Something Wicked This Way Comes

Дити было обидно. Неизвестно, из-за чего больше: драки, обсуждения в приемной Дисциплинарного Комитета или реакции маси. Та пришла за ней в школу, и Дити даже стало легче, потому что родители пока не знали, и уж точно ей не хотелось, чтобы в первую неделю учебы их вызвали по такой причине. Какой позор. Маси не осудила. Зато посмеялась над ней вечером, когда они вчетвером сидели в кондитерской после закрытия. — Прекрати, диди. — Одернула ее ма. — Так и знала, что ты ее на это надоумила. — Я всего лишь сказала, что нельзя оставаться в стороне. Кто же знал, что она в драку влезет? — Все можно решить словами, — добавил баба. Этого Дити и боялась. Разочарования в их глазах, немое «я же говорила», тихое «зачем мы вообще сюда приехали». Ничего не изменилось — куда бы они не отправились, Дити всегда находит себе проблемы, а призраки всегда находят ее. — Я не начинала драку. — Охотно верю, — ответила ма. — Уже ничего не сделаешь. Давайте забудем об этом. — сказал баба. — Мита, у тебя остался твой клубничный торт? И он улыбнулся ей. Ничего не изменилось, — ее родителям позвонили из школы, ее отстранили от занятий, у Хибари Кеи она теперь, должно быть, в черном списке, — но стало чуточку легче. Баба ласково погладил ее по волосам, ма сама невольно засмеялась, когда маси пересказала ей историю, Мите и вовсе было все равно, что ее племянница замешана в драке, осуждать ее она не собиралась. Даже выглядывающий из окна призрак мальчишки не беспокоил в этот вечер. *** — Это несправедливо, — сказала Дити. — Заткнись. Тору вжалась в ее плечо. Они стояли в приемной Дисциплинарного Комитета, все пятеро. Дити впервые видела эту комнату — все было обставлено минималистично и аккуратно почти до абсурда. Казалось, расстояние от горшков с цветами до дивана измеряли линейкой. У стены находился застекленный книжный стеллаж с документами, в центре комнаты диван и маленький столик на ворсистом сером ковре, у окна письменный стол с компьютером. Папки на нем образовали горку едва ли не выше, чем человек, за ним сидящий. Похоже, Глава Дисциплинарного Комитета действительно много работает — в смысле, не только шугает учеников. Дити эта работа не нравилась. Хотя бы потому, что сейчас касалась лично ее, и хотя бы потому, что он не дал ей и слова сказать, прежде чем объявил о том, что ее отстранят от занятий на две недели. — Вы должны выслушать все стороны, это несправедливо. И откуда во мне взялось столько смелости. Аурой вокруг Хибари Кеи можно было душить. Его подчиненные резко отступили, когда он поднялся с кресла. — Ты хочешь поговорить о справедливости, травоядное? — Спросил он. — Ты нарушила правила школы, устроила драку и покалечила студентов. Я не знаю, как принято в ваших школах, но в Средней Школе Намимори за такое следует наказание. В ваших школах. Разумеется. Она не своя здесь, чужая. — Может, я еще не усвоила здешние правила, — ответила она. — Но в наших школах студентам запрещено травить своих одноклассников. Или в Средней Школе Намимори поощряется буллинг? — Дити, — пискнула Тору, притягивая ее к себе. Он подошел ближе. Каждый шаг — как удар гонга. Дити ощущала угрозу, которая смотрела ей в глаза. Не вовремя пришла мысль, что эти глаза могли бы стать чьей-нибудь смертью. Хибари Кея был силен и опасен, а она новенькая, которая наживает себе все больше неприятностей. — Не зарывайся. Замолчи, сказала она себе. И потупила взгляд. Онадостаточнонаговорила. Если Хибари Кее нужно, он разберется с этим так, как полагает разобраться Главе Дисциплинарного Комитета. Дити в это верилось с трудом, и все же идти дальше она не осмелилась. У нее есть родители. Есть маси. — Извините. Тору за ее спиной вздохнула с облегчением. Хибари Кея отступил на шаг и словно потерял к ней интерес. — Где моя племянница? *** — Ты побила свой рекорд. — Маси. — Ну прости, — Мита усмехнулась. — Проходить в школу неделю и получить отстранение на две. Должно быть, слухи не умолкнут за месяц. Дити со стоном уронила голову на стол. Она глупо надеялась, что получится не выделяться, хотя бы поведением. Разумеется, она видела, как ученики провожают ее взглядом в школьных коридорах. Даже дома, в Индии, идеалом красоты считалась светлая кожа, страна все еще ориентировалась на западную культуру, западную моду и западный идеал красоты. Про здешние идеалы и говорить не стоит — фарфоровая кожа считалась эталоном, тональные крема выпускались только в светлых оттенках, стенды в косметических магазинах полонили отбеливающие праймеры. А теперь еще и это. Будут не только взглядом провожать, но и пальцем тыкать. — Ненавижу. — Багини, — Мита села напротив и взяла ее за руку. — Что бы ты не сделала, ты была права. — Скажи это администрации школы и Дисциплинарному Комитету, — пробормотала она в ответ. — Мне сказали, что я нарушила правила. «Не знаю, как в ваших школах, но в Средней Школе Намимори за это следует наказание». Маси рассмеялась. — Посмотрим, как все сложится. Тот мальчик, возможно, все уже решил. — Тот мальчик? — Ты ведь Хибари Кею имела в виду? — Знаешь его? — Он и вызвал меня в школу. Как и родителей остальных девушек. И, кстати, именно он поднял вопрос к администрации к обсуждению с привлечением полиции. — Полиции? — Да, — Мита кивнула. — Не знаю, как все решится, но надеюсь, что благополучно. Про Хибари Кею много неприятных слухов ходит, но Дисциплинарный Комитет ответственно относится к делу. — А ты откуда так много о них знаешь? — Они довольно… известные люди в городе. Под их защитой находится не только школа, но и центральная больница, социальные организации и ежегодные фестивали. — Откуда у школьного комитета такое влияние? — Сама не знаю, — она улыбнулась. — Его основали года три назад, и незаметно он приобрел влияние по всему городу. Жуткий человек он, этот Хибари Кея, подумала Дити. — Не переживай, — добавила Мита. — Дай людям делать свою работу. А пока наверстывай упущенное по программе. — Только если мне достанется еще моти. — Да хоть десять. *** Сегодня баба сам завязал ей красный бант вокруг шеи и подвез до школы. Поцеловал в щеку, пожелал удачи и вручил ланчбокс с приготовленными ма и маси завтраком. Она отсчитывала секунды на наручных часах до того момента, как пройдет в ворота. Ночью ей снилось, как все показывали на нее пальцем. Девушка-призрак стояла в этой толпе и смеялась вместе с ними. Хибари Кея с демоническими рогами на голове шел к ней по коридору, и в тот момент Дити проснулась. Вопреки ее ожиданиям, никто не смеялся, не показывал пальцем и даже ничего не кричал вслед. Она видела, как ученики шептались, завидев ее, но также быстро забывали. От этой мысли стало легче. На занятиях не было ни Тору, ни трех подружек. Сэнсей написала на доске два слова. Strong and weak. — Кто мне может объяснить, что это значит? — Спросила она на английском. — Сильный и слабый, — ответил кто-то с задних парт. — Верно, — сэнсей улыбнулась. — А что еще? — Это антонимы, они противоположны друг другу по значению, — добавила девушка. Ее Дити быстро запомнила — староста класса. — Как вы понимаете слово «сильный»? — Тот, кто может за себя постоять. — сказал парень по правую руку от нее. — Человек с сильным боевым духом, — шумный одноклассник, Рехей, вскочил с места и вскинул вверх кулак. — А кто же тогда «слабый»? — Человек со слабым боевым духом? — предположила девушка с двумя косичками. — Можно сказать и так, — ответила сэнсей. — Кто еще? — Человек, не способный вынести трудности. — Человек, который не может за себя постоять. — Мне нравится это определение, — сэнсей улыбнулась. — Скажите, какие отношения могут выстроиться у сильного и слабого? — Подчинения, — пискнула девушка за партой Дити. — Сильные ведь всегда обижают слабых, а слабые не могут за себя постоять. — Да, издавна мы привыкли, что сильные находятся на вершине пищевой цепи. Так принято и в животном мире: есть хищники, и есть травоядные. Дити невольно усмехнулась, вспоминая презрительное «травоядное», брошенное Хибари Кеей. — Но мы, к счастью, живем не в животном мире. Мы люди. И должны научиться взаимодействовать друг с другом не методами насилия. Каким человеком себя ощущаете вы? И как, по вашему мнению, сильные должны относиться к тем, кто слабее их? — Защищать их! — Рехей снова вскочил с места, вызвав смешки одноклассников. Его это, впрочем, ни капли не задело. — Сила дана нам, чтобы защитить тех, кто слабее нас. Иначе зачем нам эта сила? — Хорошие слова, Сасагава-кун. — кивнула сэнсей. — Часто ли вы готовы вступиться за тех, кто слабее вас? — Сасагава-кун всегда заступается за нас, если кто-то нас обижает. — Вдруг сказал парень, сидящий в первом ряду. — Точно-точно, — добавила девушка позади нее. — В прошлом году меня преследовали ребята из другой школы, и Сасагава-кун защитил меня. Он был таким храбрым. Дити была удивлена. Несмотря на снисходительные усмешки, которыми иногда сопровождались слова Рехея, одноклассники, похоже, искренне им восхищались. — Это моя обязанность как сэмпая! — Ты нам не сэмпай. — Я считаю, что мы должны стоять за своих одноклассников. Как это сделала новенькая. Дити замерла. Ей казалось, остановилось время. На нее смотрел Рехей, на нее смотрела сэнсей. И все остальные — тоже. Худший кошмар сбылся. Не хватало только Хибари Кеи с вилами и адского котла. Ее маленькая парта показалась вдруг центром вселенной. — Ты прав, — подтвердила сэнсей. — Вмешательство Дити не только защитило Катсуми-чан, но и обличило жесткость тех, кто казался нам другом. Что вы чувствуете по этому поводу? — Что у новенькой ЭКСТРИМально боевой дух, — крикнул Рехей. — Не была бы ты девушкой, я бы позвал тебя в клуб бокса! Одноклассники засмеялись. Дити и сама не сдержала улыбку. Парень справа от нее поднял руку. — Я думаю, что иногда безразличие — не лучше жестокости. — Хорошие слова, Фукудо-кун. — Я думаю, что мы должны обращать внимание на то, что происходит вокруг нас, и помогать друг другу. — Добавила староста. — Отличные мысли, — ответила сэнсей. — Дити, ты герой сегодняшнего дня. Что думаешь ты? Дити всегда боялась этого, она видела много взглядов: снисходительные, издевательские, злобные, презрительные. Но ничего из этого не было — одноклассники улыбались ей, и атмосфера в классе была спокойной, как штиль в море. — Ну… моя тетя сказала мне, что ничего не делать — все равно что одобрить это, — она потерла друг о друга влажные ладони. Волнение от внимания еще долго не оставит ее, будет преследовать и в коридоре на перемене, и на следующих двух уроках. Но сейчас она была готова рассказать об этом, закончить. — И думаю, я не жалею, что послушала ее. Сэнсей улыбнулась. — ЭКСТРИМально правильные слова, — крикнул Рехей. Сэнсей стерла с доски слова и передала старосте стопку листов со своего стола. — Отличная работа, ребята. Используете это для своего домашнего задания. Напишите эссе о своем понимании сильных и слабых людей и приведите пример, когда сила была использована во благо. На этом все. — с ее словами прозвенел звонок. — Желаю хорошего дня. Одноклассники не презирали ее. Староста спросила, нужна ли помощь, парень рядом с ней, Фукудо, добавил, что мало кто осмелится спорить с Хибари Кеей, а Рехей сказал обращаться за помощью к нему в следующий раз. — Я даже могу поговорить с Хибари, чтобы он больше не наказывал тебя. — Вот уж не надо, — ответила Дити. Невольно она представила, как неугомонный Рехей преследует Хибари от одного уголка школы до другого, и в конце концов это приведет к тому, что подерутся они, а пострадают — все вокруг. Призрак в конце класса смотрела на нее и улыбалась.