Термодинамика

В небольшом корпусе с общежитиями для студентов было намного холоднее. Казалось, окна, не украшенные декоративными, но всё же придающими некую опору решетками, просто не вынесли напора снежной бури. Расположение самого здания также ничуть не прикрывало его от порывов ветра, скорее, наоборот, ставило прямо на их перепутье. В результате под распахнутыми и местами изломанными оконными рамами намело целые сугробы снега, ковры были покрыты коркой наледи, а деревянный пол уже немного вздулся и противно скрипел от морозной влажности. Электричество, также не прошедшее испытание неестественной для Пилтовера погоды, здесь, кажется, вовсе отсутствовало. Яркое солнце пока что отлично освещало путь, но никто из мужчин не хотел даже думать о перспективе оказаться здесь ночью. Виктор постарался ускорить темп своего шага, но Джейс неожиданно стал отставать. Он хромал сильнее, чем утром, и выглядел хмуро. Виктор вздрогнул, когда слабый порыв ветра вызвал визжащий сквозняк в холле и приподнял тонкий слой снега, пронеся его блестящей дымкой под ногами. — Джейс? — позвал он обеспокоенно. Ответом стало лишь приглушённое замёрзшими коврами эхо из пустых коридоров. Джейс поднял на него глаза, попытался улыбнуться, но это походило скорее на оскал. Усилившиеся тени под глазами вместе с влажной от снега бородой и непривычной одеждой в этой странной полузаброшенной обстановке создавали жуткий эффект. Виктор остановился, пока они вновь не оказались рядом, молча взялся за его локоть, от которого раньше упрямо отказывался, и без так чувствуя себя неловко от того, насколько эта погода ему мешала. Рука, за которую он теперь держался, едва заметно подрагивала, и вряд ли от холода. Удивительно, его всегда так раздражала привычка пилтоверцев спешить по этим самым коридорам в вечно суетливой академии, не обращая внимания на то, кого они оставляют позади. Будучи ассистентом Хеймердингера, он постоянно сталкивался и наблюдал за подобным невежеством даже по отношению к уважаемому профессору. И никогда бы не подумал, что сам окажется на противоположной стороне подобной ситуации. Что придётся не язвительно отмахиваться от заботы партнёра, а самому думать, как бы тактичней её предложить. Он хотел поднять тему ортеза для самого Джейса сразу, как они сюда собрались. Из того, что он мог вспомнить, даже импровизированная фиксация вылезшего из аномалии Джейса неплохо помогала тому удерживаться на ходу. И даже — на этой мысли его рука нервно сжалась на чужом рукаве, — относительно эффективно размахивать молотом в бою. Впрочем, импровизированная версия ортеза Джейса, скорее всего, уступала по качеству только его собственной. Ну а лучшую версию они могли бы сделать только вместе, но Виктор знал по себе, что любые предложения по поводу улучшения состояния Джейса сейчас, в момент его слабости, скорее всего только заденут партнёра. В любом случае, до начала проектирования надо было как минимум обсудить, что именно произошло с его ногой, ведь кроме страшной сетки грубых шрамов и сниженной функциональности у Виктора не было никаких зацепок. Всё, что было связанно с аномалией, с той частью их прошлого, было опасной, нестабильной территорией. Этот, без сомнения, тяжёлый разговор им ещё только предстоял, и было неизвестно, что станет с их шаткими неопределёнными отношениями после того, как он случится. После того, как они позволят себе осознать всё, что произошло тогда, соединяя пазлы своих историй в единую ужасающую картину. Виктор неосознанно прижался ближе, убеждая себя оставить эту тему для более подходящего момента. Джейс заметно расслабился, всё больше поглядывая на макушку партнёра, скрытую под смешно съезжающей на один бок шапкой. Они аккуратно ступали по скользким скрипящим доскам паркета вместе, медленно приближаясь к своей цели. Дверь, последняя в коридоре и оттого упирающаяся как раз в стену с большим окном, примёрзла, не желая их впускать. Прежде чем Джейс смог повести плечами, готовясь выбивать её силой, Виктор, замахиваясь тростью, резкими прицельными движениями отбил наледь с петель и проёма. Несколько раз дёрнув за ручку, он беспрепятственно толкнул визгливо скрипнувшую от такого обращения дверь вовнутрь, освобождая проход. Джейс одобрительно хмыкнул, заходя следом. Комнату спасала от снега лишь исписанная мелом здоровенная доска, которая загромождала собой небольшое окно почти полностью. Все свободные стены и большинство поверхностей в целом занимали схемы и таблицы с формулами, тубы с чертежами и стопки книг. Виктор уверенно пробрался через весь этот хаос и принялся рыться в выдвижных ящиках большого стола, в то время как Джейс аккуратно переступал в тесном пространстве, с удивительной ловкостью умудряясь не задевать заснеженными полами шинели никакие шаткие конструкции. Вскоре он остановился около высокой угловой полки, плотно уставленной завядшими и усохшими от холода растениями. Среди них был и тот вид, который использовался ими для демонстрации взаимодействия хекстека с органической материей. Растение вываливалось из небольшого треснувшего глиняного горшка и обвисало сморщившимися перепончатыми веерами почерневших листьев, словно стремительно погибало после скачка вызванного хекскором роста. На удивление быстро отыскав папки с нужными записями и свёрнутые чертежи, Виктор заметил, как Джейс замер напротив непримечательных останков растений. Как он, сняв перчатки, коснулся свисающего жухлого листа, аккуратно ведя пальцами по выпирающим, словно кости из-под обвисшей кожи, прожилкам. Как его взгляд потемнел, стал будто устремлён куда-то за пределы окружающего их мира, как черты лица, обычно такие живые, сразу обречённо расслабились. Из его приоткрытых, уже немного потрескавшихся на морозе губ со слабым выдохом вышло облако пара. Не сводя с партнёра глаз, Виктор схватил пенал с личными инструментами и чертёжные принадлежности, распихивая их по многочисленным карманам тёплого пальто, прежде чем подойти ближе. Было совершенно невозможно смотреть на это печальное, застывшее, как и, кажется, само время в этом месте, лицо, после того, как он видел всю его выразительность в смущении, радости и чистом удовольствии. — Джейс? — позвал он негромко, снял перчатки и коснулся чужой оголённой руки, протянутой к мёртвому растению. Обхватив широкую ладонь, он поднёс её к губам, выдыхая на непривычно холодные побледневшие пальцы горячий воздух, а затем приложил к своей, согретой высоко замотанным шарфом, щеке. — Я нашёл всё, что нам нужно. Давай выбираться отсюда. Стоило ему это сказать, как снаружи раздался оглушительный в неестественной тишине этого мира грохот. Они оба вздрогнули. Джейс отстранился и отодвинул перекрывающую небольшое окно меловую доску, выглядывая на улицу. — Просто снег сходит с крыши, — коротко объяснил он. Захлопнув окно, он принялся заставлять его всем, что попадалось под руку, даже плотнее, чем было до этого. — Но ветер, кажется, усилился. Ты прав, давай скорее уходить отсюда. Через улицу идти не придется, к счастью. Мастерская с кузницей как раз посередине, если пойти в обход по галерее. Думаю, мы сможем внести все правки уже на месте, если ты не против, — он уже перехватывал у Виктора часть вещей, осматривая помещение в поисках ещё чего-нибудь полезного. Виктор в последний раз оглянулся. В первые же годы совместной работы они с Джейсом практически переехали в лабораторию, так что редко бывали в этом корпусе. И теперь Виктору было непривычно видеть собственный размашистый экспрессивный почерк, не разбавленный ровными аккуратными строчками Джейса, ровно как и отсутствующее смешение их разных стилей в каком-нибудь многострочном уравнении, над которым они бы работали вместе. Они оба вздохнули спокойнее, когда покинули это одинокое место. Тем временем за закрытой дверью жухлые листья растений слегка качнулись, хотя ветер не доставал до них, чтобы инициировать это движение. Стебли, наливаясь неизвестной силой, окрепли, а листья, расправляясь и зеленея, потянулись ввысь, игнорируя холод и пересохшую землю. Они уже начали обсуждать возможные модификации к старым чертежам, разворачивая их на ходу на полпути к мастерским. Всё так же на ходу они стягивали шарфы, распихивали шапки и перчатки по карманам и распахивали жаркие в непродуваемых всеми ветрами светлых помещениях слои одежды. Стоило им приблизиться к рабочему столу в кабинете прямо перед кузницей, как Джейс поспешно скинул на него всю их ношу и скинул на стул стянутую шинель, попутно расстегивая несколько верхних пуговиц рубашки и закатывая рукава. Облегченно вздохнув, он утёр потный лоб тыльной стороной ладони, прежде чем склониться над слегка помятыми чертежами с многочисленными комментариями мастера, изготовившего на заказ конструкции. — Есть какая-то причина, по которой использовались именно эти материалы? Сами крепления и регуляторы технически продуманы грамотно, но выбранные металлы очевидно утяжеляют весь каркас, я что-то упускаю? — Можно и так сказать, — порывшись в документах, Виктор вытащил пожелтевший лист. Тот был исписан цифрами, не имеющими отношения ни к химическим формулам, ни к физическим расчетам. Джейс несколько раз пробежался глазами по непонятным строчкам и недоумённо нахмурился, наконец признав в них выставленные цены за работы и материалы. — Виктор, — наконец произнес он тяжело, и тут же перебил сам себя, заметив, что некоторые цифры перечеркнуты и исправлены на значительно более низкие знакомым почерком. — Ты что, ещё и торговался? — выкрикнул он и с глухим ударом опустил ладонь на стол, обвинительно впечатывая в него лист. — Только не говори, что терпел всё это время только из-за денег, — Джейс переводил взгляд с помятого счета на ошарашенного его реакцией Виктора. — Да некоторые туфли, которые я покупал для приемов, стоили больше, чем эти детали! Нам же достаточно платили. Должны были, даже когда ты был просто ассистентом. И материалы все в открытом доступе, почему… — он так и не закончил, растерянно смотря теперь только на Виктора. — Потому что деньги и материалы, Джейс, — тихо, сорвавшись на шипение на последнем звуке, ответил он, — не решают все проблемы. Необходимые мне операции и создание совместимых с имплантами механизмов возможно только в Зауне. Пилтоверу, со всеми вашими деньгами и материалами не пришлось десятки лет ломать голову над тем, как восстановить функции больных от отравы с рождения или изломанных в шахтах тел. Золото и платину здесь ценят только как впечатляющие украшения, а не как одни из немногих металлов, которые даже без сложной обработки не сгниют, вживлённые в плоть, — выдержав паузу, он добавил. — И в Зауне нельзя не торговаться, если хочешь, чтобы тебя воспринимали всерьёз. Джейс положил руку на его плечо и несильно сжал. Виктор и не заметил, что приблизился к нему почти вплотную, отстукивая тростью каждый шаг в такт резким словам. — Извини, — выдохнул Джейс виновато. — Только не злись. Виктор попытался сбросить руку движением острого плеча, но Джейс держал крепко. Он поднял раздражённый взгляд, но решил не предпринимать новых попыток вырваться, увидев поникшее серьезное лицо, склонившееся над ним, и печальные глаза, едва скрытые за упавшими на лоб прядями волос. Джейс отступил сам. Провел пальцами по схеме, где отображались винты, выступающие из позвонков. — Как думаешь, мы справимся? — неожиданно неуверенно для себя спросил он. — Я понимаю, что внешняя фиксация сейчас будет лучше, чем ничего, но вряд ли любого рода операции будут нам доступны в ближайшем будущем. Насколько этого будет достаточно? — Я не уверен. Всё равно нет лучшего варианта, кроме как начать разбираться с тем, что имеем, — с облегчением переключаясь на работу, Виктор выхватил схему из-под рук партнёра и приложил к доске, непривычно узкой и черной в отличии от широкого тёмно-зеленого полотна в их в лаборатории. Джейс подал ему пару магнитов, помогая закрепить чертеж, и взял в руки мел. Ловко подбросив его пару раз на ладони, он начал аккуратно выводить формулы новых соединений металлов, которые могли бы заменить более дешёвые старые детали. Виктор потянулся дополнить часть уравнения, но почерк вышел совсем уж неразборчивым. Он нахмурился, уставившись на свою руку. Джейс, заметив его замешательство, усмехнулся, пальцем стирая несколько нечитаемых размашистых завитков. — Всё ещё лучше, чем заметки, которые ты мне оставлял наутро после бессонных ночей. Клянусь, я несколько раз видел, как ты пишешь с закрытыми глазами уже полулёжа на столе. Отвык? — он кивнул на руку Виктора, неестественно зажимавшую мел между длинными тонкими пальцами. Словно всего за тот год, что он не работал в лаборатории, пальцы совершенно разучились его держать. — Ничего, скоро вспомнишь, такое не забывается. Если я чего-то не пойму, буду тебя доставать, — жизнеутверждающе заверил он, улыбнувшись. Джейс перехватил руку партнёра, полностью накрывая своей широченной ладонью, и, подняв к доске, переписал стёртые части слова, превращая его во что-то более читаемое. А после добавил ещё пару пометок, безукоризненно угадывая ход мыслей напарника. Джейс оставил достаточно места, чтобы продолжить, и наконец отпустил его руку, а сам начал писать с другой стороны, сверху, куда Виктору было бы сложнее дотянуться, подводя меловую стрелку к другой детали на закреплённом бумажном чертеже. Виктор глубоко вздохнул, отгоняя подступившую панику. Согретые крепкой ладонью, пальцы твёрдо выводили строчки уравнения дальше, а затем так же уверенно прервались на схему связи между ионами нового металла и общими электронами. Казалось, забытые, формулы заполняли его мозг, дополняя и перебивая друг друга. Он стирал свои записи, переписывая прямо поверх меловых разводов, закатывал рукава, когда они начинали пачкаться белой пылью, откидывал лезущие в глаза волосы резкими движениями головы. Забыв про трость и сильно хромая, Виктор несколько раз подходил к столу, выискивая листы с нужными заметками, пока Джейс, как ни в чем не бывало, не придвинул стол ближе. Скрип ножек по полу немного отвлёк Виктора от хаотично-энергичного темпа работы, и он вдруг осознал, что исписал уже большую часть доски. — Я скучал, — вдруг тихо сказал Виктор, повернулся и посмотрел на партнёра блеснувшими в тусклом освещении кабинета глазами. – По всему этому, — он слабо махнул руками на доску, со стуком отложил ставший совсем маленьким огрызок мела. — По тебе. Джейс выглядел так, словно его ударили. Он резко двинулся к нему, но чуть не упал, неудачно ступив на больную ногу. Виктору пришлось подхватить его, и они оба оказались очень близки к тому, чтобы полететь на пол, когда вдруг Джейс, в последний момент восстановив баланс, откинул их на стол позади, чуть не заваливаясь на жалобно скрипнувшую столешницу. Нервный смех не помешал их поцелую. — Чёрт, надо переписать это всё по-человечески, дойти до кузницы и хотя бы начать делать слиток со сплавом, но я так не хочу тебя отпускать, — слова Джейса щекотали плечо от того, как тесно он прижимал его к себе. — Так пойдём вместе. Пока что мы сделали более, чем достаточно. Я попробую вычислить, при какой температуре можно будет наносить покрытие. Для этого как раз нужно посмотреть на образцы. — Уверен? Там довольно темно, и будет жарко. И ты скорее всего испачкаешься. Джейс приводил именно те аргументы, которыми обычно руководствовался Виктор, предпочитая отсиживаться в лаборатории за паяльной станцией или чертежами. Но сейчас Виктор тоже совершенно не хотел разделяться. — Уверен. Виктор растерял всю свою уверенность, стоило мраку помещения разорваться от всполохов пламени, огромным шестеренкам с грохотом заскрежетать, изгоняя большую часть дыма по высоченной трубе и скармливая в купол горна отмеренные порции промышленного топлива. А всё клятый Джейс Талис. Когда они только пришли в кузню, он долго копошился, залезая в топку чуть ли не целиком, и всё бормотал что-то про забитую вентиляцию, а теперь, весь перемазанный сажей, умывался, склоняясь прямо над огромным чаном для термообработки металла. Их было два, рядом с широкой каменной столешницей для отливки деталей: один — с маслом, другой — с водой, оба позволяли регулировать температуру и фильтровались автоматически. Вода в первом была охлаждена до пяти градусов, судя по круглому окошку термометра. Джейс, даже не морщась, щедро зачерпывал её в ладони, умывая лицо, затем зачесал назад мокрые волосы и блаженно выдохнул, задирая голову, чтобы обтереть шею. Он изрядно вспотел, заводя пламя, и теперь порозовевшая кожа вся была покрыта испариной, которая уступала место видимым мурашкам от ледяной воды. Рубашка Джейса уже давно покоилась на одном из крючков для инструментов, но Виктор едва это заметил, пока помещение ещё было погружено во тьму. Сейчас же, в неровном, но ярком красном освещении пламени, за дымкой от жара и паровых механизмов, он едва ли замечал что-либо ещё. Джейс явно находился в своей стихии: даже хромота, сейчас заметно отступившая, придавала какой-то особой дикости его движениям, ничуть не отнимая их неописуемой хищной грации. Он ступал между механизмами уверенно, быстро, но без суетливости. Все резкие движения, которые требовали его немалой силы, были отточены до уровня инстинктов. Периодически Джейс усмехался или говорил что-то низким, приглушённым голосом, когда проворачивал регуляторы, перекидывал упрямо скрипящие рычаги и оттягивал заводные механизмы. В такие моменты Виктору казалось, словно он общался с деталями и оборудованием, как со старыми знакомыми. И сейчас как раз происходил один из них. Джейс наматывал на кулак, защищённый плотной высокой перчаткой, часть крупной цепи, отвечающей за движение одной из заслонок, которая, застряв где-то крупным звеном, противно скрежетала и никак не желала приходить в движение. — Давай, не капризничай, я же знаю, ты можешь лучше, — ворковал он, обтирая второй рукой крупные звенья маслом и забираясь большим пальцем в отверстия металлических колец. Вдруг Джейс ослабил хватку. Цепь звякнула, заскользила из рук мужчины и намоталась на скрытый внутри конструкции металлический валик, тем самым смазывая его собой. Уловив нужный момент, Джейс резко оттянул цепь на себя, с визгом металла и собственным вырвавшимся от усилия рыком вытягивая на всю длину. Затворка захлопала, как по часам, со свистом выпуская пар из нужного отсека. — Ну вот. Другое дело, — довольно ухмыльнулся он, вытирая руки об измазанную грубую тряпку. Виктор то и дело невольно прислушивался к словам партнёра и время от времени ловил себя за откровенным разглядываем. В очередной раз одёрнув себя, он нахмурился и попытался вернуть внимание к собственным записям и образцам метала, которые лежали перед ним на узком столике под рамой с подвешенными инструментами. Ему почти удалось, особенно, когда Джейс выложил перед ним первые слитки экспериментального сплава, и они вместе начали проверять его на различные характеристики по составленному ранее списку. — Пока всё отлично, — кивнул Виктор, снимая гогглы с увеличивающими линзами, через которые наблюдал последнюю реакцию. Джейс выключил фонарик, которым подсвечивал ему рабочее место, с энтузиазмом подхватил слиток и направился обратно к горну. — Посмотрим, как он будет себя вести после обжима. Да и форма непростая, надо сделать плотнее в середине и тоньше по краям. Не каждый выдержит нагрузку при таком раскладе. Пожалуй, стоит прибавить жару. Виктору оставалось только ждать и наблюдать: дальнейшие вычисления зависели от успеха ковки прототипа. Джейс, теперь пользовавшийся его неограниченным вниманием, будто назло стал задействовать силу на полную: вручную раздувал меха, напрягая мощные плечи, хватался за высоко висящую рукоятку механизма, разводя широкие лопатки, когда оттягивал её на себя, и ловко прогибался в пояснице, дотягивая к своим бёдрам. Когда он, схватив раскалённый слиток огромными чугунными щипцами, взялся за молот, Виктор почувствовал, как у него слабеют колени и начинает кружиться голова. Джейс, чёрт возьми, действительно прибавил жару. Сухой горячий воздух выжигал Виктору легкие. Ловко провернув рукоятку молота в одной руке и проведя плечом перед тем, как резко замахнуться, Джейс впервые ударил по металлу, высекая из размягчённого жаром слитка яркие, но безобидные искры. Виктор даже не вздрогнул от громкого звонкого удара, жадно прослеживая непрекращающиеся движения мышц под казавшейся бронзовой в тёплом освещении кузницы кожей. Джейс не выглядел сейчас как что-то, созданное природой, сформированное случайным набором генов и условиями роста. Всё его тело было словно выковано из безупречного металла в этой самой кузнице. Выплавлено под высочайшей температурой и медленно закалено в тягучем масле вместо ледяной воды, чтобы как можно дольше сохранить тепло, пока под многочисленными вымеренными ударами молота создавались переплетения этих прекрасных мышц. Крупный белесый шрам на его спине, сетка из розоватых сплетений на предплечье, где раньше была руна, многочисленные размытые пятна и точечные брызги старых ожогов, грубые, размашистые и тонкие, едва заметные рубцы порезов щедро украшали его тело. Они сливались в единую картину на холсте его кожи, были словно неконтролируемый узор дикой дамасской стали, демонстрируемый в блике света в бережных руках коллекционера — неповторимый уникальный рисунок, подтверждающий её подлинность и высочайшее качество, а не отражение хрупкости человеческого существования. Этот рисунок жил, переливался, менялся с каждым движением тела мужчины: играл ярче, когда капли пота пересекали его, скрывался в тени и мутнел, когда копоть с перчаток или инструментов скрывала их за собой, пока Джейс, не переставая двигаться, словно в известном ему ещё из прошлой жизни древнем танце перемещался по кузнице, обходил разные части наковальни и, проворачивая пласт металла, создавал будущую скобу, которая должна была поддерживать его, Виктора, худое бедро. Звонкий искрящийся ритм ударов молота не прекращался ни на минуту. Джейс вновь уже привычно провернул плечи, готовясь к следующему широкому замаху. — Ты это специально? — не выдержав, спросил Виктор и встал перед узким столом с инструментами, опираясь на край с левой стороны. — Специально что? — спросил Джейс, не оборачиваясь. Молот вновь опустился на наковальню, уже не высекая искр, но издавая звонкий пронзительный звук. Могучие мышцы спины вздулись, напрягаясь, лопатка, ведомая их плавными движениями, опустилась с очередным замахом. Следующий удар. — Красуешься, — раздраженно уточнил Виктор, не отрывая глаз от завораживающих движений. — А? Джейс встал к нему вполоборота, и его сильно выделяющаяся трапециевидная мышца элегантно натянулась с поворотом головы. Боковой пресс напрягся, подчеркивая и без того узкую на контрасте с широченными плечами талию. Виктор прикрыл глаза и устало потёр поясницу, опираясь на столешницу сильнее. — Ты без одежды, — постарался объяснить он. — Ну, штаны вроде как всё ещё на месте, — белозубо улыбнулся мужчина. — Джейс! — Что? — пожал плечами тот. — Я всегда работаю в кузнице без рубашки. — А защитный фартук и техника безопасности для тебя совсем ничего не значат? — Вот уж не тебе читать мне морали о технике безопасности, — беззлобно усмехнулся Джейс, распределяя похожую на глину смесь по центру сформировавшейся скобы и медленно погружая её щипцами в воду. — Это…отвлекает, — нехотя признался Виктор, пока фигуру Джейса перекрывал густой пар. — Тебя отвлекает тот факт, что я без одежды? — недоуменно спросил Джейс и, резко повернувшись, чуть было не разжал щипцы, роняя драгоценную деталь в чан с водой. Виктор закрыл горящее лицо руками, пальцами массируя виски. Стоило проигнорировать сентиментальные порывы и отправить Джейса работать в кузнице одного. Этот процесс явно не терпел зрителей. Аккуратно погрузив прототип в выбранный ими после экспериментов раствор, Джейс подошёл к партнёру, скинул перчатки на стол и потянулся, касаясь запястья. Виктор опустил свои руки и глянул на него исподлобья. Кажется, в очередным всполохе пламени было видно, как расширились его зрачки. Чему-то лукаво улыбнувшись, Джейс придвинулся вплотную, поднял правую руку и заправил упавшую на глаза прядь длинных волос за ухо. Склонившись еще ближе, он горячо зашептал: — Виктор, а ты, случаем, не хочешь…попробовать здесь? — М-м? — протянул тот непонимающе, несмело, как будто впервые, коснулся горячей бронзовой кожи плеча и сосредоточенно провёл ладонью, стирая мазок сажи и копоти. — Заняться сексом, — отметив, как по-очаровательному растерянно округляются глаза партнёра, Джейс поспешил продолжить. — Или можем просто пообниматься? — предложил он озорно, но не дождался иной реакции, кроме внимательного заинтересованного взгляда. — Ну, Вик, позволь хотя бы подразнить тебя немного. Тебе же нравится, как я сейчас выгляжу. — Вообще-то мне всегда нравится, как ты выглядишь, — протянул Виктор задумчиво. — Не знал, что у тебя всегда встаёт при виде меня, — улыбнулся Джейс, красноречиво глянув вниз. — Что? — проследив взгляд партнёра, Виктор сначала удивлённо приподнял брови, а затем нахмурился. Ему стоило больших усилий не выругаться — грязно, по-зауновски, — наткнувшись взглядом на вполне очевидно оттягивающее ткань штанов возбуждение. Стало неловко, а воздух вокруг как будто потеплел на несколько градусов. — Не заметил, прости. — За что ты извиняешься? Мне приятно, что ты так реагируешь. — Правда? — спросил Виктор севшим голосом и хитро улыбнулся, заранее зная ответ. В тайне он желал включиться в эту игру, но здраво сомневался в собственных силах и возможностях. Секс с Джейсом изматывал, вытягивал все силы — как физические, так и моральные, — до последней капли на долгое время, и Виктор не был уверен, что действительно хотел завершать работу сейчас, ведь после — он был уверен, — ни о какой продуктивной деятельности не могло бы идти и речи. Тем временем руки партнёра, вздувшись мощными мускулами, подхватили его под бёдрами так, словно он весил не больше щипцов для металла, и, приподняв над полом, усадил на стол. А после — мягко, но настойчиво раздвинул худые колени, вклиниваясь Виктору между ног. — Предложение, конечно, лестное, Джейс, — начал Виктор вкрадчиво, — но, знаешь, пожалуй, — его губы практически коснулись чужих, сухих, чуть приоткрытых в немом ожидании, — мой ответ — нет. Прослеживать стремительно проносящиеся эмоции на лице Джейса оказалось даже приятным, пока тот, громко выдохнув, не потупил взгляд. Широкие брови поползли вверх, складываясь трогательным домиком, глаза забегали, ища, за что зацепиться, а ладони сжали полы его, Виктора, рубашки. Наконец Джейс посмотрел так — растерянно, непонимающе, виновато, — что на душе стало гадко: как будто он только что пнул щенка, а не ответил партнёру отказом. — Д-да, кхм, то есть нет — так нет, — начал мужчина, отстраняясь. — Джейс, — прервал Виктор едва начавшийся монолог и протянул руку приглашающим жестом, — давай-ка возвращайся. — Но ты сказал «нет», — шепнул тот глуховато. — «Нет» я сказал жаркому сексу на столе посреди кузницы, а не лично тебе, — улыбнулся Виктор, приподняв брови. — И то исключительно потому, что просто не выдержу ещё одного раза после утреннего. Джейс осторожно кивнул. — Тебе я говорю «да». Всегда, — сказал он настолько серьезно, насколько мог, наблюдая меняющееся выражение лица партнёра. — Иди сюда, — вновь позвал он и снова поманил застывшего мужчину к себе. Джейс громко выдохнул, сократил разделяющее их расстояние одним широким шагом и заключил партнёра в крепкие объятия, устраивая голову на худом плече. — Мы можем побыть так ещё немного? — спросил он, сжимая в руках тонкий корпус. — Конечно, сколько хочешь. Только сбавь немного обороты, чтобы мне удалось дожить до следующего раза, хорошо? Ты меня так раздавишь, — усмехнулся он, пытаясь пошевелить руками. — Ох, чёрт, прости! Джейс попытался отстраниться, но Виктор не позволил, со смехом притянув обратно. — Всё в порядке. Мне и самому хотелось бы обнять тебя покрепче, — протянул он вкрадчиво и, положив руки на влажных от испарины горячих плечах, с довольной улыбкой устроил голову у шеи партнёра. Джейс пах потрясающе — тяжёлой гарью, острым металлом, терпким потом и реагентом, который они использовали на образцах. Эта дерзкая смесь будоражила так, как ни один аромат дорогих духов. И Виктор не постеснялся шумно втянуть носом воздух, смакуя каждую нотку аромата тела партнёра. Сверху раздался задушенный полустон. Усмехнувшись, он притянул мужчину чуть ближе, сжал коленями голые бока. В бедро ощутимо упёрлось чужое возбуждение, а волосы на макушке опалило судорожным вздохом. Желание Джейса было откровенным, сильным, но он просто стоял рядом, бережно обнимая поперёк спины и не совершая малейших попыток как-либо реализовать свою страсть. «Может, стоило согласиться?» — мелькнуло вдруг в голове, когда сильные ласковые пальцы ненавязчиво погладили вдоль позвоночника. Может, стоило поддаться обжигающе горячему соблазну в лице полуобнажённого Джейса Талиса? О таких мелочах, как боль, усталость и откровенно антисанитарное состояние помещения можно было задуматься после. К тому же, — Виктор был уверен, и это лишь разжигало шальной интерес, — заботливый партнёр не оставил бы его разбираться с последствиями в одиночку. Но он уже ответил отказом, так что соглашаться сейчас было просто не в его характере и принципах. Впрочем, он бы не был изобретателем, если бы не обладал умением придумывать быстро, ловко и на ходу. — У меня есть одно предложение, — начал Виктор осторожно, споро взвесив все «за» и «против». — Только давай договоримся — ты держишь руки при себе. — Ох, я…как скажешь? — ответил Джейс глуховато и, сглотнув, принялся неловко отстраняться. — Мне не прикасаться к тебе вовсе или не делать чего-то конкретного? Виктор легко пробежался кончиками пальцев от груди до низа его живота, очертив подушечками рельефные кубики пресса, пока не остановился у кромки штанов, красноречиво взявшись за пояс. — Ты же не хочешь, — прохрипел Джейс севшим голосом. Его руки, всё ещё покоящиеся на талии Виктора, пошли неровной дрожью, а дыхание стало ещё более прерывистым. — Для себя — нет, но сделать приятно тебе я хочу. Понимаешь? — Да, но… Потемневшие ореховые глаза забегали из стороны в сторону, и Виктор скорее почувствовал, чем осознал — Джейс едва ли понял его верно. — Ты возбуждаешь меня, Джейс, очень, — поспешил объяснить он, мягко поглаживая по животу и бокам. — И не только возбуждаешь, я тобой любуюсь, восхищаюсь, вдохновляюсь и… — Виктор запнулся, наткнувшись на доверчивый взгляд напротив: Джейс слушал, затаив дыхание, так внимательно и сосредоточенно, словно сейчас ему откроют тайну мироздания. Сделав глубокий вдох, он сжал бока партнёра чуть сильнее. Под пальцами приятно напряглись косые мышцы. — В общем, я пытаюсь сказать, что тоже хочу тебя, во всех смыслах, просто мне не нужно так много и часто, как тебе, — отметив, что мужчина начинает успокаиваться по мере того, как на лице проявляется понимание, Виктор продолжил увереннее. — Но мне доставляет не меньшее, если не большее удовольствие смотреть, как наслаждаешься ты. Наслаждаешься моими прикосновениями. Так стало понятнее? — Да, — кивнул Джейс. Прикрыв глаза, он покачал головой и рассмеялся низко, с явным облегчением. — Хорошо. Кажется, я понял. Что бы ты ни задумал, мои руки полезут только туда, куда ты захочешь. И, Виктор, — позвал он осторожно, — ты же знаешь, что не должен? Ну, то есть, я могу справиться сам, и вообще, это вовсе не… На его губы легли тонкие пальцы, не позволив закончить сбивчивый монолог. — Помолчи, Джейс, прошу, — Виктор с нажимом прошёлся по мягко очерченным капризным губам, уделив особое внимание маленькому, уже затянувшемся шраму на нижней. — Я сказал, что хочу. Сместив пальцы ниже, на подбородок, он прижался губами к приоткрытому рту партнёра, а свободную руку опустил на пах. Джейс несдержанно застонал в его рот, стоило слегка сжать упирающийся в ладонь крепкий член сквозь ткань штанов, а после огладить от основания до головки. Не отрываясь от влажных губ и покрытой жёсткими волосами челюсти, Виктор ловко расправился с пряжкой одной рукой и, щёлкнув концом ремня, взялся за застёжки штанов. Мужчина в его руках крупно вздрогнул, вновь что-то звонко простонал и, толкнувшись тазом навстречу его ладони, тихонько всхлипнул. — Ты держишь руки при себе, помнишь? — протянул Виктор выразительно и отстранился, стоило партнёру как будто в ответ пробежаться пальцами по его обтянутым плотной тканью брюк бёдрам, подбираясь к ягодицами. — Это сложнее, чем кажется, прости, — выдавил Джейс, но тут же послушно убрал ладони обратно к худым коленям и виновато улыбнулся. — Ты сводишь меня с ума. — Хм-м, правда? — поинтересовался Виктор низко, со смесью вожделения и острого интереса созерцая широкие ладони, сжимающие его ноги. Вдруг на губах заиграла хищная полуулыбка. Поймав чужой взгляд своим, он медленно потянул расстегнутый ремень за пряжку на себя. — Знаешь, Джейс, есть у меня ещё одно предложение. Как ты там говорил?.. Ах, да. Скажи, если станет неприятно. На последних словах он завёл руки замершего в немом ожидании партнёра ему же за спину и парой ловких движений перетянул ремнём. Убедившись, что запястья зафиксированы крепко, но не жёстко, он вернулся обратно. — Как ты? — поинтересовался Виктор вкрадчиво, широко оглаживая крепкие бёдра ладонями. Жар чужого тела чувствовался даже сквозь плотную ткань рабочих штанов. Джейс глухо выдохнул, глянул диковато и с силой дёрнул руками. Ремень не поддался. Виктор удовлетворённо хмыкнул — годы жизни с больной ногой научили его быстро и качественно фиксировать многочисленные ремни и крепления ортезов, — и с нажимом прошёлся большими пальцами по тазовым косточкам. — Виктор, — хрипло простонал Джейс и, ещё раз дёрнувшись, уронил голову на грудь. — Не знаю. Я хочу тебя безумно. И не иметь возможности прикоснуться — это…почти физически больно. Но ещё чертовски заводит. Не знаю, почему. — Хорошо, — улыбнувшись краешком рта, он приспустил штаны партнёра до середины ягодиц и пробежался кончиками пальцев по кромке белья. — Тебе удобно? Так, без опоры. Мы можем поменяться местами, — предложил он, кивнув на столешницу, на которой сидел сам. — Нет, всё в порядке. Мне удобно. Ну то есть настолько, насколько это возможно со связанными руками, — усмехнулся он нервно и, приподняв голову, посмотрел растерянно, но преданно до дрожи. А после вдруг быстро провёл кончиком языка по нижней губе и прикусил. Виктор внимательно проследил этот возмутительно блядский, но наверняка не намеренный жест. Затем, слегка отодвинувшись, обвёл тяжёлым взглядом всю внушительную фигуру Джейса — лишённого возможности пошевелить руками, возбуждённого и со спущенными штанами, — целиком, и, сглотнув, резко подался вперёд, целуя требовательно, глубоко, но нежно. Прихватив зубами там же, где до этого провёл языком Джейс, он спешно потянул резинку трусов вниз, обхватил ладонью горячий, налитый кровью член партнёра и принялся двигать рукой быстро, с силой. Он уже знал, как сделать мужчине приятно, знал, как ему нравится, и Джейс тут же отозвался на эту грубоватую по меркам самого Виктора ласку — выгнулся навстречу и, вцепившись в столешницу по обе стороны от сжимающих его бока худых бёдер, громко застонал. Стон отдался волнительной вибрацией, и Виктору на секунду подумалось, каково было бы ощутить это на собственном члене. Дерзкая мысль моментально окрасилась сочными цветами. «А что?» — забилось в голове лихорадочно, — «Он опустится на колени, стоит только намекнуть». Он оторвался от полных губ почти сразу, рубя шальную идею на корню, и, зарывшись в жёсткие тёмные пряди у затылка, принялся покрывать короткими поцелуями шею. Стоило подняться к уху и мягко сжать зубами небольшую мочку, как Джейс дёрнулся снова и сдавленно замычал. — Скажи, если будет тянуть, я ослаблю, — шепнул Виктор, глянув тому за спину, на сдавливающий кисти ремень, и будто в трансе повторил ласку, прикусив оказавшееся возмутительно чувствительным место под жалобный стон. — А это лучше, чем я представлял. Находить твои эрогенные зоны. — Ты — моя эрогенная зона, — выстонал Джейс и откинул голову вбок, открывая больше доступа. Довольно фыркнув, Виктор сжал отросшие волосы сильнее, оттянул в другую сторону и, прижавшись губами ко второму уху, начал нежно посасывать пересечённую тоненьким шрамом мочку. Мужчина тихонько всхлипнул, застонал снова и рвано дёрнул бёдрами навстречу. — Да, — шепнул Виктор так, будто это его сейчас гладили между ног. — Двигайся, Джейс, мне самому так будет проще и понятнее. Тот промычал в ответ что-то нечленораздельное и сразу же подчинился. «Со смазкой было бы лучше», — подумалось вскользь, когда Джейс толкнулся в его кулак особенно яростно, наверняка причиняя себе дискомфорт. В голове тут же что-то щёлкнуло, отзываясь на удачную мысль, и Виктор отстранил руку от чужого паха. Джейс инстинктивно дёрнул бёдрами вперёд и застонал надсадно, жалобно, лишившись ласковых пальцев. — Виктор, — позвал он умоляюще и, всхлипнув, прижался истекающим смазкой членом к ворсистой ткани штанов, обтягивающей ногу партнёра. — Тише, сейчас, — не сводя глаз с покрытого ярким румянцем лица партнёра, он поднёс ладонь ко рту, пару раз спешно прошёлся языком по собственным пальцам и под отчаянный стон вновь опустил руку к паху мужчины. Джейс хотел что-то сказать — Виктор понял это по изменившемуся выражению лица и глубокому рваному вздоху, — но так и не смог произнести ни слова, захлебнувшись стоном, когда Виктор плавно прошёлся влажной ладонью сначала по покрасневшей головке, а после — по всему его члену до основания. — Так лучше, да? — спросил он, наверняка зная ответ, и продолжил ласковые, неспешные движения, прекрасно понимая, что Джейс хочет сильнее. Тот согласно замычал, попытался рвануться вперёд, стремясь ускорить темп, но Виктор не позволил, несильно перехватив член у основания. Издав высокий задушенный звук, Джейс дёрнул руками, неосознанно пытаясь высвободиться из удерживающих рук путов. — Не тяни так сильно, Джейс, синяков себе наставишь, — шепнул Виктор в алеющее ухо партнёра и возобновил неспешные движений внизу. — Я развяжу, если хочешь. — Нет! — голос мужчины срывался, хрипел. — Нет, я…хочу так, — он вновь издал сдавленный звук, похожий на всхлип, и, мотнув головой, вжался лицом в висок партнёра. — Виктор, пожалуйста, — проскулил он, жадно втягивая аромат волос партнёра. — Тш-ш, тише, — шепнул тот, размазывая капельки смазки по покрасневшей головке. — Всё хорошо. Я с тобой. Ты совсем близко, да? — Да, — выстонал он, слепо шаря губами по мягким прядям. — Да, Вик, прошу, пожалуйста, я так хочу… — Тебе нужно моё разрешение, чтобы кончить? — поинтересовался Виктор и коротко поцеловал под ухом. Он спросил не нарочно, без задней мысли, просто чтобы поддержать эту волнительную игру, поддержать находящегося на грани партнёра, которому очевидно нравилось, когда с ним говорили в процессе. Если бы он знал, что Джейс отреагирует так, — вздрогнет всем телом, несдержанно всхлипнет и, промычав нечто нечленораздельное, согнётся, чтобы спрятать лицо у его ключиц, — спросил бы что-то эдакое уже давно. — Джейс, — позвал он вкрадчиво, сбавляя скорость и амплитуду движений. — Ответь. Тебе нужно моё разрешение? — Блять, — только и смог выдавить тот. — Только скажи или дай знак, и я продолжу так, как ты хочешь. Но тебе ведь нравится то, что я говорю, — ответа не последовало, но истекающий смазкой член красноречиво дёрнулся в его пальцах на последних словах, обозначив явное «да». — То, как говорю, правда? Джейс молчал какое-то время, судорожно хватая ртом воздух, а после, приподняв голову, молча кивнул. — Хорошо, — свободной рукой Виктор подцепил подбородок мужчины, потянул на себя и у самого рта зашептал. — Тогда ответь мне. Джейс попытался поймать его губы своими, но Виктор не позволил, удержав за челюсть. Чему-то озорно улыбнувшись, он вновь отпустил подрагивающий от перевозбуждения ствол партнёра, поднёс два пальца — средний и указательный, — к губам и медленно облизал каждый по очереди. — Я не продолжу, пока не ответишь. — Да, — всхлипнул Джейс, пожирая безумным взглядом влажные пальцы партнёра, которые каких-то пару секунд назад ласкали его член. — Да, пожалуйста, Вик, позволь мне… Приподняв брови, Виктор опустил руку к его паху и обхватил покрасневшую головку влажными подушечками. Джейс тихонько захныкал, исступлённо толкаясь бёдрами вперёд, чтобы усилить трение. — Позволить тебе, — под сдавленное мычание он потёр скользкую от смазки уздечку, — что? Я хочу услышать. Ну же, Джейс, это вовсе не сложно. — Позволь мне кончить, — выдохнул тот умоляюще и уткнулся лицом в шею партнёра. — Видишь? Так просто. Забавно, обычно тебя не заткнёшь, а тут не вытянешь и пары слов. — Виктор, — позвал Джейс отчаянно. — Ах да, конечно, — он улыбнулся, обхватил его член плотным кольцом и начал ласкать жёстко и быстро — так, как Джейсу хотелось. Тот сперва замер, не веря происходящему, а затем, вздрогнув всем телом, простонал что-то шумно, надломленно, едва не срываясь на скулёж. Его бёдра заходили ходуном, в неровном бешеном ритме подаваясь навстречу, плечи время от времени мелко тряслись, а наверняка затёкшие пальцы всё сжимались и разжимались обратно, будто в поисках незримой опоры. Он стонал, не переставая, о чём-то сбивчиво невнятно просил и шептал, как он, Виктор, убийственно прекрасен. Спустя какое-то время, показавшееся сходящему с ума Джейсу бесконечной сладостной пыткой, Виктор коснулся его ушной раковины прохладными влажными губами и вкрадчиво зашептал: — Я разрешаю, — и, прикусив чувствительную мочку, продолжил, добивая одной интонацией. — Ты можешь кончать. Джейс подчинился сразу, со звонким благодарным стоном забившись во всё ещё прохладных руках. Его ноги дрожали, готовые вот-вот прогнуться, не выдержать веса той бури ощущений, что разом накрыла всё тело и душу. Руки, зафиксированные за спиной, тоже мелко тряслись и с силой дёргались, натягивая ремень до скрипа. — Обопрись об меня, — шепнул Виктор на ухо несоображающего партнёра и, ожидаемо не добившись никакой реакции, кроме новой порции крупной дрожи, сам потянул его свободной рукой на себя, прижимая теснее. Дождавшись, когда Джейса отпустит последняя сладкая волна, он отнял руку от его паха, погладил по спине и, коротко поцеловав в макушку, ласково спросил: — Как ты? — Я?.. — прохрипел тот, пытаясь восстановить дыхание, — Я - хорошо, прекрасно, просто восхитительно. А ты? — Джейс неловко отстранился и глянул расфокусировано, но абсолютно счастливо. А после обхватил его ладони своими и, поднеся к губам, принялся покрывать лёгкими поцелуями порозовевшие пальцы. — Ты ведь…я и подумать не мог, что ты станешь вот так вот… — Тебе ведь понравилось, — сказал Виктор скорее вопросительно, улыбнувшись краешком губ. Борода приятно покалывала фаланги. — Мне больше, чем просто понравилось, — выдохнул он и расплылся в лучезарной улыбке. — Но я не думал, что такое может понравиться тебе. — Ты работал со мной годами, так что должен помнить — покомандовать я люблю, — усмехнулся Виктор лукаво и, вновь потянув партнёра на себя, поцеловал в шею под подбородком. — Если бы знал, сказал бы тебе что-то в этом роде ещё вчера. — А я и сам не знал, — Джейс довольно сощурился и откинул голову, подставляясь под поцелуи. — Правда? — поинтересовался Виктор, опалив дыханием у уха. — Пожалуй. Просто не до этого было. А ещё…это ведь ты. Виктор, — позвал он, крупно вздрогнув, и спросил с едва уловимой обвинительной интонацией, — почему не целуешь? — Наслаждаюсь реакцией, — шепнул Виктор ему в ухо и наконец мягко прикусил зубами покрасневшую мочку, действительно искренне наслаждаясь отзывчивостью своего партнёра. — Кстати, Джейс, — позвал он задумчиво, слегка отстранившись. Услышав тихий вздох, он понимающе улыбнулся и, накрыв ушную раковину кончиками пальцев, начал поглаживать чувствительное к его ласкам место. — А помнишь, мы утром наткнулись на бутылку с той странной этикеткой? Как думаешь, что там? Явно что-то дорогое, необычное. Может, откроем? — предложил он заговорщически и легко поцеловал ещё млеющего после оргазма мужчину в краешек губ. — Всё равно продуктивно работать после такого с полуголым тобой я уже не смогу. По крайней мере сегодня. — Погоди, Вик, ты что, — начал Джейс, забавно моргая, будто в попытке избавиться от наваждения, — предлагаешь выпить? — Именно, — мурлыкнул тот и, не удержавшись, почесал под колючим подбородком. — Нет-нет, постой-ка, — Джейс фыркнул, замахал руками и изогнул брови очаровательно-растерянным домиком. Его штаны до сих пор были расстёгнуты и держались где-то на середине поджарых ягодиц — это делало ситуацию ещё более комичной. — Ты хочешь сказать, что предпочитаешь выпить вместо того, чтобы работать дальше? — Пара уточнений — во-первых, я хочу выпить с тобой, Джейс, и, во-вторых, к чёрту работу! — сказал Виктор до того громко, взбудоражено и в целом для себя нехарактерно, что Джейс замер. — Твоими стараниями я и так почти на ногах не стою — то сижу, то лежу, то ты меня вовсе на руках носишь. Переживу ещё пару дней в этом удручающем, — он наигранно закатил глаза, показывая, что говорит не всерьёз, — положении. Я хочу спокойно выпить и насладиться вечером со своим партнёром. И, думаю, нам стоило сделать так намного раньше. А ты? — Спрашиваешь, ещё бы, — выдохнул Джейс, глядя широко распахнутыми глазами и, кажется, даже не моргая. — Вот и прекрасно, — взмахнув руками, заключил Виктор и вновь потянул немного растерянного Джейса на себя, устраивая ладони на голых плечах. — В приёмной возле нашей лаборатории есть кресла. Широкие такие, красные, в общем, ты знаешь. Так вот когда я ещё был ассистентом, посетители вечно косились на меня, как на какого-то…в общем, как на прокажённого из Зауна. Я хочу выпить там. Сидя в тех самых креслах. С тобой. Что думаешь? Идём? — Да, — кашлянув, Джейс приподнял брови и указал взглядом на свои расстёгнутые штаны. — Да, конечно, дай только оденусь хотя бы. И смою грязь. Я быстро, ладно? Виктор кивнул. Джейс метнулся к каким-то дверям и, обернувшись, крикнул на ходу: — Я сейчас! Пять минут. Вернулся он через десять, сверкая чистым светлым костюмом и наспех уложенными волосами, как новенькая отполированная пластина. — Ты издеваешься? — поинтересовался Виктор глухо. — Я всегда храню пару простых, но приличных комплектов в подсобке. Ну, на всякий случай. Боялся, не влезу ни в один. Так я и не влез, точнее, влез по чистой случайности — подошёл только этот, по ошибке пошитый на размер больше, забавно, да? — продолжал нести откровенную, по мнению Виктора, чушь Джейс, пока не наткнулся на пристальный взгляд напротив. — Я…кхм, сделал что-то не так, да? — Ты в костюме, Джейс! — Тебе не нравится? — спросил тот, тут же поникнув: уголки губ опустились, взгляд перестал гореть теми же задорными огоньками, и даже мощные плечи как-то осунулись. Виктор непременно бы отвесил сейчас пару едких комментариев на тему раздутого эго своего партнёра, будь они при иных обстоятельствах. Но обстоятельства сложились именно так, как было суждено, и сейчас они стояли одни посреди огромного пустынного города (а может, и мира), пережившие больше, чем хотелось бы помнить, а Джейс смотрел так несчастно, что Виктору оставалось лишь сделать глубокий вдох и потерев переносицу, постараться произнести как можно более мягко: — Ты мне как раз-таки нравишься. Но теперь взгляни на меня и скажи, что видишь? — поинтересовался Виктор, красноречиво указывая на собственную местами измазанную сажей рубашку. — Самого красивого мужчину на свете? — абсолютно искренне. — Джейс! — повысил-таки голос Виктор, не сдержавшись. — Я переоденусь, если хочешь. — Я…нет, не надо. Тебе идёт. — Прости. Я хотел выглядеть хорошо для тебя, — произнёс Джейс, потупив взгляд. — И тебе это удалось — получилось мягко говоря, эффектно, — приблизившись, Виктор уложил ладонь на обтянутую дорогой тканью грудь чуть выше сердца. — Просто мне бы хотелось соответствовать, понимаешь? — Да, — его руку мягко сжали в ответ. — Я больше не буду так выряжаться, прости. Не хотел ставить тебя в неловкое положение. Виктор устало выдохнул и сжал мозолистые пальцы своими. — Джейс, я же не об этом. Повторюсь — мне нравится, как ты выглядишь. Даже не представлял тебя в костюме — в светлом костюме, — в этом образе. Ну, борода, отросшие волосы, это всё. Знаешь, пожалуй, так тебе идёт даже больше, — он легонько огладил лацканы пиджака свободной рукой будто в подтверждение своих слов. — Мне очень, очень нравится. Только предупреди в следующий раз, и я тоже могу попробовать удивить. Взгляд Джейса заметно потеплел, снова начал искриться довольством и чем-то пылким, влюблённым. — Договорились. Ну что, пойдём? Виктор кивнул, уже привычным жестом опираясь на трость с правой стороны и на локоть Джейса — с левой. Передвигаться так было на удивление удобно и гораздо быстрее. Профессорская приёмная встретила уютным светом украшающих стены светильников и сдержанной элегантностью: всё здесь говорило о простом, но утончённом вкусе владельца, начиная от комплекта невысоких резных столиков и выполненных в том же стиле книжных шкафов, заканчивая теми самыми широкими бордовым креслами с мягкой обивкой, немного старомодными, но всё ещё стильными. Пахло книжной пылью и нотками каких-то трав. Виктор втянул воздух полной грудью. Ему нравилось. — А что? Здесь неплохо, — Джейс первым нарушил безмятежную тишину. — Ты пока располагайся, а я сбегаю за бутылкой, ладно? Виктор молча кивнул и, даже не повернув голову вслед удаляющемуся Джейсу, принялся осматривать помещение так, будто стал его новым хозяином. Устроившись в одном из кресел ближе к стене, он посмотрел на высокие створчатые окна в другом конце зала. За ними снова завывала вьюга, и от неприспособленных к морозной погоде стёкол тянуло сквозняком. Виктор поёжился и окинул взглядом темнеющий дверной проем. Путь от приёмной до лаборатории и обратно занимал минут десять от силы, а Джейса не было по ощущениям уже больше четверти часа. Короткие ногти неволей начали отбивать беспокойный ритм на ручке трости, отмеряя тянущиеся всё медленнее секунды, которые нехотя складывались в такие же томительное минуты. В какой-то момент, когда волнение уже переросло в нешуточную панику — чего Виктор боялся сейчас больше всего, так это остаться в странном замершем во времени мире одному, без своего Джейса, — двери распахнулись от удара ноги, и в покои влетел немного запыхавшийся мужчина. — Ты лёгок на помине, — протянул Виктор недобро и сжал рукоять с такой силой, что захрустели суставы. — Я сходил за бутылкой, потом решил сбегать набрать нам чего-нибудь вкусного в кафетерии, и уже на полпути сюда вспомнил, что саму бутылку то там и забыл. Пришлось возвращаться обратно, а потом нестись к тебе, — пояснил Джейс бегло, демонстрируя занятую подносом со всякой всячиной левую руку и бутылкой из подсобки — правую. — Прости, что заставил ждать. Он робко улыбнулся и посмотрел до того виновато и преданно, что все витиеватые ругательства, которые Виктор успел сформулировать и был готов вот-вот низвергнуть на всем своим видом готового принять кару партнёра, разом застряли где-то в глотке. — Я беспокоился, — выдохнул он наконец и, немного расслабившись, уже спокойнее огладил резной металл под пальцами. — Нам известно об этом месте ровным счётом ничего, Джейс. Знал бы ты, чего я себе напридумывал во время твоего отсутствия. Ещё несколько минут — и пошёл бы искать. Не пропадай так больше. — Я постараюсь, — ответил тот серьезно и искренне. Виктор устало выдохнул, прикрывая глаза пальцами — ведь мог же соврать и ответить долгожданным «да, хорошо», но предпочёл остаться болезненно честным даже сейчас, — и печально рассмеялся. Лицо прогресса Джейс Талис, благородный и добросердечный, его наивный разменявший четвёртый десяток юнец, его открытая книга. Сбоку раздался громкий скрежет и стук. Виктор глянул сквозь пальцы: Джейс уже взгромоздил принесённое на столик, пододвинул так, чтобы Виктору было удобно дотягиваться, и теперь подтаскивал одно из кресел ближе к его. — Бутерброды с сыром, ветчина, что-то сладкое и…это что, суп? — спросил он, скептически оглядывая внушительного вида миску, прикрытую сверху тарелкой с хлебцами. — Ага. У нас ведь не было обеда, вот я и подумал, что будет кстати. Грибной, — подсказал Джейс, снимая импровизированную крышку. — Я подогрел. Виктор хотел было сообщить, что не любит супы, но исследовательское любопытство, которое проснулось после чертовски вкусного завтрака, взыграло в нём раньше, так что, бросив короткое «спасибо», он взялся за одну из ложек. Суп оказался прекрасен. Ровно, как и сыр с ветчиной. Прекрасными оказались даже обычные суховатые хлебцы, которые Виктор с удовольствием понадкусывал со всех сторон будто в надежде, что вкус будет меняться в соответствии со степенью чёрствости. Джейс наблюдал за ним с озорным блеском в глазах, аппетитно поглощая всё, до чего дотягивался, то и дело по-доброму посмеивался и, — Виктор готов был поклясться, — в какой-то момент начал смотреть и вовсе как-то влюблённо. — Откроем? — произнёс Виктор скорее утвердительно и, хрустнув песочным печеньем, указал на бутылку. — Кстати, что это? — Не знаю, этикетка стёрлась, — присмотревшись к пузатому боку, Джейс хмыкнул. — Зато могу с уверенностью сказать, что оно крепкое. Тридцать семь градусов. Думаю, это настойка. Или наливка. Вряд ли ликёр, ликёры обычно более тягучие… — Давай уже, Джейс, открывай, — отмахнулся Виктор и подался вперёд с предвкушающей улыбкой. — Выясним опытным путём. Тот пожал плечами и парой энергичных рывков вытащил плотно засевшую пробку из бутылки с забавным глухим звуком. В нос сразу ударил терпкий аромат пряностей с нотками каких-то очень знакомых фруктов, но Виктор всё не мог понять, каких. — Ну точно, настойка, — сообщил Джейс уверенно и поднёс горлышко к носу. — М-м, приятно. Пахнет, как… — Анис, — сообщил Виктор безошибочно и, улыбнувшись приподнявшему брови Джейсу, продолжил. — А ещё фенхель солодка, кориандр и что-то фруктовое. Или ягодное. Не могу понять. — Забавно, а я только цитрусы и смог учуять, — усмехнулся Джейс, передавая бутылку Виктору. — И правда, — улыбка стала чуть шире, когда он принюхался к горлышку. — Лимонная цедра. Как я сразу не отличил, — подняв взгляд на замершего в кресле напротив мужчину, он призывно качнул откупоренной бутылкой. — Разопьём? — Чёрт возьми, я забыл стаканы! — подорвался с места Джейс. — Сидеть! — велел Виктор, угрожающе взмахнув настойкой. — Стаканы нам не понадобятся, — смягчился он, не без улыбки наблюдая за вытянувшимся лицом мужчины. — За тебя, партнёр, — шепнул он почти интимно и, не отрывая глаз от постепенно расширяющихся зрачков Джейса, приложился к горлышку, совершая небольшой вдумчивый глоток. Крепкий напиток обжигал, но это было приятно. Терпкий вкус трав и пряностей разлился по языку вязкой сладковатой горечью, скользнул по гортани, согревая, и раскрылся нежными цитрусовыми нотками. Виктор прикрыл глаза, разрывая зрительный контакт, и сглотнул ещё раз, смакуя послевкусие. — Виктор, — позвал Джейс глуховато. Тот сразу распахнул веки и уставился на взирающего с немым восхищением партнёра. — В который раз убеждаюсь — у профессора достойный вкус. Попробуй, — протягивая бутылку. Джейс глотнул шумно и жадно. Сначала забавно сморщил нос, — Виктору даже показалось, что он вот-вот чихнёт, — затем, приподняв брови, протянул гортанное «мм-м» и, улыбнувшись, отдал бутылку обратно. — Горько. Но мне нравится, — заключил он радостно и негромко добавил. — Это было за тебя, партнёр. — Будем толкать тосты на каждом глотке? — спросил Виктор, отпивая. — Обычно у меня это неплохо выходит. Лучше, чем было сейчас, — Джейс наклонился вперёд, устраивая запястья на коленях. Длинные кремовые манжеты казались белоснежными на фоне тёмных брючин. — Потому что сейчас, с тобой, все мысли застревают ещё где-то в мозгу, просто не успевают оформиться в слова, когда ты смотришь вот так. — Как? Ещё один ленивый глоток. — Пронзительно. Виктор не ответил, лишь глотнул ещё раз, широко улыбаясь. — Садись ко мне? — спросил вдруг Джейс, кивком указывая на краешек места рядом с собой на кресле. — Если хочешь. Ты поместишься, — добавил он и глянул так, как только он, наверное, и умел — тепло и ласково, с нескрываемой робкой надеждой. — Просто признайся уже, что хочешь снова усадить меня на колени, — усмехнулся Виктор и, отставив бутылку на стол, опёрся на подлокотники, поднимаясь. — Заметь, не я это сказал, — улыбнулся Джейс в ответ и раскрыл руки приглашающим жестом. Виктор покачал головой и, усмехнувшись, шагнул к партнёру. Расслабившуюся больную ногу укололо несильно, но неожиданно, и он, коротко промычав, чуть не завалился на Джейса. Тот вовремя перехватил под локтём и поясницей и, сместившись вправо, усадил Виктора рядом. Забавно, он и правда поместился, причём довольно комфортно — массивное тело Джейса иногда поражало своей маневренностью, — хотя уже понадеялся, что «будет вынужден» уложить партнёру на колени хотя бы больную конечность. Но будто чувствующий его желания Джейс тронул худое правое бедро и сразу предложил: — Закидывай ноги, — мягко поглаживая, взглядом указывая на свои колени. — Спасибо. С чужой помощью он устроился даже лучше, чем рассчитывал: уложив ноги партнёру на бедра, спиной облокотившись на высокую ручку кресла и мощное предплечье. — Как ты? — Хорошо, — дотянувшись до бутылки, он снова хлебнул. — Даже очень. — Я имею в виду, как ты себя чувствуешь? Как нога? Мне показалось, ты неудачно встал и… — наткнувшись на сквозящий раздражением взгляд напротив, он кашлянул и аккуратно добавил. — Мы могли бы успеть куда больше за сегодня, если бы продолжили в кузне, а не… — Джейс! — перебил Виктор резко и, сунув бутылку в руки мужчины, безапелляционно велел. — Пей, — державшись, когда тот сделает небольшой судорожный глоток, он продолжил уже мягче. — А теперь слушай: мне хорошо здесь, с тобой. Лучше, чем было когда-либо. Как морально, так и физически. Что касается здоровья, — он замолчал и потёр переносицу, прикрывая глаза: поднимать эту тему сейчас не было ни сил, ни желания, но Джейс ждал, волновался и, очевидно, упрямо не собирался отступать. К тому же, он и сам уже решил выдать всё так, как есть. В конце концов, если он хотел получить информацию о травме Джейса, было бы лицемерно с его стороны самому хранить что-то в тайне. — Проблемы с опорно-двигательным аппаратом — лишь часть моих недугов, — выдохнул он наконец устало. — Куда большую опасность представляло отравление загрязнённым воздухом Зауна. Но теперь — не могу объяснить, почему и как, — у меня нет ни кашля, ни других симптомов. Словно токсины покинули мое тело вместе с магией. Сказать по правде, я не понимаю даже насколько интенсивна сейчас моя боль. Джейс слушал внимательно, не отрываясь, казалось, даже на то, чтобы вздохнуть. Слушал так, будто от этого зависела по меньшей мере судьба этого мира. Виктор непременно бы усмехнулся этому до трогательного серьезному выражению на лице партнёра, обсуждай они что угодно другое. — Верь мне, Джейс, –произнёс он, не отводя взгляда от этих невозможных глаз. Крупный зрачок в них сейчас заполнил собой большинство тёплых ореховых и мшистых зеленоватых оттенков. Кромка оставшейся радужки из-за этого казалась золотой, ярко сияющей в мягком свете приёмной. — Я не лукавлю, не пытаюсь тебя обмануть: я чувствую себя действительно хорошо. А если взять в расчёт тот факт, что ты теперь рядом со мной, всё и вовсе становится замечательно, понимаешь? — дождавшись утвердительного кивка, он всё же не смог сдержать улыбки, взял его лицо в свои руки. Ставшим уже родным жестом зарылся пальцами в бороду. Прижался своим лбом к его и продолжил, прикрыв глаза, решаясь вложить в следующие слова всё своё заново собранное магией сердце. Доверяя всю силу этих слов только звенящему воздуху между их губами. — Я просто хочу жить. Я знаю — ты понимаешь, что для меня значат эти слова, Джейс. Мы оба не раз были готовы сделать свой шаг навстречу смерти. Но с тобой, сейчас, меня даже пугает сила желания жить. Мне нравится чувствовать холод, зная, что ты меня согреешь, пробовать новое, зная, что ты меня поддержишь. Даже собственная слабость перестала так сильно меня волновать: сложно чувствовать себя жалким и униженным, когда ты не желаешь выпускать меня из своих рук, –он провёл ладонями по широким плечам, укрытым дорогой гладкой тканью, слегка отстранился и произнес с лукавой улыбкой, словно разделяя скандальный секрет. — Возможно, это прозвучит безумно, но мне даже не хочется разгадывать тайны этой странной реальности, — он выдержал небольшую паузу, дожидаясь реакции. — Звучит не просто безумно — невозможно, — улыбнулся Джейс от уха до уха. У него пылали уши, и густые брови замерли в трогательном, смешанном с надеждой удивлении. Он вытянул из его рук бутылку и, сделав емкий глоток, отставил в сторону, обхватил его пальцы своими, переплетая. — Но я этому рад. — Джейс, послушай, — Виктор сжал крупные пальцы сильнее. — Это только моё желание. Если ты хочешь попробовать…выбраться или вернуться, не знаю, как уместнее, я постараюсь сделать всё, чтобы… — Люблю тебя, — перебил вдруг Джейс, прижимая их переплетённые пальцы к своей груди. Его сердце колотилось быстрыми, ощутимыми даже сквозь плотную блестящую ткань темной рубашки толчками. — Всегда любил. Виктор, я так хотел сказать тебе это. Ещё до того, как всё случилось. Но не смог, даже когда ты от меня ушёл. В тот день, когда я… в общем, в тот день перед битвой у Хексврат. Я не мог, понимаешь? Стоило тебе лишь посмотреть на меня с улыбкой, молот падал из рук, и я возвращался обратно во времени, чтобы пробовать снова. Боги, я ведь даже не извинился. Знаю, «прости» после такого прозвучит глупо, но всё же…прости, — он нервно, тревожно, суетливыми движениями рук нашёл настойку и сделал несколько жадных глотков. — Стоит ли мне тогда извиняться за то, что чуть не уничтожил столько жизней? Что ввязался в войну, сам став оружием, которое так презирал? — ответил Виктор, подождав, пока он закончит. — Что? Нет! — Джейс двинулся к нему, вжимая в подлокотник кресла, но тут же отступил, услышав болезненное шипение, и продолжил с той же срочностью в дрожащем голосе. — Это я вернул тебя. Я во всем виноват, Виктор. Я тебя не заслуживаю. Не достоин всего этого, — он сделал неопределенный жест рукой, охватывающий их окружение, но смотрел только на него. Виктор лишь нахмурился и фыркнул, отпивая из прилично опустевшей бутылки. — Если кто и не заслуживает счастья в загробной жизни, то это я. И всё же… — Перестань, говорю же, мы не мертвы, — Джейс потянулся перехватить настойку, но Виктор, недовольный тем, что его перебили, не позволил. — И всё же не нам решать, кто чего достоин. Думаю, нам обоим стоит, наконец, оставить свой комплекс бога и хотя бы попробовать ценить то, что уже есть, — раздраженно закончил он. — И с чего ты так уверен? На что ещё это похоже? — вопрос вышел резковатым, даже каким-то провокационным, но Виктор не собирался идти на попятную. — Мы здесь — единственная зависимая переменная, а весь мир, очевидно, застыл во времени. Так не бывает. — В нашей реальности — нет. Но есть ведь множество других, кому, как ни нам знать об этом, — начал как всегда эмоционально возражать Джейс. — И нет, этот мир не застыл. Снег пошёл, и вообще… — вдруг выражение его лица изменилось, превратившись из упрямого в растерянное, потрясённое. Как будто им только что было совершено открытие не менее, чем грандиозного масштаба. Кончики его ушей были очаровательно красными. Глаза бегали по комнате немного расфокусировано. — Чёрт, Виктор, снег! — Да, снег. Отвратительно. И что? –ответил он, с ухмылкой наблюдая за забавными переменами эмоций уже явно пьяного партнера. — Да то, что сейчас, наверное, зима, да? — спросил Джейс, едва ли не подпрыгивая на месте от бьющего через край энтузиазма. — Пожалуй. — Твой день рождения! — изрёк Джейс наконец то, что, видимо, рвался сообщить ещё минуту назад, на грани счастливого выкрика. — Ты же знаешь, я не праздную, — отозвался Виктор преувеличенно спокойно. Спина и плечи начинали ныть от статичности его положения, требуя или сменить позу, или полностью расслабить затёкшие мышцы, устроившись на горизонтальной поверхности. — Более того, мы даже не знаем, какой сегодня месяц, что уж говорить о дне. — А по-моему, всё вполне понятно, и сейчас как раз первый месяц зимы. Вчера ведь сугробов не было. — Боюсь, ты принимаешь желаемое за действительное, — Виктор закатил глаза, но не мог перестать слегка улыбаться. Джейс же и вовсе сиял не хуже свежеотполированной шестерёнки. Он вновь потянулся за бутылкой, упрямо твердя что-то про обязательный тост в честь именинника, на этот раз успешно умудряясь выхватить её, но так и не поднеся ко рту. — Чёрт. Как же мы будем чокаться без бокалов. Надо же обязательно выпить вместе, по очереди тут как-то не подходит… Искреннее огорчение по поводу такой глупости во всём его виде вызвало в Викторе такую противоречивую ему смесь раздражения, смущения, умиления и желания, что он, не найдя другого выхода своим эмоциям, выхватил бутыль обратно, отпил, не глотая, притянул удивленно охнувшего мужчину к себе и глубоко поцеловал, разделяя пряный горький напиток прямо изо рта в рот. Джейс вздрогнул, сглотнул и шокировано застонал в его губы. Отстранившись, Виктор довольно облизнулся и уже хотел было съязвить по поводу отсутствия пафосного поздравительного тоста от явно растерявшего сейчас всё своё красноречие Джейса, но смог лишь зашипеть, поморщившись: от резкого наклона неприятно кольнуло острой болью под лопатками. Виктор потянулся, чтобы немного размять правое плечо — обычно это притупляло дискомфорт, — но позвоночник только прострелило очередной болезненной вспышкой. Он тихонько замычал, потирая шею. — Болит? Тёплые даже сквозь несколько слоёв одежды руки сжали чуть крепче. — Так, потягивает, — соврал Виктор, не поведя бровью, и шевельнул плечом, потягиваясь. — Ерунда, засиделся. — Хочешь, разомну тебе плечи? — предложил Джейс в подозрительной близости от его ушной раковины. Виктор скептически покосился на огромные ладони, охватывающую его талию более, чем наполовину, и, повернув голову, перевёл взгляд на излучающего воодушевлённую готовность партнёра. — Боюсь, у тебя скорее больше шансов что-нибудь повредить в процессе, чем помочь. — Эй! — возмутился Джейс шутливо. — Раньше тебя мои габариты не смущали, вообще-то. И, если мне не изменяет память, даже нравились. Виктор хотел было возмутиться нетрезвым подтруниваниям, но ему не дали сказать и слова, вдруг прикоснувшись большим пальцем к нижней губе. — Я не о том, что ты подумал, вообще-то, — рассмеялся Джейс низко и тихо. — Когда мы работали над первой моделью хекс-врат, кто ковал и резал мельчайшие детали, м-м? Кто наносил эту микроскопическую гравировку рун на шестеренки? А после, модернизируя кристаллы, кто отливал самые крошечные стабилизаторы? И тогда, во время разработки прототипа твоего лазера, помнишь, как… Виктор куснул оглаживающую по губам мозолистую подушечку несильно, но ощутимо, вырвав из партнёра удивлённый полустон. — Я всё прекрасно помню, Джейс, — произнёс он вкрадчиво и пробежался языком по месту укуса, искренне наслаждаясь бесхитростной реакцией партнёра. Отстранившись от подрагивающих пальцев мужчины, он так же низко и мягко продолжил, намеренно добавляя в голос немного чувственной хрипотцы. — Не пойми превратно, просто массаж в моём положении причиняет боль почти всегда. К тому же, можно легко навредить. — Ох, Вик, я не знал, — воскликнул Джейс моментально. Виктор с украдкой улыбкой отметил, как очаровательный нежный румянец начал заливать его скулы. — Конечно, тогда я не буду… — Поздно, Талис. Ведь теперь я хочу твой массаж, — сообщил он с коварной полуулыбкой и, схватившись за опёртую о подлокотник трость, грузно поднялся. Было больно, но какое-то странное трепетное предвкушение отодвигало её на десятый план. Смерив партнёра смеющимся взглядом, он приподнял бровь. — Сядь прямо. Раздвинь ноги. Джейс подчинялся беспрекословно. Сразу стало интересно, как далеко можно будет зайти, продолжая в том же духе? Виктор коротко усмехнулся соблазнительной мысли и, решив оставить изучение джейсовых границ как-нибудь на потом — на завтра, к примеру, — постарался как можно более плавно сесть спиной между его разведённых коленей. Трость он предусмотрительно оставил в руках, упираясь в пол для большего равновесия. — Можешь начинать, — велел он, не оборачиваясь. Тяжёлые ладони сразу же опустились на его плечи. Виктор издал едва уловимый, но глубокий вздох. Послушание Джейса казалось интимным. — Скажи сразу, если станет неприятно, ладно? Не хочу причинять тебе боль, — выдохнули у уха. — Ты не сделаешь мне больно. Виктор всегда считал, что слепая вера была чужда ему более, чем что-либо, но сейчас и правда иррационально верил, что у Джейса просто физически не выйдет причинить ему вреда, даже ненамеренно. Хотя холодным рассудком и понимал, что это не так. Мысли носились под черепушкой, как бешеные, от одной, рассудительной части его мозга к другой, отвечающей одними эмоциями, до тех пор, пока крупные пальцы не надавили где-то у седьмого шейного позвонка, мягко и аккуратно. Он со свистом втянул воздух сквозь зубы. — Нормально? — Да, — на выдохе. Было лучше, чем просто «нормально». Зажатая слабая мышца отозвалась ноющей болью, которая была по-странному приятной. Джейс продолжил бережно проминать его по тощей спине вниз, и вбок, и снова наверх вдоль позвоночника, то и дело ласково поглаживая, и это было очень даже хорошо. Гораздо лучше, чем тот обрывочный, жёсткий массаж, который он пытался делать себе сам, чтобы снять напряжение: и если с ногами дела обстояли ещё довольно сносно — настолько, насколько в принципе было возможно при его болезнях, — то со спиной всё было куда более плачевно. Чего только стоило хотя бы дотянуться до измученных мышц, не говоря уже о каких-либо последующих действиях. Джейс был мягок в меру, надавливая и разминая правильно, даже методично, сразу ослабляя напор, стоило выказать намёк на дискомфорт неловким движением или слишком громким вздохом. Виктор был уверен, что этот массаж явно не был первым в жизни партнёра, и в какой-то момент даже начал в глубине души ревновать, но заставил себя успокоиться почти сразу: в конце концов, не было никакой разницы, на ком, где и при каких обстоятельствах учился разминать мышцы Джейс Талис — он делал это просто превосходно, и делал сейчас, здесь, для него одного, а на тысячи километров вокруг не было никого, кто мог бы даже гипотетически помешать. Внезапная мысль о том, что Джейс сейчас принадлежит только ему, согрела. Сам же Джейс вдруг задел какую-то хилую мышцу на его шее под затылком так нежно и чувственно, что по спине побежали сладкие мурашки, и тихий стон сам собой вырвался из-под грудины вместе с блаженным вздохом. Виктор закрыл глаза, прикусил губу, инстинктивно придвинулся чуть ближе, чтобы показать, что ему приятно, что так было очень хорошо и правильно, и…распахнул глаза, почувствовав характерную твёрдую выпуклость, что упёрлась ниже поясницы. — Снова? — не открывая глаз, поинтересовался он хрипловато. — Прости, — тут же отозвался Джейс. Его голос был не менее хриплым, чем у Виктора, но каким-то виноватым. — Не обращай внимания, ладно? — Боже, Джейс, тебе не за что извиняться, — распахнул-таки веки Виктор и, повернув голову, тепло глянул на замершего партнёра. — Но, говоря начистоту, я правда не понимаю, откуда у тебя берутся силы. — Просто это…ну, ты. Горячие пальцы вновь пришли в движение, поглаживая по шее, забираясь в волосы мозолистыми подушечками. Виктор издал шумный вздох на границе со стоном. Казалось, Джейс трогал его волосы с каждым разом всё более и более правильно. — Но я же ничего такого не делаю, — попытался слабо возразить Виктор. — Ты красивый. Смотреть на тебя — одно удовольствие, и это я молчу о совместной деятельности, ведь каждая твоя идея гениальна. И сейчас я не только о работе, — длинные пальцы чуть сжали у корней на затылке, и Виктору показалось, что сейчас он поплывёт. — А иногда ты вредничаешь, или возмущаешься, или просто расстраиваешься неудачей, и смотришь так…не знаю, пронзительно, что ли? Это заводит. Каждый раз заводило, — он усмехнулся немного печально, легко провёл по коже головы ногтями и продолжил массировать. — Ну а сейчас ты сидишь рядом. Прижимаешься так тесно, издаешь все эти тихие звуки, вкусно пахнешь и спрашиваешь, почему я возбуждаюсь от одного твоего присутствия? — Ты пьян, Джейс. — Да, — признался он легко и негромко, но звонко рассмеялся. — И что? Это не делает тебя менее восхитительным, — выпалил Джейс и прикоснулся губами к волосам на макушке, заменяя пальцы. А затем вдруг отстранился под недовольный полувздох снизу и, сглотнув, осторожно спросил. — Или тебя напрягает моя реакция? — Напрягает? Нет, мне нравится быть желанным. Не стану отрицать — это одно из лучших чувств, что я испытывал. Он не обманывал: его действительно грело изнутри осознание того факта, что Джейс хочет его, Виктора, таким, каков он есть — хромого, с искривлённым слабым позвоночником и угловатыми плечами, но, очевидно, для Джейса более, чем привлекательного. Нет, Виктор не испытывал каких-то комплексов по поводу своей внешности или телосложения, но уже который раз не мог отделаться от мысли — ходячему произведению искусства Джейсу Талису действительно скорее подошёл бы кто-то вроде блистательной Мэл Медарды, от природы прекрасной. И всё же Джейс Талис выбрал именно его и, судя по всему, выбрал уже довольно давно. Это знание казалось чем-то сокровенным, даже сакральным, и просто не могло не вдохновлять. Сыто усмехнувшись собственным мыслям, Виктор извернулся так, чтобы встретиться с потемневшими глазами партнёра своими, и хитро шепнул: — И кто сказал, что я не хочу обращать на это внимания? Он выпустил трость. Та со стуком упала на пол. Заведя руку за спину, он на пробу пробежался пальцами по оттягивающему ткань штанов напряжённому члену мужчины. «Хочу сесть тебе на колени», — сообщил Виктор как бы между прочим, и его желание было исполнено почти моментально: Джейс аккуратно перехватил его поперёк груди и живота, приподнял так, будто он ничего не весил, и, чуть сдвинув ноги, усадил на свои бёдра. Виктор благодарно улыбнулся, погладил тяжело дышащего Джейса по щеке и, устроившись боком, уложил кисти на широкие плечи, плотно обтянутые дорогой светлой тканью. Пальцы сами собой скользнули вниз, пробегаясь по отделанным металлом лацканам, и ближе к центру груди, пробираясь к поблёскивающим застёжкам жилета. Приподняв брови, правой рукой он продолжил почти невесомо исследовать части джейсового костюма, а левой устремился вниз, к паху, чтобы несильно, но ощутимо сжать твёрдый член. Реакция не заставила себя ждать — Джейс тихонько замычал, толкнулся в его ладонь и потянулся к шее, по всей видимости, намереваясь приласкать, но Виктор не позволил, слегка отстранившись. А после — поймал плывущий взгляд мужчины и вкрадчиво зашептал: — Такой славный пилтоверский мальчик, — внимательно следя за реакцией партнёра. Тому, очевидно, нравилось и нравилось весьма откровенно: издав мученический стон, больше похожий на всхлип, Джейс сжал ладони на худых боках и спрятал вмиг покрасневшее лицо за отросшими прядями, уронив голову на грудь. «Как интересно», — чуть было не отметил Виктор вслух, но вовремя прикусил язык и, мысленно сделав пару заметок, продолжил. — Этот дорогой костюм, уложенные волосы, — каждое слово Виктор сопровождал мягким поглаживанием между ног, — и всё для меня. Ну что за прелесть? — Ох, Вик, — вдруг всхлипнул мужчина жалобно и попытался вдавиться пахом в его руку. Не вышло — Виктор ловко славировал, вскользь пройдясь краем ладони. На ткани брюк начало проступать пятнышко смазки. — Уже течёшь, — вскользь пробегаясь пальцами по чужому возбуждению, — так сильно хочешь? — Хочу. И ты ведь тоже хочешь. И хотел тогда, в кузне, я же не слепой, — казалось, каждое слово срывалось с губ Джейса с трудом, будто он прикладывал усилие, чтобы говорить внятно и относительно спокойно. — Да, — не стал лукавить Виктор и потёр подушечкой большого пальца влажное пятно, проходясь аккурат по головке под тихий стон, — Как бы тебе хотелось, Джейс? — Мне? — он коротко облизнул и без того блестящие влагой губы, — Но… — Скажи, как? — настойчиво повторил Виктор, диковатым взглядом прослеживая путь чужого языка. — Да мне всё с тобой нравится, — выдохнул Джейс, как на духу, быстро и искренне, прежде чем обхватить поперёк спины плотнее, притягивая коротко охнувшего мужчину ближе. — Может, тебе хотелось бы сделать со мной что-то конкретное? — Виктор не собирался так просто пускать эту приятную игру на самотёк. — Или чтобы я сделал что-то конкретное с тобой, м-м? — не прекращая едва ощутимо потирать его через ткань брюк, свободной рукой Виктор зарылся в жестковатые волосы и потянул, вынуждая мужчину откинуть голову. — Ну же, Джейс, это вовсе не сложно. Я хочу, чтобы ты сказал. И ты хочешь не меньше, я же не слепой, — усмехнулся он, с долей мстительного удовлетворения копируя партнёра. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Виктор скорее увидел, чем почувствовал, что у него встал. Почти моментально. Множество операций на позвоночник сделали его менее чувствительным, но Джейсу удалось завести его одной фразой. — Повтори, — велел он севшим голосом. — Хочу, чтобы ты меня трахнул, — повторил Джейс послушно и на удивление спокойно, но низко, хрипловато, до того интимно, что от крестца до затылка как будто прошибло слабым разрядом электричества. Виктор застыл на мгновение — но лишь на мгновение, — и, потянувшись к уху, горячо зашептал: — Ты хочешь здесь, в этом кресле? — Да, — ответил Джейс сразу и резковато кивнул. — Не хотелось бы использовать слюну вместо смазки, — высказал Виктор нежеланный, но резонный аргумент. — Ага, — кивнул Джейс и, не прекращая потираться о его руки, зашарил по внутренним карманам пиджака, чтобы спустя секунду выудить небольшой тёмный флакон и вложить его в ладонь партнёра, — Ещё, думаю, мне лучше быть сверху. В смысле, на твоих бёдрах. Так будет проще. Ты не против? — Конечно, нет, я… — нахмурившись, он покрутил в пальцах склянку со смазкой, — Скажи, у тебя все костюмы так грамотно оснащены? — Только этот. В смысле, захватил на всякий случай. Только в этот раз, — Джейс подцепил верхние пуговицы его рубашки, расстёгивая спешно, но ловко. — В общем, обычно я по карманам смазки не распихиваю, если ты об этом, — улыбнулся он, потираясь носом у оголившейся шеи. — Предусмотрительно, — приподняв бровь, Виктор щёлкнул изящной крышечкой из резного стекла и принюхался к содержимому. — Роза и арган, хм-м? Не стану спрашивать, где ты это раздобыл. — Какая разница? Я так хочу тебя, Вик, — протянул он гортанно, подался вперёд, потёр большим пальцем бьющуюся жилку пульса на шее и, огладив ключицы, спустился ладонями к груди, продолжая расстёгивать пуговицы одну за другой. Когда Джейс коснулся обнажившейся кожи под ключицами, Виктор вздрогнул. Под разочарованный стон он отнял руку от паха партнёра и накрыл его пальцы своими, чтобы отвести широкую ладонь в сторону. — Не надо, — выдохнул он, переплетая их пальцы. — Хочу остаться одетым, насколько будет возможно. Джейс не стал задавать лишних вопросов, только быстро кивнул, ласково улыбнулся и потянулся к его губам за поцелуем, точно спрашивая разрешения. Виктор с охотой ответил, думая о том, что, пожалуй, ему всё же стоит хвалить Джейса почаще. Виктор оторвался от зацелованных губ партнёра и сжал его пальцы сильнее, когда тот, одной рукой подхватив его под бёдрами, легко приподнял над собой и ссадил с колен. — О таком следует предупреждать, — зашипел Виктор ему в ухо и жёстко прикусил мочку в отместку. — Прости, — шепнул Джейс, помогая устоять на ногах без привычной опоры в виде трости. Поднявшись следом, он мягко поцеловал в висок, — Садись, я сейчас. Его голос немного дрожал, а ореховые глаза горели предвкушением и даже как будто посветлели, приобрели насыщенно-золотистый оттенок, то и дело отливающий чем-то неестественно-ярким. Виктор несколько раз моргнул, отгоняя по-странному прекрасное, но, безусловно, обманчивое наваждение. Расправившись с ремнём за пару секунд, Джейс уже начал опускаться сверху, но Виктор остановил его, уперев в грудь ручку поднятой с пола трости. — Постой, — резной металл скользнул вбок, цепляя левый лацкан, — Сними пиджак. Джейс подчинился моментально. — Хорошо. Брюки. Не прошло и минуты, как брюки вместе с нижним бельём оказались отброшены в сторону. — Теперь жилет. Шейный платок, изящная застёжка и жилет полетели ко всему остальному. — Хорошо, — протянул Вик хрипло, откровенно рассматривая уже расстёгивающего верхние пуговицы рубашки Джейса. — Я не велел снимать остальное. Оставь. Джейс глянул на него немного растерянно, но послушно опустил руки. Оставшийся в одной рубашке, он выглядел очаровательно смущённым и крайне возбуждённым одновременно, и всем своим видом источал желание как можно скорее оказаться в объятьях своего партнёра, но покорно стоял на месте, не двигаясь, очевидно, ожидая дальнейших указаний. Его дыхание было тяжёлым, прерывистым, бёдра едва уловимо подрагивали, а эрекция приподнимала нижний край рубашки, почти прижимаясь к животу. Виктор поймал жадным взглядом капельку смазки, выступившую на покрасневшей головке. — Умничка, — мурлыкнул он, отмечая, как призывно дёрнулся член партнёра, отозвавшись на похвалу. — Иди сюда, — отставив трость, позвал он и протянул руку приглашающим жестом. Шумно сглотнув, Джейс двинулся к нему. Осторожность движений его мощного тела граничила с грацией, когда он медленно опускался сверху, упираясь локтями в мягкую спинку кресла у головы партнёра, а коленями — по обе стороны от его угловатых бёдер. Виктор позволил себе какое-то время молча полюбоваться нежным румянцем на скулах, приоткрытым в немом ожидании влажным ртом и подрагивающими длинными ресницами, прежде чем уложить свободную ладонь на мускулистую ягодицу и несильно сжать. В другой — левой, — он всё так же держал небольшой флакон смазки. — Ох, Вик, я… — начал было Джейс, подаваясь всем телом вперёд. Виктор не позволил закончить, перебив долгим тягучим поцелуем. Не отрываясь от полных губ, он подцепил стеклянный колпачок, вылил на пальцы немного густой маслянистой субстанции и, не тратя больше времени, накрыл ладонью уже привычно легший в руку член партнёра. Тот захлебнулся диким несдержанным стоном, задушено всхлипнул и вжался всем телом так, что Виктор сам едва не задохнулся под его весом. — Тише, Джейс, тише, — шепнул он, коснувшись губами у основания шеи. — Сбавь немного обороты, м-м? Тот отпустил почти сразу и, издав ещё один сдавленный виноватый звук, напоминающий скорее скулёж, чем стон, уронил голову на худое плечо. Здраво рассудив, что тянуть дольше будет по отношению к Джейсу просто подло, Виктор спешно вылил на пальцы ещё смазки и, скользнув вниз по промежности, обвёл небольшой кружок вокруг ануса. — Ты хочешь? Тот согласно замычал, кивнув пару раз, и ткнулся губами партнёру в макушку, жадно вдыхая аромат его волос. Низкий сдавленный стон сам по себе вырвался изо рта, когда Джейс попытался насадиться на его пальцы и, толкнувшись бёдрами вниз, невольно проехался своим возбуждением по его, Виктора, напряжённому члену, всё ещё туго обтянутому тканью штанов. Он со свистом втянул воздух сквозь зубы — ещё немного Джейс потерпит. — Скажи это, — велел Виктор, вцепившись в смуглое бедро, — Попроси меня. — Чёрт, Виктор, пожалуйста!.. — Я хочу, чтобы ты сформулировал свою просьбу. Дал ей словесную форму. В ином случае тебе придётся кончать так, довольствуясь трением о мои пальцы и бёдра, — будто в подтверждение своих слов он снова широко огладил от мошонки до ануса и слегка надавил, не проникая внутрь. А после вкрадчиво добавил, — если я тебе, конечно, позволю. — Пожалуйста, сделай хоть что-нибудь. Что угодно, прошу, — взмолился Джейс сдавленно, с придыханием. — Джейс, тебе…не холодно? — спросил вдруг Виктор немного растерянно, погладив свободной рукой по бедру. Он только сейчас осознал, что покрытая короткими мягкими волосками кожа была сплошь в мелких мурашках. Мысль о том, что его партнёру наверняка неприятно на тянущем от высоких окон сквозняке, резанула так внезапно, что заставила всё внутри скрутиться в болезненный узел. Как он мог позволить себе так заиграться, чтобы забыть о комфорте Джейса? — Нет, мне жарко, — отозвался тот почти сразу. — Да? — спросил он, обнимая свободной рукой поперёк поясницы: сам бы он давно замёрз, сидя спиной к сквозившим окнам в одной наполовину расстёгнутой рубашке. Джейс кивнул, наклонился, чтобы мазануть Виктора губами у краешка рта, и нетерпеливо заёрзал, потираясь истекающей смазкой плотью о его бедро. — Если станет некомфортно, сразу говори, ладно? — Да, конечно, я скажу, но ты не сделаешь мне больно, — вновь подаваясь тазом вниз, к его скользким пальцам. Виктор хотел было сказать, что он вовсе не об этом, но решительно промолчал, столкнувшись взглядом с горящими неприкрытым вожделением глазами напротив, которые теперь стали практически чёрными, с резкими янтарными прожилками. Интересно, глаза обычного человека вообще могут менять свой цвет так явно и стремительно?.. Джейс в его руках вновь застонал, выгнулся, пытаясь усилить контакт, и Виктор решил подумать об этом как-нибудь потом. Растягивать Джейса оказалось несложно: он сам двигался навстречу, покачивал бёдрами в ему одному известном ритме, пытаясь урвать свою долю удовольствия, сжимал его пальцы тугими стенками и стонал откровенно, в голос каждый раз, когда Виктор задевал чувствительную точку внутри. Он старался делать это на каждом поступательном движении, но получалось не всегда. Впрочем, Джейс, очевидно, был благодарен и этому, вскидывая бёдра и сладко постанывая. Виктор нервничал. Переживал, что в ответственный момент у него может просто не получиться, но Джейс бросал на него такие — горячие, ласковые, преданные, — взгляды, что сомнения из раза в раз временно отступали на второй план: даже если не получится, он найдет сотню других способов доставить Джейсу удовольствие. И всё же волнение взыграло в нём с новой силой, грозя перерасти в настоящую панику, стоило ловким мозолистым пальцам расстегнуть его штаны, оттянуть резинку трусов, накрывая вполне себе готовую к продолжению — «Хвала Небесам…», — эрекцию, и чувственно пройтись по всей длине. — Виктор, — позвали надрывно. — М-м? — Хочу твой член. — Уверен? — Да, — едва ли не рыкнул Джейс, отчаянно ёрзая и покусывая немного припухшую нижнюю губу. — Продолжишь в этом же духе, и я просто кончу от твоих пальцев. — И от моих штанов, полагаю. Виктор не смог не сострить и взглядом указал вниз, где джейсов стояк красноречиво тёрся о ворсистую ткань штанины. У выступающей тазовой косточки, где как раз упиралась головка его члена, уже проступило тёмное пятнышко смазки. Джейс лишь пожал плечами, облизнув губы. — Как скажешь, — прохрипел Виктор, извлекая пальцы под низкий стон партнёра. Тот сразу приник ближе, шепча что-то нечленораздельное, но довольно требовательное. — Тише, Джейс, подожди. Дай добавить смазки. — Не переживай, Вик, — выдавил тот вполголоса и выудил откуда-то сбоку искомый флакон. —Держи. «Легко сказать», — кажется, прошипел Виктор всё-таки вслух. Руки дрожали от смеси волнения и возбуждения, так что в маслянистой субстанции оказались не только его пальцы и член непосредственно, но и ягодицы самого Джейса, внутренняя часть его бёдер, а также внушительный край дорогой обивки кресла. — Зато легко войдёт, — усмехнулся Джейс тепло и, прикусив губу по-блядски очаровательно, завёл руку за спину. Виктор не сразу понял, что происходит, но, когда Джейс обхватил его член, направляя в себя, протестовать не было ни возможности, ни желания. Одной рукой он вцепился в предплечье партнёра, другой — в его напряжённое мускулистое бедро и застонал надсадно, испуганно, на грани срыва: внутри Джейса было, безусловно, хорошо — горячо и тесно, пожалуй, даже слишком, — но куда более волнительные ощущения он испытал от того уверенно-сосредоточенного, блаженного выражения на лице партнёра, пока тот медленно насаживался. Приняв его наполовину, Джейс поднялся обратно и, тяжело сглотнув, протянул руку. — Смазку, — попросил хриплым шёпотом. Виктор протянул флакон и диковатым взглядом проследил за руками Джейса. Тот методично обвёл скользкими пальцами растянутый сфинктер, затем — всю длину чужого члена, и вновь принялся опускаться, пока не принял его полностью, до основания. Поёрзав коленями по обивке, он чему-то кивнул, взялся за спинку кресла над головой Виктора и спросил: — Положишь руки мне на бёдра? Сглотнув, Виктор ухватился за горячие, покрытые лёгкой испариной бёдра, как за спасательный круг. — Можешь направлять, — пьяно улыбнувшись, Джейс начал двигаться. Виктор сдавленно застонал, сжав пальцы на литых мышцах. Он отдавал себе отчёт, что едва ли сможет направлять, не то, что придерживать так, как это делал сам Джейс, будучи в ведущей позиции. Но, кажется, хрипло стонущему на каждом поступательном движении партнёру было достаточно и видимости поддержки — он лихорадочно всхлипнул и благодарно улыбнулся, срываясь на очередной одобрительный стон, стоило нажать на перекатывающиеся под кожей мускулы чуть сильнее. Джейс двигался на нём, будто в диком танце — подкидывал бёдра сильно, но плавно, то и дело покачивался из стороны в сторону или отклонялся, меняя угол проникновения. Виктору нравилось почти всё происходящее — и ритм, и прикосновения мозолистых пальцев к собственным рукам и груди, и такое правильное, плотное трение внутри горячего тела, — кроме одной маленькой, но, по его мнению, значимой детали: в такой позе у него физически не было возможности дотянуться до ушей Джейса, которые, как он уже не единожды убеждался, являлись одной из важнейших эрогенных зон его чувствительного партнёра. С другой стороны, Виктор не отказывал себе во всём остальном, уделяя внимание и трепещущей шее, и маленьким твёрдым соскам, и напряжённому животу мужчины. — Ты громче, чем обычно, — вслух сделал ещё одну заметку Виктор, дразня внутреннюю сторону бедра одной рукой, другой — поглаживая по середине спины. Джейса выгибался навстречу каждый раз, когда он трогал между лопатками. — Правда? Прости… — выдавил Джейс и тихонько замычал на следующем рваном движении, цепляясь за спинку кресла. Виктор нахмурился, поцеловав под ключицей — этот ноющий, задушенный в зачатке звук мало походил на все предыдущие. — Всё хорошо, Джейс, — сразу догадался он. — Я просто констатирую факт. Мне нравится, как ты стонешь, очень, — настойчивый поцелуй у основания шеи. — Нравятся все звуки, которые ты издаешь, — ещё один, в плечо. — Это заводит. Не сдерживайся, стони для меня. Джейс сразу подчинился и едва ли не вскрикнул, начав насаживаться с новой силой и скоростью. Виктор искренне пытался двигаться с ним в унисон, подстраиваясь под неумолимый ритм. Ногу болезненно сводило, но ему хотелось двигаться навстречу, толкаясь в податливую глубину, ведь Джейс стонал так сладостно на каждой сильной фрикции, плотно сжимая его горячими мышцами. Когда Джейс, оторвав ладонь от кресла, потянулся к собственному члену, намереваясь не то приласкать, не то, наоборот, пережать у основания, отсрочивая финал, Виктора будто током прошибло — уже во второй раз он так безвозвратно погряз в калейдоскопе собственных ощущений, что забыл о нуждах своего партнёра. Отбив его ладонь, он ответил коротким «я сам» на растерянный взгляд. Початый флакон смазки давно забился куда-то между сидением и подлокотником, так что он просто сплюнул на ладонь и опустил пальцы на член Джейса, скользя по всей длине. Так было хуже, чем со смазкой, но — Виктор был уверен, — куда приятнее, чем на сухую. Когда он накрыл влажной ладонью головку и принялся мягко, но ритмично потирать, мужчина на нём мелко затрясся, сжимая изнутри восхитительно плотно. Его движения стали хаотичны, и в какой-то момент он тихонько захныкал, сбившись с заданного темпа. — Виктор, нет! — всхлипнул Джейс на выдохе и схватил его за руку, отдёргивая от своего паха. Кисть вспыхнула болью от силы чужой хватки, но сейчас даже это показалось по-извращённому приятным. — Что такое? — Не надо так! Я же сейчас… — всхлипнул он сдавленно, хватая ртом воздух. — Да, Джейс, я знаю, — перебил Виктор, сцеловывая новый отчаянный стон. Он прекрасно понимал, видел по дрожащим от напряжения мышцам, сбитому дыханию и истекающему предэякулятом члену, который подёргивался в его пальцах почти на каждой ласке, что партнёр находится у самой грани. Виктор тоже был близок к финалу, и как бы ему ни хотелось помучить истово стонущего в его руках Джейса подольше, сейчас желание подарить ему долгожданную разрядку было сильнее. — Отпусти меня. Джейс заскулил тихо, надломлено, но подчинился — выпустил его запястье из захвата и, зажмурившись, вцепился в плечо, комкая рубашку. Накрыв почти высохшими пальцами член партнёра, Виктор начал ласкать быстро и жёстко, вынуждая издающего целую вариацию звуков от удовольствия Джейса сбиваться с ритма, теряясь в ощущениях. Когда тот закатил глаза от подступающего оргазма, Виктор перехватил его свободной рукой под бёдрами, сжал, направляя, и низко, хрипло зашептал, добивая одной интонацией: — Можешь кончать. Я разрешаю. Джейс задрожал в его руках почти сразу, совершая бесконтрольные, короткие и резкие толчки. Его растянутые внутренние мышцы начали сокращаться быстро и сильно, сжимая тугим, эластичным и бесконечно сладостным пленом просто потрясающе. Но кончающий Виктор не мог концентрировать внимание и всё своё трепещущее, измождённое чистым наслаждением существо ни на чём другом, кроме его лица: приоткрытого в немом стоне рта, изломанных удовольствием бровей, широко распахнутых, горящих фантастически-золотым пламенем глаз. Поймав наконец искрящийся чем-то изумительным взгляд партнёра, Виктор вдруг с поразительной точностью понял, что теряет связь со всеми органами чувств, краем плывущего на волнах оргазма сознания отмечая, как застывшая вокруг реальность ломается яркими цветными всполохами. Виктор очнулся от того, что его звали по имени. Поморщившись, он открыл глаза и поднял расфокусированный взгляд. — М-м, Джейс, как ты? — выдавил он и потянулся ладонью к лицу партнёра. Тот казался самым обычным — запыхавшимся, немного встревоженным и абсолютно счастливым, — человеком. Никаких игр сюрреалистичных цветов, никаких признаков волшебных огней в глазах. Вероятно, ему просто показалось в безумном страстном порыве? — Я — прекрасно, — Джейс потёрся о его ладонь колючей щекой, как огромный сытый кот. — А ты…кажется, был в отключке пару секунд. Или даже минуту, не знаю, я сам толком не понял, — признался он отчего-то виновато и мазанул губами по пальцам. — Ещё бы, с тобой вся кровь от мозга отлила, — усмехнулся Виктор немного нервно и с тихим мычанием потянулся. — И ноги затекли, почти не чувствую. Ещё не отошедший от оргазма Виктор не успел осознать происходящего, как вдруг оказался втянут в долгий пылкий поцелуй, и только начал входить во вкус, когда уже ставший привычным вес тела Джейса исчез, а тёплые губы оторвались от его с влажным звуком. — Джейс, ты… — хотел было возмутиться несвоевременным уходом партнёра Виктор, но замер на полуслове, нагло рассматривая сладко потягивающегося прямо напротив мужчину. Сразу захотелось протянуть руку, коснуться идеального тела, отливающего бронзой в мягком свете ламп, что Виктор и сделал с тихим довольным вздохом. — Ох, чёрт, — протянул он раздосадовано, смазывая белёсый подтёк собственной спермы с внутренней стороны смуглого бедра, — прости, что так вышло. — Ерунда, — отмахнулся Джейс, уже вытираясь какой-то салфеткой. — Потом сбегаю в душ. Мне понравилось. Повторим? — Боже, Джейс! — воскликнул Виктор, вжимаясь в кресло так, будто то могло стать защитным барьером. — Что? — широкие брови тут же сложились очаровательным домиком. — Не сегодня же. Но если ты хочешь… — вкрадчиво начал Джейс, склоняясь над ним с коварным видом. — Талис, отстань! — ощетинившись, выпалил Виктор. — Да, прости… Мощные плечи сразу как будто сникли, а сам Джейс отвернулся, уныло натягивая брюки. Виктор молча смотрел на него ещё какое-то время, прежде чем сделать глубокий вдох и не терпящим отлагательств тоном потребовать: — Иди ко мне, быстро! Спешно застегнув собственные штаны, он отодвинулся на самый край познавшего все глубины их страсти кресла и похлопал по освободившемуся месту рядом — туда поместилось бы ещё полтора Джейса. Тот обернулся медленно и грациозно. На припухших капризных губах уже играла довольная полуулыбка. Устроившись рядом, Джейс притянул его к себе и принялся рассеянно перебирать пальцами волосы. — Я не сделал тебе больно? — спросил Виктор осторожно, млея под ласковыми прикосновениями и в очередной раз поражаясь тому, насколько нежными были огрубевшие пальцы Джейса. — Ты сделал мне очень хорошо, — ответил тот с улыбкой. — Я спрашиваю серьёзно. — Нет, Вик, не сделал. Его пальцы сжались чуть сильнее, и Виктор блаженно замычал. Нет, Джейс определённо трогал его волосы с каждым разом всё лучше. — К тому же я, — продолжил он хрипловато, — ну, был сверху. В смысле…ты понял. Если бы стало неприятно, я бы просто замедлился, попросил тебя добавить смазки, и всё в таком духе. В общем, мне было просто замечательно. Разве что немного устал на тебе скакать, — признался он и озорно поиграл бровями на скептический взгляд Виктора. — Как интересно. А я-то был убеждён, что для тебя «секс» и «устал» — несовместимые понятия. — Дошутишься ведь, — усмехнулся Джейс и, наклонившись, поцеловал под челюстью. — М-м, даже не думай воспользоваться моим полусонным телом, — удовлетворённо потираясь о мощное плечо. — Я бы никогда… — Шутка, Джейс, расслабься. Виктор свернулся под тёплым широким боком, уткнувшись лицом возле ключицы, и рассеянно сминал в пальцах рубашку. Спустя какое-то время его дыхание стало глубоким, размеренным, а руки расслабились, отпустив плотную шелковистую ткань. — Идём спать, — предложил Джейс, из-под полуопущенных век наблюдая за медленно, но верно засыпающим в его объятиях партнёром. — Не хочу никуда уходить, — протянул он низко, зевнув. — Но ведь ты… — Джейс осёкся, и, отведя глаза от скрючившегося в явно неудобной позе для сна Виктора, сбивчиво продолжил. — У меня уже спина затекла, боюсь представить, что будет к утру, если останемся спать здесь. — Затекла…спина? Ты серьёзно? — Да, не рассчитал силы, раздувая меха. А потом ещё поднял тебя неудачно, вот и потянул что-то, наверное, — принялся сочинять Джейс на ходу, хмурясь для пущей правдоподобности. — Так бывает, если долго не работать в кузне, от нагрузки отвык. В общем, для сна я бы предпочёл постель. Если ты не против. К тому же обнимать тебя, кутая в одеяло, там будет куда удобнее, м-м? — Отвык от нагрузки, говоришь? — начал Виктор недобро, но умолк на полуслове, прислушиваясь к себе — отчего-то даже начинать спор сейчас совершенно не хотелось. Хотелось только спать, прижиматься к пышущей жаром мощной груди и слушать ровный стук сердца партнёра. Так что он просто покачал головой и, усмехнувшись, продолжил. — Порой меня пугает мысль о том, куда может привести твоя забота, Джейс. А ещё, — усевшись на кресле, он потянулся. Позвоночник пару раз звонко хрустнул, — Ты совершенно не умеешь врать. Пойдём.