Обратный отсчет

Юра оценил расстояние с высоты пятидесяти футов вниз, полет вышел бы недолгим, а приземление болезненным, но не проблема для тех, кто обладает скиллом передвижения по небу непривычным для обывателей способом – на санях. Эльф осмотрел плоскую крышу. Да, снег замел следы, но это если не знать куда смотреть. Он знал. Оттиск двух глубоких борозд еще можно было рассмотреть, а не совсем удачная посадка окончилась погнутым стояком дымохода. Мягкие сапоги с загнутыми носами, чуть приминая хрустящий наст, оставили свежих отпечатков, пока ищейка брала след. Здесь беглец выбрался из сугроба, далее направление было не определить, словно в плясках призыва натоптано. Эльф досадливо цокнул языком, вызывая духа. Кристаллики снега закружились в воздухе, уплотняясь, явив снежного призрака, который огляделся, почесал лоб и завертел по сторонам головой, видимо соображая. Наблюдатель молча следовал за проекцией, когда та, сняв рукавицу сделала непонятный пас рукой, скорее всего произнеся заклинание и мимо пронесся вихрь, а за ним и снежный призрак нырнул в дымовую трубу.

❄❄❄

Отабек гипнотизировал часы на каминной полке, сопровождая секундную стрелку, пересекавшую цифру 12. До полуночи оставалось полтора часа, и зная крутой нрав напарника, Алтын опасался, что ради великой цели, возможно, трагедии не избежать. В очаге возник перемазанный сажей Юрий Плисецкий, спустившийся с крыши. Не обращая внимания на пугано затрепетавшее пламя, он вылез из камина, отряхнулся и поправил завернувшийся на рубашке воротник, сел в кресло, подвернув под себя обе ноги. – Все подтвердилось, он проник сюда таким же способом и сил у гада хватило применить маскирующие чары. – Но ты его распознаешь. – Или перестреляю их всех. Ладно, давай продолжим, отступать нам некуда.

❄❄❄

Георгий Попович взирал на них провалами темных глаз со столетней тоской во взгляде. – Как себя чувствуете, Георгий? – Без особого сочувствия спросил Алтын, наблюдая как артист перебирает струны своей гитары. – Могло быть и лучше. – Знаете, ваше состояние вызывает опасение у остальных членов труппы. Может стоит пройти психологический тест на определение уровня депрессии? – Можно я сразу поеду в психушку? – Считаете, что там вам помогут? – Нет, хочу повидаться с Анной, мы познакомились, когда проходили обязательное психологическое тестирование. К сожалению, по результатам я полностью здоров. Но во время беседы я понял, что доктор и есть та самая, моя единственная. С треском сломался карандаш в руках Плисецкого. – То есть это всё страдания по неразделенной любви? – Я уверен, что смогу донести любимой свои чувства. – С какой целью вы прибыли в Детройт? – Здесь красиво зимой, мне нравится климат. И ребята все такие веселые. – Что, приятно страдать, когда есть на чьих нервах поиграть? Попович хмыкнул, но промолчал. – Расскажи о своих соучастниках. – Вы меня в чем-то подозреваете? – разговор шел за столом. Попович сам постучался в комнату допросов, с ужина захватив с собой булочку и теперь отщипывал от нее маленькие кусочки, словно не сам ел, а кормить птиц собирался и медленно жевал, тормозя с ответами, чем провоцировал Юрия воспользоваться оружием. – Ни в коем случае. Плохо знаком с терминологией. Участников одной группы как обобщить? – А, так-то ты прав. – Расскажи о ком-нибудь из них. Есть кто-нибудь, кто тебя раздражает? – Никифоров, – даже без заминки назвал имя Попович. – Вы оба из России, наверное, приехали вместе? Не поладили по дороге? – Разными путями добирались. И в отдельных комнатах живем. – Кстати, почему? Так было бы логичнее. – Какая-то проблема с отоплением, подселяли к ребятам из другого крыла, – разжевав очередной скатанный в шарик мякиш, Георгий сам вернулся к предыдущему вопросу. – Виктор всегда маячит впереди, так, что ни проехать, ни пройти. Ему прямо-таки жизненно необходимо, чтобы его имя было на слуху, но если спросите его об остальных, он вам досье выдаст до третьего поколения, язык без костей. Хорошо, что его переклинило на том очкарике-японце, иначе и до меня бы добрался. Может он тот, кто вам нужен? Мне кажется, он шпион. А еще он не пользуется полотенцем. – А это здесь при чем? – Не знаю, но вам бы понравилось, если бы вы в ванную зашли, ничего не предвещало, а там этот голышом, руки тянет, мол, давай попаримся вместе. Спинку предлагал потереть. – А нравится тебе кто? – Милочка и Сара, в них я вижу черты моей Аннушки, – на глаза Поповича навернулись слезы. – Вы музыкант? Сочиняете музыку? Что вдохновляет? – Разговор никак не двигался и Алтын зашел с другой стороны, чтобы вывести Поповича на откровения. Плисецкий на него насмешливо посмотрел, но уступил право вести допрос. – Меня вдохновляет все вокруг. Я един с ветром, не боюсь мороза, люблю смотреть на бледный диск солнца, не отводя глаз. Даже грязь под ногами или снегопад меня радуют. Я обожаю природу. – И это после того, что она с тобой сделала? – Попович поджал губы. – Писаным красавцем можно стать искусственно, мир полон таких идеальных людей, но лишь единицы обладают внутренней красотой. Вам не понять. – Это ты так меня пустышкой сейчас назвал? – настал черед Плисецкого хмурить брови. – К твоему сведению я из немногих, кто распознает шепот ветра и читает по кругам на воде. Да даже звериные диалекты мне всегда давались легко, при том, что у моего кота жуткий акцент. Отабек прикрыл лицо ладонью, пока Георгий смотрел на Плисецкого изредка моргая. Когда тот, сердито пыхтя, заткнулся, Гоша в порыве чувств подался вперед и накрыл руки Плисецкого своими. Отабек прямо увидел воочию как от чужого касания у напарника иллюзорная шерсть дыбом стала. – Поехали со мной к Анне. Я договорюсь о совместной палате. Тут уж нужно было действовать без промедления. Зайдя со спины Отабек прижал ладонь ко рту Юрки прежде, чем тот заорал матом. – Думаю, на этом мы закончим. Чтобы вы пожелали себе на Рождество? – А кто бы взялся исполнить мое желание, хотел бы я знать. – Позовите, пожалуйста, коллегу, из тех, кто еще с нами не говорил. Плисецкий укусил Алтына, сверкая зелеными глазищами, но Отабек не отпустил, пока они не остались одни. – Ты бы ему еще свои уши продемонстрировал, – не смог смолчать Отабек, потирая пострадавшие пальцы. Юра вытер тыльной стороной ладони влажные от слюны губы, устало провел руками по голове, ероша свои длинные, по плечи, волосы. – Бека, нужно заканчивать поскорее. Магия становится нестабильной, я чувствую, как расслаивается пространство. И это рушит мое самообладание. – Я заметил. Ты почти вызвал его на спор погонять на северных оленях. Вот уж местный психиатр порадуется такому клиническому случаю. – Не нужна она мне. Я вообще не по девочкам. Они ухмыльнулись друг другу и одновременно перевели взгляд на скромно стоявшего на пороге гостиной азиата, что с любопытством на них смотрел, и даже снимал на камеру телефона. – Я могу зайти и позже, – с улыбкой сказал он. Совершенно не смущаясь, что его застали за таким занятием. – Пхичит Чуланонт? – Он самый, – симпатичный таец, ровесник Отабека Алтына, прошел к столу, Отабек уступил ему место, на которое садились другие участники труппы, сам отошел к камину. Юрий оценивающе посмотрел на артиста, ловя на себе ответный любопытный взгляд. И замешкавшись, упустил инициативу. – Так, вы оба следователи? Такие молодые. И что же, выходит, вас отправили разыскивать человека, чья внешность вам не известна? А чем вам помогут знания о наших вкусах и предпочтениях при выборе рождественского подарка? По спине Плисецкого прошла дрожь. Похоже наложенный Полог Безусловного Доверия пошел трещинами, либо же у этого парнишки в роду есть волшебные существа, раз он менее поддается внушению. – Все верно, – взяв себя в руки, нарочито спокойно, с тщательно скрытым раздражением, ответил Юрий. – Нам тяжело приходится. И если в скором времени беглец не будет обнаружен, то худо придется всем. Пристально посмотрев в карие глаза парня, он серьезно попросил: – Если знаешь, кого мы ищем, укажи на него. К сожалению просьба возымела не совсем тот эффект, на который рассчитывал Плисецкий. Чуланонт и рад был бы помочь, но нужными сведениями не обладал, зато вывалил кучу второстепенной информации о милых и не очень привычках своих коллег, иллюстрируя пятью сотнями фотографий, сделанных всего за сутки. Насмотрелись на мятых со сна актеров, на фотографии с дневной репетиции, раскрытыми ртами за ужином, ночным небом и Кристофером Джакометти в одних лишь облегающих плавках отCalvinKlein, посылающего воздушный поцелуй прямо в камеру. Еще были снимки пуделя кофейного цвета, радостно виляющего хвостом. Этого же пса, когда он с открытой пастью и вываленным языком бежал к испуганному Кацуки, лицо последнего крупным планом без очков, от чего выражение лица было совершенно другим. Им хватило терпения, наконец, долистать до вчерашнего заселения. Строгое лицо госпожи Лилии Барановской, хаотичные кадры, где только прибывшие артисты сидели на чемоданах в холле театра. – Почему Пухляш кажется расстроенным на этом снимке? – увеличив лицо Кацуки, спросил Юрий. – Заселение задерживалось. В одной из комнат на третьем этаже прорвало трубу. Решали, как быть. Директриса Барановская была очень недовольна, долго ругалась по телефону. – Неужели в таком большом месте трудно было выделить пару других номеров? Пхичит пожал плечами. – В начальной планировке жилых комнат вообще предусмотрено не было. Большой зал, эта гостиная для вип персон, гардеробная, санузлы переделаны в душевые и туалеты. На первом этаже появилась кухня с небольшой столовой. Амфитеатр только не трогали, сцена и партер, ложи остались как до пожара, только отреставрированы. И, само собой, он занимает самую большую площадь. Если хотите посмотреть, у меня и схемы есть до и после ремонта. Скачал на сайте агентства, сдавшего нам театр. – Не нужно, – отмахнулся Юрий. – Скажи лучше, как это при твоей любви фиксировать каждый шаг в цифре, я не вижу ни одного фото с вашего похода в клуб? Пхичит погрустнел. – Телефон разрядился, не поверите, практически у нас всех, даже не было у кого сбросить себе фотки. Я даже задумался, может ли здесь быть аномальная зона, но сегодня сбоев не было, – пожал он плечами. – Поэтому, чтобы не скучать без инета, я и позвал ребят развеяться. – Можете перечислить, кто согласился? – Да все, разве что Ли Сынгыль отказался, ему такие тусовки не нравятся. – Или не нравишься ты? Кацуки Юри сказал, что Минами Кендзиро отправили в соседи к Джакометти, но тот упомянул, что живет в комнате с тобой. – Это да, – легко засмеялся Чуланонт, почесав затылок. – Утром поменялись. Я проштрафился. Прошлой ночью Юри, я и Крис немного побуянили и попали в черный список нашего великолепного мерзавца. Да и в клубе точно запомнят надолго. Но в этом ничего такого, да и вообще, я считаю раз уж делаешь ошибку, делай красиво. Мы здорово повеселились. Жаль, не удалось заснять, парни даже стриптиз станцевали. – Понятно. Спасибо за обстоятельный разговор, не будем вас больше задерживать. Кажется, только Виктор Никифоров остался. Скажите ему, что мы ждем. – Что? А как же узнать, чего мне хочется на Рождество? – Не важно. – Спросите меня. – Ну хорошо, чего ты хочешь? Пхичит подался вперед, возбужденно признаваясь: – В этом году вряд ли, но я хочу, чтобы на следующее Рождество вся МАППА приняла участие в моем шоу. За год я раскручу нас в Таиланде, и это стал бы эксклюзивный выпуск. И вы тоже приходите. Надеюсь сможете выделить время на праздничные дни. Высказавшись, довольный Чуланонт встал из-за стола, махнул им, словно приятелям, и ушел. – Я бы тоже хотел где-то существовать на Рождество в следующем году. По ту сторону двери послышались громкие голоса. – Чи-чи! Угадай кто бухой? – Кто? – Я, – гордо. – Виктор, не мог подождать пятнадцать минут? Тебя в «комнате допросов» следователи дожидаются. Постарайся не нарываться, – дал совет Чуланонт. – Ты прав, нужно и им шипучки захватить. – Эй, ты куда? Ты слышал, что я только что сказал? Виктор?! И Виктора Никифорова пришлось ждать еще четверть часа. За это время Плисецкий дважды порывался за шкирку притащить последнего подозреваемого сюда, но присутствие безучастного Алтына, застывшим взглядом смотревший в панорамное окно, где рябью переливался магический барьер, накрывший театр, его останавливало. – А вот и я. Заждались? – С улыбкой, демонстрирующий отбеленные зубы, Виктор Никифоров в обнимку с бутылкой шампанского и двумя фужерами, завалился в гостиную. Мрачный Плисецкий и скрывающий нервозность за каменным выражением Алтын пронаблюдали как пьяный актер шествует к ним нетвердой походкой, но весьма ловко откупорив бутылку, разливает содержимое по бокалам. Пододвинул им, а сообразив, что не прихватил еще один для себя, отсалютовал бутылкой, отпив прямо из горла. – За это прекрасное место и замечательных людей, его населяющих. С этого дня я член актерской труппы МАППА! – Зажмурившись, Витя сделал еще один внушительный глоток. – Ты поехавший? – прошипел Юрий, чувствуя, как зашкаливает счетчик раздражения. – А это обязательное условие? – удивленно приподнял брови Никифоров, имитируя искреннее опасение, что так и есть. – Если не прекратишь сейчас же паясничать, я пристрелю тебя на месте. – Да ладно. Меня уже столькие хотят убить. – И кто же? Виктор замер, вроде как задумавшись, но пожав плечами, ответил беспечно: – Все. Не иначе как обострение у многих к концу года. – Я услышал достаточно, – вскочил на ноги Юрий, хватаясь за рукоять револьвера. Но Отабек был на стороже и успел остановить импульсивного напарника прежде, чем тот вынул оружие из кобуры. Преодолев небольшое сопротивление, он усадил взвинченного эльфа обратно, и перевел суровый взгляд на плавающего в винном угаре актера. – О вас так много слухов ходит. Может расскажете, что из них правда? – О, уверяю, в реальности я еще хуже. – А если конкретнее? – На меня злятся, обижаются и мне подражают миллионы. Это не способствует прочным связям. И я хочу это изменить. Считайте это моим рождественским желанием. – Вы начали с конца. Торопитесь? – Мне казалось, это у вас мало времени, – склонил голову к плечу Виктор. Юрий раздраженно бросил взгляд на часы на каминной полке. До полуночи оставалось всего полчаса. Прикрыв глаза, он сделал глубокий вдох и не открывая, обратился к Алтыну. – Он прав, Бека. Зови остальных, – он придвинул к напарнику список, где было обведено еще три имени. – Нужно заканчивать этот спектакль.