Позови меня с собой

      Апрель, 1991 год       Стоило поезду резко дёрнуться, Алёна тут же приоткрыла заспанные глаза, неприятно стукнувшись затылком о стекло, к которому прислонила голову. Потерев ушибленное место, она оглянулась. Пассажиры в суматохе вставали со своих мест, подхватывая чемоданы с верхних полок и ручную кладь. После бессонной ночи в душном купе, под утро Золотарёва отрубилась, едва не пропустив нужную остановку. Тело ломило от жёсткости спального места — хотелось побыстрее принять душ и нырнуть в мягкую постель.       Москва встретила ветром, пасмурной погодой и накрапывающим мелким дождём. Услужливый проводник с вежливой улыбкой помог девушке спустить чемодан со ступенек, пожелав напоследок хорошего дня. Алёна с наслаждением вдохнула свежий, хотя и холодный, воздух — такая погода всё же лучше, нежели удушливая затхлость тесного купе поезда. Ко всему прочему, Золотарёвой ещё и с соседями не повезло: старенькая бабуля, чей храп ночью слышал весь вагон, и молодая мама с маленьким сыном, который всё никак не хотел засыпать, капризничая до полуночи. Пожалуй, стоило всё-таки согласиться на предложение Кирилла выкупить ей отдельную секцию, чтобы поездку она провела в одиночестве.       — Здравствуйте, Алёна Викторовна. — Рядом, будто из-под земли, возникла мужская фигура. В нём девушка узнала Колю — молодого парня, который был их водителем. Признаться, когда муж уехал и забрал личного шофёра с собой, Алёне его очень не хватало — передвигаться на общественном транспорте было порой просто невыносимо. — Как дорога?       — Привет, — Золотарёва искренне улыбнулась. Николай вызывал у неё весьма положительные эмоции, да и в общении был приятным собеседником. — Могло быть и лучше.       Девушка с облегчением выдохнула, оказавшись в уютном салоне автомобиля. Несмотря на середину апреля, в Москве был лютейший холод, не спасало даже тёплое кашемировое пальто.       — А Кирилл где? — Посильнее запахнув края верхней одежды, спросила Алёна. Муж обещал, что встретит её с поезда, но обязательство своё, по неизвестной ей причине, не сдержал.       — Кирилл Львович на важную встречу уехал утром, — сосредоточенно ведя автомобиль, ответил Коля, — но к вашему приезду, вроде как, должен вернуться.       — Что за встреча?       — Не в курсе, если честно, — парень пожал плечами, — попросил его на Петровку закинуть и сказал, чтобы ехал на вокзал за вами.       Золотарёв каждый день повторял по телефону, как сильно он по ней соскучился и хочет поскорей её увидеть. Так насколько же важным должен быть подтекст его дел, что они стали преградой для всего остального?       — Куда сейчас?       — Велено домой вас везти.       Домой. Алёна не знала, как дальше сложится жизнь, но последнее, что ей хотелось сейчас сделать — назвать этот город своим домом. Её родная обитель осталась где-то очень далеко, больше, чем за тысячу километров. Лев Борисович в какой-то момент, неожиданный для девушки, стал настаивать, что им необходимо перебраться в Москву. На все её вопросы ответ был лишь один: «Вам там будет лучше». Алёну, естественно, не спросили, какой вариант будет выгоднее именно для неё.       Вещи пришлось собирать буквально мгновенно. Не сказать, что Кирилл был крайне рад этой затее, ему вполне прекрасно жилось и работалось в родном городе, благо хоть, с последним проблем особых не возникло, — сразу после получения диплома, отец помог ему неплохо обустроиться. И пока большинство могли только мечтать, чтобы проложить себе такую тропинку в жизнь, к Золотарёву в карман уже легла должность младшего следователя прокуратуры Харькова. С дальнейшим повышением по карьерной лестнице, конечно же.       На деле же, как бы Алёна внутренне это не отрицала, вслух, естественно, догадок не произнося, самой глобальной причиной, почему одно только упоминание о переезде вызывало мурашки, был он.       Тот, кого она проклинала каждую ночь, заливая подушку горькими слезами, и кому так жаждала заглянуть в глаза, чтобы увидеть в них причину, по которой он её предал.       Золотарёва пыталась себя успокоить. Какова вообще вероятность, что она встретит Витю, если выйдет, к примеру, в обеденное время в магазин за хлебом? В Москве живёт примерно девять миллионов человек и в такой огромной толпе, пожалуй, будет нелегко пересечься. Не сыграет же судьба с ней злую шутку, опять сделав их соседями?       Зайдя в квартиру, Алёна даже слегка присвистнула, не ожидая такого размаха. Девушка и представить боялась, в какую копеечку могут обойтись четырёхкомнатные апартаменты на площади Восстания, тем более, когда соседями через стену могут оказаться именитые актёры, лётчики, шахматисты и прочие небезызвестные личности. По словам Кирилла, Лев Борисович сумел договориться с нужными людьми, чтобы молодым супругам досталась именно эта жилплощадь.       Вид из окна спальни открывался шикарный: Кутузовский проспект, набережная, пёстрые улочки. Рукой можно было подать так же и до главной площади города, где располагались Третьяковка и Храм Василия Блаженного.       За спиной, где-то в глубинах коридора, послышался голос Кирилла. Алёна часто поражалась пунктуальности супруга: действительно, не прошло и пяти минут, стоило ей переступить порог их новой обители, как следом объявился и Золотарёв.       — До вечера свободен тогда, — заметив, как она вышла из комнаты, мужчина расплылся в широкой улыбке, вешая пальто на крючок в прихожей, — к семи где-то подтянешься.       — Как скажете, — коротко кивнув девушке в знак прощания, Коля учтиво удалился.       — Здравствуй, родная. — Он плотно примкнул к её губам. В последний раз они виделись перед тем, как Кирилл уехал в Москву, чтобы успеть хоть немного обустроить квартиру и, что было, пожалуй, самым важным, начать хоть мало-мальское продвижение в деле, за которым его и прислал сюда отец. За время разлуки Золотарёв по ней действительно затосковал. — Как добралась?       — Ужасно.       — Что не так? — Поинтересовался, следуя за ней в спальню.       — Поезда — самое отвратительное, что только может быть. Неужели билет на самолёт действительно достать не удалось?       — Давай ты не будешь причитать? — Обнимая её сзади за талию и утыкаясь в изгиб шеи, спросил мужчина. — Лучше скажи, как тебе тут?       — Слишком вычурно.       — А предыдущая квартира была не такая? — Кирилл усмехнулся. — К тому же, нам пора расширяться, не так ли?       Рука с явным намёком легла на плоский женский живот. Алёна вздохнула, не став больше ничего говорить, чтобы не затрагивать лишний раз эту тему. Золотарёв уже больше полугода прямо говорил о потомстве. Не сказать, что сама Алёна детей не хотела, пожалуй, дело было, по большей мере, как раз-таки в муже: Кирилл слишком наседал на неё с этим вопросом. Девушке же хотелось пока пожить для себя, а не думать о пелёнках и распашонках.       — Я соскучился, — осыпая поцелуями нежную кожу за ухом, хрипло проговорил Золотарёв.       Он уже и забыл, когда прикасался к ней последний раз, вероятно, это было как раз перед его отъездом, ещё в январе. Развернув Алёну лицом к себе, тут же впился в мягкие губы поцелуем, прижимая к подоконнику. Ответ девушки не заставил себя долго ждать: обвив его шею, она позволила чужим рукам исследовать собственное тело.       — До вечера не дотерпишь? — Игриво спросила Золотарёва, стоило Кириллу усадить её на холодную поверхность, остановившись между раздвинутых ног. Прикосновения чуть выше кромки чулок вызвали приятные мурашки по телу.       — Вечером второй раунд будет, — прошептав слова на ухо, зубами он оттянул мочку.       Как можно было описать их брак? Он был обычным. Пожалуй, таким, как и у всех. Золотарёвы, точно как и все остальные, ссорились по мелочам; вместе завтракали; смотрели телевизор; регулярно, придерживаясь канонов супружеской пары, занимались любовью. Как бы Алёна поначалу не отнекивалась, со временем ей стало даже нравиться и часто инициатором близости становилась именно она. Кирилл, однозначно, умел доставлять удовольствие и знал, как сделать ей приятно. Даже сейчас, когда он оттягивал её волосы, прикусывая кожу в районе ключиц, где позднее она станет багрового оттенка, — такое только сильнее разгоняло кровь по венам.       В целом, жизнь с Кириллом не доставляла ей каких-либо неудобств. На удивление, бывшую Говорову не раздражал даже просыпанный мимо турки молотый кофе, когда супруг, впопыхах собираясь утром на работу, разбрасывал всё на своём пути. Алёна просто молча протирала за ним столешницу влажной тряпкой.       Хотя, первые дни после свадьбы ей было очень некомфортно. Она явно не привыкла к тому, что можно просыпаться рядом с кем-то, делить одно одеяло на двоих и чтобы чужая рука обнимала поперёк талии. Кирилл для неё просто стал привычкой и рутиной, как, например, чистка зубов каждое утро.       — Нам обязательно сегодня вечером ехать? — В перерывах между сумасшедшими поцелуями, спросила Алёна.       — Хотел тебя с коллегами познакомить, — стянув в нетерпении с неё нижнее белье, задрав перед этим платье до талии, он резко вошёл, срывая с губ очередной громкий стон. Мужская белая рубашка и пиджак уже валялись где-то на полу.       — Я бы лучше осталась дома, — подстраиваясь под его движения, ответила девушка.       — Нам обязательно это обсуждать прямо сейчас? — Двигаясь с каждой секундой всё быстрее, с ухмылкой поинтересовался Золотарёв. — Есть дела важнее, тебе не кажется?       — Разве может быть что-то важнее твоих напарников?       — Алён, — жена была той ещё лисой и наверняка разговорами отвлекала его специально. Оставив на губах короткий поцелуй, он приподнял её подбородок, томно глядя в глаза, — лучше скажи, как тебе хорошо.       — Очень хорошо… — Запрокинув голову назад, затылком ощущая прохладу стекла, ответила она, отдаваясь ощущениям.       Длительное отсутствие близости сказывалось, поэтому продержаться долго не получилось — яркая разрядка настигла обоих уже через несколько секунд.       Пока Кирилл удалился в душ, Алёна переоделась в домашний халат, закинув дорожное платье, смятое мужем, в корзину с грязным бельём. Бросив быстрый взгляд на висящие настенные часы, она прикинула, что в ванной комнате Золотарёв пробудет ещё примерно минут пятнадцать, поэтому, пока время позволяло, достала из косметички, с трудом найденной в ещё не разобранном чемодане, блистер с маленькими круглыми таблетками.       Это — её маленький секрет, о котором никто, кроме неё самой не знал и узнать не должен, в особенности — Кирилл, иначе гнева и громкого скандала не избежать.       Запив таблетку двумя глотками воды, она опять спрятала косметичку в чемодан поглубже, замаскировав слоями одежды. В Харькове Алёна хранила их на самой верхней полке шкафа, в постельном белье. Золотарёв туда никогда не совался, поэтому именно это место казалось ей идеальным. В новой квартире ещё предстоит отыскать такой надёжный уголок.       Пить противозачаточные таблетки было её решением, которое с мужем она, естественно, не обсуждала. Если сразу после свадьбы они всегда предохранялись, то потом, как только Кирилл стал вести разговоры о детях, было принято решение отказаться от контрацепции. Вернее, такое желание исходило только от него. Кирилл откровенно не понимал, почему по прошествии полугода беременность так и не наступала. Он ничего не знал о всех этих медицинских терминах, поэтому, пару раз мягко предлагал жене обратиться к врачу, возможно, у них есть какие-то проблемы? Алёна же, всякий раз, когда заходил подобный разговор, мягко отводила тему в другое русло, отвечая, что не всегда зачатие происходит в кратчайшие сроки. Ей так просто было легче.       — К которому часу нам нужно быть? — Спросила Алёна, когда они сидели на кухне. По телевизору показывали какой-то фильм, из чашки тянулся пар от ароматного кофе.       — К восьми, — ответил молодой человек, взглянув на наручные часы: стрелка близилась только к четырём.       — Не поздновато?       — Да у них свои дела перед этим. — Кирилл внимательно наблюдал, как Алёна, приоткрыв окно, подкурила сигарету, впуская прохладный апрельский воздух в квартиру. Золотарёв сам был заядлым курильщиком, но не раз делал ей замечание, что ей эта пагубная привычка ни к чему. Хотя, нельзя не отметить, что процесс курения у девушки получался каким-то завораживающим и даже сексуальным. — Там у одного из них, кстати, свадьба скоро намечается, мы приглашены.       — Что-то многовато свадеб за последнее время стало, — стряхнув пепел, усмехнулась Алёна.       — Не знаю, как остальные, но Диман точно рехнулся. Мы всегда ставили, что он никогда не станет такой херней страдать.       Для Алёны, как и для всех остальных, было весьма большой неожиданностью, когда, вернувшись из медового месяца, подруга позвала к себе в гости, серьёзно заявив, что они с Масленниковым вместе. Золотарёва сперва не поверила, думала, что Дина шутит, но у Исаевой не было даже намёка на какую-либо иронию.       — Надоело мне бегать уже, понимаешь? Хочется простого счастья, — делилась своими мыслями Дина.       — Ты уверена, что Дима и есть тот, с которым можно это счастье сохранить?       Не сказать, что бывшая Говорова относилась к Масленникову с неприязнью, напротив, для неё он всегда был самым адекватных из всех друзей Кирилла, однако же, его слава бабника говорила сама за себя. Алёне очень не хотелось, чтобы парень и Исаевой разбил сердце в клочья. По горькому опыту она знает, каково это, пережить разрыв с любимым человеком — такого своей лучшей подруге не пожелаешь уж точно.       — Если ты не забыл, то про тебя полтора года назад твои друзья говорили тоже самое.       — Так я же по любви, — Кирилл поднялся со своего места и, остановившись около Алёны, забрал сигарету у неё из пальцев, затягиваясь. На фильтре ощущалась липкость её блеска для губ. — И по большому желанию.       Золотарёва не стала ничего отвечать. Как и не отвечала на фразы Кирилла о том, что он её любит, а их, за всё время супружеской жизни, было произнесено, пожалуй, больше сотни раз. Парень обещал дать ей время, не давить с тем, чтобы она выжимала из себя чувства, надеясь, что позже они придут сами. Время шло, а в сердце так и оставалась пустота.       Придвинувшись ближе, Алёна обхватила губами сигарету, выпуская после дым практически возле лица Кирилла.       — Давай собираться. — Сглотнув слюну, скопившуюся от этого зрелища, произнёс Золотарёв. — Не хочу опаздывать.

***

      «Пушкинъ» открылся едва ли не пару недель назад, но уже успел зарекомендовать себя как один из лучший и дорогих ресторанов города. Здесь не встретишь за ланчем простого фабричного работника, еле как перебивающегося от получки до получки. Облюбовавшими это место были те, для кого деньги, в большинстве своём, значения не имели.       Ресторан, безусловно, поражал своей красотой. Яркие лампочки, которыми был украшен фасад здания, освещали Тверской бульвар, привлекая внимание всех прохожих. Алёна вошла внутрь под руку с Кириллом, отдавая перед этим верхнюю одежду швейцару. Они выглядели как пара из дорогого Голливудского кино: Золотарёв в чересчур дорогом костюме, золотые часы отбрасывали такой блеск от лампы, что запросто можно было ослепнуть, взглянув на них. Девушка тоже не отставала, своей красотой привлекая внимание мужской половины заведения: шерстяное платье чуть ниже колена с разрезом по ноге, чёрные туфли-лодочки на небольшом каблуке, аксессуары и аромат явно недешёвого парфюма, купленного где-то в переходе метрополитена.       — Прошу прощения за опоздание, долго на Садовом в пробке стояли, — стоило им подойти к столу, где только их и ожидали, произнёс Кирилл.       — Мы и сами пришли недавно, — ответил молодой человек, примерно ровесник самого Золотарёва, вставая со своего места, как и двое остальных мужчин.       — Алёнка, знакомься, — опустив руку на её талию, продолжил Кирилл, — мои партнёры, я тебе о них рассказывал.       — Очень приятно, — Алёна поочерёдно пожала им руки, а от самого последнего, с весьма странным именем — Космос, получила даже поцелуй в тыльную сторону ладони.       Две девушки, смиренно ожидавшие, пока и до них дойдёт очередь, были представлены ей как Ольга — невеста Саши, на скорою свадьбу к которым Золотарёвы как раз были приглашены, и Тамара — супруга Валеры.       — Ну, как вам Москва, успели обжиться? — Спросил Александр, медленно пережёвывая стейк.       — Пока непривычно, — буднично ответил Кирилл, — Алёна только сегодня с поезда. Я тоже толком не видел ещё ничего, всё время в делах.       — Ой, а может, тогда прогуляемся все вместе? — Несмело произнесла Тома, скромно улыбнувшись. — По площади, например?       — Было бы неплохо. — Это была первая, прозвучавшая за вечер, фраза от Золотарёвой. — Порой надоедает в четырёх стенах сидеть.       Вероятно, другие не заметили ухмылку Кирилла, появившуюся на лице после этих слов. Он откровенно не понимал её позиции по этому поводу, в то время как сама Алёна не могла понять его. В харьковской квартире было порой слишком душно и единственным вариантом, как от этого можно избавиться, была работа. Золотарёва окончила Каразина с красным дипломом и уже вовсю грезила о трудоустройстве, как Кирилл, всего одним-единственным словом обрубил все её надежды.       — Зачем тебе это? — Отхлебнув горячий кофе и попутно что-то читая в газете, спросил он.       — Как это зачем? — Алёна села напротив, в попытках добиться от мужа разъяснений. — Я ведь ещё со средней школы мечтала об этой профессии.       — В бумажках ковыряться ты мечтала? Сидеть в каком-то кабинете, без окон и дверей, бухгалтерские ведомости заполнять?       — Мне, между прочим, место финансиста в одном инвестиционном фонде предложили, я там практику проходила. Должность весьма приличная.       — Алён. — Золотарёв с громким стуком поставил чашку на стол, глядя ей в глаза. — Давай не будем спорить друг с другом? Ты хотела себе диплом? Ты его получила, никто тебе не препятствовал. Но в твоей работе, повторюсь, смысла никакого.       — Почему? Ты можешь объяснить?       — А нет никаких объяснений, — он развёл руками, — мне жена дома нужна, а не где-то в другом месте.       — Дома я тебе нужна, только чтобы готовить и ублажать по требованию?       — Я не это хотел сказать.       — Но ты именно это имел ввиду, правильно понимаю? — Она резко встала со своего места. — Если Таисия Евгеньевна всю жизнь просидела в тени твоего отца, это не значит, что и я согласна на такое.       Как бы девушка не тешила себя надеждами — Кирилл был непреклонен. Однажды, ссора по этому поводу достигла такой точки кипения, что Золотарёв со всей силы ударил кулаком в дверной косяк, отчего девушка в испуге задрожала. Он не любит, когда ему перечат, а Алёна будто специально выводит его на такие сильные эмоции.       С тем, что о работе она может забыть, пришлось смириться. От душащего одиночества спасали прогулки с Диной, и то, подруга вовсю витала в облаках, так и предвещая скорые встречи с Димой, поэтому, Алёна старалась не навязываться. Исаева заслужила это счастье, зачем ей нужна обуза в виде неё?       За столом велась оживлённая беседа. Золотарёва болтала о чём-то повседневном с Тамарой, мужчины обсуждали свои дела. И только Ольга почему-то предпочитала отмалчиваться, внимательно следя за всем происходящим.       — А я слышала, ты музыкой занимаешься, вроде? — Решила спросить Алёна, дабы хоть как-то расшевелить Сурикову.       — Да, на скрипке играю, — ковыряясь вилкой в тарелке, ответила девушка, — и консерваторию, вот, скоро оканчиваю.       — И куда думаешь по специальности идти?       — Мы пока этот вопрос не обсуждали, — вступился Саша, — свадьбу отыграем, тогда уж и решим.       Алёна усмехнулась. Видимо, Белов не сильно-то отличался от её собственного супруга. Да и сама Ольга, судя по наблюдениям со стороны, не слишком ему и перечила. Неужто, боится его? Скрипачка, по всей видимости, была чересчур уж ведомой, делала только так, как пожелает будущий муж.       — Когда там крылатый наш возвращается? — Спросил Космос, закуривая сигарету. — К свадьбе хоть успеет?       — Да куда денется? Он же свидетель, как-никак.       — А я тебе, Сань, говорил, что лучше свидетеля, чем я, тебе хрен найти… — Холмогоров развёл руками. — Так ты ж рогом упёрся. Чё делать будешь, если задержится он?       — Свято место пусто не бывает. — Валера показательно поправил галстук. — Я с удовольствием перейму эту должность.       — А почему крылатый? — Уточнила Алёна. Вообще, из их лексикона она не понимала довольно много слов, но решила переспросить именно за это.       — Витю все так называют, так что не удивляйся. — Филатов мягко улыбнулся. — Это из-за фамилии.       Золотарёва хотела продолжить разговор, спросив, какая же именно фамилия у незнакомца, однако, не успела. Подошедший официант протянул руку практически перед её лицом, разливая по бокалам новую порцию шампанского.       Она не могла не отметить нежность Томы и Оли по отношению к их спутникам. Интересно, каково это, когда с нетерпением ждёшь возвращения любимого человека домой после тяжёлого трудового дня? Единственное, чего хотелось Алёне, когда Кирилл возвращался с работы — сделать вид, что она крепко спит.       Протирая пыль на полках, она часто брала в руки их свадебную фотографию, сделанную на выходе из ЗАГСа, подолгу её рассматривая. Золотарёв в своё время настоял, что стоит распечатать как можно больше снимков с торжества и расставить, по возможности, во многих уголках квартиры.       Гости, бывая в их жилище, смотрели на свадебные фотографии и восхищались: «Какая же вы красивая пара! Счастливые…». Но мало кто знал, что вся эта красота — лишь обёртка. Фантик, не имеющий ничего общего с реальностью, а счастья в их браке она и подавно никогда не испытывала. И если бы Алёну честно спросили, что ей нужно, чтобы хотя бы получить надежду снова стать счастливой, она безоговорочно ответила всего одним-единственным словом: развод.       Золотарёва сама над собой в такие моменты насмехалась. Очевидно же, что на расторжение брака Кирилл не согласится никогда. Своим согласием стать его женой, она навечно приковала себя стальными цепями к нему. И вряд ли кто-то сможет подобрать верный ключик, чтобы открыть замок, выпуская её на свободу.       Пробыв в ресторане ещё пару часов, было принято решение расходиться. Принимая от Валеры помощь надеть пальто, Тома любезно пригласила девушек в ближайшее время в гости, на кофе. Алёна приглашение приняла — это всё же лучше, чем опять прозябать дома, да и новые знакомства не помешают.       — Хочешь что-то сказать? — Уже дома, лёжа в кровати и внимательно наблюдая, как Алёна расчёсывает волосы, спросил Кирилл. Он ещё в ресторане заметил её напряжение, которое, по всей видимости, девушку не отпускало и сейчас, судя по тому, как нервно она распутывала пряди. Она промолчала всю дорогу до дома, отвернувшись в окно, явно прокручивая в голове сегодняшний вечер.       — Хочу.       — Говори.       — Скажи, — отложив расчёску на край туалетного столика и развернувшись к мужу лицом, она выдержала небольшую паузу, прежде чем озвучить, наконец, свой вопрос: — что у тебя может быть с ними общего?       — Ты о чём?       — У них на лицах написано, чем они промышляют.       — И чем же?       — Кирилл. — Девушка вздохнула. — Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Не надо слишком увлекаться чужой жизнью, чтобы понимать, чем живёт человек. Достаточно одного только взгляда. Будет ли простой работяга питаться в таком ресторане и пистолет в кобуре носить?       — Так я тоже пистолет ношу, — Золотарёв улыбнулся.       — Ты носишь, потому что это твоя работа. А они — самые настоящие бандиты.       — И всё-то ты замечаешь у меня, Алёнка, — Кирилл, отбросив одеяло, поднялся с кровати, подхватив пачку «Мальборо». Открыв балконную дверь, чиркнул спичкой, рассеивая сигаретный дым по комнате. — Не всё так просто, как кажется на первый взгляд.       — Расскажешь?       — Не думаю, что тебе будет такое интересно, — Золотарёву и вправду не хотелось посвящать её во все тонкости своей работы, ведь именно за такими подробностями и скрывалась истинная причина их переезда в Москву.       — И всё-таки? — Алёна настаивала. Не сказать, что девушку сильно заботили рабочие отношения Кирилла, но тут интерес взял вверх: что-то же должно связывать людей из столь разных кругов? — Или я не могу поинтересоваться, чем живёт мой муж?       — Родная, давай ты не будешь себе голову всякими глупостями забивать? — Затушив недокуренную сигарету, парень подошёл к девушке, присаживаясь перед ней на корточки. Взяв её ладошку в свою, поцеловал поочерёдно каждый пальчик. — Это лишь рабочие моменты, которые скоро должны решиться.       — А давно ли сотрудники органов с бандитами стали деловые связи иметь?       — Считай, что я работаю под прикрытием.       — Хочешь сказать, Белов не знает, кто ты?       — Устроим ему сюрприз, я же актёр тот ещё. — Кирилл загадочно улыбнулся. — Думаю, они обрадуются.       — Надеюсь, обойдется минимальным количеством крови?       — Давай договоримся кое о чём? — Золотарёв её перебил.       — Ну?       — Как только я закрою это дело, то сразу расскажу всё в подробностях, раз уж тебе так интересно. Договорились?       — Я спрашиваю чисто из женского любопытства. — Алёна внимательно наблюдала, как мужские губы осыпали поцелуями острые коленки, а тёплые ладони забирались под халат выше. — Да и ты сам ведь хотел, чтобы мы больше времени проводили вместе.       — Есть ещё один прекрасный способ провести время вместе. — Потянув её за руку, заставил встать на ноги, тут же крепко прижимая к себе. — И для этого не требуется обсуждение моей работы и всяких упырей, которые с ней связаны.       — Не понимаю, о чём ты, — хихикнула девушка, когда новая порция поцелуев обрушилась на шею. Лёгкая щетина Кирилла щекотала кожу.       — Сейчас поймёшь, — он хищно усмехнулся, подхватив её на руки, и уложил на кровать.       В тот момент, пожалуй, следовало бы дожать Золотарёва и узнать, что же именно происходит. Но Алёна этого не сделала — ещё не зная, что в скором времени пожалеет о том, что так просто спустила разговор на тормоза, позволив Кириллу и дальше вести свою чётко продуманную игру втайне от супруги.       А сам Золотарёв, набросившись на неё с поцелуями, желал в этот момент только одного: чтобы Алёна забыла обо всём на свете. Так же, как и он забывал обо всех неприятностях и трудностях, находясь рядом с ней. Зачем ей знать всю правду? Ради чего? Ради того, чтобы попытаться спасти того, кто её обманул и предал? Это бесполезно — все ставки всё равно уже сделаны, маховик запущен, а обратной дороги нет и не будет.       Он обязательно добьётся своего, точно так же, как когда-то добился того, чтобы стать её мужем.       Кирилл Золотарёв никогда не сдаётся, ради своей цели шагая по головам — если учесть всю ситуацию, то невелика потеря. Как сказала Алёна? Бандиты?       Этим самым бандитам он и срубит головы, устилая себе дорогу выше. И никто ему в этом не помешает, в особенности — та, что сейчас отвечала на его поцелуи, порой не скрывая стонов, от которых ему опять сносило крышу.