Храбрые сердца

      Странное предчувствие не покидало его с того самого дневного разговора со Смитом на наблюдательной вышке. Природное чутье не обманешь, а Леви научился его использовать в полной мере за все те годы, проведенные в нижнем городе. Использовать и прислушиваться к нему. Что-то внутри ворочалось, не давая ему успокоиться и переключиться, возвращая в ненавистное состояние подвешенной неизвестности. Даже Эла не смогла его отвлечь. Хотя и старалась. К слову, неплохо старалась.       Леви осмотрелся по сторонам, втягивая носом воздух, чуть прикрыв глаза. Напряжение чувствовалось даже в нем, однако источник обнаружить не удавалось. Все те же хижины, с потухшими, закрытыми на ночь ставнями, все тот же устрашающий силуэт колокольни, высушенные скелеты деревьев, еле шевелящие костлявыми пальцами-ветками. Чего-то не хватало. Ветер. Его не было. Стальные глаза впились в едва разбавленную светом факелов тьму, высматривая, стараясь услышать хоть малейший намек на опасность, заметить изменения в звенящем ночном воздухе.       Леви крался вдоль хижин, ступая как можно мягче и бесшумней, медленно, держась в тени, обогнул лагерь по внутреннему периметру, так ничего и не заметив. Все казалось обычным, таким как и всегда. Наблюдательные вышки так же не вызвали подозрений.       В чем же тогда дело? Где же источник опасности? Леви в очередной раз обошел колокольню и остановился, прислонившись спиной к стене строения. Тревога не проходила. Он достал из внутреннего кармана куртки белоснежный платок, промокнул вспотевший лоб.       Глубокий вдох и выдох.       Что с ним происходит?       Он сжал челюсти. Может все дело в бессоннице, преследовавшей его на протяжении последних дней? Леви невидящим сквозным взглядом смотрел на платок, который сжимал в руке, ткань казалась пепельно-голубой.       Внезапный смех, разорвавший звенящую тишину, вывел его из оцепенения, возвращая к реальности. Резко повернув голову на звук, он замер.       Вспышка перед глазами, как озарение. Дыхание участилось. Тревога внутри зазвонила во все колокола.       Вот он. Источник.       Быстро спрятав платок, он медленно, стараясь не привлекать внимания, направился к группе солдат, беззаботно развалившейся у открытого костра, прям за южной вышкой. Ледяные глаза неотрывно следили за тем, что находилось за спинами его подчиненных.       – А я такой подхожу к ней и говорю, мол, детка, завтра нас может сожрать Титан, не хочешь ли отблагодарить своего спасителя? – молодой новобранец, Нио, слегка покраснел, произнося свою речь, закончив ее выразительным движением обоих рук около своего таза.       Двое постарше, находившиеся рядом с ним, разразились хохотом, то и дело тыча пальцами в сторону молодого бойца, не веря не единому сказанному им слову.        – Хватит ржать! – попытался осадить их Нио. – Все именно так и было!       Самый старший из них троих, Оруо Бозард, перестал смеяться, смахивая набежавшие слезы, стараясь придать лицу как можно более спокойное и отстраненное выражение.       – Конечно, так все и было, – серьезно изрек он.       Второй солдат – Гюнтер Шульц, пихнул его локтем в бок, заливаясь новым приступом смеха.       – Угу. Только у тебя в голове, Нио!       Парнишка прыснул, еще сильнее залившись краской, сложил руки на груди, упершись взглядом в огонь, бормоча себе под нос что-то вроде «много ли вы понимаете».       Дрова в костре тихо потрескивали, то и дело вздымая снопы красных искр, почти моментально угасающих в темноте.       День выдался настолько душным и знойным, что внутри хижин практически стало невозможным находиться, если только они не находились с подветренной стороны. Им троим не повезло. Трехместная хижина ни коем образом не проветривалась, распахни они все окна и дверь настежь. Потому было принято решение выбраться на свежий воздух. Благо, капитан Леви не запрещал солдатам шататься по лагерю ночью.       Они сидели в кругу рыжего пятна, которое лишало возможности обзора, ослепляя светом. Именно поэтому они не могли заметить то, что заметил Леви.       – Ладно, не злись, Нио. Ты еще слишком юн для таких разговоров, – Оруо примирительно выставил ладони перед собой.       – Хорошо проводите время? – ледяной голос заставил всех троих одновременно вздрогнуть и умолкнуть на полузвуке разом. Оруо и Гюнтер моментом захлопнули рты и подскочили с земли, в то время как Нио — побледнел и замер, в испуге выпучив глаза.       – Никак нет, сэр, – отрапортовал Гюнтер, глядя перед собой.       – Мы вас не заметили.       Леви резко перевел взгляд на говорившего.       – Как и всегда, - холодно бросил он, обводя всех троих презрительным взглядом, – у вас все шансы стать жратвой для Титанов, пока разводите огонь и вопите как дешевые шлюхи в борделе, – последние слова он почти выплюнул.       Трое пар глаз принялись рассматривать землю под подошвами сапог.       – Но капитан Леви, сэр... Титаны ведь не опасны ночью, верно? Я хотел сказать, что до восхода солнца нам ничего не угрожает... – запинаясь пролепетал Нио, не поднимая головы.       – Тогда какого хрена происходит за вашими спинами?       Нио попытался встать на ватные ноги, но его повело в сторону, и он шлепнулся на задницу, вскрикнув от испуга.       Леви лишь метнул уничтожающий взгляд на новобранца. И это надежда человечества! Смех, да и только.       Оруо и Гюнтер не обратили внимания на глупое и непозволительное поведение товарища в присутствии капитана. Они вглядывались в темноту, куда указал им Леви, но из-за долгого времени проведенного за ярким костром, перед глазами прыгали лишь черные круги, мешая сфокусироваться. Бозард сделал пару шагов вперед, продолжая щурить глаза.       – Это... это же не... не может быть Титан... – слева послышался сдавленный испуганный голос.       Это Нио нашел в себе силы подняться с пыльной земли и подойти к старшему товарищу. Вид у него был такой, словно он узрел саму Смерть: лицо белее белого, голубые глаза вот-вот готовы вылезти из орбит, губы трясутся.       В общем, то еще зрелище.       – Тревога... нужно поднять тревогу! – на последнем слове голос сорвался на писк.       – Да заткнись ты уже, немощное подобие солдата! – рыкнул в его сторону Оруо, подражая капитану в манере разговора.       Парнишка сник, но продолжал медленно продвигаться вперед, оставив их двоих на несколько метров позади. Еще немного, и он выйдет за пределы оранжевого светового пятна.       – Оказывается вы не просто идиоты. Вы слепые идиоты, – жестко произнес Леви, расслабляя сжатые за спиной кулаки.       Всадник.       Всего лишь, мать его в задницу, долбанный всадник!       Он сделал глубокий вдох, стремясь успокоится.       – Это всадник! – с облегчением произнес Гюнтер, расплываясь в робкой улыбке, и несколько раз хлопая кулаком по плечу подошедшего Оруо.       И действительно, в тени,куда не доставал свет от костра, стоял темный всадник на таком же темном коне.       Нио оглянулся на товарищей, бросил испуганный взгляд на капитана, сглотнув ком в горле, и повернулся обратно к ночному визитеру. Страх перед неизвестностью отступал, понемногу уступая место юношескому любопытству.       – Эй, ты – разведчик? – стараясь быть мужественным, спросил Нио, делая несколько медленных шагов вперед. – Из какого ты отряда?       Фигура не шевелилась, лишь конь мотал головой из стороны в сторону.       – Эй, малец... – осторожно начал Оруо, вытягивая вперед руку, будто желая ухватить Нио, – осторожней...       Парнишка остановился, обернувшись на говорившего.       – Оруо, Гюнтер, это же человек! – недоуменно вскрикнул он, – что человек может сделать другому? Я не понимаю! – он действительно не мог понять, к чему такая осторожность, ведь люди не убивают людей! Только Титанов. Потому что Титаны настоящие враги.       Неожиданно фигура всадника дернулась. Он перекинул ногу через коня, спешившись, крепко ухватившись за гриву, чтобы не упасть, словно ему было тяжело сохранять равновесие. Или невыносимо больно.       Леви замер, каждый мускул в его теле напрягся, превратившись в тугую пружину, готовый в любой секунду броситься на врага.       Неизвестность — враг. Всегда. Поэтому лучше сначала атаковать, а уж потом задавать вопросы, конечно, если они еще потребуются.       Оруо и Гюнтер тоже подобрались, заметив движения всадника.       Одному Нио, казалось, было не до осторожности.       Всадник, в длинном плаще и накинутом на голову капюшоне, медленно двинулся в их сторону, прижимая руку к ноге, на которую сильно припадал.       – Ты ранен?       Фигура выпрямилась, на сколько позволила поврежденная нога. Капюшон походного темного плаща скрывал лицо и комплекцию их гостя. Так же как и возможное оружие. Он сделал еще один шаг к Нио, и тут же припал на одно колено на границе светового круга костра. Нио готов был поклясться, что слышал приглушенный стон. Он бросился ему на помощь, присаживаясь рядом, положив левую руку на плечо, отчего тот слабо дернулся в сторону.       – Нио! Назад! – это Бозард. Он тоже не доверял первым встречным.       Тот лишь отмахнулся, как от мухи.       – Что с тобой? – ответа не последовало.       Нио потянулся свободной рукой к капюшону, намереваясь его снять, чтобы увидеть, кто же под ним прячется, но пальцы сомкнулись в воздухе, так и не коснувшись ткани. Плечо под его рукой немного напряглось.       – Назад. Это приказ, – холодный голос. Властный. Такому непозволительно не повиноваться.       – Но ему нужна помощь! Мы не можем его так бросить! – Нио задыхался от чувства несправедливости и обиды.       Они все дали клятву защищать людей в любой ситуации. Почему же сейчас его товарищи ведут себя так цинично и не профессионально?       – Ты готов нарушить прямой приказ? – угрожающие нотки появились в холодном голосе.       Парнишка замер. Пусть он не так давно в Легионе Разведки, но усвоить простую истину уже успел: никогда не злить капитана Леви и никогда не ставить под сомнение его приказы. Кровь отхлынула от лица, едва он наткнулся на стальной взгляд, способный заморозить его душу. Его лицо не выражало ни одной эмоции, напоминая отстраненную маску равнодушия с частичкой отвращения.       Неожиданный скрипучий звук отвлек Нио, заставив его отвернуться от капитана и переключиться на всадника. Звук доносился из-под капюшона. От этого звука на затылке зашевелились волосы, а тело сковало оцепенение. Человек в плаще, сидящий перед Нио на сухой земле, подрагивал, словно... Словно смеялся.       Нио, не вполне осознавая свои действия от сковавшего страха, сомкнул дрожащие пальцы на старой темной ткани, рывком, сбросил капюшон. Его собственная тень не давала возможности рассмотреть лицо ночного гостя. Немного пододвинувшись в сторону, давая возможность свету от огня раскрыть эту тайну.       Вспыхнули два зеленых глаза. Именно вспыхнули, будто жидкое зеленое пламя плескалось в них. Нио и представить себе не мог, что способен испугаться еще сильнее, чем за несколько секунд до того, как увидел эти глаза. Он готов был сжаться в комок, как котенок, и всю свою оставшуюся жизнь провести у огня, в слепой надежде когда-нибудь отогреться.       В силу возраста, недавнего зачисления и благоприятного стечения обстоятельств, ему еще не пришлось встретиться с Титанами, однако, он был уверен, что ни одна пятнадцати или тридцати-метровая образина не сможет напугать его сильнее, чем этот загадочный человек с дикими глазами.       Скрипучий смех стих, сменившись тяжелым сухим кашлем. Всадник сплюнул кровью в пыль.       – Значит ты и есть ручной пес Смита? – прошелестел бесцветный голос, отскочил от подкорки каждого из присутствующих и завис в воздухе над ними, перекатываясь и отдаваясь гулким шумом в ушах, словно колокол.       Ядовитые зеленые глаза не моргая смотрели на Леви, который, в свою, очередь, забыл как дышать от такой вопиющей наглости.       Волна гнева, зародившись еще днем, поднималась изнутри, раздирая легкие, заставляя сердце зайтись в бешеном ритме; желчью вливаясь в голову, оседая красной пеленой перед глазами.       – Что ты сказал, тварь? – слова как замерзшие ледышки рывками вырывались из рта, норовя со звоном разбиться, упав на землю.       Шульц и Бозард притихли на месте, опасаясь лишний раз шевельнуться без приказа капитана. Им оставалось лишь с любопытством и примесью дикого первобытного ужаса наблюдать за происходящим. В головах крутились сотни возможных вариантов развития событий, реши они вклиниться, и любой вариант заканчивался одинаково – они оказывались в полном дерьме. Исходя из инстинкта самосохранения, они не вмешивались, попутно надеясь избежать кары капитана. Одновременно вздрогнув и невольно встав ближе друг к другу, услышав жуткий смешок со стороны всадника, они физически ощутили холод, пробирающий до самых костей, жалея, что не остались в душной хижине.       Леви, со скоростью на которую способен только он, ринулся вперед, схватил Нио за шиворот рубахи и отшвырнул в сторону, словно нашкодившего щенка, тот успел лишь пискнуть, приземляясь у ног своих товарищей.       – Встать, когда я с тобой разговариваю, – каждое слово дышало презрением и обещанием медленной и мучительной смерти. Он с холодной яростью взирал сверху вниз на «что-то» у своих идеально начищенных сапог.       Тварь. Уничтожить. Разорвать.       Слова сладким стуком предвкушения отдавались в голове.       Плевать кто ты. Плевать что тут делаешь. Плевать. Я уничтожу тебя. Убью. Буду пинать до тех пор пока ты кровью не выблюешь мне свои извинения, которым я поверю не сразу.       – Ты на моей территории, тварь, так что... – он замахнулся.       – Леви!       Он резко обернулся, скрипнув зубами, в стальных глазах отразилось пламя костра.       Черт бы побрал Смита!       – Я разберусь.       Но тот уже шагал в его сторону, нахмурившись, пытался рассмотреть, кто сидит у ног капитана.       Холодная змея шевельнулась под желудком. Не может быть.       Солдаты вытянулись по стойке «смирно», едва заметив командира.       – Я разберусь, Смит, – повторил Леви, из-под бровей взирая на подошедшего, не готовый так быстро лишиться добычи. Не так. И не сейчас.       Лицо Эрвина выражало изумление.       – Сомневаюсь, друг мой, – он опустился на одно колено перед человеком в плаще, как до него это сделал Нио.       Медленно подняв голову, их взгляды встретились. Дикий, ядовито-зеленый, наполненный мукой и печалью, и небесно-голубой, удивленный, узнающий и изучающий. Он бегло осмотрел побитое лицо, волосы в запекшейся крови и грязи.       – Неважно выглядишь.       Зеленый огонь в глазах дрогнул.       – По-прежнему... лучше тебя... – еле ворочая языком, не так смело как раннее, произнес всадник.       Смит отстранился, выпрямив спину.       – Зачем ты пришла?       За спиной послышались сдавленные вздохи удивления. Никто из солдат и предположить не мог, что всадником вполне могла оказаться женщина. Нио во все глаза смотрел на спину командира, тело по-прежнему прошибал холод.       Он испугался женщины. Охренеть.       Девушка с жуткими глазами подняла голову, грязное перемазанное кровью лицо исказила гримаса боли.       – За помощью... – выдохнула она.       Смит равнодушно следил как она высвободила окровавленную руку и попыталась убрать слипшиеся волосы со лба. Почти черные. Но он помнил их истинный цвет. Цвет заката.       – Смит, какого хера... – Леви подошел сбоку, все с тем же презрением в серых глазах.       – Леви, разбуди Зоэ, – перебил его Эрвин, вставая с земли и легко подхватывая фигуру в плаще, – в дальнюю хижину, – он смерил капитана напряженным взглядом и шагнул в темноту, унося с собой их ночного гостя.       Леви готов был зарычать от досады. И злости.       – Найдите Крейтса, пусть посмотрит лошадь, – почти покинув пятно света, он резко обернулся, – и только попробуйте вякнуть о случившемся.       Солдаты лихорадочно закивали головами, боясь даже взглянуть на капитана.       Леви сжимал и разжимал кулаки, двигаясь по направлению к хижине Ханджи.       Тварь. Мерзкая тварь. Унизила его. Перед подчиненными. Сука.       Через минуту он уже распахнул тяжелую дверь, как всегда, без стука.       – Эй, очкастая. Поднимай задницу, у нас раненый.       В темноте комнаты послышалось ворчание, шлепанье босых ног по деревянному полу, звук падающих предметов.       – Тебя не учили стучать? – сонный раздраженный голос.       Зоэ зажгла свечу, которая озарила комнату тусклым светом, полностью заваленную бумагами, свитками, подшивками, рисунками, остатками еды и еще не пойми какой ерундой.       Леви невольно шагнул назад, брезгливо осматривая помещение, пряча руки в карманы.       – А тебя, походу, не научили убираться.       – Иди на хер, – огрызнулась Ханджи, прыгая на одной ноге, пытаясь вдеть вторую в сапог, – кто ранен?       У него непроизвольно дернулся глаз.       – Я не знаю, – сквозь зубы процедил капитан.       Ханджи злорадно сощурилась, прекрасно зная, что для него значит неизвестность.       Покидав в сумку необходимых медикаментов для оказания первой помощи, материалов для перевязки, она вытолкнула Леви за дверь.       Не удостоив ее взглядом, он зашагал в сторону дальней хижины, Зоэ молча спешила за ним, гадая, кого угораздило покалечиться.       – Так кто ранен, я не расслышала? – окликнула впереди идущего мужчину.       Леви дернул головой, но не оглянулся. Вопрос молотом ударил по мозгам, когтистая лапа сдавила легкие, прорывая их насквозь. Снова. Это чувство вернулось.       Ханджи догнала его, примирительно положив руку на плечо, которую он тут же скинул.       – Спокойней, Леви, злые люди не растут, – она прыснула и, обгоняя его, побежала вперед, не сомневаясь в какую именно хижину им надо.       Мужчина злобно смотрел вслед, не прибавляя шагу. Приказ Смита он выполнил, дальше пусть сами разбираются. Но ноги все равно привели его к дальней хижине, в которой уже горел свет. Решив все-таки дождаться Смита и затребовать объяснений, но не желая возиться с раненым, он пристроился на низком плетеном кресле на небольшой террасе у хижины. Он устало потер глаза. Да, ночь будет долгой.       Минут через двадцать Леви услышал шаги.       – И что это за тварь? – в своей обычной манере, слегка растягивая слова, словно ему лень даже говорить, спросил Леви, как только Эрвин появился в дверном проеме. Он даже не старался говорить тише, не боясь быть услышанным кем-то еще, не полностью придя в себя от произошедшего накануне.       Эрвин смерил его удивленным взглядом, явно не ожидая лицезреть, улыбнулся уголками губ, почти не заметно, аккуратно прикрыл тяжелую дверь, прошел пару шагов по маленькой террасе и, облокотившись на деревянную перилу, закурил. Леви заметил, что руки командира перемазаны кровью. Он вздохнул, не желая смерти ночному всаднику, скорей наоборот, иначе он не сможет разорвать на мелкие кусочки.       – У тебя скудный словарный запас, – Смит выдохнул облачко сизого дыма, вертя в руках зажженную сигарету.       Леви прыснул и, выбравшись из кресла, встал рядом с командиром.       – Достаточный. Чтобы ответить на вопрос прямо, – он протянул руку к портсигару, лежащему на периле, взял одну сигарету и подкурил, медленно выдыхая дым.       Они переглянулись друг с другом. Эрвин по-прежнему слегка улыбался каким-то своим мыслям или воспоминаниям, по его непроницаемому лицу было сложно понять, о чем он думает. Видимо о чем-то приятном и давно забытом.       Леви глубоко затянулся и пожал плечами, давая ему время собраться с мыслями.       Смит знал, что без разговора они не разойдутся.       – Призрак прошлого, – уклончиво и медленно ответил Эрвин, отворачиваясь от Леви, упираясь взглядом в гигантскую Стену за деревьями.       Или даже за нее. Дальше, намного дальше. Забытую и почти стертую из памяти деревню. Где время остановилось, и они до сих пор там вместе. Беззаботные и счастливые. Он молодой солдат, она прекрасная юная девушка. Влюбленные и в какой-то мере свободные, далекие от всего, от этого гребанного мира и от его проблем.       Эрвин зажмурился и сжал челюсти. Из этих тревожных и мучительных воспоминаний его вывел как всегда холодный голос Леви.       – У призрака есть имя? – дым маленькими тучками поднимался к крыше.       Эрвин дернул головой. Прикрыл глаза, облокотившись плечом на деревянный столб, поддерживающий крышу террасы, и глубоко вдохнул прохладный воздух.       – Да... – просипел он, Леви едва услышал его голос, - Рэя…