За гранью вкуса: Искусство понимания человеческой души

К тому моменту, как они въезжают в один из богатейших районов Санкт-Петербурга, у Антона исчезают всякие сомнения, что Арсений состоятельный человек. Когда автомобиль останавливается перед внушительным кованым забором, украшенным витиеватыми узорами, Антон не может сдержать восхищения. Высокий забор и камеры видеонаблюдения на каждом углу создают ощущение неприступной крепости, что только усиливает его уверенность в статусе Арсения. Водитель, одетый в строгий костюм, выходит из машины и открывает дверь перед пассажирами. Арсений выходит первым, а затем помогает Антону выбраться. Они проходят через автоматические ворота, которые плавно открываются перед ними, и оказываются на широкой подъездной дорожке, вымощенной брусчаткой. По обеим сторонам дорожки расположены идеально подстриженные газоны и клумбы с редкими экзотическими цветами. Дом, к которому они направляются, поражает воображение размерами и архитектурой. Это величественное здание из белого камня с колоннами и балконами, украшенными лепниной. На крыше видны солнечные панели, а в углу дома — небольшой бассейн, окруженный шезлонгами и зонтиками. Антон не может не заметить, что Арсений держится с уверенностью человека, привыкшего к роскоши и комфорту. Он идет впереди, не оглядываясь, словно хозяин этого места. Антон, почувствовав себя немного неловко, старается не отставать. Когда они заходят внутрь, их встречает милая консьержка. И, к удивлению Шаста, это не пожилая старушка, которая оглядывает любых сюда пришедших с ног до головы и, что-то буркнув, прогоняет тех взашей, если они ей хотя бы чуточку не понравятся. Нет, вовсе нет, перед ним в идеальном помещении, сидела девушка, встретившая новоприбывших с яркой улыбкой, а затем она, как только увидела брюнета, вскочила с места. — Арс, ну наконец-то ты пришел! Людмила Прокофьевна уже достала меня до чертиков. — надув губы и сложив руки на груди, пожаловалась девчушка. — «Когда Арсений вернется, когда Арсений придет, позови меня обязательно, как только он явится» и бла-бла-бла. У меня от нее уже уши вянут! — Спасибо, что предупредила — улыбнулся Попов, бросая быстрый взгляд на лестницу, ведущую вверх. — Виола, у меня будет к тебе просьба: прикрой меня, скажи, что я не приходил. — Опять ты на меня всех собак спускаешь, — насупившись, ответила Виолетта. — Обещаю принести тебе что-нибудь вкусненького, а то перед гостем не очень удобно будет, — указав на Антона, заключил он с щенячьим взглядом. Только сейчас Виолетта обратила внимание на Шаста. В ее взгляде проскользнул загадочный интерес. Антон почувствовал, как его щеки начинают краснеть под ее пристальным взглядом. Он неловко переминался с ноги на ногу, не зная, что сказать. Виолетта подошла ближе, внимательно рассматривая Антона. Ее взгляд был оценивающим, но невраждебным. Она провела рукой по своим волосам, заправляя прядь за ухо, и спросила: — Ты знаменитость? Вопрос застал Антона врасплох, он уже был готов включить обворожительное амплуа и поведать девушке, кто перед ней стоит, но стоило ему кинуть взгляд в сторону Арсения, как тот покачал головой — голубые глаза словно приказывали молчать. — Нет, мне часто говорят, что я на кого-то похож, — быстро нашелся Антон. — Это хорошо. Ладно, мальчики, бегите. Прикрою я так уж и быть тебя перед Прокофьевной, но с тебя вкусняшки. Много-много. — Арсений лишь улыбнулся и пригласил Антона подняться на этаж выше, когда Виола, будто опомнившись крикнула: — Арс, только будьте тише. — Виола! Мы работать пришли, — как-то даже по-отечески упрекнул Попов, только улыбка не сходила с его лица. — Да- да, знаю я, как вы «работать» любите, Арсений Сергеевич. — Показав мужчине язык, девушка скрылась в своей будке, а Арсений, со смешком закатив глаза, поднялся на этаж выше, где около лифта его дожидался Антон.

***

Когда они достигли последнего этажа, Шастун хотел спросить кое-что только Попов прервал его: приложив палец к губам, он заставил того не выдавать ни звука. Выглянув из лифта, критик огляделся по сторонам. — Сейчас на носочках быстро идешь к двери с номером 666. Давай, иди, — прошептал Арсений и сам двинулся к двери. Антон не понимал, что это за игра, но почему-то решил в ней участвовать. Когда они зашли внутрь, Арсений выдохнул так громко, будто сейчас от этого зависела вся его жизнь. — У-ух, кажется, обошлось, — проговорил он на выдохе. — Ты о чем? — спросил Шастун, не понимая, что только что произошло. — Прокофьевна. Она живет на десять этажей ниже, но, когда ей очень хочется со мной встретиться, караулит у дальней квартиры: у нее там дочка живет, все пытается меня сосватать ей, — спокойно объяснил Арсений. — Ты разувайся и проходи. Антон разулся и прошёл вслед за Арсением в просторную прихожую. Его взору открылась огромная квартира с высокими потолками и роскошным интерьером. Пол был выложен изысканной плиткой, а стены украшали фотографии. Антон восхищённо оглядывался по сторонам, пока Арсений вёл его вглубь квартиры. Они прошли через гостиную, обставленную мягкой мебелью и украшенную живыми цветами. Долго там не задержавшись, мужчины направились: в святую святых: в кухню. Та была размером с небольшую квартиру. Здесь было всё, что только можно пожелать: современная техника, удобные рабочие поверхности и уютный уголок для завтрака. — Я надеюсь, у тебя есть место, где покурить? — едва не поперхнувшись воздухом от таких красот, уточнил Шастун. — Впечатлил, — утвердительно произнес Попов. — Вернись назад в гостиную и пройди чуть прямо: там терраса, можешь там покурить. Арсений налил себе воды. Антон ограничился кивком и вернулся назад. Когда вышел на просторную террасу, шеф-повар был поражён открывшимся видом. Балкон был окружён кованым ограждением, которое создавало ощущение безопасности и уюта. Терраса была оборудована удобной мебелью: здесь стояли мягкие кресла и небольшой столик. Антон закурил и с наслаждением вдохнул свежий воздух. Балкон выходил на бассейн, который был расположен прямо под террасой. Вода в бассейне сверкала в лунном свете. Это место идеально подходило для отдыха и расслабления после тяжёлого дня. Сигарета сама непроизвольно выпала из его рук. — У тебя есть бассейн?! — поразился он. — Не кричи, соседей разбудишь! — крикнул Арсений. Еще одну сигарету Антон докуривал в полной тишине, наблюдая за звездным небом. И все думал, зачем согласился на эту авантюру? Желание свалить, сказав что-то из разряда: «Арсений, слушай, у меня тут важные дела есть, а я позабыл. Давай в другой раз, а?» — росло с неимоверной силой, однако шеф понимал, не прокатило бы: кажется, этот Попов чувствовал неуверенность и проблемы за километр, иначе как объяснить тот факт, что он вечно бьет наугад и попадет по самому больному? Все же собравшись с мыслями, Антон вернулся в кухню. Он ожидал чего угодно, но не того, что Арсений, закатав рукава белой рубашки, будет нарезать разные овощи, что-то напевая себе под нос. — Решил продемонстрировать свои кулинарные способности? — предварительно прокашлявшись, не удержался от подъеба Шастун. — Это, чтобы удобнее было, — отозвался Арсений, откладывая нож. — Готов творить? — Да было бы из чего, — усмехнулся шеф-повар, когда присел на барный стул и, подхватив яблоко, надкусил его. Попов лишь усмехнулся и раскрыл холодильник, он отошел чуть поодаль, открывая обзор для гостя. Вы когда-нибудь видели в холодильники санкт-петербуржца разнообразие гастрономического масштаба? Тут тебе и шампиньоны, прованские травы, фуа-гра и даже трюфели. Антон смотрел на это гастрономический изобилие, недоумевая, как можно было собрать такую коллекцию даров природы в обычной квартире. — Да у тебя тут ресторан открывать можно! А что, жилплощадь позволяет… — завороженно выпалил шеф-повар. — Не удивлюсь, если найду тут говяжью вырезку для шатобриан. — Удивлюсь, если ты ее тут не найдешь, — парировал Арсений. Все еще пораженный, шеф молчал. — Весь холодильник в полном твоем распоряжении — готовь из любых продуктов, что глазу приглянуться, — довольный, словно Чеширский кот, заверил гостя Попов. Антон тут же принялся компоновать продукты, перенося их на импровизированную рабочую поверхность. В голове тут же вспылили все рецепты французской кухни — от разнообразных рагу до утки по-сельски. Он выбрал грибы, свежие травы и несколько овощей, с которыми собирался сотворить нечто удивительное. Каждый ингредиент вызывал в памяти яркие образы французских ресторанов, где атмосфера была наполнена ароматами пряностей и масла. — Только прежде чем ты начнешь, внесем одну маленькую корректировку, — вдруг остановил его Арсений. — Готовить ты будешь то, что пожелаешь, но только в процессе этого твои руки не должны прикасаться ни к кухонным приборам, ни к ингредиентам. — И как ты себе это представляешь? — тут же ошарашенно пробормотал Шаст. — Очень просто: я буду твоими руками, ты будешь полностью ими управлять, видеть, что делаю, я не смогу, поскольку буду стоять за твоей спиной. — Это идиотизм! — Я предупреждал, что мои методы отличаются от всех тебе известных. Внутри Антона полыхала ярость. Ну раз уж он здесь по собственной воле оказался, придется согласится. Арсений обошел шеф-повара со спины, отдавая приказ: — Руки за спину. Гость повиновался. Критик прильнул корпусом к спине Шаста, руки его были готовы. Антон почувствовал нарастающее напряжение: каждое движение Арсения заставляло его сосредоточиться и досконально обдумывать каждую деталь, а еще вызывало что-то очень странное, приятное и непривычное тепло, разливающиеся по всему телу. — Что, шеф, командуй, — с легкой издевкой заговорил Арсений, выводя Шаста из раздумий. — Так, будем готовить Вишисуаз. — Осмотрев набор продуктов, принял правила игры Антон. — Берешь грибы и режешь их на мелкие кубики, затем кладешь в кастрюлю… Шастун заметил, как чужие руки тянутся вовсе не к тому, чему надо. — Арс, это не грибы, это корнишоны. Грибы чуть правее. Еще правее, — раздраженно пробубнил Шастун. Критик взял грибы. Когда дело дошло до нарезки, повар и вовсе впал в полный ступор. — Это, по-твоему, мелкий кубик? — обернувшись насколько это было возможно, со злорадством спросил Антон. — Шастун, не забывай: единственное, что я вижу, — это твою спину, — ехидно оправдался Арсений, вновь утыкаясь лицом куда-то в чужой загривок. — Ладно-ладно, — с трудом сдержав раздражение, произнес Антон. — Просто следуй инструкциям, и все получится. Следующий шаг: нарезай лук. Очень мелко. Арсений быстро схватил лук, но вместо того чтобы аккуратно нарезать, мощно расплющил его. Шастун застонал. — Это не то, что я имел в виду! Лук нужно рубить, а не разминать! Это не так сложно! — скрипнув зубами, выдал Шастун. — Держи нож правильно, это же не молоток! Арсений только усмехнулся, но, судя по всему, не собирался отступать. Он вновь схватил лук, на этот раз с большим рвением и действительно стал аккуратно резать, но каждый его срез выходил либо слишком толстым, либо абсолютно непредсказуемым. — Да что ж ты такое творишь?! — вскрикнул Антон, с трудом удерживаясь от того, чтобы вырвать нож из рук Попова и сделать все самому. Вот только незадача: его руки сейчас упирались в торс Арсения, стоящего позади. — Нужна концентрация! — Повторюсь: ты мои глаза и мозг. Я всего лишь исполнитель. думай, Шаст, думай, как наладить контакт с моими руками. — Голос Арсения звучал слишком бархатисто, отчего появилось двойственность всей ситуации. Шастун знал, что, если не соберется, «поздний ужин» будет не только провальным, но и несъедобным. Арсения же это мало волновало, он продолжал набирать лука. Увлеченно, как будто это был не процесс готовки, а настоящий спектакль. И вдруг, словно ему в голову пришла гениальная идея, он поднес парочку нарезанных кусочков к губам Шаста, с легким смешком произнеся: — Попробуй. Вдруг вкусно? Антон изо всех сил пытался сдержать эмоции, но на его лбу уже выступила первая капля пота. Кусочки лука оказались не слишком аппетитными, и он не мог не чувствовать, как пренебрежение к его кулинарным навыкам накаляло обстановку. — Арсений, сосредоточься на задаче! — вымолвил он, чувствуя, как желание оттолкнуть его крепчало. Но в ответ был только хохот, и теперь руки Арсения вновь разгуливали по телу Антона, размазывая остатки сливок по щеке Антона. — Ты что, с ума сошел? — выкрикнул Антон, чувствуя, как его терпение иссякало. Сливки стекают по его щеке, и он не знал, что делать — смеяться или злиться. — Мы тут не в цирк играем! — Разве я не добавляю нотку веселья? — усмехнулся Арсений, продолжая хаотично двигать руками. — Готовка — это искусство, и немного креатива никогда не повредит! — Искусство, говоришь? — недовольно пробормотал Шаст, стараясь игнорировать парадоксально-комическую ситуацию. Чем больше Арсений обострял игру, тем сложнее становился процесс готовки. — Если ты не перестанешь куражиться, у нас выйдет не вишисуаз, а какая-то каша! — А что, каша — это тоже еда, — с легкой насмешкой подметил Арсений, пока его руки снова заскользили к кастрюле. — За вариации — не вини меня. — Так. Теперь возьми картофель. Его тоже нужно нарезать кубиком, — решил игнорировать шалости Арсения Антон. Занялись исключительно рабочим процессом. — Укуси меня пчела, Арс! Это не кубик, а ебала! — начал уже кричать Антон, однако в следующую секунду его ухо опалило чужое горячее дыхание, а затем зубы коснулись мягкой мочки. Шастун вздрогнул, его внимание полностью переключилось с готовки на неожиданное прикосновение. Дыхание Арсения было горячим, а его легкая усмешка делала момент еще более абсурдным. — Что ты себе позволяешь?! — вырвав свои руки, залепетал Антон. — Ты же сам попросил тебя укусить, — хмыкнул Арсений, словно не творил фривольные вещи секунду назад. — Так вот что ты называешь помощью. Теперь ясно. Слушай меня, педик ебаный, даже больше не думай приближаться ко мне, такая помощь мне уж точно не нужна. — схватив свою куртку, Антон вылетел из квартиры стремглав. — Очень зря, завтра же приползет. — Закинув в рот виноград, заверил себя Арсений. Вишисуаз он доготавливал сам. Глаза Антона выпали бы из орбит, если бы шеф-повар увидел, с какой филигранной точностью может готовить Арсений: каждый ингредиент словно сам прыгал к нему под нож, нарезаясь в точности классическому рецепту. Вишисуаз был готов через сорок минут, да Попов умел его готовить, но к Антону у него был другой подход.

***

Антон выбежал на улицу, пытаясь отогнать от себя образы неприличных сцен, которые только что развернулись в чужой кухне. Холодный воздух ударил в лицо, заставляя его сердце биться быстрее от волнения и злости. Он не мог понять, что творит Арсений. «Как он мог этим заняться?» — думал он, все еще ощущая чужие руки, еле касавшиеся его тела, его лица, губ… Так! Фу! Фу! Фу! Кажется, мысли заводили его явно не в ту степь. Внутри шеф-повара бушевало противоречие: смех и гнев смешивались, будто готовя какой-то странный коктейль эмоций. — Да катись оно все к хуям, — рыкнул Антон, вызывая такси до дома. Завтра ему еще нужно было отпахать целую смену в «Peur-ne fais pas-ne crains pas», и переизбыток эмоций точно бы не сыграл ему на руку. Утром мысли об Арсении, творящим полную вакханалию что в процессе готовки, что в голове самого шеф-повара, никуда не ушли. В ресторане Шастун отдавал заказы быстро, но каждый раз его руки невольно тянулись к тому месту, где еще витал запах свежеприготовленного вишисуаза. Он не мог избавиться от образа Арсения, словно тот застрял в его голове, не желая покидать. Каждый раз, когда Антон слышал смех из-за стеклянных перегородок, его прямо распирало от раздражения и одновременно от странного влечения. Работавший в бешеном ритме кухни, он пытался сосредоточиться на заказах, но в голове всплывали все новые воспоминания, и, кажется, фантазия уже добавляла в них свои элементы. — Шаст, с тобой сегодня все в порядке? — полюбопытствовал Поз, подойдя к другу. — Да, а разве что-то не так? — Ты обычно отдаешь блюда от шефа и уходишь на перекур. Время обеда, а ты ни разу не отвлекся от работы. — Поз, все окей. Просто вчера был хуевый день. «И вечер тоже», — мысленно добавил Антон. Разумеется, рассказать даже лучшему другу о том, что вчера произошло, он не мог. — Тох, это из-за нового меню? — решился предположить Димка. — Чёрт, Дим, какие на хрен меню! — завелся Антон, пытаясь не выдать истинных эмоции. — Просто накатило. Знаешь, бывает такое. Поз взглянул на него с недоверием, но не стал углубляться в тему. Он знал, что Антон часто прятал чувства за маской грубости. К счастью, в этот момент официанты забегали, и атмосфера кухни накалилась до предела. Сосредоточившись, Антон вернулся к работе, сбрасывая со своего лица все переживания. Вот только когда на кухне появилась Оксана. С одним объявлением именно для шеф-повара. Шастун подумал, что точно кого-нибудь сегодня ебнит — Антон, тебя желают видеть гости. — оповестила девушка, забирая второй курс для четвертого столика. Вдох-выдох, и Антон вышел в зал, направляясь к пятому столику: за ним сидели постоянные гости, что всегда говорили три комплимента блюдам нашего шефа. Но сегодня что-то было не так. Антон к ним подошел и задал любезный вопрос: — Добрый день. Я могу чем-то помочь? — Девушка — кажется, ее звали Зоя — обратила на него восхищенный взгляд. — Антон, это просто невероятно! — захлебывалась Зоя, поднимая ложку. — Я думала, что знаю все оттенки этого блюда, но сегодня оно… оно просто взорвалось во рту! Как вы это делаете? Её спутник, высокий мужчина с серьезным лицом, кивнул в знак согласия. — Да- да! Я был здесь множество раз, но сейчас — это что-то новенькое. Каждый ингредиент, кажется, заиграл по-особенному. Словно вы добавили нотку волшебства, шеф! — Мы всегда стараемся улучшать наши блюда, чтобы вы могли попробовать их в разных вариациях, — стойко выдержал Антон, однако сердце забилось с такой скоростью, что теперь было грешно не отправиться на перекур. Пообщавшись с гостями еще с минуту, мужчина удалился. Уже на улице его мысли вновь вернулись к Арсению, вернее к его словам — мозг агрессивно начал анализировать вчерашний вечер. Повар наконец понял, чего от него хотел Арсений.

***

Этим же вечером он направился к Попову. Благо, адрес еще вчера успел в порыве злости сфотографировать — мало ли что. Конечно, сейчас Шаст, поднимавшийся на заветный этаж, думал, что его пошлют и хлопнут дверью перед его носом. Знаете, он бы, наверное, так и сделал. Антон нервно постучал в дверь, которая открылась почти мгновенно, как будто кто-то ожидал его прихода. За дверью стоял Арсений в белой рубашке и черных джинсах, он словно только что вернулся откуда-то. Его взгляд встретился с Антоновым, и на какое-то мгновение воздух между ними стал, вероятно, напряжённым. Или так казалось только шеф-повару? — Так и знал, что ты явишься, — добродушно хмыкнул Арсений, пропуская ночного гостя уже во второй раз в свою обитель. — Можем поговорить? — хрипло произнёс Антон, чувствуя, как внутри него снова бушуют противоречия. Он хотел понять, что происходит, почему Арсений так внезапно вторгся в его жизнь, оставив за собой шлейф недоумения, перевернув все с ног на голову. — Что, гости сегодня засыпали комплиментами? — обескуражил догадкой Попов. — Это ты их подговорил? — Боже правый, Антон, ты вправду думаешь, что мне больше нечем заняться? Это не я их подговорил, это ты сделал блюдо, которое их поразило. — Увидев немой вопрос в зеленых глазах, Арсений начал медленно вещать, двое мужчин вновь двинулись в сторону кухни. — Сегодня ты готовил не по стандартам, вся твоя бедовая головушка была занята мыслями о вчерашнем вечер: гнев, злость на меня, не принятие всей ситуации в целом, ты готовил именно с этими эмоциями. Это и дало новый вкус твоему блюду, — достав из холодильника вишисуаз, закончил Арсений. — Ты все же довел его до ума, — взглянув на «неудавшееся» блюдо, довольно вопросил Антон, и стоило ему только попробовать его, как глаза вылезли наружу — Не понял, почему он такой вкусный? Его же ты готовил. Арсений рассмеялся. — Шастун, как человек, живший во Франции слишком долго, я был бы сильно грешен, если бы не умел готовить французскую классику, которой питался много лет. Антон обалдел. — Ну, судя по твоему восторженному лицу, можно сказать, что ты у нас, наконец, разгадал секрет, — с ухмылкой заметил Арсений, наблюдая за реакцией Антона. — Эмоции всегда влияют на творчество. Особенно в кулинарии. Ты приготовил это блюдо не просто механически, а вложил в него часть себя. Антон все еще с открытым ртом, наконец, открыл глаза. — Но, получается, я готовил с гневом, и это стало частью вкуса. Это безумие! — Это и есть настоящая кулинария, — уверенно продолжал Арсений. — Соединение чувств и ингредиентов. Я просто открыл тебе глаза, как важно ощущать. Ты можешь готовить на автомате, но, когда в этом есть душа, блюдо становится живым. — Арс, прости, я вчера маленько перегнул. Твое предложение все еще в силе? Я буду благодарен, если ты мне поможешь. — Забыли. Тем более не все вчера тобой сказанное могло меня оскорбить. — Ну… про педика ебаного точно было лишним, — попытался перевести все в шутку Антон. — Отчасти — нет. Антон, я действительно отношусь к людям с нетрадиционной ориентации. Но не волнуйся, королева девичьих сердец, тебя совращать я не собираюсь. Пока. Антон рассмеялся, но в тот же миг ощутил легкое смущение. Разговор между ними приобретал неожиданный поворот, который не вписывался в привычные рамки их общения. Он не знал, как реагировать на откровенность Арсения. Слова Попова навевали ощущение близости, которое ранее казалось недостижимым, да и вообще нереальным — все же знакомы они были несколько дней. — Ну, если ты не собираешься меня совращать, тогда можно и поработать, — с улыбкой предложил Антон, настраиваясь на творческий лад. — Что ж, тогда вставай за рабочее место и руки за спину Антон. — Опять?! — заканючил шеф-повар. — Не опять, а снова, и на этот раз постарайся просто отдаться ощущениям. — Звучит двойственно. — Хах, главное, чтобы двойственно не выглядело. И вновь понеслось. В этот раз они готовили французский десерт — Крем-брюле, известный всем. Даже россиянам. Руки Арсения вновь творили хаос: он пачкал Антона джемом, который даже в рецепт не входил, и каждый раз, когда Антон пытался вытереть лицо о чужие руки, Арсений ловко уворачивался, смеясь так заливисто и громко, что приходилось утыкаться в чужую спину, чтобы хоть на миг отдышаться. Запах ванили и карамели наполнял кухню, создавая атмосферу, полную творчества и легкости. Антон впервые поймал себя на мысли, что приготовление такого простого блюда стало каким-то интимным процессом. Неясным никому, но объяснимым только им двоим.