За гранью вкуса: Искусство понимания человеческой души

Эта неделя могла бы побить рекорды по своему спокойствию, в особенности если учесть, что за все четыре пройденных дня Антон так ни разу не столкнулся с тем недовольным гостем. Вот только его, кажется, пора давно выкинуть из головы и заняться более серьезным вопросом. Например, каким-то образом узнать критика поближе. Но Шастун был настолько занят собственным самокопанием из-за новой статьи «Графа» (как выяснилось, именно так величал себя этот поганец в фейсбуке), об их ресторане, что, кажется, совершенно позабыл о своей первостепенной задаче. В статье было много всего, но суть сводилась к тому, что ресторан, шеф-поваром которого Антон являлся, не соответствует ожиданиям посетителей. Автор утверждал, что кухня слишком проста, а обслуживание оставляет желать лучшего. Антон не мог поверить своим глазам. Как можно было так исказить реальность? Он лично контролировал каждый аспект работы кухни и всегда был доволен результатом. Шеф вспомнил, как лично выбирал каждый ингредиент для блюд, как обучал персонал, как проводил дегустации. Он был уверен в качестве своей работы, и вдруг какой-то неизвестный критик смеет говорить, что все это не так? Это было несправедливо и обидно. Антон почувствовал, как внутри него закипает гнев. Он понимал, что не должен поддаваться эмоциям, но ничего не мог с собой поделать. Сами подумайте, сначала какой-то ноунейм окунает вас в грязь лицом минимум дважды, потом это статья, которая говорит почти то же самое, только более хитро выебанными словами. И знаете, что самое паршивое? Эти люди, будто специально сговорившись, говорят, какой Шастун хуевый шеф! Ну как тут не сорваться?! К счастью, у него все еще есть те, кто подтверждает его искусство феноменально. Это гости «Peur-ne fais pas-ne crains pas», которые хвалят его блюда, говоря, что они шикарны, превосходны… На этой мысли Антон ловит себя только в конце недели — после очередного отзыва от клиента в голове всплывают слова, того недовольного гостя: «Почему твою внешность описывают разными эпитетами, а твои блюда называют шикарными, превосходными, и все? Неужели это вся похвала, коей достоин шеф-повар изысканной французской кухни? Подумай над моим словами как-нибудь». Шастун действительно начинает думать, анализировать. Ко вторнику следующей недели, мужчина приходит к выводу, что за всю карьеру именитого шефа слышал только эти два слова, адресованные его блюдам. Неужели тот парень прав? Неужели статьи в интернете, критика с недотрахом глаголят истину? Может, он действительно что-то делает не так? Антон вздыхает, перебирая в голове свои кулинарные достижения и методы. Он всегда придавал большое значения оформлению блюд, каждый элемент выбирал с ювелирной точностью. И все же, когда он смотрел на свои творения, слова «шикарный» и «превосходный» казались неуместными. Он понимал, что кулинарное искусство должно вызывать эмоции, но что-то в его подходе определенно было не так. Это Антон понял буквально через сутки. Вдохновившись, решил попробовать, разнообразить меню, внедрить что-то новое: оригинальные сочетания вкусов и текстур, неожиданные акценты, которые могли бы вызвать не просто восторг. Первым делом Антон решил попробовать добавить в блюда экзотические фрукты и овощи, которые ранее не использовал. Он экспериментировал с манго, авокадо, маракуйей и другими тропическими фруктами, которые привносили в его блюда неповторимую сладость и кислинку. Эти новые ингредиенты добавляли не только новые вкусовые нотки, но и яркие цвета, делая каждое блюдо произведением искусства. Кроме того, Антон начал экспериментировать с текстурами. Добавлял в блюда орехи, семена и даже лепестки цветов, чтобы создать контрастные ощущения во рту. Эти неожиданные акценты придавали его блюдам не только привлекательность, но и уникальную текстуру, которая делала каждое вкушение незабываемым. Однако, несмотря на все усилия, Антон все еще не мог избавиться от ощущения, что его блюда не вызывают тех эмоций, которых он ожидал. К сожалению, его опасения подтвердились: отзывы благодарных клиентов были все теми же двумя проклятыми эпитетами. Более того, в этот день шеф-повар получил массу негативных отзывов. Этим же вечером его настиг суд в лице Паши Воли — директора ресторана. Тот никогда не вызывал его на «ковер», но у всех бывает первый раз. Паша Воля, человек с огромным опытом в ресторанном бизнесе, сидел за столом, и лицо его было серьезным. С Волей они познакомились, когда Шаст проходил стажировку во Франции. Несмотря на статус его семьи, Пашка оказался охуенным мужиком, классным собеседником. Шаст был очарован его харизмой и умением управлять. Воля всегда знал, как найти подход к каждому сотруднику, чтобы они работали слаженно и эффективно. Его ресторан был известен изысканными блюдами и безупречным сервисом, и Шаст восхищался тем, как Паше удавалось создавать такую атмосферу. Во время стажировки Пашка часто делился своими секретами успеха. Он говорил, что главное в ресторанном бизнесе — это внимание к деталям и забота о клиентах. Пашка учил Шаста, что каждый гость должен чувствовать себя особенным и что именно это делает ресторан успешным. Со временем их рабочие отношения переросли в крепкую дружбу. Паша стал для Антона не только наставником, но и страшим братом, коего у шефа не было никогда. Он помогал ему в делах амурных, поддерживал и раздавал советы. Поэтому, когда он ненароком обмолвился о ресторане в России, куда его позвали работать, он предложил Шасту должность шеф-повара, тот согласился. Вот уже который год они работали и совершенствовались вместе. К слову, их дружба осталась такой же крепкой, Антон был любимчиком в семье Воли, был знаком с Лясей, женой директора и его детьми. Поэтому этот вызов в кабинет заставил Антона сжать булки, такого действительно никогда не было. Директор взглянул на Антона с легким беспокойством, которое тут же сменилось решимостью. — Антон, нам нужно поговорить, — произнес он, и шеф почувствовал, как возникло напряжение. — Ты талантлив, но гостей, да и твоих ребят крайне беспокоит резкое изменение в составе и подачи блюд. Шаст, я знаю тебя не первый год и прекрасно помню, как ты любишь экспериментировать. Но сейчас не самое лучшее время. Ты ведь знаешь, что критик ошивается среди гостей и все подмечает. Давай оставим эти эксперименты на потом? Получим оценку от «Графа», и твори ты все, что душа пожелает. Только услышав псевдоним критика, Шастун вскипел не на шутку, в ту же секунду вспомнил его замечания из статей. Мужчина ударил по столу и серьезно заявил: — Нет. Я сделаю для нашего критика такое меню, что у него уши в трубочку завернутся, и даже не думай меня останавливать. Воля лишь закатил глаза, бесполезно было спросить с шеф-поваром. Уж если Антон что-то для себя решил, то тут хоть танки запускай и всю артиллерию — его все равно не остановишь. — Хорошо, но с одним условием: если новое меню, будет оценкой ниже чем 4.8., по мнению гостей, то ты его не предоставишь на суд этому долбаному критику. Ясно? — Да. — Тогда у тебя есть месяц, чтобы что-то придумать Не выйдет — будем делать все так, как раньше.

***

День сегодня складывался просто пиздец каким хуевым. На улице начал накрапывать дождь. Антон чувствовал себя хуже, чем когда-либо. Повара, узнав о его затее, посмотрели на шефа с неким страхом. Даже Димка сказал, что на разработку нового меню уйдет не меньше пары тройки месяцев, в особенности если они хотят превзойти то, что идеально. Шастун шел по городу, размышляя. Вот только грандиозные идеи никак не посещали его голову. Кажется, он даже успел выкурить полпачки сигарет, прежде чем понял, что находился хрен пойми где. Осмотревшись, он увидел заведение. Стрит-фуд. В другой ситуации он бы прошел мимо, если бы не толпища народа, что толкалась, пытаясь попасть в эту кафешку. Любопытство взяло верх, и Шаст, начал вчитываться в меню. Знакомые названия заставили глаза вылезти на лоб. «Французский стрит-фуд? Бред какой-то», — подумал наш герой. Вот только очередь человек из пятидесяти говорила об обратном. Шастун подошел ближе и заметил, что в меню были указаны такие блюда, как бургеры с трюфельным маслом, тартар из лосося с соусом беарнез и даже устрицы на гриле. Он не мог поверить глазам, но очередь перед кафешкой говорила сама за себя. Шаст решил зайти. Внутри кафе было уютно и атмосферно. Стены были украшены фотографиями известных шеф-поваров, а на столах стояли свечи, создававшие романтическую обстановку. Люди не обращали на него никакого внимания, занятые своими разговорами. Вот кто действительно привлек его внимание — мужчина, что находился у барной стойки и говорил с парнем так, будто они были знакомы целую вечность. Он подошел ближе, якобы рассматривая меню более подробно, и как бы невзначай произнес: — Ты что, меня преследуешь? Голова повернулась, губы изогнулись в подобии усмешки. Мужчина быстро попрощался с барменом. — Не знал, что такие важные персоны посещают подобные заведения. Что, вдохновения черпать пришел? — усмехнулся Арсений, взяв в руки стаканчик с кофе. — Больно нужно, фантазии у меня предостаточно, — шикнул на него Антон, заказывая зеленый чай. — Лжец, — ухмыльнулся критик. — В таком случае Ты бы не оказался здесь. Что, дела в ресторане совсем плохи? Или ты все же решил прислушаться к моим словам? — В ресторане все отлично. По крайней мере, клиентам все нравится. — Им — да, а тебе вот — нет. — Как ты понял, что они говорят только эти два слова? — все же не выдержал Антон. Уж если судьба сводит их в который раз, то почему бы не воспользоваться ситуацией? — Антон Андреевич, — вдруг обратился Попов, чем знатно удивил шеф-повара, — это классика: когда люди не могут ничего сказать о блюде, они апеллируют комплиментами, которые польстят шефу и опишут блюдо. Но еда не вызывает у них тех эмоций, на которые рассчитывает сам маэстро. — С чего ты это взял? И как ты узнал мое имя? — Все просто: в отличие от некоторых, я умею слушать и наблюдать. Достаточно красноречивый ответ на твой вопрос? — Ты всегда такой противный? — Всегда, — спокойно ответил Арсений, его эти слова давно уже не оскорбляли. — Но тебе помочь в состоянии. Вопрос лишь в том, попросишь ли ты этой помощи? — Предлагаешь мне упасть на колени и молить — как там тебя? — сжалиться надо мной? — Арсений, — представился Попов. — Нет, таких действий я не оценю. Достаточно просто попросить. В голове Антона боролось много противоречий. Желание послать этого Арсения, куда подальше, росло с неимоверной силой. Вот только в чем-то этот кретин был прав, Шасту действительно нужна была помощь. У него действительно было ноль идей, а простая классика, подкрепленная элементами декора, ни его, ни гостей, ни уж тем более критика не устроила бы. Поэтому, стиснув зубы, он сказал: — Хорошо. Арсений, помоги мне, пожалуйста. — Другое дело, — пропустил мимо ушей тон, с которым была произнесена просьба. — Что ты видишь здесь? — Кафешку на французский манер. Для чего тебе эта информация? — Хочу понять, насколько ты стереотипно мыслишь. И, судя по твоим словам, все гораздо хуже, чем я думал. Антон, если бы это была обычная кафешка, здесь бы не было такого столпотворения, Очередь снаружи-то видел? — Видел. Может, это связано с тем, что не все люди могут себе позволить посетить дорогущий ресторан? Вот и ходят сюда. — И снова мимо, — с улыбкой заметил Попов. — Половина посетителей — достаточно обеспеченные люди, которые могут позволить себе ужин в любом ресторане Санкт-Петербурга, да и цены здесь далеко не как в обычной закусочной. — Люди сюда приходят за эмоциями. В блюдах, что подают здесь, кроется нечто непонятное для них, однако вполне объяснимое для человека, который давно работает в этой стезе. Здешние повара вкладывают эмоции и чувства в свои блюда, чего, увы, не делают уже давно повара даже в самых дорогущих заведениях. Неважно, Питер это или Париж. — Хочешь сказать, что мои блюда не имеют эмоций? — Имеют, только ты вкладываешь ровно 20%, от того, что чувствуешь, ограничивая клиентов, не давая им всецело понять тебя как шеф-повара. Твоя душа для них закрыта, и в этом не совсем твоя вина. Когда на автомате много лет делаешь одно и то же, начинает наскучивать, хочется чего-то нового, но стандарты и статус ограничивают. Согласись, когда ты только бросался в пекло кулинарии, не было ни статуса, ни стандартов, а если и были, то тебе было плевать, потому что терять нечего тогда было. Что касается этих людей, их не ограничивает ничего. Они творят так, как чувствуют — вот и весь секрет. Антон внимательно слушал Арсения, чувствуя, как внутри него зарождается понимание. Он действительно давно не вкладывал в свои блюда всю душу, работал на автомате, следуя рецептам и стандартам. Но сейчас, окруженный людьми, которые наслаждались каждым кусочком, он начал осознавать, что его подход к кулинарии нуждался в изменении. Арсения отвлек официант. — Ваш Croque-monsieur и croque-madame, — поставил он блюдо на барную стойку и удалился так, словно его здесь и не было. — Ответь мне на один вопрос, только честно. Почему именно сейчас тебе захотелось что-то менять? — Критик. — Понятно. — Арсений не стал выпытывать подробностей, а лишь взял с тарелки один бутерброд и подал его Шасту. — Пробуй. Как только шеф-повар это сделал, Арсений утвердил: — Вкусно, хотя, казалось бы, бутерброд, который каждый может сделать дома. — Вкусно. — Хочешь так же делать? Тогда готовься, мои методы неординарны, — взглянув на часы, бросил: — Поехали. — Куда? — доев croque-madame, обалдел Антон. — Ко мне. — сверкнув белоснежной улыбкой, Арсений вышел из кафе. Антон вышел за ним следом. Прежде чем Попов запрыгнул в такси, он уточнил: — Правильно понимаю: я сейчас должен довериться, незнакомому человеку, имя которого узнал минут пятнадцать назад, и куда-то поехать с тобой? — Если хочешь удивить своего критика, то — да. Тебе придется довериться мне.