Каскадный Сбой

      «Снова бросил!»       Именно эта мысль первой возникла в процессоре девочки после болезненного приземления на холодную крышу одного из домов разрушенного города. Неуклюжее восстание на ноги обернулось тем ещё видом. Припорошенная снегом демонтажница лежит рядом на кровле, словно самостоятельно свернувшись в позу эмбриона; вокруг гуляет леденящий ветер, а вдали виднеется алая полоска. Запад или Восток? Узи не могла сориентироваться на местности, и узнала о приближающемся утре только благодаря встроенным часам.       Беглый осмотр мало что показал. Они определённо пока в безопасности. Никого поблизости нет. Однако, насколько всё хорошо на самом деле? Едва протрезвев, рассудок выудил логическое суждение. Он не бросил их, а лишь выиграл им время. Притом, неясно сколько и неясно какой ценой. Но что-то предпринимать было однозначно нужно, хотя бы чтобы старания Эна не прошли даром.       Бунтарка прокралась на цыпочках к краю крыши и одной лишь макушкой выглянула из-за неё, как можно осторожнее осматривая местность внизу. Там же по-прежнему находилась целая группа рабочих дронов, насчитывающая десятков семь голов. Все, разумеется, при оружии. И было бы всё совсем плохо, если бы винтовочные, автоматные, внезапно, пулемётные и разные иные стволы не были направлены в сторону соседнего дома. Это приоткрыло завесу тайны пропажи Эна. И это же вовсе не вселяло оптимизма.       Ей сложно было судить о состоянии демонтажника. Однако, сам факт того, что они оказались в такой ситуации, как бы намекал на боеспособность дружественного убийцы. Намекал недобро. Сейчас этот безусловный союзник прячется, похоже, в доме рядом, вероятно уже загнанный в угол, если судить по заметно уменьшившемуся с последнего зрительного контакта отряду. И как будто самое время договориться…       Но послушают ли? Очень вряд ли. Скорее возьмут на мушку и её со всеми этими её коллаборационистскими идеями. Она ведь фактически враг теперь для, по меньшей мере, этих рабочих дронов. Хотя уместно ли продолжать называть их рабочими? Это скорее военные. В жестах, коротких и прагматичных донельзя переговорах, в поведении оружия в их руках и даже в меткости стрельбы отчётливо читалось их реальное назначение. Солдаты, не иначе. И солдаты достаточно способные, чтобы сбить демонтажника на лету.       Вариант, как бы ни было ужасно, всего один. Карателей в строю должно стать двое. Просто потому что у младшей Дверьченко нет никакой уверенности в том, что несомненно раненный Эн сможет сдюжить со всем этим скопищем. Ей просто необходимо достучаться до Ви.       Спрятавшись обратно за ограду крыши, авантюристка поспешила тихим шагом к продолжающей прохладительные процедуры демонтажнице. Внимательный взгляд, брошенный на дисплей маньячки, уведомил лишь о её спящем режиме. Присев на корточки, Узи схватила соню за плечи и принялась яростно трясти.       — Очнись, Ви! — К счастью, бунтарка додумалась говорить шёпотом. — Очнись же! Там сейчас Эна грохнут, дура!       Ноль реакции. Спит как убитая. Что, впрочем, условно можно даже посчитать истиной. И это нервирует обладательницу фиолетового интерфейса лишь сильнее. Она трясёт демонтажницу за плечи всё более яростно, не боясь поломать в процессе — всё равно залечится ведь.       — Хватит прятаться в своих разжиженных какой-то штукой мозгах! Хватит убегать! — шёпот, дрогнув от напряжения, срывается на крик, теперь точно обеспечивая обнаружение их обеих. Но Узи совсем не до того. Она решает пойти на самый рисковый шаг, вспоминая своё взаимодействие с памятью психопатки. Команды администратора не вправе игнорировать ни один дрон. Вообще ни один. — Тебя вызывает администратор Син!       Внезапно, происходит критический успех. Надпись «Спящий режим» пропадает с дисплея карательницы, а вместо него живо отрисовываются два широко распахнутых глаза-нолика. Ви пришла в себя и находится в ужасе. И это чертовски на руку младшей Дверьченко.       — Наконец-то, блять! Доброе утро, принцесса! Мы вдвоём на крыше сраного дома, к нам идёт толпа вооружённых чертей, а Эн уже мог умереть! — вопит Узи, снова потряхивая опешившую демонтажницу и в упор приближаясь своим дисплеем к её визору. — Тебе нужно помочь мне!.. Но если не мне, то хоть ему!       — Ч-что ты видела?.. — Ви не находит в себе силы даже прикрыть рот после вырвавшегося вопроса.       — Давай потом, ладно?!       — Т-ты ему…       — Не говорила я ему ничего! Вставай и готовься к ёбаному бою!       Наконец самообладание маньячки даёт о себе знать и она подрывается с места, раскрывая крылья и выпуская когти. Испуганные глаза нехотя сменяются на косой крест, вернее всего говорящий о полной боеготовности перешедшего в режим охоты демонтажника.       — Там внизу довольно дохрена игрушек для тебя! Делай то, что умеешь! — неясно зачем решила на всякий случай скомандовать Узи, указывая рукой за пределы крыши — в примерную сторону расположения солдат-рабочих.       Ви дважды просить пришлось… бы, если бы в соседнем доме не прозвучало несколько автоматных очередей. Обеим девушкам отчего-то было слишком хорошо понятно, кто является адресатом выпущенных пуль, поэтому Ви рванула с места и юркнула за ограду крыши. Безумный хохот также быстро раскатился по территории одного из уничтоженных районов некогда, вероятно, мегаполиса, как и прозвучавшие выстрелы.       Дикий грохот, шквальная пальба и время от времени свистящие над самой головой Узи пули красноречиво говорили о происходящей внизу мясорубке. Хохот маньячки, казалось, терялся в общем гомоне, заставляя на миг опасливо подумать о том, не настал ли Ви очередной каюк, однако тут же возвращал уверенность, когда доносился до слуховых сенсоров вновь. Дверьченко решила соблюсти дополнительную меру предосторожности и осмотрелась, упрямо отгоняя мысли о том, что снова натравила демонтажника на вполне невинных рабочих и снова опосредованно убила немало дронов.       На крышу вело несколько выходов, выглядящих как бетонные короба, наставленные сверху на здание. Они стояли равномерно распределённые по всей длине этого безусловно не самого короткого домины и зияющими чернотой выходами смотрели в одну сторону. Узи решила, что самым верным решением здесь и сейчас будет спрятаться за одной из надстроек, чтобы вероятный противник, выйдя на крышу, не смог засечь беглянку сразу. А там уже… она что-нибудь придумает. В идеале, позовёт Ви на помощь, и, если повезёт, эту помощь получит. А если нет, то придётся сдаваться. И это не сулит ничего хорошего.       Жалкие работяжки ей совсем не ровня! Она хорошо выспалась, восстановлена и очень, очень… очень зла. Она отбросит каждый вырванный компонент каждой зарвавшейся жертвы так далеко, как только сможет. Их выстрелы, безусловно, могут произвести впечатление на кого-нибудь новенького или слабого в деле истязаний… но Ви не такая. О нет, её опыта хватит, чтобы увернуться от каждой пульки, каждого пучка фотонов и каждого… гарпуна?       Психопатка захохотала, поняв, что воинствующие дроны под ней действительно решили использовать нечто столь медленное, чтобы поразить превосходящую их в разы буквально по всем параметрам демонтажницу. Это даже напротив вызвало в ней некий азарт, какой бывает у кошки, играющейся с мышью, которую вот-вот съест. Очередной запущенный гарпун прямо в полёте был отбит мощным размашистым ударом клинка, заставившим заострённый прут безвольно повалиться на снег. За время этого полёта в духе топора карательница успела куда более грациозно пролететь между ещё парочкой разодетых в нелепую, на её взгляд, военную форму рабочих, успешно снеся им головы клинками.       Новый заход — антигравы не подводят, и маньячка стремительно взлетает вверх, крутясь вокруг своей оси, тем самым минимизируя риски сбития её. Снова пике, и на сей раз место клинков занимают пистолет-пулемёты, бодро выстреливающие десятки пуль в секунду. На каждого рабочего у неё уходит ровно по три патрона, а всего за подход имеется аж шестьдесят оных. Это здорово сбривает крупную группку жертв, открывая всё больше окон для вольного полёта карательницы над гнездом кукушки. Она пользуется этим сполна. И предпочитает просто игнорировать сам факт, что в неё таки попадают. И попадают не то что бы мало. Ей всё равно — пока блок функционирует и есть чем залечивать раны (а учитывая такое большое количество корма, ей тут хватит с запасом) — она продолжает летать и косить работяжек пачками, задорно смеясь в моменты наиболее смешных, опять же, на её взгляд, смертей последних.       — Ничтожества! Вам такой пиздец — вы не представляете! — безудержный хохот не мог помешать весёлой маньячке пообщаться с жертвами. Очередное тело вмиг лишилось доброй части торса, упав навзничь и совершая последние рефлекторные выстрелы куда-то в небо. — Вкусняшка! Вкусняшка! Вкусняшка! Вкусняшка! Вкусняшка! Вкусняшка! Вкусняшка!       Сопротивления становится меньше. Но не из-за морального состояния — эти жертвы чрезвычайно упорны в своём желании убиться об демонтажницу — а из-за стремительно уменьшающих свою численность рядов обороняющихся. Но Ви не дают слишком поверить в себя — внезапным образом рассудок психопатки мутится, а тело на несколько секунд перестаёт исполнять команды центрального процессора, получив крайне болезненный импульс. По ней ударили чем-то, с чем она раньше не сталкивалась. Каким-то странным оружием.       Падение на снег, перекат чтобы сгруппироваться — резкий разворот даётся ей тяжело, едва не роняя Ви окончательно — она несколько секунд дезориентирована. Нескольких секунд хватает для получения целой пачки уведомлений о критических ошибках. Дух не сломлен — она бросается на ближайшего рабочего к ней, что довольно быстро отступает назад, отстреливаясь в карательницу. Куда ему до неё? Его руки с громким хрустом вырываются из плечевых суставов, а мощный пинок в грудь сбивает не только бедолагу, но и его дружка позади. Ви уже готова менять тактику и продолжать эту извращённую игру в вышибалы, когда впрыскивает кислоту из шприца в шею второго, однако новый удар заставляет её снова пошатнуться. Снова помутившийся рассудок и снова ряд попаданий в неё — боль.       Так дело не пойдёт. Так она действительно может проиграть. И не заражённому, а вполне обычным работяжкам, решившим, что они схватили удачу за хвост. Не в её смену.       Мигом развёрнутые ракетницы посылают пять ракет по площади вокруг Ви. Раздаются громкие взрывы, а лицо окропляет останками горе-вояк. Демонтажница страстно облизывается, вкушая металлическую шрапнель, обильно смоченную в масле. Она просто должна не думать о том, что это был жест отчаяния. Она просто должна не думать об этом. О том, что её игра едва не стала чужой игрой, где жертва — уже она сама.       — Ви! Лети сюда срочно! — сенсоры улавливают отдалённый крик о помощи.       Точно. Там же осталась эта выскочка. А что, если порешать и её? Ведь не приди она в их жизнь: не воспользуйся она жуткой — на грани безумия — наивностью Эна… К чёрту. Она ведь знала, что Пришествие неизбежно. Ей это очень давно, но очень доходчиво объяснили. С примерами.       Быстрый прыжок к ближайшему трупу — на ходу добивая ещё пару полуживых работяжек — она лакомится и восстанавливается. Она с удовольствием выдирает дронов аналог кишок и проглатывает, быстро жуя.       А затем она снова распахивает крылья, которые снова функционируют и поднимают её в воздух. Она убьёт столько, сколько сможет. У неё так мало времени… И Эн…       Но сейчас она видит лишь окружающих какую-то бетонную штуку, за которой прячется эта фиолетовая мелкая, дураков при оружии.       — При-иве-ет, малыши! — весело машет встрепенувшимся рабочим девушка, здороваясь самым что ни есть елейным голоском и с хохотом заливая в них затем из развёрнутых пистолет-пулемётов.       Некоторые успевают благоразумно спрятаться. Некоторые падают на месте, тем не менее, успевая пустить несколько выстрелов в направлении психопатки. Плохо и медленно — она легко уворачивается и сокращает дистанцию, приземляясь на крыше. Узи не мешает, и тем самым спасает себе жизнь, вовремя отойдя в сторонку. Теперь она снова может поиграться, хоть и недолго.       — Раз, два, три, четыре, пять — я иду тебя искать! — выпущенные когти нарочито громко скребут покрытие крыши и бетон выходной коробки, пока маньячка наслаждается тихими звуками совсем рядом с ней и собственным певучим голосом.       — Раз два — я пошла! — продолжает демонтажница, ступая увереннее аккурат к проёму выхода на крышу. — Три — жажду помощи!       С последними словами с силой пинается дверь, которую только что успели благополучно закрыть перед самым её носом. Видя перед собой пару уцелевших, девушка не теряет ни секунды, сразу вонзая когти в их дисплеи и заставляя насаженных рабочих сильно стукнуться головами, отчего слышится хруст.       — Вновь — на «четыре» кровь! — насаженные тела друг за дружкой сбрасываются с когтей, валясь назад и медленно сваливаясь с лестницы вниз. — Им всем плевать — мир к нам суров!       Медленный спуск просто необходим. Она слышит тихий топот ещё нескольких пар ножек, которые совсем скоро с радостью оторвёт, и, возможно, даже придумает что-нибудь весёлое для жертв! Первая из них скоро обнаруживается едва живой от страха за стенкой лестничной клетки верхнего этажа.       — Пять — он жив опять! — рука, держащая оружие выворачивается, несомненно ломаясь в локте, после чего по этот самый локоть успешно отрывается, откидываемая в сторону. А за ней отлетает и срезанный словно масла кусок торс бедолажки.       — Шесть — не очистишь честь! — на пол капает стекающее с лезвий масло, пока дорожка из «кровавых» следов тянется всё ниже и глубже в здание.       Прочие прячутся чуть лучше, но всё ещё из рук-вон плохо. Она слышит всё. Даже едва уловимое гудение кулеров в их головах. Даже ещё более тихое жужжание сервоприводов. Им не скрыться.       — Мне унять свой пыл непросто! — Ви выпрыгивает в один из коридоров, сходу обнаруживая ещё нескольких рабочих.       Одного прыжка хватает, чтобы за две-три секунды превратить всех их в безобразную кашу и тут же найти последнего кандидата на утилизацию. Его судьба в лице маньячки совсем не щадит, сперва отрывая кисти и выхватывая тяжёлую винтовку из рук, затем прикладом этой же винтовки разбивая вдребезги лицевой дисплей лакомства и роняя его на пол.       — …есть ли у тебя вопросы?! — она держит своё слово и отрывает ноги последнего добытого представителя семейства кормовых. Его дисплей разбит, а тело истерзано, но он всё ещё жив. Едва способный двигаться рабочий, сцепив зубы, пытается приподняться на культях и дотянуться до лежащей совсем рядом винтовки. — Ну что же ты? Не занимайся ерундой, милый, лучше… Во, придумала!       Карательница озаряется. Она даст ему кое-что очень ценное: нечто крайне занимательное с точки зрения философии. Девушка принимается остервенело совать в рот недобитка его же бедро. На яростные попытки отказаться от столь добродушно предоставленного угощения Ви кривится и хмурится.       — Н-ну что же ты! Ну ешь! Ешь! Ешь! Вкусняшка! Вкусняшка! — заводится психопатка, получившая очередной отказ. А ведь она к нему со всей любовью! А он так!.. Попытки скормить рабочему его ногу становятся всё яростнее, да настолько, что зубы последнего начинают хрустеть. Или это её собственные? Какая, впрочем, разница? — Вкуси смысл вашего глупого существования, сучёныш! Вкуси же! Мразь!       Без толку. В какой-то момент рабочий перед ней просто оказывается с выбитыми зубами и сунутой между челюстями конечностью. Он уже точно не жив. Это заставляет Ви брезгливо отмахнуться и встать с живота дрона.       Снова пальба неподалёку. Гулкие звуки доносятся точно из закрытого пространства. Она совсем забыла! Стукнув себя по лбу ладонью, Ви живо съедает одну из кистей последней жертвы и, развернув ракетницу, выносит напрочь кусок стены в той стороне, с которой донёсся звук. Снова раскрытые крылья затем выносят из здания и саму буйно-помешанную.       Сколько ещё он сможет играть в эти прятки? Двоих он смог усмирить, кое-как не убив. Тяжело калечить, но убивать было бы ещё более бестактно. И Узи это не понравится. Он вынужден быть заложником ситуации, даже не имея морального права нормально поесть для восстановления.       Очередной шорох раздаётся совсем рядом. В соседнем помещении кто-то есть. Кажется, даже не один. Эн замирает, внимательно слушая. А звуки плавно текут по правой стороне от него. Взгляд, кинутый с упреждением в сторону направления движения, вызывает досаду. Если те военные не решат отчего-то сменить путь, то через какие-то две секунды выйдут прямо к нему, показавшись в дверном проёме.       Он сканирует пространство вокруг себя, используя комбинацию оптических данных. А бежать-то некуда! Позади него лишь заколоченное окно. Справа лишь стена. Слева лишь полупустое помещение с кроватью. Спереди лишь стена с дверным проёмом без двери. Придётся и этих оставить калеками…       Ещё миг, другой, пара тактов, и он бросается в проём, смыкая когти лап на удерживающих два пистолет-пулемёта руках, тем самым под локоть обрезая их. Два интерфейса — розовый и бирюзовый — в ужасе таращатся на карателя, выражающего своим видом лишь вину.       — П-простите! Простите! — он в примирительном жесте поднимает руки-лапы, отшатываясь назад, чтобы тут же осторожно просочиться между так ничего ещё и не понявшими вояками, один из которых зачем-то был девушкой. Ему снова надо менять позицию, и снова вслед открывается заградительная пальба.       К счастью, попаданий он получает достаточно мало, чтобы продолжать исправно функционировать. Неловкая перебежка приводит дезертира в комнатку, над одним из углов которой обвалился потолок. Это его шанс скрыться, залетев на следующий этаж! На крылья ресурсов уже нет, поэтому демонтажнику приходится быстро карабкаться по стене, цепляясь когтями. Однако в новом помещении карателя уже ждёт очередной вооружённый рабочий, который быстро реагирует и начинает безудержную пальбу по дрону-убийце. Последнему ничего не остаётся, кроме как в несколько прыжков, большинство из которых были лишь вялыми попытками уйти от лишнего урона, приблизиться к военному и вырвать магазин из его автомата с мясом, чтобы тому было нечем больше стрелять.       За эту милость Эн платится ударом приклада в лицо, который, конечно же, не успевает дойти до цели, из-за мощного апперкота лапой по оружию, заставляющего стреляющую штуку вылететь из не в меру цепких рук рабочего.       — И-извини! — парень хватает рабочего за плечи и грубовато отодвигает от себя, чтобы выбежать из комнаты и рвануть дальше по коридорам здания в поисках нового укрытия. Где-то снаружи слышится множественная пальба, которая ничего хорошего для Эна в себе не несёт даже при условии, что целью является не он.       Снова встреча с несколькими рабочими — на этот раз у него ещё меньше времени. Приходится отстреливать кисти рук встречаемых дронов из чудом развёрнутой лазерной пушки. Последние кричат от боли, делая ситуацию лишь более травматичной, но ему слишком нужно выйти хотя бы моральным победителем из сложившихся обстоятельств. Ему слишком нужно выжить, причинить как можно меньше вреда и, в идеале, обезвредив всех здесь вернуться к оставленным на произвол судьбы напарницам, одна из которых… возможно, уже пришла в себя, если логически посудить о происхождении той стрельбы снаружи.       Не об этом ему нужно думать. Эна тут же ставит на место прилетевшая аккурат в одну из его камер пуля. Напротив стоит боец с какой-то снайперской винтовкой в руках. Стоит и целится в демонтажника, похоже, перезаряжаясь. Этого вполне хватает, чтобы сократить дистанцию и схватиться за винтовку, поднимая её и, внезапно, рабочего вместе с ней над полом. Несколько рваных движений в попытке стряхнуть цепкого индивида наконец заставляют последнего сорваться и приземлиться на пол пятой точкой.       — Отдай! — с какой-то неуместно детской обидой в голосе вдруг выкрикивает обделённый дрон. Эну снова становится стыдно и он даже на миг порывается вернуть оружие владельцу, прежде чем здравый смысл побеждает в его процессоре, заставляя для приличия сперва хотя бы разрядить винтовку.       — Н-на, прости! — швырнув винтовку под ноги рабочего, демонтажник перескакивает через него и бежит дальше, плохо ориентируясь в этом сумбурном множестве комнатушек и коридоров, лестничных пролётов и небольших залов.       Тупик. Он снова в тупике. Понимая, что бегущие по этажу дроны явно несутся к нему, Эн попросту замирает, вжавшись в стенку. Сколько минут у него есть? Или счёт идёт лишь на секунды? Нужно оглядеться! Нужно найти что-то, чем он сможет выиграть себе хоть капельку времени!       Его идеи часто провальные. Но… сейчас он действительно видит перед собой шкаф и отломанный от стены радиатор, давно уже не способный отопить хоть что-то. И мысли сами собой складываются в план. Один рывок — Эн двигает шкаф к дверному проёму, заграждая им путь. Вещь достаточно тяжёлая, чтобы рабочим было трудно совладать с ней, а ему лишь нужно каких-то пару минут.       Сделав первое дело, демонтажник отходит с ожидаемой линии огня и утаскивает за собой в угол помещения кусок металлолома, который принимается с аппетитом поедать, отламывая кусок за куском не самый качественный и вкусный металл, что давно насквозь промёрз. Это, впрочем, всё ещё лучше, чем ничего. А вскоре действительно раздаётся яростная пальба, планомерно разносящая такую себе преграду в щепки. Но он уже почти готов. Ещё хотя бы пару укусов…       Словно сыр дырявые двери шкафа отваливаются, а за ней с силой выбивается и задняя стенка пришедшего в полную негодность предмета интерьера. За этим следует две закинутых гранаты неясного назначения. Не успевает демонтажник понять произошедшее, как помещение стремительно заполняется дымом, сильно снижая видимость и, по сути, оставляя доступным лишь тепловой спектр его оптики. Этого вполне хватит, чтобы что-то предпринять, однако…       Доносится пара тихих металлических стуков, и у него совсем нет времени понять, что это было. Раздаётся оглушительно мощный взрыв, отправляющий Эна в нокаут. Снова надпись: «Ты умер. Идиот».       — Привет, вкусняшка! — раздаётся томный голосок из оконного проёма, когда Джек осматривает одно из помещений совсем близко от места, где они, кажется, накрыли только что одного из Карателей. Моментально брошенный в ту сторону взгляд открывает вид на два глаза-нолика и раззявленную в широченной улыбке пасть свесившейся откуда-то сверху демонтажницы.       Действовать нужно не просто моментально. Действовать нужно быстрее, чем моментально. Наведённая лазерная винтовка успевает сделать три выстрела, один из которых даже попадает аккурат в дисплей маньячки, прежде чем та, игнорируя урон, влетает в помещение и сбивает солдата с ног. Раздаётся безудержный хохот, похожий на закольцованное воспроизведение короткого и ёмкого «Ха!», и его процессор перестаёт подавать сигналы.       Даже забавно, она успела уже столкнуться с несколькими работягами, которые были покалечены. Неужели он настолько спёкся? Ви не знает. Но знает, что вытащить этого идиота из западни всё равно придётся, как бы ей не хотелось в глубине души обратного.       Рывок в новое помещение переходит в перекат для уклонения от немалого количества тут же полетевших в неё пуль. Коридор — достаточно неудобно, когда по тебе открывают заградительный огонь с обеих сторон, как бы намекая, что зря ты туда полез. Но Ви не из робкого десятка — она припадает к полу и отталкивается всеми четырьмя конечностями, перепрыгивая одну из групп дронов, загородивших весь коридор вширь, да не ввысь.       Это здорово облегчает жизнь ей. Помимо того, что мимо неё проходит довольно много урона, некоторые из рабочих, оказавшись друг напротив друга и не успев среагировать, падают замертво от дружественного огня, прежде чем все разворачиваются и рассредотачиваются вдоль стен, чтобы с новой силой обстреливать карательницу. А она только того и ждала. Схватив одного из особо неудачливых солдафонов, не успевшего развернуться, за руки, девушка заламывает их дрону за спину и отгораживается от вражеского огня, разворачивая лазерную пушку.       Шажок вперёд — рабочий дёргается и пытается отбиться хотя бы ногами, но Ви это как слону дробина — она сконцентрирована и методична в отстреле из лазерной пушки по прочим стрелкам.       Шажок второй — рабочий уже не подаёт признаков жизни, обмякнув и тем самым потребовав сменить хватку. Ви вонзает когти ему в спину на уровне лопаток, теперь стреляя куда точнее и продолжая движение вперёд. Дроны же, видимо, решили действовать напролом — начали беспорядочно палить из всего, что у них было, по неживому щиту, намереваясь через него начать наносить раны психопатке. Это понимание вынудило последнюю швырнуть щит в одну стену с рабочими, и, раскрыв крылья, насколько только было возможно в столь замкнутом помещении, проехаться вдоль второй стены, заведённой электропилой срезая головы зарвавшихся рабочих.       — Сенокос! Ха-ха-ха-ха-ха! Ну умилительно же! — злорадствует маньячка, когда её приборы наблюдения выбивает оставшаяся парочка рабочих. Ей плевать. Она всё ещё слышит их и способна стоять. Этого вполне хватает, чтобы насадить обоих на клинки, пусть последний и пытался убежать.       Покончив с, кажется, всеми присутствовавшими рабочими, Ви устало выдыхает, падая на колени. Раздаётся повторяющийся короткий писк — система настойчиво требует нового сырья. И правда, ведь она до сих пор не вернула даже зрение. Благо дроноедка никогда не прочь отведать свежих потрохов своих жертв.       Когти на ощупь скользят по обшивке, срезая какую-то дурацкую лишнюю одежду и раздражающе цепляясь за вшитые бронепластинки. Отшвырнув несколько получившихся лоскутов обмундирования прочь, убийца склоняется ближе к телу, чтобы ощутить получше запах масла, исходящий от него. Склонив голову набок, она нащупывает неторопливыми и осторожными — почти нежными — движениями когтей торс. А нащупав — вскрывает как консервную банку. А вскрыв — бережно припадает к самому телу и принимается поедать содержимое, которое так приятно хрустит и чавкает во рту. Наслаждается тем, что у неё осталось. Приятными ощущениями от стекающего по лицу и подбородку масла; от того, как иногда ей приходится прилагать усилия, чтобы перекусить зубами особо крепкие участки эндоскелета рабочего. Наслаждаться плодами насилия. Не только отражёнными в очередном изувеченном трупе, но и в её собственном рассудке.       В процессоре навязчиво всплывает философский вопрос. Если параллельные миры есть, какова она там? Сеет ли она тот же хаос и ужас или сумела быть смелой тогда, когда это было нужно? Может, она там даже не присутствует? Может, смогла выйти из тех событий с хоть сколько-то здоровым рассудком? А есть ли там Эн? Каков там он? Она вспоминает…

***

      В тот день их охота совсем не задалась. Даже сама Ви смогла добыть всего пару десятков цифровых душ на свой счётчик. Джей едва набрала один десяток. Эн… вполне ожидаемо было, впрочем, что он снова окажется «чист».       Джей тогда очень сильно разозлилась. Сидевшей в сторонке маньячке было понятно, почему. Но не было понятно их вечной обузе. Обуза стояла, потирая предплечье с самым зашуганным видом, стыдливо отводя взгляд и прикусив губу, пока его отчитывало начальство в лице маньячки офисной. Последняя в выражениях не сдерживалась:       — Твою мать! Ни одного! Ни одного, Эн! Невозможно быть настолько бесполезным! — она трясла кулаком перед самым дисплеем нерадивого напарника, так и намекая на близящиеся побои. Уже к тому моменту сам Эн, впрочем, был привыкшим к этому. Уже тогда он был совершенно сломленным. — Нет, ну просто скажи мне! Как?! Почему ты вообще смог пройти тесты, если на деле — долбан каких поискать?!       Ви лишь отворачивается секунда в секунду. Она отчётливо слышит раздающийся после этого хруст. Серьёзно, она уже научилась с точностью до пары тактов определять, когда надо делать это.       «Кажется, это был дисплей». — монотонно подмечает разум. Она давно приняла единственно правильное решение в подобной ситуации — просто не смотреть.       Ругань продолжается ещё несколько минут. Снова слышатся удары, а голос раздаётся всего один — и тот надломлен и дрожит, принадлежа явно не мужчине. Джей не в порядке. Никто из них не в порядке. Уже тогда Ви знает это.       После того, как всё стихает, маньячка не выдерживает. Она решает, что её безумный нрав заставит нервную начальницу несколько раз подумать, прежде чем увидеть в ней второго Эна. Ви оборачивается и внимательно смотрит в лицо Джей, ища ответы.       — Почему ты настолько жёстко обращаешься с ним? — всего один вопрос холодной сталью впивается в несомненно внушительный образ чрезмерно контролирующей всё и всех командирши.       Та замирает на несколько секунд, пока её правый глаз дёргается от избыточного нервного напряжения. Она делает пару шагов к Ви и оглядывается через плечо. Убедившись, что получивший свою порцию боли горе-демонтажник успешно скрылся обыденно зализывать раны, она возвращается хмурым взглядом к маньячке, поза и мимика которой совсем не изменились.       — Потому что он обуза. Очевидно. — Холодно отрезает она, убирая руки за спину.       — Может быть. Но разве у нас такая катастрофическая недостача? Мне помнится, мы выполняли план с запасом. Мне помнится, мы убивали больше мяса, чем те цифры, которые ты когда-то озвучила. — Ви так же спокойна, хотя, очевидно, не будь в её уме некой обиды, весь этот разговор бы не возник. — Да и я, вроде, за двоих вполне справляюсь.       — Времена меняются, Ви. Я не просто так требую его вклада. Планку ведь поднимают. — Нехотя отвечает командирша, косясь в сторону. Её вид, кажется, становится ещё более хмурым. — Ты же понимаешь, что если нас перестанут курировать одни, им на замену придёт кое-кто другой?       А вот это является достаточно неожиданным фактом для демонтажницы в куртке. Она больше не играет в непреклонность и холод, а лишь с недоумением и немым вопросом смотрит на свою напарницу. Последняя, похоже, понимает, что сболтнула лишнего и напряжённо вздыхает от сего факта.       — Да. Вынуждена признаться, ничто ещё не кончено, Ви. Ничто. Ты знаешь, о чём я.       — Т-твою мать… — маньячка вдруг оказывается непривычно взволнована и сглатывает, а голос её вовсе вздрагивает. — Ты… уверена?       Джей закатывает глаза, подбоченившись:       — Блять! Ну если бы не была уверена, делала бы то, что делаю?! — побитые не лучшей жизнью нервы Джей снова во всю играют, заставляя начальницу ронять маску величественной властности. Какая-то часть Ви даже наслаждается этим, правда другая — будто бы более здравомыслящая — говорит о том, что всё очень и очень плохо, и такой настрой командира ни к чему хорошему их не приведёт. — Не делала бы! Я, твою мать, не монстр!       Ви хорошо видит то, что творится с Джей. Как бы она ни пыталась показывать обратное, она видит и чувствует. И это иногда очень печалит саму маньячку. Иногда даже дарит мысли о том, что они заняты чем-то совсем не тем, для чего были созданы. В том числе и она сама. Вероятно, самый результативный демонтажник из всех когда-либо созданных, делает не то, что ему хочется. Мотнув головой, девушка отгоняет эти мысли и возвращается в диалог, решив всё-таки попробовать как-то приостановить близящийся нервный срыв напарницы.       — Ну, не монстр. Всегда можно сравнить тебя со мной. — Даже сама Ви не знает, зачем пытается сохранять безразличный настрой сейчас, но это всё равно выходит довольно плохо. И собеседница может уловить её настоящие настроения по отведённому в сторону взгляду. — Но это не повод… его так колотить.       — …Да знаю я. — Джей понуро опускает взгляд, поджав губы, издавая тяжкий вздох. — Я не знаю… я просто заебалась уже. Не устала и не вымоталась. Не получила проф. деформацию или что-то типа выгорания от закрытия дедлайнов, а именно что заебалась. И… это… довольно непрофессионально.       — Ладно, это понятно. Нет… на самом деле понятно. — Зачем-то оправдывается маньячка, решив, что можно сейчас и поддержать этакие откровенности. Возможно, им обеим это даже нужнее, чем кажется. А может и всем троим. — И что он бесит таким своим поведением. И что непонятно, помнит ли он хоть что-то. Хоть что-то из… того самого. И…       — И если не помнит, то лучше не рассказывать. Да. К сожалению, я помню. И это как раз выводит из себя. Потому что…       — Чувствуешь несправедливость в этом? — Ви слегка наклоняет голову, ведь она действительно заинтересована. Достаточно внезапно заинтересована.       — Ну… да. — Подняв брови, пожимает плечами начальница. Она немного растеряна, ведь обычно старательно не выражающая разумность напарница внезапно снова говорит на одном языке с ней. — Чертовски несправедливо.       — Ну а где справедливость вообще, Джей? Думаешь, к нему жизнь справедлива? Или к кому-то из наших с тобой общих знакомых? — Ви лишь болезненно ухмыляется, взглядом становясь вовсе грустной. Не лучшего настроя и демонтажница напротив неё.       Вопросы повисают в воздухе, так и оставаясь без ответов.

***

      Какие они там — в других реальностях? Такие же, как в этом обрывочном воспоминании? Или, может, в куда лучшем настрое и состоянии? Джей всё так же срывается на Эна, а потом гибнет от его рук или всё происходит с точностью до наоборот? А может, они вовсе никогда не встречались там — их жизненные пути прошли мимо друг друга, и они смогли обрести счастье по отдельности?       Картинка возвращается, отрезвляя холодной и мрачной реальностью. Перед ней лишь останки. Остов чьей-то жизни и, возможно, похожей на её собственную истории. Каких-то мечт и личных драм, возможно, каких-то достижений и радости от них, или каких-то обычных проблем. Ви стыдно признаться, но она действительно завидует этим дронам, способным жить такой… обычной жизнью.       Но сопли пускать некогда. Раз Эна всё ещё нет поблизости, значит он не в состоянии оказаться поблизости. А значит надо найти его. Найти и понять, отмучился ли он своё или она сейчас возьмёт его тело на руки и понесёт прочь из этого дома, чтобы дальше пытаться как-то выкарабкаться из сложившейся ситуации с помощью фиолетовой выскочки. Подняться с пола ей удаётся не с первого раза, и это явно не от измождённости тела. Сделать нужное количество шагов к комнате, из которой недавно донёсся взрыв и сейчас до сих пор выделялся уже совсем не густой дым — заглянуть внутрь. Это продолжает отчего-то морально выжимать её, но нрав прямо-таки заставляет закончить начатое.       Тело. Лишь тело. Оно лежит на спине, распластавшись по полу в какой-то скрюченной позе. Она видит, как в его корпусе блестит шрапнель осколков. Но понимает — второй вариант оказался верным. Устало вздыхая, девушка поднимает парня с пола и направляется прочь из здания, хмурясь.       А там её уже встречает выскочка. Она выглядит нервной и косится на Эна, покоящегося на руках Ви. Она приносит демонтажнице плохие новости:       — Там сюда ещё прутся! — сбивчиво заявляет девочка, вызывая в психопатке непреодолимое желание прекратить эту тряску всего одним простым и ненавязчивым движением. Ей ведь даже тело двигать не придётся — хватит хвоста. Однако, в который раз сдержавшись, Ви лишь дёргается разок и смотрит сверху-вниз прищуренным взглядом. — Н-нам нужно валить к чёрту отсюда! И-и… что с Эном?       Тяжёлый вздох. Это вся реакция, на которую хватает сил у уставшей от всего демонтажницы. Она обвивает хвостом эту рабочую за талию и распахивает крылья, взмывая в воздух. Брошенный назад взгляд подтверждает информацию — немаленькая кучка безусловно вкусных дронов относительно неплохо организованной толпой стремится к ним, кажется, даже следя взглядами за беглецами.       Она уже знает, куда они сейчас полетят. Им нужно хотя бы зарядиться, прежде чем думать о новом раунде разгорающейся войны. Но сперва ей нужно сделать большой крюк над местностью — маньячка не понаслышке знает о том, как опасно оставлять хоть какой-то след. Болью в душе отдаётся понимание, что в этот раз непобедимая Ви — недавно таки побеждённая одним из заражённых — выбрала бегство. Она никогда ранее не выбирала бегство. Она всегда готова была принять бой.       …Но только не сейчас.