Правда или вызов?

      Внутри Гэбриела закипал гнев. Он поднимался из глубины, готовый выплеснуться на всех, кто сейчас находился поблизости, и лишь усилием воли удавалось сдерживать его. Усилием воли и лекарством, которое заставляла принимать Мойра. Оно помогало подавить злость, но не в этот раз.       Руки в перчатках сами собой сжались в кулаки. Хотелось дать выход злости, что-то сломать, разбить. Или… уйти в тень.       Гэбриел постарался отогнать эту последнюю мысль. Ему начинало нравиться то странное ощущение, когда его тело распадалось дымным шлейфом. Но его беспокоило, что контролировать себя становилось всё труднее.       Поэтому сейчас он разжал кулаки и постарался обуздать бурлящую в нём злость. Но ничего не вышло.       Он, Джек и Ана стояли в палате Жерара и спорили. Да, они тратили драгоценное время на пустые споры, вместо того чтобы что-то делать.       — Мы даже не знаем, что к этому причастен «Коготь». — В этот раз Моррисон не прятался за маской главнокомандующего. Только при них он мог позволить себе быть Джеком — усталым, осунувшимся, с потухшим взглядом. Но по-прежнему упёртым, считавшим, что только его мнение должно быть верным.       — По-твоему, она просто заблудилась по пути из аэропорта? — с сарказмом бросил Гэбриел.       Всё, что им было известно на данный момент — Амели Лакруа села в самолёт в Цюрихе, но в Париже из него не вышла. Афина сейчас пыталась получить доступ к камерам видеонаблюдения в парижском аэропорту, но сделать это легально мешала бюрократическая машина. Попытки обойти закон могли вылиться в очередной судебный иск. Юристы Overwatch до сих пор разгребали последствия после взлома частных сетей видеонаблюдения при поиске Маккри.       — Это не случайность, что она пропала именно сейчас, как только мы вышли на Бартолотти, — продолжил Гэбриел. — Этот итальяшка знает, где она. Пять минут один на один — и он мне всё расскажет.       Он поднял перед собой правую руку, сжатую в кулак, уже мысленно представляя, как сомкнёт пальцы на толстой бычьей шее.       — А если ты ошибаешься? — Джек хмуро скрестил руки на груди. — Если Бартолотти ничего не знает, и его захват только навредит Амели?       — И что ты предлагаешь? Ждать, пока «Коготь» не начнёт присылать Амели по частям?       — Гэбриел, — тихо одёрнула его Ана и взглядом указала на Жерара, который за всё время их спора не произнёс ни слова. Он полулежал на больничной кровати, опираясь спиной на подушки и сжимая побелевшими пальцами одеяло. Голова плотно обмотана тюрбаном бинтов. Ссадины на его лице уже начали заживать, но взгляд всё ещё был расфокусирован. Тем не менее, он понимал, о чём они говорят, это было ясно по тому, как сильно его пальцы сжали одеяло после последних слов Гэбриела.       Он винил себя в пропаже Амели. Считал, что не должен был отпускать её одну. Совершенно не вовремя Гэбриел почувствовал укол совести. Может, и правда не стоило сообщать о пропаже Амели сейчас? Но ещё хуже — оставлять Жерара в неведении.       Нельзя допустить слабость. Гэбриел не позволит, чтобы Жерар пережил то же, что и он когда-то. Когда вместо действий вынужден был сидеть на бесконечных совещаниях. А потом хоронить всю семью.       Должно быть, сигнал тревоги в этот момент сводил Грега с ума. Он до последнего не хотел пускать их к Жерару, и будь на его месте доктор Шорт, Гэбриелу пришлось бы пробиваться с боем. Но Грег, хоть и опытный хирург, противостоять напору не смог и в конце концов сдался. Хоть им и пришлось ждать до ночи, пока не пройдёт действие наркоза.       — «Коготь» зашёл слишком далеко, — безжалостно продолжил Гэбриел. — Время разговоров закончилось. Сколько ещё людей должно погибнуть, чтобы ты это понял? А если бы на кону стояла жизнь кого-то из твоих родных?       В комнате повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь недовольным писком приборов. Гэбриел сжал кулаки, чувствуя, как гнев пульсирует в венах.       — Гейб, — осторожно заговорил Джек, — то, что случилось с твоей семьёй…       С него хватит!       — Знаешь что, Моррисон… — Кипя от гнева, Гэбриел рванул вперёд, намереваясь всё же воплотить своё желание сломать этот слишком прямой нос.       — Ну-ка, брейк! Разошлись! — Ана мгновенно вклинилась между ними и ощутимо заехала Гэбриелу кулаком в живот, заставив его остановиться. — Да что с тобой происходит, Гейб? Ты последнее время сам не свой.       Гэбриел не отступил. Его трясло от гнева, и он уже собрался было оттолкнуть Ану, но почувствовал, как по рукам вверх начало распространяться знакомое покалывание. И это отрезвило его. Не хватало ещё сейчас при всех потерять контроль и превратиться в дым. Как там говорила Мойра? «Мысленно разбери свой дробовик и назови каждую деталь».       Жерар всё ещё смотрел на свои руки, сжимающие одеяло. Когда он заговорил, голос его был тихим и надтреснутым.       — Упустим Бартолотти сейчас — это развяжет «Когтю» руки. Уверен, сегодняшний теракт не последний.       — Да плевать на Бартолотти! — потерял терпение Джек. — Речь идёт о твоей жене, Жерар!       Ана подошла к кровати и погладила Жерара по плечу.       — Мы обязательно найдём способ спасти её, — мягко заговорила она. — Нам лишь нужно время.       Жерар не поднимал глаз, будто и не слышал, что к нему обращались.       — Виалли мы уже упустили. Если не начать действовать сейчас, жертв будет в разы больше, — продолжил он всё тем же бесцветным голосом. — Решать мне. Бартолотти важнее.       Дверь в палату распахнулась, и на пороге появился Грег. В руках он держал побагровевший инфопланшет.       — Ну всё, — твёрдо сказал он. — О чём бы вы ни говорили, это подождёт до утра. Все вон.       Гэбриел ещё раз взглянул на Жерара, внешне он выглядел всё так же спокойно, но дрожащие пальцы выдавали его истинные чувства. На бинтах начало проступать кровавое пятно.       Грег выругался и поспешил к кровати.       Джек вышел из палаты первым, потянув за собой Ану. Гэбриел нехотя последовал за ними. Уже в коридоре он обернулся и увидел, как Жерар в отчаянии спрятал лицо в ладонях.              ***              Работы по расчистке завалов продолжались всю ночь. Наконец все тела были извлечены и опознаны. Всего двенадцать тел. И ещё пятеро в крайне тяжёлом состоянии находились в медкорпусе.       Всё это доложила Гэбриелу Афина, пока он брёл через плац в сторону ангаров. Он бы отправился за Бартолотти и вопреки желанию Джека, но понимал, что его команде нужен отдых. Да он и сам еле держался на ногах. Каждый час их бездействия для Амели мог стать решающим.       Утром прибыла ремонтная бригада. Пока здание штаба обследовали взрывники, которые никого не пускали внутрь, рабочие топтались на улице. Руководили ими двое сотрудников в бело-голубой форме Vishkar. Они вежливо сообщили, что ремонт можно будет закончить за пару дней, если работать ночами.       И ведь любой их них может работать на «Коготь».       Гэбриел нахмурился. Пусть все эти люди проверены, но к ним однажды уже сумела проникнуть шпионка «Когтя». Которую застрелил Маккри, из-за чего допросить её не удалось. И вот опять. Но в этот раз последствия оказались куда хуже.       Стоит серьёзно побеседовать со службой безопасности.       Огромное помещение ангара было заполнено дюжиной герметично закрытых вытянутых ящиков. Не всех погибших Гэбриел знал лично. Механики, рабочие, административный персонал — все они погибли из-за их нерешительности. Начни они действовать жёстко раньше, всего этого можно было избежать.       Джек выглядел усталым и осунувшимся. Судя по его виду, этой ночью он почти не спал, а утро потратил на обзвон родственников погибших, сообщая им жуткую новость. Как бы цинично это ни звучало, но Гэбриел был рад, что подобная обязанность его миновала.       Методично, почти механически, Джек расправил атласную ткань флага с логотипом Overwatch и накрыл им крышку одного из гробов. Работа уже подходила к концу, оставалось всего два непокрытых ящика.       Гэбриел не скрывал своего присутствия. Его шаги гулко отдавались под высокими сводами. Плечи Джека напряглись, но он не оторвался от своего занятия.       — Ты же сам знаешь, что Жерар прав, — первым заговорил Гэбриел. Он взялся за край расправленного флага и закрепил его на металлическом боку. — Даже если Бартолотти не знает, где Амели, захватив его, мы заставим «Коготь» играть по нашим правилам.       — Жерар не в себе. Он не понимает, о чём говорит. — Голос Джека был глухим и безэмоциональным.       — Мы не можем сидеть и ждать, пока они нанесут следующий удар, — продолжал Гэбриел, стараясь говорить ровно. — Кто-то в Overwatch сливает информацию «Когтю». И этот «кто-то» из окружения Жерара, раз «Коготь» сумел подготовить бомбу так быстро. Время работает не на нас.       — Ты же знаешь, официально я не могу дать разрешение.       Джек устало упёрся руками в крышку гроба и посмотрел на Гэбриела. За эту ночь он будто постарел на несколько лет. Морщины углубились, взгляд погас, а на висках появилось ещё несколько седых волос.       С каждым годом от улыбчивого, полного амбиций Джека Моррисона, с которым он познакомился на программе улучшения солдат, оставалось всё меньше. Его улыбка стала наигранно-фальшивой, но зато хорошо смотрелась на экранах. Он всегда знал, что сказать, чтобы воодушевить отряд. Именно за ним, а не за Гэбриелом, готовы были идти люди. С назначением главнокомандующего пришла и слава. Джек стал звездой экрана. Золотой мальчик. Лицо Overwatch. Расчётливый манипулятор, из-за которого они все чуть не погибли, потому что отряд поверил его харизме, а не опыту Гэбриела.       Но всё это в прошлом. И не стоит опять его ворошить.       — Официальное и не нужно, — сказал Гэбриел. — Но если мы ничего не предпримем, — он обвёл рукой помещение ангара и его мрачное содержимое, — флагов понадобится намного больше.       Джек молчал, опустив взгляд на свои руки.       Нет, Гэбриела не злило, что роль главнокомандующего досталась не ему. В конце концов, он не стремился к публичности, так и не научился держать лицо перед десятками камер. Не умел быстро и без подсказок увиливать от неудобных вопросов. А от мысли, что на него смотрят миллионы человек, внимая каждому слову, его пробирала дрожь.       Но он злился, что узнал о назначении всего за десять минут до масштабной пресс-конференции. И даже не от Джека, а из списка возможных вопросов, которые им всем вручили.       А дальше стало ещё хуже. На самом интервью он молча сидел и слушал, как все их общие подвиги, всё, что они делали, как одна команда, приписывали одному Джеку. Тот пытался перевести внимание прессы на остальной отряд, но журналистов интересовал только он.       «Я думал, ты разозлишься», — попытался оправдаться Джек во время перерыва.       Гэбриел хотел уйти. Его отсутствия всё равно никто бы не заметил, но Джек не позволил. И вместо того, чтобы попытаться объясниться, всё обговорить, он попытался заставить.       Гэбриел до сих пор помнил то странное чувство, когда разум будто опустел. Он слышал голос Джека в своей голове и готов был слушать его вечно. Готов был выполнить всё, что тот скажет.       «Успокойся».       Кто-то отвлёк Джека, контроль ослаб. И разум Гэбриела наполнился ослепляющей яростью. Райнхардт успел оттащить его после первого удара. Эта драка едва не стоила ему всего. Всех званий и наград. Спасло лишь заступничество Джека.       Их дружбе после того случая пришёл конец.       — Хорошо, — наконец произнёс Джек, всё так же не глядя на Гэбриела. — Но учти, никакого насилия. — Он поднял твёрдый взгляд. — Никаких следов. Ничего, что Бартолотти мог бы предъявить своим адвокатам. Репутация Overwatch и так под угрозой.       — Доставлю его в лучшем виде.       — И ещё. — Джек разгладил ткань флага на жёсткой поверхности гроба. — Вы сами по себе.       Гэбриел ничего на это не сказал. Развернулся и направился на улицу.       Он никому не рассказал о причине того конфликта. Прознай доктор Герберт об их способностях контролировать разум людей, они сразу же оказались бы прикованы к операционному столу и утыканы иголками. Нет. Возвращаться в ту лабораторию Гэбриел не собирался.       В конечном итоге все пришли к выводу, что разозлился он из-за назначения Джека. Гэбриелу было плевать, пусть думают, что виновато его задетое тщеславие. Джек пытался извиниться, оправдаться, даже выбил ему звание командующего.       Создание Blackwatch было идеей Адаве. Она предложила Гэбриелу то, от чего он не смог отказаться: свободу действий. Никаких ограничений, никаких бюрократических норм, никакого контроля. И лишь одно правило: не попадаться. Blackwatch сам по себе.       Афина сообщила, что Маккри сейчас на стрельбище, куда Гэбриел и направился.       На скамье возле мишеней игрался с одной из метательных звёздочек Шимада. При появлении командира он тут же вскочил и вытянулся по струнке, не опуская настороженного взгляда.       Штатный психотерапевт после случившегося на последней миссии настоятельно рекомендовал не оставлять Маккри одного, особенно, если у него будет доступ к оружию. В своё время те же инструкции относились и к Шимаде, когда он только получил свои протезы. Так что наличие у Маккри наблюдателя Гэбриела не удивило.       — Найди Мойру, — велел он Шимаде. — У вас полчаса на сборы. Мы все отправляемся в Италию.       Шимада коротко поклонился и бросил обеспокоенный взгляд на закрытую дверь полигона. Но затем развернулся и поспешил к выходу.       Тренировка уже подходила к концу, судя по растущим цифрам на экране возле двери. Гэбриел подошёл ближе. Сосредоточенный Маккри с учебным оружием в здоровой руке двигался по комнате, избегая столкновений с десятком тренировочных ботов. Те хаотично кружились вокруг него, подпрыгивая через неравные промежутки времени, и тут же оказывались подстрелены. Маккри запросто мог бы выбить сотню. Гэбриел видел его в бою, знал, на что он способен. И уже в который раз понял, что не ошибся, когда решил принять его в команду. Хотя и сожалел, что не получилось натренировать из него снайпера. Но Ана сказала, что это бессмысленно.       Казалось, у Маккри глаза были даже на затылке. Он крутился на месте, не позволяя загнать себя к стене, перепрыгивал рассыпавшихся на части подстреленных ботов, которые через несколько секунд собирались обратно в единое целое. Уворачивался от врагов, которые отважно бросались ему в ноги. И при этом каждый раз попадал в мишень. За то недолгое время, что Гэбриел за ним наблюдал, Маккри не промахнулся ни разу.       Тренировочные боты сменили тактику. Выстроившись в два ряда, они попытались окружить Маккри. Тот не растерялся и пнул ближайшего бота, заработав штрафные очки, и вырвался из почти сомкнувшегося кольца. Едва ли не вслепую подстрелил выпрыгнувшую за его спиной мишень. Развернулся и попятился, увеличивая расстояние. Сразу два бота выпрыгнули в воздух. Один из них тут же разлетелся на части, а второй плавно опустился обратно. Маккри даже не обратил на него внимания.       Раздался сигнал об окончании тренировки, и боты гуськом покатились к нишам в стене.       Счёт остановился на девяносто двух. Результат близок к отличному. Маккри без особого интереса взглянул на табло над дверью и вытер взмокшее лицо рукавом. Раз он так усердно не хочет оказаться лучшим, Гэбриел решил не давить. Ему достаточно того, что парень показывает на миссиях.       Открылась дверь. Вытирая взмокшее лицо, из комнаты вышел Маккри, и остановился, заметив командира. Взгляд Гэбриела невольно опустился на его протез, и внутри затянулся горький узел стыда. Перед внутренним взором всплыл образ перепуганного Маккри, прижимавшего к себе безжизненно-почерневшую левую руку, а в ушах прозвучал безжалостный голос Мойры: «Только ампутировать. Тут даже наниты Ангелы бессильны».       — Мои глаза выше, — напомнил о себе Маккри. Футболка на нём промокла, волосы прилипли ко лбу, видимо, тренировка была далеко не первой. Но выглядел он бодрым и здоровым, и почти вновь стал прежним наглым и самоуверенным ковбоем. Прогулка в парке развлечений явно пошла ему на пользу.       — Как твой протез?       Маккри поднял левую руку и удивлённо покрутил перед собой, будто только сейчас обнаружил у себя протез.       — Работает, — наконец, ответил он. — Не на что жаловаться. Как Жерар?       — Он поправится. — И вновь он вспомнил полный ужаса взгляд Маккри, направленный на него. И раздражённо отогнал это воспоминание прочь. — Нам предстоит небольшая прогулка.