VII. Битва за малое

— Так… За что именно отвечает эта часть замка? — Лира в замешательстве оглядывается вокруг. Люси чуть удивлённо приподнимает брови: — За мой покой и душевное здоровье. Сьюзен ухмыляется. Она чаще бывает в гостях у сестры и уже видела «дворик». Лира же и Дженни оглядываются по сторонам с откровенным восторгом. Люси приказала полностью перестроить один из внутренних дворов Анвардского замка по собственной воле: каменную брусчатку перекрыли деревянным помостом, а уже тот — покрыли пушистыми коврами. На самом же помосте установили шёлковый шатёр, пропускающий ветер и свежий воздух, но покрывающий от лучей солнца или же капель дождя. Внутри шатра много мягкой мебели в нежных светлых оттенках: диваны, кушетки, глубокие кресла. Шатёр утопает в вазах с цветами. Они везде: на столиках, тумбочках, а самые большие — просто на полу. Также там большая белая клетка с изящно изогнутыми прутьями для ярких певчих птиц, маленькие фонтаны и мраморные скульптуры. Лира, как ценитель искусства, первым долгом принимается рассматривать скульптуры. Видно, что они все являются рукой одного мастера. Каждая скульптура изображает девушку. Девушки из белого мрамора одеты в разные платья и застыли за разными занятиями: одна расчесывает волосы гребнем, вторая — вдыхает аромат розы в собственной ладони, третья — замерла с книгой в руках, четвёртая — протягивает руку перед собой, любуясь бабочкой на кончике пальца. Все скульптуры кажутся такими нежными и хрупкими. Их размер — несколько меньше, чем рост настоящей женщины, поэтому они так гармонично влились в интерьер не очень большой площади. — У меня нет слов… — вздыхает Лира. — Эти работы бесподобны. Такое впечатление, что их из воска слепили, а не высекли из камня… Какое изумительное мастерство! Люси довольно усмехается. Кто-то громко фыркает. Лира и остальные королевы оборачивается на звук, замечая, что внутри шатра также находится принцесса Лючия. Улыбка орландской королевы становится ещё шире: — Это моя личная коллекция. Имя скульптора — Питер Дэ Вольжак. Мальчик начал подавать признаки таланта в очень юном возрасте. Под наставничеством самых именитых преподавателей Анварда из него вырос, не побоюсь этого слова, лучший скульптор этой эпохи. — Люси не без наслаждения бросает взгляд на поджатые губки принцессы Лючии. — У него есть муза. С подросткового возраста юноша верен одной единственной даме, пленившей его трепетное сердце артиста. Дженни широко раскрывает рот, когда до неё доходит. Люси же наслаждается невинным очарованием внимающей Лиры: — Присмотрись к лицам. Они — одинаковы. И хоть и причёски леди немного различаются, длинна волос всегда приблизительно такая же. Лира внимательно вглядывается в лица каменных девушек: — Действительно! Я все пыталась понять, что же в этих скульптурах так отчётливо даёт мне понять, что они — дело руки одного мастера! Я в восторге! — И его муза сейчас находится с нами в одной комнате, — заканчивает Люси. — Я когда-нибудь приду сюда во время сильной бури и разобью их всех! — восклицает Лючия. — И никто не докажет, что это была я! Люси с довольством усаживается в свое кресло: — Ты не посмеешь. — королева переводит взгляд на сестру. — Он продолжает её так нежно любить. Мне кажется, что с тех пор, как Лючи вышла замуж, он стал проводить в своей мастерской в три раза больше времени, чем раньше! Лючия громко стонет. Люси жестом просит принцессу присоединиться к ней и остальным королевам. Дамы присаживаются вокруг чайного столика и две леди Люси немедленно принимаются разливать чай для королевы и её гостей. — Подумать только, когда они были совсем юными, я честно желала их свадьбы. — Через мой труп! — вспыхивает принцесса. — А сейчас — нет? — склоняет голову Лира. Люси смотрит на Лиру: — Я слишком сильно люблю плоды его творчества. А артист, чтобы творить шедевры, должен страдать от неразделенной любви! Те, у кого все хорошо сложилось, теряют свой дар. — Вот лучше бы он его и потерял! Сьюзен с интересом смотрит на принцессу: — Почему ты так сильно его не любишь? Лючия складывает руки на груди: — Потому что он извращенец! Люси раскрывает веер: — Лючи, манеры! Это ведь просто слухи. Скорее всего глупые и неоправданные. — Королева Орландии смотрит на своих гостей. — Где-то с месяц назад появились грязные слухи о том, что в мастерской скульптора видели новую скульптуру, где Лючи — обнажена. Лира широко распахивает глаза, Дженни — прикрывает рот ладонью, а Сьюзен — давится чаем. Люси бросает полный сострадания взгляд на покрасневшую от негодования Лючию: — Но это все клевета завистников. Мастерскую Питера обыскивали и ничего не нашли. В комнату входит леди принцессы Лючии и что-то шепчет ей на ухо. Принцесса отставляет свою чашку в сторону и поднимается на ноги: — Ваши Величества, прошу меня простить. Кажется, моя дочь Лаура требует моего внимания и это не может ждать. Люси тепло улыбается: — Конечно, милая. Королева Орландии провожает взглядом принцессу, пока та не исчезает за дверью. Люси резким движением отставляет чашку в сторону, выпаливая на одном дыхании: — На самом деле это чистая правда, я видела собственными глазами!!! — Что правда? — не понимает Лира. — Скульптура раздетой Лючи!!! И, поверьте мне, это самый настоящий шедевр! Там так тонко и детально изображено все, что кажется, ещё секунда — и она начнёт дышать! Дженни выпускает из рук чашку и та разбивается на кучу мелких осколков: — Прости… — пищит шестая королева. — Раздетой? — Сьюзен принимается обмахиваться веером. — Совсем?! — Абсолютно! — заверяет её Люси. — Она будто бы лежит на боку на лепестках цветов, подперев щеку ладонью! — Но как ты узнала? — изумляется Дженни. Люси откидывается на спинку кресла: — Эту сплетню мне рассказали поздно вечером. И я немедленно отправилась к Питеру. Мальчик очень мне верен и он немедленно показал мне скульптуру. Сказать, что я была поражена — ничего не сказать! Но кто-то увидел его работу раньше меня и сплетни уже пошли по замку, поэтому, пока никто не увидел… — Ты приказала уничтожить этот срам? — догадывается Лира. Люси округляет глаза: — Конечно же нет! Я приказала моим доверенным рыцарям перенести скульптуру в одну из моих дальних сокровищниц! А вместе с ней и все эскизы. Ключи есть только у меня и у Питера. Когда дело было сделано, я подняла громкий скандал и направила рыцарей на обыск мастерской. Когда мои рыцари, на глазах у сотни зевак, не нашли ничего, что могло бы опорочить честь принцессы, я объявила зачинщика сплетен наглым лгуном и назначила куш за его голову. Люси отпивает скромный глоток фруктового чая. — Но… — Лира заходится гневом настолько, что начинают подрагивать крылья. — Это же нечестно! То, что совершил этот юноша — порочит честь принцессы! Люси снисходительно смотрит на Лиру: — Это новое веяние искусства, которое пришло в Анвард слишком рано для своего времени! Потому мне и пришлось его прятать. Если бы Тристан узнал, он бы разбил этот шедевр молотком! Нужно немного подождать… Сьюзен ухмыляется краешком рта: в такие моменты ей всегда становится так жаль, что она сама не живёт в Анварде. *** Ниэльс косится на зевающего и устало потирающего переносицу Роберта: — Плохо спалось? — В каком-то смысле, — уклончиво отвечает кронпринц, безрезультатно пытаясь вникнуть в записи в собственном блокноте. Его высочество тщательно готовился к визиту, составляя список важных персон и тем, которые он мог бы с этими персонами обсудить. Кто бы мог подумать, что Орландия с королем Тристаном во главе достигнет такого расцвета, как сейчас. — Это нужно передать гонцу. Все получатели в пределах Анварда. Ниэльс берет из рук кронпринца стопку писем. Дюжина, не меньше. Рыцарь присвистывает: — Ты это все вчера ночью понаписывал? — Угум… — кронпринц встает на ноги, чтобы умыться холодной водой. Должно взбодрить. Он не сомкнул глаз всю ночь. Сначала он вдоволь поиздевался над литературными пристрастиями своей обожаемой леди. Аслан, она так мило отпиралась, пытаясь убедить его, что книга с постыдными сценами — не ее… Что он просто не мог прекратить издевательств. Затем кронпринц предложил леди все-таки попробовать уснуть. И она, кажется, уснула. Он просидел в кресле у ее постели около получаса. Затем задул свечу — Флёр не отреагировала. Прождав еще с четверть часа, он на цыпочках покинул ее покои. Время близилось к рассвету и Роберт не мог допустить, чтобы кто-то заметил его выходящим из спальни леди. Пусть он и не сделал ничего плохого. А потом — было просто не уснуть. Мысли о минувшей ночи и бабочки в животе мучали его до самого утра. Ниэльс принимается наскоро перебирать стопку писем, пытаясь отыскать в них знакомые имена. Не находит. Кроме… Предпоследний, крохотный, казалось бы, неприметный конвертик из серой пергаментной бумаги, на котором стоит имя «Флёр». Рыцарь бросает быстрый взгляд на стоящего к нему спиной кронпринца, который абсолютно ничего не подозревает. Конверт не запечатан… Сам Аслан велел! Ниэльс бесцеремонно лезет в конверт, извлекая из него небольшой листок бумаги, на котором — всего несколько строчек. Ниэльс жадно читает содержание послания, а затем с разочарованием отводит листок в сторону: — Роб, серъезно?! Ты приглашаешь ее на бал запиской? Ну кто так делает?! Кронпринц вздрагивает, резко оборачиваясь и разбрызгивая при этом воду для умывания. Взгляд падает на стопку писем в одной руке рыцаря, и маленькую записку — в другой: — Ниэльс!!! Тебя не учили, что нельзя читать чужие письма?! Рыцарь складывает руки на груди: — Не тогда, когда на кону стоит счастье кронпринца Блистательного и гипотетическое продолжение его рода, — язвит в ответ рыцарь. — Не соскальзывай с темы. Роберт, серьезно? Просто записка? Тебе что, восемь лет?! Роберт угрюмо хмурит брови в ответ: — А что ты хотел?! — Спроси ее в лицо. Кронпринц поджимает губы: — Для этого нужно застать ее наедине, а она постоянно таскается за Сильви. Я не стану задавать подобный вопрос в окружении других девушек! Ниэльс задумывается: — Хорошо, но тогда пришли хотя бы букет цветов вместе с запиской. Роберт мнется: — Это слишком… Будет выглядеть, как будто у меня какие-то особые намерения… Рыцарь прыскает со смеху: — А то у тебя их нет, Ромео? Роберт задумывается: — Я не против знаков внимания, но я против того, чтобы на них стояло мое имя. Если подарок попадет не в те руки… Ниэльс склоняет голову: — Да-да, я помню. Именно поэтому ты отправлял ей платья и другие подарки без записки. — Именно. — Но приглашение на бал — это другое, Роберт. Оно не может быть анонимным. Поэтому… Я приложу к записке… — Я против! — перебивает кронпринц. — …букет белых роз! Помнишь, нам в Ташбаане говорили, что это типичный подарок для юных тархинь, что не замужем? Роберт забавно надувает губки: — Она любит ирисы! Лицо Ниэльса расцветает: — А ты куда романтичнее, чем кажется на первый взгляд! Заметано, ваше высочество, сыщем ирисы! Роберт кусает губу: — Ладно… Только, пожалуйста, выбери что-нибудь неприметное, чтобы не привлекало внимание и не вызывало вопросов! Рыцарь гордо складывает руки на груди: — Будет сделано в наилучшем виде! *** Королевы снова собираются во «дворике». — Почему здесь нет слуг? — задумывается Дженни. — Потому, что это исключительно моё место и здесь строгие правила, — с ухмылкой отвечает Люси. — И какие же? — склоняет голову Сьюзен. — Я позволяю здесь бывать только тем людям, кому я очень доверяю. И исключительно леди. Во «дворике» не говорят о короне, обязанностях и детях! Здесь — место отдыха! Поэтому даже чай мне здесь подают мои леди, а не слуги. То, что обсуждается в стенах «дворика» — не для чужих ушей. И не для мужчин. Сьюзен надувает губки: — Я хочу такое же место в Кэр-Паравале! Дженни складывает руки на груди: — Эд скажет, что это ненужная трата денег, а Питер потребует себе такую же территорию, куда не будут пускать нас. Сьюзен с шумом выдыхает: — А Каспиан станет гнуть, что этой «территорией» должен стать корабль, несомненно — новый, а то у него этих игрушек мало… — Ваше величество… Люси поднимает голову на свою леди: — Да? — Там в дверях гонец, позволите? Люси кивает, с любопытством поглядывая на дверь. Внутрь входит… На первый взгляд он кажется корзиной на ножках. Подавшись вперёд, Люси понимает, что это рыцарь с корзиной ирисов в руках. Но букет в корзине настолько пышный, что его туловища и головы просто не видно. Вслед за ним входит ещё один: — У меня послание для леди Флории. Флёр, смирно стоящая за спиной Сильви, что пьёт чай в компании принцесс Лючии и Аурелии, каменеет. Ей кажется, что она ослышалась. Но всего моментом позже все королевы смотрят в её сторону, а гонец останавливается перед ней, протягивая послание. Второй опускает цветы в метре от неё. Сильви тихонько кашляет, толкая Флёр локтем. Леди переводит взгляд на свою принцессу: — Флёр, — шепчет Сильви, — возьми письмо! Опомнившись, Флёр забирает из рук гонца послание. Во «дворике» по-прежнему тихо, королевы продолжают сверлить ее взглядами. Флёр испуганно смотрит на горящие любопытством глаза королев. — Флёр, — подбадривающе шепчет ей Сильви, — открой его. Дрожащими пальцами, Флёр разделывается с конвертом. Несколько предложений внутри ей приходится перечитать несколько раз, прежде чем до неё доходит смысл. — Не томи! — восклицает королева Бесстрашная. — От кого это? Флёр на миг немеет, а потом выдавливает из себя: — Здесь нет имени. Люси довольно улыбается: — Так даже интереснее. Будем ждать продолжения. Королевы наконец снова возобновляют свою беседу. Флёр не верит своей удаче. Она нервно сглатывает, снова глядя в записку с подписью «Р».