What will be if...

      «Альфард Пиритс. Родился в 1926 году в Болгарии в городе Варна. В 1937 поступил в институт Дурмстранг. Был умен и талантлив в темных искусствах, и как другой знаменитый ученик этой Школы, был исключен из нее за их применение на студентах в 1944 году за несколько месяцев до выпуска.       Что происходило с ним следующие несколько лет – неизвестно. Но известно, что именно в период с 1952 года по 1954 год он познакомился с Томом Реддлом, в числе первых вступил в ряды Пожирателей смерти и стал одним из верных и преданных сторонников Темного Лорда.       Во времена Первой магической войны принимал активное участие во многих стычках, и также принимал участие в борьбе с Орденом Феникса. Пиритс блестяще владел невербальной магией, был безумен, поэтому любил изощренные и жестокие пытки. От его рук умерло множество маглов и волшебников-противников Темного Лорда.       После исчезновения Волан-де-Морта 31 октября 1981 года Альфард Пиритс также пропал, поэтому все считали его мертвым. Но в 1982 году он был замечен в Грембинге в Австрии, но ему удалось уйти от мракоборцев. После этого следующие два года его замечали в разных городах земного шара: Могнори, Таунджи, Алакуртти, Смит Ривер, Хинган, Баренцбург, Роксби Даунс, Лангса. Темный волшебник метался по миру, но каждый раз ему удавалось ускользать. В течение следующего года он снова пропал, пока 14 декабря 1985 года в ходе ожесточенной битвы не был убит общими силами мракоборцев Бразилии и Великобритании в Порту-Велью».              Мысленно сматерившись, я последний раз взглянула на молодого мужчину шатена, который смотрел на меня с колдографии с ухмылкой, и закрыла журнал со старыми газетными вырезками, чуть отодвинув ее от себя на середину стола. Признаться честно, Альфард Пиритс в молодости оказался довольно симпатичным мужчиной... И ну кто бы мог предположить на первый взгляд, что это был самый настоящий матерый убийца.       Что же, найти информацию про Пожирателя в школе – настоящее чудо, вот только информация была довольно скудноватой. Единственное, что зацепило из этой статьи, так это его беготня по миру после падения своего господина. Я, конечно, мало знаю, как правильно нужно искать беглецов, но как по мне, так выследить опытного Пожирателя в другой части земного шара – задачка повышенной сложности. А значит, что скорее всего Пиритс как-то выдавал свое местоположение. Что в свою очередь как-то не особо вязалось с его описанием умного и талантливого волшебника. Если только он не придерживался какого-то плана, известного лишь ему... Пока не поплатился жизнью за свою «игру» с мракоборцами. Майкл ведь сказал, что это он убил его, и в любой другой ситуации я бы безоговорочно поверила его словам, ведь раньше он никогда нам не врал. Но было одно большое и жирнющее «НО»!       – Черт! – я вцепилась пальцами в волосы от бессилия и безысходности.       Я сражалась с ним в Отделе тайн. И мне это точно не привиделось! После того разговора в больнице я еще несколько раз узнавала у Майкла об этом Пожирателе, но он просил не забивать этим голову, что я в принципе и сделала, но теперь голова просто раскалывалась от всяких запутанных мыслей. И причем не только об Альфарде Пиритсе.       Устало вздохнув и потерев переносицу, я обреченно взглянула на лежавший рядом с журналом пергамент. По какой-то странной и непонятной для самой себя причине, я, не зная зачем, таскала его с собой в чемодане несколько лет. Я давно уже уменьшила его с помощью заклинания, поэтому он с легкостью помещался в небольшую шкатулку, в которой лежала всякая бижутерия. А еще там же лежал клочок бумаги с рисунком, где карандашом было нарисовано что-то круглое с острыми шипами как внутри, так и снаружи. Такой же был и в том камине... а значит, что загадочный стишок с пергамента и семейство Доу были как-то связаны. Вот только оставался единственный вопрос – как?       От неприятного воспоминания о том пожаре, меня передернуло, и я легла щекой на парту, вглядываясь в тусклое небо за окном. Кажется, там собиралась буря. Из всего этого дерьма радовало лишь, что я уже вторую ночь подряд спала нормально. Без всяких кошмаров, криков, галлюцинаций и так далее по списку. Значит, магия «показала» мне то, что хотела. А в том, что мои кошмары были вызваны именно ей, уже сомневаться не приходилось. А еще было приятно снова пребывать в ладу как с эмоциями, так и с собственным телом. Хотя иногда неожиданные всплески раздражения все же были. Сраные побочные эффекты после зелий...       Я резко распахнула глаза и взглянула на руку, сверяясь с часами.       – Фестралье дерьмо! – подскочив со стула, из-за чего тот чуть не свалился на пол, я принялась быстро запихивать вещи в сумку.       До собрания клуба Слизней оставалось чуть меньше часа. Это было первое собрание, организованное после моего пробуждения в Больничном крыле, поэтому профессор Слизнорт на нескольких последних занятиях каждый раз напоминал о нем и просил обязательно прийти. Не сказать, конечно, что я прям горела желанием идти туда, но я и так уже в прошлый раз не сдержала данное ему обещание. Не по своей воле, конечно, но все же…       Зайдя в гостиную, я нос к носу столкнулась с Гарри. Ну как столкнулась… Я по своей излюбленной привычке просто влетела в него на полном ходу, после чего мы оба оказались на полу. Болезненно потерев бок, я взглянула на Поттера и чутка зависла. Одет парень был в джинсы и старую толстовку, а на ногах красовались синие кеды.       – Ты же не пойдешь в этом к Слизнорту? – мне не удалось сдержать брезгливости и осуждения в голосе.       – Я не иду. У меня встреча с Дамблдором. – вставая, бросил Гарри и выбежал в коридор, оставив меня на полу.       Даже подняться не помог!       Странно, конечно, что, хоть директор и дал Гарри задание внимательно следить за новым профессором зельеварения, Поттер избегал встреч клуба Слизней.       – Наверное Слизнорту жуть как обидно, что его любимчик и лучший ученик в классе отказывается от посещения встреч.       Когда я оказалась в комнате, меня ждало еще одно открытие в лице Гермионы, что торопливо раскладывала учебники. Но удивило меня не это… а то, что она была в форме!       – Какого наргла, Грейнджер? – вырвалось у меня, прежде чем я успела все осмыслить.       – А, Сара… – вздрогнув, немного пристыженно протянула Гермиона после чего накинула на плечи мантию и поправила значок старосты.       – Только не говори, что и ты забьешь сегодня на Слизней? Ты же обещала, что пойдешь со мной! – обида так и сочилась в голосе.       Подруга только спрятала от меня свой взгляд и, сославшись на срочные дела старосты, выпорхнула их комнаты.       – Да что за подстава!?!? – прикрикнула я в закрытую дверь, оказавшись в комнате в полном одиночестве.       Идти одной на встречу ну вот прям совершенно не хотелось!       Посылая в этих предателей проклятия, я замельтешила по комнате, собираясь. И вот, через полчаса я уже стояла напротив зеркала и поправляла одежду. На мне была черная водолазка без рукавов, темно-бордовая юбка чуть выше колена в маленькую черную клетку, черные ботинки на небольшом каблуке, а завершал образ черный свободный пиджак.       Пришла к месту встречи я за пару минут до начала. Но, естественно, мое одиночное появление не осталось незамеченным. Ко мне тут же подлетел профессор Слизнорт и начал заваливать вопросами, почему же двое моих лучших друзей оставили меня здесь одну. Я была так обижена на обоих, что выложила все как на духу. И как я и предполагала, старенького профессора все же немного напряг тот факт, что сейчас Гарри был вместе с Дамблдором. До меня конечно только потом дошло, что насчет его любимчика нужно было придумать какое-нибудь другое оправдание – нельзя было допустить, чтобы у Слизнорта возникли какие-нибудь подозрения относительно Поттера.       За столом мне досталось место между одной из близняшек Кэрроу и Белби. Так себе компания на вечер, поэтому я всеми силами старалась поддерживать любую тему для разговоров. Хотя внутри было дичайшее желание сбежать отсюда поскорее.       Но, как назло, после совместного «ужина» настало время для свободного общения. И вот тут-то я совсем растерялась, ведь из Гриффиндора здесь остались только я и Маклагген. Даже Джинни с Невиллом решили, что общения за общим столом им на сегодня хватит, поэтому сразу же ушли, как только подвернулась такая возможность.       Так вот, все присутствующие разошлись по компашкам, и я поняла, что из всех присутствующих могла более или менее провести нормальной вечер только с одним человеком.       – Пришла и мне ломать нос? Я вроде тебя не доставал… – усмехнулся слизеринец. Стоило мне только подойти к нему, как он сразу же протянул ко мне руку, с зажатой в ней бокалом.       – Очень остроумно, Забини. – фыркнула я в ответ, чокаясь с ним. – Так чисто для справки, чтобы ты знал, но я, между прочим, извинилась перед ней. – недовольно буркнула я себе под нос, сделав глоток медовухи.       Сегодня, как я поняла, профессор почему-то решил дать нам маленькое послабление в плане алкогольных напитков.       – Да, я знаю. – лукаво протянул парень, продолжая издаваться надо мной. – Думаю, ваша деканша умеет проводить воспитательные беседы…       – О, даааа. Думаю, в этом ей просто нет равных.       Ну, не то, чтобы Макгонагалл совсем не приложила к этому руку… она так старательно отчитывала меня, играя на моей совести, что я сдалась на четвертый день после случившегося, нашла Паркинсон, пока та была одна, и извинилась. И пусть на первый взгляд это звучало суховато, но зато было от чистого сердца. Поэтому, судя по тому, как быстро и самое главное МОЛЧА ретировалась от меня Паркинсон, я почему-то посчитала, что мое извинение было принято.       – Выходит, что даже Снейп в пролете, раз бесстрашная гриффиндорка извинилась перед скользкой змеей со слизерина. – продолжая свои размышления, Забини сел в кресло, рукой предложив мне присоединиться в соседнее.       – Знаешь, мое дело – искренне извиниться. Принимать ли его – полностью решение твоей подруги. – философским тонов выдала я и плюхнулась в соседнее кресло, закинув нога на ногу. – Что? – поинтересовалась я, заметив, как он пристально пробежался по мне взглядом.       – Ты какая-то не такая... – задумчиво протянул мулат и почесал подбородок, продолжая при этом меня осматривать.       – Не похожа на беспризорную оборванку? – усмехнулась я, попытавшись поддеть его.       – Да, ты, оказывается, довольно красивая. – с улыбкой произнес Забини, кивнув каким-то своим мыслям.       Мои брови взлетели так высоко, что будто очутились прямо под линией роста волос.       – Что? Ты только сейчас это заметил? – я попыталась придать голосу игривости и шуточной интонации, чтобы он не заметил мое дикое смущение.       – Нет, конечно, я же не слепой. – серьезно заверил меня Забини, поднеся руку с бокалом к лицу. – Но переживал, что за такие слова мне оторвет голову кое-кто... – уже довольно тихо пробубнил он в бокал.       Видимо это было сделано специально, чтобы я не услышала этих слов. Но я услышала и мои брови снова поползли вверх в изумлении. Стало интересно, что же именно он имел в виду, но заметив мой подозрительный взгляд, мулат только небрежно махнул рукой, как бы давая понять, что разговор на эту тему закончен. И после этого он потер правое плечо и болезненно скривил в этот момент лицо.       Я слышала, что на вчерашней тренировке ему настолько сильно прилетело бладжером в плечо, что там аж разорвало подлопаточную мышцу. Естественно, мадам Помфри его подлатала, и к матчу, который состоится на этих выходных, Забини будет полностью здоров. Вот только ускоренный процесс лечения и реабилитации длится довольно болезненно. Поэтому, еле скрыв сочувствие в голосе, я поинтересовалась спортивными успехами в их команде.       И вот тут моего собеседника прорвало. Сперва он с недовольством начал жаловаться на своих «криворуких загонщиков», которые столь пламенно отбили в него бладжером, и как херово он себя чувствовал. На этих словах я тихо усмехнулась, вспомнив, что теми самыми «криворукими загонщиками» была известная парочка амбалов Слизерина – Кребб и Гойл. Однако факт о том, что после удара его никто не успел словить, из-за чего к уже имеющейся травме он получил несколько ушибов и переломов, по-настоящему меня взволновали. Представляю, как он испугался, падая с метлы, понимая, что его сокомандники были от него слишком далеко. Лично я, падая в свой первый раз с метлы, успела проститься с жизнью. И именно этой историей я с ним и поделилась, фыркая и жалуясь, что летать то мне в принципе даже нравиться, но одиночные полеты – не для меня. Но, естественно, я не вдавалась в подробности, что от превращения в лепешку меня спас Малфой. Забини проникся моей историей, и в конце слишком небрежно и просто предложил «полетать под присмотром взрослых дяденек». Я на это заманчивое предложение только растеряно кивнула, согласившись и даже не задумавшись, как это можно будет реализовать. На нас и сейчас то и дело косились, будто мы делали что-то противозаконное. Хотя, вот если бы мы тут наставили друг на друга палочки и начали дуэль, то это бы уже совершенно никого не удивило. Это удручало...       Следующие откровение мулата вырвало меня из раздумий и заинтересовало намного больше. Теперь речь шла о матче, который состоялся между нашими командами в начале учебного года. Когда он стал критиковать игру Харпера, нового ловца основного состава сборной Слизерина, я как бы между делом и непринужденно поинтересовалась о причине того, почему он вообще занял это место. Уж довольно давно меня гложил вопрос, что черт возьми, происходит с одним нашим общим белобрысым знакомым. И кто как ни Забини мог хоть немного, но приоткрыть мне завесу этой тайны. Да хоть самую малость! Пока я не померла тут от любопытства...       Забини мне ответил. Но его ответ меня как-то не слишком убедил в правдивости его слов. Слизеринец сослался на то, что Малфой решил всерьез заняться учебой, поэтому и взял, скажем так тайм-аут в квиддиче, а еще приплел что-то про плохое самочувствие. Брехня полная. По нему было видно, что он сам не шибко верил тому, что говорил. Но больше всего он был недоволен даже маломальским шансом проиграть Пуффендую с новым ловцом. Лично Забини считал, что после смерти Седрика, команда бурундуков утратила свою мощь. Поэтому проиграть им было просто верх унижения.       – Если все так плохо, я бы на вашем месте просто сглазила Харпера... – вдруг на полном серьезе вырвалось у меня недовольное бурчание, стоило парню только замолчать на мгновение. – Например, его можно раздуть... Тетушку Мардж в прошлый раз благодаря Гарри на несколько дней запихнули в Мунго и стерли память... Или как тебе сглаз размягчения мозгов? – задумчиво протянула я, перебирая множество возникших в голове вариантов, как ликвидировать ловца чужой команды. – О! Сглаз морского ежа тоже тема... хоть ему и будет больновато. – тут же с сожалением осеклась я. – Ну, или в противном случае, его можно не сильно покалечить прямо перед матчем: столкнуть с лестницы там или что-нибудь в таком роде... А еще, в магазине Фреда и Джорджа, кстати, есть несколько новых товаров, которые стопроцентно обеспечат Харперу на несколько дней постельный режим у мадам Помфри... Короче, я это к чему, надо сделать так, чтобы у Малфоя просто не было другого выхода, кроме как вернуться на это сраное поле в качестве ловца! – воодушевленно закончила я, и мой взгляд метнулся в сторону пламени, всколыхнувшемся в камине. – Нет, правда, с чего этот придурок вообще решил бросить квиддич… – вырвался недовольный шепот.       Глядя на алые языки пламени, я с большим удовольствием поняла, что, кажется, наконец, перестала шарахаться от этой стихии. Все же кошмары знатно подпортили мою психику.       Со стороны слизеринца вдруг раздались какие-то странные хрипы и кашель. Я испугано взглянула в его сторону, но тут же недоуменно выгнула бровь. Плечи Забини тряслись от смеха, а свободной рукой он прикрывал лицо.       – Да что я такого сказала?! – я искренне не видела в своих словах ничего странного. Ровно до того момента, пока не осмыслила их.       – Слушай, мне нравится твоя идея! Как мы только сами до этого не додумались... – продолжая смеяться, наконец, произнес он, а потом взглянул на меня каким-то странным взглядом и пару раз похлопал в ладоши. – Ты поразила меня в самое сердце, куколка! – я подавилась от такого нового обращения к своей персоне и от новой порции смеха мулата, когда он заметил мое состояние. – Салазар, я не ожидал, что в этой красивой головушке могут прятаться столь коварные планы! Ты уверена, что твое место не в наших рядах? Насколько мне помнится, старая шляпа слишком долго раздумывала над твоим распределением… или ты сама решила, куда хочешь? – затараторил парень, завалив меня вопросами.       – Мммм… да она как-то и не спрашивала моего мнения... – немного растерянно буркнула я, не ожидав, что мои слова вызовут у него такую реакцию.       – Значит, что-то в тебе определенно есть! – гордо выдал Забини, а потом вдруг резко перевел разговор в сторону какой-то пятикурсницы с пуффендуя.       За последнее время это, пожалуй, был самый необычный вечер и разговор. Но, грех скрывать, мне было весело.       Макгонагалл уверенно походкой шла по коридору, а я же плелась за ней следом. Слава Мерлину, что она молчала. Уже. Еще нотаций о своем отвратном и неподобающем поведении я бы не вынесла, а то она и так отчитывала меня каждый раз, когда я приходила к ней. А мое наказание за «драку» с Паркинсон должно было закончится только через два дня...        Через пару минут мы вошли в какой-то кабинет, и судя по тому, сколько здесь было пыли и грязи – в нем не убирались довольно давно. Я невольно поморщилась, уже понимая, зачем она меня сюда привела.       – Какой же отстой... – я взглянула на Макгонагалл, в ожидании инструкций, но та молчала, пока не поймала мой взгляд.       – Мы ждем еще кое-кого. – произнесла женщина, ответив на мой немой вопрос, и именно в этот момент раздался скрип двери. – Ах, наконец-то, а вот и вы. – усмехнулась Макгонагалл.        Я взглянула в ту же сторону, куда и волшебница, но тут же мысленно взвыла и, отведя взгляд в угол, с «большим интересом» стала рассматривать стоявший там шкаф.       В кабинет вошел никто иной, как Малфой собственной персоной.       – Да вы, нахрен, издеваетесь! Его тут только не хватало... – бесилась я и только сильнее сжала кулаки, когда частичный запах моей амортенции остановился совсем близко.       Я скосила взгляд в сторону, и в который рад убедилась, что Макгонагалл терпения не занимать. Блондин стоял слева от меня, засунув руки в карманы, и с совершенно скучающим видом смотрел на моего декана, распинающегося о нашем неподобающем поведении на уроках. Она была явна недовольна тем, как сейчас вел себя слизеринец, но продолжала говорить спокойным, но строгим тоном.       – О, я б на ее месте давно сказала ему парочку ласковых по поводу этой кислой физиономии.       Но и выдержки Малфоя в такой ситуации можно было позавидовать… Хотя кто бы сомневался. Ведь в таких аристократичных семьях, как Малфои, детей с самого детства учат контролировать свои эмоции и скрывать их от посторонних. Так что хрен его знает, что сейчас творилось в этой симпатичной блондинистой голове.       В общем, из всех тех нравоучений от Макгонагалл, мне удалось понять, что Снейп наказал Малфоя из-за того, что тот прогулял трансфигурацию. И, выходит, вместо того чтобы самому следить за наказанием своего ученика, он спихнул блондина декану ненавистного ими факультета. Это понимали все трое. И скорее всего, именно из-за этого женщина была недовольна. И вот, в итоге столь долгого монолога она вынесла вердикт – совместная уборка кабинета. Без магии.       Забрав наши палочки, деканша покинула кабинет и наложила на дверь заклинание, чтобы мы не сбежали раньше времени.       Не обращая внимания на парня, я осмотрела кабинет, прикидывая сколько примерно времени потребуется, чтобы отдраить это забытое всеми помещение. В углу кабинета, кстати, уже стояли подготовленные для уборки принадлежности: ведра, тряпки, два веника и две швабры. Также в углу, оказывается, была спрятана раковина, поэтому вопрос о том, где набирать воду, тут же отпал. Скинув на стол сумку и плащ с джемпером, я принялась за работу.       Минут двадцать я потратила на то, чтобы разобрать несколько коробок с разным барахлом, сортируя его на «мусор» и «пригодиться». А потом пошла наливать воду в ведра, чтобы заняться пылью.       – Ты будешь помогать или нет? – закатывая рукава рубашки, поинтересовалась я у блондина.       На мои слова Малфой даже и бровью не повел и только молча переместился ближе к единственному окошку, облокачиваясь спиной на стенку.       Так и хотелось выплеснуть на этого козлину все из рядом стоящего ведра. Но надо было протереть пыль с двух шкафов у дальней стены, да вот незадача... для этого нужно было залезть под самый потолок, а мне роста чутка не хватало.       – Слушай, помогай давай. – не выдержала я, кивнув в сторону парты, – Чем быстрее начнешь помогать, тем быстрее мы отсюда свалим... Я, знаешь ли, не горю желание куковать тут в вечер пятницы... Ты, я уверена, тоже, ведь если судить по слухам у вас же там вроде какая-то тусовка намечается... – но опять мои слова не возымели никакого эффекта.       – Отлично! Ладно. Сама справлюсь, сраный говнюк. – с этими мыслями я принялась двигать дурацкий стол к шкафу, и с огромным удовольствием заметила, как дрогнули плечи Малфоя из-за громкого скрежета ножек о каменный пол.       Когда стол столь тяжелым трудом был благополучно допихан к шкафам, я устало вздохнула и мельком взглянула на парня. Опять никакого внимания, поэтому я уже просто забила на него и пошла за двумя табуретками. Одну из них я поставила около стола, вторую на стол, придвинув ближе к шкафу, после чего полезла наверх вместе с ведром и тряпками. Но даже с помощью этой конструкции, чтобы добраться влажной тряпкой до крышки шкафа, а в особенности – до стены, приходилось вставать на цыпочки и, пыхтя, тянуться. А еще, я не думала, что все окажется настолько плохо, но на этих шкафах была просто тонна слоев пыли. Либо эльфы просто не трогали этот кабинет, чтобы в нем копился срач и можно было наказывать студентов уборкой, либо все же убирали, но для наказания специально изгадили его до состояния «заброшен много-много лет назад».       За этими размышлениями я и не заметила, что начала чуточку энергичнее стирать пыль и так увлеклась, что смахнула ее прямо себе на лицо. Я тут же расчихалась и по инерции отступила назад. И от этой неожиданности пошатнулась не только я, но... и ножки у табуретки. И не успела я сообразить, что заваливаюсь назад, как в бока вцепились крепкие пальцы, помогая мне не упасть. И вот тут от испуга я уже вскрикнула. Ведь все это время Малфой стоял в самом дальнем углу комнаты. И я никак не ожидала, что он так быстро отреагирует.       – Вот она – хваленая реакция ловца… – промелькнула в голове мысль, пока я так и продолжила стоять чуть прогнувшись назад.       – Не могу понять, ты криворукая или кривоногая… – раздалось снизу недовольное бурчание, а потом меня чуть пихнули вперед, заставляя встать ровно.       Все еще с бешено стучащим от страха сердцем я медленно развернулась на табуретке на слегка подрагивающих ногах и собиралась поблагодарить его за очередное мое падение, но парень оказался шустрее.       – Свали, проблемная. – с издевкой бросил Малфой, и его глаза презрительно прошлись по созданной мною конструкции, а после поднялись вверх по моим ногам до самого лица.       Слова благодарности застряли где-то в горле, не желая выходить после такого.       – Знаешь что? Это все из-за того, что ты весь такой упертый. Мог бы сразу помочь, а не стоять словно сраная статуя. – недовольно забурчала я, глядя на него сверху вниз, но все же обдумывала как мне теперь отсюда слезть, чтобы не вызвать новую волну насмешек с его стороны.       Но челюсть чуть не познакомилась с полом, когда Малфой протянул мне руку, а мой взгляд с подозрением уставился на протянутую ладонь, и потом я перевела его на самого парня. Неожиданно.       – Что за удивленный взгляд, Доусон? – немного разозлено бросил Малфой, выгнув бровь. – Если ты расшибешь себе тут голову, Макгонагалл мне всю плешь проест. Шевелись.       – Можешь же быть нормальным… – все еще пребывая в шоковом состоянии, прошептала себе под нос и чисто на автомате схватилась за протянутую руку.       Пару секунд, и вот я уже стояла на полу и наблюдала за тем, как слизеринец скинул пиджак на рядом стоявший стул и сам полез на стол, убрав перед этим с него стул, с которого я чуть не свалилась. Честно, я опять оказалась в шоке, совершенно сбитая с толку от его действий. Конечно, ведь Малфой полез вытирать пыль со шкафов! И чтобы не «спугнуть» его от данного занятия, решила заняться чем-нибудь другим. Но на пару секунд я все же задержалась у стола.       – Спасибо. – наконец выдавила я из себя слова благодарности парню в спину.       Естественно, никакого ответа от него я не получила, поэтому уже со спокойной душой и совестью продолжила уборку.       Следующие минут пятьдесят прошли в мертвой тишине, нарушаемой только плеском воды и шорохами от тряпок и швабры. И к моему огромнейшему удивлению, Малфой все также продолжал помогать убираться. С брезгливым видом, конечно, но все же лучше, чем ничего. После шкафов он протер пыль с нескольких бра, после чего принялся за расстановку мебели, пока я надраивала пол. И если честно, все это время меня подмывало выяснить у него ответы на некоторые вопросы, на которые давно хотелось получить ответы. Завести разговор где-то в коридоре просто не было возможности, чтобы не вызвать подозрений, а случайно с ним сталкиваться у меня не выходило как раньше. Да и уборка была почти закончена…       – Слушай, кое-что не дает мне покоя... – медленно заговорила я, скажем, так, прощупывая почву, но получив в ответ очередную порцию молчания, решила продолжить. – Почему ты не попал в клуб Слизней?       – Разве ты не знаешь? Твой факультет это активно обсуждает. – фыркнул Малфой, даже не поворачиваясь ко мне.       – Брось, Мерлин. – я фыркнула в ответ, бросив тряпку на стол. – Перевод Снейпа тут не причем! Тебе это нравилось!       Да, не спорю, у моего факультета было много размышлений на счет того, почему Слизнорт не взял в свою коллекцию единственного наследника самого аристократичного и влиятельного рода Великобритании. Первое – новый профессор не увидел способностей юного отпрыска Малфоев, хоть тот и был в фаворе у Снейпа. Второе – Слизнорт не хотел видеть в своих рядах сына Пожирателя смерти, чтобы не очернить свою репутацию. Но я подсознательно догадывалась, что оба эти варианта с треском пролетали.        – Заткнись... – вдруг зло зашипел парень.       – Я работала вместе с тобой на зельях раньше, и видела, что ты в этом, черт побери, хорош. И тебе это нравилось. А квиддич!? – чуть прикрикнула, не сумев совладать с эмоциями. – Что с тобой случилось на матче с Пуффендуем? Ты никогда не играл настолько хреново. Я, конечно, не такой уж профи в этой игре, но даже я видела, что их ловец был медлительнее, чем кое-кто. – мне еле удалось подавить желание со всей силы ткнуть его пальцев в грудь. – Но он какого-то лешего умудрился словить этот гребанный снитч первым. Тебе повезло, что твоя команда хорошо постаралась с набором очков во время игры, иначе вы бы с треском провалились. Так ложать... Это на тебя совершенно не похоже, Малфой! Да ты сам не свой в последнее время!       Нет, ну правда. К моему глубочайшему удивлению, за два дня до матча, Харпер, ловец Слизерина, РЕАЛЬНО угодил в Больничное крыло. Новые трансфигурационные батончики Уизли сделали свое дело... Вместо рта у парня появился клюв, как у утконоса, а уши увеличилась в несколько раз в размерах, став похожими на слоновьи... Вот что бывает, когда на не совсем трезвую голову порешь всякую чушь такому же подвыпившему собеседнику! А Забини и правда отчаялся видать в тот момент. Вот только... толку, от того, что Малфой вышел на поле, не было. За все те года, что я училась в Хогвартсе, это была его наихудшая игра. Начало его карьеры ловца сборной Слизерина было не в счет, так как тогда он был еще неопытным игроком. Но теперь, когда все знали, КАК он мог играть… А то, что он вообще не играл против нашей команды? Где это было видано, чтобы Малфой отказывался даже от малейшего шанса утереть нос своему главному противнику, коим являлся Поттер? Что-то тут явно было не чисто.       – Заткнись! Не лезь! Ты совершенно ничего не понимаешь! – яростно крикнул парень и подошел ближе ко мне на расстояние вытянутой руки, со злобой глядя на меня.       – Так объясни, Мерлин тебя подери!! Меня все это почему-то жутко бесит! – в ответ рявкнула я, с вызовом взглянув на него снизу вверх и тяжело дыша.       – Тогда может и ты сперва расскажешь, что за хреновина с тобой происходит в последнее время? – вдруг насмешливо продолжил он, но уже глядя с неким вызовом.       Я удивленно уставилась на него, выгнув бровь, в первые секунды даже не понимая, о чем он говорит. Уж больно быстро он перевел на меня стрелки, поэтому я и растерялась. А когда это до меня дошло, мои брови сошлись на переносице. Кажется, этот говнюк решил придерживаться принципа, что лучшая защита – это нападение.       – С каких это пор наша правильная Доусон кидается на всех с кулаками? – сильнее продолжал наседать Малфой. – Или это у тебя такие последствия из-за ваших девчачьих ежемесячных проблем? Или может быть расскажешь, чего это ты теперь почти каждую ночь ночуешь в Выручай-комнате?       – С чего бы мне тебе на это отвечать? – ощетинилась я, возмущенная его словами.       – А мне тебе значит душу тут надо выложить? Серьезно? Что за двойные стандарты, Доусон? А?! – зарычал парень.       От нейтрально-дружелюбной обстановки, которая витала здесь пару минут назад, не осталось и следа. Мы смотрели друг другу глаза в глаза, а между нами будто искрили молнии.       Этот разговор начинал действовать на нервы, поэтому я сжала кулаки, не разрывая зрительного контакта, продлившегося около минуты. А дальше... Дальше получилось как-то само... Каждый из нас одновременно сделал шаг друг к другу, меня сжали в руках, а его губы тут же нашли мои. Голова вдруг опустела, и вместе с тем вмиг исчезло недавнее раздражение.       Я ответила на поцелуй и беспомощно схватилась за его рубашку, когда Малфой чуть прикусил нижнюю губу и провел языком по небу, приятно щекоча. Мерлин… Мои пальцы сильнее стиснули белоснежную ткань, все тело пробрала дрожь, а из горла вырвался тихий стон удовольствия, потонувший в чужих губах.       Не разрывая поцелуй, Малфой шагнул вперед, заставляя меня отступить назад, пока я не уперлась бедром в парту. Раздался глухой грохот от упавшего на пол ведра, и звук расплескавшейся воды. Я на автомате выставила руки назад и схватилась руками о парту, со всей силы сжав столешницу пальцами. Малфой же навис надо мной, упираясь руками о столешницу рядом с моими руками и заключая меня в капкан, совершенно не уменьшая натиск на мои губы. Запах его одеколона и яблок обволок меня, полностью погружая в чувство эйфории, что даже чуть подкашивались коленки. Благо держалась я крепко. И даже факт того, что воздуха с каждой секундой становилось все меньше и меньше, не останавливал. Но тут вместо чужих губ я поймала только пустой воздух. Да и дышать стало чуточку свободнее, поэтому тут же распахнула глаза.       Малфой стоял от меня на расстоянии вытянутой руки, глубоко дыша. И по его позе было видно, что он был напряжен: кулаки сжаты, лицо чуть опущено к груди, губы сжаты в плотную линию, глаза смотрели вперед, но будто ничего перед собой не видели.       – Опять закрылся…       Повисла тишина, которую нарушать как-то не очень-то и хотелось. Но нужно было что-то делать. Нельзя было оставлять все так. Не хотелось оставлять его в таком подвешенном состоянии. А с учетом того, что я все еще находилась под контролем недавно охвативших меня чувств, в голову больше ничего не лезло, кроме одного…       – Ох, я об этом пожалею… – я осторожно коснулась его правой руки, будто пытаясь разжать его кулак, и сделала небольшой шажок в его сторону. – Вот определенно пожалею…       Я почувствовала, как от моих действий блондин слабо вздрогнул, после чего его рука, зажатая в моих пальцах, начала медленно расслабляться. А потом вдруг он почти невесомо несколько раз провел большим пальцем по моей руке. Мой немного удивленный взгляд метнулся к его лицу. Малфой смотрел на наши руки как-то задумчиво и все еще немного отстраненно. Но спокойно. Что не заставляло не радоваться. Поэтому можно было действовать дальше.       Вот только взгляд, с которым я столкнулась лицом к лицу заставил притормозить. Он был слишком пристальным. Будто заглядывал глубоко внутрь, выискивая подвох в моих действиях. Да и если честно, всего на мгновение я и правда немного засомневалась в правильности того, что делала и что хотела сделать дальше. Но эта нерешительность длилась ненадолго. Она рассыпалась, когда взгляд серебристых глаз медленно пробежался по лицу и остановился на моих чуть приоткрытых губах. Желание почувствовать его так близко снова взяло вверх.       – Годрик, я определенно об этом пожалею… – я сама привстала на носочки и потянулась к его лицу, придерживаясь за крепкое плечо.       Когда наши лица оказались в паре миллиметрах друг от друга, и его горячее дыхание опалило мои губы, Малфой наклонился сам, стирая между нашими лицами оставшееся расстояние и снова вжимаясь в мои губы. Но на этот раз парень не напирал. Поцелуй был медленным, почти невесомым. А прикосновения были столь мягкими и нежными, что я ощутила, как приятное тепло разливается по всему телу. И как писали во всяких девчачьих романах – в животе у меня запорхала целая стая бабочек.       И вот от такой вот нежности, как ни стыдно это признавать, ноги все же перестали меня держать. Но крепкие руки, вовремя обвившие талию и прижавшие к мужскому телу, вновь не дали мне упасть. Сердце забилось неимоверно быстро. Даже быстрее, чем минуту назад. Я обняла парня за шею, чуть ли не повиснув на нем.       Но вдруг, словно искра, пробежала энергия. Его губы стали тянуть меня к себе все сильнее, нежность постепенно заменялась страстью. Он обнял меня крепче, углубляя поцелуй, что я едва смогла расслышать собственное дыхание. И в этот миг все преграды исчезли. Я ответила ему с той же отдачей, опустив руки ему на затылок, и притягивая ближе. С каждым новым касанием поцелуй становился все более глубоким.       Малфой снова шагнул вперед, заставляя меня отступить назад. И снова удар бедром о ту же парту, но на этот раз Малфой резко подхватил меня и, посадив на столешницу и разведя коленкой мои ноги, встал между ними, не отрываясь от моих губ. Одну руку он положил мне на шею, заставляя кожу покрыться мурашками, а второй зарылся мне в волосы и, слегка сжав их, надавил на голову, углубляя поцелуй. Хотя казалось куда уже сильнее.       Все это казалось таким странным и таким... чертовски приятным, что все переживания и мысли давно отошли на второй план. А может и вообще отправились глубоко-глубоко в черный ящик. Подозрения Гарри, эти странные сны, Пожиратели, возрождение Волан-де-Морта, грядущая война: все стало таким не важным... Единственное, что меня сейчас волновало в прямом и переносном смысле – горячие губы, что так страстно целовали меня, и аромат мужского парфюма вперемешку с запахом яблок и чего-то сладкого, который окружал нас. Сознание полностью отключилось, отдаваясь во власть желания, вызванного такой близостью со слизеринцем.       Но когда чужая рука легла мне на ногу и, спустив ткань черной гольфы, ухватила меня под коленкой, чуть приподняв ногу, по телу как будто пробежал разряд. Это чувство отрезвило меня и заставило вынырнуть из пучины захлестнувших чувств.       – С... Стой... – еле шевеля губами, прошептала я и уперлась руками парню в плечи, пытаясь оттолкнуть.       Малфой отстранился всего на секунду, а потом вновь прижался к моим губам, будто он совершенно не слышал меня.       – Мерлин... – я на секунду поддалась его напору, а потом замычала ему в губы и, сопротивляясь трепещущему чувству, вновь попыталась оттолкнуть парня от себя.       Мои попытки опять провалились. Но вот когда его рука стала подниматься по коже к бедру, я вновь пихнула его. Паника молнией прошибла все тело. На этот раз действия увенчались успехом... Только не совсем так, как я рассчитывала... Я чуть прикусил его губу и как-то слишком сильно оттолкнула его от себя, что парень влетел в соседнюю парту.       В кабинете на несколько минут снова повисла неловкая тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием как моим, так и парня. За все это время я так и продолжала сидеть на парте, пытаясь привести сбившееся дыхание в норму, и глядя на Малфоя широко раскрытыми глазами, часто моргала, желая прогнать наваждение. Парень же стоял, оперевшись руками на парту за собой и смотрел на меня каким-то уж больно странным тяжелым взглядом, от которого у меня сердце забилось сильнее и будто бы перевернулись внутренности. Это чувство меня настолько смутило, что я тут же спрыгнула на мокрый пол, повернулась к парню спиной и стала поправлять одежду. Ноги подрагивали, а пальцы на руках отказывались слушаться. Тишину оглушил звук хлопнувшей двери, и я, вздрогнув, взмолилась, чтобы это была не Макгонагалл. А то не хотелось, чтобы она узрела нас в столь... кхм... потрепанном виде. Однако, когда я все же повернулась, то растерянный взгляд тут же забегал по комнате. Класс был пуст. Дверь хлопнула не из-за того, что кто-то пришел, а наоборот. Через нее ушли. Малфой ушел, даже ничего не сказав. Хотя что я ожидала от него услышать? Внутри заклокотало какое-то горькое разочарование.       Прикусив губу, я пару раз хлопнула себя по щекам, приводя в чувство. Наваждение, наконец, спало и пришло осознание... То, что произошло здесь буквально пару минут назад было неправильно! Чертовски неправильно! Но так ужасно приятно… Я даже не заметила, как дотронулась до нижней губы, аккуратно проведя по ней подушечками пальцев, и нащупала небольшую ранку. На губах отчетливо почувствовалось прикосновение чужих губ. Щеки вновь вспыхнули огнем.       И как бы я себя ни корила за содеянное, но сожалела об этом я всего лишь на каких-то жалких десять процентов. А может и то меньше…       Я вытянула руку над растекшейся рядом лужей и сосредоточилась. Всего лишь надо было постараться. И вот, спустя пару секунд вода с пола маленькими каплями стала подниматься в воздух, соединяясь в месте и образуя небольшой водяной шар. Довольная тем, что с первым этапом справилась, я медленно переместила руку в сторону ведра. Шар поплыл в том же направлении дергаясь вниз, будто наровя рухнуть на пол, но в итоге все же завис точно над ведром.       – Отлично… – с губ сорвался хриплый выдох.       Я почувствовала, как по лицу стекает пот. Это выматывало сильнее, чем я рассчитывала. А ведь еще нужно было аккуратно вернуть воду в ведро, чтобы лишний раз не драить пол. Теперь еще и в одиночестве... От мысли о Малфое, внутри что-то щелкнуло.       – Черт! – от досады я громко прикрикнула и всплеснула руками, когда водяной шарик неожиданно лопнул прямо в воздухе, а до ведра оставалось буквально пару миллиметров.       Надо работать над терпением и выдержкой.