Особая честь

      Время тянулось раскатами грома за стенами Замка и гулкой тишиной внутри его коридоров. Драко бездумно, медитативно разглядывал узор судьбоносных линий на ладонях. Даже жаль, что он никогда не верил в предсказания и не уделял должного внимания занятиям по хиромантии. Сегодня он был бы не прочь получить немного уверенности в завтрашнем дне, даже если это был бы всего лишь самообман.       Все ниточки сошлись. Драко сжимал их в руке, но не понимал, что делать с ними. Он думал, что должен, наверное, разозлиться, возненавидеть Темного Лорда. Подняться и пойти, обернуть против него всё, что Драко стало известно, испортить ему жизнь, развалить все его планы. Но злость никак не просыпалась. А растерянность и боль только жрали силы, ничего не давая взамен.       По крайней мере, в этом Неназываемый не солгал ему.       В глубине души заерзала робкая плаксивая надежда на то, что Драко всё неправильно понял. А если и правильно, то это ведь не значит, что Темный Лорд обманывал его.       В некотором смысле Неназываемый был прав насчёт Люциуса. Он вовсе не выдумал его недостатки, а открыл на них Драко глаза. Только благодаря вмешательству Темного Лорда юноша позволил себе немыслимое — признал, что его не устраивают их с отцом отношения.       Если вдуматься, то выходит, что Драко неосознанно мечтал вырваться из-под опеки Люциуса столько, сколько существовал. Наверное, поэтому его героем детства и стал Максимилиан Малфой, сбежавший из дома сразу по достижении совершеннолетия. Но раньше Драко скорее удавился бы на собственном галстуке, чем признался, что он — неблагодарное отродье.       Темный Лорд стал тем, кто начал распутывать мешанину противоречивых эмоций и страхов, в которых жил Драко. И… это ведь попросту невозможно — так долго притворяться хорошим и заинтересованным!       Драко раз за разом, снова и снова прокручивал все разговоры с Темным Лордом, переосмыслял каждую брошенную им фразу. И все больше не хотел верить, что этот человек просто очень хорошо сыграл свою роль.       И так Драко запутался ещё больше. Он хотел простых ответов. Врал Неназываемый или нет, что он чувствует к Драко, как так вышло, что Люциус запомнил его сумасбродным и воистину кровавым тираном, а Драко узнал, как чуткого любовника и крайне терпеливую, последовательную личность. Кто из них прав?       Но простых ответов, похоже, попросту не существует.       Драко мечтал получить строгие инструкции. Что ему теперь делать и как реагировать ПРАВИЛЬНО, чтобы не очутиться снова в королевстве кривых зеркал, в котором жил с отцом шестнадцать лет. Он нуждался в совете от кого-нибудь, кто умнее его, опытнее его и понимает жизнь лучше него...       От кого-нибудь, кто НЕ Темный Лорд, пожалуйста.       — Разве я не говорила, что веду занятия не чаще двух раз в неделю?       Из-за угла вышла Хозяйка Башни. Едва Драко увидел ее лукавую усмешку, в голову ударил ослепляющий гнев, и он взлетел с пола навстречу девушке.       — Ты! — рявкнул Драко. — Обманула Северуса! — Он со всей силой толкнул Хозяйку в грудь. — Специально!       Отступив на шаг, девушка растерянно задрала брови и покачала головой.       — Что непонятного!? — закричал Драко. — Ты притворилась хорошей! Из-за тебя весь план пошел в троллий зад!       — Я не понимаю, о чем ты.       — Не понимаешь?! — От душащей злости Драко рассмеялся.       Юноша пошел на Хозяйку, тыча в нее пальцем и шипя:       — Ты не напала на Северуса, как на меня или Хвоста, а устроила ему экскурсию! Небось еще и трупы спрятала, и полы помыла, чтобы он ненароком на крови не поскользнулся!       Драко мечтал вонзиться пальцами в глазницы девушки и выскрести оттуда ее непонимающие глаза! Всё пошло наперекосяк только из-за Хозяйки Башни! Это она спровоцировала магический выброс, из-за которого Драко оказался прикован к постели, а дуэль с Лордом была перенесена на неопределенный срок.       И позднее, когда Родовая Защита отреагировала на побережье, Нарцисса с Люциусом ничего не предприняли. Очевидно, потому что не могли.       Драко не знал точно, что еще пошло не по плану. Но он предполагал, что у отца просто не оказалось возможности добраться до меча Неверных: родители и Северус почти сутки не отходили от него, а потом в поместье явился Темный Лорд и неизвестно сколько пробыл там, прежде чем наградить Люциуса миссией по «соблазнению Министра Магии».       Это объясняет, почему Северус с героической самоотдачей пытался продлить постельный режим Драко: родители надеялись как можно дольше откладывать дуэль.       — А ты хотел, чтобы я напала на него? — непонятливо спросила Хозяйка.       — Что? Нет! Я о другом!       Драко помотал головой: нет уж, он не позволит заговорить себе зубы!       — Почему ты не напала?! — потребовал он.       — На декана Слизерина? — вкрадчиво уточнила Хозяйка Башни.       У нее был такой тон, словно Драко ляпнул шизофренический бред. Почему рыбы не летят на юг, ведь уже зацвела зеленая герань? — Вот примерно такой.       Решимость и гнев Драко поутихли. Он впервые по-настоящему понял, с чем имеет дело. Хозяйка Башни всегда вела себя так самостоятельно, что он невольно продолжал воспринимать ее как обычного живого человека, забывая, что она — совершенная, но все еще просто имитация сознания.       Хозяйка Башни обязана возиться с ним, несмотря на то, что научилась мысли, будто Ментальные Искусства — это Зло в самом чистом его виде и никто не должен приближаться к ее знаниям. И, конечно, она целиком и полностью подчиняется декану Хогвартса, даже спустя века после того, как покинула его библиотеку.       Хозяйка Башни попросту не способна понять, что ведет себя непоследовательно. Потому что у нее нет сознания.       Глупо злиться на книгу за то, что она — это книга.       Завалившись на стену, Драко сполз обратно на пол. Раз он больше не мог обвинять Хозяйку Башни во всех бедах, то ему оставалось признать собственную вину. План был обречен на провал во многом из-за него.       Всё из-за какого-то нелепого стыда! Сколько еще раз Драко должен получить по голове за то, что не рассказывает родителям важные вещи из своей жизни, прежде чем в ней закрепится мысль — «так делать нельзя»?       Он правда порой слишком увлекался демонстративным молчанием о своих проблемах. С одной стороны, Драко постоянно боялся, что отец не встанет на его сторону, но с другой — каждый раз лелеял надежду, что каким-то образом Люциус всё узнает, придет и защитит его.       Так произошло с той, на самом деле нелепой, казнью Клювокрыла... Она стала для Драко самым страшным, но прекрасным моментом взросления.       Долгое время его мучили кошмары о том, как голова пернатой, бывшей правда-красивой твари катится по земле, и он просыпался, задыхаясь от вины и удушливых слез. Но в то же время Драко был… стыдно-отвратительно рад. Он упивался этим горьким счастьем. И когда тащил Крэбба с Гойлом на казнь, то уже ни мгновения не думал о том, чтобы вмешаться и уговорить отца отпустить Клювокрыла.       Всё потому, что Люциус защитил его. Всё то время, которое Драко провел в больничном крыле, а Помфри докладывала старшим Малфоям о происшествии, юноша в ужасе ожидал наказания или выговора от отца. Он был бы… уничтожен. Да, Драко оплошал, но он был ранен. И он бы не пережил, если бы Люциус взялся отчитывать его. А потом прибыл отец, и случилось невероятное, но самое желанное! Взамен лекций Люциус, как разъяренный зуву, накинулся на Хагрида, а когда не дотянулся до него, то на Дамблдора и гиппогрифа.       А чего еще может желать ребенок, если не чувства абсолютной поддержки и защиты родителей? Третий курс стал для Драко годом окрыляющей радости и грызущей вины одновременно.       Но участие в покушении на Темного Лорда должно было отрезвить его! Драко должен был понимать, что речь идет о гораздо более серьезных вещах, чем его подростковые метания.       К тому же в воспоминаниях Люциуса он видел, что Лорд интересуется мужчинами… Гилдероем Локхартом.       Подумать только, тот самый Гилдерой Локхарт!       Почему… Нет, Как такое могло произойти, что это волшебное недоразумение залезло в постель сразу к двум сильнейшим волшебникам современности?       Чего у Локхарта не отнять — так это навыка хорошо устраиваться в жизни!       Слизеринцы до сих пор не могут перестать подшучивать над назначением Локхарта на должность профессора. Главная байка заключается в том, что Дамблдор взял его за красивые глазки. Не мог же старик правда не знать, что порой Локхарт хватает палочку, ну, не как палочку? А в шутке, похоже, оказалась только доля шутки.       А ведь Люциус был одним из немногих председателей Хогвартса — они едва наскребли большинство, — проголосовавших ЗА назначение Гилдероя Локхарта. Наверное, это был первый и последний раз, когда Альбус Дамблдор и Лорд Малфой вместе подняли руки. Исторический момент.       Может быть, Локхарт не такой уж и пропащий, раз Люциус поручился за него? К тому же, Темный Лорд, похоже, искренне уверен, что его любовник мертв уже семнадцать лет как.       Стоп! Сейчас Драко должен думать о себе, а не о бывшем профессоре ЗОТИ и его похождениях. Гилдерой может и подождать. Он, похоже, до скончания жизни постоялец Святого Мунго и никуда оттуда не денется.       Заглянув в прошлое глазами отца, юноша должен был заподозрить, что у Темного Лорда, похоже, просто есть светловолосый, светлоглазый типаж, под который Драко ПОДХОДИТ.       «Годен разве что для развлечений».       Внешность Драко — это же было едва ли не самое первое, на что обратил внимание Темный Лорд…! Почему все остальные этого не заметили?!       Но ладно — родители не знали, что Неназываемый однажды уже ступил за черту с сексуальным подтекстом. Но почему Драко просто не спросил себя — ЧТО будет, если Лорд снова попробует угрожать изнасилованием или домогаться, когда в дело вступит Родовая Защита?       Что, собственно, и произошло….       А ещё их всех подвела его вина. Но с ней сложнее. Гораздо сложнее было бы подобрать слова, чтобы объяснить родителям, что иногда Драко, ну, он сомневается в них. Ничего особенного в повседневной жизни. Но Обливиэйт превратил его в слепого котенка.       Если бы он только сказал им обо всём, они бы учли все эти тонкие нюансы и придумали, как вывернуть их на пользу делу. И, возможно, тогда сердце и душа Драко не ощущались бы сейчас как решето.       — Послушай, — протянула Хозяйка и неловко переступила с ноги на ногу.       У неё стало такое лицо, словно она изо всех сил пытается сделать вид, что ей не по себе прерывать самокопания Драко. Но на самом деле ей плевать.       — Если ты будешь бегать ко мне каждый раз, как этот психопат доведет тебя до истерики, то я разорву тебя на куски и разбросаю по Замку.       Хозяйка села напротив юноши на корточки и умоляюще заглянула ему в глаза.       — Серьёзно, сжалься. Мне чуть меньше тысячи лет. Я слишком долго существую, чтобы в очередной раз наблюдать эту драму!       Драко опешил настолько, что открыл-закрыл рот. Опомнившись, он выкрикнул не столько зло, сколько растерянно:       — Ты сейчас издеваешься надо мной что ли!?       — Если только самую малость.       Хозяйка показала пальцами полсантиметра.       — Малость?! Тебя что ли веселит всё это?! Как только я выйду отсюда, Темный Лорд сотрет мне память! О нет! — На Драко снизошло озарение, и он, уставившись в пространство перед собой, хрипло прошептал: — Я же уронил его. Он убьет меня…       Интересно, сможет ли Драко просто… пересидеть войну у Хозяйки?       — Не выйдет, через шесть часов ты покинешь замок, хочешь того или нет.       Вначале юноша с раздражением подумал, что мало ему было привычки Темного Лорда болтать с мыслями Драко в обход самого Драко. Теперь еще и Хозяйка туда же... А потом его озарило, и он вскинул голову.       — Стоп! Ты ведь читаешь мысли всех, кто прикасается к тебе! Ты наверняка знаешь, чего хочет Темный Лорд! И что он… ну, думает обо мне…       Хозяйка пожала плечами.       — Читаю. Но его мысли и мотивы — это только его мысли и мотивы. С тобой же я говорю о тебе. Чего хочешь ты, чего не хочешь, что тебе приятно, а что нет. Только это важно для меня, — призналась она с интонацией смертельной скуки.       — Но… — Драко покачал головой. — Но это очень важно. Если я буду знать наверняка, то смогу решить, как быть дальше... К тому же, война скоро начнется...       Драко смолк, осознав бессмысленность всяких аргументов и уговоров. Логично, что Руководство, читающее всех, кто к нему прикасается, ограничено в возможностях обсуждать чужие мысли с любым желающим. Наверное, Северус мог бы потребовать отчета. Если бы только он знал, с чем имеет дело, и задал ей правильный вопрос.       Драко решил попытаться выведать хотя бы те ответы, которые мог:       — Ты изменила мой учебный план?       Она кивнула.       — Но зачем? Я имею в виду, это только усугубило подозрения Волдеморта!       Стоп! Лорд ведь почти наверняка знал о существовании заговора. Это значит... А не из-за вмешательства ли Хозяйки он решил действовать сейчас, ну, помимо всех прочих вводных?       Если бы Драко овладел окклюменцией, то для Лорда появилась бы опасность, что он больше не сможет добраться до стертого воспоминания и упустит информацию.       Хотя Лорд и без того выбрал самый идеальный момент.       Драко уже верил ему, он открылся физически и морально. И Хозяйка Башни взялась за восстановление его души — а значит, стало можно без особых рисков для дела дербанить ее дальше.       «За последние десять лет Северус привык считать тебя своим обременительным спиногрызом».       Выходит, Темный Лорд предусмотрел всё, но в самом очевидном оплошал: душа Драко не выдержала предательства отца, что поставило под угрозу его будущее, как Ментального волшебника. В той ситуации Лорду просто пришлось идти на попятную. Отыграть всё с Люциусом он уже бы не смог, да и не пошел бы на это. Но оставить Драко хотя бы его Наставника — почему нет? Северус далеко, а юноша уже сам пришёл в его штаб и согласился лечь в его кровать.       — К моему бесконечному сожалению, ты смог стать моим учеником, — сказала Хозяйка. — Поэтому теперь мне приходится действовать с оглядкой на среду, в которой ты существуешь.       Драко покачал головой: если Хозяйка не стремилась просто защитить опасные воспоминания, то он не понимал, зачем так усложнять. Какая вообще может быть связь между средой и окклюменцией?       — Ты состоишь в отношениях с человеком, который значительно старше и сильнее тебя. — Голос Хозяйки стал монотонным, как у профессора Бинса. — Ежедневно подвергаешься манипуляциям с его стороны, прямым угрозам, ментальным воздействиям. Ах да, еще сексуальным домогательствам, вплоть до угроз изнасилованием. Я же ничего не упустила?       Драко повел плечом. Когда она сказала это вот так… Ему стало не по себе.       — Вообще-то я обязана доложить об этом декану твоего факультета, а он — твоим родителям и Аврорату. Но мы не находимся в Хогвартсе. Поэтому я начала работу с защиты твоего сознания. В будущем мы обязательно избавимся от ментальных закладок и пустоты всех стёртых воспоминаний. Это может быть болезненно. И только ты можешь решать — делиться этим с кем-то или нет. И раз Волдеморт не хочет уважать твое право на неприкосновенность сознания добровольно, значит, будет делать это вынуждено.       Закончив объяснять, она легкомысленно пожала плечами. Драко даже позавидовал тому, как просто устроена ее картина мира!       — Всех стертых воспоминаний? — переспросил он, нахмурившись.       Может ли быть так, что родители нашли способ поговорить с ним после того, как он очнулся от магического выброса?       — Да там, скорее всего, ерунда! — Хозяйка Башни легкомысленно отмахнулась. — Я ещё не знаю, что конкретно, но похоже на типичные родительские косяки, прикрытые Обливиэйтами. Вообще-то я считаю, что у всех родителей надо отбирать волшебные палочки до совершеннолетия их детей, но кто бы меня слушал...       На лице девушки появилась кровожадная улыбка, и она пропела стонущим от предвкушения голосом:       — Вот бы сейчас спустить на твоих родителей проверку по благосостоянию семьи...       — А они-то в чем виноваты!? — возмутился Драко. — Если это из-за Обливиэйта и закладок, то Темный Лорд вынудил их!       Хозяйка Башни вскинула руку и покачала пальцем перед носом Драко.       — Нет уж! Действия твоих родителей — это только их решения, и только они несут за них ответственность! А они позволили декану Хогвартса, что тянет для него на увольнение, напихать в твой разум кучу ментальных установок.       Хозяйка чуть поумерила пыл и нехотя буркнула:       — Ну ладно, я бы не стала настаивать на увольнении, просто был бы выговор с занесением в личное дело. Северус хотя бы удосужился не переписывать твою личность. То, что он сделал, не было опасно для тебя. Но если бы ты только знал, сколько несчастных детишек я спасла за годы в Хогвартсе! Самая любимая ментальная закладка родителей — отгадаешь? — закладка на отличную учебу!       Вполуха слушая её возмущённую болтовню, Драко погрузился в себя. Закладки на хорошую учёбу, надо же, придумал же кто-то… Ему бы кто такую поставил… Или что-нибудь на усидчивость. Драко определенно не хватает усидчивости.       Хотя вряд ли магическое вмешательство способно на чудо. Если вдуматься, то выходит, что закладки не так уж и эффективны, как Драко раньше думал. Лорд с Клаусом как раз и подловили его на ментальной закладке, защищающей стертое воспоминание. Это было настолько иронично, что смешно, несмотря на всю ситуацию! Если бы зельевар решил не страховаться, юноша понял бы, что с его памятью действительно что-то не так.       Но это же надо было додуматься: Северус Снейп всего лишь померещился ему после трудного дня!       Закладка буквально ослепила Драко, вынуждая не замечать очевидных вещей. И Клаус с Лордом воспользовались этим, чтобы обойти ловушку — программу для защиты Рода.       — И ладно если ребенок сам по себе любознательный, это хотя бы не травмоопасно, — где-то на фоне продолжала бубнить Хозяйка. Кажется, ее будоражила тема детей и их ушлых родителей. — Но бывало так — ребенок, прости за это, но разгильдяй! Хорошо если к выпуску запомнит название школы, в которой учится! А его родители — хлоп! — закладку на тягу к знаниям ему на полмозга шьют. Ну а почему бы и нет, да? И ходит потом их деточка с осоловевшими глазами, как призрак по библиотеке...       — Почему я не оглушил Темного Лорда? — перебил ее Драко.       — Ты меня вообще не слушаешь, что ли?!       — Я всё слышал! Ментальные закладки немного похожи на Империус. Я должен был оглушить Темного Лорда, независимо от того, хотел я этого или нет! Как эти твои разгильдяи, которые не хотели учиться, но продолжали это делать даже во вред себе.       Хозяйка покачала головой.       — Не в нашем случае. Северус вшил закладку в твою злость на Темного Лорда. Но твои чувства изменились. Так что сначала закладке стало попросту не на чем держаться, а потом ее программа вступила в противоречие с искренней влюбленностью. Естественно, она не выдержала и развязалась сама по себе!       Хозяйка замолчала, и они с Драко не моргая уставились друг на друга. Его щеки начали наливаться жаром.       — Ох, ты же ещё не знал, что влюблен! — изуверским тоном протянула Хозяйка. — Ну вот, я испортила твой момент озарения. Как хорошо, что мы обойдемся без всех этих многочасовых дум, сомнений и отрицаний, правда?       Драко, как зачарованный, отвернулся от девушки и взялся разглядывать геометрический рисунок на воротах. Готика, ведь? Треугольники с листьями, сложно переплетенные прямыми и дугообразными линиями. Определенно, готика….       …Он влюблен в Темного Лорда Волдеморта! Драко вообще нормальный, если влюбился за три дня? И — Когда это успело произойти?       — Я склонна считать, что это начало происходить где-то между первым поцелуем и концертом перед сквибами. А Лорд ничего такой оратор. Речь всем понравилась. Тебе особенно.       — Ты не могла бы… уйти? — попросил Драко. — Пожалуйста.       — Я бы с радостью, но не могу. — Девушка пожала плечами. — Ты страдаешь, я должна тебя поддерживать.       — Ты делаешь только хуже.       — Я триста лет этим не занималась, будь благосклоннее.       Драко обнял колени руками и уронил на них голову. Почему? Почему всё так нелепо складывается?! В глазах стояли слезы, жалость к себе раздирала грудину острыми когтями, но не получалось ни заплакать, ни шагнуть в несчастье с головой, чтобы утонуть в нем. Не под лукавым, снисходительно-насмешливым взглядом Хозяйки Башни. Действительно, что ей его первая влюбленность, обернувшаяся катастрофой? Сколько таких, как Драко, ей пришлось успокаивать в этом самом коридоре за свое невероятно долгое существование?       Но для него-то это впервые!       Хозяйка башни тяжело вздохнула, потом еще раз. Наконец, она нехотя буркнула:       — Слушай, это всего лишь влюбленность, — она похлопала Драко по плечу. — С кем не бывает. Нет, конечно, если тебе станет от этого легче, то знай — ты переплюнул всех. Чего я только не видала на своем веку, но школьники, состоящие в отношениях с Темными Лордами, раньше мне не попадались. Но даже у тебя это пройдет…       — Пройдет? — ядовито процедил Драко и поднял голову. — А что, если я не хочу, чтобы это проходило?! Темный Лорд Волдеморт — великий волшебник, как ты этого не понимаешь? Он умен, обаятелен, силен, красив и столько всего знает, в конце концов! Я никогда не найду никого даже чуть-чуть похожего на него! Но я всегда буду искать и сравнивать! И раз уж тебе важно говорить о моих чувствах, то знай: больше всего на свете сейчас мне хочется не терпеть твои издевки, а чтобы он пришел сюда за мной. Чтобы он всё объяснил мне…       — Объяснил — что, позволь узнать? — протянула она со смешком. — Может быть, что тебе показалось, что он манипулировал всё это? Об этом ты мечтаешь — позволить обмануть себя снова? Но прежде чем ответишь, подумай о том, что будет дальше. И не придется ли однажды Темному Лорду Волдеморту объяснять, что тебе всего лишь кажется, что ты — пустое место в его комнате. А потом — что он огрызается вовсе не на тебя, а потому что устал. Помнишь еще поместье Поттеров, а? — Ее голос стал… ненавидящим. — А там уже он и побои оправдает, выкрутится как-нибудь…       — Он не бил меня, ты утрируешь…       — Он распускает руки, — отрезала Хозяйка Башни. — Он хватал тебя за лицо, за шею. Тебе это хоть на секунду нравилось? Он учитывал, что ты чувствуешь?       — Ты придираешься. — Драко посмотрел на босые ноги, пошевелил большими пальцами.       — Это только начало, — заявила Хозяйка. — Сейчас вы находитесь на той фазе, когда оба выдавливают из себя всё самое лучшее, что в них вообще есть. Каким он станет дальше, когда конфетно-букетный период закончится и ты окажешься в полной зависимости от него — думай сам.       К собственному стыду, Драко не смог умолчать и спросил:       — Ты считаешь, что мы никогда не смогли бы быть вместе по-настоящему, да? Он ведь не сможет меня полюбить, как я его?       Спросив, Драко зажмурился. Какой же он… жалкий! Понятно же, что Темный Лорд просто играл все это время роль чуткого любовника и внимательного Наставника. Очевидно уже, что ему нужна магия Драко, его способности, но не очень-то важен он сам по себе. Но все равно это внутреннее ничтожество продолжало цепляться за любую надежду, что все было хоть капельку взаимно.       За одну каплю искренности Драко внутренне, не умом, был готов простить Темного Лорда.       — Смогли бы, — нехотя ответила Хозяйка Башни. — За твой счет, разумеется. И для тебя это не закончилось бы ничем хорошим.       — Например?       Она недовольно поджала губы. Подумав с полминуты, осторожно протянула:       — Представь, что твои чувства к Темному Лорду на самом деле взаимны. Будто он по-настоящему любит тебя. Искренне. Всей душой, коей у него нет, но допустим….       Драко прикрыл глаза. Отчего-то на ум пришла солнечная Франция. Белый песок безлюдного пляжа и как море лижет пятки, бесконечные объятия разгоряченных тел под палящим солнцем, разговоры ни о чем и обо всем, смех, плеск волн.       Драко притащил бы девчачий надувной круг — однажды он видел такой у семьи магловских туристов. Тогда он подумал, что на этом розовом уродце возможно прямо лежать на воде, и это должно быть в кучу раз веселее, чем страхующие чары! Но Люциус не согласился купить его. Неназываемый — Драко уверен в этом — не имел бы ничего против, но подшучивал бы еще, наверное, с неделю. Драко было бы плевать. Он бы и Лорда уговорил поплавать на этой штуке.       — Готов ли ты заплатить за его любовь всем, что у тебя есть: фамилией Малфоев, друзьями, о которых всегда мечтал, свободой выбора? Отдать всю свою жизнь в обмен на любовь Темного Лорда.       — Но с Люциусом примерно так и получалось, — выдавил возражение Драко. — И я же как-то пережил это.       — И как, понравилось?       Люциус и Нарцисса любят его, теперь Драко в этом непогрешимо уверен. Но при этом... Любовь Люциуса — это звучало ужасно, — но Драко больше не хочет быть ее объектом.       Почему всё стало таким запутанным и сложным?! Раньше всё было так просто! Раз отец не любит Драко, то и Драко не будет любить его в ответ, назло. Но теперь...       Люциус никогда не желал зла своему сыну. Всё, что он делал, он делал только из лучших побуждений. Но он давил Драко. Его вечные сравнения, давление, игнорирование в моменты недовольства, похвала сквозь зубы, словно на самом деле Драко не заслуживал — теперь юноша видел, как сильно это всё сказалось на нем только в худшую для него самого сторону.       Но Люциус считает, что только твердой рукой возможно огранить алмаз.       Может быть, это просто с Драко что-то не так и с кем-то другим такой подход и сработал бы. Но с ним вот нет, не выгорел и уже не выгорит. И юноша не знает, как теперь быть дальше. Он не хочет возвращаться к старым отношениям с Люциусом. Но новых не существует.       Из них двоих только Драко переосмыслил многие вещи за очень короткий срок, а его отец — нет. И вряд ли Люциус Малфой станет слушать столько звуков о чьих-то нежных чувствах.       — Нет, я не стану больше платить за любовь, — решил всё для себя Драко. — Ничем и не за чью.       Хозяйка Башни улыбнулась ему. И тогда Драко, набрав в легкие решимости вместе с воздухом, выпалил:       — Помоги мне.       — Что?       — Научи чему-нибудь, чтобы я смог от него сбежать! Чему угодно, пожалуйста!       Хозяйка Башни поднялась с пола и отряхнула юбку. Драко последовал за ней.       — Драко, послушай, — заговорила Хозяйка. — Я только за, чтобы мой ученик оказался как можно дальше от психопата. Это значительно облегчит мой тяжелый труд, который он делает неблагодарным, понимаешь? Но ты находишься в группе риска и…       — Да какая тебе разница? — выкрикнул Драко, не сдержавшись. — Ты повесила того парня, чтобы приступы удушья больше не мешали ему! И опалила заживо девушку — целиком! — чтобы ее красота перестала быть проблемой! — Драко выпалил: — Просто толкни меня за черту, и риск перестанет иметь значение.       — …И это просто базовый школьный учебник, — закончила Хозяйка Башни. — Это вводный курс. У меня просто нет знаний о боевых ментальных техниках, которые могли бы тебе сейчас помочь.       Драко отшатнулся, мотая головой, отказываясь верить, что его последняя надежда на спасение так нелепо выскальзывает из рук.       — Нет, это не имеет смысла! Темный Лорд готовится к войне. Ему совершенно точно не нужен волшебник с базовыми знаниями. Ты наверняка врешь!       — Я не умею врать.       Хозяйка отвела взгляд вниз и в сторону. И что же, она даже не соврала — она действительно не умеет это делать!       — У меня есть учебный план, требования к нему и моим ученикам, — твердо сказала девушка. — Я существую, чтобы следовать этому плану. Мне казалось, что ты уже понял это…       — Но это ведь должно быть невероятно скучно! — сочувствующе протянул Драко. — Сума сойти, как ты только выдержала столько?       Хозяйка Башни выразительно посмотрела ему в глаза. Прошла секунда, вторая, и Драко шепотом спросил:       — Плохая была попытка?       — Я буквально существую сейчас твоими чувствами и мыслями! А ты попытался мной — что? — манипулировать? Самому-то не смешно?       Она сердито покачала головой. Но не зло, а жестом негодования: «вот бестолочь-то! И за что мне всё это?». Обнадеженный тем, что она не разъярилась, Драко попросил:       — Пожалуйста. Иначе он сотрет мне память. Я не хочу. Что будет, если мы зайдем дальше, если я полюблю его, а потом всё вспомню? — По щекам Драко прокатились горячие слезы. — Я всё что угодно сделаю, только помоги сбежать сейчас.       — Кроме того, — продолжала она непреклонно. — Не сравнивай приступы удушья с тем, что ждет тебя, если «риск перестанет иметь значения», как ты выразился.       — Он сведёт меня этим с ума, — продолжал Драко уже не сдерживая рыдания. — Он не остановится, не так ли? Если сейчас позволить ему стереть мне память, то потом — ты же сама сказала! — потом всё станет хуже. Это станет нормой. А ты… Ты будешь снова и снова возвращать мои воспоминания, потому что иначе не можешь. Так скажи — сколько раз мне придётся полюбить его, а потом узнать, что я люблю иллюзию, прежде чем я больше не выдержу…?       — Драко, нам нечего обсуждать.       — Самое главное для Ментальных Искусств — это душа! Так скажи, во что он превратит мою?! — выкрикнул Драко.       Его голос эхом разнесся по коридору и, отражаясь от стен и сводчатого потолка, разлетелся во все стороны. Затихая, он глухо прокатился по ступенькам винтовой лестницы башни, и повис на ее вершине надрывным «моо-ю-ю-ю».       Из-за угла донесся звук шагов, и к Драко с Хозяйкой вышла темноволосая голубоглазая студентка — юная копия Меридианы Кит.       Девушка остановилась, сложила руки на груди и окинула Хозяйку Башни пренебрежительным взглядом, который Драко никогда не решился бы бросить в ее сторону. Не потому что справедливо опасался за собственную целостность, а потому что все еще помнил прекрасное плетенье ментальных чар, спрятанных за человеческим лицом.       — Всё как всегда, — сказало воспоминание. — В этом вся ты. Ты будешь смотреть, как уродуют твоих учеников, но никогда не сможешь вмешаться. В конечном счёте ты всего лишь типичное, я бы даже сказала — показательное раскаянье родителя, спохватившегося лишь на смертном одре. И так же, как была бессмысленна вина Кандиды, бесполезна и ты — ее главное творение.       Губы Хозяйки Башни по дуге сползли вниз, и она опустила голову, пряча глаза.       — Ты можешь решать только простые вопросы, — продолжило воспоминание. — Ковыряться в чужих любовных драмах, в недостатках, желаниях, страхах. Ловить излишне-активных родителей за руки, которые, на самом деле, ничего плохого сделать не хотели! Но когда наступает время принимать по-настоящему сложные решения — ты просто смотришь, как рушатся чужие миры.       Коридор заполнил топот множества ног.       — Каждый, — процедила студентка…       Из-за угла вышли остальные воспоминания Хозяйки Башни.       — Проклятый, — с сочащейся в улыбке ненавистью…       Пятнадцать студентов стеной сгрудились напротив Хозяйки Башни.       — Раз, — и слезами на глазах.       Драко по-новому взглянул на искалеченные тела и лица. Наконец он понял, почему только эти пятнадцать детей — из всех тех тысяч лиц, прошедших через Хозяйку Башни — навечно остались здесь, с ней.       — Они просили о помощи, но ты не помогла им…       Едва он произнес это, вдалеке прозвучал женский строгий голос:       — Меридиана Кит!       В конце коридора появилась темноволосая студентка в форме Когтеврана. И она же сейчас стояла плечом к плечу с Драко и с кукольно-пустым лицом наблюдала за разворачивающейся сценой из ее прошлого.       Меридиану преследовала, подхватив длинную юбку строгого платья, высокая женщина за шестьдесят. У нее было острое лицо, тонкие поджатые губы, русые с седыми прядями волосы, убранные в пучок. И черные, как космическая бездна, глаза.       — Во времена моего обучения она, — настоящая Меридиана с пренебрежением указала на Хозяйку Башни, — выглядела достойно, а не как девица, только-только вошедшая в пубертат.       — Немедленно остановитесь! — продолжала женщина.       Меридиана свернула к воротам и всем весом навалилась на них. Створки не поддались.       — Я с Вами разговариваю!       Меридиана прошипела что-то очевидно нецензурное себе под нос, потом шумно выдохнула и обернулась.       — Что Вы хотели, профессор? — спросила она с вымученным почтением. — Я опаздываю на занятия. Профессор Цверг в этом году лютует особенно. Говорят, кто-то из пуффендуйцев раскрасил его гроб цветами, чтобы разогнать мрак. А ведь он сделан из эбенового дерева, завезенного аж из Африки! Ни один вампир такого не вынесет, сами понимаете.       — Не пытайтесь заговорить мне зубы, мисс Кит! — потребовала профессор.       Сделав непонимающее лицо, Меридиана промолчала. Хозяйка Башни подошла к ней ближе и, установив зрительный контакт, мягко произнесла:       — В последнее время Вы стали пропускать наши дополнительные встречи. Я обеспокоена этим.       — У меня много домашней работы, — скороговоркой ответила Меридиана, не моргая пялясь в ответ.       Драко отметил про себя, что ее глаза были немного безумными. Голубые радужки блестели, как бывает у студентов перед экзаменами, когда они не спят по несколько ночей.       — Насколько мне известно, Ваше расписание позволяет Вам посещать наши встречи без вреда для учебы. Кроме того, Вы изъявляли большое желание преуспеть на поприще Ментальных Искусств. Пропускать занятия в Вашем случае — плохая идея.       — Я прекрасно помню о группе риска! — раздраженно отрезала Меридиана, после чего, вздохнув, взяла себя в руки и продолжила спокойнее: — И я думаю, что Ментальные Искусства — это просто не моё. Со следующего семестра я откажусь от занятий с Вами, профессор. Простите за отнятое понапрасну время.       Она отвернулась, коснулась ворот ладонью и шепнула под нос несколько неразборчивых слов. Петли скрипнули, и створки начали открываться.       — Мы не договорили, Меридиана! — продолжала настаивать Хозяйка Башни.       Женщина звонко щелкнула пальцами, и… Меридиана шире раскрыла ворота. Хозяйка с растерянностью взглянула на свои руки. Она сжала их в кулаки и строго окликнула:       — Меридиана! Немедленно остановитесь, или я буду вынуждена доложить вашему декану о том, что вы практикуете продвинутую ментальную магию, игнорируя все школьные правила!       Меридиана не остановилась — она застыла так, словно ее поразили Ступефаем.       — Это был всего лишь детский фокус, — прошипела она.       — Я говорю не об этой выходке с воротами. А о чем-то гораздо большем. Ваша магия нестабильна. Она сильно изменилась с нашей последней встречи. Это похоже на начало магического отката, юная леди!       Меридиана ненавидяще зыркнула на профессора через плечо.       — И Вы смогли скрывать это от меня почти всё занятие! Такие щиты окклюменции запрещены для самостоятельного обучения в стенах этой школы!       Меридиана круто развернулась.       — Да почему вы все вообще решаете, что мне можно, а что нельзя изучать? — рявкнула она. — Это моя магия! Моя! И я могу использовать ее так, как захочу, до тех пор, пока это никому не вредит! Таково главное правило!       — В таком случае исключайтесь из Хогвартса и изучайте, что пожелаете, — категорично отрезала Хозяйка Башни, сложив руки на груди.       Это подействовало и, похоже, привело Меридиану в состояние, близкое к панике. Ее лицо побледнело до синевы, шире распахнулись глаза, даже голова мелко затряслась. Девушка вернулась в замок.       — Потому что до тех пор, пока вы находитесь в Хогвартсе, вся ответственность за ваши эксперименты и их последствия лежит на директоре и вашем декане! — продолжила Хозяйка.       Меридиана словно уже не слышала ее. Заглядывая профессору в глаза с выражением брошенного щенка, она затараторила:       — Только не исключение! Умоляю Вас, я больше не буду пропускать занятия, только не сообщайте декану! Мне нельзя! Они… — Меридиана сорвалась и заплакала. — Они только и ждут повода, чтобы забрать меня из Хогвартса! Директриса убедила их повременить со свадьбой, но род Кит на грани банкротства! Союз с Гонтами — их последний шанс поправить дела.       Миловидное лицо студентки исказилось ненавистью.       — Но мистер Гонт, — она едва не давилась отвращением к будущему супругу, — не хочет ждать. А ведь за сто лет у него было уже четыре жены, но никто, конечно же, не станет спрашивать, куда они делись! Не у Гонтов.       — Мисс Кит, я в курсе вашей ситуации, — с осторожностью произнесла Хозяйка. — И мне бесконечно жаль, что Вы навряд ли закончите школу…       — Вам не жаль! Никому! — закричала Меридиана. — Иначе Вы не мешали бы мне учиться Ментальным Искусствам! А Вы только и делаете, что твердите про группу риска! А я уже могу и знаю больше всех Ваших безмозглых любимчиков!       — Вы моя любимая ученица, — призналась Хозяйка Башни.       — Она это всем говорила, — прокомментировала Меридиана из настоящего и насмешливо бросила: — Настройки такие.       Меридиана из прошлого яростно помотала головой.       — Нет! Вы не даёте мне даже половины того, что получают мои одноклассники! Из-за Вас я впустую потеряла три года! Хотя о чём это я! Мне пора бы уже к этому привыкнуть! Ведь так происходит постоянно! Во всём! Всю мою жизнь!       — Я понимаю Ваши переживания, Меридиана...       — Нет! — отрезала девушка. — Вы и представить себе не можете, что значит родиться второй в Роду! Что такое — быть вещью, которую всегда будут стремиться продать подороже, в то время как старший братец — гордость и надежда семьи — получит всё, чего НИКОГДА не будет у меня, только потому что успел родиться на два года раньше!       — Чего Вы хотите от меня, Меридиана? — миролюбиво спросила Хозяйка.       — Так в том-то и дело, что уже ничего! — выкрикнула Меридиана. — Правда! Я уже ничего ни от кого не жду и не прошу! Мне не нужна ничья помощь, ничья любовь, ничья поддержка. Просто, прошу Вас, хотя бы не мешайте мне выживать!       Меридиана разрыдалась и спрятала лицо в ладонях. Хозяйка Башни с тревогой нахмурилась.       — Выживать? — переспросила она. — Что вы задумали, Меридиана?       — Я просто надеюсь поразить Мистера Гонта своими талантами, чтобы не быть всю оставшуюся жизнь красивой табуреткой в его спальне, — невнятно провыла студентка в ладони. — Ничего, что могло бы вас заинтересовать.       — Это противоречит портрету Вашей личности, — с недоверием заметила профессор.       — Иногда не мы меняем обстоятельства, а они нас...       — Что Вы изучаете? — продолжила расспрашивать профессор.       С тяжелым вздохом Меридиана сдалась:       — Заклинания. Разные. Всё, что могу, то и изучаю.       — Где Вы их взяли?.. — Во взгляде Хозяйки появилось понимание. — Ну конечно, как я сразу не поняла. У Рода Кит, славящегося своими ментальными волшебниками, должна быть очень богатая библиотека. И отчего-то мне не верится, что Ваши родители не знают, что некоторые книги должны быть как можно дальше от детского взора...       Неподвижно глядя в глаза Меридианы, Хозяйка приблизилась к ней на расстояние полушага. Она остановилась, и они обе замерли, как будто вели безмолвный диалог или борьбу. Вскоре лоб студентки покрыла испарина.       — Вы скрываете свои мысли, но я чувствую Вашу агрессию, — сказала Хозяйка. — Что вы задумали? Скажите сейчас, пока еще не произошло ничего непоправимого. И я помогу Вам всем, чем смогу.       — Я уже всё Вам…       Студентка не договорила. Хозяйка Башни резко, крепко схватила ее за плечи и, сократив оставшееся расстояние между их лицами, прошептала почти рот-в-рот голосом самой Меридианы:       — Я убью его.       Профессор отдернула руки так, будто обожглась о девичье тело, отшатнулась на шаг, второй.       — Вы планируете убить своего брата! — охнула она. — Для этого Вы обучаетесь!       Взгляд Меридианы переменился. Голубые глаза стали неподвижными, острыми, пронзающими скопившейся на ее душе обидой и злостью.       — Меридиана, одумайтесь! — взмолилась профессор. — Вы возьмете невероятную тяжесть на свою душу, но ничего этим не добьетесь!       — Конечно, Вы правы, профессор, — согласилась Меридиана отстраненно-кротко. — Род поддерживал его в утробе матери, а меня нет. И теперь между нами пропасть. Я осознаю это. И ничего не собираюсь делать. Это просто мысли. Но это нормально. Многие думают об убийстве, но не убивают. Вы ведь сами нам рассказывали об этом, помните?       — Не в вашем случае! Я чувствую вашу решимость. — Хозяйка Башни с разочарованным лицом покачала головой. — К сожалению, я буду вынуждена доложить о вашем замысле директору.       Лицо Меридианы застыло маской безразличия. С осторожностью кошки, крадущейся к ничего не подозревающей мыши, она на полшага приблизилась к Хозяйке Башни.       — Но я ведь еще ничего не сделала, профессор. Разве можно наказывать отчислением за мысли?       — Никто не говорит об отчислении, — начала было Хозяйка Башни, но осеклась, по всей видимости осознав, что в случае Меридианы именно о нем идет речь.       Пользуясь замешательством и растерянностью профессора, Меридиана подобралась ближе.       — Пожалуйста, отпустите меня. Я должна выучиться Ментальным Искусствам! Если смогу, они отстанут от меня — я в это верю!       — Я думаю, что вы всего лишь заблудшая в самой себе душа, Меридиана. И Вам нечего бояться до тех пор, пока Вы ничего не сделали. Позвольте мне и этой школе спасти Вас...       Хозяйка протянула ей руку. Девушка взяла профессора за руку, но едва та улыбнулась ей — броском кинулась вперед и вонзила пальцы ей в щеки.       — Обливиэйт, — процедила Меридиана.       Из-под ее пальцев бросились голубо-розовые искры. Пробежав по лицу профессора, они впитались в ее черные глаза и растворились в них.       — Занятие с Меридианной Кит прошло по плану, — сказала Меридиана. — Студентка демонстрирует усидчивость и готовность следовать Вашим рекомендациям...       Вдруг Хозяйка Башни зажмурилась, встряхнула головой и, оттолкнув девушку, отшатнулась к стене. Она оперлась на нее одной рукой, а за второй спрятала лицо.       Меридиана напряглась, с тревогой наблюдая за ней.       — Профессор? — спустя время осторожно позвала она. — С Вами всё хорошо? Вы вдруг...       — Обливиэйт не может стереть память тому, у чего нет сознания, юная леди, — перебила Хозяйка Башни глухим голосом. — На этом я считаю наш разговор оконченным. Ожидайте вызова к директору.       И Хозяйка развернулась на каблуках, чтобы уйти.       С оглушенным видом Меридиана покачала головой и последовала за Хозяйкой. И только теперь, когда с нее слетела вся бравада, Драко увидел в этой худой девочке, которая мялась сейчас и сжимала в кулаках подол юбки, ребенка. Всего лишь маленького напуганного ребенка, которому оказалось не у кого попросить о помощи и защите от большого страшного мира снаружи.       — Профессор, пожалуйста, не надо! — залепетала Меридиана. Ее волосы колыхнулись в стороны, как от сквозняка. — Если всё это станет известно родителям, они сразу же заберут меня из школы и сдадут на руки Лорду Гонту!       — Раньше надо было думать! — строго сказала Хозяйка Башни, не оборачиваясь.       — Раньше? — неверяще переспросила Меридиана и вдруг расхохоталась. — Так раньше я только об этом и думала! С того момента, как узнала! Днем и ночью! Во сне и наяву видела, как он будет трогать меня своими отвратительными, сморщенными, как мандрагора, руками!       Волосы Меридианы забились за ее спиной, как черные крылья.       — Но потом я поняла: а ведь мне не придётся, если я стану самой сильной ментальной волшебницей в истории! Сильнее братца и даже моей матери! И тогда все поймут, как сильно ошибались на мой счёт!       Из тела Меридианы вырвалась голубая и розовая магия.       — Вот увидишь: мое имя еще прогремит! Я докажу, что не старшинство делает нас достойными звания главы Рода и Хогвартса! Это нужно мне! И в этом нуждаются тысячи других младших детей всех Родов по всему миру!       Она подняла руки в стороны, и розовая и голубая магия сплелись полупрозрачной сияющей сферой вокруг ее тела. Заклинание лишь отдаленно было похоже на то, на что Меридиана станет способна в будущем. Но один в один, за исключением цвета, повторяло форму контролируемого выброса, которому Лорд начал обучать Драко на побережье.       — Что ты делаешь?! — закричала Хозяйка.       Контролируемый выброс рваными порывами цветного ветра наполнил коридор, проник в стены, пол и потолок замка. И в него дымными кляксами прыснула космическая магия Руководства.       — Простите меня, профессор! — выкрикнула Меридиана, подняв на Хозяйку Башни фиолетовые глаза. Из ее носа шла кровь. А с волос стекал их черный цвет, оставаляя после себя только белоснежное ничего. — Я пыталась уйти, но вы заставили меня остаться.       Вокруг схлопнулась тьма. Драко, Хозяйка Башни и Меридиана остались втроем посреди звонкого ничего. Драко прокашлялся и спросил:       — Почему ты просто… не сожгла книгу снаружи?       — Думаешь, один такой умный? — Меридиана фыркнула. — За время существования этого Руководства что только не происходило в стенах его замка и с самой книгой. В него сценариев экстренных ситуаций вшито больше, чем самих знаний. Я серьезно сейчас.       — Короче, сжечь ее уже пытались, — протянул Драко.       Затем он исподтишка покосился на Меридиану, разглядывая ее округлое лицо, изгибы тела и гадая — сколько ей лет? Пятнадцать, шестнадцать?       — И что стало с тобой дальше? — спросил Драко, потом спохватился. — Ох. Ты ведь просто воспоминание Хозяйки и наверняка не знаешь...       — Смотри и узнаешь, — впервые за долгое время подала голос сама Хозяйка Башни.       Тьма нехотя поблекла и поверх нее проступил чертежный рисунок замка. Нарисованные ворота бесшумно отворились, и внутрь вошел грубый набросок высокой статной женщины с косой, обернутой вокруг головы. За ней в этот плоский мир потянулись звуки: гулкое эхо шагов, строгий голос:       — Хозяйка Башни, ты здесь?       — Я всегда здесь, — прогудел в ответ ветер, гуляющий по винтовой лестнице башни.       — Ты помнишь — кто я? Как меня зовут?       — Ниов Фицджеральд, — ответило ей эхо ее собственного голоса, — директриса Хогвартса с 1539 года.       — Что последнее ты помнишь? — спросила директриса.       — Как я умерла.       Руководство словно рывком пришло в себя, и нарисованный мир обрёл текстуры и краски. Дверь, ведущая в Башню, с грохотом распахнулась, и в коридор вышла Хозяйка Башни в своем истинном облике, который Драко уже посчастливилось видеть.       Скопление космической туманности, пронизанное голубыми лучами света далеких созвездий и фиолетовыми галактическими нитями, сплетенное по образу и подобию человека, плавным, легким, как танец, шагом приблизилось к Ниов.       У директрисы перехватило дыхание, и она с зачарованным видом подняла руку, но в последний момент не посмела прикоснуться.       — Я чувствую в себе Вашу магию, директор. И магию всех остальных профессоров Хогвартса. — Хозяйка Башни приложила ладонь, сотканную из созвездий единорога и весов, к груди, по центру которой дышало иссиня-белое светило. — Но я больше не ощущаю магию Кандиды...       — Я сожалею. Меридиана полностью поглотила твою магию. Чары почти расплелись. Мы успели в последний момент.       — Вот как, — выдохнул космос.       Руки Хозяйки упали вдоль туловища, она сгорбилась. Но почти сразу же опомнилась, выпрямилась и спросила:       — А что стало с Меридианной?       — Девочка потеряла контроль над заклинанием и получила магический откат. Сейчас она дома. Но я думаю, что причин переживать о ее здоровье нет. У Рода Кит договор с Гонтами. Так что они исправят последствия, чего бы им это ни стоило. Слишком высока цена.       — И что с ней будет теперь?       — Мать Меридианы уже забрала ее документы из школы, если ты об этом.       — Но! — Туманность приблизилась к лицу директрисы. — Но ей всего четырнадцать.       — После нападения на профессора, которым, прошу заметить, ты числишься, ее все равно ждет исключение. Кроме того, Меридиана готовила покушение ещё и на старшего брата. Хотела присвоить его магию себе, чтобы получить возможность стать следующей главой Рода Кит.       — У нее сложная ситуация, — заметила Хозяйка Башни. — Я бы могла помочь ей справиться с ее переживаниями. Если только Вы сделаете исключение.       Ниов прикрыла глаза.       — За три года работы с Меридианной ты не добилась никаких ощутимых результатов, — заметила директриса. — Ты и сама знаешь, что невозможно помочь человеку, который отталкивает руку помощи. К сожалению, так бывает. И в такой ситуации всё, что мы можем сделать, — это отступить. Вопреки своим желаниям Меридиана станет женой Лорда Гонта и навечно потеряет доступ к семейной библиотеке Кит. В ее случае это к лучшему.       — То, что запрещено, не умирает... — начала было Хозяйка.       И директриса, улыбнувшись, продолжила за нее:       — ...Оно уходит в тень. В тени той питается болью своей и унижением. Так рождаются монстры, — закончив, Ниов вздохнула. — И всё же ты — целиком творение Кандиды, даже теперь, когда в тебе больше нет ее магии.       — Вы говорите так, будто это плохо.       — Плохи ли идеалисты? — спросила Ниов и сама же развела руками. — Кандида искренне верила, что возможно изменить мир к лучшему, дав всем образование и инструменты к познанию себя. Но практика показывает, что Мир зиждется не на стремлении человеческих душ к постижению прекрасного, а на законах и правилах. И свое намерение в каждую голову не вложишь. Такова реальность. Кто-то рождается первым, а кто-то вторым, и мы не в силах это как-либо изменить.       — Но это несправедливо, что род Кит пытается выжить за счет стремлений одной детской души к познанию себя, — возразила Хозяйка Башни.       Директриса тяжело вздохнула и ответила:       — А Родовая Магия вообще никогда не была о справедливости. Она о выживании волшебного мира. Послушай, из нас двоих только ты застала то время, когда Хогвартсу было некого учить. Когда из десяти волшебных детей половина рождалась сквибами, а магии оставшихся не всегда хватало даже на то, чтобы освоить Левиосу. Но взросление моего прапрадеда пришлось на конец той страшной эпохи. И я до сих пор помню, какими были его глаза, когда однажды он сказал мне: «Мы все жили в страхе, что станем последними волшебниками. Что после нас никого не останется. Совсем никого, понимаешь?».       — То время было сложным во всех смыслах. Это правда, — согласилась с ней Хозяйка. — Но я не понимаю, какое это имеет отношение к настоящему. В конце концов, Меридиана не в магловский мир решила сбежать, а всего лишь хотела закончить Хогвартс и выйти замуж за кого-то более близкого ей по возрасту.       — Старейшая семья Кит была в числе первых, кто разорвал всякие связи с миром маглов и принял постулаты Чистокровной Идеи в самой жесткой их форме, чтобы не позволить волшебной расе угаснуть окончательно и с надеждой однажды восстановить волшебную кровь в ее истинном виде. И нам остаётся только гадать, как часто долг перед волшебным миром, который выходцы Рода Кит взяли на себя добровольно, шел вразрез с их мечтами и душевными порывами. И уже поэтому эта семья — гораздо больше, чем одна девочка, какой бы талантливой и замечательной она не казалась нам с тобой.       Хозяйка внимательно выслушала директрису, а потом несогласно качнула головой.       — Вы верно заметили, что Вам повезло не жить в то время. Но Меридиане тоже повезло. Из нас троих только я помню его. И с уверенностью могу заверить Вас — мир изменился. Волшебники прошлого жертвовали собой, чтобы их потомкам не пришлось. Чтобы Меридиане не пришлось. В этом и заключается Чистокровная Идея.       — Мир — изменился, — согласилась Ниов. — Но традиции живут гораздо дольше, чем нам всем хотелось бы. Особенно те из них, благодаря которым когда-то всё и удержалось. В прошлом волшебники не могли позволить ни себе, ни своим детям мечтать о детстве. Ранние браки были повседневны всего сто лет назад, ты должна бы знать это.       — Я живу убеждениями времени, в котором существуют мои ученики, — сказала Хозяйка. — И ранние браки сегодня ненормальны.       — Они становятся ненормальными вот прямо сейчас, на наших глазах, — мягко поправила директриса. — А Магическая Аристократия, к которой относится и Род Кит, и Род Гонтов, склонна давить новшества — так уж сложилось, и, на самом деле, в этом нет ничего ужасного. Ей пришлось такой стать, чтобы выжить самой и вытянуть всех остальных.       — Но Вы — директор Хогвартса, — сказала Хозяйка. — У Вас есть авторитет. Вы можете надавить на Род Кит. Поднять вопрос. На словах всё звучит хорошо — Хогвартс доступен всем вне зависимости от происхождения и статуса. Но на практике выходит, что для кого-то он так и остается недостижимой мечтой.       — Разумеется, я буду говорить о том, что все волшебники и волшебницы должны иметь неприкосновенное право на образование. И я верю, что однажды это право будет защищать закон. Но на судьбу Меридианы это уже никак не повлияет. Пусть ее история останется прецедентом.       После этого директриса направилась к выходу.       — Вы совершаете большую ошибку, директор! — сказала Хозяйка ей вслед. — Когда магия Меридианы проникла в мою, я ощутила ее намерение как свое собственное. Она не хочет стать главой Рода Кит. Это история не о борьбе за наследство. Этой девочкой движет идея стереть всю Родовую Магическую Аристократию с лица земли.       Директриса обернулась с горькой, понимающей улыбкой и сказала:       — Мне жаль, что всё так получилось. Правда. Я знаю, как невыносимо смотреть на то, как твой студент обращается ко злу из самых искренних, добрых, справедливых даже побуждений. Тем более, что ты трудно осваиваешь негативный опыт. Но иногда лучшее, что мы можем, — это безукоснительно следовать правилам и оставаться непредвзятыми, каким бы трудным это ни было. А иногда это — самое трудное.       После этого директриса ушла. Оставшись в одиночестве, Хозяйка Башни посмотрела на свои космические ладони и долго наблюдала за тем, как по ним течет свет. Потом она резко сжала кулаки. И без малейшего видимого усилия со стороны Хозяйки, вокруг нее развернулась идеальная, стабильная сфера розовой и голубой магии.       Форма, к которой Меридиана сможет приблизиться лишь спустя несколько сотен лет.       — Это заклинание — единственное, что у тебя есть, что способно сейчас спасти этого мальчика, — сказала Меридиана Хозяйке Башни. — Ты научилась ему, глядя на меня, и оно не входит в твой учебный план. Поэтому ты не нарушишь никаких правил, если дашь его Драко.       Какое-то время Хозяйка Башни молчала, глядя в пол, пока, наконец, не решилась:       — Хорошо.       Меридиана издала победоносный клич и кинулась на Драко с объятиями.       — Мы ее сделали!       — Но при одном условии! — перекрикивая девчачий визг заявила Хозяйка.       Она замаячила за плечом Меридианы, под натиском которой Драко ещё чуть чуть и, признаться, просто бы не устоял на ногах.       — Как только ты окажешься в безопасном месте, то первым делом придешь ко мне! Для тебя колдовать выбросом — огромный риск.       Драко прокашлялся и, стараясь скрыть неловкость, сказал куда-то в волосы-плечо-шею Меридианы:       — Эм, не хочу вас разочаровывать. Но ничего не выйдет.       Меридиана тут же слезла с Драко, и обе девушки непонимающе уставились на него.       — Я не владею контролируемым выбросом, — буркнул он. — Темный Лорд хотел меня научить. И теперь я даже начинаю подозревать — Зачем. Но потом столько всего произошло, что стало не до того.       Меридиана со шлепком приложила ладони ко рту и воскликнула:       — О нет! — Потом она всплеснула руками. — Как вообще возможно, что ты доучился до пятого курса и не умеешь колдовать?!       — Ох, у меня для вас плохие новости...