The Turnaround

      Дезмонд просыпается с пульсирующей головной болью, сразу узнавая знакомые признаки похмелья. Дьявол.        Он с трудом поднимает голову, хрустя шеей и медленно открывая глаза, чтобы осмотреть мастерскую вокруг себя. Проклятье. Он напился вместе с самим Леонардо да Винчи. Он знал, что вино — плохая идея.       Потирая нос и слегка шмыгая, он потягивается на табурете, на котором провёл всю ночь. Как ему удалось не упасть, остаётся загадкой. Кости неприятно хрустят, возвращаясь на место, и он морщится.       Ощущения странные, помимо сильной головной боли. Он чувствует себя вялым, но не так, как после сна. Он вообще не уверен, что спал. Да, он вырубился, но ощущение было… неправильным. Словно вчера он просто отключился.       Но это проблема для будущего Дезмонда, который не будет страдать от похмелья.       Пока он размышляет об этом, краем глаза замечает лёгкое свечение, исходящее от отметин на его руке, выглядывающих из рукава. И вдруг головная боль исчезает.       Что. За. Чёрт.       Проклятые технологии Ису, мать их. Нет, он, конечно, благодарен. Но какого хрена?       Дезмонд потирает пальцами переносицу, решая сейчас не думать об этом. Он почти по-детски хочет снова напиться, чтобы снова почувствовать похмелье.       Он ещё раз оглядывает комнату. Всё выглядит почти так же, как и вчера. Леонардо спит, склонившись над длинным столом, ночью сбросив какие-то бумаги на пол. Лицо художника прижато к столу, рот полуоткрыт, он дышит ровно и спокойно.       Эцио… тоже без сознания. На полу. Одна его рука лежит на табуретке, на которой, как помнит Дезмонд, сидел мужчина, но остальная часть его тела явно на полу.       Дезмонд ухмыляется, глядя на это. Что, чёрт возьми, они делали после того, как он отключился? Ведь Эцио даже не начинал пить.              Проходя мимо Леонардо, он хлопает рукой по столу, издавая громкий стук:       — Проснись и пой! — художник мгновенно поднимает голову, ошеломленный, лист бумаги прилипает к его щеке. В это время Эцио подскакивает, полусадясь, одна из его рук тянется туда, где, как знает Дезмонд, находятся метательные ножи.       Старший ассасин несколько раз моргает, переводя взгляд то на стол, то на Дезмонда, прежде чем медленно опустить руку обратно на пол.       Дезмонд вопросительно поднимает брови, глядя на Эцио, и тот тихо смеётся, тут же поднося руку к голове и морщась от боли.       — Похоже, кто-то вчера неплохо повеселился, — усмехается он.       Эцио разминает плечи, его шея хрустит, и он снова морщится:       — Мы же не могли позволить тебе одному наслаждаться?       Дезмонд принимает оскорблённый вид:       — И правда… Какое упущение с моей стороны. А знаешь, я ведь работал барменом. Я зарабатывал на жизнь, продавая алкоголь.       — Я думал, ты ассасин? — тут же уточняет Эцио.       Дезмонд пожимает плечами.       — Был. Потом некоторое время не был. Это не важно, — на самом деле ещё как важно, но он не собирается вдаваться в подробности.       Эцио морщит лоб и закрывает глаза, так как похмелье слишком сильно, чтобы он мог сосредоточиться на разговоре:       — Боже, я чувствую себя так, будто меня переехала пятёрка лошадей, — мужчина делает паузу, задумчиво сужая глаза. — Или даже все десять.       Леонардо спотыкается, возвращаясь в мастерскую (когда он успел уйти?) с двумя чашками в руках:       — Вот, держите, вода, — он передаёт одну чашку в благодарно протянутые руки Эцио, а затем подходит с другой к Дезмонду.       Дезмонд с кивком принимает чашку. На самом деле он… не чувствует жажды. Но это он тоже обдумает позже. Пожав плечами, он осушает её до дна.       Эцио и Леонардо, который вновь устроился на своём табурете, медленно потягивают воду, полуприкрыв глаза. Эцио всё ещё лежит на полу.       — Как тебе удаётся быть таким… — Эцио делает неопределённый жест в сторону Дезмонда, щурясь от света, проникающего сквозь окна мастерской.       Дезмонд улыбается, обнажая зубы:       — Бодрым? — уточняет он. Эцио кивает, и Дезмонд подходит к нему, присаживаясь рядом. Интересно, он сможет использовать свои способности на других? Или это будет напрасной тратой энергии? Дезмонд пожимает плечами.       Он протягивает руки и касается головы Эцио. Старший ассасин замирает, потирая виски, и с удивлением смотрит на него. Его брови приподнимаются, а лицо слегка краснеет от неожиданного прикосновения. Дезмонд кладёт обе ладони по бокам головы Эцио, сосредотачиваясь, не замечая, как Леонардо подаётся вперёд, с любопытством наблюдая за ними.       Румянец на лице Эцио становится ещё ярче, и он хмурится. Он открывает рот, явно собираясь что-то спросить, но тут слабое свечение окутывает тело Дезмонда. Особенно ярко оно светится у висков Эцио. Мужчина закрывает глаза и с облегчением вздыхает.       Дезмонд, чувствуя, что его работа окончена, убирает руки и с улыбкой уточняет:       — Ну как?       Эцио снова открывает глаза и задумчиво смотрит на молодого человека. В его взгляде мелькает веселье и что-то похожее на благоговение:       — Ты использовал технологию Первой Цивилизации, чтобы избавить меня от похмелья?       Улыбка Дезмонда становится шире. Он поворачивается к Леонардо, вытягивая вперёд руки и шевеля пальцами:       — А как насчёт тебя?       Леонардо вздрагивает и поднимает руки:       — Нет-нет-нет, — возражает он, глядя на Эцио поверх плеча Дезмонда и приподняв брови. — Моя головная боль несущественна. В отличие от некоторых, я умею пить.       Эцио кряхтит, пытаясь подняться с пола, при этом стараясь скрыть лёгкий румянец на лице.       Дезмонд опускает руки, надувая губы:       — Если ты уверен…       Леонардо только отмахивается:       — Да-да, уверен. Тебе лучше поберечь силы, — говорит он, а затем тихо добавляет себе под нос: — К тому же, Эцио меня убьёт, если я позволю тебе так ко мне прикоснуться.       — Что? — растерянно спрашивает Дезмонд.       — Что? — повторяет Леонардо, широко распахнув глаза и натянуто улыбнувшись.       Дезмонд не находит, что на это ответить. Поэтому решает просто опустить это.       — Нам пора идти, Леонардо, — вздыхает Эцио из-за спины Дезмонда, — спасибо за гостеприимство.       Леонардо, улыбаясь, прижимает руку к груди.       — Конечно. Спасибо, что привёл Дезмонда ко мне. Это было весьма просвещающе!       Глаза Дезмонда расширяются. Что, чёрт побери, он наговорил Леонардо да Винчи в пьяном угаре? Он не уверен, что хочет это знать. И не собирается спрашивать. Возможно, он безнадёжно испортил будущее. Дьявол, может, теперь тот изобретёт самолёты. Или космический корабль? Нет, Дезмонд просто себя накручивает.       — …А-ага, — неуверенно отвечает он.       Эцио начинает подталкивать его к двери мастерской, но затем останавливается:       — О, я совсем забыл о нашей основной цели визита, — Эцио поворачивает голову к Дезмонду. — Твой скрытый клинок.       — А, да, не волнуйся, Леонардо уже его осмотрел, — улыбается Дезмонд. Это было одной из первых вещей, о которой он попросил, как только мужчина заснул.       Эцио вопросительно смотрит на Леонардо.       — Да-да, прикрепить его к новому наручу было довольно просто. Но сама конструкция клинка весьма занимательна. Дезмонд подробно объяснил, какой именно сплав был использован для его ковки, и…       — Прощай, Леонардо. Уверен, у тебя ещё много заказов, над которыми нужно работать, — перебивает его Эцио, толкая Дезмонда к выходу.       Художник хмыкает.       — М-м, кажется, кто-то тоже имеет планы на вечер.       — Что? — спрашивает Эцио, нахмурившись.       — Что? — с вызовом повторяет Леонардо.       Эцио кашляет и быстро захлопывает за собой дверь.       Они возвращаются в убежище на острове Тибр, перемещаясь по крышам на предельной скорости. Дезмонд радуется, замечая, что он не отстаёт от Эцио, а иногда даже обгоняет его. Хотя ту гонку он всё-таки проиграл. Он надеется, что Эцио об этом забудет.       Проникнув через чёрный ход, они направляются к одной из кухонь. По пути они встречают нескольких ассасинов, с некоторыми из которых он уже знаком, с другими — нет. Он кивает всем и здоровается с теми, чьи имена помнит. Остальные, по крайней мере, знают, что Дезмонд — свой, поэтому не бросают на него подозрительных взглядов. Хотя полностью избавиться от подозрительности ассасинов, наверное, практически невозможно.       На кухне они берут несколько кусочков хлеба и сыра для быстрого перекуса. Дезмонд всё ещё не чувствует голода, и это продолжается уже несколько дней, что начинает его беспокоить. Он заставляет себя съесть хоть немного, всё ещё надеясь, что это временно.       Эцио бросает на него обеспокоенный взгляд:       — Ты в порядке?       Дезмонд отмахивается от его вопроса и уклончиво отвечает:       — Нормально. Мы можем… поговорить в более уединённом месте?       Брови Эцио приподнимаются, и его щёки слегка краснеют.       — О, я… — он делает паузу, затем шепчет: — Это связано с… ней, верно? И… библиотекой? Тем, что ты говорил прошлой ночью?       — Да, удивлён, что ты помнишь, — говорит он.       — Я не был пьян, — Эцио наклоняет голову, поднимая подбородок.       Дезмонд растерянно хмурится.       — Но ты только проснулся.       Ассасин закатывает глаза, доедает остатки хлеба, после чего решительно выходит из кухни, жестом приглашая Дезмонда следовать за ним. Он отвечает ему лёгкой улыбкой.       Эцио ведёт Дезмонда в свои собственные покои.       — Сразу к делу, да? — комментирует он с кривоватой ухмылкой.       Эцио со скрипом открывает массивную деревянную дверь и сухо смотрит на Дезмонда:       — Большинство братьев знают, что не стоит заходить в мои комнаты без разрешения. Помещение, которое мы использовали, хоть и удобное, иногда занято другими, — он замолкает, но Дезмонд догадывается, что речь идёт о попойках после особенно тяжёлых миссий. Он припоминает нечто подобное.       Дезмонд, несколько неуверенно, входит в просторную комнату, следуя за Эцио к рабочему уголку в её дальнем углу, где находятся большой стол и книжная полка, отделённые драпировкой и деревянными панелями. Здесь царит лёгкий беспорядок: бумаги разбросаны по столу. Дезмонд почти уверен, что как минимум половина из них содержит конфиденциальную информацию, которую не стоит так небрежно оставлять на виду.       — Чёрт, а это место практически не изменилось, — он окидывает взглядом комнату. — Мне оно всегда нравилось. Уютное, хотя и небольшой бардак.       Эцио смотрит на него с таким пустым, равнодушным выражением, что Дезмонд не может удержаться от смеха.       — Я забыл, что ты, вероятно, хорошо знаешь это место, — Эцио ненадолго замолкает. — Лучше не распространяйся об этом, особенно среди других. Мне не нужно лишнего внимания.       — Да ну, ты просто не хочешь, чтобы они думали, что я тебя трахаю. Или ты меня. Не суть, — смеясь, говорит Дезмонд, но тут же жалеет об этом. Кто его только за язык тянул.       Лицо Эцио вспыхивает, и он вскидывает брови:       — Ты всегда такой… прямолинейный?       — Эцио Аудиторе избегает откровенного разговора? Звучит как хорошая шутка, — ухмыляется Дезмонд. Внезапно его охватывает желание сморозить что-то ещё более глупое: — Или… тебе это нравится? — он опускает голос до шёпота.       Ассасин громко кашляет, прежде чем облокачивается на большой деревянный стол. Широко распахнув глаза, он смотрит на Дезмонда:       — Возможно, нам стоит… обсудить, зачем мы здесь.       Дезмонд кладёт руки на бедра и опирается о противоположный край стола.       — Конечно, всё, что пожелаешь, Эцио, — он ещё больше понижает голос, практически мурлыча имя мужчины, и тот снова кашляет, чтобы прочистить горло.       Блин, а это забавно. Может, Эцио всё-таки привлекают парни? В Анимусе было трудно понять. Он предполагал это, но уверен не был.       Эцио знал о Леонардо и, казалось, не имел ничего против, но это ничего не говорило о его собственных предпочтениях.       О, это будет чертовски весело.       Дезмонд усиленно давит улыбку, пока меняет тему и излагает всё, что ему было известно.       — Значит, другое Яблоко спрятано в библиотеке Альтаира в Масиафе? Но чтобы открыть её, нам нужно пять ключей? — подводит итог Эцио, после того как он замолкает.       — Да, всё так, — Дезмонд пожёвывает губу. — Это не… так уж важно, но, я думаю, заручиться силой ещё одного Яблока не повредит?       — Если то, что ты говоришь, — правда, тебе понадобится вся возможная помощь, — соглашается Эцио. — Я найду корабль для путешествия в Масиаф и подготовлю припасы. Это не займёт больше нескольких недель.       Ему остаётся только кивнуть.       — Значит, мы снова увидим старого доброго Альтаира, — улыбается он. — Или, по крайней мере, его останки. Чёрт, я ведь почти не знаю османского.       — Мы можем попробовать изучить основы перед отъездом, — предлагает Эцио.       — Да, наверное, — Дезмонд вздыхает. — Я могу поискать книги по этой теме в библиотеке убежища. Как думаешь, они есть?       Эцио хмыкает, обдумывая его вопрос:       — Вполне возможно. Мы приложили все усилия, чтобы собрать учебные материалы на разных языках, учитывая размах нашей деятельности.       — Понял, цель намечена, приступаю к поискам, — Дезмонд шутливо изображает пальцами пистолеты, отступая к выходу и пинком распахивая дверь за спиной. — Тогда ты займёшься организацией путешествия? — Эцио кивает.       Дверь за спиной Дезмонда захлопывается. Он на мгновение останавливается в коридоре. Итак, миссия «Масиаф» началась. Это значит, что у него и Эцио будет время наедине, верно?       Чёрт, он покраснел. Он действительно собирается это сделать? Вёл себя слишком раскованно, гораздо больше, чем обычно. О, господи, как же ему стыдно. Лучше бы Эцио сам сделал следующий шаг, иначе он не уверен, что готов к этому прямо сейчас.       Если Эцио вообще заинтересован.       С какой стати этому мужчине быть заинтересованным в Дезмонде? Это же, мать его, Эцио Аудиторе — живое олицетворение фразы «Я трахаюсь с женщинами». Лучше просто забыть об этом и сделать вид, что это была всего лишь шутка, без какого-либо подтекста.       Эцио был так счастлив, когда ушёл на покой, чтобы жить с Софией… Может ли Дезмонд лишить его этого? У него и так хватает грехов, чтобы вешать на себя этот.       Он глубоко вдыхает. Затем выдыхает. Книги. Так, хорошо. Книги. Ему нужны книги.       Проклятье.