За гранью вкуса: Искусство понимания человеческой души

Антон приезжает к Арсению после работы уже который раз. Все это время они эксперементируют, принимаются готовить разные блюда в экстравагантной манере Попова. Шастун, конечно, уже свыкся с мыслью, что ему никогда не разгадать, что же творится в голове этого человека. Но каждый раз, когда он переступал порог его квартиры, его сердце замирало от предвкушения чего-то нового и необычного. Таких методов, как у Арса, Антон за всю карьеру шеф-повара не встречал: связанные руки, завязанные глаза, готовка с помощью ног… Думаете, это дурдом? Нет, мои дорогие! Все, что вам кажется сумасшествием, — лишь методы Арсения, которые наверняка довели бы до ручки кого угодно. Шаст будто смирился. Почему-то ему было в кайф каждый раз испытывать этот животрепещущий ахуй. Каждый раз, когда Антон заходил в квартиру Арсения, его охватывало чувство, словно он попадал в другой мир, где правяли эксцентричные идеи и неожиданные решения. На этот раз Арсений предложил использовать фрукты не только как ингредиенты, но и как инструменты. Он настоятельно рекомендовал нарезать ананас на толстые круги и использовать их в качестве форм для десерта. Антон, хоть и с сомневался, последовал его указаниям, чувствуя, как страх смешивался с восторгом. Процесс готовки напоминал перфоманс, где каждый шаг Арсения превращался в спектакль. Он шутил, что его кухня — это и театр, и кулинарный эксперимент. Этот вечер тоже не был исключением. Сегодняшняя авантюра Арсения заключалась в том, чтобы превратить классический французский десерт — лимонный тарт — в нечто совершенно неординарное. Вместо стандартного теста — он предложил использовать круглые дольки ананаса, обжаренные на гриле, в качестве основы для крема. — Идея в том, чтобы добавить тропическую нотку во французскую классику, — проникновенно говорил Арсений, и глаза его сверкали от вдохновения. Антон уже рефлекторно подхватывал его авантюры, старался думать как этот безбашенный гений. — А что, если добавить немного кокосового молока в крем? — вдруг предложил Антон, ощущая, как креативный запал Арсения подхватывает и его. Арсений взглянул на него с одобрением, будто бы это было именно то, чего он ожидал. Словно по щелчку пальцев, атмосфера кухни изменилась: стало жарче, идеи начали кружить в воздухе, словно бабочки, расправляя свои яркие крылья. Когда очередное блюдо, неординарный перфоманс, был готов, Попов гордо заявил: — Что ж, теперь я могу гордо сказать, ты готов создавать меню для своего придирчивого критика. Антона как холодной водой окатило: одно дело — готовить с Арсением безбашенные рецепты, не выходящие за рамки его жилплощади, а другое — самому придумать целое меню, состоящее из закусок, салатов, двух разных горячих под стать каждому вкусу, десерты и напитки. Будто почувствовав волнение недавнего знакомого, Попов добавил: — Я помогу со всем. Поверь, это будет гораздо проще, чем ты сейчас себе надумываешь. — С тобой ведь бесполезно спорить? — Надеюсь, это риторический вопрос, — со смешком ответил Арс. — Неужели за эти дни ты так и не понял, что, пока ты сам не попросишь, хрена с два я отступлю? — затем, подумав, добавил: — Дам тебе стимул: как только ты сможешь придумать полноценное меню, которым будешь доволен, я раскрою тайну своей профессии и расскажу, как именно я чувствую тонкость вкуса, любых блюд. За эти дни Антон уже пытался открыть эту тайну, но его новый знакомый вечно уходил от этой темы, мастерски уводя разговор в другое русло. Антон, охваченный азартом, начал строить образы будущего меню. В его мысли закрались образы свежих идей, экзотических ингредиентов и неожиданных сочетаний, от которых захватывало дух. Он понимал, что шанс разгадать секреты Арсения — это не только вызов, но и возможность продвинуться по карьерной лестнице. Сердце стучало в унисон с яркими мечтами о гастрономических шедеврах. — Ладно, я приму вызов! — решил Антон. — Так и знал, — усмехнулся Арсений. — Тогда дам тебе пару дней, а на сегодня мы, пожалуй, закончим. Они уже собирались прощаться, когда послышался звонок в дверь. — Ты кого-то ждешь? — изумился Шастун, обувая кроссовки в коридоре. — Нет, — с прищуром ответил Попов, и, взглянув в «глазок», он расплылся в улыбке и открыл дверь еще одному ночному гостю. — Какие люди — и без охраны ходят. — Я сам себе охрана, — шикнул Сережа, проходя внутрь. Арс лишь хмыкнул. — Какого хрена до тебя не дозвониться? — возмущался вошедший, когда прошел внутрь, пока не увидел шеф-повара. — Мамочки родные, я сплю? — Тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов? Беги, Шаст, побыстрее, а то этот донжуан тебя слюнями забрызгает, пока будет рассказывать, как восхищается тобой, — закатив глаза, посоветовал Арсений. — Понял. Убегаю, — усмехнулся Антон, и, кротко попрощавшись, он покинул квартиру и быстро захлопнул дверь. — Шаст ? С каких пор вы с ним в дружеских отношениях? И что французский шеф-повар делает у тебя дома в полвторого ночи? — То же, что и ты, — хмыкнул критик, забирая из рук друга пакеты. По весу легко было определить, что там лежит пиво, алкогольное или — нет — еще предстояло узнать. — Ни хрена подобного, — настаивал Матвиенко, идя в кухню. — Я твой лучший друг, а он еще пару недель назад был для тебя пустоголовым шефаришкой, который и готовить-то толком не умеет. — Я такого не говорил, не перевирай мои слова, Сереж. — Да что ты говоришь? Тебе, может, стоит напомнить, сколько блюд ты попробовал в том ресторане на моей днюхе? Одно, Арс, и то это была закуска. И что я сейчас вижу? Этот самый шеф, с которым вы собачились еще тогда, сейчас находится в твоей квартире. Нет, Попов, я требую объяснений! — Ну, во-первых, это был амюз-буш. Во-вторых, прекрати говорить со мной так, будто я не у себя дома, а в допросной. В-третьих, Антон попросил меня помочь ему с разработкой нового меню к приезду критика. Лицо Сережи надо было видеть. В этот момент он уже успел открыть одну из банок с пивом, и тут же подавился первым глотком. К слову, в пакете было и алкогольное, и безалкогольное. Как знал, что сегодня понадобятся оба варианта. — Чего, блядь?! Погоди, Арс, если это шутка, то она пиздец какая несмешная, — посмотрев на друга, понял, что тот не намерен обводить его вокруг пальца. — Сам Шастун-то в курсе, что ты и есть тот самый «придирчивый» критик? — Нет. — А что ты вкуса от слова «совсем» не чувствуешь? — Нет. — Арс, это какой-то бред. Знаешь, как я вижу эту картину со стороны? — Не став дожидаться ответа, Сергей продолжил: — Шастун доверяет тебе, думает, что ты реально ему поможешь… Хрен с тобой… Окей, ты ему поможешь, а дальше что? Ты же понимаешь, что правда в любом случае всплывет? А если он узнает, Арс, что ты не чувствуешь вкуса еды и решит тебе отомстить за такую подлянку? Пизда, Попов, твоей карьере. Попов на мгновение задумался, затем вздохнул. — Сереж, я знаю, что это выглядит абсурдно, но я уверен, что смогу все уладить. Шастун мне доверяет, и я сделаю все возможное, чтобы не подвести его, — произнес он, открывая другую банку пива — Не понимаю я тебя, Арсюх. Зачем ты вообще в это полез? — Знаешь, Сереж, он чем-то меня зацепил. Обычно, когда люди получают критику от меня в адрес своих блюд, начинается классическое: «Да вы не понимаете ничего в тонкости вкуса»; «Кто вообще дал вам право судить?!»; «давайте спросим у гостей!»; и прочая ерунда. Антон тоже начал со мной вступать в полемику. Не знаю, что произошло потом, но он прислушался к моим словам и попросил помощи, хотя я для него, по сути, обычный мужик, что возомнил себя невесть кем, чтобы судить и обсуждать чужую кулинарию. — И что, ты думаешь, что он может стать лучше благодаря тебе? — недоумевал Сергей, потягивая пиво. — Возможно. — Арсений, задумчиво потер подбородок. — Дело не только в этом: он искренне заинтересован в том, чтобы понять, в чем его ошибка. Это редкость в нашем мире, ты сам знаешь. — Хм, может быть. Но ты рискуешь многим, — произнес Матвиенко, бросая взгляд на друга. — Если он откроет твои «особенности» на публику… — Этого не произойдет. Сам вспомни: если бы я когда-то не рассказал тебе об этом, ты бы в жизни не узнал. — В этом ты прав, но все же, Арс, будь аккуратней. — Принято, капитан. — Скоро майором буду, — шикнул Матвиенко, и они, чокнувшись жестяными банками, перешли на другую тему. — Мне Катя рассказала, что ты встретился с Оксаной… Вы хоть поговорили? — Так и думал, что она тебе все расскажет. Поговорили, если это так можно назвать, — раздосадовано поведал Арсений. Чувство вины не покидало его все эти годы, а после того случая оно усилилось. — Если ты думаешь, что мы пришли к какому-то консенсусу, то, увы, должен разочаровать тебя. Кажется, она меня никогда не простит. — Неужели все так плохо? — не поверил Сергей, скептически приподняв бровь. — Я всегда думал, что у вас был шанс. — Шанс, — повторил Арсений с усмешкой. — Вся наша история — это сплошной шанс и его уничтожение. Я попросту запустил ситуацию и не смог найти правильные слова, когда это действительно было нужно. Теперь она смотрит на меня как на призрака из прошлого. Все еще винит меня в том, что я тогда ее оставил. — Почему ты просто не объяснишь, почему так сделал? — А что я скажу, Сереж? Я ведь реально виноват, я бросил ее и умотал во Францию, хотя обещал никогда не оставить. В том, что она до сих пор меня ненавидит, исключительно моя вина. Сергей задумался, затем вздохнул и сделал глоток пива. — Арс, ты же понимаешь, что это не оправдание? Ты просто сбежал. — Да, — пробурчал Попов, глядя в сторону. — Я сбежал. Но я не мог иначе. Тогда мне казалось, что это единственный правильный выход. Сергей ничего не сказал, только молча смотрел на друга. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь звуком открывающихся банок и редких глотков пива. Арсений снова открыл банку и сделал глоток, затем продолжил: — Я не знаю, что сказать ей. Не знаю, как исправить то, что натворил. Но я хочу попытаться. Хочу, чтобы она знала, что я сожалею и что я готов сделать все возможное, чтобы исправить свою ошибку. — Вы оба всегда были такими упертыми. Хоть запирай вас в обезьяннике и заставляй говорить, пока все не проясните. — Я тебе за такое ебало набью. Даже не за себя, а за нее. — Да, за Окси ты всегда стоял горой. Помню, как я в юности признался, что она мне нравится, так такие от тебя угрозы услышал, что страшно стало к ней на пушечный выстрел подходить. — Я тогда плохо знал тебя, Сереж, и безопасность Окси всегда была для меня на первом месте. Сейчас-то все по-другому. — Затем, подумав, все же спросил: — Ты все еще ее любишь? Арсений внимательно посмотрел на Сергея, ожидая ответа. В его глазах читалось не только любопытство, но и легкая тревога. Он знал, что этот вопрос может задеть друга, но все же решился задать его. Сергей долго молчал, задумчиво глядя на пустую пивную банку в своих руках. Он не спешил отвечать, словно обдумывая каждое слово. Наконец он поднял глаза на Арсения и тихо сказал: — Да, наверное, все еще люблю. Но это уже не имеет значения. Мы слишком разные, наши пути разошлись, и я принял это. — А говоришь, что я дурак, — шикнул Арсений. — Сереж, если ты действительно ее любишь, то почему не попытаешься еще раз? Знаешь, Матвиенко, я даю тебе полный картбланш — можешь обольщать Окси. Но, если я узнаю, что ты ее обидел, прибью. — Я подумаю над твоим предложением, — рассмеялся друг. Вскоре они забылись, вспоминая собственную юноть.

***

— Погоди, то есть ты уже хуеву тучу времени по вечерам пропадаешь с каким-то голубоглазым проходимцем, а я еще не в курсе? — поинтересовался на следующий день Позов. Они стояли на заднем дворе ресторана и курили. Как обычно. Сегодня не так много гостей, как хотелось бы, зато есть время передохнуть и вот так вот «спокойно» побеседовать. — Да стремно было такое рассказывать, Поз, даже тебе. Блядь, я и сам бы не оценил такой исход событий, если бы кто-нибудь из поваров, сказал бы, что спелся с обывателем и помощи у него просил. — Да я не про то, что он тебе помогает. Тох, это то как раз нормально. Другой вопрос: тебя правда не настораживают ваши встречи? Сам подумай! Такие ночные приключения с человеком малознакомым ничем хорошим не заканчиваются. — Что за ночные похождения? — внезапно выскочившая Оксанка вклинилась в разговор так, словно и была тут все время. Они уже давно дружат, почти с открытия ресторана, если Шасту память не изменяет, и такие разговоры уже переросли во что-то личное, семейное, что ли — что-то, что касалось только их троих. — Да я тебе говорю, ничего такого нет! — горячо отмахнулся Тоха, затягивая сигарету. — Арсений просто классный мужик, мы вместе с ним создаем новую концепцию. Если бы ты с ним пообщался, сам бы заинтересовался, как ему удается так играть с продуктами, он из нихуя делает шедевры, так что все нормально. Не парься, Поз. — Классный мужик? Еще неделю назад, ты его всеми возможными хуями крыл, а теперь вон как все повернулось. Опасная затея. Тох, мало ли что у этого человека в голове творится. Да и как его девушка вас двоих терпит, я вообще не понимаю. Бедолажка, — нервно стряхнув пепел, парировал Дима, но, увидев в зеленых глазах вопрос, он все же пояснил: — Только не говори, что ни разу ее не видел! С длинными волосами, высокая, карие глаза, по-моему, Екатерина зовут. — Это не его девушка, донжуан. Может, подруга или коллега. Информация стопроцентная, да и тем более Попов не совсем по девушкам, — выпалил Шаст раньше, чем успел обдумать сказанное. — Пиздец. Еще лучше, Тох! — Ты что-то имеешь против геев? — вновь встряла Оксана, все это время просто стоявшая и слушавшая разговор двух поваров. Антон быстро обратил внимание на серо-голубые глаза; тон слишком серьезный, Суркова никогда так не общалась ни с кем из них. В голове всплыли воспоминания их разговора с Арсением. Наверное, они действительно знакомы дольше, чем кажется, и походу их связывало гораздо большее, чем простая ссора. Судя по реакции Оксаны, которая продолжает смотреть на Диму так, словно готова ему этот окурок засунуть куда поглубже, если он сказал бы лишнего. — Да нет, Оксан, я просто… — Дима попытался оправдаться, но его слова застряли в горле, как большая кость. Понимание, что он, возможно, перестарался, стало давить на его грудь. — Я просто говорю, что он странный. — Ты даже не знаешь этого человека, как ты можешь его судить только по ориентации?! — взорвалась Оксана. — Поз, еще раз я услышу что-то подобное — тресну тебя подносом. В чем-то Димка прав, Шаст. Арсений сложный человек. Не доверяй ему слишком сильно, обожжешься. Она оставила мужчин наедине, курить не хочется больше вовсе. — Я сболтнул лишнего? — вымолвил раздосадовано Димка. — Кажется, да. — В любом случае, Тох, подумай хотя бы о смене места ваших встреч, иначе людям скоро начнет казаться, что вы действительно встречаетесь. — Похлопав друга по плечу, он ушел следом. Кажется, теперь Диме нужно извиниться перед Оксанкой.

***

Антон действительно всерьез задумывается о смене места встречи. Его мысли уже давно крутились вокруг этого, но он не решался сделать первый шаг. Слова су-шефа стали лишь катализатором. В день «икс» Шаст первым делом написал сообщение Арсению и скинул адрес ресторана. Волновался ли он еще полдня? Определенно — да. Боялся отказа со стороны Арса? Возможно. Ближе к четырем часам вечера, от Попова пришло, лаконичное «заметано» Антона успокоится и продолжить работу, до закрытия оставалось еще много времени. Как только наступило время встречи, Шаст уже ждал Арсения у входа в ресторан. На улице было тихо, и вечерний воздух наполнялся ароматом жареного мяса и свежих овощей. Антон нервно теребил края куртки, про себя перебирая варианты тем для разговора. Он правда не успел ничего придумать, все рецепты амюз-бушев казались слишком тривиальными, банальными — их ни коим образом не надо показывать Арсению. Когда он увидел подъехавший автомобиль, уже собирался помахать знакомому в знак приветствия. Какое-то глупое наваждение остановило его, и не зря. Попов не успел заметить, когда его окликнула девушка, по силуэту напоминавшая Оксану. За эти пару секунд скрылся, став невидимкой для этих двоих. Антон сжимал кулаки, стараясь не выдать волнения. Он ненароком подслушал, как Оксана с легким смехом произнесла что-то в адрес Арсения. В его сердце заколыхалось нечто похожее на ревность? Глупость какая-то. Шаст постарался отмахнуться от порочных мыслей, продолжив за ними наблюдать.

***

К слову, его наблюдения были не совсем точными: смех Оксаны не был легким он так и сочился пренебрежением и непониманием. — Помочь ему хочешь? Интересно как? Дай угадаю — он ведь даже не догадывается, что ты и есть тот самый критик, загубивший ни одну сотню ресторанов? — Я никого не губил. Они сами виноваты в том, что не умеют готовить, — отчеканил Арсений, а затем рассмеялся, прикрывая глаза рукой, не веря в абсурдность ситуации. — Знаешь, забавно выходит: впервые после того дня ты решила заговорить со мной, мышонок, и сразу накинулась с обвинениями. Удивительно, не правда ли? Оксана хмыкнула, но в ее голосе уже не было того настороженного презрения. — Может, я просто привыкла к твоему молчанию, — выдала она, и в этих словах прозвучала нотка иронии. — В этом весь ты: всегда все лучше всех знаешь и делаешь все, что тебе вздумается. А о других вспоминаешь в последний момент. В ее глазах промелькнула грусть, но девушка быстро смахнула наваждение, вновь вернув серьезный тон: — В любом случае я тебя предупредила. Обещаю: если я узнаю, что ты таким образом решил разрушать карьеру Антона и репутацию ресторана, я ему тут же все расскажу и сообщу СМИ о твоей «особенности», и мне будет до глубины души плевать, что с тобой будет. Арсений на мгновение замер, его губы сжались в тонкую линию. Разговоры с Оксаной всегда нелегкие, но этот диалог был особенно напряженным. Чувство уязвимости охватило его, и он понял, что столкновение с прошлым все еще мешает им нормально поговорить, поскольку с такой Оксаной Арсений давно не встречался. — Ты меня не поняла, — оправдывался он, стараясь сохранить спокойствие. — Я не собираюсь разрушать ничью карьеру. Пусть кто-то и считает мои комментарии бесполезными, но я сужу на основании своих знаний. А Антон — талантливый повар. Я просто хочу, чтобы он стал лучше. Оксана взглянула на него, и в её глазах мелькнуло сомнение. — Я надеюсь, что ты действительно это понимаешь. У меня нет желания видеть его страдающим из-за чьих-то амбициозных замашек. Девушка села в такси. В глубине души Оксана прекрасно понимала: что бы ни случилось, просто не сможет навредить Арсу, потому что он единственный человек, которого она готова защищать до последнего вздоха. Но при этом девушка ненавидела его всем сердцем. — Придурок, — смахнув слезы в такси, шепотом произнесла она. Не простила: не смогла, до сих пор не поняла, зачем он тогда с ней так поступил. Арсений проводил взглядом такси и направился к ресторану. Заметив макушку высокого мужика, он не мог не усмехнуться, так как Антон ужасно прятался. — Ты все слышал? — осведомился он с напряжением в голосе когда достиг шеф-повара. — Нет. Вы были слишком далеко. Но, судя по твоему виду, разговор был не ахти. Врать Арсению вовсе не хотелось, да и его настроение было настолько испорченным, что любопытство Шаст запихнул куда подальше. Понял, что, когда придет время, Арс сам все расскажет, если захочет. Арсений вздохнул и, посмотрев в глаза Антону, почувствовал, как напряжение медленно уходило. — Давай поговорим о кухне? — предложил он, переводя тему. Антон кивнул, ощущая, что разговор о работе теперь будет менее болезненным. Они пересекли порог ресторана, и запах свежеприготовленных блюд словно обнял их. Антон начал рассказывать о новых идеях для меню, оживленно обсуждая уникальные сочетания ароматов и текстур. В его голосе зазвучали энтузиазм и уверенность, и Арсений слушал с неподдельным интересом. Каждый новый рецепт, о котором говорил Шаст, заставлял его вспомнить, почему он хотел помочь этому талантливому повару. Однако в глубине души Арсений все еще ощущал тяжесть разговора с Оксаной. Он понимал, что необходимо найти способ, чтобы разрешить их прошлые конфликты. Но сейчас в этом уютном ресторане с ароматами, наполняющими воздух, он решил сосредоточиться на настоящем. — Что насчет амюз-буша? Начнем с простых закусок. Ты уже знаешь, что хочешь вписать в новое меню? Антон энергично закивал, разогреваясь от обсуждения. — Я думал о том, чтобы добавить карпаччо из свеклы с козьим сыром и грецкими орехами, — начал он, его глаза светились энтузиазмом. — Это простое, но очень эффектное блюдо. Клиенты его оценят, уверен. Арсений улыбнулся, обдумывая каждое слово Антона. Он всегда восхищался способностью повара находить красоту в простых ингредиентах. Но также подмечал, что Антону все еще недостает смелости, чтобы пойти дальше — он все еще опирался на классику. — Хорошая затея, но тебе не кажется, что это слишком просто, что ли? Сам посуди, Антон. Закуска должна быть началом чего-то. Это как начало разговора. Или начало долгого пути. Что-то простое, но в то же время достаточно неординарное. — Еще один философ в моей жизни, — с улыбкой поведал Шастун, но, заметив вопросительный взгляд, объяснил: — Ты как Позов, мой су-шеф, он тоже часто мне говорит, что стоит еще подумать. Только если ты говоришь о высокой кухне, то он, скорее, эксперт по моей личной жизни. — Позов? Этот тот, что уже который день слюни пускает на мою подругу и томно вздыхает, пока Катя не обращает на него внимания? — увидев удивленный взгляд в ответ, Арсений закатил глаза. — Только не говори, что ты этого не замечал? Брось, Тох. Когда мы последний раз с ней здесь были, это было видно даже по поданным блюдам. Я с точностью тогда мог сказать, что приготовил ты, а что — он. — Да-да, я заметил, — усмехнулся Антон, наклоняясь ближе, будто их разговор мог привлечь лишние уши. — Он действительно как-то странно себя ведет. Но, знаешь, иногда даже мило, когда человек влюблен. Арсений о чем-то задумался. — Слушай, а это идея. А что, если мы поспособствуем их знакомству? Это будет своего рода хорошим началом. Глядишь, и тебе в голову придет интересная идея для амюз-буша. — Ты хочешь, чтобы мы стали двумя Ларисочками Гузеевочками? — уточнил Шастун. — Не понимаю, как это должно помочь мне? — Иногда любовь заставляет нас создавать что-то, что выходит за рамки общепринятого. А если смотреть на любовь со стороны можно придумать гораздо больше, чем ты считаешь. — Ох, Поз, мне этого не простит, но ладно, я согласен. — Знаешь, да и Катя меня за такое по головке не погладит, так что буду от нее потом еще пару дней прятаться. Но что ни сделаешь, ради милого зеленоглазого шеф-повара? — Арсений заметил красные мочки Шаста и понял, что сболтнул лишнего. Антон почувствовал, как внутри что-то екнуло, и его накрыла неожиданная волна смущения. Арсений всегда умело щекотал его нервные окончания, заставляя чувствовать себя живым, а сейчас эти слова всколыхнули что-то большее. Антон быстро отвел взгляд, стараясь скрыть смущение. — Не стоит так шутить, Арс. Ты же знаешь, как я к этому отношусь, — произнес он, пытаясь вернуть разговор в более привычное русло. — Знаю. И помню, что тебе обещал. Хорошо. Давай лучше подумаем, как организовать жаркое свидание для наших птенчиков, — взяв в руки первую попавшуюся сковородку, быстро перевел тему Арсений. Вероятно, это было не только начало гастрономического фурора…