Храбрые сердца

      Леви сетовал на скуку, на отсутствие адреналина в их повседневной жизни за Стеной. Однако скучать ему оставалось недолго. И знай он об этом заранее, то набирался бы сил и душевного спасительного спокойствия.       Знать все — его прерогатива.       Мужчина бодрым шагом дошел до оружейки. Прохладный ветер приятно холодил кожу, да и дышать стало намного легче, воздух стал свежее и более насыщен кислородом. Теперь не приходилось вдыхать раскаленную дневным зноем пыль. Он сжал руки за спиной.       С наступлением темноты всем присутствующим в лагере полагалось сдавать свое вооружение. Это правило было введено для минимизации дезертирства, и оптимизации процесса обслуживания. Специально обученные солдаты, ночью, при необходимости, занимались ремонтом и калибровкой приводов пространственного маневрирования, заточкой клинков, проверкой систем подачи воздуха, заправкой баллонов. В ночное время оружие полагалось только дежурившим на наблюдательных постах, остальные, все без исключения, обязаны были его сдать.       Чиркнув роспись напротив своего имени, Леви пробежал глазами по списку, запоминая тех, кто еще не сдал привод.       Знакомые имена.       Все солдаты знали, что сдать привод после капитана — это прямой путь к наряду вне очереди. При неоднократном нарушении количество нарядов возрастало и ограничивалось лишь фантазией самого Леви. Все об том помнили, но неизменно находились те, кто по какой-либо причине запаздывал со сдачей. Те солдаты, кто заступал на ночнон дежурство, имели в журнале особую пометку напротив своего имени, что позволяло исключить путаницу и незаслуженное наказание.       Фальсификация записей в журнале могла понести за собой непредсказуемые последствия, видимо, поэтому, такого случая ни разу не происходило.       Леви покинул оружейную, остановился недалеко от хижины, которая ей и служила, наблюдал за ситуацией в лагере.       Что-то тревожило его.       Он пытался понять, что именно не так.       Казалось, еще не много, и он ухватится за кончик огромного клубка событий, непременно обязанных произойти в ближайшем будущем, за саму причину этих событий; но в последний момент, мысль, наваждение, идея или будь оно всем чем угодно — это «что-то» ускользало от него, отдаваясь все той же непривычной тревогой в груди, и оставляя после себя тонкий след разочарования.       Раздражение, граничащее с вселенской скукой, постепенно доходило до точки кипения.       Наряду с бездарно потраченным временем он ненавидел загадки, состояние неопределенности, когда не знаешь как поступить. Это чувство сдирало ему мозги изнутри, выплескивая гнев.       Он сжал кулаки, ногти врезались в ладони. Однако, его внутренняя борьба с самим собой внешне никак не отражалась, он казался таким же как и всегда: со скучающим и отстраненным видом наблюдал за происходящим.       Солдаты, изнеможенные жаркой дневной погодой, сновали в сумерках как муравьи. Спасительная прохлада повыгоняла всех из хижин; они шутили, посмеивались друг над дружкой, пихая друг друга в бока.       Крайне безответственное и легкомысленное поведение, раздраженно отметил про себя Леви.       Кучка бездарей.       На противоположном конце лагеря его взгляд выхватил из толпы женскую фигуру. Она давно не попадалась ему на глаза. Может поэтому он решил никуда не уходить? Эла Луис сдала свой привод — он видел отметку в журнале, и навряд ли направится к оружейке. Значит он беспрепятственно может наблюдать за ней.       Леви облокотился плечом на деревянную стену, приятно пахнущую раскаленной за день смолой, не сводя хищного стального взгляда с девушки, стараясь тем самым освободить разум от давящего чувства неизвестности, расслабляя ладони.       Длинные черные волосы заплетенные в косу, небрежно переброшенную через плечо, несколько выбившихся из прически прядок падали на гладкий лоб. Высокие скулы, тонкие красные губы и миндалевидные фиалковые глаза. Да, Эла Луис по праву считалась украшением Легиона Разведки. Сложно было найти кого-то способного потягаться с ней внешними данными. Каждое ее движение отражалось грацией и кричало о благородном происхождении. Однако, она всего лишь была дочерью священника и какой-то неизвестной бродячей шлюхи, попавшейся тому в неподходящий для нее момент. Мать умерла при родах. А Эла осталась у священника и до двенадцати лет жила при церкви своего отца. Но когда тот начал приставать и к своей не по годам привлекательной дочери, его тут же лишили сана и отправили в темницы, а девочка оказалась в кадетском корпусе.       Всех беспризорных и брошенных детей отправляли в кадетский корпус. Видимо, это был своего рода механизм защиты государства от бесполезных голодных ртов. Не для кого не было секретом, что при подготовке в Кадетском училище, не малое число курсантов погибали при выполнении заданий, либо по каким-то иным причинам, а выжившие, но не пригодные для службы, непрерывно пополняли ряды рабочих в хозяйственных районах. В итоге все бродяжные и никому не нужные дети были при деле, а коль погибали, то никто особо и не горевал на их счет. Обычный расходный материал.       После кадетского корпуса, Луис выбрала Легион Разведки, по причинам понятным только ей одной.       Она не отличалась ни выносливостью, ни какой-то особой силой, была как сотни других средних бойцов, которым в определенный момент придется отдать свою жизнь во имя человечества. Но тем не менее, с упорством молодого барана, тренировалась, ошибалась и вновь тренировалась. Неделя за неделей, месяц за месяцем.       Он никогда не замечал ее на тренировках, общих вылазках и миссиях за Стеной. На протяжении нескольких лет она так и не попадала в поле его зрения.       И как это обычно бывает, в одну миссию они потеряли почти половину членов отряда, угодив в ловушку.       Леви был в ярости. В холодной ярости, которая разбилась о добродушную улыбку и фиалковые глаза.       Бывает, что не замечая человека годами, ты и вовсе забываешь о его существовании, пока в определенный момент судьба не сталкивает вас лбами. И ты стоишь не веря своим глазам, не веря ощущениям, смотришь как идиот, стараясь нормализовать сбившееся дыхание, найти в этом новом человеке, нечто давно забытое, но такое знакомое. Люди не меняются. Но на каждого жизнь накладывает свой отпечаток. Чувство удивления ворочается где-то внутри, потому что этот отпечаток отложился без твоего участия. Кто-то это сделал вместо тебя. За тебя. И вот это-то и бесит. Как он посмел прожить столько времени без тебя? Как он посмел стать таким? Он в своем уме? Это невозможно/нереально/неправдоподобно! И это жутко бесит.       Их взгляды встретились.       Девушка, секунду назад, смеявшаяся над шуткой своего товарища, приложив ладонь к губам, замерла. Фиалковые глаза по-особо доброму взирали на него, словно ничего между ними и не прекращалось, будто не было этих месяцев или недель (или лет?). Он не помнил как давно перестал обращать на нее внимание, не считая нужным помнить такую незначительную и скучную информацию.       Если уж от Смита не укрылась их интрижка, то от еще одного человека ее было не возможно скрыть в принципе.       Незадолго до появления Луис, Леви обзавелся собственной тенью. Крайне ревнивой и падкой на всякого рода изощренные хитрости и интриги. Он знал, что творит эта тень за его спиной. Особенно после сближения с Элой. Знал об угрозах в ее сторону, пару раз даже с применением физической силы. Знал, что она подговорила некоторых сослуживцев, чтобы те припугнули соперницу. Знал, но ему было наплевать на происходящее, он вообще в тайне надеялся, что они когда-нибудь по-переубивают друг дружку, тем самым освободив его от необходимости лицезреть всю эту трагикомедию.       Вообще, в деле плетения интриг, Петре не было равных. И если Эла Луис была воплощением красоты, то Петра Ралл по праву заслуживала звания главной интриганки. Она была настолько лицемерной, настолько лживой, любую ситуацию выворачивая так изощренно, что ни у кого не возникало сомнений о ее причастности к происходящему. А в купе с ее ангельской внешностью это становилось просто нереальным.       Леви перестал с ней видеться. И вовсе не из-за ревности Петры и возможной реальной угрозы Эле, на это ему было наплевать. Все дело в заурядности Луис. При всех своих внешних данных она оказалась жутко скучной. И бесполезной. Если Петра была обучена грамоте и выполняла за него кучу скучной работы, да и подпитывала интерес своими вечными интригами, то в Эле не было ничего примечательного. Кроме внешности, естественно. Красивая скучная кукла.       Леви медленно моргнул, не сводя с нее пристального взгляда.       Девушка быстро заправила тонкими пальцами темную прядку за ухо, алые губы слегка тронула улыбка. Незаметная не для кого. Кроме него самого.       Умница, девочка. Что-то, да ты запомнила.       Он слегка склонил голову вперед, тем самым подтверждая ее догадку.       Даже скучные игрушки заслуживают, чтобы с ними играли, время от времени.