Don't go (Не уходи)

С наступлением сумерек Тав сидела среди своих спутников, и на неё давила тяжесть предстоящего путешествия к Хальсину. Впереди было два дня пути по опасным участкам, в том числе по местности, известной своим появлением гоблинов. Несмотря на риск, необходимость в припасах была первостепенной. Гейл, похоже, нашёл для себя спокойствие в библиотеке Игнатиуса. Окружённый множеством книг и свитков, он с головой ушёл в исследования, изредка что-то бормоча себе под нос от волнения или удивления. Библиотека, сокровищница знаний, пленила сердце учёного. Лаэзель и Шэдоухарт, как обычно, сидели рядом в молчаливом согласии. Рядом с Тав сидел бдительный Эрдан, читающий, судя по всему, руководство по изготовлению магических стрел, способных поразить нескольких врагов. Эльфийка перевела взгляд на Астариона, который отделился от остальных. Он был поглощён повторяющимся движением: бросал свой кинжал в кусок дерева и вытаскивал его. Его дистанция была ощутимой, создавая невидимый барьер, который Тав не могла понять. Слова, которые он бросил ей, болезненным эхом отдавались в сознании. Они пронзили до глубины души, подтвердив самые тёмные опасения: их совместные мгновения, которыми они когда-то дорожили, в его глазах были лишь иллюзией. Осознание того, что их прошлое, возможно, было построено на лжи, оставило в её сердце пустоту. Ей уже во второй раз разбили сердце. Желание Тав с головой погрузиться в выполнение задания стало убежищем от потрясений, охвативших её сердце. Ей нужно было отвлечься, сосредоточить мысли на чем-то другом, а не на боли от слов Астариона. Задача по спасению города была сложной, но, по крайней мере, для неё это было знакомо. Легко, — язвительно подумала она. Собравшись с духом, она поднялась на ноги, отряхивая одежду от прилипших грязи и мусора, и направилась в библиотеку, где Гейл уже углубился в исследования. Множество книг и свитков вокруг него напоминали рай для учёного. Встав рядом с волшебником в окружении древних рукописей, она полушутливо спросила: — Уверен, что нам разрешено здесь свободно разгуливать? — настороженно поинтересовалась она. Гейл, не отрываясь от особо увлекательного фолианта, пожал плечами. — Меня ещё не било током. Вот если бы это были мои книги, я бы именно так и защитил их от нежелательных читателей. — Его тон был лёгким, почти игривым. — Славненько, — ответила Тав, пытаясь сдержать улыбку. Она обследовала полки, пробегая глазами по корешкам бесчисленных книг, каждая из которых могла содержать важную информацию или скрытые секреты. Когда Тав углубилась в выбранную ею книгу, голос Гейла мягко отвлек её внимание от текста. — Нашла что-нибудь интересное? — спросил он, заглядывая в стопку свитков. Тав подняла голову и встретилась с его любопытным взглядом. — Просто пытаюсь найти что-нибудь полезное. А ты? — Она осторожно закрыла книгу, уделив волшебнику всё своё внимание. Гейл с задумчивым выражением на лице отклонился назад. — Знаний здесь в избытке, но отделить полезное от эзотерики — непростая задача. Однако я наткнулся на увлекательный раздел о планарной магии. Это и объясняет, как Игнатиус создал это… святилище. Тав заинтересованно приподняла бровь. — Планарная магия? Звучит сложно. Глаза Гейла загорелись желанием поделиться своими познаниями. — Планарная магия имеет дело со свойствами и законами различных плоскостей бытия. Вполне возможно, что понимание этих принципов даст нам преимущество, а может, даже поможет лучше понять владения Игнатиуса. Тав кивнула, переваривая его слова. — Значит, мы ищем способ манипулировать этими плоскостями? Чтобы путешествовать или использовать их в своих интересах? — Именно, — сказал Гейл, перелистывая страницы. — Здесь есть сноски о ритуалах и заклинаниях, которые можно применить. Но, — он сделал паузу, глядя поверх очков на Тав, — это рискованно. Планарная магия непредсказуема и опасна, если с ней неправильно обращаться. Тав обдумывала его слова, перебирая в уме возможные варианты. — Рискованно, но потенциально полезно, — подумала она. — Есть ещё что-нибудь, что могло бы помочь нам найти Петраса или разобраться с ним? Гейл постучал пальцем по странице. — Есть упоминание о ритуале, который поможет выявить присутствие потусторонних существ. Оно расплывчатое, но при должной доработке может помочь нам обнаружить Петраса или любую другую… невидимую угрозу. Тав с решительным блеском в глазах посмотрела на Гейла. — Давай это исследуем. Если не сможем победить Петраса, может, удастся его перехитрить. Мужчина, с книгой в руках, казалось, глубоко задумался. — Ты знаешь какие-нибудь подробности о том ритуале? Который хотел провести Касадор? — спросил он, пристально глядя на Тав. — Немного. Я знаю, что это связывало Астариона с Касадором и его сородичами. Что для этого должно было потребоваться много жертв, тысячи. И все они должны были быть в одном месте, чтобы это произошло. Гейл сосредоточенно нахмурил брови, мысленно перебирая возможные варианты. — Любой ритуал можно обернуть в свою пользу, — размышлял он вслух. — Не обязательно, чтобы все были в одном месте. Тав заинтересованно наклонилась. — В каком смысле? Гейл со знающей улыбкой постучал пальцем по носу и подошёл к фолианту, отложенному ранее. — Если ритуал требует массового скопления людей, то, скорее всего, он зависит от определённого типа энергии — коллективной, концентрированной. Но что, если бы мы могли рассеять эту энергию? Разорвать связь, не прибегая к таким радикальным мерам? Тав задумалась над словами Гейла. Идея сорвать ритуал, не причинив вреда тысячам людей, была привлекательной, но звучала сложно, почти слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Как мы вообще это сделаем? — скептически спросила Тав. Гейл раскрыл фолиант, водя пальцем по строчкам текста. — Есть древние заклинания, забытые большинством, которые могут рассеивать энергию, ослаблять её мощь. Если бы мы могли адаптировать одно из этих заклинаний для воздействия на источник энергии ритуала… Тав медленно кивнула, в голове завертелись шестерёнки. — …то смогли бы ослабить ритуал, сделать его бесполезным. — Именно, — подтвердил Гейл, его глаза загорелись азартом вызова. — Но это будет непросто. Нам нужно понять принцип действия ритуала, источник его силы. Но если нам удастся это провернуть… На сердце Тав стало тяжело от нахлынувших эмоций, когда Астарион присоединился к разговору, воспоминания об их недавней ссоре всё ещё были свежи и причиняли боль. — Извиняюсь, что прерываю этот мозговой штурм, — объявил он, и в его голосе прозвучали одновременно настойчивость и усталость. Он вошёл, всё ещё держа кинжал в руке, изучая глазами окружавшие их фолианты и свитки. — У тебя неплохая зацепка, но есть несколько, я бы сказал, деталей, на которые стоит обратить внимание, — заявил он, на мгновение встретившись взглядом с Тав, прежде чем переключить своё внимание на Гейла. Декариос приветствовал его кивком. — Уверен, тебе есть что сказать. Пожалуйста, не стесняйся. Не обращая внимания на слегка язвительный тон Гейла, Астарион склонился над книгой, которую изучал волшебник. — Этот контракт был тесно связан с Касадором. После его смерти он стал бесполезен. Тем более после смерти моих брата и сестёр. Игнатиус сообщил мне, что им не нужно исцеление. Они планируют что-то другое, так что мы должны быть начеку. — Астарион взглянул на Тав, но сохранил дистанцию. Он разочарованно продолжил. — К тому же я знаю, что Петрас не является организатором. Он всего лишь марионетка. Кто-то другой дёргает за ниточки. — Есть какие-нибудь подозрения? — спросил Гейл, испытывая любопытство. Астарион глубоко выдохнул, ощущая всю тяжесть своих переживаний. — Нет, — признал он. — И в этом вся проблема. Мы в неведении насчёт смысла ритуала, или его состава, его требований, его участников. Нам нужно найти Петраса и вытянуть из него всё, что можно. Гейл кивнул, мысленно обдумывая стратегию. — Я поищу какую-нибудь информацию о дьявольских ритуалах. Может, пригодится позже. К удивлению, Астарион предложил присоединиться к поискам. — Я помогу, — сказал он, беря свиток и просматривая его содержимое. Гейл и Тав удивлённо переглянулись, но Гейл быстро вернулся к своим исследованиям. У Тав защемило сердце при виде Астариона, так увлечённого работой, но, не в силах избавиться от смешанных чувств, она тихо извинилась и вышла из библиотеки. Нужно было побыть одной, всё обдумать. Когда Тав устроилась рядом с Шэдоухарт и Лаэзель, тёплый свет от костра осветил лицо жрицы, в глазах которой читались беспокойство и любопытство. — Похоже, тебе не помешает отдохнуть от… ну, от всего, — произнесла она, и нежная волна сочувствия в её голосе омыла беспокойные мысли Тав. На лице эльфийки заиграла слабая, натянутая улыбка. — Можно и так сказать. Это было… слишком тяжело, — ответила она; слова были полны невысказанных испытаний, которые терзали её. — Твоя ноша велика. Но ты несёшь её стойко, — заговорила Лаэзель, в голосе которой не было лести, что делало эти слова ещё более значимыми. Эта короткая и честная похвала произвела на Тав приятное впечатление. — Спасибо, Лаэзель. Это… много для меня значит. Момент благодарности прошёл, и мысли Тав вновь омрачились. Взгляд Шэдоухарт смягчился, когда она затронула тему, которая висела между ними. — Слова Астариона… были грубы. Ты как, держишься? Тав испустила долгий, усталый вздох, ее плечи опустились под тяжестью эмоций. — Не знаю, — призналась она, рассеянно глядя в костёр. — Это тяжело. Тяжелее, чем я думала. — Её голос понизился до шёпота, выдавая глубину её боли. Шэдоухарт наклонилась к ней, её голос был низким и успокаивающим. — Астарион может быть… импульсивным. Его слова часто острее кинжала, но они не всегда несут в себе правду. Тав кивнула, молчаливым жестом подтвердив попытку Шэдоухарт утешить её. — Знаю, — пробормотала она. — Но от этого ничуть не легче. — Если бы он не был так красив, я бы давно оторвала его голову от тела и сбросила со скалы, — тон гитьянки был абсолютно серьёзным, и на мгновение в лагере воцарилась тишина. — Он слишком много болтает. Шэдоухарт, с долей чёрного юмора, подхватила: — Ты всегда можешь носить её в банке. Тав не могла удержаться от недоверчивого смешка над мрачной шуткой, и её настроение как-то сразу поднялось. — Ну, если он продолжит в том же духе, Эрдан просто потеряет терпение и сделает это за тебя. Шэдоухарт озорно взглянула на Эрдана, который усердно перебирал своё снаряжение неподалёку. — Ты когда-нибудь замечала, как скрупулёзно он распределяет своё снаряжение? Клянусь, если хоть одна стрела окажется не на своём месте, он наверняка потеряет из-за этого сон, — пошутила она с игривым блеском в глазах. Тав хихикнула. — Это точно. Не раз видела, как он возится со своим колчаном больше времени, чем с кем-либо из нас. — Действительно, — влезла в разговор Лаэзель. — Однажды я перетасовала его стрелы, просто чтобы понаблюдать за последующим хаосом. — Она закрыла глаза, словно вспоминая об этом, и скривила губы в лёгкой хмурой улыбке, похожей на злорадную. — Было приятно. Тав расхохоталась. Сочетание серьёзно-смертельного тона Лаэзель и Эрдана, причитающего над спутанными стрелами, было чересчур. Заметив приподнятую бровь мужчины, Тав быстро скрыла смех, игриво шлёпнув Шэдоухарт по спине, отчего обе девушки прильнули друг к другу; их хихиканье было приглушённым, но всё же слышимым. Эрдан, явно понимая, что стал предметом их веселья, прочистил горло с притворной строгостью. — Пора собираться в дорогу, дамы, — объявил он, стараясь сохранить серьёзный вид, несмотря на очевидную беззаботность момента. Продолжая посмеиваться, Тав выпрямилась и кивнула, глаза её искрились от сдерживаемого смеха. — Конечно, Эрдан. Не хотелось бы задерживать нашего дотошного стратега, — ответила она с игривым сарказмом. Шэдоухарт тоже взяла себя в руки, хоть ухмылка всё ещё играла в уголках её губ. — Веди, Эрдан. Нам и в голову не придёт нарушить твой идеально спланированный график, — добавила она. Эрдан, изо всех сил стараясь не улыбнуться, просто качнул головой и отвернулся, показывая дорогу.

***

5 лет назад Астарион что-то проворчал, почувствовав, как Тав настойчиво потянула его за руку, и её голос прорезал тишину раннего утра. — Проснись и пой! — позвала она, и её энтузиазм резко контрастировал с его желанием и дальше понежиться во сне. Приоткрыв один глаз, он увидел, что над ним на коленях стоит Тав с коварной улыбкой на лице. За стенами палатки всё ещё стояла предрассветная тьма. — Что, во имя Девяти Кругов Преисподни, ты делаешь? Дай мне поспать, — простонал он, отворачиваясь в тщётной попытке избавиться от её настойчивой весёлости. Но Тав была неумолима. — Не будь маленьким. Завтра выспишься. Я хочу тебе кое-что показать, — настаивала она, дрожа голосом от волнения. — Ну и куда именно ты хочешь пойти в этот богом забытый час? — пробормотал Астарион, приглушив голос подушкой. — Просто поверь мне, тебе понравится, — ответила Тав бодрым тоном, который резко контрастировал с тишиной раннего утра. Она чмокнула его в щёку и с ожидающим видом вышла из палатки. Тяжело вздохнув, Астарион перевернулся на спину, постепенно прогоняя остатки сна. Он не мог не думать об этом с нежностью и раздражением. Она постоянно проверяла его на прочность. Тав повезло, что она мне хоть как-то нравится. Застонав, он, наконец, сдался и выбрался из палатки. Тав тут же схватила его за руку и повела в лес с энергией, которая была одновременно заразительной и слегка озадачивающей. — Так куда мы направляемся, о, мой восхитительный мучитель? — Увидишь, — ответила Тав лёгким и дразнящим тоном. Она казалась необычайно бодрой для столь раннего часа, обычно её с трудом удавалось разбудить. В свете раннего утра, пробивающегося сквозь деревья, Астарион последовал за Тав вглубь леса, и его первоначальное раздражение постепенно уступило место любопытству. Хор птиц возвещал о приближении рассвета, создавая безмятежную атмосферу для их необычной экскурсии. — Надеюсь, это маленькое приключение стоит потери моего драгоценного сна, — пробурчал Астарион. В ответ Тав легонько сжала его руку, и в её голосе прозвучала нежность. — Тебе он вообще не нужен, спящий красавец. Ты и так совершенен. Астарион не удержался и фыркнул от её слов. — Лесть — моя сильная сторона, дорогуша, не твоя. Эльфийка игриво улыбнулась. — Просто проверяю, действует ли она на тебя так же хорошо, как на меня, — поддразнила она. Его смех тихим эхом разнёсся по лесу. — Осторожнее, милая. Скоро ученик действительно превзойдёт учителя. Когда они продолжили свой путь, вдали замаячили знакомые очертания Врат Балдура, свидетельствующие о приближении к городу. Наконец Тав остановилась, но, к удивлению Астариона, их окружал лишь обычный лесной пейзаж. Астарион поднял бровь, оглядывая, казалось бы, обычный участок леса, куда привела его Тав. — Это и есть великое открытие? — спросил он с наигранным скептицизмом в голосе. — Коллекция деревьев? С недоверием и весельем в глазах Анкунин наблюдал, как Тав указала наверх, а затем уверенно подошла к одному из деревьев. Она проверила прочность ветвей, а затем начала с лёгкостью карабкаться вверх, что застало его врасплох. Он не удержался и рассмеялся, но смех быстро угас, когда он понял, что она серьёзно настроена на это лесное приключение. — Ты же не всерьёз! — воскликнул он с недоверием в голосе, наблюдая за тем, как она поднимается всё выше. Сверху до него донёсся голос Тав. — Ну же, Астарион, перестань брюзжать. Астарион оглядел тихий лес, потом снова взглянул на карабкающуюся фигуру Тав. Он пробормотал про себя: — Если она думает, что я туда полезу, то она сошла с ума. — Но, несмотря на свои протесты, он всё же направился к дереву. Когда он начал взбираться, несколько неуклюже по сравнению с Тав, то услышал сверху её смех. Этот звук, несмотря ни на что, согрел его больше, чем он хотел бы признать. Лезть за Тав было трудно и непривычно, каждое движение было испытанием в искусстве лазания по деревьям. К тому времени, когда он добрался до неё, сидящей высоко среди верхушек деревьев, ему показалось, что он пересёк целый лес. Она невозмутимо сидела на крепкой ветке, беззаботно раскачивая ногами в пустоте. Она выглядела так естественно, так уютно среди листвы, как будто была частью самого леса. С нежной улыбкой она протянула ему руку, помогая преодолеть последние несколько корявых веток. — Знаешь, для эльфа, которого так трудно разбудить по утрам, ты необычайно бодр в этот ранний час, — поддразнила она. Тав повернулась к нему с озорным блеском в глазах. — Я подумала, что тебе понравится другой способ пробуждения. Он улыбнулся ей в ответ, и его обычный цинизм растаял перед её игривым поведением. — С прежним и так было всё нормально, — ответил он кокетливо. Тав искоса взглянула на него, и её улыбка стала шире. Под ними простирался мир, словно ковёр из зелёного и фиолетового. С верхушки дерева открывался захватывающий вид на лес и город, раскинувшийся внизу, словно зелёное море. — Должен признать, вид неплохой, — нехотя, он устроился рядом с ней, сохраняя видимость раздражения. Тав легонько подтолкнула его локтём. — Просто «неплохой»? Я ожидала от тебя более поэтичного ответа. Он ухмыльнулся, прислонившись спиной к стволу дерева. — Ну, это не сравнится с твоей компанией, но для утра сойдёт. Тав рассмеялась, и звук гармонично слился с щебетанием птиц вокруг них. — Мне следует почаще вытаскивать тебя из постели, если это означает получать подобные комплименты. Астарион окинул взглядом город: небо окрашивали розовые оттенки рассвета. — Возможно. Но давай не будем превращать это в привычку. Они сидели в тишине и смотрели, как Врата Балдура медленно оживают в лучах восходящего солнца. Наконец, Тав заговорила: — Я прожила в этих краях почти всю свою жизнь. Не в городе, а здесь, в лесу. — Астарион посмотрел на неё. На её лице отразилось пурпурно-розовое небо. Он не помнил, чтобы она когда-нибудь много рассказывала о себе. Поэтому прислушался. — Я жила в лесу неподалёку. Моя семья и друзья сейчас там. — Она помолчала, и на её лице появилось задумчивое выражение. — Я подумывала навестить их ненадолго, понимаешь? Но… побоялась, что навлеку на них беду. Астарион кивнул. Он смотрел, как она поворачивает голову в сторону медленно восходящего солнца. — Раньше я часто приходила сюда. Брала с собой альбом и рисовала. Этот вид запечатлелся в моей памяти, и я рисовала его в любое время года и в любую погоду. Мне никогда не было скучно. Особенно мне нравилось наблюдать здесь восход солнца. Иногда, когда был туман, в городе из ниоткуда появлялась башня. Это выглядело волшебно. Её слова нарисовали такую яркую картину, так непохожую на тот тёмный, наполненный страхом город, который он знал. Такой взгляд Тав был как глоток свежего воздуха. Она мягко продолжила. — Я выросла в одном из кланов в этом лесу. Проводила много времени с двумя друзьями. Моё детство было… — она подыскивала нужные слова, — в основном радостным и светлым. Когда она положила свою руку на его, Астарион почувствовал, как на его губах появляется улыбка. Тепло её прикосновения успокаивало. — Звучит как сказка, — прокомментировал он. — Иногда так и было, — сказала Тав, поигрывая пальцами. — Однажды мы соревновались, кто лучше стреляет из лука. Я тренировалась день и ночь и набила синяки. Мне больше ничего не хотелось делать. Он представил себе юную, решительную Тав, сосредоточенную и страстную. — Однажды я забыла вернуться в деревню ночью. Мои родители забеспокоились. Когда они отыскали меня, я была наказана. Но всё равно пробралась на соревнования, — продолжала она, лукаво улыбаясь. — И ты победила? — поинтересовался Астарион. — Конечно, — с гордостью ответила она. Он слушал её рассказы, интересовался её жизнью до того, как их пути пересеклись. Её прошлое было совершенно не похоже на его собственное. Внезапно Тав воскликнула. — Смотри! Начинается! В тот момент, когда Тав указала на горизонт, Астарион проследил за её взглядом, и его глаза расширились от восхищения. Перед ними врата Балдура начали преображаться под ласкающими лучами восходящего солнца. Первые лучи осветили городской ландшафт, окрасив небо в яркие оттенки оранжевого, розового и золотого. Свет коснулся верхушек зданий, превратив их в силуэты на фоне светлеющего неба. Низко над городом висел сказочный туман, смягчая очертания зданий и придавая пейзажу неземной вид. Когда солнце поднялось выше, его лучи пробились сквозь дымку тумана, создавая полосы света, которые казались почти осязаемыми. Весь город был залит тёплым золотистым сиянием, что делало его похожим на сцену из какой-нибудь фантастической картины. Тав прижалась к нему, ища покоя в его объятиях. Анкунин инстинктивно откликнулся, обхватив её руками и притянув к себе. Он чувствовал тепло её тела рядом со своим, её ровное дыхание. Прижавшись щекой к её лбу, он на мгновение закрыл глаза, наслаждаясь безмятежностью момента. Спокойствие нарушил лишь мягкий, игривый голос Тав. — Ну как, стоило это того, чтобы проснуться? — спросила она с ноткой озорства в голосе. Открыв глаза, Астарион посмотрел на её лицо, освещённое мягким рассветным сиянием. В её глазах сверкало отражение солнца, а улыбка была нежной и манящей. — Ради тебя всегда стоит так вставать, дорогая, — ответил он, и в его голосе прозвучала столь редко проявляемая им искренность. Он наклонился и нежно поцеловал её в лоб, скрепляя этот момент нежным жестом.

***

Держаться за руки, обмениваться нежными поцелуями и быть рядом, не руководствуясь страстью, — такого Астарион ещё не испытывал. Его признание Тав о желании чего-то большего, чем просто физическая близость, было прыжком в неизвестность, вызванным страхом быть отвергнутым. К его облегчению и растущей радости, Тав ответила с теплотой и нежностью, которые переполняли его. Она могла заставить его почувствовать, что им дорожат, будь то нежное прикосновение или простое действие — заснуть, свернувшись калачиком рядом с ним. Он стал жаждать этих моментов нежности и близости, находя утешение в её присутствии. Пока они брели обратно к лагерю, Тав, казалось, погрузилась в свои мысли, с ностальгией оглядывая окрестности. Астарион не удержался от шутливого замечания: — Вот мы и в лесу, где ты впервые поцарапала коленку, сделала первые шаги… как мило. Тав игриво ткнула его в ответ: — Не смейся надо мной. Я делюсь тем, что для меня важно. Да и ты тоже когда-то был ребёнком, так ведь? Изображая высокомерие, Астарион похвастался: — Конечно. Самым умным, самым красивым. Лучшим в классе. — И самым самоуверенным, — поддразнила его Тав. — Уверена, ты никому не нравился, — высунула она язык. Их игривая перепалка прервалась, когда любопытство Астариона взяло верх. — Минуточку, — сказал он, нахмурившись. — Когда мы познакомились, ты сказала, что была во Вратах Балдура, когда тебя похитили. Тебя тогда не было дома? Смех Тав был лёгким и беззаботным. — Нет, я жила в лесу. Мой отец был лесным жителем, а мама была из Врат Балдура. Была? Астарион впитал эту новую информацию. — О, — только и смог произнести он. Пока они шли, Тав продолжила рассказывать о своём прошлом. — Я странствовала, когда меня похитили. Моя семья не знает, где я сейчас. Заинтригованный, Астарион спросил: — Ты сбежала из дома? Девушка задумчиво покачала головой. — Нет. Я просто… выбрала другой путь. Я хотела путешествовать, видеть мир не только с деревьев. Как говорится, будь осторожен в своих желаниях. Астарион уже было собрался вникнуть в её рассказ, как они приблизились к лагерю. Шкряб заметил их и бросился к ним с радостным лаем. Эльфийка опустилась на колени, чтобы поприветствовать его, и её смех смешался с возбуждённым лаем пса. Наблюдая за ней со стороны, Астарион молча поклялся, что они будут встречать каждый рассвет вместе, бок о бок, до скончания времён. Он позаботится об этом.