Асгардский гальд (новый перевод)

Почему-то сегодня, эхо шагов особенно гулко звучало под высокими сводами Валаскьяльва. Локи медленно шёл через зал, к возвышению на котором стоит Хлидскьяльв, и вслушивался в свои ощущения. Сегодня этот зал чувствовался как-то не так, как обычно. Валаскьяльв был одиним из тех мест в Идавёлле, которые он посещал очень часто, на протяжении всей своей жизни. Он часто стоял здесь, рядом с Одином, когда его отец держал двор или принимал иностранных сановников. Здесь он оттачивал своё мастерство в интригах, беседуя с придворными, во время приемов. Смотрел, как Один вершит свой суд. Он знал здесь каждый угол и неровность на золотых колоннах. Но никогда ещё Валаскьяльв не казался Локи таким мрачно-торжественным. Эйнхерии, в своих золотых доспехах, застывшие, как статуи, практически сливались со стенами и колоннами, создавая иллюзию одиночества. Почему-то, вдруг, представилось, как в другой временной линии, Всеотец судил здесь его, Лофта, и по спине прошла волна холода, от которой по телу побежали мурашки. Локи немного помедлил, просто глядя на Хлидскьяльв, прежде чем мысленно встряхнулся и сел на трон. То, что это был магический предмет, он почувствовал сразу, поскольку сейд наполнил его, соединяясь как с Гунгниром в его руке, так и с Асгард в глубине его сознания. Он мерно гудел переплетаясь с его собственным сейдом и Локи понравилось это ощущение. Оно успокоило его взвинченные нервы и помогло прояснить мысли. — Позвольте людям войти, но по очереди, — приказал Локи. Он не хотел чтобы весь двор стал свидетелем его взаимодействия с леди Сиф, Вольштаггом, Хогуном и Фандралом. Особенно если они будут вести себя с ним так, как привыкли. А судя по рассказу Лофта, так и будет. Локи вздохнул с облегчением, когда первым посетителем оказался не один из друзей Тора. Затем он сосредоточил все свое внимание на текущих вопросах. В основном это были мелочи, с которыми обычно не обращались к царю. Но Локи отнёсся к этому снисходительно, потому что понимал, что истинная цель этих асов в том, чтобы просто увидеть его и проверить, правдивы ли последние слухи. Однако, как оказалось, слухи дошли ещё не до всех. Друзья Тора были искренне удивлены, увидев, кто сидит на троне, когда всё-таки вошли в зал быстрым шагом. — Всеотец, мы хотим поговорить с вами, это очень важно… — начала было говорить леди Сиф звонким голосом, ещё даже не дойдя до Хлидскьяльва. Но осеклась, подняв, округлившиеся от удивления, глаза на Локи. Она даже забыла закрыть рот, так и замерев на полуслове. Локи заставил свои внезапно задеревеневшие мышцы разжаться и принял гораздо более расслабленную, почти фривольную позу, отрепетированную за столетия практики в притворстве. Он был уверен, что генерал-лейтенант Ингвар заметил нарочитость этого действия, поскольку мужчина слишком пристально следил за ним. Но для только вошедших, всё выглядело естественным. Как будто он действительно принимал все прошения, небрежно развалившись на троне. Возможно, если бы асы, с которыми он бок о бок провёл не одно столетие, дали себе труд хоть немного изучить его повадки, то они бы на это не купились, но эти четверо никогда не считали его кем-то важным, кем-то на кого стоит обратить внимание. Выражение шока, медленно переходящее в панику и замешательство, проступившее на лицах тех, кого он когда-то надеялся назвать своими друзьями, порадовало Локи. Мрачное удовлетворение, которое он почувствовал, пролилось бальзамом на израненное разочарованием сердце. Также он был рад, что новость о его коронации до них ещё не дошла. Вероятно, они были слишком заняты заговорами и возмущением по поводу несправедливости наказания Тора, чтобы послушать о чем судачат на каждом углу. — Друзья мои, — с ядовитой улыбкой поприветствовал их Локи, почти задыхаясь от гнева, который снова захлестнул его при осознании того, что должно было сейчас произойти. Не смотря на то, что он не мог не верить Лофту, в глубине его души всё ещё тлел маленький уголёк надежды, что после всех столетий, которые он сражался рядом с ними и спасал им жизни, они не станут его предавать. Но вот они, стоят перед ним, сверкая глазами в возмущении, как и предупреждало его альтер эго из будущего. — Где Один? — резко потребовал ответа Фандрал, уже оправившийся от шока. Все признаки подобострастия, с которыми они входили в зал, испарились, стоило им понять, что Всеотца здесь нет. Рука Локи сжалась на Гунгнире, когда он проглотил все, что хотел сказать… нет, прокричать им. Спокойствие. Контроль. Адекватность. — Отец впал в магический Сон. Его здоровье пошатнулось и мать боится, что он больше никогда не проснется. Правда, но с более негативным подтекстом, чем это было необходимо. Ловите наживку, маленькие воины… — Мы бы хотели с ней поговорить, — упрямо проговорила леди Сиф так, будто у нее было полное право этого требовать. Локи заметил, что некоторые из эйнхериев переглянулись между собой в недоумении и даже с возмущением из-за неуважения, с которым эти посетители обращались к королю. — Она не может сейчас покинуть моего отца. Но вы можете обратиться ко мне со своим срочным делом, — ответил Локи, решив дать им последний шанс, в память обо всех веках, что они провели вместе. Поэтому он поднялся на ноги и ударил Гунгниром об пол перед собой. — Теперь я ваш король. Наконец это, казалось, дошло до них, и Вольштагг первым прижал кулак к груди и встал на одно колено, а остальные последовали его примеру. Очень медленно и переглядываясь между собой. — Мой король, — сказала леди Сиф тоном, настолько далёким от почтительного, что это невозможно было не услышать. Хотя Локи и не ожидал ничего иного от асиньи, столь неспособной к тонкости и обману, как она. — Мы просим вас положить конец изгнанию Тора. Все действительно происходит, как и предсказал Лофт. Локи тихо фыркнул, прежде чем приблизиться к четырем предателям, ожидающим его ответа. — Моим первым приказом не может быть отмена последнего приказа Всеотца, — заявил Локи. Да, технически он уже отдал несколько приказов в роли короля, но он решил опустить эту деталь в пользу элегантности, которую это придало его словам. Он сделал паузу, подумал, не добавить ли что-нибудь еще, чтобы попытаться донести до них свою мысль, но решил не делать этого. Они не стали бы слушать, и Локи предпочел бы избавиться от их общества побыстрее. Вместо этого он сказал то, что, как он знал, им не понравится. — Тор вернется, как только извлечет урок из своих ошибок. Как только эти слова прозвучали, леди Сиф вскочила на ноги и прежде, чем Фэндрал и Хогун смогли ее остановить, успела сделать несколько решительных шагов по направлению к Локи. Друзья сумели догнать и остановить воительницу, буквально за мгновение до того, как эйнхерии были готовы обнажить оружие. Локи почти физически чувствовал, как от них исходит нарастающее напряжение. Неужели эти четверо, предположительно, одни из лучших воинов Асгарда, действительно не замечали этого? — Да, конечно, — сказал Фандрал, скорее для того, чтобы нарушить тишину или чтобы отвлечь внимание Локи от дерзкого, граничащего с угрозой, поведения леди Сиф. Она действительно была гораздо ближе к измене, чем он думал, и даже не пыталась это скрыть. — Хорошо, тогда вы будете ожидать моих приказов. Нет, они не будут, но Локи должен был это сказать. Чтобы дать понять, что он ожидает, что они останутся в Асгарде. — Ваше Величество, я прошу о снисхождении, — начал Вольштагг, поднявшийся с колен. Вся его поза выражала смирение, но в голосе звенела не прикрытая насмешка. — Возможно, стоит пересмотреть… — Разговор окончен, — рявкнул Локи, его терпение закончилось. Казалось они были действительно шокированы его отказом. Они не привыкли к такому. Ведь раньше младший брат их друга и покровителя хоть и был вредным и язвительным, но всегда делал, что ему сказали. Точнее он делал то, что ему говорил Тор. А сейчас Тора здесь не было… И понимание этого медленно проступало на их лицах. Локи действительно получил удовольствие, видя их такими растерянными и неуверенными в себе. И если три воина хотя бы попытались сделать вид, что подчиняются и уходят, то леди Сиф с вызовом смотрела ему в глаза, неодобрительно качая головой. И Локи встретил ее взгляд прямо, пока она, наконец, не отвернулась и не последовала за остальными из Валаскьяльва. Локи постоял, глядя им в след еще мгновение, прежде чем вернуться на Хлидскьяльв. Его взгляд встретился с обеспокоенным взглядом генерал-лейтенанта Ингвара и заинтригованный, Локи вопросительно поднял бровь, наклонив голову. Ему было интересно, что скажет глава его личной гвардии. Генерал-лейтенант Ингвар воспринял это как разрешение приблизиться и говорить. — Ваше Величество, — нерешительно начал он. — Леди Сиф и эти три воина… Они… Локи совсем не по королевски фыркнул. — Для них я не более чем младший брат Тора, который сопровождал их в походах. — Давнее знакомство не оправдывает их поведения и ужасающего отсутствия приличий. Теперь вы их король. — Брови мужчины сурово сошлись на переносице, а в глазах горело искреннее возмущение ситуацией. Локи позволил себе иронично улыбнуться. — Они никогда не будут считать меня своим королём, потому что не уважали раньше, даже когда я спасал их жизни. Потому что я делал это с помощью сейда, а они презирают магию. Генерал-лейтенант даже не моргнул при напоминании о его сейде, и Локи задумался, было ли это просто потому, что Ингвар был профессионалом, привыкшим держать лицо в любых ситуациях, или потому, что, будучи главой королевской стражи, он был более привычным к использованию сейда и присутствию сейдмадов рядом с ним. — Ваше величество, если позволите, их неуважение граничило с прямым неповиновением. — Хм… — промычал Локи, он задумчиво обвел взглядом зал, прежде, чем вновь пристально посмотреть на генерал-лейтенанта. Этот человек мог стать неожиданным союзником, и хотя Локи сейчас не хотел никому доверять, генерал-лейтенант Ингвар не знал правды о его происхождении и был верен его отцу на протяжении тысячелетий. И этого было достаточно, чтобы считать, что глава стражи поддержит короля, которому поклялся в верности. — Если вы пытаетесь сказать, что думаете, что они не удовлетворятся отказом и будут действовать против меня, то я согласен с этим, — наконец решился на откровенность Локи. — Я предполагаю, что они попытаются отправиться к Тору, чтобы вернуть его в Асгард. Глаза генерал-лейтенанта Ингвара слегка расширились при этих словах. Очевидно, этот человек не думал, что они зайдут так далеко. Локи был рад, что он был не единственным, кого ошеломил масштаб их предательства. — Они будут активно стремиться свергнуть вас, — выдохнул генерал-лейтенант Ингвар, осознав это. — Да, боюсь, что так и будет. — Мне приказать следить за ними, Ваше Величество? — Если у вас есть кто-то, кто может сделать это незаметно, — ответил Локи. Он собирался продолжить, когда внезапно почувствовал на себе взгляд Хеймдалля и на секунду замешкался, но всё же окружил их с генерал-лейтенантом скрывающим пологом. Конечно он понимал, что этим раскрывает привратнику своё умение прятаться от его взора, но он не хотел, чтобы Хеймдалль услышал этот разговор. А ещё он понял, что сейчас отличный момент для провокации. Лофт говорил, что активные действия Хеймдалль предпринял против него, только после того, как узнал об этой его способности. Локи не мог не задаться вопросом, как Один мог выдержать столь частую слежку за собой? Или его отец не знал, как часто Хеймдалль это делает? Не может быть. Конечно же, Один тоже должен был это чувствовать. Ведь так? Или отец просто настолько доверял Хеймдаллю и привык к его взгляду за тысячелетие, которое тот уже провел на своем посту в Хеминбьёрге. Сам Локи никогда не смог бы привыкнуть к такому. С ранней юности он активно старался научиться скрывать свое присутствие от привратника. Одна лишь мысль о том, как легко за ним следили в детстве, заставляла его содрогнуться. Неудивительно, что так много его розыгрышей и шалостей в детстве, были предотвращены до их воплощения. По иронии судьбы, это просто научило его терпению и отточило его навыки хитрости и обмана. — У меня есть асы, которые не уступают даже лучшим воинам ни в чём, в том числе и в слежке, — ответил генерал-лейтенант Ингвар, голосом, дрожащим от отвращения. — Мне стыдно говорить, что эти трое воинов и леди Сиф до сих пор так же считались одними из лучших. О, его бывшие друзья действительно разозлили его нового защитника. Локи почти улыбнулся от этой мысли. Ему было удивительно, что кто-то из Асгарда был на его стороне и считал их бесчестными. — Хорошо Ингвар, тогда так и делайте. — сказал Локи. — Но я хочу, чтобы ваши люди только наблюдали и не вмешивались, даже если они направятся к Биврёсту. — Ваше Величество? — лицо генерал-лейтенанта даже вытянулось от удивления. — Мне нужно знать, будет ли Хеймдалль действовать с ними заодно. Чистейшее изумление плескалось в широко распахнутых от шока глазах мужчины. — Вы думаете, что привратник… — Ингвар даже немного побледнел и украдкой огляделся вокруг. — Он не может видеть или слышать нас сейчас, — заверил Локи генерал-лейтенанта. — И да, у меня есть подозрения на его счёт. Хеймдалль, не смотря на запрет Одина, позволил Тору и нам пройти в Йотунхейм, просто потому, что его гордость была уязвлена тем, что он не видел откуда появились йотуны, которые атаковали Хранилище. Мне нужно знать, было ли это разовым нарушением его долга или он действительно считает, что может делать все, что захочет. — Конечно, Ваше Величество, — генерал-лейтенант Ингвар низко поклонился. — Я попрошу наблюдателей доложить, если леди Сиф и Три Воина направятся к Биврёсту, но боюсь они не смогут приблизиться к Хеймдаллю. — Конечно. Мы просто посмотрим, пропустит ли он их в Мидгард. — сказал Локи. — Даже если Хеймдалль позволит им пройти, они застрянут там до тех пор, пока мы не позволим им вернуться, так что они не будут представлять большой угрозы. Неуверенность в глазах начальника стражи вернулась, и Локи вопросительно склонил голову. — Простите мою прямоту, Ваше Величество, — осторожно начал генерал-лейтенант Ингварр. — Но что касается самого Тора? На этот раз настала очередь Локи быть шокированным, его брови взлетели вверх, когда он понял, о чем именно спрашивал генерал-лейтенант. Он ощутил возмущение и гнев от одной только мысли, что кто-то намекает на нечто подобное в отношении его брата. Его самого поразили эти эмоции и то, что он инстинктивно встал на защиту Тора. Однако он сдержал эмоции, зная, что это был совершенно обоснованный вопрос для главы его личной охраны, учитывая обстоятельства и тот факт, что предатели, о которых они знали, были ближайшими друзьями Тора. К счастью, он знал из слов Лофта, что даже правда о его происхождении не смогла настроить Тора против него, поэтому он чувствовал себя в относительной безопасности с этой стороны. Тор не предаст его, а когда придёт время, он сам вернёт брату Хлидскьяльв. Да и не хотел он оставаться королём надолго. Он сойдет здесь с ума от монотонности и скуки, Локи знал это. Даже председательство в Суде Принцев испытывало порой все его терпение. У обывателей такие мелкие заботы и ему вместо того чтобы заниматься чем-то действительно важным и интересным приходилось решать их проблемки. Ему нужно признание, что он достоин быть королем не меньше Тора, а не сам трон. Так что пусть он достаётся старшему брату, но только когда тот будет к этому готов. Локи не мог позволить получить ему власть, пока Тор не повзрослеет. — Тор не будет проблемой, — твердо заявил Локи. — Леди Сиф и остальные могут разозлить его, но дальше резких слов он не зайдет. Тор горяч и импульсивен, но он не заговорщик. Кроме того, он сейчас смертен и не обладает своей силой. Генерал-лейтенант Ингвар склонил голову, соглашаясь с ним, но Локи все еще мог прочитать беспокойство и тревогу в его глазах. Это забавляло его, и он коротко улыбнулся. — Вы можете составлять планы на случай различного развития событий, но будьте очень осторожны, прежде чем действовать. — Ваше Величество. — Генерал-лейтенант коротко поклонился и вновь отошёл в тень. Локи проводил его взглядом, прежде чем дать знак сенешалю, ожидающему сигнала, чтобы впустить следующих просителей. — Можете прекратить ограничивать вход, пусть заходят все желающие, — приказал Локи. Необходимость в осторожности отпала, а это ускорит процесс, ведь многие пришли только чтобы засвидетельствовать ему своё почтение. И как сказала леди Боргунна, людям будет полезно увидеть его на Хлидскьяльве. А позже он сможет нанести визит Хеймдаллю. Когда Локи уже решил, что пора заканчивать, на сегодня, приём прошений, то в Валаскьяльв вошёл лорд Адальгрим с несколькими свитками в руках. Локи дал понять сенешалю, что на сегодня приём закончен, а затем пригласил лорда Адальгрима присоединиться к нему в небольшом кабинете, прямо за Хлидскьяльвом, используемом для частных аудиенций. — Ваше величество, я закончил с посланиями для Йотунхейма, Альвхейма и Ванахейма, — сообщил ему лорд Адальгрим, как только они вошли в кабинет. — Нам следует что-нибудь отправить вместе с посланием королю Лафею? — спросил Локи, протягивая руку за этим свитком. В некоторых царствах принято отправлять особые дары или знаки внимания вместе с официальными посланиями между правителями. Как ни странно, традиции Йотунхейма никогда не были среди тех, которым его учили. В то время он не видел в этом ничего странного, так как просто не было связи с Йотунхеймом, да и какой этикет может быть при общении с чудовищами? Но теперь он не мог не задаться вопросом, не было ли это преднамеренным упущением со стороны Одина. В любом случае, он был возмущен пробелом в своем образовании. — Нет, у йотнар нет такой традиции. — лорд Адальгрим вдруг замолчал и смущённо отвёл взгляд. — Я должен признать, что испытываю некоторую обеспокоенность по поводу того, как меня примут, когда я доставлю свиток. Это было обоснованное беспокойство, учитывая, как закончилось последнее взаимодействие асов и йотунов, и Локи не был уверен, не попытается ли Лафей убить посла из чистой злости на асгардцев. Однако отправить кого-то другого он не мог, лорд Адальгрим был лучшим. — Полагаю, генерал Тюр организовал эскорт? — спросил Локи, разворачивая свиток, чтобы прочитать его. — Да, небольшой, — подтвердил лорд Адальгрим. — Мы не хотим, чтобы его приняли за нечто большее, чем просто сопровождение. Точнее чтобы Лафей не мог притвориться, что он видит некую опасность от эскорта посла. Проблема была в том, что почти все их планы зависели от того в каком настроении был его родной отец и намеревался ли он вообще рассматривать что-то, кроме войны. Они могли только надеяться, что приманки в виде Ларца Древних Зим будет достаточно, чтобы усадить его за стол переговоров. Если Лафей хотя бы прочитает послание, то, вероятно, так и будет, поскольку лорд Адальгрим был, как обычно, красноречив и ясно дал понять, что он, король Локи, желает встретиться с королем Йотунхейма за столом переговоров, в результате которых у йотнар есть шанс получить Ларец и многое другое. Его имя было подчёркнуто специально, для того, чтобы Лафей понял, что не столкнётся на переговорах ни со своим старым противником, который победил его, ни с принцем, который вторгся в его дом. Так же они рассчитывали, что из-за изоляции Йотунхейма, они вряд ли знали о его репутации «серебряноустого» талантливого переговорщика, и поэтому Лафей с большей вероятностью может счесть его более наивным и менее подготовленным братом наследника Одина. Легкая цель. Глаза Локи сверкнули, и он хищно улыбнулся, читая красноречивые слова. — Это приемлемо, Ваше Величество? — спросил лорд Адальгрим. — Как всегда, все просто великолепно, господин Адальгрим, — ответил Локи, подойдя к столу, чтобы поставить свою подпись внизу и запечатать свиток своим сейдом, тем самым сделав его официальным. Он быстро просмотрел свитки для Альвхейма и Ванахейма, прежде чем сделать то же самое для них. — Вы сначала направляетесь в Йотунхейм? — спросил Локи. — Да, я подумал, что лучше дать королю Лафею как можно больше времени, чтобы обдумать наше предложение, а также ограничить любые дальнейшие наступательные действия, которые он может в данный момент планировать. — Тогда я сопровожу вас в Хеминбьёрг, — сказал Локи, бросив взгляд на генерал-лейтенанта Ингвара, чтобы тот передал приказ в конюшни подготовить лошадей. — Мне нужно поговорить с Хеймдаллем, и я хочу немедленно узнать, как король Лафей отреагирует на ваше появление, чтобы мы могли принять соответствующие меры, если это будет необходимо. — Конечно, мой король.

***

Локи должен был признать, что он был удивлен реакцией людей, которых встречал в городе на пути к Биврёсту. Вчера вечером он выбирал свой наряд, желая произвести королевское впечатление на любого, кто его видел, но на самом деле он не ожидал, что к нему действительно будут относиться по-другому. Он знал конечно, что его будут приветствовать согласно этикету, принятому в Асгарде, но не ожидал чего-то сверх формальной вежливости. Однако практически все встреченные асы останавливались и кланялись в пояс, с прижатой к сердцу рукой. Они улыбались ему, иногда выкрикивали здравицы, а группка детей, не старше четырёхсот лет, вручили ему потрёпанный букетик цветов, сорванных на ближайшей клумбе. Удивление, растерянность, смущение и радость сплелись в тесный комок, который рос в его груди и мешал дышать. И Локи пришлось приложить не мало усилий, чтобы сохранить на лице выражение спокойствия. Он благодарил асов лёгкой улыбкой и кивком головы, но на самом деле просто не знал, как себя вести. — Ты молодец, что выехал, — сказал лорд Адальгрим, тепло, по-отечески, улыбнувшись и обращаясь к нему, как раньше, когда он был его учителем. Локи заметил, что члены Совета, которые раньше были его учителями и называли его просто по имени, теперь старались обращаться к нему уважительно, как к королю, но в эмоциональные моменты сбивались и вновь обращались, как раньше. Он не считал нужным их поправлять и спокойно принимал оба обращения. Город остался позади и они медленно ехали по радужному мосту, так близко друг к другу, что могли дотянуться рукой до лошади собеседника. — Люди чувствуют себя спокойнее, когда видят тебя.– продолжил свою мысль старый дипломат. — Даже если это подтверждает отсутствие Тора и Сон отца? — спросил Локи. — Да, поскольку это помогает им понять, какие из множества слухов верные. А так же позволяет им видеть, что Хлидскьяльв под контролем, несмотря на нарушение порядка наследования и поддавшегося Сну Одина. Они чувствуют себя в большей безопасности, когда знают, что не смотря ни на что, есть тот, кто позаботится о них. Вероятно, ещё помогло то, что большинство не знали, что этот сон Одина так сильно отличался от предыдущих. Локи не любил слишком много думать об этом или о возможной смерти Одина, но он знал, что не должен это игнорировать, как бы ему этого ни хотелось. Если Один умрет, не проснувшись, он останется на Хлидскьяльве, даже если Тор выполнит все условия Одина и вернет свои силы. Закон был совершенно однозначен: если кто-то не имел права на Хлидскьяльв в момент наследования, то у него не будет на него прав и после. Не то чтобы Локи ожидал, что он останется у власти надолго в такой ситуации. Даже сейчас, когда его брат был лишён сил и неспособен править Асгардом, были те, кто восстал против него. Он мог только представить, насколько хуже станет, когда Тор вернет свои силы и сам вернется в Асгард. Поэтому он сильно не обольщался уважением, которое ему оказывали сегодня. Хеймдалль вышел из Хеминбьёрга, чтобы встретить их, когда они добрались до него и спешились. — Ваше Величество, — поприветствовал Хеймдалль, склонив голову, вместо поклона, как и накануне вечером. Локи сомневался, что генерал-лейтенант Ингвар пропустил это, учитывая их предыдущий разговор, но его лицо осталось спокойным. — Хеймдалль, открой проход в Йотунхейм для лорда Адальгрима и его эскорта, — приказал Локи, проходя мимо привратника в Хеминбьёрг, быстро оглядываясь по сторонам. Теперь, когда он был в гораздо более спокойном состоянии ума, Локи был в ужасе от того, что он всерьез подумывал обратить Биврёст против Йотунхейма. Да, это бы закончило войну, но также нанесло бы непоправимый ущерб Иггдрасилю и одна мысль об этом вызывала у него тошноту. И как бы ему ни не хотелось думать о йотунах, как о монстрах, он прекрасно знал, что большинство из них невиновны, и среди них было бесчисленное множество детей. Локи всегда испытывал отвращение к убийству тех, кто был слишком юн, чтобы защитить себя или не мог причинить кому-либо обиду. Ему потребуется много времени, чтобы смириться с тем фактом, что он был очень близок к тому, чтобы стать настоящим чудовищем. — Король Лафей готовится к войне, — заявил Хеймдалль, вонзая Хёфуд в гнездо на пульте управления Химинбьёрга. — Он может не очень хорошо отреагировать на посланника мира. — Мы знаем, поэтому ты будешь внимательно наблюдать и немедленно заберешь их, если покажется, что им угрожает реальная опасность, — приказал Локи, пристально глядя на привратника, прежде чем обратить внимание на лорда Адальгрима. — Не уходите далеко от места, где можно раскрыть Биврёст. Король Лафей или его люди сами придут к вам. — Конечно, мой король, — ответил лорд Адальгрим. Локи отошел так, чтобы не попасть в открывающуюся червоточину и проследив взглядом за отбытием своих людей, обернулся к Хеймдаллю. Только сейчас он заметил, что вместе с ним в Хеминбьёрг вошла вся его стража во главе с генерал-лейтенантом, стоящим у входа и острым взглядом голубых глаз, наблюдающим за всеми. На мгновение это напомнило ему Тора и то, как действовал его брат, если кто-то ему угрожал, и Тор не был полностью уверен, что опасность уже миновала. На мгновение Локи заскучал по своему брату, но затем в его сердце вспыхнул гнев. Это вина Тора, что он оказался здесь, вот так, сейчас. Если бы только этот болван послушал его в Йотунхейме или пропустил оскорбление мимо ушей, они оба не оказались бы в той ситуации, в которой находились сейчас. Локи двинулся к краю Хеминбьёрга и с ужасом посмотрел в Бездну. Он зачарованно всматривался в неё и чувствовал, как цепенеет от одного только её вида. А Лофт упал туда и выжил… это было невообразимо, и его сердце сжималось в панике всего лишь от одной мысли, что если бы не предупреждение Лофта, то всего через несколько дней он был бы там, в чёрной ледяной пустоте, терзаемый галлюцинациями. Локи не смог подавить дрожь, когда, на мгновение ему показалось, что Бездна тянет его к себе. Что чтобы он не сделал, ему не уйти от судьбы. Но он тут же отпрянул и подумал, что не волит этому случится. Ни за что. — Как дела у Тора? — спросил Локи, когда Хеймдалль встал рядом с ним. Он мог проверить сам, но привратнику было легче следить за действиями всех, кто был рядом с его братом, чем ему. — Он пытается вернуть Мьёлльнир, — сказал ему Хеймдалль. — Он не ответит ему, — заявил Локи. –Тор еще не усвоил свой урок. — И какой же это урок? — Тот, который отец хотел, чтобы он усвоил. Мьёлльнир не ответит ему, пока Тор не выполнит условие, которое отец поставил перед ним. — Мьёлльнир изучает человеческая военизированная организация, если Тор не сможет вернуть его, он будет схвачен. — Но он нашел себе союзников, ведь так? — Есть трое смертных, но я не верю, что у них есть сила или полномочия, чтобы победить организацию. — Тем не менее, мы позволим им попытаться, если Тору не причинят физического вреда. — приказал Локи, поворачиваясь к Хеймдаллю. — Что тебя беспокоит, привратник? Ты так боишься за Тора? — Нет, я обратил свой взор на тебя в Валаскьяльве ранее, но не мог ни видеть, ни слышать тебя. Ты был скрыт от меня… как и ледяные великаны, которые без разрешения вошли в Асгард. Ах, вот оно, не совсем так, как предсказывал Лофт, но Локи знал, что уже немного изменил события. И он хотел, чтобы все изменилось. Локи не стал понижать голос, как ему хотелось это сделать инстинктивно. Эйнхерии должны были услышать этот разговор. Из-за статуса Хеймдалля, чем больше будет доказательств измены этого человека, тем лучше, и любые свидетели событий, приведших к финальному акту, будут иметь решающее значение для распространения истины. — У тебя большая сила, Хеймдалль. Отец когда-нибудь боялся тебя? — Локи решил спросить прямо. Причудливые слова и тонкости были хороши в подходящих обстоятельствах, но он хотел, чтобы здесь не было путаницы или места для неверного толкования. — Нет, — немедленно ответил Хеймдалль. — Почему? — Потому что он мой король, и я поклялся подчиняться ему. Настоящее время было совершенно очевидным. — Он был твоим королем, — парировал Локи. — И теперь ты поклялся подчиняться мне. Так? — Да. Неохотно и явно нерешительно. Неужели никто из предателей даже не подумал скрыть свои мысли? Или они были настолько убеждены в собственной правоте, что даже не считали свои действия предательством? К счастью для него, не все были такими глупыми. — Тогда ты не откроешь Биврёст в Мидгард никому, без моего на то позволения, — приказал Локи, жалея, что он не может на этой драматичной ноте покинуть Хеминбьёрг. Увы, у него было более важное дело, которое нужно было решить сначала. — Как дела в Йотунхейме у лорда Адальгрим и его эскорта? — Они остаются на месте открытия червоточины Биврёста, — ответил Хеймдалль после секундной паузы. –Их встретил один из йотунов, который сейчас убежал в замок, для доклада. Твой эмиссар невредим, хотя со всех сторон его окружают земли ледяных великанов. — Йотнар, — рассеянно поправил Локи. — Неплохо для начала. Продолжай наблюдение неотрывно, пока наш посол не окажется в безопасности. Закончив разговор, он величественно вернулся к своей кобыле и оседлав её, Локи встретился взглядом с генерал-лейтенантом Ингваром. Взгляд его защитника выражал явную обеспокоенность увиденным. Локи был доволен тем, как всё складывается пока.

***

— Лорд Рагнвальд и я обсуждали, когда лучше официально объявить о войне с Йотунхеймом, — сказал генерал Тюр, следуя за Локи по коридорам к хранилищу. — И мы считаем, что лучше всего сделать это в конце пира, сегодня вечером. — Не слишком поздно? — спросил Локи. — Можно, конечно, сделать это раньше, но я хотел бы провести первоначальную оценку нашей готовности, прежде чем люди начнут беспокоиться и вмешиваться. — Хорошо, пусть будет так. По крайней мере, люди смогут провести последний спокойный день, прежде чем наступит настоящее беспокойство. Локи краем глаза взглянул на генерала, идущего рядом с ним. Они так часто спорили в течение последних нескольких столетий, что большая часть его все еще не верила, что они, по-видимому, работают вместе, даже если они не соглашались с друг другом во время заседания Высшего совета этим утром. Это, вероятно, не должно было его удивлять, поскольку он был королем, а Тюр поклялся служить ему и защищать его как главу армии Асгарда, но поскольку те, кто был гораздо ближе к нему, предали его, его вряд ли можно было винить за его сомнения и недостаток доверия. Поэтому он будет осторожным оптимистом, все еще готовясь к очередному ножу в спину. — Ваше величество, — начал генерал Тюр и замолчал, как будто не мог решиться что-то сказать. Локи нахмурился и повернулся, чтобы посмотреть на старого ветерана, которого вообще-то было трудно чем-то смутить. — Да, генерал? Его любопытство достигло пика, особенно когда Тюр снова неуверенно огляделся по сторонам. Хотя ему не нужна была еще одна проблема, с которой нужно было разобраться, Локи мог признаться, что был заинтригован. По крайней мере, он не мог сказать, что его время на Хлидскьяльве до сих пор было скучным. — Ээ… сейчас безопасно говорить? — шепотом спросил генерал Тюр, слегка кивнув головой в сторону. Учитывая все, что уже произошло ранее в этот день, Локи потребовалось всего мгновение, чтобы понять, что Тюр указывает головой в направлении Биврёста. О, теперь ему действительно было интересно узнать, к чему это приведет. Он сделал немного более сложный, чем необходимо, жест рукой, скрывая их от взгляда и слуха Хеймдалля. — Теперь да, — заявил Локи. — Мне сообщили, что есть опасения относительно лояльности некоторых высокопоставленных воинов, — прямо сказал генерал Тюр. — Похоже, есть те, кто не желает видеть меня на Хлидскьяльве, вместо моего брата. Но пока неизвестно, будут ли они действовать или все закочится на уровне разговоров и сплетен. Ну, по крайней мере, это неизвестно для остальных. Локи знал, что они не остановятся. — А Хеймдалль? — Генерал-лейтенант, что вы думаете о привратнике? — спросил Локи, слегка отступая в сторону, чтобы позволить тому сделать шаг вперед и присоединиться к ним. Он не сомневался, что источником информации для генерала был Ингвар, но Локи не возражал против этого. Работа этого аса заключалась в том, чтобы следить за его безопасностью, и если опасность исходила изнутри, то обязанностью генерал-лейтенанта было сообщить не только своим начальникам, но и тому, кто в конечном итоге несет ответственность за предателей. Но, если только Локи не ошибся в своих догадках, генерал-лейтенант Ингвар в последний раз общался с генералом Тюром перед тем, как они отправились в Хеминбьёрг, и то, вероятно, посредством послания, поскольку тот не отходил от него всю первую половину дня. — Я должен признать, что мне не понравилось его отношение к вам, Ваше Величество, — сказал генерал-лейтенант Ингвар, выступая вперед. –Его поведение буквально граничило с открытым пренебрежением. И он не принес присягу, когда впервые встретился с вами после принятия вами Гунгнира. Мужчина не знал, что Локи уже говорил с Хеймдаллем с тех пор, как стал королем, но, поскольку привратник не принес ему присяги и в первый раз, он решил, что лучше эту подробность опустить. — Но больше всего меня обеспокоило, — продолжил генерал-лейтенант Ингвар. — То, как он говорил о короле Одине в настоящем времени, как будто тот сейчас находится на Хлидскьяльве и о том, что его — Хеймдалля — клятва принадлежит лично Одину, а не Хлидскьяльву и Асгарду. Генерал Тюр яростно выругался, и Локи прекрасно понимал, почему. Он тоже был совершенно застигнут врасплох, когда Лофт впервые сообщил ему о предстоящем предательстве Хеймдалля. Как ни странно, ему было легче поверить в измену леди Сиф и троицы воинов, чем привратника. С их стороны это был скорее случай, когда они отдавали предпочтение Тору, а не ему. И, что уж тут, Локи даже понимал их мотивы, ведь их судьба крепко связана с его братом, а при его правлении их не ждало бы ничего хорошего. Если Тор никогда не поднимется в Хлидскьяльв, они не смогут получить все те статусы и почёт, который они, вероятно, уже считали своими по праву. — Как же это всё не вовремя! Суртур бы их побрал! — наконец в сердцах заявил генерал Тюр. Локи насмешливо изогнул бровь. — А я и не знал, что для предательства бывает подходящее время. Укоризненный и какой-то уставший взгляд мужчины заставил Локи извиняюще улыбнуться. — Ваше Величество, это делает вашу охрану еще более необходимой. — Я и не пытался от них сбежать, генерал. Как бы ему этого ни хотелось. Ну, если не считать его небольшой вылазки в хранилище прошлой ночью. Упс. — В этот раз — нет. — покачал головой старый ветеран. Видимо генерал Тюр все еще был раздражен выходками Локи в прошлом, когда он сбегал и прятался от своих защитников, если ему казалось, что защита ему не нужна или что она излишне ограничивает его свободу. Вероятно, Тюра все еще мучило то, что они так и не поняли, как он это делал. Ну, учитывая обстоятельства, он мог дать им немного информации. Для его собственной защиты. — Ну мне ведь уже не семьсот лет, чтобы прятаться от своей охраны. — ответил Локи, одновременно создавая свою проекцию и набрасывая на себя невидимость. — А также я не настолько беспомощен, как большинство людей хотели бы верить. — продолжил говорить за него двойник, а сам Локи осторожно прошёл между эйнхериев и встал у стены. Иллюзорный Локи протянул генералу руку, как бы приглашая пожать её. Когда Тюр замешкался, он пошевелил пальцами и насмешливо улыбнулся. Бросив быстрый взгляд на генерал-лейтенанта Ингвара, генерал Тюр вскинул голову и попытался ответить на рукопожатие. Но едва он коснулся ладони короля, как иллюзия вспыхнула золотыми и зелеными искрами и исчезла. — Хель! — воскликнул пораженный генерал Тюр, когда он, Ингвар и стража немедленно начали озираться вокруг с разной степенью шока и тревоги на лицах. — Король Локи? — спросил генерал-лейтенант Ингвар, когда они не смогли его найти. Пользуясь тем, что его не видят, а значит ему не нужно следить за выражением своего лица, Локи улыбался во весь рот, как проказливый мальчишка. Он почувствовал, что Асгард наблюдает за шалостью вместе с ним и подначивает его продолжать. Поэтому он вызвал еще одного двойника, чтобы тот появился позади Ингвара и генерала Тюра. — Да? — ответил его двойник, заставив обоих подпрыгнуть от удивления. — Сейдмад и его сейд, — прошептал генерал Тюр, словно переосмысливая оба слова. Проекция Локи, одними губами, напевно повторила слова генерала, как бы дразнясь. — Это иллюзия и… невидимость? — Да, хотя иллюзия не всегда одна, — сообщил им Локи через своего двойника, одновременно вызывая еще несколько проекций, чтобы они появились вокруг них. Он также снял с себя невидимость и встал среди своих копий, любопытствуя, сможет ли кто-нибудь из асов узнать его среди подделок. До сих пор только Фригга и ещё несколько очень одаренных сейдберенди могли отличить его иллюзии от него настоящего. И никому из асгардцев никогда это не удавалось. То, как их глаза перебегали, не задерживаясь на нем настоящем дольше, чем на его дубликатах, указывало бы на то, что и эти асы не смогли его найти. — Сейчас я снял невидимость, — сказал Локи хором со своими клонами. Как будто не в силах сдержаться, один из эйнхериев протянул руку, и один из его двойников исчез, вспыхнув искрами. Хотя единственная рука Тюра дернулась, как будто он хотел сделать то же самое, генерал сдержался, вместо этого он сосредоточился и попытался обнаружить настоящего Локи среди иллюзий. — Есть ли какой-нибудь способ отличить иллюзии? — Наконец спросил генерал-лейтенант Ингвар. Все Локи одновременно пожали плечами и осыпались искрами, оставив свой оригинал в одиночестве. — Мама видит разницу сразу. А Тор, не смотря на множество попыток, ещё ни разу не угадал. — ответил Локи. — Его обычное решение — ударить по земле Мьёлльниром, чтобы сбить меня с ног, от этого я теряю концентрацию и иллюзии исчезают. Это была слабость, которой он не против был поделиться, поскольку ни у кого из тех, кто был с ним, не было оружия, способного нанести подобный урон. Плюс, если они столкнутся с врагом, который это сделает, важно, чтобы они знали о его ограничениях в этой области. — Я не думал, что твой… сейд настолько реалистичен, — ответил генерал Тюр, на удивление дипломатично для него. От одного из тех, кто так явно не одобрял время, которое Локи потратил на изучение «трюков», это был большой комплимент. А то, как Тюр хотел избежать этого конкретного слова сейчас, красноречиво говорило о том, что он заметил насмешливую реакцию Локи пару минут назад. Локи пристально посмотрел в глаза генерала, прежде чем кивнуть. — Об этом мало кто знает, — просто сказал он. — Хорошо. — одобрительно закивал тот. — Возможно это защитит тебя. Локи сильно сомневался, что если бы генерал Тюр узнал бы всё, что он скрывает, то был бы так же доволен, независимо от того, насколько это поможет ему и генерал-лейтенанту Ингвару в их задачах сейчас. — Хеймдалль ищет нас, — сказал Локи, намеренно глядя на Гунгнир, чтобы они думали, что он получил информацию через него или через Силу Одина, к которой он, как король получил доступ. — Ты хочешь оставить пока всех предателей на своих постах и просто следить за ними, я правильно понял? — сказал генерал Тюр, возвращаясь к ранее обсуждаемой теме. — Да. В настоящее время все, что они сделали, это проявили неуважение. Не более того. И, если отбросить в сторону обычный нрав и агрессию леди Сиф, для меня не было никакой реальной угрозы, — объяснил Локи, снова направляясь к Хранилищу. — Но она, вместе с Фандралом, Хогуном и Вольштагом, станет идеальным испытанием верности для Хеймдалля. Испытанием, которое, если он его провалит, поместит их туда, где они не смогут причинить мне дальнейшего вреда ни напрямую, ни попытками спровоцировать на измену кого-то ещё. — Я бы хотел, чтобы мы могли взять и допросить их сейчас, — прорычал генерал Тюр, сжав кулак. Вероятно, это был огромный удар по гордости и чести этого аса, что так много тех, кого он считал лучшими, были на грани не только бесчестья, но и активно склонялись к измене. Локи не удивился бы, если бы генерал после этого случая прошелся по рядам своих подчинённых гребнем с частыми зубьями. Это было бы слишком поздно для Локи, но он позволил бы ему сделать это, чтобы успокоить свою уязвленную гордость. И кто знает, возможно это поможет раскрыть еще какие-то гнилые элементы в армии Асгарда. Но даже если нет, это вызовет определенный хаос, а Локи всегда нравился хаос. В конце концов в разные периоды его называли богом огня, озорства или обмана, но сам себя он считал богом хаоса. Слишком много созвучия он находил в себе с этой стихией. Как только все разговоры об измене и Хеймдалле были закончены, он позволил своему сейду свернуть скрывающий щит и тут же почувствовал, как взгляд привратника метнулся в его сторону. Видимо лорд Адальгрим и его люди вернулись в Асгард и перешли к следующему этапу своего задания, отправившись в Ванахейм или Альвхейм. Из чистого раздражения, и потому что теперь он мог, Локи позволил своему сейду ударить по привратнику. Чувствительно, но не нанося какой-либо ущерб. Достаточно, чтобы тот почувствовал недовольство своего короля. Испуг и злоба, промелькнувшие на лице Хеймдалля, обрадовали его гораздо больше, чем следовало бы, но он ждал этого момента более полутысячелетия, так что он насладится этим сполна.