Алое Древо

      Небо хмурилось, а в кронах шумел ветер, порывистый и прохладный. Поднимая с дороги пыль и отломанные травинки, он швырял их под ноги бегущим лошадям. И те, даже не замечая этого, неслись вперёд, по протоптанной, обнаженной земле, с глухим стуком быстро переставляемых копыт. Их гнедая шкура от пасмурной погоды казалась более тёмной и тусклой, с хмурящимися всадниками, один из которых периодически поглядывал на тучи, опасаясь попасть под дождь.       С самого утра погода не заладилась, встречая проснувшихся людей тёмной сталью небес и мрачностью. Холодный ветер дул порывами, трепля одежду и проникая под неё, чтобы лизнуть теплую кожу и послать табун мурашек. От этого покидать тёплое жилище практически не хотелось, но некоторые были вынуждены сделать это, либо из-за нужды, либо из-за собственных планов, менять которые не хотелось. По крайней мере, Кейл был рад отсутствовать большую часть этого дня в поместье, бросив Итэна и отца разбираться друг с другом самостоятельно.       В любом случае, парень не мог сделать ничего, оставляя старшему красноволосому Рона, отчего Темз не сдержал мимолётной гримасы, но всё же кивнул, выглядя настолько удручённо и устало, что мужчину оставалось только пожалеть. И пожелать удачи. Им стоило как-то пережить нынешний день, и они покинут город Дождей, возвращаясь в уютный и спокойный Харрис. Фестиваль кончился, первенец графа повидался с семьёй, и более причин оставаться в графском имении у них не имелось. Тем более начинался период дождей, грозящий затянуться на какое-то время, которое каждый желал провести в тёплой комнате с камином и уютной обстановке. — Кейл-ним, вы не замёрзли?       Долгое время молчащий Чхоль Хан, не знающий чего именно ему ожидать от этой поездки, подал голос неожиданно, отвлекая Хенитьюза от дороги и заставляя повернуть голову. Несмотря на свистящий ветер, парень его услышал, хмурясь и вздыхая, чтобы в один момент Мастер Меча перестал ощущать потоки воздуха, бьющие ему в лицо и путающие чёрные волосы. — Как думаешь, холодно ли мне, Чхоль Хан? Что за глупые вопросы. Мы скоро приедем, переставай думать о разных странностях.       На негромкие слова первенца графа, отвернувшегося от него и точно знающего, что собеседник его услышит, мечник мычит что-то невразумительно. Он чувствовал, что ветер вокруг Кейла двигался иначе, но не думал о полном отсутствии холодных порывов внутри своеобразного ветряного купола. Те просто обтекали его, лёгким прохладным бризом дуя в лицо и касаясь волос.       Лошадь Чхоль Хана от такого занервничала, сбилась с шагу и зафырчала, заставляя мечника сильнее сжать поводья. Со стороны Хенитьюза донеслось хмыканье и холодный ветер с новой силой ударил по Мастеру Меча, отчего конь дёрнулся, вильнул из стороны в сторону и стал на дыбы, от страха и непонимания. Мечник не выпал из седла только благодаря хорошей реакции и силе, слыша чужой звонкий смех забавляющегося дворянина.       Жеребец Кейла тоже нервничал, дёргая головой, когда они остановились чуть впереди от потерявшего над лошадью контроль Чхоль Хана, и ветер взвился рядом с ними. Это был не Луч. Тот остался в деревне, вынуждая Хенитьюза одолжить коня из графской конюшни, нервничающего и не доверяющего ему достаточно, чтобы спокойно реагировать на подобные фокусы. Но аристократ умел отлично ездить, чего нельзя сказать про Мастера Меча, пусть и научившегося держаться в седле, но не преуспевающего в этом навыке достаточно. — Почему я просто не мог бежать рядом сам? — Потому что это странно и хорошая практика для тебя!       На грустные слова поникшего мечника Кейл отвечает достаточно насмешливо, вызывая у Чхоль Хана вздох и взгляд обиженной, побитой собаки. Черноволосый парень не мог не знать о намерениях Хенитьюза посмеяться над ним, беря его с собой в эту странную поездку до графских виноградников. — Осталось немного, поехали.       Трогаясь с места, снова прибегая к Древней Силе Ветра, дворянин наращивает силу ветряного щита медленно, постепенно переставая чувствовать холод и хлёсткие порывы. Он сомневался, что мечнику в принципе могло быть холодно, учитывая уровень его силы, чего нельзя сказать про самого юношу. Кейл мог замёрзнуть и заболеть, чего категорически не хотел, несмотря на своё желание добраться до треклятых виноградников. Парень собирался запастись лучшим вином на всю оставшуюся осень и зиму, а также показать кое-что Чхоль Хану, о чём сам Мастер Меча даже не знал.       Проехав ещё минут десять, первенец графа и его спутник наконец-то увидели начало виноградных плантаций. Редкий лес кончился, а перед ними пролегали только холмистые поля, тянувшиеся далеко вперёд, обращаясь из пестрых рядов всех осенних оттенков из зелёного, красного и жёлтого в сплошное полотно цветов. И за всем этим возвышались горы, мрачные и такие же хмурые, как небо, покрытые густой дымкой тумана. Мраморные горы - вторая особенность и золотая жила семьи Хенитьюз, точно также как и знаменитое на весь континент вино их территории.       А если отвести взгляд чуть в сторону, переставая любоваться видами, можно увидеть дома и постройки, прилегающие к виноградникам. Небольшая деревня вместе с винодельней, где жили и трудились на плантации работники. От тех, кто ухаживал за растениями, собирал урожай и до тех, кто это самое вино делал, выстаивал в бочках, а затем и разливал по бутылкам, поставляемым в главный город графской территории.       Тронув коня пятками, Кейл заставил его двигаться, насладившись видом, от которого внутри него сворачивался комок гордости и предвкушения. Сам лично парень здесь никогда не был, только слышал об этом месте и в далёком детстве слушал редкие рассказы Деруса о их виноградниках, вине и удавшемся урожае. Тёплые воспоминания из далёкого прошлого, когда он как котёнок сворачивался на коленях матери, ощущал её ласковые руки в своих волосах и с восторгом слушал слова отца, на лицо которого ложились отблески пламени из камина. В тот день, врезавшийся ему в память, за окном, кажется, шёл дождь, но ему не было грустно, а очень-очень уютно, до разрывающейся на части души, когда он вспоминал об этом сейчас.       Когда они добрались до поселения, с неба принялись срываться первые крупные капли дождя. Редкие, но звонкие они издавали шум, разбиваясь о деревянные крыши, землю, листву редких деревьев и виноградников. Люди, собирающие среди рядов винограда урожай, тут же засуетились, принялись накрывать свои корзины кусками ткани, подхватывая лукошки и спеша спрятать их от начинающегося дождя. Они не могли позволить, чтобы ягоды намокли.       Но подобная суета на полях не сильно отразилась на поселении, практически пустом из-за работающих людей. На пути Кейла и Чхоль Хана попалось лишь несколько любопытных собак и куда-то спешащих мужчин. На гостей они бросали лишь быстрые взгляды, тут же склоняя головы и продолжая идти, и Хенитьюз отлично знал почему. Золотая брошка с фамильным гербом его семьи была приколота к его плащу, позволяя окружающему с лёгкостью узнать в нём члена рода Хенитьюз, лордов этой территории.       Подъехав к самому большому дому, дворянин спешивается, перекидывая узду через лошадиную голову. Конь фыркает, трясёт головой и дёргает ушами, недовольный ударяющим по его морде каплям воды. Кейл хмыкает, хлопает жеребца по шее и передаёт спустившемуся Чхоль Хану, заставляя того растерянно застыть, держа в каждой руке по узде. Парень не знал, что с ними делать, жалобно смотря в спину двинувшемуся к двери дома Хенитьюзу, поправившему перчатки и постучавшемуся.       Несколько минут ничего не происходило, но вскоре раздались шаги и дверь резко отворилась, позволяя увидеть женщину. В простой одежде и с озабоченным лицом, имеющим морщинки, она посмотрела на стоящего перед ней человека, охая и прикрывая рот рукою, мимолётно замечая за спиной дворянина лошадей. — Господи, что же это… — Мне нужен человек, который позаботится о лошадях. И хозяин. Поторопитесь, на улице дождь. — Да, да, да, вы проходите, кто-нибудь принесёт вам полотенце.       Засуетившись от резких слов красноволосого парня, с лицом знакомым, но в тоже время чужим, женщина оборачивается и исчезает где-то в глубине дома. Кейл вздыхает, встряхивает головой и переступает порог, оставляя дверь открытой и облокачиваясь о косяк. Холодный ветер проникает внутрь, но парня подобное не волнует, он оборачивает голову и смотрит на Чхоль Хана, застывшего чёрной, промокающей статуей. Всё его тело словно одеревенело, пока мечник не моргает, переводя взгляд на дворянина, ухмыльнувшегося ему в ответ. — Кейл-ним, это… — Ох, прошу прощение, мы не ждали гостей и …       Черноволосый Мастер Меча не может договорить, его перебивает торопливая женщина, появившаяся вместе с каким-то мальчиком лет двенадцати. Но и она не заканчивает свою мысль, обрываясь на полуслове и чуть ли не роняя полотенце, стиснутое в руках с невероятной силой. В глазах немолодой, с сединой в волосах дамы стоят слёзы неверия, со взглядом таким тёплым и удивлённым, что Чхоль Хан мнётся, улыбаясь неловко и надломленной. — Хан… мальчик мой…       Выглядя так, словно она скоро заплачет, женщина делает шаг вперёд, парнишка около её ног тушуется, удивлённый, но выскальзывающий на улицу, смотря на странного черноволосого парня непонятным взглядом. Этот ребёнок не принадлежал к бывшим жителям деревни Харрис, немного сбитый с толку и хмурящийся. — Чхоль Хан, отдай мальчику поводья и иди сюда. Ты напоминаешь дворовую псину.       Голос Кейла достаточно громок, заставляя вздрогнуть всех, а мечника очнуться, виновато опуская голову и передавая один из поводков ребёнку. Смущённый, парень мечется взглядом от дворянина, до удивлённой женщины и обратно на хмурящегося и промокающего парнишку. — Я могу помочь? — Нет! — Не майся дурью, иди сюда, дай ребёнку сделать свою работу. — Но…       Не уверенный и смущённый, выбитый из колеи, Чхоль Хан отдаёт мальчику поводки обоих лошадей, которых тот с рвением и готовностью повёл в сторону, быстрый и активный, совершенно не боящийся. И животные шли за ним, под бурчания юного существа, жалующегося и уверяющего коней о тёплом стойле и вкусном сухом сене.       Переступив порог, мечник тут же ощущает тёплые руки на свои щеках и видит тёплый взгляд женщины, разглядывающей его. Он улыбается, слышит шорох ткани и кинутое на голову полотенце слегка прикрывает ему взор. Мастер Меча резко разворачивается и его тётя делает тоже самое, замечая спину Кейла, двинувшегося к лестнице. Стук его сапог раздавался глухим стуком, как и быстрые шаги где-то на верху, приближающиеся к ним. — Кейл-ним? — Развлекайся, у меня ещё есть дела. — Молодой Господин, ваш визит был так неожидан!       Появившейся наверху лестницы мужчина, подтянутый и слегка нервничающий, говорит быстро и преувеличенно бодро, быстро находя взглядом и красноволосого юношу, и поблёскивающую золотую брошь с гербом дома Хенитьюз на его груди. Аристократ на такое улыбается, тянет губы в чём-то насмешливом и забавляющемся, немного зловещем, делая первый шаг на лестницу. — Разве я обязан предупреждать о своём визите?       Хозяин винодельни на миг сбивается, но быстро находится со словами, приглашая дорогого гостя в свой кабинет, кидая в сторону женщины и Чхоль Хана лишь мимолетный взгляд, прося распорядиться о чае. Но Кейл смеётся, смехом полным иронии и укора, заявляя о своём желание выпить вина, а не какого-то чая, разливаемого в любом другом ином месте. И если мужчина, мимо которого он проходит, хмурится, Хенитьюз делает вид, будто этого не замечает, кидая взгляд вниз. — Позаботьтесь о моём сопровождающем, он промок.       Это последнее, что говорит красноволосый юноша, скрываясь на втором этаже вместе с хозяином винокурни, оставляя Чхоль Хана и его знакомую одних. И женщина мигом реагирует, беря черноволосого парня за руку и уводя его от входной двери вглубь дома, двигаясь к кухне, дабы заварить мечнику чего-нибудь тёплого. Им так о многом стоило поговорить, обсудить и просто порадоваться встрече, потому что женщина уже начала терять надежду увидеть их отважного мальчика и спасителя перед собой. Она собиралась позже показать Хану и других бывших жителей деревни Харрис, живущих здесь вместе с ней. Они все будут так счастливы и рады!

***

      Через пару часов вернувшегося к входной двери Кейла с провожающим его хозяином винодельни уже ждёт Чхоль Хан. Рядом с черноволосым парнем стоит несколько детей и они говорят с ним еле сдерживая восторг, радостные и счастливые, слишком энергичные. И отвечающий на их вопросы мечник улыбается им мягко и тепло, поднимая голову на Хенитьюза, как раз когда дворянин оказывается близок к концу лестницы. И выражение его лица вызывает на губах аристократа плутовскую улыбку, с чем-то довольном в глубине высокомерных красно-карих глаз. — И что вы здесь делаете, негодники? Не досаждайте человеку!       Хмурящийся мужчина рядом с Хенитюзом ругается, выглядя недовольно, но не сердито. Вот только детям этого хватает, они замолкают и нервничают, отступая назад и прячась за спину своего старшего брата в лице мечника. Взгляд Чхоль Хана становится виновато-собачьим, с невинной улыбкой, когда он не двигается и позволяет им это сделать, смотря только на ухмыляющегося дворянина. — Вижу ты повеселился. Отправляемся обратно? — Кейл-ним, дождь на улице не кончился, вы уверены, что не заболеете? — Ещё одно подобное слово и домой ты едешь верхом. И я не про поместье графа.       Угрожая, Хенитьюз отворачивается, не желая смотреть в грустные глаза мечника. Аристократ не сомневался, что несмотря на неумение врать, Мастер Меча вполне неплохо умел строить жалостливые и милые лица, смотря настолько преданно, что Кейл ощущал желание прекратить шутить над ним. Недопустимые мысли, ведь первенцу графа это нравилось почти также, как и доводить Темза своими выходками до обреченных вздохов усталости и бормотаний: каким на самом деле сумасшедшим ублюдком он был.       Погладив детей по головам, Чхоль Хан двигается следом за Хенитьюзом, прощаясь как с ребятнёй, так и с наблюдающим за ними хозяином винодельни, накидывая на голову капюшон и покидая помещение сразу же за своим господином. Дождь на улице не прекратился, но и не стал хуже, позволяя двигаться под ним достаточно умело, несмотря на бьющиеся по ткани капли воды.       Смотря на спину впереди идущего Кейла, мечник чувствует благодарность к этому человеку. Временами невозможному, не умеющему принимать благодарность и хорошие слова, делающему добрые вещи под предлогами высокомерия и забавы, странно шутящему, с огоньками тепла и удовлетворения внутри красно-карих глаз. Его поведение - наигранная пьеса одного актёра, собранная из кусочков высокомерия, беспечности и цинизма, скрывая за собой самоиронию и насмешку. Шутку, ненормальную и изощрённую, искривлённую и совершенно не смешную, рождённую из чего-то Чхоль Хану неизведанного.       Но несмотря на всё это, Кейл Хенитьюз оставался хорошим человеком, делая для окружающих слишком многое, словно видя их на сквозь. Мечник не знал, как у дворянина это выходит, чувствовать важность чего-то незначительного, подмечать детали чужого поведения так тонко и проницательно, что это немного пугало. Откуда красноволосый парень знал, что Чхоль Хан не собирался, просто не мог пойти и найти хоть кого-то из ранее дорогих ему людей. Будто он предал их. Предал тем, что оставил на такое долгое время; тем, что не собирался возвращаться, найдя своё место рядом с другими людьми. Предал своим желанием отомстить, тёмном и всепоглощающем, ползущим у него под кожей мерзкими червями, яростью глубинной и дикой, необузданной в своей жажде чужой крови.       Иногда оставаясь наедине с самим собой, парень ощущал себя монстром, тем самым, с которыми боролся очень долгое время в Лесу Тьмы. Таким же полным жажды, мерзости и низменных желаний к убийству, выслеживанию, смерти. И только бывая с другими людьми: видя их, слыша их дыхание, смех, слова — Чхоль Хан ощущал, что чувствует хоть что-то иное. Совершенно противоположное его внутренней тьме, боли, отчаянию и ненависти. Это что-то сверкало и переливалось, теплилось у него меж ребер, спирая дыхание своей искренностью и чистотой. Мечник знал это чувство, ощущал его раньше, цеплялся за огонёк света с тем же рвением и страхом, грустью и слезящимися глазами, в опасении потерять, лишиться.       И подобное чувство дарила ему его новая семья. Он никогда не забудет прежних жителей деревни Харрис. Каждого из них. Но сейчас, в данный момент, Чхоль Хан был нужен своей странной, необычной и очень разной семье из людей, зверолюдей и драконов. Он был нужен им, а они ему. Как воздух, как ясный солнечный луч, без чувства провала, с надеждой, что они смогут всё изменить, исправить. Не он один, сильный, но слабый, а все они, вместе, хватаясь друг за друга в израненном отчаянии не потеряться, сохранить, уберечь. Как раненные, надломленные звери, доверившиеся друг другу в нужде, в желании найти свой угол и приют, выжить и перевернуть этот проклятый мир вверх дном.