Сборник зарисовок

      Теплое рваное дыхание щекочет висок Хуа Чэна, невероятные губы его альфы едва касаются мокрой от пота кожи, дразнят, иногда сцеловывая солоноватые капли. Се Лянь полулежит на нем, совсем осторожно, стараясь не давить сильно, но при этом давая ощутить вес. Альфа знает, что его омеге до одури нравится ощущать тяжесть его тела, но все же сейчас тот был в положении и Се Лянь боялся ненароком навредить. Их секс в этот период был нежным и неторопливым, но альфа все равно иногда срывался, делая особенно глубокие и резкие толчки, проникая глубоко в свою пару и вызывая у омеги тихий скулеж и мольбы о большем, в ответ на которые он получал лишь снисходительную улыбку и обещания о том, что его обязательно оттрахают как надо, но уже после родов. Хуа Чэн с каждым толчком скользил спиной по влажным простыням и мягким, заботливо подложенным под его поясницу подушкам. Тихое хлюпанье в месте их соединения смешивалось со стонами и хриплым дыханием альфы, который не скупился на ласки и с нежностью оглаживал своими мозолистыми руками мягкие бедра и слегка округлый живот омеги.       Всю жизнь Хуа Чэну говорили о том, что он неправильный, что его уродливость и анатомия не позволят выносить здорового ребенка. Но все эти идиоты заблуждались. Ему действительно было немного труднее, чем другим омегам, его живот даже на восьмом месяце беременности был совсем небольшим и едва заметным. Но он регулярно сдавал все нужные анализы, делал УЗИ, занимался гимнастикой, правильно питался и много гулял, поэтому ребенок развивался как нужно и был абсолютно здоров. Узкий таз омеги создавал риск осложнений во время родов, поэтому Се Лянь настоял на том, чтобы Хуа Чэну провели кесарево сечение. А он и не был против. Ему было неважно, как их ребенок появится на свет, главное, чтобы он был здоров и невредим.       Фрикции становились все резче и хаотичнее, брови Се Ляня сошлись на переносице и он склонился, губами впиваясь в метку на шее возлюбленного и вдыхая его хоть и слабый, но дурманящий запах феромонов. Хуа Чэн понял, что альфа близок к разрядке и из последних сил сжался на его члене сильнее, помогая перейти через край. Это возымело эффект, потому что еще через пару движений Се Лянь содрогнулся всем телом, с громким причмокиванием покидая сладкое нутро омеги и обильно кончая прямо на его округлый живот. Блаженно выдохнув, Хуа Чэн опустил бледную ладонь на свой живот и принялся ласково размазывать по нему горячее семя своей пары. Ему нравилось это ощущение. Частичка его альфы полностью окутывала и согревала живот, в котором ютилось их общее дитя. Спустя 24 года жизни, Хуа Чэн наконец ощущал невероятный уют и безопасность. Теперь, когда рядом с ним был Се Лянь, никто не смел говорить ему, что он уродлив. — Мой Сань Лан самый красивый, самый восхитительный омега. Никто не смел говорить ему, что он не найдет свою пару и не сможет родить. — Не могу дождаться дня, когда мы наконец увидим нашего малыша! Никто не смел сомневаться в его вторичном поле и обращаться с ним пренебрежительно, ведь никому не хотелось иметь дело с сильным альфой, феромоны которого теперь окутывали Хуа Чэна с ног до головы.