Don't go (Не уходи)

Тав проснулась от мягкого солнечного света, проникающего в окно, — солнце уже было в зените. Сон был беспокойным, с обрывочными сновидениями и постоянным чувством тревоги. Мысль о том, что Астарион находится всего в нескольких шагах от неё, не покидала сознание, вызывая водоворот эмоций, которые не давали уснуть почти всю ночь. Поднявшись с кровати, она лениво потянулась, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. Шкряб уже встал, виляя хвостом, и стоял рядом с её кроватью, чувствуя, что она проснулась. Она протянула руку, погладив его мягкий мех. — Привет, дружок, — улыбнулась она. Она встала с кровати и медленно и задумчиво подошла к окну. Снаружи мир уже ожил. Её дом, расположенный в тихой части города, вдали от шумного центра, открывал мирный обзор на людей, занимающихся своими повседневными делами. Рабочие, направляющиеся на работу, дети, играющие на улицах, и ритмичные звуки текущей жизни наполняли воздух ощущением нормальности, которое в данный момент казалось ей странным и далёким. Отвернувшись от окна, Тав решила начать свой день. Она порылась в своей одежде, в итоге выбрав пару коричневых кожаных штанов и простую белую рубашку. Сев на кровать, Тав подняла обувь, стоявшую рядом со спальным местом, и надела её. Выглянув в коридор, она заметила закрытую дверь в комнату Астариона — молчаливое подтверждение его существования. Полностью одевшись, она глубоко вздохнула, готовясь к тому, что может принести этот день. Ещё раз взглянула на дверь Астариона, а затем вышла в коридор, готовая встретить мир за пределами своей комнаты, каким бы непредсказуемым он ни был. Но не сразу. Решив сбежать, Тав тихонько спустилась по лестнице и выскользнула через чёрный ход, за ней по пятам следовал Шкряб. Она искала убежища в спокойствии снаружи, подальше от ожидаемых столкновений, которые поджидали её внутри. Она прошла через деревянную дверь и оказалась в солнечном саду, изобилующем овощами и зеленью. Среди шелеста листьев до неё донесся голос Кейлет. — Ты куда? — позвала она, когда Шкряб поприветствовал её с неподдельной любовью. Тав повернулась к дроу. Конечно, почему она этого не предвидела. Она попыталась отделаться беззаботным смехом. — Никуда, просто… нужно было проветриться, — сказала она, хотя тон её выдавал наглое уклонение от правды. — И я хотела посмотреть, как поживают наши помидоры. Проницательный взгляд Кейлет уловил намёк на увиливание. — Как по мне, так это больше похоже на побег, — заметила она, срывая помидоры и задумчиво складывая их в корзинку. — Помидоры хорошо себя чувствуют, и ценят твою заботу. Тав вздохнула, слегка опустив плечи. — Мне просто нужно было от всего отдохнуть, особенно от лекций Эрдана. Я почти ожидала, что он в любой момент появится у моей двери. Кейлет усмехнулась. — Он как раз собирался, но мне и Шэдоухарт удалось его удержать, — сказала она, продолжая заниматься садоводством. В глазах Тав мелькнула благодарность. — Ещё я думала навестить Уилла, узнать, нет ли какой-нибудь новой информации о нападении. Кейлет покачала головой, продолжая заниматься своими делами. — Карлах приходила сегодня утром. Никаких новых сведений. Но город охвачен тревогой. Когда Тав устроилась на садовой скамейке, Кейлет повернулась к ней с полуулыбкой на губах и любопытством в глазах. — Если хочешь спросить что-нибудь об Астарионе, валяй, — сказала Тав, приготовившись к шквалу вопросов. Кейлет не теряла времени даром, её волнение было ощутимым. Она подбежала к Тав, села на скамью рядом с ней и поставила корзину с овощами на землю. — Не могу поверить, что Астарион правда здесь! И он ещё красивее, чем я себе представляла, — как падший ангел, — размышляла она, восхищённо сверкая глазами. — Он извинился? Он скучал по тебе? Уверена, это ещё не всё. Тав защитно подняла руки. — Стой, притормози. Ты забегаешь вперёд, — предостерегла она, пытаясь умерить энтузиазм Кейлет. — Но это же так волнующе! — запротестовала Кейлет. Тав покачала головой. — Наше сотрудничество чисто профессиональное. У нас общая цель, вот и всё. Кейлет слегка поникла, услышав разъяснения Тав. — О, понимаю, — разочарованно произнесла она. Она повернулась к Тав, её взгляд был полон искреннего беспокойства. — Должно быть, тебе тяжело, — мягко сказала она. — Как ты на самом деле себя чувствуешь, Тав? Тав окинула взглядом сад, в голове у неё смешались мысли и эмоции. — Честно говоря, не знаю, — призналась она. — Всё это чересчур подавляет. Нападение, Астарион, появившийся из ниоткуда, внезапно оказавшийся на нашей стороне… — Ты через многое прошла, — Кейлет успокаивающе положила руку на плечо Тав. — Неудивительно, что тебе нужно время, чтобы всё обдумать, — сказала она. — А как именно ты столкнулась с Астарионом? — спросила она, слегка наклонив голову, заинтересованно блестя глазами. Тав тихо выдохнула и отвела взгляд, вспоминая тот момент. — Он просто появился из ниоткуда, когда я пряталась в одной из комнат, подальше от непрекращающейся болтовни магистров, — пояснила она, в её голосе слышалось удивление и растерянность. Заинтригованная Кейлет наклонилась ближе. — Думаешь, он тебя узнал? И потому захотел подойти поговорить? — осторожно спросила она. Тав на мгновение задумалась. — Сомневаюсь. Его удивление выглядело искренним. Вероятно, он был шокирован сильнее меня, если такое возможно. Брови Кейлет поднялись в недоумении. — Хм… Интересно, что же заставило его подойти к тебе? Может быть, это… — она замешкалась, оставив эту мысль висеть в воздухе. Тав поднял бровь, побуждая её продолжить. — Что «это»? Кейлет прикусила губу, а затем проговорила: — Ну, знаешь, то, как ты была одета… Это был просто потрясающий наряд… Тав, уловив намёк подруги, не могла не закатить глаза, и в её тоне тоне смешались веселье и раздражение. — Да ладно тебе, Кейлет. Кейлет, игриво улыбнувшись, пожала плечами. — Что? Я просто сказала. Тав не смогла скрыть улыбку, несмотря на притворное раздражение. — Давай-ка сосредоточимся на важных вещах, хорошо? Но Кейлет ещё не закончила. Она откинулась назад, выражение её лица стало более серьёзным. — И последнее, — сказала она. — Что ты почувствовала, когда снова его увидела? Тав замолчала, застигнутая врасплох этим вопросом. Она отвела взгляд, в её голове пронесся вихрь эмоций, которые она испытала при виде Астариона. — Я… я не знаю, — призналась она, понизив голос. — Это был шок, поток воспоминаний… Я была просто потрясена. Внимательный взгляд Кейлет задержался на Тав, проникая сквозь пелену её внешнего спокойствия. Тав неловко поёжилась под этим пристальным взглядом, ощущая назревающий внутренний конфликт. Находиться в гуще событий и реагировать на них инстинктивно — это одно, а сидеть и разбирать эти реакции, анализировать запутанную паутину чувств — совершенно другая и куда более сложная задача. — Но это неважно. Самое важное сейчас — обеспечить безопасность города. Мы отправимся в Проклятые Тенью Земли, возможно, будем блуждать по Подземью. Это куда важнее, чем то, как затрепетало при виде него моё сердце. Кейлет восхищённо распахнула глаза. — Так оно затрепетало? Тав вздохнула: — Кейлет, я серьёзно. У нас есть дела поважнее. — Значит, ты просто уйдёшь от ответа? — осторожно поинтересовалась дроу, внимательно изучая лицо Тав в поисках хоть какого-то намёка на правду. Тав неловко поёрзала на скамье, отводя взгляд. — Это сложно. Я даже не знаю, как разобраться в своих чувствах, — с досадой призналась она. Кейлет протянула руку и ободряюще положила её на плечо Тав. — Это нормально, что ты запуталась. Но ты не можешь вечно бегать от своих чувств. Они могут настигнуть тебя, ты же знаешь. Тав вздохнула, слегка поникнув плечами. — Знаю, но просто… так много всего произошло. И это после того, что он сказал, после того, как он ушёл… — Она запнулась, на лице отразились обида и нерешительность. В горле застрял ком. В голове промелькнуло воспоминание о моменте, который преследовал её последние пять лет. Сцена запечатлелась в её памяти с болезненной ясностью: последствия прерванного ритуала, безжизненное тело Касадора и Астариона, залитого кровью, с глазами, наполненными такой глубокой печалью, какой она никогда ни у кого раньше не видела. А потом — эти слова, произнесённые с такой злобой, прорезавшие хаос момента. Надеюсь, ты сдохнешь в муках! Она закрыла глаза, пытаясь избавиться от этого образа, но он упорно и ярко её преследовал. Эти слова эхом отдавались в ночных кошмарах, непрошеными всплывали на поверхность в моменты одиночества. Это было нечто большее, чем просто воспоминание; это была незаживающая рана, болезненное напоминание о том, как жестоко закончились их отношения. Несмотря на прошедшие годы, несмотря на дистанцию, которую они установили между собой, эти слова всё ещё обладали силой выводить её из равновесия. Они были резким контрастом с тем Астарионом, которого она знала раньше, с тем, кто делился с ней смехом и секретами. Тав тяжело сглотнула, пытаясь отогнать болезненные воспоминания. — Речь о том, как он ушёл. Как мы всё это оставили… незаконченным, нерешённым. Кейлет осторожно сжала плечо Тав, выражая сочувствие. — Знаю, что это трудно, но, может быть, это твой шанс найти решение, Тав. Наконец-то упокоить этих призраков. — Так и знал, что слышал собачий лай, — услышали они голос Эрдана, который только что вошёл в сад. Тав напряглась, инстинктивно готовясь к предстоящей лекции, которую она ожидала от него услышать. Кейлет, почувствовав перемену, сочувственно обняла Тав, а затем встала, оправдываясь тем, что ей нужно заняться саду. Проходя мимо Эрдана, она бросила на него предостерегающий взгляд. Шкряб, видимо, почувствовав напряжение хозяйки, остался рядом с Тав молчаливой поддержкой. С выражением смирения и лёгкого вызова Тав повернулась лицом к Эрдану. Однако тот не стал её отчитывать, как она того ожидала. Вместо этого он посмотрел на неё с беспокойством, смешанным с облегчением. — Я забеспокоился, когда не застал тебя дома, — сказал он, его голос был мягче, чем она ожидала. — Как ты? Тав была поражена его мягкостью. Она ожидала нападок, но не искренней заботы. Она слегка расслабилась, поняв, что, возможно, неправильно оценила его намерения. — Ну… справляюсь, — ответила она, и в её голосе отразилась бурная смесь испытываемых эмоций. Эрдан кивнул, присаживаясь рядом с ней на скамью. — Ты уверена, что это всё хорошая идея? Тав слегка отодвинулась, почувствовав тяжесть вопроса. Она знала, что он имел в виду внезапное участие Астариона в их планах. Она тихонько выдохнула, тщательно подбирая слова. — Не знаю, хорошая ли это идея, Эрдан, но это лучшее, что у нас есть на данный момент. — Голос её звучал как решительно, так и неуверенно. — Астарион знает то, чего не знаем мы: о вампирах, об исцелении… Эрдан задумчиво потёр подбородок, устремив взгляд на горизонт. — Я понимаю, что тебе нужна информация, но… — он замялся, встретившись с ней взглядом. — Будь осторожна, Тав. Я знаю, что между вами что-то было. Тав кивнула, чувствуя неловкость. — Я знаю о риске, — сказала она, опустив взгляд на сложенные на коленях руки. — Но какой бы ни была наша история, речь идёт не только о нас с ним. Речь идёт о том, чтобы остановить то, что происходит в городе. Эрдан откинулся назад, выражение его лица потеплело. — Я знаю, что ты способна справиться сама, — сказал он, слабо улыбнувшись. — Просто не хочу, чтобы тебе снова причинили боль. Тав подняла голову и встретилась с ним взглядом. — Спасибо, Эрдан. Я ценю твою заботу, — сказала она с благодарностью в голосе. — Но я должна это сделать. Это… правильное решение. Эрдан кивнул, тревожные морщинки на его лице немного разгладились, но в глазах всё ещё читалась тревога. — Вряд ли я пойму, но ты можешь на меня положиться, — ответил он и в его голосе прозвучала обречённость. — Помни, ты не одна. Мы все здесь с тобой. Тав благодарно улыбнулась. — Знаю, — сказала она, — и это значит больше, чем ты можешь себе представить. Они оба смотрели на сад, погрузившись в собственные мысли. В голове Тав бушевал вихрь эмоций и планов, но слова Эрдана её успокоили. Его общество всегда было приятно Тав. Рядом с ним она чувствовала себя спокойно и в безопасности. Он был как старший брат и для неё, и для Кейлет. — Признаюсь, я удивлена. Не ожидала, что ты будешь таким… спокойным, — улыбнулась Тав, глядя на него. Он сидел расслабленно, положив одну руку на спинку скамьи, наслаждаясь свежим воздухом и природой. Город был для него неестественной средой, но он радовался любой возможности провести время на природе. Эльф усмехнулся, нарушив молчание. — Если честно, Шэдоухарт и Кейлет прочитали мне лекцию о том, как вести себя с тобой сегодня, — сказал он с игривым блеском в глазах. — Похоже, они взяли на себя ответственность управлять моим… — Он помедлил, подыскивая подходящее слово: — …пылом. Тав удивлённо подняла бровь. — Правда? Похоже на командную работу. Эрдан кивнул, широко улыбнувшись. — О, именно. Кейлет предупредила, что будет за мной ястребом следить, готовая наброситься, если я перегну палку. Тав рассмеялась, краем глаза взглянув на дроу, у которой дёрнулось ухо. — Представляю, как Кейлет прячется за кустами и следит за тобой. — Примерно так, да, — признал Эрдан, и его смех присоединился к её. — Но хорошо иметь друзей, которым не всё равно, верно? — Вы ведь понимаете, что я вас слышу, идиоты? — сказала она безразличным, отстранённым тоном, подбирая веточки. Тав и Эрдан расхохотались, Шкряб залаял и завилял хвостом. Наконец, Тав встала, набравшись решимости. — Нам пора возвращаться, — сказала она, повернувшись лицом к Эрдану. — Нужно ко многому подготовиться, а время не на нашей стороне. Эрдан решительно поднялся на ноги. — Ты права. Сделаем это. Возвращаясь к дому, Тав и Эрдан помахали Кейлет, которая ответила им мягкой улыбкой. Шкряб присоединился к ней в саду, радостно лая и прыгая. Собравшись с мыслями, Тав обратилась к Эрдану с просьбой. — Эрдан, не мог бы ты… попытаться общаться с Астарионом как-нибудь повежливей? Эрдан бросил на неё скептический взгляд, сведя брови домиком. — Тав, ты же видела, как он себя ведёт. Особенно по отношению к тебе. Он высокомерен и, откровенно говоря, невыносим. Тав выдохнула, в голосе прозвучала мольба: — Просто… попытайся, ради меня? Эрдан резко выдохнул, его черты лица приобрели строгий вид. — Тав, нет. Я слишком много слышал и видел, чтобы просто стоять в стороне и относиться к нему даже нейтрально. — По крайней мере, будь вежлив, — настояла она, смягчив тон. — Я его убить хочу, а ты хочешь, чтобы я его пожалел? — Эрдан вздохнул, и морщины раздражения на его лице слегка разгладились. — Не могу ничего обещать, Тав. Но приложу все усилия, чтобы всё было… вежливо, если только он не перегнёт палку. Тав кивнула с благодарностью и в то же время с опаской. — Спасибо, Эрдан. Это всё, о чем я прошу. Они продолжили прогулку в молчании. Когда они подошли к кухне, Эрдан взглянул наверх, и в его голосе прозвучало разочарование. — Не удивлюсь, если он исчезнет сегодня вечером и больше не вернётся. Он непредсказуем. По крайней мере, это избавит нас от проблем. Тав почувствовала неуверенность при этих словах. Мысль о том, что Астарион может уйти, не сказав ни слова, раствориться в тени, как он делал это раньше, наполнила её чувством непрошеной грусти.

***

Астарион провёл день в одиночестве, уединившись в комнате, которую предоставила ему Тав. Одеяла, которые она выдала ему, были навешаны на окна, защищая его от губительных солнечных лучей. Ближе к вечеру стук в дверь пробудил его от беспокойного сна. Встав, Астарион открыл дверь и обнаружил по ту сторону Гейла. При виде его тон Астариона стал резким. — О, кто это у нас тут? Мой личный обвинитель, — сказал он с издевательской усмешкой. Гейл, не обращая внимания на сарказм Астариона, ровно ответил: — Хватит нести чушь, Астарион. Будь ты на моём месте, ты бы пришёл к аналогичным выводам. — На мгновение двое мужчин встретились взглядами, и между ними возникло молчаливое взимопонимание. — Но я должен признать, что был неправ. И потому прошу прощения. — Гейл слегка кивнул. Астарион некоторое время смотрел на Гейла, и напряжение в его позе немного спало. Он не привык к таким прямолинейным признаниям, особенно от того, кто относился к нему с таким подозрением. — Извинения приняты, — ответил он, но в его голосе всё ещё слышалась настороженность. Появление Гейла у его двери наводило на мысль, что есть нечто большее, чем просто извинения. — Так что тебя привело сюда, Гейл? Полагаю, не только для того, чтобы разрядить обстановку? — с любопытством поинтересовался Астарион. — Это правда. Я хочу поговорить, — сказал Гейл, входя в комнату. Шаги его были медленными, выверенными. Он оглядел комнату, сцепив руки за спиной. Подойдя к окну, он резко повернулся к Астариону. — Где ты был? Мы тебя обыскались, — серьёзно спросил он. Астарион не удержался от издевательского смешка. Мысль о том, что Гейл и остальные активно разыскивают его, его несколько развеселила. — О, я тронут, правда, — сказал он, и его голос сочился сарказмом. — Может, мне послать тебе официальную благодарность? Устроить вечеринку в твою честь? Гейл не ответил на насмешки Астариона. Вместо этого он выдержал уверенный взгляд, показывающий, что он серьёзно настроен получить ответ. — Это не шутка, Астарион. Мы о тебе беспокоились, — он сделал паузу, его глаза внимательно изучали лицо Астариона. Ухмылка Астариона спала, сменившись более задумчивым выражением лица. Что Гейл себе представил? Что это откровение как-то его шокирует? Но это было неожиданное и несколько обескураживающее открытие, к которому он не был уверен, как отнестись. — Ладно, — уступил Астарион, посерьезнев. — Я был и тут, и там. В основном в Подземье. Пытался… осмыслить произошедшее, — добавил он тихо. Гейл внимательно слушал, и выражение его лица смягчилось. — Подземье… опасное место для одиноких блужданий, — заметил он с беспокойством в голосе. Астарион бесстрастно пожал плечами. — Опасное, да, но знакомое, — сказал он. — И я был не один. Гейл слегка расслабился, почувствовав изменение тона Астариона. — Понятно. Подземье — это место, где много тайн и опасностей. Хорошо, что ты был не один. Астарион, прислонившись к стене, скрестил руки. — Компания или нет, но это было необходимо. Там, внизу, были вещи, которые требовали моего внимания. — Его взгляд на мгновение устремился вдаль, погрузившись в размышления. Гейл, уловив отстранённый взгляд Астариона, решил копнуть глубже. — Знаешь, когда ты исчез, Тав… она не просто беспокоилась. Она… искала тебя. По любой зацепке, по любой наводке она следовала за тобой. Когда Астарион слушал слова Гейла, внутри него бушевала буря эмоций. Его привычная маска на лице на мгновение пошатнулась, обнажив скрывавшееся под ней смятение. Мысль о том, что Тав активно искала его, была одновременно тревожной и странно трогательной. — Зачем ты говоришь мне об этом, Гейл? — с подозрением в голосе спросил Астарион. Он не мог понять, почему волшебник заговорил об этом именно сейчас, всколыхнув воспоминания, которые лучше было не тревожить. Взгляд Гейла был непоколебимым и серьёзным. — Потому что считаю, что тебе важно это знать. Узы, которые мы создаём, даже если они натянуты, не исчезают просто так. Они развиваются, они сохраняются. Астарион отвернулся. — Мы… двинулись дальше. Каждый в своём направлении. — Его слова прозвучали с оттенком горечи, с намёком на неразрешённую боль. — Неужели ты ожидал, что после всего мы станем одной большой счастливой семьей и у нас появятся детёныши? У каждого была своя жизнь, и каждый к ней вернулся. Упорство Гейла раздражало. — Астарион, что бы ни случилось в прошлом, какие бы разногласия или обиды ни были у вас обоих, это не меняет того, что она чувствовала тогда. Как и то, как ты себя повёл. Астарион вспыхнул от раздражения. — Как я себя повёл? Да ты, наверное, шутишь? — Обвинение задело, разбередив старые раны, которые, как он думал, уже зажили. Гейл остался невозмутим. — Я совершенно серьёзен, Астарион. Она помогала тебе на каждом шагу, она была с тобой в самые тяжёлые моменты. — Она предала меня, — выпалил Астарион, и в его голосе прозвучал яд, вызванный болью. В вопросе Гейла прозвучало сомнение и в то же время понимание. — Предала? Астарион оскалился, но его молчание говорило о многом. Гейл продолжил: — Я не умаляю твоих чувств. Но… ты действительно веришь, что она, Тав, могла так поступить с тобой? Ты действительно веришь, что это было её целью? В ответ Астарион принялся защищаться, прикрывая своё ранимое сердце. — В тот момент я принял лучшее для себя решение. Я хотел быть свободным. — И ты ушёл, — возразил Гейл, — оставив нас сражаться с Абсолют. Астарион фыркнул. — Ты ожидал, что я помогу вам в деле, которое навсегда покончит с моей свободой? Хорошая шутка. Слова Гейла были напоминанием о важности его выбора. — Дело было не только в тебе. Там были и те, о которых ты якобы когда-то заботился. Которые могли погибнуть. Молчание Астариона было тяжёлым, наполненным невысказанными мыслями и сожалениями. Во вздохе Гейла смешались разочарование и понимание. — Признаюсь, я не понимаю твоего решения об уходе, но я его уважаю. Пока что, — сделал вывод волшебник, и Астарион посмотрел на него с суровым выражением лица. — Что ж, ты вернулся, и это главное. Нам предстоит раскрыть дело, и твоя информация может оказаться решающей. Астарион смотрел вслед уходящему Гейлу. — Я тоже так думаю, — согласился Астарион. Гейл кивнул ему напоследок и вышел из комнаты, оставив его одного. Астарион на мгновение задержался в комнате после ухода Декариоса, его мысли представляли собой сложную структуру из прошлого опыта и нынешней неопределённости. Времени на ностальгию не было, нужно было встретиться с братьями и сёстрами. Он глубоко выдохнул. Чувствуя, что ему не терпится поскорее выйти из комнаты, он направился по тускло освещённым коридорам дома. Мерцающий свет свечей отбрасывал длинные тени вдоль стен, создавая почти неземную атмосферу. Астарион двигался целеустремлённо, шаги гулко отдавались в тихом пространстве. Незнакомое ощущение дома окутало его. Подойдя к выходу, Астарион на мгновение остановился, его рука зависла над дверной ручкой. Часть его души колебалась, разрываясь между желанием уйти и тягой к неразрешённым противоречиям, которые таились в этих стенах. Он почти ожидал увидеть её, Тав, выходящую из тени, чтобы встретить его вопросами или упрёками. Он хотел снова её увидеть, увидеть этот огонёк в её глазах. Но коридор оставался пустым, лишь тени плясали. С твёрдой решимостью Астарион взялся за дверную ручку и толкнул дверь, выходя в прохладный ночной воздух. Контраст между теплом дома и прохладой внешнего мира был разительным. Астарион двигался по тенистым улицам города, его чувства были обострены и насторожены. Ночь была необычайно тихой, слышались лишь отдалённые голоса городских стражников да изредка шелест листвы. Он знал, что должен быть осторожен — усиленное патрулирование было явным признаком того, что в городе неспокойно. Он направился к старому убежищу — месту, которое когда-то служило укрытием и тайной для него и его братьев и сестёр. Когда он приблизился к знакомому зданию, его охватило чувство предвкушения, смешанное с тревогой. Может быть, они уже там или ему придётся прождать долгие одинокие часы до их условленной встречи? Дойдя до двери, он обнаружил, что она надежно заперта. На его лице мелькнуло раздражение, когда он достал отмычки и ловко справился с замком, пока тот не открылся. Войдя внутрь, он был встречен жуткой тишиной. Место было пустым, заброшенным. Как раз когда он собирался исследовать дальше, внезапная сила навалилась на него, прижав к земле. Астарион забился, в нём проснулись инстинкты, готовые дать отпор неизвестному нападавшему. Только услышав голос Далирии, он слегка расслабился. — Во имя Богов, Леон. Это Астарион, отпусти его! — воскликнула она, в её тоне слышалось облегчение и упрёк. Хватка на его шее ослабла, и Астарион поднялся на ноги, отряхивая одежду. Он поднял голову и увидел стоящего перед ним Леона, с извиняющимся и в то же время настороженным выражением лица. Далирия шагнула вперёд, на её лице отразились удивление и беспокойство. — Астарион, что ты здесь делаешь? Мы ждали тебя только через три дня. Астарион выпрямился, встретившись с ней взглядом. — Планы поменялись, — коротко ответил он, обводя глазами комнату и вглядываясь в знакомое, но теперь чужое окружение. — Мне нужно было узнать, пришёл ли кто-нибудь. Леон, стоявший теперь на почтительном расстоянии, сложил руки. — Что ж, ты нас нашёл. Что там произошло? Астарион колебался, размышляя, стоит ли рассказывать. События последних дней были бурными, и он всё ещё переживал их сам. — Всё очень сложно, — начал он, понизив голос. — В городе происходит нечто большее, чем мы предполагали. Нам нужно подготовиться. Взгляд Астариона переместился на него, глаза сузились. — Где Петрас и Аурелия? — спросил он резко и прямо. Далирия обменялась взглядом с Леоном, между ними возник молчаливый диалог. Она слегка кивнула в сторону спальни. — Они скоро должны закончить, — сказала она нейтральным тоном. Леон добавил: — Они работали… над чем-то. Ты же знаешь, какими они становятся, когда… возбуждены. Астарион закатил глаза в ответ, внутри него бурлило знакомое разочарование. У него не было времени на дела его родственничков. Он подошёл к окну, двигаясь плавно и расчётливо. Откинув одеяло, он выглянул наружу и внимательно осмотрел окрестности. Он должен был убедиться, что за ними никто не следит и не наблюдает. Ставки были слишком высоки, и любая ошибка могла дорого обойтись. Пока он осматривал окрестности, в его голове роились мысли и планы. Ситуация в городе обострялась, и действовать нужно было быстро и решительно. Когда Петрас и Аурелия вышли из спальни, поправляя свою одежду, напряжение в комнате ощутимо возросло. Петрас удивился, заметив Астариона. — Ты здесь! Разве ты не должен был прибыть через три дня? Терпение Астариона лопнуло. — А это место должно было быть пустынным, чтобы не привлекать внимания, — возразил он с досадой в голосе. Петрас безразлично пожал плечами. — Как видишь, планы поменялись. Астарион был вне себя от ярости. Стремительным движением он набросился на Петраса, обхватил его рукой за горло и с силой прижал к стене. — Это ты организовал резню на том вечере? — с рычанием в голосе спросил Астарион. — Отвечай! — Какого… Астарион, отпусти! — задохнулся Петрас, его глаза расширились от шока. Аурелия и Далирия бросились к ним, пытаясь оттащить Астариона, но тот стоял твёрдо. — Ты хоть понимаешь, насколько важен наш план? Как долго я над ним работал? Если ты поставил под угрозу всё из-за своего безрассудства, я прикончу тебя сам! — Я не делал этого, Астарион! Клянусь! — задыхался Петрас, борясь с его железной хваткой. Тут вмешался Леон, приказывая: — Астарион, прекрати это. Сейчас же. С неохотным рычанием Астарион отпустил Петраса, отступил назад и раздражённо провёл рукой по волосам. Поморщившись, Петрас помассировал шею, пока Аурелия с беспокойством осматривала его. Переведя дыхание, Астарион взял себя в руки и повернулся лицом к группе. — Слушайте, потому что то, что я скажу, перевернёт все с ног на голову. Вы не поверите, в какую передрягу мы попали. — Выражение его лица было серьёзным. Астарион остановился и повернулся лицом к группе. — Я был наверху во время нападения, — сказал он, в его голосе слышались раздражение и неверие. — И с кем же я столкнулся, как не с самой так называемой Спасительницей Врат Балдура? На мгновение в комнате воцарилась тишина: новость явно застала всех врасплох. Петрас удивлённо поднял брови. — Ты с ней встретился? — спросил он. Астарион коротко кивнул. — Да. Она была там вместе со своими компаньонами. Они ожидали такого же хаоса, как и мы. Петрас насмешливо фыркнул. — Повезло, что ты вышел из этого целым и невредимым, да? Астарион бросил на Петраса резкий взгляд, в котором явно читалось раздражение. — Скорее чудо, что она осталась жива, учитывая обстоятельства. Петрас пренебрежительно отмахнулся от его замечания. — Конечно, конечно. Мы все знаем, как всё было на самом деле. Раздражение Астариона было ощутимым. — Ты мелешь чушь, — ответил он. Петрас откинулся назад, в его глазах появился дразнящий блеск. — Разве? А я припоминаю, что кое-кто бродил по Подземью, угрюмый и с разбитым сердцем, всего через несколько недель после смерти Касадора. Астарион усмехнулся: — Всё было не так. Я был зол, потому что у нас украли то, что принадлежало нам по праву. Нас изгнали, вынудили скрываться. — А я припоминаю, что во время тех пьяных разглагольствований часто упоминалось одно имя, — саркастично подхватил Леон. — Какое же? Что-то, начинающееся на «Т»?» — Он посмотрел на Петраса, изображая глубокую задумчивость. Петрас хохотнул, присоединяясь к шуткам. — Ах, это же запретное имя. Произнеси его, и Астарион придёт в ярость. Астарион почувствовал раздражение и смущение. Они что, над ним издеваются? Воспоминания о тех днях, боль и смятение, которые он испытал, всё ещё оставались незаживающей раной. А тут они ещё и высмеивают его. Он сжал кулаки, пытаясь сохранить самообладание под насмешками братьев и сестёр. Терпение Астариона иссякало, а подколы продолжались. — Хватит, — огрызнулся он, скрестив руки на груди в защитной позе. Атмосфера в комнате изменилась, когда остальные почувствовали его растущее раздражение. Леон, не удержавшись, добавил: — Помните, как Астарион по ночам тайком выбирался на поверхность? Утверждал, что просто охотится. Как будто мы в это верили. — О, я однажды застукала его за тем, как он пялился на таверну, которую они часто посещают, притаившись за кустом, как какой-нибудь влюблённый подросток, — присоединилась Аурелия, озорно сверкнув глазами. Леон рассмеялся: — Не в ту ли самую ночь, когда белый пёс выследил нас почти до самого Подземья? Далирия, улыбнувшись, кивнула. — Я помню этого пса. Весьма настойчивый малый. Астарион сжал челюсти, слушая их болтовню, и каждое слово разжигало огонь его раздражения. — Рад, что вы находите это таким смешным, — сказал он сквозь стиснутые зубы, с сарказмом в голосе. — Не могу поверить, что из того, что произошло и что я вам рассказал, вы это поняли. Наш план сорвался! Неужели до вас ещё не дошло? Аурелия, почувствовав перемену, прочистила горло. — Ладно, давайте сосредоточимся. Астарион, ты сказал, что должен сообщить нам что-то важное? Вновь обретя самообладание, Астарион кивнул, и на его лице вновь появилась серьёзность. — Да, я узнал, что ситуация во Вратах Балдура хуже, чем мы думали. Подобные исчезновения и действия вампиров происходят и в Проклятых Тенью Землях. Леон наклонился, и его прежний юмор сменился беспокойством. — Неужели за всем этим стоит один и тот же? — Возможно, — признал Астарион, — в тени есть могущественная фигура, которая дёргает за ниточки, и думаю, что это он связан с исчезновениями и странными явлениями в городе и за его пределами. Петрас нахмурился. — Это всё усложняет. Нам нужно действовать осторожно. Далирия согласно кивнула. — Мы не можем позволить привлечь к себе внимание. Наши действия должны быть продуманными и точными. Астарион оглядел своих сородичей, на их лицах отражалась решимость и осторожность. — Нам нужно провести дальнейшее расследование, собрать больше информации. Вот почему… — он на мгновение замолчал, вглядываясь в лица братьев и сестёр, — …я присоединяюсь к ним. Петрас поднял бровь, в его глазах мелькнула растерянность. — Не совсем уверен, что тебя понял. Астарион устало вздохнул, и по его лицу было видно, как он напряжён. — Всё очень сложно. Они, группа, с которой я… сотрудничаю, собрали важную информацию об исчезновениях. И у них есть зацепка, которую мы не можем игнорировать. Леон недоумённо посмотрел на него. — И кого под «они» ты подразумеваешь? Петрас наклонился, его голос был низким, но дразнящим: — Думаю, он имеет в виду ту женщину, ну, знаете, ту, чьё имя начинается на «Т». Раздался смех, но громче всех хохотал Леон. Астарион потёр переносицу, испытывая явное раздражение. — Если вы все закончили… В разговор вмешалась Далирия, её тон был серьёзным. — Значит, теперь ты планируешь работать с ними? А как же мы? Астарион обвёл взглядом комнату, встречаясь с каждым из них взглядом. — Нам нужны глаза и уши в городе. Я не могу быть в двух местах одновременно. Петрас с ухмылкой наклонил голову. — Так когда ты планируешь познакомить нас со своей второй семьёй? Или это закрытая вечеринка? — Они мне не семья, Петрас, — резко ответил Астарион. Леон ухмыльнулся, наслаждаясь перепалкой. — Наверное, он боится, что мы раскроем слишком много секретов. Петрас с усмешкой кивнул. — И в этом он, наверное, прав. Раздражение Астариона было ощутимым, а в его голосе слышалось возмущение. — Каждое мгновение, которое я трачу на объяснения, только укрепляет моё решение идти одному, — сказал он, проведя рукой по волосам. — Они больше поверят одинокому вампиру, чем целому ковену. Аурелия, тон которой был серьёзен и сосредоточен, вмешалась: — Понятно. Но что, по-твоему, мы должны делать в это время? Астарион сделал паузу, его взгляд переместился, пока он обдумывал её вопрос. — Не высовываться, следить за городом. Слишком много неизвестных, и мы должны быть готовы к любым неожиданностям. Следите за любой необычной активностью, и если что-то обнаружите, немедленно свяжитесь со мной. Петрас кивнул: — Мы будем действовать осторожно. Но это не отменяет того факта, что несправедливо, если ты получишь максимум удовольствия для себя. Леон добавил: — Да, и постарайся не слишком сближаться со своей бывшей подружкой, — он игриво пошевелил бровями. — Потому что потерять бдительность или что-то в этом роде было бы слишком ужасно. Язвительная реплика Леона вызвала смешки в команде, но Астариону было не до смеха. — Как бы вы ни веселились, у меня есть серьёзная работа, — категорично заявил он, его терпение явно истощилось. Петрас, продолжая ухмыляться, подлил масла в огонь. — Только помни, Астарион, будь вежлив с остальными. Не спугни их своим задумчивым вампирским обаянием. Далирия, пытаясь подавить улыбку, добавила: — Да, и захвати-ка с собой несколько советов по общению. Полезно будет. Астарион закатил глаза, раздражённый их подколами. — В тот день, когда мне понадобятся ваши советы по общению, я снова сожру крысу и подохну. Леон, не удержавшись, пихнул Петраса. — Держу пари, он вернётся с историями. Может быть, даже споёт пару песен о любви. Аурелия тихонько рассмеялась, в её глазах плясали весёлые искорки. — Я бы на это посмотрела. Астарион, понимая, что ему не выиграть этот раунд, глубоко вздохнул. — Просто… сделайте, как я просил, хорошо? Мы не можем позволить себе никаких ошибок. Астарион остановился в дверях и повернулся лицом к сородичам. — Прежде чем я уйду, мне нужно подготовиться, — объявил он, и в его голосе прозвучала срочность. — Мы отправляемся через три дня. Петрас поднял бровь. — Через три дня? Не так уж много времени, чтобы подготовиться к длинному путешествию. Астарион бесстрастно пожал плечами. — Время — роскошь, которой у нас нет. Ситуация в городе ухудшается с каждым днём. Мы должны действовать быстро. Леон кивнул, понимая всю серьёзность ситуации. — Ну что ж. Убедись, что экипирован по полной. Нельзя допустить никаких ошибок. Взгляд Далирии посерьезнел. — Если что-то понадобится, дай нам знать. Мы можем собрать припасы или информацию, если это поможет. Астарион благодарно кивнул. — Я постараюсь подготовиться как можно лучше. Следите за происходящим здесь. Чем больше мы будем знать, тем лучше.

***

4,5 года назад Астарион молча сидел среди своих братьев и сестёр, в воздухе витал безошибочный запах сырости Подземья. Временный лагерь у берега стал их домом, что резко отличалось от той жизни, которую они когда-то знали. Непрерывный плеск воды о берег был постоянным напоминанием об их бегстве. Петрас обнаружил тайник с алкоголем, качество которого было в лучшем случае сомнительным. Однако в их нынешнем положении любая форма спасения была желанной. Астарион сжал в руках одну из бутылок, жидкость в которой по вкусу напоминала скорее грязь, чем что-то похожее на настоящий напиток. Но это не имело значения. Она притупляла острые углы его воспоминаний и эмоций. Смех Далирии, Аурелии и Леона эхом разносился по окрестностям, и кажется, что их дух не сломлен обстоятельствами. Как они могли находить поводы для смеха, когда каждый миг напоминал об их грехопадении, о спуске в Подземье? Он сделал ещё один глоток, алкоголь обжёг горло, его тепло разлилось по телу. Он притуплял его чувства, смягчал суровую реальность их существования. Но это также открыло доступ к его воспоминаниям. В его голове замелькали её образы: её страстные глаза, когда она говорила о том, что любит, боль в этих глазах в подземелье Касадора, когда он желал ей смерти. Её смех, когда-то звучавший мелодией для его ушей, теперь отдавался призрачным эхом в пещерных просторах Подземья. Её дрожащий голос, когда она звала его по имени, пока он уходил, остался в его памяти как призрачный шёпот. Прикосновение её руки, когда-то служившее источником утешения, теперь казалось ему далёким сном. Он вспомнил, как она протянула ему руку, чтобы утешить, а он так холодно отверг её. Астарион крепче вцепился в бутылку. Алкоголь действовал, но не так, как ему хотелось. Вместо того чтобы вычеркнуть ее из памяти, он наоборот приблизил её, сделал более реальной. Он закрыл глаза, надеясь на облегчение, но её лицо было рядом, запечатлевшись за его веками. — Астарион, в последнее время ты тише воды, — заметил Леон, нарушая тишину. — Что тебя гложет, брат? Астарион лишь хмыкнул, его взгляд был прикован к бутылке в руке. Далирия наклонилась ближе, в её глазах читалось сочувствие. — Ты можешь поговорить с нами. Мы ведь твоя семья. Астарион ответил насмешкой, полусерьёзной попыткой скрыть своё внутреннее смятение. — Нам не о чем говорить, — пробормотал он, и в его голосе прозвучала горечь, удивившая даже его самого. Леон, пытаясь разрядить обстановку, усмехнулся. — Да ладно, брат. Ты можешь поделиться с нами. Мы ведь все вместе, не так ли? Астарион уставился на него, в его глазах отразился внутренний конфликт. — Вместе? Ты называешь это «вместе»? — В его голосе слышалась горечь. — Мы в изгнании, изгои, живущие в тени из-за выбора, которого никогда не делали. — Но мы есть друг у друга, а это уже кое-что. Мы можем перестроиться, начать всё заново, — попытался направить разговор в нужное русло Петрас. Смех Астариона был лишён юмора. — «Перестроиться»? «Начать всё заново»? Как я могу начать всё заново, если каждый миг здесь напоминает мне о том, что я потерял? Аурелия, чувствуя нарастающее напряжение, нежно положила руку ему на плечо. — Астарион, если тебе чего-то или… кого-то не хватает с поверхности, признай это. Это задело нервы. Астарион отдёрнул руку, его голос повысился. — Кого-то не хватает? Кого? Её? — Упоминание о «ней» было промахом, трещиной в его тщательно поддерживаемой маске. Леон воспользовался шансом. — А, так это из-за неё, — все посмотрели друг на друга. — Мы все заметили, Астарион. Как ты исчезал в ночи, а на рассвете возвращался с затравленным взглядом. Астарион резко встал, и его стул заскрипел по каменному полу. — Ничего вы не знаете! — прошипел он, его гнев превратился в едва сдерживаемую бурю. — Вы сидите здесь, смеётесь и шутите, а я… — Он замолчал, осознание своей боли было слишком невыносимо. Но Астарион не был готов признаться в этом даже самому себе. Он крепче сжал бутылку и сделал ещё один долгий глоток, надеясь утопить правду в море алкоголя. — Я ни по кому не скучаю, — прорычал он, обращаясь скорее к себе, нежели к братьям и сёстрам. Леон вздохнул, покачав головой. — Никого ты не обманешь, Астарион. Мы видели, как ты реагируешь на упоминание её имени. То, как ты… Но Астарион прервал его, его голос повысился. — Хватит! — прорычал он, резко вставая. Его стул грохнулся позади него на землю. — Я устал от этой… этой игры. Мне не нужно оправдываться ни перед кем из вас! Его братья и сёстры обменялись обеспокоенными взглядами, но Астариону было всё равно. Алкоголь, вместо того чтобы заглушить его боль, лишь усилил её, выплеснув на поверхность с новой силой. Он метался из стороны в сторону, теряясь в буре сожалений и тоски, гнева и печали. Далирия снова протянула руку, её голос звучал мягче. — Астарион, мы твоя семья. Позволь нам помочь. Но Астарион оставался недосягаем. — Помочь? Никто не может мне помочь. Никто. — Он схватил бутылку, его движения были грубыми и неуверенными. Петрас встал, его лицо выражало беспокойство. — Брат, прошу тебя… Но Астарион уже спотыкаясь уходил, во тьму Подземья, и бутылка была его единственным спутником в ночи, не дававшей утешения. В его мыслях кружились сожаления и тоска, а её образ преследовал его с каждым шагом. Когда он, спотыкаясь, уходил в темноту, голоса сородичей затихали позади него, сменяясь пронзительным эхом прошлого, от которого он не мог убежать, и будущего, с которым он не мог смириться. Пустая бутылка в его руке была слабой попыткой утопить воспоминания, которые цеплялись к нему, подобно теням. Каждый шаг давался с трудом, на него наваливалась тяжесть мыслей, отголоски прошлого, от которого он не мог убежать. Он чувствовал глубокую усталость не только тела, но и духа. Словно сама его душа устала, изнемогая от постоянных потрясений. Страх, терзавший его, — страх потери, собственной чудовищной природы, неопределённого и предчувствуемого будущего — был неумолимым спутником. Остановившись в своём бесцельном путешествии, он прислонился к прохладной, влажной стене пещеры, и его мысли невольно устремились к ней. Её отсутствие — это пустота, тоска, пронизывающая каждое мгновение. Воспоминания о ней, как утешение и мучение, задерживались в его сознании, как непрошеный гость, не желающий уходить. Он помнил её тепло, её заботу, как она была его маяком в самые тёмные дни. Она утирала его слёзы, боролась с его страхами и была рядом с ним, когда он чувствовал себя самым одиноким. Её присутствие было бальзамом для его измученной души, а прикосновения — утешением в царившем в его жизни хаосе. С горьким смехом он отшвырнул недопитую бутылку, и звук разбивающегося стекла эхом разнёсся по пещере. Осколки стекла были похожи на частички его души, разбитой и рассыпанной. Тем не менее, несмотря ни на что, она всё ещё хранила частичку его души, которую он не мог вернуть, да и не хотел. Он опустился на землю, холодный камень резко контрастировал с теплом её воспоминаний. Призрак её улыбки, эхо её смеха преследовали его во снах, превращая их в извращённую пародию на то счастье, которое они когда-то разделяли. Он оказался в ловушке, созданной им самим, в плену своих воспоминаний и сожалений.

***

Сейчас Астарион мерно шагал, приближаясь к знакомому дому, и в каждом его шаге сквозили твёрдость и нерешительность. Тяжесть сумки на плече ощутимо напоминала о предстоящем путешествии, наполненной предметами первой необходимости и на случай непредвиденных обстоятельств. Его лёгкие чёрные доспехи, рассчитанные на защиту и ловкость, ощущались как вторая кожа. Когда впереди показался дом, окна которого светились тёплым светом, решимость Астариона на мгновение пошатнулась. Бесчисленные мысли терзали его последние три дня: сомнения по поводу возвращения в команду, по поводу новой встречи с ней. И всё же он стоял на пороге решения, от которого не мог отступить. Внутренняя борьба была ощутима, когда он стоял перед дверью. Постучать — значит объявить о своём приходе, получить разрешение. Войти без предупреждения — значит заявить о своём приходе, но в то же время это было похоже на вторжение. Его рука зависла, разрываясь между двумя вариантами. Наконец, решительно сжав челюсти и глубоко вздохнув, Астарион сделал свой выбор. Сейчас или никогда. Дверь с тихим скрипом отворилась, и он шагнул в проход, тенью переступив через порог навстречу свету. Звуки голосов становились всё отчетливее, смесь знакомых интонаций будила в нём самые разные эмоции. Шкряб первым поприветствовал его, подбежав с виляющим хвостом и радостным лаем. Взгляд Астариона на мгновение смягчился от радости пса, но он быстро вернул себе прежнее спосойствие, проигнорировав ласковое приветствие. Продвигаясь вглубь дома, он различил голоса: звуки разговоров и обсуждений наполнили воздух. Он различал разные тона: командный тон Тав, вдумчивые рассуждения Гейла, редкие замечания Эрдана и Лаэзель. Когда Астарион вошёл в комнату, где собралась группа, все разговоры резко прекратились. Все взгляды обратились к нему, и в их выражениях читались удивление, любопытство, а в некоторых случаях и подозрение. Она была одета в свою обычную одежду, её огненные волосы были аккуратно заплетены. Она увлечённо беседовала с Эрданом, который энергично жестикулировал с картой в руках. При виде этого мужчины Астарион почувствовал раздражение, предположив, что он тоже присоединится к их путешествию. Сделав глубокий вдох, Астарион приблизился к собравшимся. Его появление вызвало едва заметные изменения в обстановке комнаты. Тав, заметив его появление, прервала беседу с Эрданом и повернулась к нему. — Ты пришёл, — с облегчением сказала Тав ровным, профессиональным, но не лишённым тепла голосом. Астарион на мгновение замер, оценивая внешность Тав. На ней была обычная лёгкая броня, источающая чувство практичности и решимости. Рядом с ней Эрдан продолжал жестикулировать, указывая на карту, и, казалось, был поглощён планированием. — Пришёл, — ровным и спокойным тоном ответил Астарион. Его глаза ненадолго встретились с глазами Тав, и между ними возник молчаливый диалог. Этот взгляд говорил об общей истории и сложной паутине чувств, но в этот момент их внимание было сосредоточено на выполнении поставленной задачи. На мгновение в комнате воцарилась тишина, группа привыкала к его появлению. Гейл нарушил тишину, приветственно кивнув. — Рад тебя видеть, Астарион, — сказал он с искренней улыбкой на губах. — Твои знания будут полезны. Эрдан с нечитаемым выражением лица просто молча кивнул, слегка сжимая карту. Лаэзель окинула Астариона внимательным взглядом, но ничего не сказала, предпочтя вернуться к разговору. Астарион сделал несколько шагов ближе и расположился возле стола, на котором была разложена карта. Он взглянул на неё, и его намётанный глаз сразу уловил ключевые места и потенциальные точки интереса. — Итак, каков план? — спросил Астарион, адресуя свой вопрос Тав. Теперь он был здесь, в команде, готовый внести свой вклад в достижение общей цели. — Мы как раз обсуждали маршрут, по которому отправимся в Проклятые Тенью Земли, — уверенно ответила она. Астарион кивнул, взглянув на карту в руках Эрдана. — Я хорошо знаю эту местность, — уверенно произнёс он. — Мне известны несколько троп, которые помогут нам избежать лишних проблем. Эрдан, который в присутствии Астариона вёл себя весьма сдержанно, похоже, был признателен за информацию. — Это было бы полезно, — согласился он. — Нам пригодятся все преимущества, которые мы можем получить. Когда все собрались в путь, Гейл повернулся к двери, натягивая перчатки и перекидывая через плечо сумку. — О, жалость какая, я думал, ты их съешь, — воскликнул Астарион, кивнув в сторону перчаток Гейла с лукавой ухмылкой. На мгновение в комнате воцарилась тишина, пока все осмысливали шутку. Затем, совершенно неожиданно для всех, Гейл разразился хохотом. Его смех был заразителен, и вскоре к нему присоединились Тав с Шэдоухарт, их смех смешался с хохотом Гейла. Даже Лаэзель закатила глаза. Когда смех утих, Тав взяла инициативу в свои руки. — Ладно, команда, отправляемся в путь. Нам предстоит долгая ночь. Когда группа собралась уходить, взгляд Астариона упал на Тав, которая тепло прощалась с Кейлет, девушкой, с которой познакомила его накануне. Нежность между ними была очевидна. Тав заключила Кейлет в тёплые объятия — в знак утешения и поддержки. Астарион молча наблюдал за происходящим. Было ясно, что Кейлет остаётся, и это решение, похоже, тяготило их обеих. На мгновение Астарион почувствовал себя чужим, став невольным свидетелем этого тихого прощания. Он наблюдал за тем, как Тав обнимает Кейлет: объятия её были крепкими и в то же время нежными, а в выражении лица — решимость и печаль. Кейлет ответила на объятия Тав, прошептав что-то, что заставило Тав кивнуть в знак согласия. Затем, в последний раз обнявшись, они разошлись. Тав повернулась, чтобы присоединиться к отряду, лицо её застыло в маске решимости, хотя Астарион мог видеть в глубине её глаз отголоски эмоций. Когда они вышли из дома, Астарион не мог не заметить, что Эрдан держится рядом с Тав, почти как самозванный опекун. Астарион наблюдал за его действиями с презрением и раздражением. Действия Эрдана казались чрезмерно опекающими, возможно, даже собственническими. Эльф внимательно следил за Тав, его поведение говорило о явном стремлении защитить и поддержать её. Наблюдая за Эрданом, Астарион почувствовал неожиданную и непрошеную раздражительность. Ему было ясно, что Эрдан испытывает к Тав чувства, которые он не скрывает. Астарион видел, как Эрдан наклоняется к ней, как его глаза часто задерживаются на её лице, ища её внимания и одобрения. Это зрелище что-то всколыхнуло в Астарионе. Он сам разорвал свои связи с Тав, положив конец всему, что могло быть между ними. Логически он понимал, что Тав вольна заводить отношения с другими, искать себе спутника на своё усмотрение. Однако близость Эрдана к ней вызвала у него реакцию, которой он не ожидал. Близость Эрдана к Тав напомнила ему о том, что раньше он сам общался с ней, о тех моментах, когда они были вместе, и о том, как они негласно понимали друг друга. Теперь же видеть, как другой заполняет это пространство, было неожиданно тяжело.