Каскадный Сбой

      Почему он так долго медлил? Почему? Почему едва стоило ему увидеть этот злосчастный символ — руки и ноги отказывались работать, а тело просилось сбежать куда-нибудь: как можно дальше? Что за панический экзистенциальный ужас, который он смог начать преодолевать лишь когда стало почти слишком поздно?       Он не знал. Он отчаянно не понимал суть вещей, произошедших за последние минуты. Или секунды? Или, может, часы? Эн уже сильно потерялся во времени; лишь замерев наблюдал за подключённой проводами к компьютеру его подруги девушкой, что никак не хотела приходить в себя.       Радовало одно — благо он смотрел достаточно пристально — раны, полученные в ходе боя, очень медленно и неохотно, но затягивались на теле его несостоявшейся или состоявшейся когда-то в прошлом, но ныне проваленной любви. Это вселяло оптимизм, которого демонтажнику сейчас не хватало как человеку — воздуха. Пока всё под относительным контролем Узи, сейчас с усердием что-то высматривающей на одном из своих мониторов, сам парень может хоть немного отрефлексировать произошедшее.       И ничего хорошего не найти. Ведь состоялся неожиданный бой. Да не с абы кем, а с рабочим дроном, который едва не похоронил их всех втроём там. Против рабочего дрона, который оказался одним из неких зловещих заражённых. Так мало того, эта Долл оказалась не единственной таковой. Теперь можно смело утверждать, что и Узи обладает какими-то жуткими способностями, выглядящими отдалённо знакомыми.       Понять бы ему теперь, где он мог видеть подобное раньше…       В центральном процессоре вдруг всплывает некий логотип — шестиугольник и отходящие от него стрелки-лучи. Он где-то видел это… Желтый свет знака и давящий шум в аудиосенсорах словно нарочно мешает, пытаясь сбить с толка сильнее.       Так сильнее ведь уже некуда просто…       Точно! Страшная мысль проносится стремительно и оставляет пост-изображение от себя. Жуткое создание, прозванное «голографической сколопендрой». Это то, что случилось с Джей после её смерти — помимо воспоминания о болезненной вине — напоминает о том, что Эн тогда испытал подобное чувство. Как будто кто-то резко вмешался в его систему и попробовал… а что попробовал? Заставить демонтажника медлить достаточно долго для убийства самого дезертира?       В растерянности брошенный на экраны Узи взгляд фокусируется на каких-то строках кода. Он никогда не был силён в этом, но сейчас может провести параллели между подключённой несколькими кабелями Ви и отображаемому на компьютере. Узи явно обладает какими-то знаниями в этом, и, возможно, он мог бы попросить её залезть к нему в голову. Это было бы точно лучше полного бездействия.       Однако, это потом. Сперва Ви. Почему-то последняя, стоя на зарядке, получив масло и обломки составляющих какого-то ненужного устройства для пищи, не спешит приходить в себя. Сколько они уже так сидят? Ему нужно немного отвлечься.       Оглядывая комнату, парень ощущает едва уловимое чувство дежавю. Словно… он уже осмотрел это фиолетовое помещение? Разнообразные постеры с аниме-персонажами и чем-то вроде релизных обложек каких-то музыкальных групп; кровать, на которой ему разрешили посидеть, компьютерный стол, шкафчик и кресло… Странно. Но он не может найти сегменты памяти, где было бы видно, как он уже провёл осмотр.       Зато отлично видно побоище. Вертящуюся как уж на сковородке Ви, едва успевающую уклоняться от метаемого в неё оружия; пытающуюся хоть что-то сделать своими новыми способностями Узи и его полное бездействие. И, конечно, зловещую улыбку под красным глазом.       Он застрелил её. Но он был отчего-то уверен, что этого не хватит. Что она ещё вернётся и напомнит о себе. Это навеяло фрагменты воспоминаний о концепции злых духов, которую он… прочёл когда-то в книге? Или знал всегда? Или что-то другое?..       «Но это же чистое безумие!» — твердит рассудок, пока Эн, поджав колени, хватается за голову. Если что и безумие — так это колдующие рабочие и осознание, что они все — Узи, Долл, Джей, возможно и они с Ви — как раз заражены. Чем? Почему он не смог в таком случае колдовать как Долл или Узи? Столько вопросов, которые своим страшным потоком-цунами истекают во всего один.       Чего он до сих пор не знает о себе и произошедшем?       Ответ пока наклёвывается самый что ни есть безнадёжный. Ровным счётом ничего и не знает. Только мелкие обрывки информации, точно нарочно призванной запугать его и… что тогда? Если поверить в чей-то злой умысел с этим вирусом, какими-то махинациями над самим Эном и, возможно, над множеством прочих дронов… Какова цель этого безумного представления?       Мысли путаются и хочется вновь «принудительно перезагрузиться». Но он не позволяет себе это. Узи и так сейчас тяжело. Она вынуждена поневоле помогать демонтажникам, с которыми недавно совсем плечом к плечу сражалась против какой-то могущественной девушки, что была явно сильнее всех их вместе взятых. Да и не хотелось бы пачкать эту и без того не самую прибранную комнату ошмётками своего головного содержимого.       Рукам отчего-то хочется взяться за непривычную работу. Хочется встать с места и начать уборку здесь, потому что весь этот неряшливый беспорядок начинает раздражать своей устойчивой ассоциацией с внутренним состоянием самого Эна. Нерешительно вставая с кровати, каратель на миг представляет совсем другое помещение — куда более просторное и… жёлтое? Нечто большое, освещаемое тёплым жёлтым светом. Чувство ностальгии совсем неуместно — он ведь не знает это место! Или знает? Или знал? Каратель замирает в недоумении.       «Да что за ересь с ней? Что не даёт этой девке очнуться?» — Узи отчаянно копается в коде демонтажницы, к которому наконец пробилась с помощью ряда хитростей и такой-то матери. Сам код представляет собой эталон «индусского кода». Тут есть, кажется, всё. И нелогичные команды, и странные переменные, и заметные фрагменты вменяемого кода, кем-то невообразимо умным спаянные с очередными примерами «быдлокода».       Чего стоят только моменты, когда посреди сегмента с нормальными абзацами строк возникает до помешательства длинная строка неясного набора символов. А прогоняешь через интерпретатор — и всё работает. Как?       Узи будет слишком долго ломать голову. Ей надо подумать о другом. Что-то из этого прямо сейчас не работает или как раз напротив работает, чем не даёт этой Ви выйти из режима гибернации. И она должна понять — что.       Запускаются отдельно друг за другом целые сегменты кода, но до сих пор это не даёт особых результатов. До одного лишь момента. Запустив очередной фрагмент кода, ближе к концу который превратился в очередную дикую строку без возможности вменяемо ориентироваться на ней, запускается новое окно.       «Инициализация доступа: darkXwolf17»       «Доступ разрешён: Administrator_CyN»       В новом окне воспроизводится анимация смены жёлтого логотипа с подписью «AbsoluteSolver.cdf» на фиолетовый, а за ней… видео? Скорее какая-то неясная каша из смазанных образов. Некое пространство, чья цветовая палитра представляет собой смесь жёлтых, чёрных и белых неряшливых мазков. В этом пространстве происходит какое-то движение. Что-то… движется к наблюдателю? Вскоре становится чуть более различим силуэт, судя по всему, какого-то дрона. Жёлтый интерфейс не различить, потому что некая сторонняя сила отчаянно мешает этому, заставляя картинку ежесекундно распадаться на глитчи.       Тем не менее, Узи смело предполагает, что отображаемая фигура о чём-то говорит оператору. И даже может догадаться, кто является этим самым оператором. Некто разговаривает с самой Ви. И, судя по едва различимым в общей мешанине дёрганьям камеры, последняя совсем не в восторге от разговора.       Так же внезапно запись обрывается, а за ней следует достаточно пугающая картинка. Всего одно изображение, проливающее свет на некоторые догадки по поводу отношений между Ви и Эном. Вид белокурой головы дрона, чья верхняя доля небрежно срезана, открывая вид на комплектующие головы — компактный головной аккумулятор, процессор, часть оптики и прочие неясного назначения микросхемы. Когтистые лапы — один в один лапы демонтажника — держат нечто, в чём авантюристка признаёт простой паяльник не самой новой модели, возле одной из плат. Видно также, что некоторые из последних заметно повреждены или вовсе сломаны.       Впрочем, от этого вопросов становится лишь больше. И как будто сложно поверить, что эта маньячка-берсерк стала бы заниматься чем-то подобным вне зависимости от обострения её несомненно имеющихся проблем с головой. Поджав губы с неопределённым выражением лица, Узи замирает, пялясь в картинку. И лишь какой-то шорох сзади заставляет бунтарку спешно закрыть окно, словно бы вошёл отец, который вот-вот застанет нерадивую дочку за просмотром чего-то, до чего она ещё не доросла.       Но это оказывается лишь вставший с кровати Эн, что несколько испуганно озирается по сторонам. Встречаясь с ним взглядом, Узи не может задать вопрос вслух, поэтому лишь вопросительно поднимает бровь.       Тишина продолжает царствование здесь ещё добрую минуту, прежде чем растерянный дрон перед ней приходит в движение и заговаривает:       — Ты… ничего не слышала?       Узи хмурится. Вот как раз она ничего, кроме движений самого демонтажника и гула компьютера, не слышала. Но она слишком хорошо знает, что дроны-убийцы обладают неимоверно острым слухом — отлично помнит, как сама попалась этому же Эну разок — ещё тогда, прячась за остовом машины. Это заставляет девочку тоже прислушаться, даже не смотря на следующую мысль.       Эн то всё ещё не в себе. Она ведь не забыла его слова о «зовущей Джей», которая будто бы говорила, будучи уже пару дней совершенно наверняка мёртвой.       Ничего.       Авантюристка, конечно, хочет быть правее и хочет, чтобы «слышимые» Эном звуки оказались не более чем отголоском его несомненно имеющихся бед с головой. Однако, как говорится, живём лишь однажды…       И тут младшая Дверьченко вдруг задумалась. «Заражённая» Джей жила явно не один раз. И после сокрушительного залпа из ускорителя частиц она смогла возобновить функционирование в виде той штуки. Почему вдруг не менее заражённая Долл не может так же?       Пальцы быстро забегали по клавишам, открывая окно за окном на экране, а перед оптикой девочки завис слишком удачно пойманный кадр — нетипичный жёлтый интерфейс Долл. Только бы это не было правдой. Только бы не было. Только бы тело пропало по какой угодно другой причине, кроме этакой мутации, показанной той офисной маньячкой. Пальцы задрожали, пока компьютер непростительно долго открывал окно трансляции с одной из ближайших камер.       Первой реакцией на увиденное стал вздох облегчения. Никакой сколопендры-Долл на экране явно не было. Это дарило хорошую порцию оптимизма Узи. Оптимизма, который сразу же становился блёклым от вида нескольких групп вооружённых рабочих, торопливо стекающихся к… её квартирке?       Настало время глазам вновь превратиться в нолики. Сейчас вход в её родную обитель снаружи окружало всё больше и больше странных солдат, чья численность уже была немалой, да к тому же ещё и продолжала множиться с каждой секундой. Узи пыталась понять, в чём дело и кто это, однако ответы совсем не желали приходить на ум.       — Узи?.. — робко поинтересовался демонтажник, стоящий посреди комнаты до сих пор, чуть склонившись, словно сутулился.       Девушка в ответ на это лишь молча кивнула в сторону экрана, туда же проведя ошарашенным взглядом. Эн воспринял призыв более чем верно и тоже прилип взглядом к сияющему широкому дисплею. А увидев направленные в сторону двери стволы каких-то пушек он в испуге прикрыл рот ладонью и отшатнулся.       — Я-я вот не знаю, чё им надо и кто это вообще… — тихо обронила бунтарка, не отрывая взгляда от продолжающегося копошения на экране. — …Есть идеи, Эн?       — Может… они за нами пришли? Других идей нет… — неуверенно предположил напарник, присматриваясь к не самого высокого качества картинке на дисплее.       — Вот так внезапно? Просто взялись откуда-то сами, взяли кучу оружия, и припёрлись сюда? Что-то мне в такие случайности не верится…       — А можешь приблизить картинку? У них на плечах я вижу кое-что, что видел ранее…       Узи послушно приблизила изображение наиболее удобно стоящего дрона, чтобы хоть немного лучше разглядеть детали. Ситуация становилась всё более и более странной. На их плечах действительно было нечто. Какие-то жёлто-коричневые пятна, вроде нашивок.       — Да! Мы с Ви встречали похожих рабочих! Когда… убивали в последний раз в другом убежище. — Узи прищурилась, отметив гамму эмоций, когда Эн начал едва ли не весело, словно бы радуясь оправдавшейся догадке, а затем стремительно понурялся из-за признания. Он снова убивал рабочих. И он понимал, что сама Дверьченко от такого останется совсем не в восторге.       «Но стоп. Другое убежище?»       Бунтарка нахмурилась с недоумением, она не знала, с чего начать. Пожурить ли сперва опять прошедшегося по тёмной стороне демонтажника или… да, в общем, на самом деле понятно.       — В каком таком «другом убежище»? — твёрдо задала вопрос девочка, выражая недовольства в голосе больше, нежели любопытства. — Ты хочешь сказать, мы есть не только в нашем комплексе? Есть другие места обитания рабочих? Спустя двадцать лет?       — Д-да… — каратель стыдливо отвёл взгляд, неловко почёсывая затылок. — На самом деле, несмотря на определённые э-э… успехи «нашей миссии», в этом городе и за его пределами до сих пор остаётся не то что бы мало комплексов, подобных вашему. И там тоже есть рабочие, и некоторые из них действительно оказываются вооружены…       — Вот дела… — девушка лишь в немом шоке уставилась обратно на экран компьютера.       И правда. Как ей теперь вообще принять этот факт? Всю жизнь Узи была убеждена опытом и разговорами взрослых в том, что помимо них на всей планете не осталось никого. Что Убежище оттого и пишется иногда с большой буквы — это единственное в своём роде и последнее место относительно безопасной жизни работяг, выкинутых на обочину жизни. А тут оказывается, что этот мирок — лишь крупица от настоящего.       Но взгляд, который всё никак не хотел сфокусироваться на отдельных элементах видимой картины, наконец выцепил очередную неожиданность, заставляя авантюристку усомниться в самой концепции понятия «неожиданно». К двери медленно и робко шёл её отец. Шёл в сопровождении какого-то дрона, что тоже был одет как солдат — подобно пасущим у двери рабочим-воякам, и явно не был похож на заложника.       Это всё потом. Она ещё успеет как следует подумать о том, что неожиданным теперь стало бы лишь что-то наиболее ожидаемое, а сейчас же надо решать проблему.       Если эти дроны откроют двери — а они вот-вот сделают это — то почти наверняка убьют и демонтажников, и саму Узи вместе с ними, как попавшую под горячую руку. Ждать какой-то реальной защиты у предавшего её однажды отца — самое глупое и опрометчивое, что можно сделать сейчас. Поэтому пальцы Узи резко заскакали по кнопкам клавиатуры, набирая определённый текст запроса в каждом новом открываемом окне.       И вот оно!       Чертёж местной вентиляции во всей красе предстал перед младшей Дверьченко, раскрывая перед ней схему труб, по которым когда-то перегонялся воздух. Одна такая шла аккурат над её комнатой, как она и думала ранее — когда ещё сидела на домашнем аресте и желала сбежать тайком от непоседливого родителя.       — Эн, у вас же есть эти режущие штуки, подобные нашим плазменным бурам? — не оборачиваясь поинтересовалась занятая активной мыслительной деятельностью без пяти минут повторная беглянка.       — Д-да… есть. Резаки средней мощности для…       — Мне пофигу, зачем, мне сейчас нужно, чтобы ты его достал и просто сделал то, что я говорю! — резко обернулась бунтарка к испугавшемуся такой бурной реакции демонтажнику. Последний пусть и робко отшатнулся, но первую часть указа выполнил, развернув на правой руке указанный резак. — Сейчас тебе надо будет прорезать потолок в…       Девочка спрыгнула с кресла и пальцем очертила в воздухе примерный прямоугольник, где за тонкой прослойкой потолка и должна, по идее, идти труба. Кинув выжидающий взгляд на опешившего, но внимательного Эна, она объяснила:       — Там вентиляция должна быть. Мы с тобой и этой твоей Ви через неё и свалим тихонько. — Говорить во весь голос, очевидно, было бы непозволительной глупостью, поэтому использовался шёпот. — Только давай быстрее, потому что мой папаша с ключом уже под дверью стоит!       Демонтажник кивнул, чуть не отсалютовав, видимо, по привычке, а затем навёлся и принялся вырезать на потолке достаточно точный прямоугольник. И когда кусок неясного материала отвалился вместе со штукатуркой и лист металла — за ним, обоим открылся вид на чернеющую пустотой дыру в вентиляции. Она оказалась права.       Дальше дело было за малым — спешно отключённая от компьютера Ви была взята в охапку и на силе антигравитационных двигателей занесена в шахту вытяжки. А сама Узи смогла зацепиться за кислотный шприц на хвосте Эн, после чего также была затащена в безопасность.       Одного она только не учла в образовавшейся сумятице. Куда идти теперь? В смысле примерное направление движения было понятно, но никакой конкретики в голове девочки совсем не возникало. Благо Эн, похоже, несмотря на общую уже неизменную растерянность, куда-то направлялся. Словно бы что-то знал об этих шахтах.       «Сейчас не время паранойить о том, что он или они могли давно знать схему нашей вентиляции».       Время текло медленно, как патока, а из звуков вокруг было слышно лишь собственное движение, совсем тихое движение напарника впереди и отдалённые гулкие голоса где-то снизу и сбоку. И совсем не ясно, смогут ли они удрать без потерь. Есть ли уверенность в том, что их сейчас не слышат или не преследуют. А ведь они оставили в комнате бунтарки неплохой такой намёк на то, куда направились…       Вот об этом она и не подумала. А теперь ей остаётся уповать не то на дурость странных рабочих, не то на прикрытие от Эна, которое неизбежно приведёт к жертвам. Оба варианта по-своему плохи, и это вгоняет младшую Дверьченко в тоску.       Вдруг движение остановилось. Ползший спереди на карачках демонтажник замер, склонив голову — не то прислушивался, не то присматривался через одну из решёток шахты. Узи тоже замерла. Сейчас вся ответственность целиком на плечах дезертира, но оттого ей совсем не легче. Он убивал этих дронов, не отличался особой расторопностью, и был буквально без пяти минут сумасшедшим. Нет кандидата хуже на роль того, что втихую выведет их из дома, резко ставшего западнёй.       И тут Эн обернулся, вместо слов написав на дисплее сообщение своей подруге. Большие жёлтые буквы сложились в надпись:       «Снизу ждёт отряд этих солдат. Что будем делать?»       Девочка поджала губу. Тяжелейший выбор. Она может остаться здесь. Эн снова отпустит её — она знает это. И тогда кошмару конец. Она не будет втянута в пугающую авантюру, не пойдёт против собратьев по модельному ряду, а сможет дожить остаток дней взаперти. Вероятно, под охраной кучи военизированных рабочих. В безопасности.       Но нужно ли ей это? Кажется, Эн неплохо понимает её, а жить всю жизнь в неведении и томиться от невозможности получить ответы на множество вопросов — это точно то, чего она хочет? Вот так запросто бросить то немногое полученное и остаться теперь уже точно наедине с некоей пугающей болезнью?       Но ведь если она решит продолжать эти безумные изыскания, она не получит ничего хорошего — отчего-то бунтарка просто уверена в этом. Если она продолжит, только сейчас сразу поляжет ещё целая кучка рабочих дронов, вряд ли заслуживших такую смерть. А дальше жертв может стать намного больше. Ведь воплощение ночного кошмара в лице Ви просто не может бояться какого-то пустяка. Просто не может с ужасом пялиться на останки почившей напарницы, если за этим не кроется какая-то совсем до безумия жуткая тайна.       Вдох-выдох. Времени мало. А об этом надо думать не один день. Слишком мало времени на раздумья. Ей надо решать здесь и сейчас — на чьей она стороне.       Из всех перспектив здесь — идиотское существование на правах нелюдимой заражённой и последующая смерть в лучшем случае от износа комплектующих (жуткое дело). Единственный друг тут — Тэд. Долл не то мертва, не то с ней случилось что-то похуже смерти. Отец всё ещё морально скорее мёртв, чем жив. И, возможно, вполне заодно с этими пришельцами, если верить их поведению на той трансляции.       Перспективы бегства с демонтажниками хотя бы сулят какие-никакие ответы. И всё-таки она не может себе позволить жить в мерзком неведении. И всё-таки она знает, на чьей она стороне, и кто за несколько дней знакомства сделал для неё больше, чем большинство окружавших её всю жизнь. Сообщение в ответ выводится почти само собой:       «Валим. Постарайся не поубивать всех».       Эн робко кивнул и приступил к делу. Всё как по плану. Первое движение — с силой выбитая решётка, падающая на пол. Второе движение — нырнувший вниз следом за железякой демонтажник. Затем короткий миг суматохи и множество звуков выстрелов. Узи зажмурилась, когда слушала перемешавшиеся одиночные выстрелы пистолет-пулемётов и автоматные очереди с нетипичными звуками чего-то иного. Но вскоре её снизу окликнул голос напарника.       — Узи, сбрасывай Ви сюда и прыгай следом! Пока всё чисто!       Надо действовать дальше. Как бы ни было горько понимать, что именно она дала указ, убивший тех рабочих, сейчас первостепенно важно выбраться отсюда. Тело демонтажницы проскальзывает в отверстие и почти сразу же ловится цепкими лапами карателя, который активно восстанавливает свои раны. Следом прыгает и сама бунтарка, достаточно доверяя этому дрону.       Двери убежища раскрыты полностью, что несомненно радует авантюристку. Беглый осмотр побоища, которого Узи вовсе не желала, сбивает с толку. Рабочие оказываются живы, пусть и ранены практически все — у кого руки перебиты, у кого ноги. Но живы! Обрадовавшись, девочка бросается наутёк следом за уже рванувшим прочь дроном-убийцей, несущим на руках свою напарницу, которая всё так же лежит в отключке.       Бегство к капсуле проходит без происшествий. Но лишь до тех пор, пока Эн не замирает посреди пути, внимательно всматриваясь в сам посадочный модуль. Узи очень не нравится то, как замер демонтажник. Она следит за его взглядом и натыкается на крайне неприятную картину — в их сторону неспешным шагом направляется большая группа снова-таки вооружённых рабочих.       «Небось им уже сказали про наше бегство, и теперь нас будут брать в клещи…» — мрачно отмечает беглянка, взглядом высматривая любое ближайшее укрытие. Однако, ничего более внушительного, чем сугробы с застрявшими в них навеки искалеченными рабочими, девушке не предстаёт. И это очень плохо. Разве что…       — Эн, раскрывай крылья и полетели отсюда к чёртовой матери! — живо выкрикивает нашедшая очередной выход девушка.       Напарник реагирует почти моментально, распахивая свои большие стальные крылья и оборачиваясь к младшей Дверьченко. Времени на размышления о тактичности у него нет — просто перехватывает тело Ви в одну руку, а Узи хватает в охапку другой, затем как можно скорее взлетая.       И очень вовремя — снизу по троице незамедлительно открывают огонь из всего, что только можно. Тут и автоматные очереди, и винтовочные выстрелы, и даже лазерное оружие. Эн честно старается принять весь урон на себя, а в идеале — уйти от него вовсе.       «А это что? Сети?»       Паутины из стальных канатов резво устремляются следом за никак не могущим набрать удобоваримый разгон демонтажником, заставляя — помимо пуль и пучков фотонов — уклоняться ещё и от них.       Дезертиру совсем худо. Шквальный огонь не то что разогнаться, но даже развернуться или двинуться в сторону не даёт. Быстро настигает пугающее осознание — им так не выбраться. Но если он попробует сделать хоть что-то…       Кое-как подлетев к крыше одного из зданий, Эн выпускает Узи и Ви из рук, отбрасывая их на поверхность крыши и тут же получая уведомление об отказе правого крыла. Это плохо. Это не даёт ему достигнуть крыши вслед за девушками. Он начинает терять высоту, отчаянно цепляясь выпущенными когтями за стену дома.       А выстрелы всё продолжаются и продолжаются. Повреждаются лидар-сканеры, его тело уже неплохо нашпиговано пулями разных калибров. А убивать всех этих несомненно агрессивных рабочих ему совесть не позволяет. Он же предал всё демонтажное ремесло и понадеялся стать рабочим дронам другом. А конкретно эти дроны ни в чём не виноваты — они же не знали, что он не опасен…       — Стойте! Я не хочу убивать вас! — дрожащим голосом выкрикивает парень собравшемуся внизу строю, от огня которого пытается уйти заползая в случайное окно многоквартирной постройки.       Эффекта мало. Лишь считанные единицы из числа стрелков действительно прекращают пальбу. Остальные же остервенело бьют дальше, злорадно улыбаясь и, кажется, получая удовольствие от всего процесса.       Отстреленные когти остаются в бетоне, а дезертир срывается вниз, падая. Ему надо найти укрытие, а крыло всё никак не хочет приходить в норму. Оно, кажется, пострадало лишь сильнее. Нехотя развёртывая ракетницу, парень спешно принимает самое здравое решение, какое только мог. Несколько ракет отправляются в снег перед солдатами-рабочими, и своими взрывами поднимают в воздух немало холодной белой пыли, ухудшая видимость стрелков.       Это даёт лишь считанные секунды, которых Эну хватает, чтобы сориентироваться в пространстве и отбежать подальше от дома, на крыше которого он оставил своих напарниц. Забегая в какой-то переулок, демонтажник не глядя отстреливается из сменившего ракетницу пистолет-пулемёта, стараясь метить выше голов рабочих и попросту отвлечь их на себя.       И это у него явно получается хорошо. Практически всё сборище бросается в погоню за ним, одаривая всё новыми и новыми порциями боли через пулевые и лазерные ранения. Бегая взглядом по стенам вокруг, демонтажник наконец видит какую-то дверь, вероятно, чёрного хода одного из зданий. Плечом выбив эту дверь, он вваливается в помещение и бросается наутёк дальше. Сейчас ему стоило бы взбежать по лестнице вверх и лишь пытаться как-то обезвредить всех этих дронов в закрытом пространстве.       Однако перспективы строятся в высшей степени туманные. Система убийцы сигнализирует о критически низком уровне сырья для производства нано-машин. Так помимо них накатывает ещё и понимание, что он, вероятно, совершил большую ошибку, разделившись с напарницами. Потому что если он всё ещё боеспособен, то Ви явно нет, а Узи… а у неё есть пугающие способности, которые она может и не смочь проконтролировать.       Но пока он на четвёртом или пятом этаже высотки — сидит зажавшись в самом дальнем углу — у него есть время подумать и сообразить хоть какое-то подобие плана на коленке. И стараться не думать о худшем исходе, а сконцентрироваться на поиске хоть чего-то пригодного для еды.