За гранью вкуса: Искусство понимания человеческой души

«В самом сердце Санкт-Петербурга, где элегантность и изысканность встречается на каждом шагу, расположен французский ресторан «Peur-ne fais pas-ne crains pas», ставший настоящей жемчужиной города. Здесь под чутким руководством талантливого шеф-повара Антона Шастуна, создаётся кулинарное искусство, достойное внимания самых взыскательных гурманов. Антон Шастун — мастер своего дела, покоривший не только сердца гостей ресторана, но и заслуживший признание в мире высокой кухни. Его талант и преданность искусству готовки привели к тому, что он стал обладателем мишленовской звезды — высшего признания мастерства в кулинарном мире. Ресторан, где работает Антон, стал местом, куда стремятся попасть ценители французской кухни со всего мира. Здесь, в уютной и изысканной обстановке, гости могут насладиться блюдами, приготовленными с любовью и вниманием к деталям. Сам Антон — человек, который знает цену своему таланту. Он уверен в себе и своих способностях, и это не может не привлекать внимания окружающих. Многие девушки мечтают завоевать его сердце, но, к счастью, вряд ли кто-то из них когда-либо встретит его в реальной жизни. Но если вам всё-таки посчастливится оказаться в этом ресторане, то вы сможете насладиться не только изысканными блюдами, но и неповторимой атмосферой, которая царит здесь. А если повезёт, то, возможно, вам удастся встретиться с самим Антоном и узнать больше о том, как создаются настоящие кулинарные шедевры. Примерно так звучат все статьи в интернете, но, поверьте на слово, не существует идеальных людей, даже если ваши руки способны творить чудеса в мире вкуса, это не гарантирует, что вы сами являетесь воплощением образа, созданного лишь на основе слов, интервью и фанатских комментариев. Мир вкуса — это многогранное и субъективное пространство, где каждый человек имеет свои предпочтения и критерии. То, что одному кажется шедевром, другой может счесть обыденным. Это связано с индивидуальными особенностями восприятия, культурным контекстом и личным опытом. Важно понимать, что ваши достижения и умения не должны зависеть от чужих ожиданий и мнений. Не стоит стремиться соответствовать образу, созданному другими людьми. Вместо этого сосредоточьтесь на том, что приносит вам радость и удовлетворение. Помните, что каждый человек уникален и имеет право на свое мнение и свой путь. Не позволяйте чужим ожиданиям ограничивать вас. Верьте в себя и свои способности, и тогда вы сможете достичь истинного совершенства». — Че за хуйня? — взрывается Шастун, дочитывая статью критика, что треплет нервы ему уже не первый год. Самое поганое во всей этой ситуации, что он даже не знает, кто этот человек. В ресторан тот ни разу не приезжал, хотя это может быть и девушка, что тоже нельзя отрицать, но не суть. Главное — критика этого человека бесит Антона до чертиков. — Если бы хотя бы раз, сука, явился и попробовал, точно бы заткнулся раз и навсегда, — рычит Шаст, захлопывая крышку ноутбука. Он начинает расхаживать по своему кабинету. У него сегодня полная посадка (кстати, уже не впервой), и половина гостей ждет блюда от шефа, а он явно не в ресурсе. И все из-за этого долбаного критика! — Тох, там заказ на амисбуш, — озвучивает ворвавшийся в кабинет Димка, су-шеф и по совместительству лучший друг Шаста. — И? Ты что, не умеешь подавать комплимент?! — срывается Антон, хотя в душе понимает, что Поз, вероятнее всего, мало в чем виноват. В этом он убеждается в следующую секунду: — Они хотят, чтобы ты приготовил его, — чеканит Дима, озираясь на ноутбук. — Опять он? — Да. Блять! — орет шеф-повар, садясь на диван и потирая лицо руками. — Че ему не так, Поз? Он, сука, даже ни разу не попробовал ни единого моего блюда, а кроет меня хуями, словно я работаю в забегаловке, которая находится за пределами МКАДа. — Но он же ни разу не писал о том, что ты плохо готовишь, — резонно замечает Дима. — Да, но и ничего хорошего о нашем ресторане и о блюдах он тоже не писал. Псих какой-то! И че привязался? У нас уже есть звезда «Мишлен»! Это ли не доказательство, что у нас все охуенно? — Шаст, ты же знаешь, у них, критиков свои беды с башкой, а теперь, господин шеф-повар, прошу вас проследовать на кухню, гости ждут свои комплименты, — манерно поклонившись, приоткрыл дверь Позов. Заулыбавшись, Шастун пошел делать то, что он умеет лучше всего, — творить чудеса и магию вкуса. Беды с башкой, что ж… Наверное, Димка правильно все подметил.

***

За одним столиком сидела компания друзей, девушка с парнем о чем-то мило беседовали обсуждая все то, что произошло за год, пока они не виделись, и лишь третий из них, который отвечал невпопад, не понимал, зачем он пришел в этот французский ресторан. Да, Арсений был из тех людей, кто не любил такие места. Хотя работа обязывала его посещать самые известные рестораны всего мира, по собственной воле он никогда бы не посетил это место. Увы и ах, сегодня ему пришлось согласиться присутствовать в качестве гостя именно в сие заведении. У его лучшего друга был день рождения, да и Катя — чертовка та еще… Вы видели ее глаза? Они стали как у олененка Бемби. Серьезно! В общем, У Попова не осталось ни единого шанса отказаться. — Арс, ну, сделай ты лицо попроще. Говорят, что здесь все на высшем уровне! Только распробуешь любое блюда, и тебя уже не оторвешь, — усмехается Сережа. Заметил гневный взгляд Добрачевой и скептическую улыбку Арса. — Прости, я иногда забываю, что ты не чувствуешь вкуса еды, — склонив стыдливо голову, тихо произносит Матвиенко. — Брось, Сергунь, я здесь не ради еды, а ради тебя. А насчет этого не парься: если бы я чувствовал вкус, мой вердикт, вероятнее всего, был бы тот же, — успокаивает его Арсений, поглядывая на гостей этого заведения — Ты же даже еще ничего не попробовал, — с легким смешком замечает Катя. — Именно поэтому рестораторы и шеф-повара так меня боятся, я оцениваю их еду не на вкус, запах или цвет. Я оцениваю эмоции, чувства, желания, с которыми были приготовлены эти блюда. Пока об этой маленькой тайне никто не знает, пускай думают, что я дьявол, которому невозможно угодить. Ну, в мире кулинарии уж точно, — сложив руки в замок и оперев о них голову, подобно лисе, улыбается Попов. — О, а вот и амюз-буш. Официант буквально через пару минут преподнес гостям комплимент — маленькие закуски, которые подавались перед основным блюдом. Арсений взял одну из них, внимательно изучая. Это был крошечный кусочек фуа-гра, украшенный листиком мяты и капелькой трюфельного масла. Арсений закрыл глаза и вдохнул аромат. Он не чувствовал вкуса, но мог представить себе, какие эмоции испытывали повара, создавая это блюдо. — Ну, как? — спрашивает Катя, нетерпеливо поглядывая на Арсения. Ей казалось это просто восхитительным, но не узнать мнение человека, работающего в этой сфере, было выше ее сил. — Безвкусно, — хмыкает Попов. — А если серьезно, складывается впечатление, что человек, делавший этот комплимент, готовил… Хм, прозвучу достаточно непрофессионально: на отъебись. — Как? Почему ты так решил? — удивляется Сережа. Ему всегда нравилось наблюдать за рассуждениями друга: он делал это как-то слишком правильно, красиво, что ли. Наверное, даже Станиславский поверил бы. Арсений положил кусочек фуа-гра в рот и медленно разжевал. Его лицо оставалось бесстрастным, но глаза внимательно следили за реакцией Сережи. — Поверь мне, если бы я чувствовал вкус, сказал бы, что — это не тот вкус, который должен быть у фуа-гра. Это как если бы ты съел кусок резины, а не мяса. — Он положил вилку на тарелку и сделал глоток вина. — Вот теперь можно и попробовать что-то другое. Сережа с Катей синхронно ухмыльнулись, они слишком хорошо знали этого человека, да и эту фразу слышали не впервой. И, к несчастью поваров, су-шефа и шефа, это не предвещало ничего хорошего: таким образом Арсений высказывался только в том случае, если решался распробовать на вкус именно эмоции творца, и увы и ах, обычно те отхватывали многогранную критику с не самым лучшим исходом. Уже через некоторое время на стол было подано основное блюдо — утка с апельсиновым соусом. Матвиенко с Добрачевой приступили к трапезе. Арсений видел, как они наслаждались блюдом, но он был больше чем уверен, что их рецепторы, возможно, отправились в далекое прошлое. И они были ни одни: зал, забитый посетителями, так и передавал атмосферу праздника и радости. Когда Арсений уже было собирался попробовать и по-своему оценить сие творение, периферическим зрением он заметил, что за ним наблюдают: в конце зала стоял мужчина в поварском кителе, он ухмылялся, словно довольный хищник. Арсению не составило труда, понять, что этот человек, по всей видимости, шеф-повар «Peur-ne fais pas-ne crains pas». Где-то на подкорке сознания он отыскал информацию, о которой ранее верещал Сережа: кажется, сегодня «великий» шеф, будет лично готовить для VIP-гостей, коими они и являлись. Попов специально положил вилку и нож на стол, и отодвинул блюдо подальше. Он не был из числа тех, кто губил молодые таланты, но отчего-то сегодня хотелось ерничать. В конце концов, имеет он право хотя бы раз расслабиться, находясь в таком шикарном заведении как гость. Блюда продолжали приходить на их стол, да в таком количестве, что трое друзей вряд ли бы смогли их все осилить, но каждый раз Арсений лишь улыбался официанту и, благодарив того, отодвигал тарелки от себя подальше. Невинный жест, но, кажется, тот, кто должен был заметить, — сделал это. Через некоторое время должно было начаться шоу, где шеф сие заведения, любимец публики, вероятнее всего, произвел неповторимый фурор. Арсений был бы и рад посмотреть на это представление, но телефонный звонок, застал его врасплох, пришлось удалится, так и не застав главного мероприятия.

***

Попов бы мог забить, но ему позвонили из Парижа. Это означало лишь одно: очередное задание, очередной ресторан, и разочарования как для сотрудников заведения, так и для самого критика. Спросите почему? Что ресторан со звездой «Мишлен», что так называемая забегаловка — сценарий один: попытки ублажить критика и показать себя в лучшем виде. Именно поэтому Попов никогда и не разглашал своей личности, оставаясь тенью, дьяволом кулинарного мира. Разговор был вкрадчив и понятен: очередная проверка очередного ресторана с мишленовской звездой. И именно тот самый ресторан, где сейчас и прибывал Арсений, он и должен был критиковать. На все про все ему дали месяц. Впрочем, как и всегда. Они позабыли о том, что и у таких людей, как и Попов, бывают выходные и отпуск. — Хоть заплатят хорошо. Ну, что ж, жеребей брошен. Готовься «Peur-ne fais pas-ne crains pas» Чую, что будет весело, — шепчет он, ополаскивая лицо в холодной воде. Поправив прическу, уже собирался покинуть уборную, когда дверь распахнулась, и зашедший человек, несколько удивил Попова. — Извините, могу я кое-что у вас узнать? — уточняет шеф-повар этого заведения. — Прошу прощения, но что вы тут делаете? Насколько мне известно, уборная для персонала находится в отдельном помещении. — Да, вы правы. Извините за мою бестактность, но можно вопрос? Почему из всех поданных блюд вы отведали только одно, и то это был комплимент? А потом и вовсе изволили удалиться? — распыляется Шастун. Арсений видел, как на лбу шеф-повара вздувается вена от полного негодования. Собственно, на такую реакцию и рассчитывал критик. — Что ж, вы могли бы задать мне этот вопрос, когда я вернусь за столик, но вы предпочли вломиться, извините за изречение, в толчок и допросить меня тут. Хотите знать правду? Я вам ее поведаю, — сложив руки за спиной, приподняв уголок губ, начинает Попов. — Все ваши блюда скучны до безумия, они все однотипные, пресные. В них нет души. Ощущение, что вы готовили, извините за мой французский, на отъебись. Исключением стал амюз-буш, и то только потому, что он был первым. Одним словом, безвкусица и разочарование. Шастун раскрыл рот от удивления и возмущения: он не ожидал, такого резкого и негативного отзыва от обывателя. Да что этот человек вообще понимает в изысках французской кухни?! — Что касается шоу, то оно было скучным и предсказуемым. Вы пытались впечатлить меня, но это не сработало. Все ваши усилия были напрасны, и даже если бы я смог присутствовать на этом представлении, то единственное, что почувствовал бы, — это полное негодование, — продолжает Попов. Шастун почувствовал, как его лицо начинает краснеть от гнева. Он не мог поверить, что кто-то может так откровенно критиковать его работу. — Вы что, серьезно? Вы считаете, что наши блюда скучны и безвкусны? — восклицает он. — Да, я считаю именно так, — спокойно отвечает Попов. — Это не просто мое мнение, это факт. Ваши блюда не соответствуют стандартам, которые я ожидаю от ресторана с мишленовской звездой. А теперь имею честь откланяться. Будьте любезный, дайте пройти. Этот вечер завершился для обоих героев не самым приятным образом: Антон — ушел в себя, и даже новость о приезде критика, не смогла его удивить; Весь день пошел насмарку и все из-за этого странного гостя! Если бы это сказал любой другой повар, Шастун мог его описать только как напыщенного индюка с огромным недотрахом. Арсений — покинув с друзьями сие заведение, пребывал в не менее прискорбном состоянии, чего не смогли не заметить Катя с Сережей, и в итоге пришлось поведать о том, что даже в отпуске ему придется работать. А ведь тогда они даже не догадывались, что именно с этого диалога, с этой критики, полного призрения друг к другу начнется их история. Знаете, иногда амисбуш творит чудеса!