Асгардский гальд (новый перевод)

***

      — Спасибо, теперь оставьте меня, — сказал Локи, отпуская слуг, которые помогали ему облачиться в парадные одеяния.       На самом деле он не нуждался в их помощи, но его мать настаивала, чтобы в дни официальных церемоний он всё делал как подобает. Она считала, что это задает правильный тон на весь день, и он не был готов спорить с ней об этом. Локи очень трепетно относился к своему личному пространству и редко допускал посторонних в свои покои, поэтому когда за слугами закрылась дверь, он вздохнул с облегчением.       Как обычно, в дни особых торжеств, в Идавёлле царила атмосфера возбуждения и предвкушения. Но сейчас эти настроения ужасно противоречили собственному мрачному настроению Локи. Он чувствовал, что ещё слишком рано короновать Тора. Но, разумеется, никто его не слушал. Отец уверен в идеальности своего золотого наследника, а придворные только и могут, что распускать слухи о том, как младший принц завидует брату.       Почему только он видит истину? Неужели другие действительно настолько слепы? Если его брата посадить на Хлидскьяльв и тем самым наделить неограниченной властью, то этот болван просто все испортит. Он втянет Асгард в какую-нибудь войну, поссорится с союзниками и разрушит экономику Асгарда. Нет, у Тора конечно есть хорошие черты, он великий воин и любимец народа. Но при этом он вспыльчивый, безответственный, самоуверенный и совершенно недальновиден.       Отец собирается в очередной раз впасть в магический Сон. Это происходит каждые сто — сто пятьдесят лет. Сила Одина так велика, что для поддержания тела, ему приходится прибегать к исцеляющему Сну. Но это происходит впервые с тех пор, как они с братом достигли совершеннолетия. И если обычно, в такие периоды, бремя правления на себя брали королева Фригга и брат Одина принц Вили, то сейчас, после коронации, регентом станет Тор. И не будет никого, кто сможет удержать громовержца от необдуманных действий.       Нет, Локи должен доказать им всем, что Тор не готов к правлению. Пока не стало слишком поздно, и его идиот брат не нанёс непоправимый ущерб Девяти мирам. Локи мог только надеяться, что его план сработает так, как он задумал, но проблема в том, что Тор обладал просто сверхъестественной способностью разрушать все его планы.       Локи закрыл глаза и заставил себя сделать несколько глубоких вдохов. Больше он ничего не может сделать. Всё подготовлено, и либо сработает, либо нет. Он просто хотел, чтобы теперь всё не зависело от действий нескольких ледяных великанов, которые скорее всё испортят, чем сделают как надо. Но у него действительно не было другого выбора, кроме как использовать их. Злобные, жадные твари не упустят такой шанс.       Проделав небольшое дыхательное упражнение и почувствовав себя немного спокойнее, Локи открыл глаза, чтобы взглянуть на свое отражение в зеркале и громко вскрикнул, отшатываясь назад.       Его отражение в зеркале изменилось. Вместо церемониального облачения Локи по ту сторону стекла, был одет в свои обычные доспехи из кожи. Очень грязные и изорванные доспехи. Он весь был покрыт кровью, пылью и пеплом. Бледный, растрёпанный, исцарапанный, будто только вернулся с поля боя.       Локи из отражения иронично посмотрел на двойника и улыбнулся.       — Привет, Локи.       Маг пристально смотрел в зеркало, его тело само перетекло в боевую стойку, а пальцы правой руки просто горели от желания вытащить один из метательных кинжалов. Но прежде, чем бездумно атаковать, Локи направил свой сейд к противнику, чтобы выяснить, кто перед ним. Довольно скалящийся двойник даже не думал закрываться. Вместо этого он, демонстративно, опустил щиты. И результаты проверки просто ошеломили Локи. Это действительно был он. Немного другой, старше, сильнее, с явными следами хаоса и безумия в ауре, но, тем не менее, определенно он сам.       Вся эта ситуация была… странной, мягко говоря. Локи сначала подумал, что это просто иллюзия. Что какой-то глупец решил, что сможет обмануть его. Но нет. И это совершенно выбивало почву из-под ног молодого сейдмада.       — Ты пришёл сюда из другого времени, — пораженно прошептал Локи, глядя в лицо своему будущему «я», округлившимися от удивления глазами.       — Да, — подтвердило его отражение, насмешливо глядя на него. — Коронация сегодня?       — Всё пройдёт настолько плохо? — Локи ещё раз окинул взглядом потрёпанное отражение.       — Нет, йотнар сделают все как нужно.       Локи облегченно выдохнул и позволил себе на мгновение прикрыть глаза. Но тут же встрепенулся, вспомнив о Хеймдалле. Если привратник сейчас смотрел на него…       Сейд Локи взметнулся, чтобы расправить скрывающий полог, но столкнулся со щитом, уже окружавшим их обоих. Было так странно прикасаться к нему. Его сейд распознал щит как свой, но в то же время маг совершенно не чувствовал его, пока не прикоснулся.       — Как ты смог оказаться здесь? — нахмурившись, потребовал ответа Локи.       Обычно он ненавидел признавать своё невежество, потому что ненавидел быть уязвимым. Но его будущий «Я» несомненно помнит, что Локи знает или не знает в настоящее время. Кроме того, кому он может доверять больше, чем самому себе?       Эта мысль… сбила с толку даже больше, чем столкновение с собственным сейдом. Локи настолько привык полагаться только на себя, что идея о доверии, пусть и будущему себе, привела его в смятение.       После проверки, теперь он точно знал, что разговаривает с самим собой из будущего. Никто не смог бы подделать его сейд, он слишком уникален. В его магической сущности всегда было нечто-то совершенно уникальное, что чувствовали даже его наставники, хотя никто не мог объяснить или понять, что именно. А Локи не собирался давать кому-то возможность изучить себя. Да и в создании иллюзий он слишком опытен, чтобы кто-то мог его обмануть. Но Локи совершенно не понимал, как его альтер эго сделало то, что сделало. Подобные знания были под запретом во всех Девяти Мирах.       — Сейд, — почти снисходительно ответил его будущий «Я», прежде чем на его лице расплылась хищная улыбка. — Не волнуйся, скоро у тебя будет возможность изучить этот раздел магии.       Локи с огромным любопытством посмотрел на отражение, но не успел ничего сказать.       — Необходимый фолиант пока тебе недоступен. Но скоро это изменится.       — Расскажи мне.       — Нет, ещё не время. Это изменило бы всё слишком далеко и слишком непредсказуемо, все стало бы напрасно.       Вот и причина этого визита. Локи подозревал это с того момента, как понял, что его гость прибыл из будущего. Хотя он может не знать точно, как его будущее «Я» сделало это, но он знал достаточно, чтобы понимать, что подобное заклинание требует огромного количества силы и навыков. Это наверняка было нелегко, особенно в том плачевном состоянии, в котором находился его двойник. Это должно было быть если не последней отчаянной мерой, то, по крайней мере, чем-то опасно близким к ней.       Да и зачем ему пытаться взаимодействовать со своим прошлым «Я», если не для попытки изменить прошлое?       От этой мысли у Локи участилось дыхание и сердцебиение. Полный хаос, который могло вызвать вмешательство во время и события, был безграничным и катастрофическим. Была причина, по которой подобное колдовство считалось одним из самых тёмных из всех магических искусств и было абсолютно запрещено во всех Девяти мирах и далеко за их пределами. Он мог быть казнён без суда и следствия даже за мысли об этом, не говоря уже о шагах, которые его будущий «Я» уже предпринял, чтобы преодолеть временную дистанцию до него.       Локи совершенно не нравилась эта ситуация. Осознание того, что какие-то события вынудили его будущее «Я» прибегнуть к столь ужасающей магии тревожили его сознание, но не слишком сильно. Поскольку он хорошо знал себя, и понимал, что его двойник, наверняка всё спланировал, чтобы не допустить повторения событий, которые привели его сюда.       — Что мне нужно сделать? — наконец спросил Локи.       Он уже давно не подчинялся чьим-либо приказам так слепо, как сейчас. Не то чтобы его брат или отец уже поняли это. Однако его мать… ну, она видела его настоящего больше, чем кто-либо другой. Локи подозревал, что она понимала его в этом вопросе и не собиралась препятствовать или же раскрывать глаза другим членам семьи, на его поступки. Те, кто задавался вопросом, откуда он взял свой лукавый и хитрый характер, явно знали королеву Асгарда не очень хорошо.       — Прямо сейчас, ничего, — ответил его будущий «я» слегка надломленным голосом.       Локи нахмурился и потянулся своим сейдом к другому. Тот, по прежнему, совершенно не пытался закрыться, и Локи осознал, что его прежние мысли об их ситуации, сломленном «я» и доверии были верными.       То, что он обнаружил при более глубоком изучении своего двойника, привело мага в смятение. Локи в отражении, не смотря на всю свою мощь, был искалечен. Ядро его сейда оказалось раздроблено на части, а сознание представляло собой мозаику. Маг не хотел даже представлять, что пришлось пережить ему в будущем, чтобы стать таким. Кроме того, его двойник продолжал тратить не мало сил на поддержание их связи.       Локи всегда завораживал хаос, ему нравилось быть проводником этой энергии в мире. Переменчивый и не терпящий однообразия маг, черпал силу привнося элементы хаоса в повседневность. Собственно за это его и прозвали трикстером. Но то, что Локи ощутил в разуме своего близнеца, заставил его задохнуться от ужаса. Тьма и безумие с редкими проблесками прежнего сознания. Локи не понимал, как его двойник мог всё ещё функционировать и более менее адекватно реагировать на окружающий мир. Теперь он понял, как смог решиться на вмешательство в энергию времени. Это был финальный аккорд, которым его альтер эго хотело закончить своё существование. Наполненный ужасом и жалостью одновременно, Локи протянул двойнику свой сейд, чтобы объединить силы и помочь стабилизировать связь между ними. Он не мог позволить тому, что произошло с его будущим «Я», повториться. Любой ценой.       — Каков твой план? — глухо потребовал ответа Локи.       — Сразу после того, как ты покинешь покои Од… отца, после того как он впадёт в свой Сон, мы встретимся и я расскажу тебе всё.       Глаза Локи сузились в подозрении из-за того, как будущий он оговорился. Был ли его отец ответственен за травмы, которые он мог видеть, или за ментальные и магические раны, которые он чувствовал в своём отражении? Несмотря на всё его недоверие ко всем, кроме матери, он никогда всерьёз не думал, что отец способен причинить ему такой вред. Неужели он так сильно его недооценил? Это то, что случилось с его будущим «Я»?       — Стоп.       И команда, и властность в его собственном голосе, вернули взгляд Локи на зеркало. Отражение там начало тревожно мерцать и дрожать. Даже несмотря на весь их объединённый сейд, связь вот-вот прервётся.       — Это не то, о чём ты сейчас подумал. И тебе нужно вести себя естественно, пока я не расскажу о том, что тебе следует сделать. Иначе всё может оказаться напрасно.       Локи сдержал свой первый ответ на слова, увидев его взгляд в отражении. Всё его существо содрогнулось от боли отражающейся в этих глазах. Норны, Локи не хотел даже знать, чем это было вызвано, хотя он и понимал, что ему придется это узнать, чтобы не дать этому повториться. Несмотря на то, что другие говорили или намекали, он не был трусом и поэтому не уклонится от этого знания, когда придёт время всё услышать. Хоть это понимание и не уменьшало облегчения от осознания того, что время для этого ещё не пришло. У него есть небольшая отсрочка.        — Хорошо, — сказал Локи.       Он не хотел думать о том, что заставило его альтер эго перестать рассматривать Одина как своего отца, потому что знал, что не сможет перестать ждать удара, даже если он никогда не наступит. Знание этого могло исказить его восприятие и поведение, и это было одной из множества причин, почему вмешательство в сами нити времени было абсолютно запрещено.       Неожиданно Локи задался вопросом, не получит ли он из-за этого личного посещения одной из Норн. Мало кто раньше удостаивался такого визита, так что это была высокомерная мысль. Но никто никогда раньше не пытался сделать то, что он сейчас делал.       — Хорошо, — один раз решительно кивнул его будущий «я», не отрывая глаз от Локи. — Вернись сюда…       — Да, сразу после того, как отец погрузится в лечебный Сон, — закончил Локи, нахмурившись.       — Ты будешь обезумевшим от ярости, — беспечно, даже почти равнодушно заявил его близнец. — Эмоционально не стабильным и иррациональным.       Жёсткие слова были подобны кинжалу в сердце, и Локи вздрогнул. Он? Иррациональный и переполненный эмоциями? Нет, это невозможно. Таким был Тор, но не он. Он же всё продумывал, рассчитывал и планировал, прежде чем предпринимать осторожные и осознанные действия, специально разработанные для достижения его собственных целей и желаний.       — Локи.       То, как его будущее «я» произнесло их имя, ясно дало понять, что он точно знал, что сейчас происходит в голове Локи. Знал о его смятении, недоверии и внутреннем протесте. Очевидно, всё будет так, как говорит его отражение. Это придётся принять. При чём быстро, времени на терзания у него нет.       — Почему? — потребовал ответа Локи.       — Предательство, — просто заявил его будущий «Я», ярость ясно слышалась в каждом слоге. — Но ты должен контролировать свою реакцию и прийти ко мне, иначе ты повторишь мои ошибки, и мы упустим возможность взять под контроль ситуацию и изменить её в нашу пользу.       Это Локи понимал слишком хорошо, и он заставил себя сосредоточиться на инструкциях своего альтер эго, вместо того, чтобы позволить своему разуму тонуть в сомнениях. Может быть неприятно быть настолько неуверенным в том, каков общий план, но он будет проклят, если разрушит один из своих собственных планов из-за своего упрямства и раздражительности. Тор и его глупые товарищи делали это достаточно часто в прошлом, и он просто отказывался идти по их стопам.       Локи убеждал себя, что может доверять себе, как никому другому. Кроме того, если этот план сработает так, как предполагал его будущий «Я», тогда эта версия Локи прекратит своё существование. А значит у них не было другого выхода. Не было ни одной возможности, что существует версия его самого, которая позволила бы чему-то подобному случиться, если бы это не было лучше для него самого.       — Хорошо, я приду сюда, прежде, чем сделаю что-то ещё, — пообещал Локи.       — Хорошо. Тогда я смогу тебе всё рассказать.        После этих слов его будущий «Я» позволил их связи ослабнуть и исчезнуть, и Локи остался смотреть на своё отражение в зеркале.       Как только связь была разорвана, Локи покачнулся от усталости, захлестнувшей его волной. Откат от такого мощного заклинания, пусть и не он его творил, только поддерживал, заставил почувствовать себя слабым. Маг почти инстинктивно потянулся к одному из своих амулетов. Он создал несколько артефактов, заряженных его силой, в качестве резерва именно для таких ситуаций. Они были спрятаны в разных местах по всему Идавёллю, тщательно скрытые от посторонних глаз и чувств таких людей, как его отец, Хеймдалль и даже, как он хотел думать, его матери. Хотя, даже если бы она знала о них, она бы никогда не притронулась бы к ним, поскольку они были для него подстраховкой.       Его силы частично восполнились и Локи почувствовал, как взгляд Хеймдалля сосредоточился на его покоях. Усилием воли он заставил себя вести себя небрежно, когда снова подошёл к зеркалу, прежде чем выскочить из своих покоев. Он намеривался вести себя как обычно, согласно инструкциям себя из будущего. И обычным для не было бы встретить своего брата в холле рядом с Валаскьяльвом, где Тор будет ждать своего торжественного выхода. Знание, что, по крайней мере, ему удастся сорвать коронацию, делало его шаги легче, а взгляд самодовольнее, даже когда он подавлял все остальные мысли о том, что он узнал от своего двойника.       Теперь Локи был предупреждён и позаботится о том, чтобы его будущее изменилось к лучшему.

***

      После того, как отец рухнул на ступенях в Хранилище и Локи позвал стажу, его разум и чувства просто оцепенели и единственной эмоцией было опустошение. Его ум одновременно наполняли множество мыслей, но у Локи не получалось сосредоточиться ни на одной из них. Царевич смутно подумал, что стражники должно быть слышали часть их с Одином ссоры, если не всю, раз так быстро прибежали, как только он позвал на помощь, но он просто не мог заставить себя волноваться об этом.       И люди его звали Отцом Лжи? Обманутый бог обмана, какая ирония. Вся его жизнь оказалась ложью. Он даже не понимал теперь кто он такой. Пока он кричал на Одина, Локи переполняли боль, страх, ярость, а теперь, когда тот сбежал от тяжёлого разговора, в навеянный магией сон, ему казалось, что стоит сделать шаг и он сам рассыплется на части. Это всё было слишком… Подумать только, всего несколько часов назад всё было в порядке. А теперь его мир рассыпался, как замок из песка во время прилива. Как всё могло настолько выйти из-под контроля? Он этого не хотел. В его планах не было ни путешествия в Йотунхейм, ни изгнания брата. Локи всё ещё не мог поверить, что Один изгнал Тора.       На одно мгновение он пожелал, чтобы всего этого никогда не происходило, чтобы он так и не узнал правду о том, кем он является.       Монстром.       Почему его будущий «Я» не сделал всё возможное, чтобы этого не произошло? Почему Локи не защитил его от этого? Неужто чудовище могло лгать, чтобы получить какую-то свою выгоду? Это было бы так легко сделать. Он легко мог бы придумать причину, которая обманула бы его наивное «я».       Он мог солгать самому себе точно так же, как Один и Фригга лгали ему.       Нет!       Он явно был достаточно обманут, последнее, что нужно Локи — это не доверять себе. Особенно, когда дело касалось такой жизненно важной информации, которая могла объяснить так много, на что он раньше не мог найти ответов.       Все эти годы, всё разочарование и отвращение, которые Локи испытывал из-за того, что он не мог сравниться с другими. Всё напрасно. Как он мог добиться успеха, когда пытался быть тем, кем не был физиологически? Они с самого начала настраивали его на провал, и Один, и Фригга       — Сир?       Голос и внезапная близость другого человека вывели Локи из его мыслей, он оглянулся и увидел генерал-лейтенанта Ингвара, главу королевской гвардии и заместителя командующего армией, стоящего рядом с ним.       — Не должны ли мы? — спросил генерал-лейтенант, показывая куда-то.       Локи оглянулся и увидел, что его отца перенесли на носилки, которые принесли целители, и они, похоже, уже были готовы унести его.       — Да, конечно, — подтвердил Локи, радуясь, что его голос был намного сильнее и твёрже, чем он ожидал от себя.       Когда принц подошёл к носилкам, то, как его назвал генерал-лейтенант Ингвар, наконец, дошло до сознания Локи.       "Сир".       Хотя это и не было технически некорректным или неуместным, это не было привычным, так как его обычно называли ваше высочество или принц. Не то чтобы он так часто общался с личной охраной своего отца, за исключением того, что в целях безопасности мог правильно идентифицировать их с первого взгляда. Беглый взгляд вокруг не позволил ему сразу заметить генерал-лейтенанта Ингвара среди других, кто окружал носилки.       — Это его магический Сон? — спросил Локи, когда леди Эйр посмотрела в его сторону.       — Да, мой принц, — подтвердила она. — Боюсь, он слишком долго его откладывал и теперь неожиданно уступил своему истощению.       Леди Эйр была той, кто уже больше тысячи лет, всю его жизнь точнее, заботилась о его здоровье. Локи хорошо её знал и сейчас видел, как её взгляд напряжён, а губы сурово сжаты. Она была сильно недовольна как упрямством его отца, так и его отказом должным образом заботиться о себе. Он достаточно часто видел это выражение лица, обращённое к нему, чтобы сразу узнать его. Было приятно знать, что, даже Всеотец не может избежать недовольства целительницы, пусть та и не посмеет сказать об этом вслух.       Вскоре они добрались до комнаты в которой отец обычно находился, когда погружался в свой Сон, и Локи отошёл в сторону, чтобы позволить целителям перенести его отца на специальную постель и должным образом подготовить его к отдыху. Он же повернулся к одному из охранников, следовавших за ними в комнату.       — Моей матери сообщили о случившемся? — потребовал ответа Локи, понимая, что он упустил это из виду, слишком погружённый в собственное эмоциональное расстройство.       Локи из будущего был прав, он был сейчас совсем не в том состоянии, чтобы принимать рациональные и хорошо продуманные решения, как бы Локи не не хотел признаваться в этом даже самому себе. Внутренне он съежился от мысли, что он мог сделать в первый раз без предупреждения.       — Да, сир, — ответил эйнхерий.       Локи нахмурился, вот опять «сир». Дважды за такой короткий промежуток времени, когда раньше его никогда так не называли, не могло быть простым совпадением. Он только было открыл рот, чтобы спросить об этом, как его внимание привлекло движение у двери. Было какое-то шуршание, прежде чем Хугин и Мунин влетели в комнату, громко каркая. Они один-два раза облетели кровать его отца, прежде чем усесться на свои места по обе стороны большой золотой кровати.       — Что случилось, он в порядке? — спросила Фригга, бросаясь в комнату и направляясь прямо к Одину.       — Он рухнул в Сон без должной подготовки. В хранилище, прям на ступенях, моя королева, — объяснила леди Эйр, отступая.       — Он будет в порядке?       — Его жизненные показатели отличаются от нормы, он ушёл в Сон слишком резко и глубоко.       Фригга нахмурилась, отступив назад, чтобы позволить одному из других целителей добраться до Одина, и при этом заметила своего сына.       — Локи, — сказала Фригга, подходя к нему.       — Мама, — ответил Локи, крепко обняв её, хотя часть его хотела оттолкнуть её и потребовать ответов.       Почему она всю жизнь врала ему? Почему она просто не сказала ему правду?       Почему она решила впустить чудовище в свой дом и сердце?       — Что случилось? Что не так? — спросила Фригга, когда она отстранилась, испытующе всматриваясь в его глаза.       Локи попытался отвернуться, но она положила ладонь на его щеку и мягким движением, и повернула его лицо так, чтобы сын посмотрел на неё.       — Локи?       — Мы… спорили, отец и я, — осторожно сказал Локи, прекрасно понимая, что они далеко не одиноки и их разговор не был личным. — Прямо перед тем, как он упал.       — О, Локи, это не твоя вина.       Локи об этом знал. Он видел в своём отце признаки приближающегося Сна в течение уже несколько месяцев. Так почему же это не помогало ему почувствовать себя менее виноватым? И как он мог одновременно чувствовать вину и мучительную, почти всепоглощающую ярость к человеку, который так долго притворялся его отцом? Это не имело смысла! Желание рвать и метать, как он это делал в Хранилище со своим от… Одином, снова быстро и уверенно возникло в нём, и Локи сделал всё, что мог, чтобы подавить его. Предупреждения его будущего «я» о его эмоциональном состоянии и обо всех разрушениях, которые оно может вызвать, громко звучали в его ушах.       Кроме того, меньше всего Локи хотел устроить унизительное публичное представление перед эйнхериями и целителями.       — Локи, что случилось ещё? Что с тобой? — нахмурилась Фригга.       Левая рука Локи сжалась, когда он вспомнил, что произошло, и что он узнал.       Кем он был.       Монстром.       — Дорогой? — надавила Фригга, заставив Локи вздрогнуть оттого, что его так называют в пределах слышимости других.       — Мама, — мягко предупредил он.       — Тогда скажи мне, что тебя так беспокоит.       Вздохнув, Локи наклонился ближе, чтобы шепнуть ей прямо на ухо.       — Я знаю, — прошептал он с болью в голосе.       — Знаешь что? — спросила Фригга так же тихо.       — Что я такое. — его дыхание перехватило, а голос дрожал от еле сдерживаемого гнева и отчаяния.       Его мать попятилась от этих слов, её глаза расширились от шока и странной смеси неверия и ужаса. Локи стиснул зубы, его глаза сузились от недовольства, гнева и боли.       — Как это случилось? — спросила Фригга.       — Иллюзия рухнула… — Локи замолчал, махнув рукой в сторону Биврёста.       — О, Локи. — Глаза Фригги казались наполненными сожалением и виной, а голос чуть слышно дрожал.       Не в силах больше выдерживать её взгляд, Локи отстранился достаточно, чтобы иметь возможность обернуться. Он решил подойти немного ближе к кровати, чтобы это выглядело так, как будто он наблюдает за работой целителей. На самом деле он смотрел в никуда, пытаясь совладать с эмоциями и привести мысли в порядок.       Как он не замечал раньше, что весь его облик это иллюзия? Почему никто другой этого не заметил?       Локи вполне себе мог представить, что Один мог запугать его наставников в Асгарде, чтобы они держали это в секрете от него. Однако он знал, что это было бы невозможно сделать со всеми теми сейдберенди, у кого он учился сейду. Среди них действительно были те, кто с радостью выдали бы такую тайну именно потому, что это разозлило бы Одина Всеотца.       Смутно Локи осознавал, что за спиной стоит его мать, но она не пыталась подойти ближе и заговорить с ним. За это он был ей благодарен, ведь он действительно боялся предположить, как он может сейчас отреагировать на просьбу от неё о прощении. Не после того, как он отреагировал на слова отца. Он не жалел о тех словах, которые сказал отцу, но не желал повторять их матери.       Особенно на публике.       В конце концов его мать отошла и направилась к леди Эйр, как только целительница отступила от ложа царя. Они тихо поговорили, прежде чем Фригга села у изголовья кровати своего мужа.       Она посмотрела в глаза Локи и тот почувствовал, как его сердце ёкнуло от смеси беспокойства и отчаяния в её взгляде. Беспокоилась она о нём или о ситуации в целом, он не знал. Но в любом случае он сомневался, что сможет справиться с эмоциональным потрясением своей матери в добавок к своим собственным.       Локи обернулся, когда снаружи послышался крик, и все эйнхерии, выстроившиеся в коридоре, в унисон подняли правые кулаки к сердцу и упали на одно колено, склонив головы. Он мог только смотреть широко раскрытыми глазами, как глава Высшего совета и советник его отца медленно вошёл в комнату, крепко сжимая Гунгнир обеими руками.       Осознание того, что происходит (и того, почему эйнхерии называли его «сир») поразило Локи, когда лорд Рагнвальд упал перед ним на одно колено. Сглотнув, он мог только молча смотреть на лысеющего человека, который держал Гунгнир и выжидающе смотрел на него. Внезапность всего этого заставила его нахмуриться. Он оглянулся на свою мать, с трудом веря, что это происходит на самом деле.       — Тор изгнан, — заявила Фригга с торжественностью в глазах, которую Локи с трудом мог понять, учитывая её слова. — Ты следующий наследник в линии преемственности. Пока Один не проснётся, Асгард твой.       Шок, неверие и ужас охватили Локи, как лесной пожар, когда он это услышал. Он король? Король-регент, конечно, но всё же…       Локи на мгновение почувствовал себя таким же заледеневшим, как просторы его родины, пока на него внезапно не нахлынуло понимание. Это именно то, что произошло в прошлый раз. То из-за чего всё пошло так ужасно неправильно, как его будущий «я» намекал. Он был так внезапно выброшен из тени на солнце, в положение, которого никогда не хотел и к которому не был готов, сразу после того, как не только был изгнан его брат, но и его самосознание оказалось полностью разрушено.       Это был рецепт катастрофы, который наверняка должен был быть очевиден для всех. Как они могли допустить это?       Как ОНА могла допустить такое?       Локи почувствовал вспышку гнева по отношению к Фригге, даже более сильную, чем он испытывал к Одину в Хранилище. О, теперь он мог понять, почему его будущий «я» больше не считал Всеотца своим отцом! Но гнев быстро иссяк, когда он поймал выражение беспокойства и уязвимости в глазах матери. Она ненадолго оглянулась на Одина, прежде, чем снова взглянуть на него. Хотя она и не была так травмирована, как он, сегодня она тоже пережила несколько неприятных потрясений и была не в лучшем состоянии.       Локи повернулся к лорду Рагнвальду, который всё ещё торжественно протягивал ему Гунгнир. Он рассеянно осознавал, что все смотрели на него (целители, охранники, его мать, слуги), тогда как всё, чего он хотел, это убежать и спрятаться. Усилием воли Локи собрался с силами, вернув себе спокойное выражение лица и заставив руки перестать дрожать, когда он медленно протянул руку и положил её на Гунгнир, осторожно принимая его вес, когда лорд Рагнвальд отпустил копьё.       Мужчина поднялся, отступил на несколько шагов и снова упал на колено, прижав правый кулак к сердцу, как это сделали эйнхерии ранее. Казалось, это было сигналом, поскольку внезапно все оставшиеся в зале тоже преклонили колени.       Глаза Локи метались по сторонам, широко распахнутые, дикие и почти неистовые, когда эмоции, слишком многочисленные и непреодолимые, чтобы их можно было осознать, захлестывали его, как цунами. Всё, что он мог сделать, чтобы остаться на месте, это крепче схватить Гунгнир. Предупреждения и слова его будущего «я» также продолжали эхом отдаваться в глубине его разума, призывая к осторожности и самоконтролю.       Локи хотел истерически хохотать над мыслью, что лорд Рагнвальд и королева Фригга только что посадили ледяного великана на Хлидскьяльв (и всё это с благословения Одина, учитывая, что он был тем, кто установил линию преемственности!). Локи подавил этот порыв и вместо этого сосредоточился на реальности, не проявляя никакой истерии или безумия, которые он чувствовал в своем разуме. Вместо этого он отстранился от своих порывов в пользу того, чтобы придерживаться королевских традиций и использовать своё положение короля Асгарда, чтобы получить уважение, которого в противном случае у него не было бы. Возможно, это не сработает с друзьями Тора. Только не после того, как его брат обращался с ним в их присутствии, но в целом это сработает со всеми остальными.       Его позвоночник автоматически выпрямился, а подбородок приподнялся, Локи крепче сжал Гунгнир в правой руке, поднял его и ударил об пол с силой, достаточной для того, чтобы звук разнёсся по комнате, заставив Хугина и Мунина вздрогнуть и закаркать на мгновение, прежде чем они снова успокоились.       — Встаньте, — твёрдо сказал Локи в наступившей тишине.       Хотя часть его всегда задавалась вопросом, каково это, когда тебя слушают и повинуются с такой легкостью, Локи никогда не хотел Хлидскьяльв, несмотря на то, что о нём думали другие. Даже сейчас он уже чувствовал, как ожидаемая клаустрофобия подкрадывается к нему от простого осознания того, насколько резко сократилась его собственная свобода. Король не мог приходить и уходить так легко и просто, как принц. Король также не мог оставаться в тени, тонко манипулируя людьми и ситуациями, чтобы достичь желаемого результата.       Нет, Локи никогда не хотел самого Хлидскьяльва; он только хотел, чтобы Тор и все остальные считали его равным его брату.