. В прошлой школе она была причиной этих всех реакций и иногда ей было… Страшно. Страшно до того, что перехватывало дыхание, заставляло жалко убегать куда-нибудь, но главное подальше от всех тех людей, которые причиняли ей боль. Она не была тем типом людей, что избегает проблемы и не может в ответ сказать пару ласковых, но жестокости им было не занимать. И чтобы не получить ещё больше, приходилось прятаться, уходить и закрываться где-нибудь, даже если это было чем-то банальным как уборная или типа того. Но такова ее была жизнь раньше, а сейчас… Она надеялась, что все будет лучше. Возможно, эта дружба с самой популярной в старшей школе даже что-то даст. И ей хотелось бы верить в это. Пока ей только остаётся смотреть на всех, даже на тех черлидерш в чьих составе была Лиззи, что сейчас выделывала какой-то сложный трюк на пару с Долл и некоторыми другими девушками. Суть была в том, чтобы с разбегу запрыгнуть на сложенные урки двух девушек, что стали бы своеобразным трамплином, подкидывая блондинку вверх, пока та сделает сальто и приземлиться уже на другую опору в виде рук других черлидерш. Вторая группа выстроилась в своеобразную пирамидку, поддерживая друг друга. Удерживать же после совершения блондинкой этого трюка, должна была Долл и пара других рук, ведь одному человеку тут явно не справиться. И если на чистоту, то этот спорт должно быть очень сложный, ведь явно требует не хилых навыков гимнастики и атлетики. Узи раньше не задумывалась об этом, когда раньше была в другой школе. Ей было все равно, да и она никогда не ходила на соревнования, или их какие-то обязательные для присутствия всех тренировки. Наверное учителям некуда деть учеников и самим хочется поотлынивать, поэтому они и спихнули большинство из старшей школы в спортивный зал, понаблюдать и помогать со всякими тупыми задачами. Что-то принести, отнести, украсить и тому подобное. Тем более, в следующим понедельник соревнования, нужно было тут точно с чем-то помогать. Лениво откинувшись назад, девушка с тем же безрадостным взглядом оглядела ещё раз зал, прежде чем поднять взгляд вверх из-за внезапно появившейся тени над ней. Узи не сразу разглядела другую персону, что встала напротив нее, но все же быстро узнала в ней Ребекку, которая затем махнула рукой в приветствии и со вздохом присела рядом. — Тоже скучно сидеть тут, да? — устала она вздыхает, ложа локоть правой руки на пластмассовую спинку сиденья. Узи неопределенно пожала плечами, но все же не может отрицать нарастающую скуку где-то глубоко внутри нее. — Не знаю зачем они собрали тут нас. — тем временем продолжала она, — нет же смысла смотреть на это. — Думаю, они просто хотят избавиться от всей толпы подростков на какое-то время. — наконец говорит Узи, складывая руки на своей груди. На лице Ребекки появляется слабая ухмылка, и та затем кивает, как бы соглашаясь с этим высказыванием. — И то верно. — только отвечает она. И хоть между ними все же виснет тишина, которая для Узи казалась напряжённой из-за того, что первое знакомство с Ребеккой не получилось столь хорошим, тем не менее, она больше не чувствовала тысячи взглядов в свою спину и тех смешков, что она проецировала на себя. Это радовало. Казалось бы с приходом кого-то, с кем она может общаться, избавило ее от тех возникающих проблем, когда она остаётся одна. Может… Она боится остаться одна? — Так, чего я пришла-то. — начинает Ребекка, вновь приковывая к себе внимание, — помниться, не очень задалось у нас сразу, но я подумала, что из нас могут получиться хорошие подруги. И хоть мы и не разговаривали много, думаю у нас найдутся общие интересы. — улыбчиво продолжила девушка, ослепляя своей излишне доброжелательной улыбкой, что весьма смутила Узи. С чего это она так неожиданно решила подружиться с ней? — Ну, эм, ладно? — слегка растерянно ответила Узи, все ещё пребывая в небольшом замешательстве. Раньше к ней так ни разу не подходили, да и вообще не подходили, чтобы просто поговорить. А если подходили, то только чтобы сказать пару обидных, и поэтому сейчас становилось как-то неловко от всего, что происходило. Узи не могла даже языком повернуть, чтобы продолжить хоть как-то, беспомощно метая взглядом по всему залу и ощущая как начинает слегка потеть. — Чудненько. — ни чуть не смутилась Ребекка, кивая. Затем она повернулась лицом к площадке, наблюдая за тем как черлидерши выполняют достаточно сложные гимнастические трюки. Узи решила последовать этому примеру и повернулась тоже, смотря на девушек и парней черлидеров. Да, парни тоже там были и выполняли они свои обязанности не хуже девушек. Конечно, их задача больше заключалась в поддержке, ведь если кого и собирались поднять вверх, или исполнить какой-то трюк с подкидыванием и удержанием, то дополнительная сила не могла не помешать. К тому же, черлидеры тоже были неплохи на вид. — Знаешь, у нас раньше в школе даже музыку писали свою для выступления наших команд по черлиднегу. — Ребекка задумчиво закрутила прядь волос на палец, — это была одна девушка, тоже состояла в команде. Жаль, она ушла из нашей школы. — И кто это был? — видимо заинтересованная в данной теме, сразу спрашивает эмо. Она поворачивается к ней, чтобы было возможно прочитать эмоции на лице собеседницы и знать как отреагировать. Лицо Ребекки выражает какую-то задумчивость, когда она отводит взгляд в сторону, будто размышляя о чем-то. Возможно, она также сомневается, но не известно в каких именно мыслях. Узи остаётся только выжидать ее ответа, отчасти немного нетерпеливо из-за затянувшегося молчания. — Знаешь Ви? — задаёт наводящий вопрос девушка. — Бывшая Эна? — моментально переспрашивает Узи, получая на это утвердительный кивок. — Видимо тебе уже кто-то рассказал… В прочем, неважно. Она раньше состояла в нашей нынешней команде и знаешь, умела петь и играть на гитаре. И когда мы ездили на соревнования, у нас всегда была собственная программа, а не заимствованная у кого-то то там. Мы писали всегда свою, и даже музыку свою ставили. И благодаря этому выигрывали каждый раз. — Ребекка рассказывает об этом с неким воодушевлением в голосе, чуть жестикулируя руками в воздухе, будто помогая себе настроиться на мысли. — Полагаю, в этом году все не так? — эмо склоняет свою голову чуть в бок, стараясь точно видеть чуть расстроенное лицо говорящей. Собеседница выглядела немного приуныло, хоть и насколько Узи знала, та не состояла в команде по черлиденгу, поэтому и волноваться собственно было не о чем. — Ты права. В этом году все стало сложнее. — кивает гяру, — все изменилось. Ребекка выглядит грустной, смотря на то, как практикуют свои движения девушки и парни на площадке. Кажется, она правда переживала за каждого из них, чего не могла почувствовать Узи. Пока она ещё не особо привыкла к этой школе и людям в ней. Ей нечего было тут переживать, но все же из-за отсутствия данных ощущений почему-то она ловит укол вины. Хотя и быстро смахивает это чувство, будто бы его и вовсе никогда не существовало. — Ладно, давай не будем о плохом. — улыбается вновь она, — хочешь погадаю? Узи смотрит на Ребекку теперь вопросительно, будто пытаясь понять о чем ее только что спросили. Собеседница тем временем вытягивают пачку карт таро из сумки и выставляет перед собой, показывая серьезность своего предположения. Конечно, это не особо удивляет Узи, но все же девушка не может не коситься на бумажную коробочку с сомнением и явным скептизмом. — Я не уверена, что все, что говорят карты — правда. Точнее, я вообще не уверена. — говорит эмо, чуть отстраняясь от всунутой под нос колоде карт. Гяру фыркает на это и цокает, перемешивая стопку. — Ничего ты не понимаешь. Все работает и все сбывается. — доказывает она, однако слова Узи точно не впечатлили. Надо было доказать на действии, правда это все или нет. Потому что так эмо не особо хотела верить во всю эту ерунду, хотя и идея о том, что почти обычными картами можно предсказать будущее была весьма захватывающей. — Ну докажи тогда. — ставит условие Узи и Ребекка в ответ показательно ей улыбается, просовывая колоду карт, что та более менее разложила небольшим веером. — Хорошо, я позволю тебе погадать. Тяни одну любую карту и отдай мне, посмотрим, что у нас в будущем. Девушка хихикает, кажется слегка возбуждённая таким спором и Узи не могла не понять ее в этом плане. Конечно, не то чтобы она и верила во что-то такое мистическое, если можно было это так назвать, но интерес какой никакой у нее тоже присутствовал. Поэтому решительно протянув свою руку к этому своеобразному вееру, вытянула одну карту, сразу же рассматривая то, что на ней было изображено. Первое, что попалось взгляду это горящая башня, затем люди падающие из нее и сама подпись внизу карты: «Башня». Какая-то непонятная дрожь проскакивает по ее телу, заставляя чуть вздрогнуть и встревожиться из-за казалось бы ничего. И пока она отвлекалась на свои ощущения, карту из ее рук уже давно вырвали чужие, любопытные узнать, что же там на ней. Хотя скорее зря, судя по тому как медленно с лица Ребекки сползла улыбка. — Вот черт, ужасная карта. Просто ужасная. — она качает головой, слишком уж встревоженно глядя на предмет в ее руке. И эмо хоть до конца и не понимает, что все это значит, но все же ей хочется поддержать ее, насколько бы эта карта не была плоха. Несмотря даже на то, что она и не верила в правдивость гадания. — Ну-ка, тяни ещё. Может получше, что будет. — Ребекка снова протягивает ей карты, почти впихивая в ее руки. Узи, к сожалению, ничего не остаётся кроме как выбрать ещё одну и надеяться, что на этот раз вытянутая бумажка будет счастливой, что возможно перекроет или смягчит ту учесть, что предполагала предыдущая. На этот раз же попадется иная карта, только с изображением двух жезлов. Как подсказывала чуйка — ничего хорошего. Пальцы Ребекки вновь выхватывают у нее карту, а взгляд сразу же впивается в изображение. Не проходит и секунды, когда ее руки сильно сжимают бедную бумагу меж ними, а лицо сильно хмурится, прожигая взглядом ту картинку с жезлами. Узи отчего-то начинает чувствовать себя не в своей тарелке от этого, ощущая себя виноватой в том, что вытянула явно что-то плохое. Но как говорится всегда, от судьбы не убежишь, так что карты все равно должны были лечь так, даже если их вытягивала не Узи. Конечно, только в том случае, если ещё верить в судьбу. — Просто идиотизм какой-то! — девушка сильно стискивает челюсти вместе и резко встаёт со своего места, наспех подбирая свои вещи. Узи хочет ее окликнуть и спросить, все ли в порядке и стоит ли на самом деле так волноваться, но Ребекка слишком быстро смывается куда-то вниз и теряется из виду, сливаясь со всей той толпой школьников. Узи тяжело вздыхает, ложа подбородок на ладони и даже не смотря вслед уходящей. Походу и второе их «знакомство» полетело к чертям из-за казалось бы каких-то то там глупых карт. Сто процентов ничего не произойдёт, так чего ж тогда злиться. Хотя может для Узи не произойдет плохое, а вот для Ребекки может. Кто знает, как там правильно все это определить? Ей хочется верить в то, что ничего плохого не будет, но первой плохой вещью, которая бросается ей в глаза это кровь, что стекала, слава богу не по ее ноге, а по ноге Долл, когда она выполняла какое-то движение. Дрожь пронизывает тело, а мысли возвращаются все к тем картам, к той башне и жезлам. Не может быть, чтобы все это имело смысл. Желтые митенки Долл, что также были на ногах у всех черлидерш снизу покрылись заметным багровым цветом. Когда та выполняла разные движения увидеть, что у нее было что-то не так с ногой, было достаточно сложно, но когда она приостановилась, то сразу бросалось в глаза это красное пятно. Можно было также вглядеться в ее мимику и опознать бегающий взгляд, чуть поджатые губы и периодическое переминание с ноги на ногу. Узи хотела встать, правда беспокоясь о своей подруге, пока голова пыталась обработать информацию и понять откуда вообще где-то на лодыжке возникла кровь. Какой-то сильный порез был, что из-за активных телодвижений случайно открылся? — Долл! Подкинешь меня? — кричит ей с расстояния Лиззи и Долл в ответ кажется кивает ей приседая в специальную позу. Однако эмо уверена, что ничем хорошим данная ситуация не окончиться. Ноги несут к нижним рядам трибун. Блондинка разбегается, чтобы затем запрыгнуть на ладошки Долл, что с помощью также своих усилий поможет Лиззи подлететь чуть выше и выполнить сальто вперед. Но во время того, как ведущая черлидерша запрыгивает на ладошки, резка боль в лодыжке пронзает буквально все тело готки, из-за чего та не справляется с тем, чтобы корректно подбросить ее в воздух, а Лиззи оступается и хоть и выполняя сальто, но все же с боязливым вскриком больно падая на деревянный пол спиной. — О боже! Ты в порядке? — девушки из команды сразу же подходят к потерпевшей, осматривая ее с ног до головы, пока Лиззи только и делает, что трет свой затылок рукой и кажется прожигает дыру в спине Долл, что осталась сидеть на полу, держась за свою больную ногу. Лиззи грубо толкает какую-то девочку, что прилипла к ней как пиявка, щебеча на ухо бесконечное количество вопросом о ее самочувствии и затем поднимается на ноги, шаткой походкой добираясь до Долл. Взгляд буквально прожигает ее затылок, а рука, положенная на открытое плечо готки, кажется слишком сильно сжимает его. — Какого хрена, Долл? — только задаёт она вопрос, сгибаясь на ее уровень. Темноволосая ей не отвечает, кажется только шикая на нее и затем уже привставая с пола. У Лиззи все время было неопределенное выражение лица. Казалось бы она и злилась, и пребывала в самом спокойной состоянии одновременно. На лице застыла только одна чуть искажённая болью улыбка, сведённые чуть брови к переносице и отдающий каким-то презрением взгляд. Рука блондинки грубо схватила за запястье девушку, почти насильно утаскивая ее в раздевалку. Узи поспешила за ними обоими, минуя удивлённые и некоторые испуганные взгляды ее сокомандников и кажется только очухавшегося физрука. Дверь захлопывается за блондинкой и ее девушкой, но она не запирается, поэтому поспешив, Узи проникла в ту же раздевалку, в которую те и зашли. Хотя не то чтобы их было много. В прочем, почему-то эмо не стала выдавать себя сразу. Поведение Лиззи казалось на этот раз немного подозрительным, в том плане, что до этого она не была столь… Раздражённой и в неком смысле жёсткой? — Ты опять делала это. — без тени сомнения говорит блондинка, будто говоря общеизвестный всем факт. Узи, только, к сожалению, может подслушивать разговоры, прячась за выстроенными в ряд шкафчиками. Тем не менее, это не делает ее менее любопытной. — Извини. Не могла удержаться. — тихо отвечает готка. Слышится только тяжёлый вздох в ответ. — В следующий раз, тогда, приходи ко мне. А то такими темпами человека убьешь скоро. — усмехается блондинка и после этого можно услышать только какие-то шебуршания, открытие шкафчика и тихие ругательства. Узи решает уйти, не желая мешать им, но все же сильно задумывает о… Зависимости Долл. Она думает об этом все последующие уроки, думает также и о Ребекке с ее картами. Ей теперь немного боязливо. Она задумывается и о Эне, коего не видела сегодня в школе.

***

Вернулась домой она в не очень хорошем настроении. Скорее подавленном, чем в грустном или типа того. Бо решил не задавать никаких вопросов по этому поводу, лишь сопроводил сочувствующим взглядом. Алиса особо не обратила внимание на нее, просто обвела оценивающим взглядом и видимо не найдя на ее теле никаких изъянов, как ран или что ещё можно получить по неосторожности, сразу же вернулась к своим великим делам, как какая-то писанина документов. Хана же пока что дома не наблюдалось, хотя под вечер они все собирались сходить в кинотеатр, в который эмо особо и не хотелось. Если встретит ещё одноклассников, то позор будет какой-то. Как ни крути, а время надо было чем-то занять до того как все они пойдут в город. Возможно была неплохая идея начать делать уроки наперед, чтобы потом в выходные просто ничего не делать, но все же, к сожалению, Узи была не такой старательно и примерной ученицей как остальные, и поэтому решила заместо домашки продолжить свое мини-расследование со вчерашнего дня. И так. Она имела только ее имя и минимум информации с сайтов Википедии и редких репортажей журналистов, что особо информации не давали. Также имелась информация, что к нынешнему времени из семьи Эллиотов в живых остался только один человек — Луиза Эллиот, что сейчас является генеральным директором той научной (многомиллиардной!) компании. По каким-то обрывкам выявилось, что после смерти дочери, подорвал свое здоровье и Джеймс, ее отец, что слег от какой-то непонятной болезни. Об остальных членах семьи было не очень известно. Будто кто-то постоянно подтирал информацию. Вопрос остался открытым насчёт, почему у Эна валялся диск с какой-то информацией о именно этом человеке. А ещё как они были связаны. Ей не хотелось конечно рыться в истории ее… Одноклассника, но после того как она прочитала чуток информации о той девушке, то просто не могла устоять от того, чтобы не попытаться найти ещё больше. И она искала столько, сколько могла. Долго думать не пришлось над тем фактом, что Эн точно связан с семьёй Эллиотов и является каким-то из их родственников. И скорее всего он из «побочной» семьи, что не так сильно известна и не выступает на публике. Было ведь ещё упоминание некой «Джей», что приходилась ему двоюродной сестрой. И факт того, что тот точно принадлежит к этой семье объясняет то большое количество денег, что он держал при себе. Побочная ветвь — не значит не богатая. Узи хмыкает, вспоминая его фразу о куче тайн, что теперь вполне не кажется бессмысленной и шутливой. Видимо парень не врал, когда говорил это. И к счастью, Узи находила эту мешанину немного забавной. Это будто как разгадывать детектив, только немного с другим сюжетом. Хотя она понимала, что рыться в чужой жизни не очень благое дело, любопытство не могло не пересилить. Тем не менее, она хотела быть осторожна с поиском информации, ведь скорее всего ей все же хватало того, что она узнала, а рыться ещё глубже думаю не привело бы ни к чему хорошему. По ее мнению, Эн сам бы рассказал все, если бы хотел, а самой искать и пытаться понять слишком уж трудно, да и только подорвет доверие. Не думаю, что кому-то бы на самом деле понравилось, что его жизнь пытаются отследить и знать от корки до корки. Второй темой для размышления остались ее нынешние знакомые. Долл с ее… Влечением (?) уже определенно не могла не заинтриговать и попытаться понять ход ее мыслей. И Лиззи также вызывала некие подозрения. Конечно, обе девушки — люди, и имеют свои секреты, но все же интерес к ним присутствовал невероятно большой. Узи поняла, что особо так и не знает их обоих, поэтому приняла решение по быстрее сблизиться с ними. К тому же, только кажется Лиззи пыталась помочь своей девушке. И по крайней мере это повышает ее ставку в игре на доверии.

***

Когда Хан все же приходит домой, то он даже не переодевшись и не поевши, почти сразу же выгоняет всех на улицу, в том числе и себя, чтобы поехать к ближайшему кинотеатру. Это было только семь вечера, но Узи уже устала. Устала от вопросов Алисы про учебу, от громкого смеха отца. От всех. Хотелось бы просто лечь в своей комнате и продолжить спать. Едут они туда всей семьёй, обсуждая (кроме Узи) какой-то или фильм, или непонятную чухню, что под вечер понимать особо и не хотелось. Она просто смотрела в окно машины, наблюдала за огоньками от магазинов и улиц и просто пыталась, по крайней мере, насладиться видом. Относительно мало у нее это получалось, из-за постоянного отвлечения на громкие голоса, заполнившие эту железную коробку на колесиках, но в принципе всё было ещё хорошо, пока ее никто не трогал. Вдруг автомобиль резко тормозит, что Узи чуть не впечатывается лицом в переднее сиденье, а громкий голос отца оповещает о «долгожданном» прибытии. Эмо хотелось наверное закатить глаза и сказать что-то язвительное на этот счёт, но она сдержала себя, решив, что пусть хотя бы один вечер пройдет тихо. Поэтому, поджав губы и крепко стиснув челюсти вместе, та нехотя вылазит из машины, открывая дверцу и также с хлопком закрывая ее. В лицо дунул прохладный ветерок, что чуть встрепенул ее майку с юбкой. Улица как всегда казалась излишне оживленной и с таким же успехом ещё более сильнее отбивало желание выходить наружу. В прочем, делать ничего больше пока не придумали. Осмотревшись по сторонам, перед глазами замелькало типичное для Америки здание кинотеатра. Яркая вывеска, какие-то постеры за прочным стеклом и плюс куча людей, что в принципе и характерно для такого города как Лос-Анджелес. — Ну что? Все в сборе? — и не дожидаясь ответа, Хан сразу же шагнул в сторону массивных дверей, вынуждая всех остальных лениво, в случае Узи и Алисы, и вприпрыжку, как Бо, последовать за ним. Но не успела Узи и сделать шага, как телефон в ее кармане навязчиво завибрировал. Она останавливается, чтобы с хлопком открыть его, смотря на то, как в каком-то мессенджере ей наспамили кучей смайликов. Последнее же сообщение несло весьма странный текст: «Посмотри вперёд». И Узи не думая, подчиняется. На противоположной улице ей весело махала рукой Лиззи, что стояла под руку с Долл рядом с каким-то входом в то ли ночной клуб, то ли в бар. Она слегка неловко махнула им через улицу, а затем вновь склонилась над маленьким экраном телефона из-за вновь появившейся вибрации. Hollywoodstar: «Айда к нам!»

darkXwolf17: «Не могу, я с родаками тут. Решили устроить типа семейного отдыха. Отстой в общем.»

Hollywoodstar: «О, да ну! Сбеги просто! Делов то.» На последнее пришедшее сообщение, Узи смотрит не отрывая взгляда. Сбежать. Звучит так просто, но на самом деле довольно сложно. Хочет ли она сама это сделать? Конечно, повидаться с ними она вроде бы не против, это уж лучше чем сидеть и смотреть ближайшие часа два какую-то ахинею. К ее счастью, в кинотеатрах всегда несколько залов и иногда там крутят фильмы одновременно в нескольких, а так как город один из самых многолюдных, то беспокоиться о том, чтобы пойти одной, а точнее с Бо на какой-то фильм не было проблемой. Затем конечно же незаметно выскользнуть из зала.

darkXwolf17: «Ща приду.»

Пишет она напоследок, ложа в карман телефон и спешит за остальными. Отец уже у стойки о чем-то разговаривает с человеком за ней, кажется показывая билеты и ещё дополнительно что-то спрашивая. Девушка сложила руки на груди, нетерпеливо постукивая пальцем по костяшке локтя и бегая глазами по всему помещению. Ей не хотелось заставлять ждать, а желание свалить куда подальше от этой унылой «семейной» прогулки очень хотелось. — Эй, Узи, — дёргает ее за майку Бо. — Папа взял оказывается билеты нам на мультфильм, а отменять сейчас нельзя, так что ты уж извини, что не ужасы, ладно? — мальчик хихикает, неловко почесав затылок одной рукой. Узи тем временем, даже не особо вдается в смысл его слов, отмечая то, что ей совершенно плевать мультфильм будет или что-либо другое. Она отвлекается от своих мыслей только потому, что ей нужно сейчас это отвлечение, или умрет от ожидания всего этого. — Да… Слушай. Когда пойдем в зал, я отойду кое-куда ненадолго. Лады? — шепчет она ему, чтобы никто из родителей не услышала о ее плане на ближайшие пару минут. Бо сначала как-то скептически на нее смотрит, будто не особо и желая соглашаться на такой исход событий, однако поделать он ничего, к сожалению, не может. Парень вынужден был кивнуть и с неким разочарованием отвести взгляд куда-то в пол. Узи только улыбается ему в ответ, поднимая взгляд на отца с Алисой, что стояли перед ними и разговаривали с продавцом билетов. В этот раз казалось бы, все было по другому. В плане, она помнила, что что-то подобное было и раньше у них в семье, только с ее мамой. Нори всегда отличалась своей излишней энергичностью и желанием болтать все время ни о чем. Одежда ее мамы тоже выделяла женщину среди толпы, была и модная на то время, и со вкусом. Алиса была другим типажом. От количества унылости на ее лице можно было умереть, ведь смотреть на это, будто скорбящее кого-то все время лицо, было невозможно. Одежда также была этому в подтверждение: почти всегда серые тона то ли джинс, то ли кофт, а может и всего вместе. Хотя редко ее и в не рабочей одежде увидишь. — И так, мы с Алисой пойдем на какой-то жуткий фильм, — закончив разговаривать с кассиром, Хан повернулся к детям, — если честно, я не смотрел о чем он, когда брал билет, но что-то о морге и больнице. В общем, жутчащая жуть! Жаль, вам ещё нет даже шестнадцати, а то могли бы пойти! — с некой усмешкой он говорит, Узи же просто приподнимает бровь на это, а затем переглядывается с Бо. — Спасибо, что напомнил, пап. — с неким упреком отвечает эмо, — и отдельное спасибо, за билет на мультфильм. — Не за что! — видимо даже не замечая сарказма в словах дочери, он широко улыбается, будто является тут героем, что исполнил свой великий долг. Ну, в принципе, Узи бы и не смогла пойти на что-то более зрелое в силу того, что шестнадцати ей ещё не было. Иногда, она чувствовала себя будто униженной из-за того, что была младше других. Как если бы ее выставляли малолеткой и всегда ставили ниже других, только из-за возраста. Этот факт ее очень бесил, и бесит уже очень давно. — Надеюсь, там будут хотя бы препарировать правильно. — не менее оптимистичная мысль с тяжёлым вздохом выходит изо рта Алисы. Она складывает руки на груди, смотря куда-то в сторону. Возможно, разглядывая какой-то постер к фильму, что отличился своей вычурностью и названием. — О, не будь такой! Мы ощущения пришли ловить, а не медицинский анализ делать! — Хан перекидывает через ее плечо руку, чуть посмеиваясь. — Ладно, нам в ту сторону. Встретимся через часа два на этом месте, хорошо? — Ладно, идите уже. — с некой грубостью в голосе спешно выдает Узи и затем сразу же направляется в другую, где и находится другой зал кинотеатра. Бо идёт за ней, чуть подбежав, чтобы поравняться с ней. — Ты на долго уйдешь? — прерывает выстроившуюся между ними тишину мальчик. — Минут на двадцать, наверное. — слегка неуверенно отвечает девушка. Узи в принципе не знала, как ответить на этот вопрос, ведь точное время тут не назовешь никак. В прочем, она попыталась найти приемлемую цифру, чтобы надежды на скорое возвращение сестры были оправданы. Ей не хотелось просто слишком уж расстраивать его своими постоянными уходами невесть куда. — Ладно. Я тогда потом расскажу, что ты пропустила. — дойдя до входа, он приоткрывает дверь во внутрь. Узи кивает ему и Бо с лёгкой улыбкой исчезает внутри темного помещения зала кинотеатра. Девушка же напротив осматривается по сторонам, чтобы ненароком не увидеть снова родителей, которые не дай бог, что-то «забыли», поэтому и вернулись. К счастью, конечно же, на горизонте никто из знакомых не появляется и поэтому та спешит к выходу, чтобы побыстрее узнать, что от нее хотят подруги. Двери с хлопком закрываются за ней, принимая свое прежнее положение, а ноги несут ее к ближайшему пешеходному переходу. Она стоит там почти с минуту, после того, как позволят уже перейти дорогу. И она спешит, шагая достаточно быстро к противоположной улице. Оказавшись на другой стороне, ей труда не составляет прийти на то же место, где раньше стояли Долл с Лиззи. Теперь их тут не было, а на телефон не пришло ни единого сообщения, что заставило ее немного переживать. Это же не какая-то шутка была? Узи поднимает голову, чтобы посмотреть на неоновую подсветку с названием какого-то клуба. Неужели блондинка с ее девушкой там? Разве могли их пропустить без проверки удостоверения личности? К тому же вообще пропустить. Они ведь не были совершеннолетними. Тем не менее, стоя рядом с переулком, та замечает кого-то, кто настойчиво махал ей рукой, призывая к тому, чтобы подойти. Это оказалась Лиззи, что и обрадовала своим появлением, но и не лишила появившегося подозрения. Поэтому Узи чуть медлит с тем, чтобы пойти туда, куда ей сказали, хотя в принципе и не находит другого выхода как беспрекословное подчинение. Она шмыгает в переулок, уже смотря на чуть потрёпанную блондинку и на приоткрытую дверь на заднем дворе клуба. Лиззи прикладывает указательный палец к губам и затем не говоря и слова проскальзывает внутрь через этот проход. Узи тем временем задаётся вопросом о том, откуда у нее доступ к черному входу. Рука тянется к ручке этой двери, а нога ступает на ступеньку, чтобы затем войти внутрь. Из-за открытой двери было слышна громкая музыка, смех и неразборчивые разговоры людей, а также стойкий запах алкоголя и чего-то ещё. К сожалению, не сморщиться не получилось, хотя та попыталась игнорировать запах, когда полностью вошла в новое помещение. Она оказалась в полном зале людей и сразу же чуть ли не прилипла к стене от небольшого шока и неприятных ощущений где-то в животе, как если бы что-то там скрутили. Находится в помещениях с большим количеством людей — это последнее, что она хотела. Тем не менее, она должна была рассчитывать на это. Все же клуб, нет? Глаза быстро находят сидящую блондинку вместе с Долл у барной стойки на круглых стульях без спинок, что также могут крутиться. Лиззи о чем-то активно разговаривает с… Барменом? О чем, только, неизвестно, но казалось бы, она обсуждала что-то очень насущное. Хотя конечно, это был бред в первую очередь. В руках ее сигарета, однако не такая, как делают обычно и продают. Выглядела эта вещь как какая-то самодельная что-ли? — Узи, наконец-то! Мы тут заждались. Держи-ка! — девушка протягивает этот свёрток, что источал какой-то иной запах, чем сигарета. Сводил с ума уже только дымом и будто заставлял окружение чуток подкоситься в ее глазах. Даже можно сказать расплыться. — Что это такое? — Узи вертит эту странную сигарету в руке, будто ища надпись с ее составом, уже и так зная, что его там не будет. Хотя будто на них это вообще когда-нибудь писали. — А ты затянись один раз. Сразу и узнаешь. — будто мурлыкая, проговорила девушка, подперев голову рукой и смотря на нее каким-то лисьим хитрым взглядом. И Узи не очень то и доверяет этому взгляду, однако находит себя в некой безвыходной ситуации, когда пальцы блондинки чуть подталкивают ее руку с сигарой к губам. Она чувствует то ли сладкий, то ли наоборот горький запах. Понять было невозможно, но это было что-то, что хотелось бы прочувствовать на своих губах, лёгких и горле… Что-то было притягательное, сводящее с ума и заставляющее поддаться какому-то греху. Мир потерял на пару секунд для нее звуки, краски, ощущения и лёгкие прикосновения каких-то людей, что случайно могли столкнуться с ней, танцуя по всей площади без того шумного клуба. Губы обхватывают кончик, глаза устремлены туда же. Она вдыхает. Узи чувствовала какой-то ореховый вкус, когда затянулась. Быстро распространившееся тепло по телу, будто моментально расслабило все ее мышцы, рассосало все мысли, до этого прибывавшие в каком-то клубке из множества торчащих ниток. Оно одновременно будоражило, расслабляло, приносило приятные ощущения и желание веселиться. Хотелось сделать ещё раз. Выпустить дым и затянуться ещё. Это было что-то намного лучше обычной сигареты и никотина. Несомненно, что ей хотелось большего. Губы растянулись в слабой расслабленной ухмылке, а глаза прикрылись, отправляя разум в какой-то иной мир, заменяя его приятной пустотой и покоем. — Тебе нравится? — сквозь этот сон пробивается голос ее подруги. Лиззи стоит почти вплотную к ней, когда ее излишне горячее для Узи дыхание оказывается где-то на ее щеке. Эмо особо не волнует это, она лишь слегка следит за ее действиями, когда блондинка ловко вынимает из ее губ сигарету и приставляя к своим. Узи выпускает оставшийся дым и удачно опирается сзади локтями на стол. Взгляд спускается на ее ноги в берцах, когда она понимает, что достаточно слабо ощущает свое тело. Все плывет перед глазами, будто если бы весь мир превратился в какую-то вязкую жижу и сейчас качался как волны на море. И казалось бы, с каждым следующим моментом, глаза начинали слипаться все сильнее и сильнее. Узи трет веки глаз, чуть хмурясь и через чур крепко держась за единственную опору в виде стола. — На тебя так быстро все действует… — небрежно бросает Лиззи, смотря на нее каким-то стеклянным взглядом, — захочешь ещё –Сэм, наш бармен, тебя угостит, только попроси. Только не перебарщивай, а то будешь как Долл. Блондинка хихикает, выпуская дым и смотря на темноволосую поодаль, что держала в руке тот же свёрток, похожий на обычную сигарету и смотрела в одну точку перед собой. Если приглядеться, можно было заметить, что та бормочет себе что-то под нос, но тем не менее, рука все равно рефлекторно поднимает косяк точно ко рту, делая затяжку. Узи хмыкает, откидывая голову назад и смотря вверх, на черный потолок. Несколько прядей прилипли к ее лбу, а девушка едва находит силы, чтобы подумать о том, когда она успела так вспотеть. Глаза слипаются и разлипаются с сильными промежутками во времени, что Узи начинает сомневаться в том, сколько времени она уже тут стоит. В один момент, когда она снова открывает глаза, то больше не видит с собой рядом ни Лиззи, ни бормочущую себе под нос Долл. Наверное, она должна была испугаться, но ее мозг просто отказывается как либо работать, выдавая лишь приятное безразличие ко всему происходящему. Девушка опирается на столы и стены, пробирается через толпу к еле различимой в темноте двери уборной. Ей нужно умыться. Привести себя в чувства. Она ощущала неимоверную жару. Хватаясь руками, а точнее почти всем телом наваливаясь на дверь уборной, чтобы открыть ее и едва не упасть, девушка нерасторопными движениями ухватывается за раковину и восстанавливает равновесие. Узи двигается к концу помещения, находя приятным занять самую последнюю раковину, где меньше света режет ей глаза и включает сильный напор холодной воды. Узи смотрит в зеркало. Зеркало смотрит на нее. Холодная вода набирается в ее ладони и с некой задержкой плескает ей в лицо, чуть не специально моча ее майку. Лучше не становится, для утоления жары нужно что-то большее. Девушка склоняется над раковиной, непроизвольно чуть ли не подставляя затылок своей головы под кран. Вода стекает по ее лицу, волосам, а рот все широко открыт, ловя желанный в данный момент воздух. Она стоит там, в такой позе, совершенно не обращая ни на что внимания. Кто-то возможно входит в уборную, когда она слышит еле различимый хлопок двери в комнату. Чье-то горячее дыхание опаляет ее шею, пока та пытается отсудить себя с помощью холодной водой. Узи не сразу замечает это, но она чувствует, что ее касаются, что ее трогают и, что незаметная дрожь проскальзывает по ее телу. Она с некой сложностью выключает кран и поднимает голову, чтобы увидеть, что творится в отражении, однако ей это особо не помогает из-за потемнений в глазах, то наоборот, каких-то иных чуть ли не галлюцинаций. Все, что она делает это пыхтит и будто вдавленный в землю полуживой червь, пытается избавиться от непонятных потных прикосновений чужих рук. — О-отвал-ли.! От.. меня! — она с трудом выговаривает слова, а тем более, поворачивается в этом зажатом положении, между раковиной и чужим телом и наконец поднимает руку, чтобы слабо ударить то ли в плечо, то ли в грудь упертому… Парню? Мужчине? Кто это вообще? Она знает, что ее не слушают, не слышат и не хотят это делать. По крайней мере, когда она сталкивается спиной с тем зеркалом, чуть ли не падая задом в мокрую от воды раковину. Ее затылок может и не соприкасается с плиткой очень сильно, однако этого хватает, чтобы выбить из нее дыхание на какое-то время, заставляя чуть ли не глотать воздух ртом, пытаясь сохранить самообладание. Руки инстинктивно пытаются оттянуть тело кого бы ни было назад, выбраться и любым способом сбежать. И хоть она не могла соображать трезво, будто что-то подсознательно говорили ей уносить ноги и поскорей. Влажные ощущения на ее шее, на оттянутом воротнике майки и неряшливые движения ног, что пытались оттолкнуть тело. Все плыло перед глазами, а руки хватались за все, что можно: то ли за кран, то ли за ближайшую раковину, чтобы слабыми движениями, хотя бы попытаться оттянуть себя от неизвестного. Здравый смысл начал чуть чуть возвращаться, но почему все мысли сводились только к одному — к той сигарете. Что ей дали? Это был… Наркотик? Виагра? Они бывают в таком виде? Она корила себя. За то, что пошла, за то, что бездумно взяла и приняла. За все. И это был не тот момент, когда нужно было вдаваться в истерику и начинать ещё больше раскисать, но она буквально не могла контролировать свое тело. Оно превратилось в какую-то непонятную бесполезную оболочку с ногами и руками, что периодически несильно толкались, пытаясь причинить вред. Это не получилось. Ничего не получалось. Слезы текут по ее лицу, окончательно превращая из ее аккуратного макияжа какое-то сплошное месиво из потекшей черной туши и смазанной помады. Она ощущала эти прикосновения, эти пальцы где-то под ее майкой, где-то под ее бюстгальтером, лапающими ее и без того небольшую грудь. Разум просил, умолял, сделать что-нибудь. Пожалуйста. Хотя бы пинок. Мерзкие ощущения. Вязкость. Жидкость. Юбка задрана слишком высоко, чтобы попытаться что-то скрыть. Она пытается кричать, но из горла ничего не выходит. Ни единого звука. Глаза смотрят в потолок, в стены, в кабинки, в плитки, в темноту. Она сгущается, давит, выстраивает какие-то образы, ужасы, что сейчас точно станут реальными и выскребут из ее тела все мерзкое и отвратительное. Она просит убить себя. Комната стала будто отдельным органом ее тела. Как лёгкими, что с такой же интенсивностью сокращались как и сжимались стены вокруг нее, будто заставляя испугаться. Сейчас точно сомкнуться и раздавят ее к чертовой матери. Тогда надеюсь, она оставит от своего тела хорошее кровавое пятно. Кто-то даёт ей сильную пощечину. А когда не откликается, выливают в лицо воды. Она сидит почти в той же раковине, чувствует что нижнее белье промокло под ней из-за той воды. Ноги неприлично широко раздвинуты, однако как только она смотрит вниз, ее радует тот факт, что трусы остались все ещё на ней. Ее больше не трогают. Первым делом она вытирает глаза руками, смотрит вперёд и… Никого не видит. Она неряшливо слазит, становясь наконец на ноги и поправляет весь беспорядок в одежде. Везде пусто. Ей показалось? Девушка умывает свое лицо, смывает весь макияж с него и думает, что лучше так и оставить, а то с ним будет выглядеть ещё хуже. Руки дрожат, как и ее колени. Пальцы еле-еле удерживают лямку ее небольшой сумки, которую та подобрала с пола. Нужно уходить. Поскорее.

***

Узи возращается в кинотеатр. Она возвращается в зал. Бо что-то говорит ей. Беспокойно. Он возмущается, что-то говорит про то, что та не ответила ни на один звонок, и то, что ее не было минут сорок и если бы ещё чуть чуть, то он бы точно пошел за Алисой и Ханом. А ему, наверное, следовало бы. Узи не слышала. И не слушала. То, что случилось (она была уверена в правдоподобности события) разделило ее жизнь на двое. С ней никогда не происходило подобного. Узи чувствовало опустошение. Страх. Ощущения, что как клеймо закрепились на облапанных местах. Мерзость. Голова склоняется над коленями. Узи проводит по своим отчасти мокрым волосам руками, зарывается в них и периодически оттягивает, то сжимает их. Она дрожит. Она плачет.

***

Жёлтый противный свет проникает сквозь где-то небрежно сорванную то ли случайно, то ли специально, газеты, которыми были обклеены почти все окна этой квартиры. На них можно было увидеть неоднократно повторяющееся имя, а также пару фотографий. В комнате царил сильный беспорядок. Мольберт лежит на полу, бывшим красивым, а сейчас непонятным месивом из разных красок рисунком вниз, среди той груды разных вещей, что начинались с пары сломанных кистей, заканчивая порванными тряпками, что раньше были одеждой. На кровати творился такой же разгром как и на полу. Простыни были перекручены, подушка была где-то на полу рядом, а одеяло почти слезло с кровати. Девушка сидела на краю, стеклянным взглядом смотря куда-то себе под ноги. Несмотря на то, что можно было подумать, что тут живёт тот ещё неряха, девушка выглядела как раз таки аккуратно. Одежда была выглажена и казалось бы принимала идеальный вид на стройном теле. Тем не менее, это не спасало от осознания ущербности ситуации. Глаза медленно отводятся от бездумного рассматривания деревянного пола и ног, и сейчас некоторое время также бессмысленно смотрят на телефон, лежащий на тумбочке. Джей вглядывается в него ещё некоторое время, прежде чем соизволить взять его в руки. Девушка открывает крышечку от него, смотря в загоревшийся экран, а затем будто по рефлексу набирает затертый до дыр в ее памяти номер телефона. Гудки раздаются возле ее уха, но человек, которому позвонили так и не отвечает. Лишь женский голос сообщает о том, что можно оставить сообщение после звонка. Джей пользуется моментом. — Привет… Мам. — она говорит с сильными задержками, с трудом выговаривая слова. — Я собираюсь слетать в Лос-Анджелес… К… Родственникам. Да… — раздается шумный выдох и девушка снова замолкает, будто пытаясь вспомнить ещё что-то, что хотела сказать. Однако ни слова не вылетает из ее рта, поэтому та оканчивает звонок только с одной мимолётной фразой: — Передай от меня привет Кэролайн. В тот же момент, девушка подхватывает не такой уж и полный черный рюкзак, закидывая его на плечо и положив телефона в карман, Джей сразу же двигает к входной двери. Руки как по рефлексу отпирают все замки, а когда хозяйка оказывается уже вне квартиры, запираются заново. Девушка задержала взгляд всего на пару секунд на той двери, прежде чем начать идти к лифту.