Лис в вороньей шкуре

Натаниэль до последнего был уверен, что Эндрю не согласится на авантюру Ники, однако Миньярд спокойно отреагировал, когда Лисы всей гурьбой покинули общежитие в девять часов вечера и распределились по машинам. Ники одобрительно присвистнул, когда увидел наряд Натаниэля: чёрные джинсы отлично обтягивали его ноги и задницу, поверх чёрной футболки тот накинул рубашку и завязал её концы на талии, на груди блестела серебряная цепь, а на ногах красовались кроссовки на высокой подошве. Раз теперь у Натаниэля была своя машина, он не стал забираться в фургончик к Мэтту и уж точно не собирался делить заднее сидение с Ники и Аароном. Лисы по-разному отреагировали на неожиданно появившийся у него автомобиль, причем весьма дорогой. — Нихера себе, — Мэтт окинул взглядом машину Натаниэля. — Крутая тачка. Ноэль с сомнением оглядел чёрный автомобиль, припаркованный недалеко от машины Эндрю. Ники выплясывал около автомобиля Натаниэля какие-то шаманские танцы и издавал возгласы, которые человеческими было явно трудно назвать. Аарон закатил глаза, не оценив пафос, и просто проследовал к машине своего брата. Элисон придирчивым взглядом оглядела автомобиль рыжего, довольно хмыкнула и, потянув Рене за руку, направилась в сторону своей машины. — Мерседес, — только и сказал Эндрю, внимательно рассматривающий новое авто, но в его голосе слышалось одобрение. — Причём S-класс, — довольно ответил Натаниэль. Эндрю насторожился: если ему не изменяла память, Нил не разбирался в машинах. Он сложил руки на груди, ожидая, когда его кузен прекратит с детской восторженностью рассматривать приобретённый Натаниэлем дорогой автомобиль. Ники подлетел к рыжему и, обхватив его руками за талию, проворковал: — Ты же прокатишь меня на этой малышке, Нил, приятель? — вкрадчиво прошептал парень, то и дело изредка посматривая в сторону своего кузена. Эндрю закатил глаза. — Ээээ… — замялся Натаниэль. Раз Эндрю не высказал ничего против, значит, решающее слово было всё-таки за ним. Ники посмотрел на него умоляющим взором, пытаясь состроить щенячьи глазки (получалось, конечно, не совсем правдоподобно: казалось, он вот-вот заплачет), и поражённо выдохнул, когда услышал: — Конечно, садись, — сказал он. — Хочешь, и тебя прокачу, Миньярд? — обратился к нему Веснински, сверкнув голубыми глазами. Эндрю только недобро на него посмотрел и ушёл. Мэтт тоже не стал задерживаться и поспешил к своему грузовику. Натаниэль пожал плечами, сел на место водителя и завёл двигатель. Ноэль занял пассажирское сидение, а Ники досталось место сзади. Тот развалился, занимая сразу все пространство. До «Райских Сумерек» они добрались довольно быстро, если не учитывать одного неприятного дорожного случая. Новая машина летела подобно пуле, выпущенной из ствола. Ники то и дело издавал восхищённые возгласы (все они были об этой «крутой тачке»), на что Ноэль фыркал и постоянно закатывал глаза. Машина мчалась по пустой трассе, если не учитывать транспорт Эндрю и остальных Лисов. Вдалеке виднелся свет фар автомобиля Миньярда, за ним следовали Мэтт и Элисон. Натаниэль открыл окно: ветер принялся трепать его волосы, даря фантомное чувство свободы и вседозволенности. Натаниэль прибавил газу: машина послушалась и стала стремительно приближаться к автомобилям впереди. Обогнать Мэтта и Элисон не составило труда — они даже не пытались ускориться, а вот с Эндрю, как и предполагал Веснински, ему пришлось посоревноваться. Натаниэль заметил, что Миньярд тоже ускорился, увидев в зеркале заднего вида приближающийся автомобиль рыжего. Его машина снова ушла вперёд. Это выглядело как предложение устроить гонку, и Натаниэль, не долго думая, принял его. Чувство азарта разгоралось под кожей и лавой растекалось по венам, вызывая зуд и заставляя обратить на себя внимание: у Натаниэля буквально зачесались руки. Натаниэль вдавил в пол педаль газа, набирая скорость. Потоки встречного воздуха оглушили его хлопками при ударе о корпус машины, но Веснински не закрыл окно. Ники что-то радостно глаголил на заднем сидении, подначивая рыжего ускориться, Ноэль наблюдал за происходящим с хмурым взглядом: весь его внешний вид выражал неодобрение. Когда Натаниэль наконец-то поравнялся с Эндрю, Ники открыл своё окно и закричал в него: — Эта малышка такая быстрая! Отсосите, мы приедем раньше! — проорал он. Натаниэль повернул голову ровно в тот момент, чтобы увидеть, как Аарон показал Ники средний палец и закрыл окно. — Гони, красавчик, мы просто обязаны уделать их! — подбодрил Хэммик Натаниэля. Веснински отсалютовал ему двумя пальцами и прибавил ещё скорости. Эндрю тоже разогнался, не собираясь сдаваться. Стрелка на панели приближалась к отметке в семьдесят пять миль в час. Натаниэль присвистнул и погладил руль машины. — Он будет глотать пыль, когда мы его обгоним, — ответил ему Веснински и довольно хмыкнул. Мысль, что он сделает Миньярда, по-мальчишачьи наивная и мелочная, грела его душу. Натаниэль чувствовал приближающуюся волну эйфории, которая должна была вот-вот накрыть его, и надеялся, что доберётся до «Райских Сумерек» раньше, чем перешагнёт границу своей трезвости. Эндрю следовал за ним по пятам. Натаниэль, повернув голову, встретился с ним взглядом. Миньярд тоже открыл окно, позволив прохладному вечернему воздуху окутать салон его машины. Его лицо сохраняло безразличное выражение, вот только глаза опасно сверкнули — в них плескался такой же азарт. Натаниэль послал Миньярду воздушный поцелуй — уголок губ Эндрю дёрнулся вверх, но тот подавил усмешку. От этого у Веснински мурашки побежали по спине, а глаза загорелись. Рыжий прибавил скорости, намереваясь выиграть эту спонтанную гонку. Его голубые глаза упёрлись в прямое полотно дороги: он сильно разогнался, что было опасно, хотя Натаниэля не пугала опасность, а наоборот, воодушевляла и заставляла чувствовать себя живым, несмотря на то что внутри он ощущал себя почти что мёртвым. И хуже всего, что он не знал, как избавиться от пустоты, поедающей его душу. Наркотики притупляли душевную боль, но когда эффект сходил на нет, всё снова возвращалось на круги своя. Это было как пробуждение после сладкого сна и моментальное столкновение с действительностью, принимать которую он не хотел. Безумная улыбка возникла на его лице: он ощутил, как Ноэль рядом напрягся, время от времени бросая тревожный взгляд на водителя, который разогнал машину до ста пятидесяти километров в час. — Ты уже обогнал его, Нат. Может, сбавишь? Я не хочу превратиться в блинчик, — попросил он, сильнее хватаясь за ремень безопасности и стискивая его в руках. Натаниэль звонко рассмеялся и покачал головой. — Не ссы, Ноэль, мы не хрустальные в конце концов! — ответил он, продолжая набирать скорость. — Как говорится, жизнь одна, так что давай проведём её весело, — присвистнув, добавил он. Ноэль не оценил его воодушевления. — Я не планировал умирать этой ночью, — возразил он. Натаниэль фыркнул. — Какая жалость, а я уже нам по гробу заказал, — парировал Веснински. — Тебе с Хэллоу Китти, как и просил. Ноэль нахмурился. Ему не нравился этот холодный блеск в глазах парня, словно тому нравилось играться со своей жизнью. — Ладно, на меня и Ники тебе, в общем-то, насрать. Но я не припоминаю, чтобы тебе когда-нибудь было наплевать на собственную жизнь. Парень, которого я знал, никогда не отличался суицидальными наклонностями, — выдавил из себя он. Натаниэлю стало дурно. Он сильнее стиснул руль, пытаясь игнорировать осадок от этих слов в своей душе: что-то всколыхнулось в нём, словно Нил Джостен — отчаянный беглец — просился наружу, но Натаниэль подальше заталкивал его в тёмные уголки своей сущности. Нет, в этот момент у руля находился Натаниэль Веснински, а ему всегда было насрать на собственную жизнь. — Ох, ты совсем не знаешь меня, Ноэль, — ухмыльнулся он, даже не смотря на собеседника, а продолжая сверлить взглядом трассу. — И это меня пугает, — ответил тот. Натаниэль пожал плечами, как бы снимания с себя ответственность. Заранее. Он достиг скорости в сто двадцать пять миль в час: машина Эндрю, упрямо соревнующегося с ним, осталась позади. Но Натаниэлю чего-то не хватало — какой-то перчинки, которая встряхнёт его и заставит сердце сжаться от страха. Он, скрестив руки на руле, улёгся на него подбородком. Глаза неустанно смотрели вдаль, но дорога скрылась за линией капота: он видел только далёкий кусочек дороги, упирающийся в горизонт и чуть-чуть освещаемый светом придорожных фонарей. Ноэль ткнул его локтем в бок, на что Натаниэль махнул рукой, требуя, чтобы тот оставил его в покое. Веснински расслабился: наркотик медленно перетекал по его организму, даря желанное ощущение химозной эйфории, которое стало настолько родным и привычным, что казалось ему правильным. Так он чувствовал себя чуточку лучше, чем обычно. Так ему хотелось ощутить жизнь и вкусить все её краски. И в какой-то момент удовольствие его настолько поглотило, что парень на какое-то время, сам того не замечая, прикрыл глаза. На него снизошёл покой. Опомнился он не сразу. Но когда открыл веки, то дёрнулся на месте от ужаса, словно кто-то ужалил его в пятую точку. Впереди, в темноте трассы, он видел огонь. «Пожар?» — сразу же промелькнуло в его голове. Вглядевшись, он отметил знакомые формы, которые слишком хорошо отпечатались в его памяти. Запахи бензина и плавящегося железа, горящего пластика и жжёной кожи ударили в нос. Он мог чувствовать, как искры от пламени долетали до его лица и прожигали дыру в сердце, как едкий дым щекотал ноздри. Натаниэль замер, а его глаза расширились от страха. Это был именно страх, вызванный нежеланием проживать плохое воспоминание ещё раз. Впереди была машина. Горящая машина, внутри которой, он был уверен, находилось тело его покойной матери. Он слишком хорошо запомнил эту картину, потому что часто видел её во сне. Но это был не сон: всё казалось слишком реальным. И он неизбежно приближался к горящей машине. Какие-то несчастные пары сотен метров отделяли его от столкновения со своим прошлым. — Нет, — прошипел Веснински и со всей силы нажал на педаль тормоза. Шины громко заскрипели, его корпус по инерции унесло вперёд, к тому же, он был не пристёгнут, из-за чего чуть не ударился головой об руль. Машина стала стремительно терять скорость. — Что такое? — всполошился на заднем сидении Ники. — Эй, Нат! — дёрнул его за плечо Ноэль. — Что с тобой? — в голосе парня слышалась неподдельная тревога. Веснински лишь отмахнулся от него, не спуская глаз с пожарища. Натаниэль понял, что не успеет затормозить, что столкновение неизбежно, потому он резко вывернул руль, крутанув его на девяносто градусов влево. Автомобиль со скрипом тормозов и колёс повернулся, оставляя отметины шин на асфальте. Машину чуть занесло, но дорога была пуста, и Веснински только чудом не съехал в кювет или не врезался в кого-нибудь. Автомобиль остановился, встав поперёк дороги. Натаниэль лихорадочно сжимал в руках руль и тяжело дышал. Его тело била мелкая дрожь от ужасного осознания. Это всё было не по-настоящему. Его разум играл с ним в какие-то странные игры. Сердце бешено билось в груди, пока Веснински тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. В животе завязался тугой узел страха, тошнота подступила к горлу, и рыжий понял, что уже не в силах сдержать её. Он вылетел из машины и скрючился у обочины. Последний раз его так рвало в девять лет, когда отец у него на глазах выпотрошил человека, буквально вывернув его наизнанку. Заметив слабость сына в тот момент, Натан заставил убрать сына весь «беспорядок» в подвале. Натаниэль помнил, как скорчился на том же полу в рвотных позывах, потому что дышать этим было невозможно. Его тут же вывернуло, как только та картина всплыла перед глазами. Он чувствовал вкус мертвечины у себя во рту, словно только что съел это. Он не знал, сколько времени провёл в полусогнутом состоянии, но когда почувствовал, что его желудку больше нечего изрыгать, смог наконец отдышаться. В горле пересохло. Развернувшись, он встретился взглядом с Ноэлем. Тот стоял, опираясь задницей о капот автомобиля, и смотрел на него, почти не моргая. — Ты что творишь? — ровным голосом спросил он, но глаза парня горели от злости. — Всё в порядке, — машинально ответил Веснински. Ноэль сморщился. — Нихера не в порядке, и ты это знаешь, — возразил Ноэль. — У тебя был приступ? Давно у тебя такое? Что ты увидел на дороге? Натаниэль сжал кулаки, пока его мозг лихорадочно соображал над убедительной ложью. — Оленя, я увидел оленя, — хрипло сказал он. Ноэль поднял одну бровь. — Ага, а я его что-то не видел. Веснински фыркнул и направился к водительскому месту. — Ну, значит, ты слепой! — всплеснул руками он и потянулся к дверной ручке. В это время рядом с ними остановилась машина Эндрю, позади Натаниэль увидел фургон Мэтта и Порше Элисон, которые тоже сбавляли скорость. Миньярд вылез из авто и в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние. Вопреки ожиданиям рыжего, Эндрю не подошёл к нему, а вместо этого вытащил своего кузена с пассажирского сидения. — Замечу хоть одну царапину — заставлю платить компенсацию, — кинув ключи недоумевающему Ники, сказал Эндрю и толкнул его в сторону своей машины. Тот возмутился, как всегда молча проглотив обиду, но послушался Эндрю. Миньярд, обогнув машину, встал рядом с Натаниэлем, но упёр свой взгляд в Ноэля. — Ты дождёшься Мэтта и сядешь к нему, — заметив, как фургон остановился неподалёку от них, Эндрю указал ему кивком в ту сторону. Хэтфорд не сдвинулся с места. — Вот ещё, — возразил он. Миньярд прожёг его ненавидящим взглядом. — С хера ли ты тут командуешь? Эндрю фыркнул. — Потому что я, кажется, единственный адекватный человек, — тут же ответил Миньярд. Натаниэль не смог подавить улыбку и попридержать свой язык. — Я бы поспорил, — сказал он. Эндрю бросил на него уничижительный взгляд. — Ты сделаешь, как я сказал, — с давлением произнёс Эндрю, снова обратившись к Ноэлю. Властные нотки могли заставить послушаться даже мёртвого. Хэтфорд с вызовом во взгляде сопротивлялся до последнего. Веснински молча наблюдал за бессловесной перебранкой Ноэля и Эндрю, так и не приняв чью-ту сторону. Ноэль скосил на него взгляд, но Натаниэль лишь отмахнулся, и только тогда Ноэль сдался и направился к машине Мэтта. Что он крикнул Бойду, рыжий не услышал, ведь уже сел на пассажирское сидение, потому что Миньярд демонстративно облокотился о водительскую дверь, не желая пропускать парня к рулю, а Эндрю занял сидение водителя. Они быстро тронулись с места, но поскольку Эндрю никуда не гнал, то вскоре сначала Ники, а потом и Мэтт с Элисон обогнали их. Отвернувшись от Эндрю, Натаниэль устремил свой взор в окно, вяло рассматривая пейзаж. Его взгляд был мутным, и он едва ли различал предметы: из-за скорости все превратилось в тёмную кашу из очертаний и неясных проблесков неяркого уличного света. Остаток дороги они провели в молчании. И Натаниэль был рад, что Миньярд не стал до него докапываться, хотя, наверное, следовало бы. Натаниэль несмотря на затуманенный разум помнил почти всю дорогу до Райских Сумерек, отчасти потому, что в первую свою поездку его тревога не давала ему расслабиться: он пытался запомнить каждую развилку и поворот. Около клуба было как всегда многолюдно и шумно, но не так, как раньше, потому что близилось время экзаменов и выпускных. Эндрю не стал задерживаться около входа, чтобы высадить парня, а сразу же направился в дальний угол парковки. Его машина, как и машины остальных Лисов, уже были припаркованы, а водителей не было видно. Миньярд припарковался рядом и заглушил двигатель, но выбираться из машины не спешил. В молчании прошли пять минут. — Так и будем сидеть? — подал голос Натаниэль. Голубые глаза вспыхнули озорством, отчего Эндрю нахмурился ещё сильнее. Его губы вытянулись в тонкую линию, а карие глаза обожгли своим пронзительным взглядом. Натаниэль заметил, что градус между ними заметно возрос. Ему вдруг стало весело от мысли, что Эндрю носится с ним как с ребёнком. — Что это было? — прошипел Миньярд. Натаниэль пожал плечами. — А конкретнее? — отозвался он. Перегнувшись через коробку передач и схватив рыжего за ворот его чёрной рубашки, Эндрю притянул лицо Натаниэля к себе, впиваясь карими глазами в его голубые. Зрачки бегали из стороны в сторону, пытаясь что-то найти в его затуманенных глазах, но как бы Эндрю ни старался, ему это, видимо, не удавалось. — Не боишься, что я снова приставлю к твоему горлу нож? — язвительно поинтересовался Веснински, передёрнув плечами. В тот же самый момент он почувствовал, как холодное лезвие ножа уткнулось ему в бок. Он удивился, когда обнаружил, что рука Эндрю давно пробралась под его рубашку. Эндрю усмехнулся злобно и холодно. — Не утруждайся на ещё одно представление: здесь нет зрителей, — по слогам отчеканил он. Ухмылка Натаниэля стала шире. Угрозы Эндрю его нисколько не пугали. Потому пальцы рыжего чуть отодвинули нож от своей оголённой кожи, схватившись за лезвие кончиками пальцев. Как и предполагал Натаниэль, Эндрю не простил ему эту вольность: вторая рука, отпустив ворот рубашки, легла на его затылок и чуть сжала. Веснински знал: ещё одна ошибка — и пальцы блондина вцепятся ему в глотку. Он знал, что ходил по грани, но ему это нравилось: адреналин бурлил в крови. Вероятно, не будь он под действием наркотиков, вряд ли позволил бы себе такую смелость. — Поаккуратнее, — предупредительно прошептал Эндрю. Натаниэль прерывисто выдохнул: из-за того, что лицо блондина было слишком близко, сердце загрохотало в груди. Натаниэль не понимал, что происходит с ним, потому что ощущения от близости этого парня были непривычными: он никогда не испытывал подобного. — Знаешь, а ведь в прошлый раз ты нехило так обделался. Признайся, ты ведь испугался меня, — сказал Натаниэль первое, что пришло в голову. Возможно, он совершил ошибку и позже наверняка пожалел бы об этом, однако секундное замешательство, отразившееся на лице блондина, определённо того стоило. Глаза Эндрю опасно сузились. — Тебе показалось, — ответил он, а его голос мурашками прокатился по спине Натаниэля. Он захотел вдохнуть, но что-то сдавило грудь, мешая ему это сделать. Эффект неожиданности — и не более. Натаниэль усмехнулся: чистой воды пиздёж. — Пусть будет так, — примирительно выдал рыжий. Разочарованный Эндрю фыркнул и отпихнул от себя парня. Натаниэль обиженно пискнул и поправил задравшуюся рубашку. Он поёрзал на сидении, пытаясь поудобнее устроиться. — Как грубо, Миньярд, — проворчал он, встряхнув руками. Зачесав рыжие волосы назад (Эндрю внимательно проследил за тем, как длинные пальцы парня погрузились в его кудрявую шевелюру и потонули там, а Веснински, заметив это, довольно усмехнулся), Натаниэль посмотрел Эндрю в глаза. — Я не понимаю, что тебе не нравится, — честно признался он. Эндрю хмыкнул. Его взгляд лениво скользнул по фигуре парня, сидящего перед ним, а потом зацепился за вытатуированную цифру четыре у него на скуле. — Все просто, Нат, мне не нравишься ты, — ответил он с равнодушным спокойствием в голосе, как будто говорил о погоде. Его тон вызвал у Натаниэля недоумение: раньше Миньярд был более эмоционален, когда говорил ему о своей неприязни. Веснински грустно улыбнулся. — То же мне новость, — фыркнул он. Эндрю вытащил ключи из замка зажигания и бросил их парню. Натаниэль поймал их и тут же спрятал в карман. Он чуть задрал подбородок вверх — голубые глаза сверкнули вызовом. Эндрю молча принял его. — Я вижу, что с тобой что-то не так, но не могу понять, что именно, — процедил сквозь зубы Эндрю. — Но я это обязательно выясню: ты сам мне всё расскажешь, хочешь ты того или нет, — бросив ему эти слова в лицо, Эндрю вышел из машины. Натаниэль смотрел ему вслед. Ещё одна игра, ещё одна попытка, и чем она обернётся для них на этот раз? Натаниэль покачал головой: он не думал, что у этого будет какое-то логическое завершение — он преследовал другую цель, и Миньярд в его планы не входил. — Ещё одна математическая задачка, да, Миньярд? — крикнул ему вслед Натаниэль, тоже выбравшись из своего авто. Эндрю проигнорировал его и, ни разу не обернувшись, исчез в стенах клуба. — Ещё посмотрим кто кого, — прошептал себе под нос Веснински, поставив машину на сигнализацию. Он на ватных зашагал ко входу в клуб.

***

— Вот вы где! — просиял Ники, когда Натаниэль догнал Миньярда уже в клубе, и они вместе подошли к столику, который заняли Лисы. Кажется, Хэммик уже забыл о происшествии на дороге или сделал вид, что забыл. Но недоумение и настороженность читались во взгляде каждого из Лисов. Натаниэль чувствовал их взоры на себе, и ему это не нравилось. Веснински не предполагал, что в «Райских Сумерках» есть настолько большие столы, которые способны были вместить почти всю команду. Если учитывать те редкие поездки с Монстрами, то они всегда ютились на диванчиках четырёхместного столика. Но в этот раз Ники постарался на славу. Команда заняла отдалённый столик, в самом углу и, соответственно, подальше от бара. Как только Натаниэль хотел усесться, Эндрю навис над ним с многозначительным взглядом. — Мне нужна помощь, чтобы принести напитки, — сказал он и остановил вызвавшегося помочь Ники пристальным взглядом, не обещающим ничего хорошего, если Хэммик решит перечить ему. — Натаниэль, — издевательски протянул Эндрю. Чувство опасности поселилось в груди, но Веснински проигнорировал его. — Тебе нужен кто-то посильнее, а не этот мешок с костями, — хмыкнул Мэтт и подмигнул рыжему. Тот закатил глаза. Конечно, от него — как и от Лисов — не укрылось, что его тело стало более костлявым: Натаниэль заметил, что слегка потерял в весе. Когда он вышел из душа, Мэтт удивился, увидев, насколько тощими стали его ноги, а футболка уже не просто свободно висела на нём как раньше, а складывалось такое впечатление, что Натаниэль тонул в ней: вещь была не большой, а огромной, тогда как сам парень казался ещё более маленьким и хрупким. Натаниэль оправдался перед другом, что из-за стресса сбросил лишний жир (как будто в его теле спортсмена действительно было место жиру). Наглая ложь, брошенная прямо в лицо. Может, Мэтт и сделал вид, что клюнул на эту правду, однако Веснински почувствовал, что тот не поверил. — Я всё ещё могу выжимать тот же вес, что и раньше, — возразил Натаниэль. Мэтт хмыкнул, но отстал. На самом деле всё было немного плачевнее, чем считал сам Натаниэль. Его некогда рельефные мускулы слегка сдулись — особенно бросались в глаза его ноги. Натаниэль недоумевал, как так вышло, ведь тренировки Воронов должны были лишь улучшить его фигуру, а спарринги с Ичиро увеличить силу и выносливость. Однако правда была такова: он выглядел хилым — возможно, даже истощённым. Ники передал Эндрю свою карту, и тот скрылся в толпе. Веснински последовал за Эндрю через танцпол, стараясь не отставать и не потерять его мелькающую среди танцующих людей чёрную спину из виду. Мир вертелся вокруг него слишком быстро — рыжий не успевал за ним уследить. Люди двоились перед глазами: он едва ли мог ощущать себя в пространстве. Наконец, он добрался до бара. Эндрю уже стоял на месте, когда рыжий вяло присоединился к нему. Миньярд смерил его насторожённым взглядом, но ничего не сказал. Веснински знал, что тот будет пристально наблюдать за ним в этот вечер (в чём тот сам признался в машине): он чувствовал тяжёлый взгляд карих глаз на себе, потому уселся за барную стойку и отвернулся от него, пока Эндрю называл позиции Роланду. Он подпёр щёку рукой, рассредоточенным взглядом рассматривая бутылки алкоголя за спиной у бармена, пока на фоне играла какая-то ненавязчивая и даже приятная песня. Он и сам не заметил, как стал вслушиваться в слова, хотя это было крайне тяжело, учитывая как много посторонних звуков мешало ему. «She was always dealing with the devil She was always into taking those chances» Действие наркотика достигло своего пика — ему конкретно так вштырило: музыка стала громче — басы резко били по ушам, оглушая его; огни танцпола искрились и напоминали огромных летающих светлячков, подмигивающих ему; он чувствовал, как его тело расслабилось и приятная знакомая лёгкость разливалась по венам; ему казалось, что он вот-вот улетит, будто бы его тело ничего не весит. Он поймал себя на том, что сидит за барной стойкой и глупо лыбится расставленным бутылкам, на которых блики от света прожекторов прыгали по стеклу, стоило ему наклонить голову под другим углом. «Then she fell in love with a pill that could take away all her pain» Эндрю остановился на полуслове и покосился на Натаниэля. Карие глаза подозрительно прищурились. Роланд, заметивший эту заминку, тоже посмотрел на рыжего. — Что с ним? — недоверчиво спросил он. Натаниэль не смог удержаться от усмешки — чёрт возьми, он, как никто другой, понимал её — и обнаружил, что качается из стороны в сторону в одном ритме с песней. «Then she fell in love with a whole new drug that could fill her veins, and then» — Ты его уже чем-то накачал? — Роланд щёлкнул пальцами перед лицом рыжего, продолжающего пялиться на бутылки с алкоголем и качаться на месте. Громкий щелчок, резкие движения пальцев и внезапно возникший перед ним Роланд заставили Натаниэля вздрогнуть. Он отшатнулся и ошарашенно уставился на парня. — Ты чего? — жалобно пропищал он. — Нет, — запоздало возразил Эндрю. Роланд нахмурился и кивком головы указал Эндрю на Натаниэля. «She's high She lives in the sky» — Да он пьяный, — Эндрю приподнял бровь и скрестил руки на груди на слова Роланда. — Если не веришь, глянь на его зрачки, — Роланд попытался взять лицо Натаниэля в свои ладони, но тот, фыркнув, оттолкнул его руки. — Нил, с тобой всё хорошо? — Со мной всё просто прекрааааааасно, — пропел Натаниэль: впервые на его лице возникла искренняя маньяческая улыбка до ушей, от которой Эндрю в прямом смысле передёрнуло. — И я не Нил, а Натаниэль, — поправил его рыжий, подмигнув Роланду. Брови Эндрю взлетели вверх: ведь несколько часов назад этот парень был недоволен тем, что его назвали Натаниэлем и потому просил называть Нилом, а сейчас ситуация вывернулась в точности да наоборот. Роланд удивился, а потом махнул рукой, понимая, что его это не касалось. Он вдруг вспомнил о своей работе бармена — Эндрю назвал оставшуюся часть заказа. — Не моё дело, конечно, но ты уверен? Он уже не в себе, — уточнил Роланд, снова скосив взгляд в сторону рыжего. Эндрю фыркнул, посмотрел на Натаниэля, уже уткнувшегося лицом в барную стойку и, кажется, уснувшего, и, ничуть не испытав укола совести, ответил: — Ты прав — не твоё это дело, — прошипел он: Роланд, пожав плечами, удалился. — К тому же, это только больше развяжет ему язык. Веснински пропустил момент, когда перед ним возник поднос с напитками, но голос Эндрю —привычно жёсткий и почти злобный —вывел его из полудрёмы, в которую он, убаюканный песней, впал. — Вставай, соня, поможешь нам пройти сквозь толпу, — прошипел Миньярд. Натаниэль поднял голову и посмотрел на блондина и рядом стоявшего с ним Мэтта. — От тебя толку как от козла молока, — ответил Эндрю, заметив удивлённый взгляд рыжего. Веснински задался вопросом, насколько же он уснул, раз Эндрю успел сходить туда и обратно, чтобы позвать Мэтта для помощи. — Я же сказал, что ты не унесёшь, — Бойд пихнул Натаниэля в бок, а потом схватился за второй поднос. Тот, как и первый, который находился в руках у Эндрю, был вплотную заставлен бутылками и стаканами. Веснински, всё ещё сонный, протёр глаза и, немного пошатываясь, побрёл сквозь толпу. Парни отправились за ним. «All in one night She just went to heaven and back» До своего стола парни добрались насколько это было возможно быстро и почти без происшествий, если не учитывать, что Натаниэль едва не сбил с ног парочку людей и потом, когда те начали возникать, едва удержался от того, чтобы не врезать им. Всё это время его неустанно сопровождал взгляд карих глаз, а морщинка на лбу Эндрю при этом росла с каждой секундой, что он смотрел на шатающуюся спину рыжего. Он никак не мог выкинуть из головы слова Роланда, но внушал себе, что ему совершенно насрать на состояние этого парня и он не должен испытывать это щемящее в груди чувство. Никогда. Это был первый раз, когда он был бы рад ничего не чувствовать. Однако в этом был весь Нил или Натаниэль, который ломал выстроенные стены Миньярда и заставлял его нарушать собственные принципы. Лисы встретили их радостными возгласами, когда парни вернулись с выпивкой. — Мы молодцы! — выкрикнула Дэн, подняв стакан вверх. — Так и надо этим заносчивым ублюдкам! — вставила свои пять копеек Элисон, а остальные захлопали в знак поддержки. — За победу! — крикнул Ники. Остальные посмотрели в сторону Натаниэля, странно притихшего. Тот махнул рукой, говоря, что ему было насрать. — Проигрывать тоже надо уметь, — заметил Кевин, уже выпивший половину из своего стакана. Натаниэль вздёрнул бровь. — Чья бы корова мычала, — проворчал он. Кевин послал его на французском, в ответ на что Натаниэль показал ему средний палец. Но в целом все были счастливы и довольны. Напитки быстро разлетелись: после получаса подносы опустели, а разговоры стали более откровенными. Из всего коллектива молчали только двое: Эндрю — по понятным причинам — и Натаниэль — по непонятной и удивившей всех причине. Спустя час Лисы разбрелись кто куда. Ники, Ноэль и Кевин отправились за новой порцией выпивки, хотя первому из них, кажется, было уже достаточно, тогда как на последнего алкоголь будто вообще не действовал; Аарон исчез в уборной; Мэтт, Дэн и Элисон с Рене отправились покорять танцпол дикими танцами. За столом остались только Эндрю, медленно потягивающий свой напиток, и Натаниэль, так и не притронувшийся к выпивке. И кажется в этот самый момент в Миньярде что-то щёлкнуло. — Пей, Натаниэль, — наклонившись к уху парня, прошептал Эндрю, опаляя горячим дыханием шею рыжего. Он протянул ему стакан с чем-то, что определённо было алкоголем. Веснински поднял на него ленивый, но заинтересованный взгляд, явно не ожидая такого от Эндрю, потому что снова начал дремать (в то время как возмущение внутри него возрастало с каждой секундой от того, что он снова потерял бдительность), после чего он тяжело сглотнул, почувствовав, как сердце пустилось в бешеный пляс: кажется, его таблетки действовали не только на его эмоции и чувства, но и на сердце. Эндрю ухмыльнулся, заметив, как прерывисто выдохнул Натаниэль и отстранился. Он не определился — нравилось ему это зрелище или нет — однако решил, что у него впереди целая ночь, чтобы это выяснить. Да, голодным, а точнее, пьяным играм пора было начинаться. — Нет, — возразил Натаниэль, но звучало слишком неубедительно. Чтобы придать большую решительность своим словам, тот оттолкнул от себя стакан. Но разве можно было в чём-то переубедить Эндрю, если он уже всё для себя решил? Нет, конечно нет. Потому Веснински не удивился, когда Эндрю упрямо вложил в его дрожащую руку стакан. Натаниэль сжал пальцы вокруг него, принимая, но всё ещё сомневаясь. — Я не пью, забыл? — сказал Натаниэль, но Миньярд, накрыв его пальцы, сжимающие стакан с алкоголем, своей ладонью, поднёс его к губам парня. От этого у Натаниэля разыгрался пожар на коже, а пальцы вспотели, готовясь в любой момент выронить стакан. Натаниэль сжал губы в тонкую линию, выказывая этим своё сопротивление. — А если я заставлю тебя это сделать? — выдохнул ему в лицо Эндрю. Натаниэль обнаружил себя вжимающимся в стену — он был в ловушке: с одной стороны была спинка дивана, с другой — стол, а спереди — Эндрю, нависающий над ним. Только сейчас Веснински отметил, что тот встал на колени, чтобы быть выше него. Его дыхание было пропитано запахом алкоголя и сигарет. Натаниэль нахмурился. — Ты снова пытаешься накачать меня наркотиками? — спросил рыжий, пытаясь отстраниться, но Миньярд упёр вторую руку в спинку дивана, тем самым окончательно отрезая пути отступления. Эндрю пожал плечами. — Узнаешь так это или нет, когда выпьешь, — спокойно ответил он. Натаниэль стиснул челюсть и сильнее вжался в стенку, сжав край стола от напряжения. — Ну уж нет, обойдёшься, — процедил он, намереваясь отпихнуть от себя парня. — Иди и приставай к кому-то другому, Миньярд. Его рука скользнула в карман за ножом-бабочкой, который он не раз вынимал будучи Натаниэлем. Но Эндрю предвидел это действие — теперь зная, что у Веснински есть ножи, перехватил того за руку, когда парень уже взялся за оружие. Вторая рука всё ещё прижимала край стакана к его губам. С силой сжав его ладонь, он забрал у Натаниэля нож. Это было легко: движения Веснински были вялыми и медленными, а хватка на предмете — слабой. Он выглядел как размазанная по стене сопля. — Хорошая попытка, Нат, но второй раз я тебе не уступлю. Тогда в раздевалке, может быть, тебе удалось прижать меня, но сейчас — моя очередь, — довольно усмехнувшись, прошептал Эндрю. — Ну и какого это, когда тебя прижимают к стенке? — повторив его же слова, сказал Миньярд. Натаниэль тяжело сглотнул. Эндрю раскрыл нож, забрался рукой под его футболку и прижал холодный металл прямо к коже. — Если не хочешь, чтобы к твоим шрамам на теле прибавился ещё один — возможно, смертельный — ты это выпьешь. А потом мы поболтаем. Идёт? — опасно сверкнув карими глазами, произнёс Миньярд. Сердце парня пропустило удар. Он чутка приоткрыл рот, позволяя Эндрю влить в него напиток. В тот же момент рука Эндрю, отпустив кисть Натаниэля, легла ему на затылок. Схватив того за ярко-рыжие волосы, он оттянул его голову вниз, вливая жидкость до конца. Натаниэль, на удивление, подчинился — Эндрю соврал бы, если бы сказал, что ему не понравилось это. Кадык парня дёргался, когда он глотал алкоголь. Стакан опустел: Миньярд отпустил Натаниэля, при этом напоследок взъерошив ему волосы. Его щёки чуть-чуть покраснели: блондин подумал, что это из-за алкогольного опьянения — или какого-то другого опьянения, о котором он не хотел думать (хотя не так уж и много рыжий выпил). Но Эндрю всё больше склонялся к тому, что он чего-то не знал, но собирался исправить это в ближайшем будущем. Натаниэль пошатнулся и схватился рукой за спинку дивана, потому что мир снова завертелся, только в более ускоренном темпе. Он не упал бы в любом случае, потому что сидел, но хотел думать, что сможет остановить карусель в голове, если схватится за что-то устойчивое. Эндрю поставил пустой стакан на стол. — Что ты мне подсыпал? Опять крекерная пыль?! — возмутился Натаниэль: его язык заплетался, а мозг соображал крайне медленно. Мысли метались в его голове, явно не собираясь во что-то адекватное и целостное. Эндрю усмехнулся. — Ничему тебя жизнь не учит, правда? — сдержав смешок, спросил он. Натаниэль растерянно хлопал глазами. Мир уже не вертелся со скоростью света — он плыл, как и последние здравые мысли в его голове. Он принял таблетки, которые, между прочим, всё ещё действовали, а потом выпил алкоголь, в котором, к тому же, был ещё один наркотик. Просто убийственная смесь… Этой ночью конец и Нилу Джостену, и Натаниэлю Веснински, и их секретам. Эндрю, схватив парня за шкирку, потащил прочь от стола, прямо через танцпол. Ещё никогда ему не было так тесно и страшно внутри толпы. Нил Джостен считал её безопасной, но Натаниэлю Веснински было явно некомфортно из-за кучи людей, не умещающихся в одном клочке пространства, предоставленном им, однако это никого не волновало. Натаниэль почувствовал, что его мутит. Он сдержал рвотный позыв: горло всё ещё жгло от выпитого коктейля, голова не соображала от слова совсем, а мир… Окружающая обстановка его просто убивала: слишком громко, слишком ярко, слишком много людей, к тому же, ужасно душно, настолько, что он думал, что начинал задыхаться — ему стало страшно: он был уверен, что эта толпа раздавит его. И только рука Эндрю, сжимающая его запястье, ведущая за собой, более-менее успокаивала, однако Натаниэль напоминал себе — ему не стоит доверять: Миньярд снова накачал его наркотиками. Наконец, этот ад закончился. Они выплыли из гущи танцующих пьяниц, но тошнота, подступившая к горлу, не ушла. Натаниэль опёрся рукой о стену, пытаясь отдышаться, но не смог. Эндрю отпустил его руку. В уголке, в котором они спрятались, было не так людно, поэтому вряд ли тот потеряет его. Натаниэль, оттолкнувшись от стены, пошатываясь побрёл в сторону туалетов: если его память ему не изменяла, то до них было не так уж и далеко. — Куда собрался? — рядом мгновенно появился Эндрю, заметивший, что тот собирался улизнуть. — Меня сейчас вывернет, — прикрывая рот рукой, ответил Натаниэль. Он снова пошатнулся, попытался ухватиться за Миньярда, но промазал — его рука схватила воздух, а потом безвольно упала. Натаниэль начал заваливаться набок, но Эндрю вовремя ухватил его за талию, удерживая от падения. — Будь добр, дотерпи до уборной. Я тебя прикончу, если ты испортишь мне новую рубашку, — проворчал Миньярд. Лицо Веснински позеленело. Он промолчал, прижав кулак ко рту. Они в обнимку поплелись в туалет. Ноги у парня заплетались, потому Эндрю практически нёс его на себе: Натаниэль не был тяжёлым, да и у Миньярда, к тому же, мускулы были не для красоты. Веснински не сдержал облегчённого вздоха, когда вдалеке разглядел значок уборной. Они, почти преодолев оставшееся расстояние, наткнулись в дверях на Аарона, как раз выходившего из туалета. — Отвлеки их, чтобы нам не мешали, — прошипел брату Эндрю. Второй Миньярд фыркнул. — Я что, похож на шута? — с издёвкой спросил он. Эндрю не оценил его шутку — вместо этого, стиснув руки Натаниэля, смерил Аарона презрительным взглядом. — Если этого потребует ситуация, ты им станешь. Попроси Ники — он даст тебе своё пособие клоуна, — бросил он. Аарон кинул им в спину несколько отборных матов на немецком. Распахнув дверь, Веснински побежал к первой свободной кабинке. Наконец, добравшись до толчка, он склонился над ним — его в ту же секунду вырвало. Парню казалось, что он простоял в такой позе целую вечность, прежде чем это закончилось. Наконец, почувствовав, что его желудок опустел, он осел на пол, прижавшись спиной к стенке кабинки. Эндрю всё это время стоял, опираясь о косяк, и наблюдал за ним. Натаниэль поднял на него пьяный взгляд и скривился, в голове всплыли слова из песни, кажется, вырезанной у него на подкорке головного мозга: она звучала как на повторе в его мыслях с того самого момента, как он услышал её у бара. «Dying in an empty corner Tied to aluminum borders» — Ты такой мудак, Миньярд, — прошипел Натаниэль. — Ненавижу тебя. Эндрю не сдержал злобной усмешки. — Поверь мне, это взаимно. Натаниэль откинул голову наверх и захохотал. Ситуация складывалась наиабсурднейшая: Эндрю снова накачал его наркотиками, а он как осёл снова позволил ему это сделать. — Ну и что ты ржёшь? — спросил его Миньярд. — Хороший план, ты снова победил, — ответил Веснински. Он посмотрел на блондина, и в ту же секунду его глаза округлились от удивления и шока. В проходе, рядом с Миньярдом, появился… ещё один Миньярд. И ладно бы это был Аарон, однако… Нет, Натаниэль был стопроцентно уверен, что это был ещё один Эндрю. Как всегда в крови, как всегда с маниакальной улыбкой на лице и как всегда босой. — Только не сейчас, — прошептал Веснински и зажмурил глаза, надеясь, что когда откроет их, галлюцинация исчезнет. Но он был слишком наивен в своих желаниях. — А ловко он тебя, да? — усмехнулся Эндрю и подмигнул, заговорщически пихнув в бок своего брата-близнеца. Однако другой Эндрю этого не почувствовал. На мгновение Натаниэлю почудилось, будто бы оба Миньярда были плодом его больной фантазии, однако это было вовсе не так. Один из них был как минимум реален и осязаем. И накачал его наркотиками. «And it might seem like she's crazy By the things that she might say, but» — Исчезни нахуй, — прошипел Веснински, ни к кому конкретно не обращаясь. Он был бы рад, если бы оба Эндрю оставили его одного. Голова гудела, ему было душно, и в какой-то момент в мозгу рыжего промелькнула мысль, что он был бы рад, если бы в этот самый момент земля разверзлась перед ним и дьявол утащил бы его вниз, в преисподнюю. — Ага, я тоже не рад тебя видеть! — рассмеявшись, ответил Миньярд. Он склонил голову набок, высокомерно рассматривая парня, сжавшегося в углу туалетной кабинки. Натаниэль подумал, что выглядит сейчас более чем жалко, и в какой-то степени не ошибся: взъерошенный, в мятой одежде, с расширившимися зрачками, бледный и прилипшими рыжими прядями от пота на лбу. — Нет, сначала ты мне выложишь всё, а потом я решу, исчезнуть мне или нет, — реальный Эндрю подошёл к нему, схватил за локоть и рывком поднял на ноги. У Натаниэля не было сил сопротивляться. — Отпусти меня, блядь, — прошипел Веснински. Его рука слабо скользнула в задний карман брюк и вытащила оттуда ещё один нож. — Оставь его себе, у меня всё равно не убавится. Ты же не думаешь, что на этом мой арсенал закончился? — криво усмехнувшись, процедил Натаниэль. Он попытался отстраниться, но у него ничего не получилось. Тогда, шатаясь, он накинулся на Миньярда: тот чудом успел увернуться от направленного в него ножа. Натаниэля всё ещё шатало, но даже в пьяном состоянии он был опасен. — Воу, какие страсти! — над ухом рыжего раздался задорный голос Эндрю. — Порноиндустрия не знает, какие таланты упускает! Ставлю на то, что Миньярд скрутит тебя, и глазом моргнуть не успеешь! — Завали ебало! — что есть силы прокричал Натаниэль. Ответом ему послужил смех фантомного Эндрю. Настоящий же парень, скрутив ему руки спустя несколько секунд и заведя их над его головой, прижал к стенке брыкающегося Натаниэля. Начавшие затягиваться раны напомнили о себе резкой волной боли: Веснински зашипел. Эндрю посмотрел на него удивлённым взглядом: он ничего не говорил. Натаниэль закатил глаза. — Ух, вы снова сравняли счёт, ведь так? — продолжал издеваться Эндрю. Натаниэль посмотрел на него, чуть повернув голову в сторону. Его руки горели в тех местах, где Миньярд держал его. — Признай, это гораздо приятнее, чем сосаться с Ники на танцполе… Натаниэль завыл — точнее, так показалось Эндрю. Он чувствовал, как сильно билось сердце рыжего даже сквозь слой одежды. И его тепло… Это было странно: Эндрю не мог понять, откуда взялся этот трепет в сердце, стоило ему прикоснуться к нему. Он отвлёкся на несвоевременный анализ своих ощущений, чем Веснински и воспользовался: он врезал пяткой по ноге Эндрю, а потом ещё раз — в пах, после чего Миньярд отпустил его в ту же секунду. Натаниэль вывернулся, сжал рукоять ножа в руках. Он встал к двери, выставив руку с оружием вперёд. — Эффектно, нечего сказать. Ты прям как Джеймс Бонд, — со скучающим видом заявил Эндрю. Тем временем второй Миньярд только оправился от удара. Эндрю — плод его воображения — Миньярд встал рядом со своим братом — не Аароном — близнецом и вполне осязаемо и утешительно похлопал его по плечу. Эндрю, что было ожидаемо, не почувствовал это, продолжая сверлить злобным взглядом Натаниэля. Веснински смотрел на своё безумие широко раскрытыми глазами, понимая, что именно так выглядит его конец. Однако это не означало, что он собирался сдаваться. Он всегда оставался Натаниэлем мать его Веснински. — Подойдёшь ко мне хоть на один чёртов шаг или скажешь ещё одно слово своим грёбаным ртом, и я прирежу тебя, — прошипел он: если бы он посмотрел на себя в тот момент в зеркало, то определённо бы ужаснулся — его взгляд был точной копией глаз Натана: жестокий, дикий, беспощадный, взгляд загнанного в угол зверя. Он шипел, как Лис, окружённый стаей собак, на какое-то время сбросив одеяние Ворона. Вероятно, это и остановило Эндрю в тот момент от того, чтобы напасть на Натаниэля. Злость прошла, уступив место интересу и чуть-чуть замешательству. Он что-то разглядел в этих голубых глазах, что-то знакомое и родное, как он подумал. Что-то настоящее. В этот момент дверь распахнулась — раздался громкий хлопок. Веснински ударили справа, и он по инерции влетел в стену. У Натаниэля всё помутнело в глазах. Он понял, что падает только тогда, когда он услышал испуганное «Нил!», сказанное голосом Эндрю, но столкновения с полом не произошло: сильные руки подхватили его. Голова раскалывалась, тогда как перед глазами всё потемнело. Уже теряя сознание, он слышал строчки из той самой песни, кажется, не собирающейся оставлять его, как и призрак Эндрю. «But then, she starts to cry Everything is turning to black»