История изменений

      Мутанта варварски выдрали из гибернации, и он, не успев сделать первый полноценный вздох, ощутил, как его тут же пробил мощный электрический разряд. Пока мышцы содрогались болезненной судорогой, расфокусированный взгляд пытался высмотреть расплывчатые образы незнакомых существ — они спешно и нервозно сковывали и без того неподвластное Донателло тело некими энергетическими кольцами. При каждом движении оковы лишь сильнее сжимались вокруг него, словно это были живые голодные змеи, пытавшиеся усмирить строптивую добычу.       Донателло тащили по металлическому полу, скрежет панциря мог бы эхом разлетаться в, казалось бы, нескончаемом длинном отсеке, если бы не оглушающий стальной лязг. Суетливые пучеглазые существа перерабатывали выловленные из космоса обломки — то, что осталось от Азуры, нещадно разрезалось, дробилось и плавилось в печах.       Потребовалась дюжина рук, чтобы поднять его с пола, привести в вертикальное положение и впихнуть в клетку. На первый взгляд конструкция представлялась хлипкой и совершенно не надёжной, но под давлением его веса тонкие прутья даже не думали изгибаться. Ко всему прочему, Донателло мельком уловил из разговора оранжевых существ то, что его класс опасности равнялся не меньше третьего — тем и объяснялись тревожные, но, тем не менее, довольные взгляды работяг. Улов пришёлся им по вкусу.       Спустя некоторое время в соседнюю клетку бросили Рафаэля. Над ним всё ещё довлели остатки дезориентации в пространстве. Здоровяк то и дело потряхивал головой, точно бы пытаясь стрясти с разума пелену, мешающую мыслить трезво.       — Не пытайся выбраться, — тихо, но чётко проговорил Донателло, слыша сдавленное сипение Рафаэля. — Постарайся расслабиться, и энергетические кольца перестанут сжимать грудную клетку.       В этот момент гений наблюдал за тем, как его старшего брата доволокли до соседней клетки и не без труда впихнули вовнутрь. Тот пребывал с бесстрастным выражением лица, даже в такие моменты в нём читалось непоколебимое спокойствие. «Выдержка — привилегия мудрецов», — назидательно, но не без тени бахвальства поговаривал Лео, славя себя в юных годах. Правда, недолго. Не менее мудрые уроки отца оставляли синяки и успешно сбивали спесь с молодого и тогда ещё недостаточно опытного лидера.       Нежданные воспоминания прервала отборная ругань Майки, впрочем, в текущих обстоятельствах она была вполне уместна. Гадать, где он понабрался подобной матёрой похабщины, не приходилось. Всё-таки в свою профессиональную бытность они в основном имели дело с людьми сомнительного качества и низкого достоинства.       Ящеры держались будто бы обыденно, можно было заключить, что им вполне привычно оказываться в подобных обстоятельствах. С хозяев Азуры были сняты бронированные костюмы, однако и без стальной защиты они выглядели довольно внушительно и опасно.       Донателло всё смотрел в горящие алым недра длинного коридора и ждал, когда приволокут Еву.       — Почему её до сих пор не привели? — Лео озвучил его тревожные мысли.       — Она с такими же безобидными зверушками.       Донателло повёл головой в сторону главного ящера. Переводчик порой не дословно интерпретировал сказанное, однако устройство за неимением точной копии слова в лексиконе подбирало приближенное по смыслу синтаксическое значение. Оно учитывало даже интонацию сказанного. И слово «зверушка» прозвучало не как что-то обыкновенное и даже не как оскорбление, возможно, оно имело окрас чего-то незначительного, но за этим подозрительно крылось нечто бо́льшее. Гений непроизвольно напрягся, одновременно с этим ощущая болезненное сдавливание энергетических колец.       — Полагаю, тебе известно, где мы, — утвердил Донателло, принуждая тело расслабиться.       — Мусорщики, — ящер без интереса обвёл взглядом помещение и слегка качнул головой, поскольку широкие плечи плотно фиксировались оковами. — Мы их законная добыча, но долго здесь не задержимся, — ухмыльнулся громила и успокаивающе заверил: — Три, может, четыре дня проведём в сражениях, перебивая заключённых, и потом сбежим.       — Минуточку, — вклинился Майки, пытаясь отдышаться после безуспешных попыток выбраться, — то, что мы всё-таки сбежим, это, конечно, очень хорошо, а вот всё остальное до этого меня не особо радует. Да и что им вообще от нас надо?       — Осмелюсь предположить, что нас продадут на эдакие гладиаторские бои. Видимо, других вариантов для рабов и преступников не предусмотрено, — фыркнул Донателло.       Не то чтобы гений был чему-то удивлён, но от цивилизаций, освоивших космические путешествия, он ожидал бо́льшего. По крайней мере, с этической точки зрения.       — Тебе понравится, маленький, — гоготнул другой ящер, оставшийся с культей вместо былого протеза руки.       — Очень сомневаюсь, — брезгливо скривился Майки.       — А что будет… что они сделают со зверушками? — замялся Лео, и в голосе проскользнула не утаённая тревога за Еву.       Старший ящер смерил лидера задумчивым взглядом.       — Когда выберемся из плена, найдём тебе другую игрушку, — мягко, будто бы по-отечески утешил главарь.       — К тому же наши женщины подходят куда лучше: они крупнее и выносливее, с ними, знаешь ли, можно не сдерживаться, — в диалог вступил третий ящер, по фактуре ниже, но плотнее собратьев. — Сам убедишься, когда вернёмся домой.       — Он сам разберётся, кто ему больше подходит, — нахмурился Рафаэль, вступившись за честь лидера.       — Благодарю, но я бы выразился иными словами, — выражение лица Лео на мгновение ожесточилось, но вскоре приобрело привычное сосредоточенное бесстрастие.       

***

             Мутанты в клетках выплывали из корабля на парящей платформе. Безграничный доступ к людской обыденности — солнцу — стал для них настолько привычен, что глаза достаточно быстро адаптировались и уже не слезились, как это было раньше в первые минуты пребывания на дневном свету.       Донателло лихорадочно выискивал в веренице бесконечных клеток заточённую Еву. И вот удача!       — Ева! — ему отводился лишь краткий миг, чтобы встретиться с ней взглядом. Он инстинктивно ринулся к ней, но энергетические кольца безжалостно сдавили тело до хруста в костях.       — Перестань трепыхаться, — раздражённо шикнул старший ящер, наблюдая за жалкими попытками разорвать оковы.       От недостатка кислорода в потемневшем взоре заплясали искорки, голова начала кружиться, а ноги непроизвольно подкосились, однако узкая клетка не позволила рухнуть на пол. Когда тело обмякло и кольца разжались, взгляд Донателло прояснился, но к тому моменту платформа скрылась за поворотом, оставив в неизвестности дальнейшую судьбу Евы.       — Куда… — жадно, глоток за глотком вдыхая воздух, он смог договорить: — Куда её везут?       — В «зверятник», — лишь по тону сказанного Донателло смог предположить, что это могло быть кратно хуже гладиаторских боёв.       — Что это? Объясни мне сейчас же! — гений опёрся плечом о решётку и выпрямился, оборачиваясь к старшему громиле.       — Оттуда не возвращаются, — бескомпромиссно заявил ящер и, отворачиваясь, скупо добавил: — По крайней мере, в прежнем виде.       Стоя на обозрении по меньшей мере сотен глаз, Донателло не вглядывался в лица гуманоидов, не вслушивался в разнобойные речи, не оценивал обстановку, не анализировал происходящее. Он ждал, когда его продадут и выпустят на бойцовскую арену. Время поджимало. И, судя по всему, не у него одного. Торги прошли на удивление стремительно, и ему посчастливилось быть купленным совместно с Лео и Майки. Рафаэль пошёл в довесок к главарю ящеров с двумя его товарищами. Недовольный безрукий был продан вместе с группой существ, больше похожих на груду необтёсанных камней. Вероятно, именно об этих «кремниевых хмырях» и шла речь на Земле.       Заключённых в клетках вывезли на улицу, распределили по группам, в которые входило по пять бойцов, и оставили на обозрение заинтересованной толпы. Донателло понял из случайно подслушанного разговора, что первый бой состоится сегодня вечером. Тогда же с них снимут энергетические кольца, и он будет волен пробить свой кровавый путь к побегу.       Проходили часы, но его взгляд продолжал непрестанно выискивать Еву в толпе.       — На три часа, — Донателло повиновался голосу лидера и практически сразу же заметил вдалеке знакомую фигуру, сжавшуюся в клетушке.       Гений не мог оторвать от неё взгляд. Мозг буквально вопил о срочной необходимости запомнить каждую мельчайшую деталь корабля: будь то вмятины, сколы или формы ржавых пятен, ведь борта судна не имели ни серийного номера, ни прочих классовых опознавательных знаков.       Наблюдая, как закрывается за девушкой багажный отсек, он словно бы застыл, забыв, как дышать. Неровно взмывая вверх, старое корыто, издавая нездоровое тарахтение, всё выше и выше поднималось к небесам, пока окончательно не превратилось в крошечную точку, исчезающую в бесконечной безоблачной синеве.       В его голове продолжало бесконечным повторением звучать пугающее слово «зверятник». Будучи на Азуре, гений не придавал достаточного внимания изучению культурных и социальных особенностей существующих рас — это казалось занятием бесполезным, ведь они не планировали задерживаться здесь дольше необходимого. Но что могло означать «зверятник» и «оттуда не возвращаются в прежнем виде»? Впрочем, сложив два значения, вывод напрашивался сам собой.       Первое — логично предположить, что речь шла об опытах на живых существах.       Второе — вероятнее всего, это было незаконно.       Третье следовало из второго: Ева не покинет сектор нейтральной космической зоны. В этом радиусе должно находиться не так много пригодных для жизни планет.       В данном уравнении оставалось неизвестным количество времени: сколько его в запасе у девушки до того, как она станет подопытной зверушкой. Однако единственно верное решение пришло само по себе:       — Мы перебьём всех заключённых. Сегодня. И сбежим.       Лео никаким образом не обозначил своё отношение к приказу гения. Майки что-то собирался возразить, но, встретившись с холодным и решительным взглядом Донателло, закрыл рот и еле заметно нахмурился.       

***

             Присвоенный ему третий класс опасности мог бы, конечно, польстить, если бы Донателло удосужился обратить на этот статус внимание. Ко второму классу относились, пожалуй, только громадные ящеры и не менее громадные кремниевые хмыри.       Тело Донателло более не сковывали оковы. Мутанты стояли в достаточно широком каменном полукруглом проходе, напоминающем подземные тоннели родной канализации, а впереди маячил яркий искусственный свет. Группы выпускали поочерёдно, и с выходом новой раздавались взбудораженные возгласы приветствия. Местная публика желала кровавых зрелищ.       От следующей по очереди группы отделился главарь ящеров и поманил мутантов в сторону для приватной беседы.       — Как только выйдете на арену, поприветствуйте толпу, им это нравится. Покрасуйтесь, поиграйте мускулами и ни в коем случае не бегите к центру за оружием — его мы «затрофеим» в бою, любое, что приглянется, — всё так же по-отечески вполголоса давал наставления старший. Очевидно, что ему подобное было не в новинку и даже вполне по душе.       — А почему мне нельзя взять то, что будет лежать в центре? — полюбопытствовал Майки.       — Потому что ящеры не подбирают, — возмутился главарь, точно бы оскорбившись самой идеей что-то поднять с земли.       — Лично у меня нет с этим проблем, — весельчак пожал плечами и, судя по всему, «трофеить» ничего не собирался чисто из принципа или из вредности.       — Что будет дальше с теми, кто выживет? — Рафаэль держался поблизости с главарём, ему прежде не доводилось находиться на противоположной стороне баррикад от семьи, да и на фоне инопланетных ящеров он выглядел как их недоразвитый родственник. Испытать чувство атлетической ущербности оказалось в новинку, ведь на родной планете мало кто мог посоперничать с ним в физических характеристиках.       — Оставшихся объединят так, чтобы группы составляли одинаковое количество бойцов.       — Надеюсь, все здесь прекрасно понимают, что остаться должны только мы с вами? — Донателло по-деловому обратился к заговорщикам и равнодушно заключил: — А с остальными покончим сегодня.       — Вот это настрой! Такой щупленький, но столько кровожадности! — гоготнул ящер и похлопал гения по плечу увесистой трёхпалой ладонью. Жест одобрения не пришёлся по нраву, и мутант резче, чем планировал, отмахнулся от бугая.       — То есть ты предлагаешь за раз ликвидировать всех участников турнира? Вот прям их всех? — между ними вклинился Майки. Он выразительно обвёл взглядом воинственно настроенную толпу гладиаторов и скептически скривился. — Весьма амбициозные планы, не находишь?       — Никто не говорил, что будет легко, — умник угрюмо насупился и твёрдо продолжил: — Но у нас совершенно нет времени на эти игры. И ко всему прочему мы ещё не обсудили главное, — он прямо обратился к ящеру: — Каким образом нам осуществить побег? — без чёткого плана едва ли главарь держался бы столь самоуверенно. Как минимум, добрая треть бойцов относилась к третьей категории опасности, а это существенно утяжеляло процесс их дальнейшего истребления.       — Побег? — удивлённо переспросил ящер и прыснул от смеха.       — Что смешного? — всё в мутанте будто бы мгновенно оледенело: и взгляд, и голос, и само тело. Могло показаться, что ящеры изначально не планировали сбегать, но на кону стояла жизнь их планеты и популяция вида. Тогда, вероятнее всего, побег был совершенно невозможен, и сама мысль об этом вызывала лишь смех.       И не успел гений опешить, как главарь продолжил:       — Отсюда не сбежать. По крайней мере, без помощи Азуры. Ей только нужно несколько дней на регенерацию и восстановление систем, и тогда она сможет переместить нас на борт.       Донателло откровенно раздражал снисходительный тон, словно ящер разговаривал с ними, как с детьми.       — Так Азура жива? — удивлённо проморгался Майки, однако новость о неубиваемом космическом ките воодушевила.       Дальнейшие разговоры о самовосстанавливающемся корабле умник не слушал. Выходило так, что ящеры со всей своей недюжинной силой не всемогущи и даже им не по силам пробить путь к свободе. Гений машинально оглядел длинный полукруглый коридор, забитый невольными бойцами. Каждого из них ждала смерть. В сравнении с ними гений не считал себя самым сильным, опытным или ловким, даже острый ум и умение подмечать не очевидные на первый взгляд детали не давали ему стопроцентной гарантии победы. Однако он точно знал, что если не выживет, то и у Евы не будет шанса.       — С каждой минутой Ева всё дальше, и мы должны попытаться сбежать, — перебил Донателло, вцепившись в предплечье главаря. В его голосе слышался отчаянный надрыв. — Плевать, чего мне это будет стоить! Даже если потребуется перебить всех на этой планете, я готов! А затем мы угоним корабль и найдём ту чёртову планету, на которую её везут.       Ящер внимательно и спокойно смотрел в глаза щуплого по его меркам мутанта, едва ли ощущая давление сжатых пальцев на своём предплечье.       — К этому времени от неё ты найдёшь разве что только останки.       Майки дёрнул Донателло назад, крепко обхватив торс брата. Словно борясь сам с собой, гений вынужденно опустил занесённую для удара руку. Его всё ещё пробивала импульсивная дрожь от напряжённых до предела мышц.       — Скажешь это ещё раз, и лишишься глаза, — сквозь зубы яростно прошипел гений.       В ответ ящер лишь слабо ухмыльнулся — с грустью и пониманием неизбежной трагедии. Но маленькое, похожее на него хрупкое существо сдаваться не собиралось.       — Обычно весь неликвид выкупают «собиратели» — те ещё фанатики, — презрительно скривился главарь. — Они ошиваются на дальних уголках галактик вроде этой. Как по мне, давно уже пора их всех перебить. Но пока забавы с никому не нужными подопытными не выходят за пределы их кораблей, на это закрывают глаза. Так что, вероятнее всего, от твоей зверушки уже ничего не осталось.       Донателло собирался возразить, но все слова острым комком застряли в горле. Прозвучал раскатистый гонг, призывающий на арену новую группу бойцов.       — Постарайся не умереть, маленький, — сказал ящер без тени иронии и повёл за собой Рафаэля на свет софитов.