Something Wicked This Way Comes

Дорога из Токио в Намимори заняла восемь часов. Дити не нравились поездки на машине, у нее болели ноги и спина, ныли мышцы после долгой дороги. Худшее началось, когда ма включила проигрыватель. Ей нравились Адель или Эми Уайнхаус, а баба любил музыку из болливудских фильмов, у нее в плеере перемешались кантри и рок, и с каждым часом Дити все больше начинало казаться, что она попала в американскую подростковую комедию, которые показывали по телевизору ровно в 8 вечера. В это время она как раз возвращалась с дополнительных занятий, бросала рюкзак и бежала в гостиную, чтобы успеть к музыкальной заставке. По дороге почти не было деревьев, только мелкие реки и поля, а при въезде в Намимори они резко сменились ровной каменной дорогой и низкими домами, все как один похожими друг на друга. Единственное, что привлекало внимание, — храм на холме. Высокий, с темно-серой крышей и красным забором, рядом росли несколько вишневых деревьев и кленов, от тории начиналась длинная лестница, с которой ей махала рукой фигура женщины в желтом кимоно. Она помахала рукой в ответ. И только потом заметила — ладонь женщины была светлой, полупрозрачной, красные стены храма сквозь нее казались приглушенно розовыми. У женщины были черные глаза и не было души. Дити резко опустила руку. — Милая, все хорошо? — спросила мама. — Да. Она бросила наушники в сумку и всю оставшуюся дорогу читала книгу, чтобы не оглядываться по сторонам. *** Стены в кондитерской были белыми, плавно переходящими в небесно-голубой потолок, на котором повесили забавную люстру в форме облака. В углу расставлены вазы с живыми цветами. За витриной располагался проход на кухню, в которой уже скрылась ма. Полки на стене заполнены книгами. Помимо японских авторов на них был старый тетин сборник стихотворений Рабиндраната Тагора и издания Салмана Рушди на английском. — И что, кто-то действительно читает? — спросила она. — Да. В последний раз Дити видела Миту года три назад, когда она приезжала к ним в Мумбаи, привозила ей в подарок японское кимоно и сладости. Сладости Дити съела в тот же вечер, а кимоно лежало в неразобранном чемодане под любимым праздничным сари. — В этом районе много домохозяек, им нечем заняться. Вот заходят поболтать, берут книги. Мита была сестрой ма, она переехала в Токио много лет назад, чтобы изучать экономику, и почти сразу бросила это дело. Открыла свою кондитерскую в Намимори, вызвав кучу осуждения со стороны родственников, — жизнь вдалеке от родины, еще и без мужа. Ладно бы, оправдать высокооплачиваемой и уважаемой профессией в Токио. Но маси не понравился ни Токио, ни Осака, ни Йокогама, ей не хотелось возвращаться в такой же переполненный и шумный Мумбаи. Дити ее не понимала, как и все остальные. В Намимори действительно было спокойно — слишком спокойно. Казалось, городок застыл, как маленький стеклянный шар, который забыли на полке. Она посмотрела в окно. Через дорогу ей звал к себе мальчишка с черными волосами. Глаза у него тоже были черные. — Все в порядке, Дити? — Да, маси. Она задернула шторы. Не хватало еще в первый же день получить репутацию сумасшедшей. *** В ее первый день в новой школе пошел дождь. Капли барабанили по стеклу, пока шел урок английского языка. Средняя школа Намимори походила на здание с открытки — блеклое и выраженно строгое, с низким забором вдоль территории и коваными воротами, перед которыми стояли высокие молодые люди в черных костюмах. Это школа, обычная средняя школа с обычными учениками, синие брюки и сарафаны только сменились на короткие юбки и бежевые пиджаки. Все были одинаковыми, безукоризненно идеальными и непохожими. Дити среди них чувствовала себя не в своей тарелке. Класс был светлым и просторным, вдоль стены тянулись деревянные шкафчики с учебниками, а из окна виднелся парк за территорией школы. Дити села в середине. Даже несмотря на то, что она привлекала внимание как новенькая, шумный парень перед ней легко перетягивал его на себя. С английским у Дити проблем не было. Главным образом благодаря родителям, которые с третьего класса отправляли ее на дополнительные занятия. Она посещала их три раза в неделю. Учительницей была молодая американка, которая уехала из страны вслед за своим мужем. Дити избавилась от акцента и говорила почти свободно, родители все настраивали ее, что после выпускного класса она подаст документы в один из лондонских университетов. — Рехей-кун, — сказала сэнсей. — Давай еще раз. В английском несколько временных видов. Если ты говоришь о том, как занимаешься в клубе каждый день, то это настоящее простое. Настоящее завершенное — когда ты хочешь сказать о событии в прошлом, имеющем результат. К примеру, когда ты выиграл соревнования и получил кубок. — Наш клуб как раз сделал это на прошлой неделе! — Отлично, тогда расскажи об этом на английском. — Простите, но я экстримально ничего не понял! Сэнсей вздохнула. Девушка по правую сторону от нее хихикнула. — Рехей-кун такой смешной. Дити перевела взгляд на нее. Девушка была ее возраста, но не носила на шее дурацкого красного банта. Пиджак был черным, как и длинная юбка-миди. А еще черными были ее глаза. Она резко отвернулась, но девушку это не остановило. — Я знаю, ты меня видишь. — сказала она. — Ох, единственный человек, который видит меня за тридцать лет! Дити вздрогнула, но не повернулась. — Когда я училась, мы носили такую форму. Не знаю, зачем ее поменяли. Хотя длина юбки мне нравится. Дити перевернула страницу учебника, посмотрела название новой темы. Ей нужно не думать. Сосредоточиться на другом. Как назло, шум в классе смолк, только мел стучал по доске, пока сэнсей записывала пример. — Я знаю, ты напугана. Я бы тоже была в ужасе, если бы видела привидений. Но поставь себя на мое место. Мне даже поговорить не с кем! А ты новенькая. — она не дожидалась, пока Дити повернется к ней, встала прямо перед ее партой. Сквозь ее полупрозрачное тело виднелись белые волосы того шумного парня, Рехея. — И прекрати так вздыхать. Я расскажу тебе обо всем, что происходит в этой школе. Все тайны и сплетни. Прозвенел звонок. — Дити, можешь остаться ненадолго? — спросила сэнсей. Она поджала губы, но послушно подождала, пока одноклассники выйдут из класса. Сэнсей стерла записи с доски и села за стол. Ее юбка-карандаш приятно зашуршала в такт ее движениям. — Ничего, если я называю тебя по имени? — Нет. Мне так привычнее. — Хорошо, — она кивнула. — Сегодня твой первый день, верно? Ты получила все необходимые материалы? — Еще не забрала учебники по истории и биологии, все остальное есть. — По правилам школы ученики должны посещать кружки. У нас есть разговорный клуб. Если есть желание присоединиться, буду рада видеть тебя в нем. — Спасибо. Я подумаю над этим. Дити потратила всю прошлую перемену, чтобы прочитать правила школы. Список был больше, чем список материалов и учебников, необходимых для занятий. Говорили, что это ответственность Дисциплинарного Комитета, и, кем бы ни были эти люди, к работе они подходили организовано, пусть некоторые пункты казались Дити странными, вроде «не толпиться в коридорах», «не толпиться у главного входа», «не толпиться в туалетах» и так далее. Впрочем, не ей рассуждать об этом, она успела сменить пять школ, и в каждой были свои особенности. В Намимори, конечно, сложнее: здесь другая культура, другие люди, те же души, что ее преследуют, и от этого постоянства Дити бы с удовольствием избавилась, но призрак девушки-школьницы не спешил оставлять ее так быстро. — Да погоди ты! Коридоры опустели к пяти вечера. Пришось задержаться после занятий, чтобы получить учебники. На первом этаже никого не было. В кабинетах остались учителя, а с улицы Дити слышала крики парней из бейсбольного клуба. Она открыла шкафчик, убрала в него сменную обувь и вытащила туфли. — Ох, ну и скорость у тебя. — пожаловалась девушка-призрак. — Уже выбрала клуб? В разговорном и вправду интересно, хотя тебе бы не помешал японский. — она усмехнулась. — Может, пойдешь в литературный? Они читают классику. Еще меньше ей хотелось бы, чтобы надоедливые призраки смеялись над ее акцентом. — Эй, ну ладно тебе, не обижайся. Слушай, ты же совсем не понимаешь, куда попала. Здесь есть люди куда страннее, чем я. И чем ты. И куда опаснее. Дити хмыкнула. — Я серьезно. Начиная с этого жуткого парня, Хибари Кеи. К выходу она почти бежала. — Глава Дисциплинарного Комитета. Следит за порядком и шугает всех поочередно, начиная со школьников и заканчивая администрацией. Даже призраки не рискуют к нему приближаться. — продолжала призрак. — Эй, подожди меня! Дити свернула в другой коридор. Призрак как ни в чем не бывало появилась перед ней из стены. Дити раздраженно вздохнула. — Я не хочу ничего слышать. И ничего знать. — сказала она. — Отвали от меня! — Ой, — ответила призрак, и Дити поняла, что относилось это не к ней. Прямо из-за поворота вышел парень в темном пиджаке на плечах. На его рукаве виднелась красная повязка Дисциплинарного Комитета. — Травоядное, — начал он. — Что ты сейчас сказала? Дити сглотнула. — Прошу прощения. Это… относилось не к вам. А та, к кому это относилось, благополучно скрылась. Похоже, она не лгала, — в присутствии Хибари призраки исчезали, и Дити, встретив его, была не удивлена. Его аура растекалась по воздуху и потолку, как кровожадный зверь, нависающий над тобой. — Вот как, — он хмыкнул. — И к кому же? Его ухмылка ощущалась, как острие, но выражение лица почти не изменилось. Не вовремя в голову пришла мысль, что девушка-призрак была права. В этой школе и вправду были люди страннее ее. И опаснее. — Я… говорила по телефону, — ответила Дити. — Мне пора. Она обошла его, сжимая ладонью лямку сумки. Не оглядывайся, сказала она себе. Оглядываться нельзя, смотреть — тоже. Хибари Кея действительно пугал. Для Дити, которая в жизни повидала немало необычного (она, черт возьми, могла видеть мертвых), столкнуться с чем-то подобным было… жутко. — Ученикам запрещено находиться на территории школы в это время, если они не являются членами спортивного клуба. — сказал он ей вслед. — Увижу еще раз — забью до смерти. — Поняла. Спасибо. Да что с ним не так, подумала Дити. И побежала к воротам.