Don't go (Не уходи)

Резкий свист кинжала прорезал воздух, когда он пролетел через комнату в направлении угрожающего звука. Лезвие глухо вонзилось в старую древесину в нескольких сантиметрах от лица мужчины. Покрытый шрамами седой тифлинг едва заметно дрогнул. Тёмные глаза предостерегающе уставились на Астариона. Тав с натянутым и нацеленным луком напряжённо наблюдала за друидом. Сердце колотилось в груди, а адреналин обострил её чувства. Противостояние накалилось за считанные секунды, но, несмотря на численное превосходство соперника, она не испытывала страха. Те времена прошли. Когда-то она была покорной и неуверенной в себе. Теперь бояться должны были они. Её внимание привлёк шорох. У ног тифлинга, свернувшись кольцом, беспокойно извивался большой тёмно-красный змей, чешуя которого блестела, как расплавленные рубины. Змей Вермиллион был толстым и мускулистым существом, длиной превышавшим рост человека. Его глаза яркого золотистого оттенка с тревожной остротой ума осматривали окружение, а раздвоенный язык с пронзительным шипением высовывался наружу. Тав скривилась и направила стрелу ниже. Она всегда испытывала глубокую неприязнь к этому существу. Мужчина медленно поднял руки, ладонями вперёд. Его грубый голос нарушил напряжённую тишину. — Хватит, — сказал он, пристально глядя на Тав. — Мы пришли сюда не для сражений, Айви-Тави. Мышцы Тав оставались напряжены, она стиснула зубы. — Тогда почему ты здесь, Каэль? Шрамы мужчины, казалось, стали ещё глубже, когда он тонко улыбнулся, но улыбка так и не коснулась его глаз. — Поговорить, Тави. Просто поговорить. Мы все слишком долго ждали этого… воссоединения. Астарион держался настороженно, его глаза метались не только между Каэлем и змеем, но и осматривали тёмные углы комнаты. Его рука сжимала рукоять второго кинжала. Эрдан, настороженно стоявший чуть позади Тав, был настроен обороняться. Он нацелил свой лук с полуопущенной стрелой, готовый натянуть её в любой момент. Кейлет же, напротив, словно изменилась. От обычно спокойной дроу теперь веяло опасностью; глаза её были остры, а выражение лица суровым. Воздух вокруг неё, казалось, дрожал от едва уловимой силы, а пальцы слегка подрагивали, словно желая сплести заклинания. Тав видела на её лице сосредоточенность и напряжение, но в нём была и тень той Кейлет, когда она была ещё не сломлена болезнью. Глаза Тав метались по комнате, пока наконец не остановились на тифлинге. — Что ж, Каэль, — произнесла она ровным, несмотря на бушующий в венах адреналин, голосом, — похоже, мы привлекли твоё внимание. Друид медленно выпрямился, его взгляд переместился с Астариона на Тав, оценивая её поведение и решимость в глазах. — Так и есть, Айви-Тави, — ответил он хриплым, но спокойным тоном. — Меньшего от тебя и не ждал. На эльфийку нахлынули воспоминания о той ночи, когда они оставили её за люком, бросив в одиночестве встречать виселицу. Если бы не удача, та ночь могла бы стать её последней. Когда она оглядела таинственные фигуры, выходящие на свет, на её лице мелькнуло узнавание. Знакомые лица, на которых теперь читались удивление и неуверенность, настороженно наблюдали за ней. — Знаю. Я работаю над собой, — съязвила Тав лёгким, с нотками горечи, голосом. — И, как видишь, я не мертва. Уголок рта Каэля приподнялся, когда она снова осмотрела остальных. — А где Слай? — в голосе Тав прозвучало беспокойство. Отсутствие его дочери казалось странным. На мгновение выражение лица Каэля изменилось, прежде чем он ответил: — Слай… она на другом задании. Сама знаешь, как это бывает, — его безразличный тон не устроил Тав. Но теперь она была уверена, что он что-то скрывает. В наступившей напряжённой тишине шипение змея ещё раз прорезало воздух. Среди группы новые лица смешались со старыми. Лина и Корвус стояли чуть поодаль, их выражения были как всегда нечитаемы, но руки покоились на эфесах мечей. Джоррен привлёк внимание Тав, стоя слева от Каэля и удерживая в руках саблю. Он грустно улыбнулся, а в его аквамарионового цвета глазах читалось слишком знакомое озорство. Те же самые глаза, которые когда-то завораживали её, теперь вызывали вспышку гнева. Они были близки, и всё же, когда это было важнее всего, он остался в стороне, когда её бросили на произвол судьбы, предназначенной для преступников. То, что теперь он смотрел на неё с таким спокойствием, вызвало у неё отвращение. Полуорк Грог возвышался позади остальных. Он смотрел на Тав с грустью и раскаянием. Державшая в руках лук Элия кивнула ей, и в её глазах отразились остатки их старого дружеского соперничества. Загорелый Варис, правая рука Каэля, с длинными чёрными волосами и внешностью джинна, что-то обсуждал шёпотом с Лили, рыжеволосой полурослицей, которая смотрела на Тав с яркой, озорной ухмылкой, размахивая связкой взрывчатки в руке. Скорее всего, он посоветовал ей обезвредить всё, пока её восторг не привёл к случайному срабатыванию ловушек, как это уже не раз случалось в прошлом. Загадочный маг Тэрен стоял немного в стороне от остальных, пристально и расчётливо наблюдая за всеми, его магическая аура едва заметно вспыхивала вокруг него. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Тав шагнула вперёд, и её голос прорезался сквозь общий гул. — И о чём же нам нужно поговорить, Каэль? Их взгляды встретились. Он изучал её в течение секунды, не выдавая своих мыслей, прежде чем его губы искривила лёгкая ухмылка. — Ты прекрасно знаешь, Тави, — низким и ровным голосом ответил он. — Насчёт Эфирного камня. Сердце Тав упало, когда она обменялась взглядом с Астарионом. Их догадки оказались верными. Они были замешаны в этом. — Неужели он ускользнул из твоих рук? — ехидно спросила Тав, но в животе у неё заклокотало от волнения. — Я думала, что каждое твоё действие неизбежно заканчивается успехом, пусть даже за счёт других, — иронично приподняв бровь, проговорила она. Она заметила, как Джаррен прислонился к стене, притворным ворчанием плохо скрывая ухмылку. Каэль шагнул вперёд. — Времена изменились, Айви-Тави. Мир уже не тот, что прежде, и нам нужно любое возможное преимущество. Эфирный камень — такая же реликвия, как и все остальные, но обстоятельства… более сложные, — сказал он, его голос зазвучал негромко, как искренняя просьба. — И у нас общая цель. — Да ты шутишь. Общая цель? — фыркнула Тав. — Почему я должна верить тебе после всего, что произошло? — слова её были не столько вопросом, сколько обвинением, а поза — агрессивной. В глазах Каэля мелькнула забава при взгляде на её спутников, и он снова посмотрел на Тав. — Знаю, ты мало делилась о нас со своими дружками, всегда отличалась скрытностью, — начал он, придавая своему голосу насмешливый упрёк, намекавший на нечто глубокое. — Но ты же знаешь, что у нас, «Змей», есть свои методы. Мы знаем о каждом из них достаточно, так что советую тебе сотрудничать. Каэль угрожающе улыбнулся. Он медленно вышагивал, сцепив руки за спиной, и каждый шаг был уверенным и неторопливым, прежде чем он остановился и посмотрел им в лицо. Пальцы Тав сжались на луке, тетива тихо гудела от напряжения. Она тоже подняла на него глаза и зашипела. — Ты забываешь, что я тоже много чего знаю, — начала она низким, угрожающим тоном, устремив на него взгляд. — Думаешь, что это игра, и, возможно, так оно и есть. Но не думай, что можешь меня обыграть. Каэль презрительно фыркнул, небрежно положив руку на пояс, а рядом с ним зашипел его змеиный спутник, то и дело выпуская язык. — Слушай, Тави, — сказал Каэль, его голос внезапно приобрёл более снисходительный тон, когда он слегка поднял руки. — Мы здесь не для того, чтобы сражаться. Мы просто хотим поговорить, правда. Хотя бы выслушай нас. Как в старые добрые времена, а? Тав окинула взглядом ветхую комнату, отметив облупившуюся краску и плавающую в косых лучах света пыль. — Поговорить? В этом очаровательном месте? Здесь даже присесть негде, — сухо заметила она, окинув взглядом сломанную мебель и мусор. В ответ Каэль усмехнулся и едва заметно кивнул Тэрену. Взмахнув рукой, тот что-то пробормотал себе под нос, и мрачная, полуразрушенная обстановка вокруг них задрожала и изменилась. Иллюзия исчезла, открыв взору восстановленную в прежнем виде комнату, обставленную так аккуратно, словно со времён их интриг не прошло и минуты. Как и ожидала Тав, волшебник был мастером иллюзий. — Лучше? — спросил Каэль, жестом указывая на стулья, которые теперь украшали комнату, его улыбка стала шире, но всё ещё не достигала глаз. Тав посмотрела на Астариона, который внимательно оценивал собравшихся. Он встретился с ней взглядом и молча кивнул. — Я подумаю, — медленно произнесла Тав, снова поворачиваясь лицом к Каэлю. — Сначала расскажи, что ты знаешь. Лёгкость исчезла из поведения Каэля, когда он некоторое время наблюдал за ней свысока, задрав подбородок и сложив руки на груди. — Как пожелаешь, — медленно согласился он. — Я посижу, если ты не против. Я уже не так молод, как раньше, — заметил он, направляясь к большому, богато украшенному резьбой креслу во главе стола. С медленной, размеренной грацией, которая не соответствовала его престарелому виду, он устроился в кресле, наклонившись вперёд и сцепив перед собой руки. Затем Каэль жестом подозвал остальных членов своей банды. Один за другим «Змеи» синхронно опустили оружие. Тав бросила быстрый взгляд на своих спутников, заметив их напряжённые позы и крепко сжатые челюсти. Она слегка кивнула Эрдану и Кейлет. — Опустите оружие, — мягко сказала она. С настороженным видом первым подчинился Астарион, с отработанной лёгкостью вложив свой кинжал в ножны. Затем смелой походкой, в которой чувствовался вызов, он подошёл к стене, в которую был воткнут его кинжал. Каэль, с расчётливостью в глазах, пристально наблюдал за ним. — Острый глаз у тебя, парень, — заметил он, в его голосе смешались насмешка и нескрываемое уважение. Астарион, издевательски улыбнувшись, легко извлёк кинжал из дерева. — Ах, это? — съязвил он, осмотрев клинок с небрежным проворотом запястья, после чего плавно убрал его в ножны. — Всего лишь промахнулся. А жаль, — заметил он, в его голосе звучала беспечность, но в то же время ощутимая угроза. Тав не удержалась от ухмылки, в её выражении смешались веселье и гордость. Лицо Каэля напряглось в ответ, морщины вокруг его рта углубились. Присоединившись к Тав, Астарион прошёл мимо Джаррена, окинув того ядовитым взглядом. Когда Астарион встал рядом с эльфийкой, взгляд Джаррена скользнул между ними, и его осенило. Поймав его пристальный взгляд, Тав сузила глаза. Эрдан наконец-то расслабился и убрал лук, но всё равно держал его под рукой. Кейлет медленно выдохнула, воздух вокруг неё слегка задрожал, когда она отступила назад. Выражение лица Тав ожесточилось, когда она снова обратила всё своё внимание на Каэля. Тот насмешливо хмыкнул, в его голосе прозвучало снисхождение. — Посмотри на себя… пытаешься играть в лидера? — Давай продолжим, — резко прервала его Тав, её голос был достаточно уверенным, чтобы привлечь к ней внимание всех присутствующих. Каэль откинулся в кресле, сцепив пальцы за шеей и небрежно положив лодыжку на колено. Варис подошёл к нему, его голос звучал чётко и серьёзно. — Мы получили заказ на извлечение артефакта. Детали были расплывчатыми, но оплата была достаточно существенной, чтобы вызвать наш интерес. Астарион приподнял бровь, в его тоне прозвучало недоверие: — И когда, скажи на милость, это произошло? Варис с серьёзным выражением лица повернулся к нему. — Около полугода назад. В директиве было указано его местоположение — Башня Хранителя Магии в Невервинтере. Мысли Тав забегали. Она уже слышала это название; это было то самое место, которое они с Гейлом планировали исследовать, и от которого она отказалась, вернувшись в деревню. Кольцо, которое сейчас носил Астарион, должно было храниться там. Судя по всему, это был другой артефакт, связанный с управлением днём и ночью, и он тоже хранился в том месте. Тот самый, который принадлежал семье Фэйлен. — Удалось его заполучить? — спросила Тав. — Удалось, — кивнул Каэль, — мы также нашли ещё несколько ценных предметов. Но, честно говоря, получить доступ к ним было непросто без твоей сноровки и аккуратности, — он разочарованно кивнул в сторону Элии, которая в раздражении стояла со скрещёнными руками. Между обеими лучницами, Элией и Тав, всегда было соперничество. Из-за того, что Каэль любил заводить любимчиков в коллективе, он часто выбирал Тав для более ответственных заданий, что не нравилось Элии. Тав прочистила горло, пытаясь сосредоточиться на разговоре в условиях нарастающего напряжения. Она взглянула на Каэля. — Что произошло дальше? Что тебе было известно об этом артефакте? Варис бесстрастно пожал плечами. — На самом деле, рассказывать особо нечего. Тэрен был занят контрзаклинаниями — много иллюзий и заклятий, в которых приходилось ориентироваться. Но мы справились, получили артефакт и приготовились доставить его в Лунные Башни. Тав посмотрела на Астариона, и они молча обменялись взглядами. Эта часть рассказа совпадала с тем, что они уже подозревали. — Кто именно поручил вам эту работу? — настойчиво спросила она. Варис скрестил руки, его голос понизился до шипения, которое прорезало тишину комнаты. — Два вампира, — сказал он, и рядом с Тав Астарион заметно напрягся. — Одного зовут Петрас, а другого — Себастьян. У Тав отпала челюсть, а её сердце сжалось от беспокойства, когда она повернулась к Астариону. Выражение его лица исказилось от ярости. Она почти видела, как буря мыслей кружится у него в голове, а его прежнее самообладание разбилось вдребезги. Себастьян в этом замешан? Не думая, Тав протянула руку, мягко положив ладонь на плечо Астариона. Она чувствовала, как напряжена его челюсть, пока он переваривал полученную информацию, и его лицо исказилось от отвращения и растерянности. Варис уловил этот жест, его бровь выгнулась дугой от любопытства. — Знакомые? — поинтересовался он. Ответ Астариона был пронизан ядом, а замешательство было ощутимым. — Старые друзья, — прошипел он. Тав тяжело выдохнула. Как Себастьян оказался втянут в эту паутину? Неужели именно он был тем «отродьем», о котором говорилось в загадочном письме и который должен был продолжить планы Петраса? Отогнав в сторону мечущиеся мысли, Тав, продолжая сжимать плечо Астариона, повернулась к Каэлю. — Артефакт доставили заказчику? Челюсть Каэля сжалась, выражение лица погрустнело. — Если бы это было так, мы бы не вели этот разговор. Тав ехидно улыбнулась. — Дай угадаю, ты прощупывал почву, чтобы узнать, сможет ли артефакт получить более высокую цену на аукционе? Планировал выкрасть его, а затем доставить заказчику? Но, похоже, кто-то тебя опередил, уведя артефакт прямо из-под носа. Лицо главаря исказилось гримасой. Оглядев комнату, он увидел замешательство и раздражение на лицах своей команды. Тав не удержалась и довольно усмехнулась. — Похоже, с возрастом приходит не мудрость, а жадность. Зачем тебе теперь такое богатство, Каэль? Не осталось того огромного дворца, который можно было бы купить, а твоя казна, должно быть, уже переполнена. Каэль нахмурился, наклонившись вперёд и пристально вглядываясь в глаза Тав. Через мгновение его черты лица смягчились, и он рассмеялся. — Благослови мою душу, Айви-Тави, ты не растеряла свою резкость. Это ты разнесла его нахрен? Тав изогнула бровь, её голос был холодным и отстранённым. — Не стоит благодарности. Смех Каэля стал более искренним. — Но я благодарю! На самом деле, ты мне очень помогла! Во-первых, кто-то избавился от этого самодовольного лорда-вампира — судя по внешнему виду твоего спутника, я могу смело поблагодарить вас обоих. Скоро я очищу холм от пепла и смогу построить там что-нибудь по своему вкусу. Лучше строить с нуля, чем реконструировать, ты же знаешь, как это бывает. Взгляд Астариона на Каэле был ледяным, полным презрения, словно он наблюдал за насекомым под увеличительным стеклом. Тав вперила в Каэля стальной взгляд, голос её был холодным и резким. — Этот проклятый холм кажется подходящим для тебя пристанищем, — идеальное место для тех, кто процветает, эксплуатируя других. Уверенность Каэля слегка дрогнула под её пристальным взглядом. Он, прищурившись, изучал её. — О, Тави, откуда эта горечь? Тав закипела от гнева. — Ты прекрасно знаешь, откуда. Ты бросил меня умирать! — обвиняюще ответила она. На группу опустилась тяжёлая тишина. Взгляд Тав прошёлся по её бывшим товарищам, читая смесь дискомфорта и вины, которая, казалось, искажала их черты. Джаррен смотрел на свои сапоги, морщины вокруг его глаз стали ещё глубже, что свидетельствовало о прошедших годах. Выражение лица Лили было печальным, глаза блестели от непролитых слёз, когда она судорожно сжимала в руках бомбу. Грог опустил голову в молчаливом извинении. Взгляд Тав переместился на Вариса, который стоял немного в стороне от остальных. Его поза была менее настороженной, плечи расправлены. Даже сейчас в его глазах мелькала грусть о прошлом, которое они не могли изменить. Однако раскаивающиеся взгляды тех, кого она когда-то называла союзниками, не приносили утешения. Их вина, их печаль — всего этого было слишком мало и слишком поздно. Напряжение нарушил пренебрежительный и покровительственный голос Каэля. — На самом деле, это мелочи. Забыла уже, сколько ты получила от нас? Сколь многим ты мне обязана? — Его слова скользили по комнате, как змей, лениво свернувшийся между его ног. Тав с видимым презрением насмешливо фыркнула. — О, имеешь в виду проблемы с доверием? Огромное спасибо — обязательно устрою вечеринку в твою честь, — ответила она с язвительным сарказмом. — Моя милая, наивная Тави, — глаза Каэля сузились, его взгляд стал острым, когда он указал на неё пальцем. — Я говорю о твоей желанной мести, — холодно возразил он. Тав напряглась, это замечание задело глубже, чем она ожидала. — Не прикидывайся дурочкой, Тави. Мы все знаем, что ты присоединилась к нам исключительно для того, чтобы отомстить тому… кто убил кого-то дорогого тебе. Твою мамочку, верно? — В голосе Каэля звучало притворное сочувствие, его издевательская печаль была гротескной пародией. — Что за трагическая история. — Заткнись, — прошипела Тав, кипя от ярости, и крепко сжав по бокам кулаки. Каэль пренебрежительно махнул рукой, не обращая внимания на её гнев. — Не нервничай. У каждого из нас своя личная вендетта. Это естественно. Но помни, — сказал он, вставая, его фигура была внушительной, а змей следовал за его движениями, его присутствие было безмолвной угрозой, извивающейся вокруг ног Астариона. Тав заметила лёгкую гримасу Астариона, наблюдавшего за существом, и напряжение в его челюсти стало заметным. — Эта татуировка — не просто украшение, — сказал Каэль, оттягивая рукав, чтобы показать начертанный символ, впервые излучая своим присутствием нескрываемую угрозу. Его татуировка была самой большой из всех, и покрывала почти всё его тело, где Вермилион прятался, когда не был на этом Плане. — Я предоставил тебе ресурсы, знания, богатство и убежище, чтобы разжечь твою месть. Взамен ты предложила свои навыки и преданность. Увидев, что взгляд Каэля напрягся, Астарион неуловимо потянулся за своим кинжалом, но тифлинг поспешил предостеречь: — На твоём месте я бы этого не делал, парень. Лина, Корвус и Элия придвинулись ближе, нацелив своё оружие в сторону Астариона, готовые к защите. Его глаза угрожающе сверкнули в их сторону, но он сохранял спокойствие, руки не дрогнули, но были готовы к действиям. Позади бормотала себе под нос Кейлет. Тав узнала защитное заклинание, тонкий шёпот магии, который закружился вокруг них. Тон Каэля смягчился на почти ласковый, когда он поправил рукав. — Я правда ничего против тебя не имею, Айви-Тави. Я искренне по тебе скучал. Ты была по-настоящему ценна. Но после того, как ты отомстила, твоя совесть стала… для меня неудобной. Я знал, что ты захочешь уйти, — его голос упал до угрожающего шёпота. — А от меня никто просто так не уходит. — И поэтому ты меня бросил? Снисходительно улыбнувшись, Каэль погладил её по голове. — Умная девочка, — пробормотал он. — Однако, как бы ни сложилась судьба, ты сумела сбежать и даже снискать себе славу. Я решил оставить тебя в покое, но всегда подозревал, что наши пути ещё пересекутся. Он сделал пренебрежительный жест, подав знак близнецам и Элии опустить оружие. В комнате воцарилась тишина, напряжение на мгновение ослабло, пока все переводили оценивающие взгляды друг на друга. Каэль небрежно потёр ладони, словно счищая невидимую грязь. — Итак, давайте перейдём к делу профессионально и проанализируем нашу ситуацию. Мы можем быть полезны друг другу. Тогда я оставлю тебя и твою весёлую компанию в покое. Разумно звучит, не так ли? Тав глубоко выдохнула, сжимая руки в кулаки по бокам. Предложение было заманчивым, это был способ покончить со всем этим без дальнейших конфликтов. Но доверять было нельзя, не после всего. Она решительно встретила взгляд Каэля. — Чего именно ты хочешь? — твёрдо спросила она. Каэль небрежно откинулся назад, на его лице застыло подобие безразличия, которое не доходило до его расчётливых глаз. — Честно говоря, сам артефакт меня нисколько не волнует, — признался он, пренебрежительно махнув рукой. — Меня интересуют деньги, Айви-Тави. Мне нужен тот, кто больше заплатит, кто бы это ни был. — Он сделал паузу, его пронзительный взгляд остановился на Тав. — Я знаю, что ты укрываешь законного владельца среди своей маленькой труппы. И я знаю, что он происходит из очень богатой семьи. В обмен на то, что ты поможешь нам найти артефакт, я предлагаю объединить наши усилия. Ты получишь безделушку, а мы — золото. Тав на мгновение замолчала, в её голове проносилось значение его слов. Этот союз, пусть и временный, мог стать либо стратегическим преимуществом, либо ловушкой, которая только и ждет, чтобы захлопнуться. История коварства и предательства Каэля очень четко вырисовывалась в её памяти, накладывая тень подозрения на каждое слово. — И ты сдержишь своё слово? — недоверчиво спросила она. Каэль широко раскинул руки, изобразив притворную искренность на лице. — Можешь не сомневаться, чего бы это ни стоило, — с тонкой улыбкой на губах ответил он. Тав обдумывала его предложение, взвешивая её варианты в недолгом молчании, которое повисло между ними. От мысли о сотрудничестве с Каэлем у неё сводило живот, но в стратегической части её разума бурлила мысль о том, что можно обратить эту опасную ситуацию себе на пользу. Если бы они могли контролировать события, то, возможно, смогли бы направить их исход в свою пользу. — Договорились, — это слово решительно сорвалось с губ Астариона, что застало Тав врасплох. Её голова повернулась в его сторону, а глаза расширились от удивления и недоверия. — Что? — пролепетала она. Каэль с ликованием ухватился за этот момент. Он хлопнул в ладоши, звук получился чётким и гулким. — Замечательно! — воскликнул он, расплываясь в ухмылке. — Рад, что твоя команда хотя бы вменяема. — Его глаза переметнулись к Тав с триумфальной ухмылкой. Девушка задержала взгляд на Астарионе, хмуря брови, пока обдумывала его внезапное согласие. Смех Каэля бил по нервам, пробудив в животе холодный узел тревоги. Наклонившись ближе к Астариону, будто просто меняя положение тела на более удобное, Тав требовательно прошептала. — Что ты задумал? Взгляд Астариона был спокойным, почти нервирующим, когда он слегка повернулся, чтобы прошептать ей на ухо. — Доверься мне, — успокоил он, что контрастировало с напряжением, которое пульсировало между ними. — У меня возникла идея, которая может дать нам преимущество. Тав повернулась к Эрдану, встретив его уверенный взгляд. Он кивнул один раз. Кейлет рядом с ним ободряюще улыбнулась. Выражение лица Тав немного смягчилось. — Будь осторожен, — выдохнула она Астариону с беспокойством, и отступила назад, повернувшись лицом к собравшимся. Каэль, не обращая внимания на их тихий разговор, продолжил: — Ну а теперь, если мы все согласны, давайте обсудим более тонкие детали этого партнёрства, — жизнерадостно сказал он. — Не так быстро, — спокойно ответила Тав, скрывая буйство своих мыслей. — Мы согласились на твоё предложение. Но помни, Каэль, обманешь нас, и это будет последняя сделка в твоей жизни. Глаза Каэля сверкнули весельем и уважением. — Именно этого я и ожидал от тебя, Айви-Тави, — ответил он. — Я бы никогда не посмел вывести тебя из себя. Я знаю, что того, кто это сделает, ждёт… свой конец. — Забавно, но раньше тебя это не останавливало, — Тав твёрдо смотрела на Каэля, её поведение было непреклонным. Она высоко подняла голову. — Нам нужно время, чтобы обсудить это между собой, — твёрдо заявила она. — И любые дальнейшие обсуждения будут проходить на наших условиях и на нашей территории. Наступило короткое, тяжёлое молчание, пока каждая сторона оценивала другую. Тав понимала, что она испытывает его, ставит под сомнение его авторитет и положение. Но иначе у неё не было бы ни единого шанса, и она навлекла бы беду на своих друзей. Через мгновение Каэль вздохнул, и этот звук прорезал тишину своей усталостью. Уголки его рта почти незаметно дёрнулись, когда он взвешивал её предложение. — Очень хорошо, Айви-Тави, — наконец произнёс он, его голос стал ниже, в нём прозвучал намёк на неоправданное уважение. — Справедливо. Твоя территория — твои правила. Тав слегка расслабилась и с глубоким выдохом повернулась к своим спутникам. Недоверие и растерянность на их лицах отражали её собственные чувства. Тав остановилась на пороге и обернулась, вперив в Каэля твёрдый, непоколебимый взгляд. — Мы встретимся послезавтра на рассвете. Полагаю, ты знаешь, где. Никаких игр, — твёрдо сказала она. Каэль приподнял бровь, в его выражении промелькнул намёк на вызов, но он резко кивнул один раз. — Тогда на рассвете, — согласился он, в его голосе слышались веселье и раздражение. — Никаких игр, Айви-Тави. Я и не думал об этом. Тав выдержала взгляд Каэля, её глаза слегка сузились, когда она попыталась прочитать в его спокойном выражении лица скрытый обман. Через мгновение она повернулась, чтобы встретить недоумённый взгляд Эрдана. Рядом с ним глаза Кейлет метались по сторонам, её выражение лица было напряжено от едва сдерживаемого гнева. — Кейлет, расслабься, — спокойно, но твёрдо сказала Тав. Кейлет медленно моргнула, напряжение исчезло с её лица, и она нервно улыбнулась, возвращаясь к своему обычному состоянию. Напряжение в воздухе словно рассеялось, как будто все вокруг одновременно синхронно выдохнули. Негромкие разговоры смешались с едва уловимыми звуками шагов и отложенного в сторону оружия. Тав почувствовала желание осмотреть своих бывших товарищей, но оказалась слишком истощена, чтобы найти в себе силы даже на это. Она переключила своё внимание на Астариона, заметив напряжение в его позе. — Как ты себя чувствуешь? — мягко спросила она. — Я чертовски взбешён… а ты? — тон Астариона был резким, а раздражение очевидным. Тав нахмурилась ещё сильнее, её рука потянулась к его в знак поддержки. Но не успели их пальцы встретиться, как её остановил знакомый голос. — Тав! — зов Джаррена прорезал напряжённый воздух, когда он поспешил к ним. Она закатила глаза и скорчила гримасу. — Что? — Её ответ был резким от раздражения, тело напряглось, и она не потрудилась встретиться с ним взглядом. Джаррен, ни на что не обращая внимания, продолжил с несвоевременной фамильярностью: — Тав, не будь такой холодной, детка. Выражение лица Астариона исказилось до отвращения и возмущения. — Прости? — недоверчиво выплюнул он. Веко Тав дёрнулось, когда она почувствовала волну ярости. Она стиснула зубы, сделала глубокий вдох и стремительно крутанулась на месте. — Пошёл на хуй, — прошипела она сквозь стиснутые зубы, когда её кулак в долю секунды соединился с лицом Джаррена. Звук ломающихся костей был приятным. Когда Джаррен, пошатываясь, отступил назад, зажимая рукой кровоточащий нос, неистовый смех «Змеев» наполнил воздух вокруг них. Тав сжала руку, чувствуя жжение от удара, но осталась довольна своей работой. Астарион наблюдал за ней, на его лице смешались шок и глубокое восхищение, отчего в животе у неё затрепетала тревожная гордость. Джаррен застонал, вновь обретя самообладание. — Тав, перестань. Кто, по-твоему, подсунул тебе те отмычки? — пробурчал он, продолжая ощупывать пальцами свой сломанный нос. Тав удивлённо замерла, но быстро выгнула бровь, в её голосе прозвучал сарказм. — О, мне ужасно жаль. В таком случае, не иди нахуй. Она услышала раскатистый смех Грога с другого конца комнаты. Голос Джаррена смягчился, в его тоне появилась отчаянная мольба. — Тав, детка… Тав вздрогнула. — Отвали и не называй меня «деткой», — резко перебила она его, отступая назад, чтобы сохранить между ними расстояние. Но Джаррен продолжал упорствовать, снова шагнув вперёд с серьёзным выражением лица. Астарион быстро переместился, преграждая ему путь. — Кажется, леди велела тебе… Как это было… «пойти на хуй»? Джаррен попытался обойти Астариона, его разочарование росло. — Она забрала слова обратно, — возразил он, глядя мимо Астариона на Тав. Она покачала головой, вспомнив, что он далеко не самый умный. — Послушай, у меня не было выбора… Терпение Астариона иссякло, его голос стал холодным и окончательным. — При всём уважении, нам всё равно. Уходи, пока тебе не стало хуже, — его рука замерла на рукояти кинжала. Джаррен усмехнулся: — Отойди, щенок. Челюсть Астариона сжалась, в глазах вспыхнуло раздражение. — Сделай себе одолжение, заткнись, — резко ответил он, его терпение истощалось. Не выдержав, Джаррен попытался смягчить свой подход к Тав, его голос сочился фальшивой сладостью. — Тав, не будь такой. Я сделал всё, что мог. В ту ночь всё пошло наперекосяк, но ты всегда была мне небезразлична. Я же всегда был рядом с тобой, так? Мы хорошо проводили время, помнишь? Поза Астариона стала более внушительной, а взгляд ледяным, когда он вмешался с нескрываемым презрением. — Ты глухой или просто настолько отчаянный? Отойди, или пожалеешь, — усмехнулся он низко и угрожающе. Его рука непринуждённо лежала рядом с кинжалом — безмолвное, но ясное предупреждение. Тав посмотрела на Астариона, и её раздражение на мгновение сменилось благодарностью. Не обращая внимания на дальнейшие причитания Джаррена, вампир решительно взял Тав за руку и повёл её прочь от отравляющих останков её прошлого. Они вышли на полуденное солнце, оставив позади удушающее напряжение, и молча зашагали, погрузившись каждый в свои мысли. Что, чёрт возьми, только что произошло? Эрдан, оказавшись вне зоны слышимости, беспокойно заговорил. — Я не мог уследить и за половиной того, что там происходило. Всё так быстро обострилось. Кейлет вздохнула, поравнявшись с Тав: — Какое странное ощущение там было, будто враждебность таилась прямо под поверхностью. Было весело, — сказала она с лукавой ухмылкой. Тав улыбнулась ей в ответ, хотя в голове у неё всё перемешалось. Она показала себя лучше, чем ожидала, и всё же надеялась, что Астарион уловил те детали, которые она могла упустить в пылу эмоций и переговоров. Пока они продолжали идти, тревожное молчание тянулось до тех пор, пока Эрдан не заговорил. — Ты правда считаешь, что работать с ними разумно? — вопрос повис между ними, полный сомнений. Тав медленно покачала головой, не отрывая взгляда от дороги впереди. — Нет, это не идеальный вариант, — призналась она ровным голосом. — Но думаю, что «Змеи» ступают по зыбкой почве — они в отчаянии, и это делает их опасными, — она сделала паузу, оглядываясь на них. — Они нам не союзники. Мы просто ходим с ними по одному и тому же острому краю. Эрдан поморщился, но неохотно кивнул. Тав вздохнула, устремив взгляд вперёд, когда они снова вышли на шумную рыночную площадь. — Когда мы вернёмся, я всё расскажу — о сильных и слабых сторонах «Змей». Вы все должны точно знать, с кем мы имеем дело, — твёрдо заявила она. Астарион кивнул. — Ты отлично справилась, — низко, но звучно пробормотал он. — С твоими знаниями и моими мозгами, очевидно, мы сможем разыграть нашу партию с умом. Тав благодарно улыбнулась Астариону, в уголках глаз появились морщинки. Когда они продолжили свой путь, она почувствовала тяжесть на плечах. Они направились к дому. Разум Тав мчался вперёд, скрупулёзно формируя дальнейшие шаги и разрабатывая стратегию дальнейших действий, каждая мысль тщательно выстраивалась, как шахматные фигуры на доске. Через несколько мгновений Астарион взглянул на неё, нарушив тишину ненавязчивым вопросом: — Я должен спросить… а тот болван был твоим…? Тав медленно выдохнула, её взгляд на мгновение отвлёкся, когда слабый румянец окрасил её щеки. — Прошу, не комментируй, — пробормотала она смущённо. — Я была… взбудоражена. Тон Астариона стал дразнящим: — О, я не виню тебя, дорогая. Я знаю, что у тебя тот ещё аппетит. Тав бросила на него сердитый взгляд, слегка сузив глаза в игривом негодовании. Астарион негромко усмехнулся, а затем театрально скривился. — Но серьёзно… детка? Фу… — Да… знаю, — согласилась Тав, в её голосе звучали сдержанность и веселье.

***

90 лет назад Спокойствие тёплого полудня окутывало маленькую, освещённую солнцем комнату, словно нежными объятиями. Мама Тав, удобно расположившись в кресле с чуть округлившимся животом, провела пальцами по волосам Тав с подобной мягкому шёпоту нежностью. Её медного цвета коса переливалась в лучах солнца, льющегося через окно, подчёркивая золотистые оттенки, сочетающихся с тёмным загаром её кожи и ярким золотом глаз. Малышка Тав сидела на мягком пуфе, скрестив ноги, её ручки ловко двигались по куску пергамента, а язычок слегка высунулся от сосредоточенности. Она была поглощена своим рисунком, краски кружились под её пальцами, когда она оживляла своё воображение на бумаге. — Давай посмотрим, что у тебя получилось, пташка моя, — сказала её мама нежным и мелодичным, как колыбельная, голосом. Она закончила с косой, а затем склонилась взглянуть на рисунок дочери. Тав, сияя от радости, с гордостью протянула свою работу. На ней было красочное изображение их сада, наполненное преувеличенными оттенками цветов и солнцем, которое, казалось, улыбалось им. — О, Тав, он прекрасен, — воскликнула мама с неподдельным восхищением в глазах. — Ты запечатлела всю суть нашего сада. Я почти ощущаю запах полевых цветов и солнечный свет. Когда Тав аккуратно отложила рисунок в сторону, мама потянулась за небольшой, потёртой от частого использования книгой, лежавшей на тумбочке. — Может, почитаем сказку, прежде чем начнём готовить обед? — предложила она, в её голосе всё ещё звучали успокаивающие нотки их тихого дня. Тав с готовностью кивнула, забираясь к матери на колени и ощущая приятную округлость её живота, когда устроилась поудобнее. Шаир открыла книгу на закладке с засушенным цветком. Это была старая эльфийская сказка о драконе, охранявшем царства их предков, — любимая у Тав. Когда её мама начала читать, глаза девочки расширились от удивления. Лирические строки рисовали картины возвышающихся гор и летящих огненных драконов, разжигая воображение. После особенно захватывающего описания дракона, парящего над облаками, Тав подняла голову, и её глаза загорелись любопытством. — Мам, как ты думаешь, а дракон настоящий? Он правда может охранять всё королевство? — с благоговейным трепетом в голосе спросила она. Мама улыбнулась, заправляя прядь волос Тав за ухо. — Любовь моя, я верю, что в этом мире есть много вещей, которые реальны настолько, что мы не всегда способны их понять. И да, думаю, что дракон действительно существует, в каждом землетрясении и в каждом эхе, разносящемся по горам. — А я смогу однажды встретить дракона? — в голосе Тав звучала надежда, воображение уже рисовало её стоящей на вершине высокого утёса, беседующей с могучим существом и смотрящей на большой город. — Сможешь, моя дорогая. Если ты сохранишь мужество в своём сердце и будешь уважать старые предания, возможно, дракон явится тебе в своё время, — она тыкнула Тав в маленький нос. Эта идея привела девочку в восторг, и её сердце затрепетало от открывшихся возможностей. Она прижалась к матери. Пока история плела свои чарующие чары, тихое уединение их полуденного отдыха нарушил звук захлопнувшейся с громким стуком входной двери. Тройхар зашёл в комнату с суровым выражением лица. Ещё до того, как он заговорил, его неодобрительный взгляд остановился на Тав, которая инстинктивно сильнее ухватилась за мать. — Таветил, я слышал о твоей сегодняшней мелкой выходке в деревне, — начал он, его голос нёс в себе тяжесть надвигающегося выговора. — Не потрудишься объяснить, почему ты напугала Лиру лягушкой в корзинке? Уютно устроившись в объятиях мамы, Тав смело встретила взгляд отца. — Она была груба с Эрданом, довела его до слёз, потому что он не смог залезть на дерево так же быстро, как она, — заявила она, её голос был твёрд от праведности намерений её юного сердца. Отец вздохнул, потирая переносицу. — Это не оправдывает твоего поведения, Таветил. Мы не отвечаем на недоброжелательность шалостями. Поняла? — Его тон хоть и смягчился, но в нём чувствовалась окончательность его слов. Он ласково посмотрел на жену, а затем повернулся к своему столу, явно не ожидая дальнейших обсуждений. Тав надулась, в её эмоциях смешались непокорность и замешательство. Мама мягко повернула Тав к себе лицом, её золотистые глаза были тёплыми и понимающими. — Тав, моя маленькая пташка, я знаю твоё сердце, — успокаивающе начала она, убирая прядь волос с лица дочери. — Ты вступилась за Эрдана, потому что посчитала правильным защищать того, кто не может защитить себя сам. Это очень смело — так заботиться о других. Тав подняла глаза. — Но это было неправильно? Мама улыбнулась, мягко и гордо улыбнувшись. — Заступаться за других — не плохо, но мы должны находить способы, которые объединяют нас, а не создают ещё больше разногласий. — Она обняла Тав чуть сильнее. — Я горжусь тобой за то, что ты хочешь всё исправить. Успокоившись, Тав снова прижалась к матери, и голос той понизился до тихого шёпота, как будто она делилась секретом. — Итак, моя дорогая пташка, лягушка была большой и уродливой? Тав энергично кивнула, и её прежняя грусть рассеялась при виде озорного блеска в глазах матери. По её лицу расползлась ухмылка. — Хорошо, — тихо усмехнулась мама с игривым блеском в глазах. Она протянула руку и легонько щёлкнула Тав по носу, отчего девочка хихикнула. — Просто в следующий раз постарайся быть хитрее, хорошо?

***

89 лет назад Тав угрюмо шла по окраине деревни, маленькими ножками поднимая пыль, пока следовала за мамой. Грациозная Шаир несла новорождённую сестру Тав, прижимая её к груди в перевязи, и нежное дыхание малышки то поднималось, то опускалось в безмятежном ритме. Тав, недовольно хмурясь, сжимала ручку корзины с травами и её детское негодование было видно всем. Собирать травы было последним, чем она хотела заниматься; это было утомительно и скучно. Она мечтала об острых ощущениях от занятий по стрельбе из лука с Эрданом или о радости, когда её воображение проявлялось на холсте, где оживали её рисунки. Вместо этого ей поручили то, что казалось самой неинтересной работой. Когда они удалялась всё дальше от границ их деревни, её мама часто наклонялась, чтобы сорвать различные растения, тихо напевая что-то малышке, которая ворковала в ответ. Однако авантюрный дух Тав часто уводил её от матери, маня тайнами леса. Каждый раз, когда она отходила слишком далеко, в воздухе раздавался твёрдый, но наполненный теплом голос. — Тав, держись рядом, моя пташка, — звала она. Когда семья углубились в лес, их спокойствие внезапно нарушилось. Резкий треск пронзил воздух, звук был настолько неожиданным и чужим, что мама замерла, напрягшись. Она посмотрела в направлении звука. Её лицо исказилось от страха, и она настойчиво прошептала: — Беги отсюда, сейчас же, — но Тав, растерявшись, не решилась сразу же повиноваться. Прежде чем она успела что-то предпринять, разверзся хаос. Со стороны деревни сквозь деревья ворвалась толпа бандитов, с искажёнными жестоким удовлетворением лицами. Шаир, ведомая единственным желанием защитить своих детей, инстинктивно повернулась к Тав. Но судьба в тот день была жестока. Сквозь хаос прорвался разбойник верхом на лошади, его лицо было холодным и безжалостным под копной коротких чёрных волос. Серебряный блеск его меча размахнулся широко и безжалостно. Когда он проскакал мимо, жестокая дуга его клинка настигла маму и сестру одним быстрым, смертельным ударом. Эмблема разбойника — оскаленный волк, отлитый из тёмного железа, — угрожающе сверкнула, когда он скрылся из виду. Казалось, время растянулось и исказилось. Тав в ужасе молча наблюдала, как мама и сестра рухнули на землю, в запавшем в памяти, лишённом грации, танце. Корзина с травами выскользнула из обмякших пальцев, ударившись о землю, и травы рассыпались, как несбывшиеся мечты. Застыв в шоке, Тав могла лишь смотреть на то, как живительная кровь матери впитывается в почву. Мир вокруг неё продолжал двигаться… крики, цокот копыт. Едва группа бандитов скрылась, Тав, спотыкаясь, пошла вперёд, её маленькие ножки едва донесли её до места, где неподвижно лежала её мама. Опустившись на колени рядом с неподвижными телами, она протянула дрожащую руку, касаясь остывающей ладони. — Мам? — её голос едва был слышен. Медные волосы матери, обычно такие яркие и полные жизни, теперь потемнели от крови, смешавшись с землёй в жуткой картине. Рядом с ней безмолвно лежала младшая сестра, лишённая обычного детского хихиканья и гуканья, которые наполняли их дом радостью. Слёзы не приходили; шок сдерживал их, оставляя её в оцепенении и отрешённости, словно эта ужасная сцена была частью какого-то жестокого кошмара. Её юный разум изо всех сил пытался осмыслить то, что предстало перед ней. Внезапно её схватили за руки жители деревни, на лицах которых отразились беспокойство и страх, их голоса перешли в настойчивые крики. Они пытались оттащить её от ужасной сцены, но их слова тонули в общей суматохе. — Тав, не смотри! — просили они, тянули сильнее, когда Тав сопротивлялась. Но её взгляд был прикован к матери, её маленькая ручка продолжала сжимать уже холодные пальцы, которые когда-то заплетали ей волосы и вытирали слёзы. Только когда её насильно подняли и понесли прочь, заслоняя обзор телами, сгрудившимися вокруг неё, до неё начала доходить реальность. Безопасность маминых прикосновений исчезла.

***

15 лет назад Тав стояла перед зеркалом в своей комнате, и её взгляд изучал решительные черты её лица. Она поправляла коротко стриженные волосы рукой, каждое её движение отражало готовность, которая вырабатывалась годами. Перекинув узелок через плечо, она спустилась по лестнице. Пальцы коснулись знакомой поверхности лука, а затем она взяла его в руки. Дойдя до подножия лестницы, Тав остановилась, чтобы взглянуть на портрет мамы, с тоской улыбнувшись образу, который, казалось, всегда наблюдал за ней. Тройхар, сидя за своим столом, заваленным бумагами, был поглощён тяжкими вопросами руководства. Шагнув вперёд, Тав подошла к нему с решимостью, которая придала её голосу твёрдости. — Отец, время пришло. Я ухожу. Он медленно и плавно отложил перо и поднял на неё глаза. Его глаза, так похожие на её, мгновение изучали её, ища, возможно, признаки нерешительности. Но не найдя таковых, он просто кивнул. — Знаю, — сказал он хриплым от невысказанных эмоций голосом. — Ты готова. Тав поправила ремень своей сумки, чувствуя знакомый вес лука на боку. — Я буду посылать сообщения, как смогу. Отец поднялся с кресла и обошёл стол, подойдя ближе. — Меньшего я и не ожидал, — сказал он, и его обычная суровость немного смягчилась. — В тебе дух твоей матери. Но помни, что нужно быть осторожной. Тав улыбнулась, чувствуя, как растёт комок в горле. — Буду, отец, — прошептала она. Он кивнул, затем отступил назад, прочищая горло и поправляя мантию. — Тогда иди и посмотри мир. Привези нам свои опыт и знания, — сказал он, и на его лице промелькнула слабая улыбка. На мгновение Тав подумала, что он захочет её обнять на прощание или сказать что-то ещё, но он просто стоял, словно ожидая, когда она уйдёт. Это задело её, но Тав мотнула головой и отступила на шаг. Бросив последний взгляд на портрет мамы и глубоко вздохнув, она повернулась и вышла из дома. Дверь за ней закрылась с тихим щелчком. Я отомщу за тебя, мам. Тихий, убедительный голос внутри неё призывал повернуть назад, остаться дома в безопасности. Однако более сильное чувство терзало её сердце: она чувствовала, что отступить сейчас — значит упустить что-то важное. Эрдан уже был на месте, ждал у дерева, на его лице читалась смесь надежды и беспокойства. — Тав, пожалуйста, подумай об этом, — взмолился он, как только увидел её. Она закатила глаза, испытывая знакомое раздражение от его настойчивости. — Эрдан, мы уже об этом говорили, — сказала она, решительно проходя мимо. Когда она прошла через шумную деревню, толпа расступилась перед ними с кивками и приветственными возгласами. Эрдан, всё ещё не отошедший от недавнего расставания, зашагал рядом с ней, не желая так просто оставлять этот вопрос. — Тав, это путешествие… Это безрассудство. Ты не должна ничего доказывать, — тихо сказал он, пытаясь втянуть её в разговор, о котором она давно забыла. Тав продолжала смотреть вперёд, приветствуя жителей деревни вежливыми кивками. Её разум был ясен, решение принято, но слова Эрдана давили на неё нежелательным грузом. — Я не пытаюсь ничего доказать, Эрдан. Это просто то, что мне нужно сделать, — ответила она, её тон был жёстким, но усталым от повторений. Эрдан вздохнул, проведя рукой по волосам. — Я просто… Мне неприятно думать о том, что ты будешь одна, — признался он с долей ранимости в голосе, из-за чего её уверенность на секунду пошатнулась. Она взглянула на него и увидела неподдельное беспокойство, отразившееся на его лице. На какое-то мгновение её сердце сжалось от тоски по простым временам, но выбранный ею путь требовал жертв, на которые она была готова пойти. — Я не буду одна. И ты знаешь, на что я способна. Эрдан остановился, на его лбу проступили глубокие морщины беспокойства, когда он остановился под сенью старого дуба, заставив Тав тоже остановиться. — Но что, если что-то случится? Тав повернулась к нему, выражение её лица смягчилось. — Я знаю о рисках, Эрдан, но я всегда их знала. Это ничем не отличается, — заверила она его. Взгляды жителей деревни метались между ними, их шёпот был похож на шелест листвы вокруг. Тав чувствовала на себе их любопытные взгляды, но не сводила глаз с Эрдана. — Я должна это сделать. Не только ради себя, но и ради того, что правильно. Ты ведь понимаешь, что такое долг? — Она солгала. Долг был удобным оправданием того, что на самом деле влекло её в мир. Плечи Эрдана опустились, признавая поражение. — Понимаю… Я просто хотел бы, чтобы это была не ты, — его голос слегка дрогнул. — Но это я, и я готова, — Тав решительно встретились с ним взглядом. — И я знаю, что ты обо всем здесь позаботишься, — добавила она, зная, что, поставив перед собой цель, он почувствует себя лучше. Или она. Тяжело вздохнув, Эрдан кивнул. — Просто… пообещай мне, что будешь осторожна, — едва слышно сказал он. Тав кивнула, её глаза встретились с его с такой искренностью, которая передавала больше, чем могли выразить слова. — Обещаю, Эрдан, — подтвердила она. Взгляд Тав задержался на нём, утренний свет отбрасывал мягкие тени на его лицо, подчёркивая смесь надежды и смирения в его глазах. Он шагнул ближе, его низкий голос звучал с едва скрываемой серьёзностью. — Когда ты вернешься… может быть, мы… Она мягко прервала его, на мгновение коснувшись его руки. — Эрдан, не жди меня, — сказала она ровным, но добрым голосом. — Ты должен наслаждаться жизнью, встретить кого-то, кто сможет быть рядом с тобой. И забудь обо мне. Лицо эльфа напряглось, по нему пробежала тень боли, прежде чем он скрыл её за покорной улыбкой. — Думаешь, это будет так просто? — разочарованно спросил он. Тав виновато посмотрела на него. Она хотела что-то ответить, но тут подошла Кейлет, и её яркое присутствие резко контрастировало с унылым прощанием. Она похлопала Эрдана по плечу, одарив того сочувственным взглядом. — Знаешь, она делает правильный выбор, — вмешалась она, пытаясь разрядить обстановку. Эрдан тяжело вздохнул, не сводя глаз с Тав. Кивнув напоследок, он повернулся, и неохотно и медленно пошёл прочь. Он не оглядывался, словно не в силах смотреть, как Тав исчезает в лесу. Кейлет повернулась к Тав с серьёзным, но нежным выражением лица. — Он справится, — мягко сказала она. — Эрдан сильный. Он найдёт свой путь, так же, как и ты найдёшь свой. Не позволяй этому тяготить тебя — иди и исследуй, развлекайся. Тав кивнула и горько-сладкая улыбка тронула её губы. — Постараюсь, — пообещала она, чувствуя себя менее виноватой в своём уходе. Кейлет шагнула ближе, в её глазах блестели непролитые слёзы. — Я позабочусь о саде твоей мамы. И буду безумно по тебе скучать, — призналась она едва слышно. Эмоции этого момента нахлынули на них, и, не сказав больше ни слова, они крепко обнялись. — Я тоже буду по тебе скучать, Кейлет. Больше, чем ты думаешь, — прошептала Тав ей в плечо. Они долго не отпускали друг друга, и мир вокруг них ушёл на второй план. Затем, обнявшись в последний раз, они отступили друг от друга, встретившись взглядами. Глубоко вздохнув, Тав отвернулась, и решительным шагом направилась по тропе, ведущей прочь от всего привычного.

***

12 лет назад В течение нескольких лет Тав бороздила опасный внешний мир. Её инстинкты были отточены по необходимости, и вскоре её путь пересёкся со «Змеями», известными своей хитростью и безжалостной эффективностью. Они только развивались, но их славы уже было достаточно, чтобы привлечь её внимание. Это произошло во время жестокой стычки с конкурирующей бандой, начавшейся как массовая драка на пыльных улицах забытого приграничного городка. Тав наткнулась на битву совершенно случайно, всего лишь пытаясь попасть на северные территории. Столкновение было яростным, воздух наполнился криками и лязгом стали. Когда она нырнула в переулок в поисках укрытия, её внимание привлекли характерные татуировки «Змей». Она узнала их по передававшимся шёпотом в трактирах рассказам и историям об их деяниях, как доблестных, так и подлых. Тав, с рукой на луке, наблюдала за ними из тени, готовая, но не решавшаяся вмешаться. И тут из рукопашной вырвалась фигура, которая, пошатываясь, направилась к её укрытию: высокий, мускулистый тифлинг с резкими чертами лица и крепким телосложением опытного бойца. Его рука была в крови, дыхание сбилось, но глаза горели неутомимым огнём. — Помощь нужна? — позвала Тав, выходя на свет. Мужчина, застигнутый врасплох её внезапным появлением, но слишком отчаявшийся, чтобы сомневаться в её мотивах, кивнул. — Не помешает, — хмыкнул он, настороженно глядя на неё. Вместе они вернулись в бой. Тав сражалась прицельно, её стрелы находили свои жертвы со смертельной эффективностью. Впечатлённый тифлинг сражался с ней спина к спине, пока они теснили нападавших. Когда враждующая банда отступила зализывать раны, друид грубым дружеским жестом хлопнул Тав по плечу. — Неплохо для случайной встречной, — сказал он хриплым от боли голосом, но в нём слышалось уважение. — Меня зовут Каэль. В этот момент к нему подползл огромный багровый змей, легко извиваясь мускулистым телом. Чешуя его блестела в полумраке, глубокий, ярко-красный цвет казался почти потусторонним. — Я тренировалась, — легко ответила Тав, но взгляд её был прикован к существу. — Заметно, — отметил Каэль. Он с любопытством изучал её с минуту. — Что привело тебя в эту часть света, если не улицы с сомнительной репутацией? Тав пожала плечами, не сводя с него глаз. — Ищу что-то новое. Что-то необычное. Пока они разговаривали, вокруг них начали собираться другие члены «Змей». К ним подошли красивый светловолосый мужчина и девушка-тифлинг с тёмно-красными волосами и бледной кожей, выражение лица её было добрым, но настороженным. Остальные члены группы собирались медленно, их заинтересовал новичок, который так доблестно сражался рядом с их лидером. Каэль неспешно, но искренне улыбнулся. — Что ж, сегодня ты определённо нашла что-то новое. Никогда не думала применить эти навыки в более… прибыльном деле? — Его вопрос повис в воздухе, как предложение, таящее в себе потенциал и опасность. Тав обдумала его, значимость её цели давила на неё сильнее, чем ей хотелось бы признавать. — Возможно, — уклончиво согласилась она, но в голове проносились возможности, которые подразумевали его слова. Девушка-тифлинг шагнула вперёд с озорной ухмылкой, её глаза изучали Тав, словно заглядывая в самую её суть. — Так-так, а ты интересная, — игриво заметила она, пристально глядя на неё. — Твоя аура меняется от оранжевого к зелёному. Настоящий духовный хамелеон, да? Тав, озадаченная таким прямым и загадочным приветствием, выдавила из себя слабую улыбку в ответ. — А это хорошо? — О, конечно, — загадочно усмехнулась девушка. — Это значит, что ты легко адаптируешься, страстная и способна на рост. Ты отлично впишешься в нашу компашку. — Она широко улыбнулась и протянула руку. — Я Слай, кстати. А ты? — Тав, — ответила она, пожимая руку. Девушка-тифлинг излучала уверенность и какую-то дикую энергию. Каэль, наблюдавший за разговором, весело хлопнул в ладоши, привлекая к себе всеобщее внимание. Его взгляд устремился на Тав с новой силой, словно бросая ей вызов. — Ладно, Айви-Тави, — начал он, — посмотрим, из какого ты теста. Вот оно. Наконец-то.

***

10 лет назад В помещении витал густой запах соли, чернил и ожиданий: Тав напряжённо сидела, вытянув руку, пока Слай старательно выводила на её коже символ «Змей». Татуировка была обрядом посвящения, знаком, который должен был заявить о верности группе, ставшей её семьёй. Пока игла настойчиво прокалывала её кожу, вокруг собрались члены «Змей», в их голосах слышались насмешки и восхищение. — Ты храбрее многих, — с ухмылкой заметила Слай, сосредоточившись на её работе. — Знаешь, некоторые крутые парни рыдали. Тав скрипнула зубами, криво улыбнувшись. — Видимо, мне нравятся покусывания, — ответила она, и смех группы тихим эхом раздался вокруг неё. Джаррен с трубкой во рту сидел неподалёку, небрежно забросив ноги на стол. Его глаза искрились весельем, когда он наблюдал за происходящим. — Не думал, что доживу до этого дня, — воскликнул он хриплым от дыма голосом. — Наша Тав теперь официально одна из нас. Тав бросила на него короткий взгляд, затем переключила внимание на татуировку. Слай трудилась с удивительной сосредоточенностью, ритмично прокалывая иглой кожу. Чернила просачивались в плоть; каждый укол доставлял острую, освобождающую боль, которая ощущалась почти как катарсис и свобода, переплетённые воедино. Закончив, Слай аккуратно вытерла кровь и отступила назад, чтобы полюбоваться своей работой. — Вот теперь ты одна из нас, — тепло объявила она. Тав посмотрела на готовую татуировку на запястье, где змея скользила по коже к пальцам — Каэль рекомендовал это место, чтобы захват стрелы был всегда устойчивым и выстрел бил точно в цель. Помещение разразилось одобрительными возгласами и хлопками, пиво лилось рекой. Все смеялись, выходя вперёд, чтобы высказать свои поздравления. Каэль подошёл к ней с на редкость одобрительной улыбкой и протянул мускулистую руку, крепко пожимая ладонь Тав. — Добро пожаловать в семью, Айви-Тави, — он посмотрел на татуировку, украшавшую её запястье. — Ты только что переродилась в кого-то нового. Тав хотела что-то сказать, но к ней подошёл почти рыдающий Грог, выглядящий искренне тронутым. Его глубокий голос прогрохотал по маленькой комнате: — Горжусь тобой, малыш, — и хлопнул массивной рукой по её плечу, едва не повалив девушку на спину своим «мягким» великанским прикосновением. Варис хитро ухмыльнулся, похлопав Тав по спине. — Ты отлично впишешься, только помни, кто учит тебя действительно полезным вещам. Элия, которая наблюдала за происходящим холодным аналитическим взглядом, с ухмылкой шагнула вперёд. — Думаю, ты всё-таки что-то из себя представляешь, — прокомментировала она. — Но не жди никаких одолжений, — добавила она, приподняв бровь. Сзади близнецы, самые замкнутые из банды, бросили на Тав не более чем задумчивый взгляд. Лили подпрыгивала на месте, её глаза сверкали от возбуждения. — Это требует фейерверка! — воскликнула она, доставая из кармана небольшое устройство и размахивая им. — Давайте зажжём ночь, чтобы отпраздновать! Слай, вытирая руки о салфетку, рассмеялась. — Мы обязательно отпразднуем, но менее взрывоопасным способом, — подмигнула она. — Заглянем сегодня в трактир в порту — найдём тебе компанию… или две. Это же особый случай, в конце концов. Тав улыбнулась этому предложению. Она уже давно не веселилась, и сегодня эта идея казалась заманчивой. — Неплохая идея, — согласилась она, чувствуя лёгкость, которой не испытывала уже давно. Джаррен, подслушав разговор, выдохнул струйку дыма из трубки и усмехнулся. — Считайте, что я в деле, — сказал он со своей пиратской ухмылкой. — Может быть, я тоже найду себе кого-нибудь… или чего-нибудь, — его глаза озорно блеснули. Тав кивнула. — Тогда решено. Посмотрим, кому сегодня повезёт больше, — поддразнила она, оглядываясь по сторонам. Джаррен постучал трубкой о сапог, очищая её. — О, мне не нужна удача, — похвастался он, подмигнув Тав. — Достаточно нетерпеливой леди. Тав подняла бровь на уверенный тон Джаррена. — Только не укради кого-нибудь, кто может меня заинтересовать. Слай фыркнула, закатив глаза и указав пальцем на Джаррена. — Это мы ещё посмотрим. Скорее всего, ты напьёшься раньше, чем перейдёшь к делу. Ты же знаешь, как ведёшь себя, когда речь идёт о роме, старый пират. У тебя больше нет корабля, чтобы проигрывать его в карточные игры. Варис, наблюдающий за разговором с лёгкой улыбкой, наконец заговорил. — Просто убедитесь, что вы все вернётесь целыми и невредимыми, — сказал он полусерьёзно. — У нас есть планы на завтра, и мне бы не хотелось вытаскивать кого-то из чужой постели. Лили придвинулась ближе к Каэлю, её голос был тихим и игривым. — Знаешь, тебе, наверное, не придётся долго искать, босс. Скорее всего, к концу ночи, они все окажутся в одной постели. Каэль ухмыльнулся, одарив её знающим взглядом. — Пока они держатся подальше от неприятностей, то могут быть там, где захотят. Просто убедись, что эта кровать не в тюремной камере. И не впутывай в это дело мою дочь. Слай вызывающе скрестила руки, на лице отразилось притворное возмущение. — Но пап! — запротестовала она, и её голос разнёсся по собравшейся толпе. Взгляд Каэля обострился, а в глазах вспыхнуло молчаливое предупреждение, когда он послал Слай строгий взгляд, на который способен только отец. Выражение лица Слай смягчилось, и она надулась; её прежний вызов растаял под суровым выражением его лица. Наклонившись ближе, Тав заговорщически ей прошептала: — Я тебя прикрою. Лили усмехнулась, и её глаза озорно сверкнули. — Ничего не обещаю, босс. Каэль кивнул и ухмыльнулся. — Верно. Просто присматривай за ними, Лили. Особенно за Джарреном — он просто магнит для неприятностей. — Будет сделано, — широко улыбнулась Лили, взглянув на Джаррена, который уже хвастался своими прошлыми выходками перед завороженной аудиторией. Когда группа выдвинулась, Тав впервые с тех пор, как покинула деревню, почувствовала удовлетворение. Её деревню. На мгновение её охватила тоска. Интересно, будут ли они ею гордиться? Она была непревзойдённой лучницей, сбивала даже самые сложные цели с расстояния. Она всё лучше умела обезвреживать ловушки, а сливаться с толпой стало её второй натурой. Ей было интересно, что они скажут. Ей хотелось верить, что они поздравят её с этим, но в глубине души знала, что встретит лишь неодобрение и разочарование. С теми же демонами, которые не давали ей покоя по ночам. Она быстро отогнала эти мысли. Нет, сегодня никакой грусти. Когда они вышли в прохладный вечерний воздух, оживлённая болтовня продолжилась, всех захватило обещание провести ночь, наполненную смехом и, возможно, немного безрассудным весельем.

***

8 лет назад Присоединение Тав к «Змеям» свернулось в её душе в сложный клубок преданности и конфликтов. Хотя банда давала ей подобие семейных уз, от которых она отказалась, их сомнительная этика часто вступала в противоречие с её собственным моральным компасом. Они были близкой семьей… всегда на расстоянии удара. Поначалу бунтарский азарт был освобождением от жёсткости прежней жизни, но со временем истинная природа банды начала грызть её совесть. Их путешествие привело их в разросшийся городской ландшафт Врат Балдура — место, где Тав надеялась найти подсказки об убийце её матери. Когда они пробирались по шумным улицам, город расстилался перед ними, подобно полотну древнего величия, смешанного с современным хаосом. Здания внушительной архитектуры и узкие переулки, где проводились теневые сделки, рисовали картину, разительно отличающуюся от грубой, ничем не украшенной мощи дворца на холме, к которому они приближались. — Какой большой и богатый дом, — воскликнул Джаррен, обнимая Тав за плечи, когда они пересекли шумную улицу, ведущую к сердцу города. Их отношения, если их можно было так назвать, были случайными — скорее благодаря удобству близости, чем какой-либо эмоциональной связи. Тав взглянула на возвышающийся величественный замок, который доминировал над городской линией горизонта. — Неужели кто-то ещё живёт в подобных местах? Кто-то импульсивный… и с большим эго, — недоверчиво размышляла она вслух. — Он будет нашим, — с вожделением вздохнул Каэль, его глаза были устремлены на вершину холма, где замок возвышался, словно корона. — А там будут мои покои, — он указал пальцем на вершину башни. Слай саркастично усмехнулась: — Твои колени не позволят тебе подняться по всем этим лестницам, пап. Я уж точно не понесу тебя. Джаррен повернулся к Тав с дразнящей ухмылкой. — Что скажешь, детка, какую комнату ты бы выбрала? Тав слегка вздрогнула, осматривая устрашающее сооружение. — Он отвратительный… — От замка исходила ощутимо зловещая аура, пронизанная шёпотом тревоги, страха и смерти. — Да, я знаю, что ты предпочла бы домик на дереве, — усмехнулся Джаррен, его шутка оказалась неудачной, когда он уловил серьёзный подтекст в её реакции. Тав отстранилась, её взгляд задержался на зловещем силуэте замка на фоне заходящего солнца. Тэрен появился рядом с Тав со своей обычной бесшумной грацией, не отводя взгляд от замка. Его внезапное появление испугало Тав, и она чуть не подпрыгнула. — В этом месте есть что-то… недоброе, — пробормотал он, скорее для себя, чем для неё. Тэрен редко подходил к кому-либо первым, не говоря уже о том, чтобы делиться своими догадками без побуждения. — Ты тоже это чувствуешь? — спросила она, пытаясь выведать у него побольше. Тэрен лишь кивнул, его взгляд по-прежнему был прикован к тёмным окнам замка, которые, казалось, смотрели в ответ пустыми глазницами. — В нём много старой магии и тёмных секретов, — тихо добавил он, а затем скрылся так же внезапно, как и появился. Тав протянула руку, на её губах зародился вопрос, но Тэрен уже двигался обратно к группе. Она пожала плечами, бросила последний взгляд в сторону замка и последовала за остальными. Вечерние тени удлинились, и улицы Врат Балдура наполнились янтарным сиянием фонарей. — Хватит о замке, — сказала Слай, снимая напряжение, и повела группу в сторону шумного рыночного района. — Мы здесь по делу, а не на экскурсии по архитектуре. Каэль кивнул, черты его лица решительно посуровели. — Верно, давайте сосредоточимся. У нас с Варисом сегодня встреча с зентаримами. У них есть нужная нам информация. Упоминание о зентах вызвало у Тав волну беспокойства. Печально известный синдикат прославился своими безжалостными сделками и теневым влиянием. Входить на территорию другой организации всегда было рискованно и требовало установления определённых правил, прежде чем оставаться там надолго. Тав не знала точных планов Каэля, но знала, что он положил глаз на этот город и его богатства. Мысли Тав снова вернулись к убийце матери. Она наткнулась на подсказку, что его видели неподалёку от города. Её сердце сжалось от этой мысли — казалось, что справедливость так близка, но покрыта слоями тайн, которые ей ещё предстоит раскрыть. Джаррен, почувствовав, что она отвлеклась, легонько её подтолкнул. — Эй, детка. Не молчи. Тав выдавила из себя улыбку, отметая свои опасения. — Просто задумалась о завтрашней работе. — Да расслабься, — игриво упрекнул её Джаррен. — После того, как они встретятся с зентаримами, как насчёт прогуляться по городу? Только ты и я? Прежде чем Тав ответила, их внимание привлекла шумиха впереди. Группа городских стражников проталкивалась сквозь толпу, их взоры были устремлены на маленькую фигурку, пробирающуюся через рынок, — возможно, карманник. Точно ребёнок. Каэль жестом велел группе отойти в сторону, оценивая происходящее. — Неприятности в раю, — пробормотал он, скорее себе, чем кому-то ещё. Когда вора задержали, Тав почувствовала порыв к действию, в ней вспыхнули инстинкты. Её ноги почти сами собой двинулись в сторону шума. Она уже собиралась шагнуть вперёд, когда её остановила крепкая хватка Каэля, который красноречиво покачал головой. — Мы не вмешиваемся, Айви-Тави, — хрипло прошептал он, осматривая толпу в поисках новых беспорядков. Мышцы Тав напряглись, её инстинкты кричали о необходимости вмешаться, сделать что-то, что угодно. Однако она знала, что советы Каэля были основаны на суровой реальности — вмешательство может поставить под угрозу их текущую миссию и подвергнуть их ненужному риску. С неохотой Тав кивнула, осторожно выдернув руку из хватки Каэля. Вор, теперь окружённый стражниками, в отчаянии оглядывался по сторонам. В этом взгляде был какой-то непонятный страх — зеркало беспомощности, которую она часто ощущала перед лицом несправедливости. Она отвернулась с горьким привкусом во рту. Ей нужно было потерпеть. Ещё немного.

***

6 лет назад Когда мужчина упал, и стрела выполнила своё заветное предназначение, Тав замерла, дыхание перехватило в морозном воздухе. Удар тела о землю отдавался в ушах торжественным барабанным боем. Она представляла себе этот момент бесчисленное количество раз, прокручивала его в голове бессонными ночами — как наконец-то встретится лицом к лицу с убийцей матери и отомстит. Но сейчас, когда безжизненные глаза эльфа смотрели в серое небо, в её сердце закралось холодное удовлетворение. На короткое, мимолётное мгновение Тав ощутила триумф — справедливость, которой заслуживала её мама, была достигнута с точностью хорошо натянутого лука. Она наблюдала, как вокруг головы упавшего мужчины образовалась небольшая лужа крови. Удовлетворение улетучилось так же быстро, как и появилось. Вместо него её начала грызть пустота, холодом растекаясь по венам. Она жила с этой жаждой мести, с этой жгучей потребностью в возмездии. Что теперь? Рука Тав слегка дрогнула, когда она опустила лук, не отрывая взгляда от тела того, кто преследовал её во снах. Вокруг неё деревня оставалась жутко тихой, но в ушах стоял пронзительный звон. Она почувствовала нежную руку на своём плече и повернулась, чтобы увидеть Слай, на лице которой было написано беспокойство и понимание. — Всё закончилось, Тав, — мягко сказала она. Тав кивнула, осознавая реальность своих поступков. — Я думала, мне станет легче, — едва слышно прошептала она. Взгляд переместился с безжизненной перед ней фигуры на хаос, царивший вокруг. Деревня, место, где когда-то кипела жизнь, теперь лежала в руинах, тлея после их набега. Тела попавших под перекрёстный огонь невинных жителей были разбросаны по мостовой, и представляли собой жуткую картину её жажды мести. В воздухе смешался едкий запах дыма и крови. Её внимание привлекла маленькая фигура — девочка, не намного старше Тав, когда трагедия впервые постигла её собственную семью. Она стояла на коленях, и её рыдания прорезали жуткую тишину, когда она прижималась к безжизненному телу. Это зрелище поразило Тав, как физический удар, — параллели были слишком явными, чтобы их игнорировать. Её затошнило, когда с беспощадной ясностью пришло осознание того, во что она превратилась. Лук упал на землю. До неё глухо донёсся голос Слай. Зрение Тав затуманилось, она сосредоточилась только на скорбящем ребёнке, отражении её прошлой жизни, жертве чужого преступления. К горлу подступила желчь, во рту появился металлический привкус вины и сожаления. Она упала на колени и грубые камни впились в кожу через брюки. Желудок скрутило, и её вырвало — физическое очищение было слабой попыткой избавиться от разъедающего её эмоционального яда. Я не могу… Путь возмездия, который когда-то казался таким справедливым и ясным, теперь раскрыл свою истинную природу. Все её сожаления, все её грехи собрались воедино, когда она вспомнила свои самые тёмные моменты. Слай всё ещё говорила, её голос отдалялся далёким эхом, но мысли Тав были где-то далеко. Она посмотрела на свои дрожащие руки и почувствовала отвращение. Она не могла остаться, не с кровью невинных, омывшей их.

***

5 лет назад В катакомбах под Вратами Балдура Тав трудилась с дотошной тщательностью, её пальцы проворно и уверенно открывали старый замок, охранявший великое хранилище. Ограбление, ставшее итогом месяцев опасного планирования, привело их сюда, в самое сердце жадности и богатства. У каждого из «Змей» была своя роль, но роль Тав была решающей: обезвредить ловушки, охранявшие их добычу. В воздухе витал затхлый запах плесени и ржавого металла, а слабый свет светильника отбрасывал тени на древние каменные стены. Напряжение среди группы было ощутимым. В последнее время земля уходила у них из-под ног, и эта кража была их последним шансом всё исправить. Тав чувствовала это напряжение, грызущее желание порвать с бандой, отойти от края, где вечно пляшут опасность и моральная двусмысленность. Она пообещала себе, что после этого ограбления, после того, как хранилище будет очищено от сокровищ, она уйдёт. Но сначала им нужно пережить эту ночь. Пока она разбирала свои инструменты, воздух вокруг них сгустился от предвкушения. Каждый тихий щелчок замка зловеще отдавался по каменным коридорам. Как только засовы сошлись, и замок поддался, раздался более громкий щелчок — совершенно другой. Тав застыла, у неё перехватило дыхание. Сердце заколотилось о рёбра, когда она поняла, что мог означать этот звук. Казалось, время растянулось до бесконечности, а тишина казалась оглушающей. Сидевшая слева от неё Слай встретила её взгляд резким вдохом, расширив глаза от страха и недоумения. Тав подняла руку, призывая всех к тишине. Повисло напряжённое молчание, чреватое потенциальной катастрофой. — Тави? — нетерпеливо прошептал в темноте Каэль. Тав тяжело сглотнула, в горле у неё пересохло. — Возможно, это ничего не значит, — прошептала она в ответ, надеясь, что её голос не выдал внезапного выброса адреналина. — А, возможно… это ещё один уровень безопасности, который мы не учли. Остальные «Змеи» наблюдали, затаив дыхание. В голове Тав проносились все тренировки, которые она проходила, все знания, которыми она обладала, в поисках способа обеспечить безопасность команды. Её уверенные пальцы покрылись холодным потом, когда она потянулась, чтобы ещё раз проверить механизм. — Обезвредить сможешь? — прошипел под нос Джаррен. Тав медленно кивнула, больше чтобы заверить команду, чем от уверенности. — Мне нужна минутка. Все отступили назад, давая ей пространство, и тяжесть их взглядов легла ей на плечи. Она сосредоточилась на замке, на механизмах внутри него, на потенциальных ловушках, которые могли сработать. Тщательно подобрав инструменты, она ещё раз осмотрела замок, двигаясь аккуратно. По лбу стекал пот. Резкий щелчок, который услышала Тав, был не приятным звуком отпирающейся двери хранилища, а зловещим срабатыванием ловушки, которую она пропустила. В тот же миг вокруг неё захлопнулись стальные прутья, пронзая воздух с леденящей душу решимостью, запирая её в отдельной секции туннеля. — Бля! — голос Тав эхом отразился от каменных стен, её крик прорезал внезапную тишину, наступившую после лязга решёток. Остальные «Змеи» застыли по ту сторону, на их лицах читались шок и замешательство. На мгновение всё замерло. Каэль огляделся, оценивая ситуацию, пока его взгляд, наконец, не остановился на ней. И Тав уже всё знала. — Оставим её! — прорезал шум холодный и безжалостный приказ Каэля. Сердце Тав ухнуло вниз. Слай была заметно возмущена и недоверчиво на него взглянула. — Что? Пап, это неправильно! Мы не бросаем своих! — закричала она в гневе, ощущая предательство. — Мы не можем просто так оставить её! — резко крикнула Элия, сжимая ладони в кулаки. Преданный Каэлю Варис, несмотря на его обычное здравомыслие, посмотрел на лидера с глубоким беспокойством. Его глаза, полные молчаливого извинения, встретились с глазами Тав через решетку. Замешкавшаяся Лили, обычно полная духа, оцепенела, переводя широко открытые глаза с Тав на Каэля. — Нет, — прошептала Тав, переводя взгляд с одного компаньона на другого. Она схватилась за прутья решетки и отчаянно их затрясла. Среди нарастающих голосов снова прогремел властный голос Каэля, заглушая все протесты. — Нет времени! Стражники на подходе! — С этими словами он схватил Слай за талию, увлекая её за собой, и бросился бежать. Девушка дрыгала ногами в воздухе и кричала, пока Каэль не закрыл ей рот ладонью. Один за другим они все растерянно присоединились к нему, как будто не понимали, что происходит. Почему всё, что переворачивает её жизнь с ног на голову, происходит за секунды, которые она не может контролировать? Единственное, что она может сделать, — стоять и смотреть, как её мир рушится. Джаррен задержался у решётки ещё на мгновение, на его лице отражались противоречивые эмоции. — Прости, Тав, — прошептал он, но слова едва долетали до неё из-за шума бешено колотящегося сердца. Тав протянула руку, просунув её между прутьями решётки, и пальцы ухватились за воздух. Её взгляд остановился на удаляющейся спине Джаррена, мысли путались. Острое и горькое предательство затопило её чувства, оставив после себя оцепенение. Она едва заметила приближающиеся тяжёлые шаги стражников.

—

Тав неподвижно сидела в промозглой камере, устремив взгляд на сырую, осыпающуюся стену напротив. Тяжесть её судьбы тяжело давила на плечи, эхо шагов и отдалённый звон цепей были суровым фоном для её последних часов. Её ждала виселица, и с каждым мгновением её решимость всё глубже превращалась в отчаяние. Она была глупа и слепа, не сумев оставить своё прошлое там, где оно должно было быть. Её мамы давно уже не было в живых, но она продолжала тащить за собой этот груз. И теперь она столкнулась с последствиями. В тот момент, когда гнетущая тишина грозила задушить её, однообразие нарушил тонкий металлический звон. Её взгляд устремился на звук. В тени у стены, поблескивая в слабом свете, проникающим внутрь, лежал набор отмычек. Тав моргнула, на мгновение забыв о своём недоверии. Она подняла взгляд на каменную стену, где находился проём с решеткой — единственное место, откуда кто-то смог бы сбросить инструменты, — но не увидела даже тени. Небо было звёздным, луна заглядывала в камеру, словно наблюдая за её движениями. Кто? Как? Вопросы проносились в её голове, но ответы терялись в безотлагательности момента. Дрожащими руками она достала инструменты, на коленях подползла к решётке темницы и огляделась. Пусто. До рассвета оставалось несколько часов, вероятно, всё готовилось к казни. С колотящимся сердцем она нащупала защелку замка и вставила туда инструменты, поддевая и прислушиваясь с затаённым дыханием. Каждый щелчок был ударом сердца, каждое движение — шёпотом молитвы. Через несколько мгновений замок поддался с приятным щелчком, и дверь камеры с тихим скрипом распахнулась. Тав выскользнула наружу, все её чувства обострились, тело напряглось. Она быстро двинулась по тусклым коридорам, бесшумно ступая по холодному камню. В тюрьме было тихо, жутко тихо, обычные звуки неволи заглушались неведомым, давящим напряжением. Когда она добралась до внешних стен тюрьмы, до её свободы оставалось всего несколько отчаянных шагов. Вот он. Шанс начать новую, мирную главу в своей жизни, устремиться к тому, чтобы её действия приносили добро, а не погибель. Она извлекла уроки и отказалась погрязнуть в жалости к себе. Ещё несколько шагов, подумала она, и она выйдет из этих вечных сумерек в рассвет нового начала. Но когда она вышла на тёмные улицы, её облегчение оказалось недолгим. Не успела она осмотреться, как над ней нависла огромная тень. В ночном небе бесшумно парил наводящий ужас огромный корабль. Пожиратели разума. Сердце Тав заколотилось, когда её схватили холодные, цепкие щупальца. Когда её втащили на борт корабля, последние крупицы свободы проскользнули сквозь пальцы, как песчинки. Она сопротивлялась, напрягая каждый мускул, но всё было тщетно. Жуткое спокойствие Пожирателей разума было леденящим, их намерения были ясны, когда они посадили её в капсулу. Последнее, что увидела Тав перед тем, как тьма поглотила её, это оскал личинки, пугающе нависшей над ней. Её охватила паника, первобытный ужас когтями впился в разум, но его быстро заглушили холодные, бесстрастные прикосновения иллитида. Паразит был вживлён ей в глаз, и пока распространялось ледяное ощущение, её мир почернел, а крик был последним отголоском в её сознании.