Чувства

      Темнота. Она была везде. Казалось, что она просочилась в мое тело, сковывала и парализовала.       Во рту был неприятный лекарственный привкус, голова болела так, словно по ней ударили чем-то тяжелым. Я отчаянно пыталась вспомнить, что произошло и каким образом оказалась здесь, в непонятном холодном помещении. Глаза не могли сфокусироваться и рассмотреть хоть что-то, и это пугало больше всего. Я не чувствовала рук и ног.       Единственное, что скользило в воспоминаниях, это водитель с гребаным пистолетом на пустыре. Помнилось мне, что меня обуял животный страх. Я смотрела на Александра и не понимала, что делать дальше, ведь мы были в тупике. Счастье закончилось, вместо него пришло то, чего я ждала меньше всего. Как бы не пыталась оттеснить это и не думать, оно все равно настигло нас.       Лекарственный вкус во рту мог сулить только то, что нас усыпили как бездомных собак.        Даже сейчас, сидя в неизвестном месте в полной темноте, у меня крутились масса вопросов, один из которых не давал никакого покоя. Каким же образом Аннет все смогла провернуть? Я знала, что у нее очень много связей в Соединенных Штатах, но мы находились в Европе, черт возьми. Мне стало страшно осознавать, на что именно способна Аннет со своей прогрессирующей болезнью. Раньше я была уверена, что мы сможем противостоять ей, ведь что может сделать больной человек? Но теперь… мне пришлось усомниться в собственных силах, потому что по итогу оказалась где-то запертой и связанной.       Еще я четко осознавала, что находилась одна. Александра рядом не было. Хотелось выть и кричать, но у меня попросту не было сил ни на что. Мне становилось холоднее, лежать на полу было уже больно, потому что он не согревался под моим телом. От холода кожа покалывала, набегали мурашки, сводили плечи и бока судорогами. Глаза закрывались от бессилия, и я провалилась в беспокойный сон.

***

      Я проснулась от того, что кто-то нес меня, точнее тащил как мешок с отходами по шершавому полу. Не понимала, что происходит. Голова разболелась настолько сильно, что к глазам подступили слезы, а к горлу тошнота. Я пыталась пошевелиться, но не смогла это сделать из-за того, что не чувствовала тело. Понятия не имела, сколько мне пришлось пролежать в той холодной комнате, но, кажется, очень долго.       Мне не пришлось открывать глаза, чтобы понять, что меня принесли в помещение, где было светло.       — Спасибо, Финн, — проговорил до боли знакомый голос, от которого я вновь покрылась мурашками. Это была Аннет. — Но дальше я сама.       Послышался выстрел, отчего я, дернувшись, раскрыла глаза и тихо ахнула. Водитель, который должен был отвезти нас домой, замертво упал на бетонный пол, а под ним начала стремительно расползаться лужа крови.       — На одного свидетеля меньше, — хмыкнула Аннет, повернув голову в мою сторону. — Проснулась, птенчик?       Я сжалась от ее бешеных глаз.        — Ну чего ты так боишься меня? — она подошла ближе. — Разве тетушка может обидеть свою любимую племянницу?       Аннет улыбнулась, а потом с размаху влепила мне пощечину. Благодаря удару мое тело начало согреваться. Прилив крови в щеку поспособствовал тому, чтобы я глубоко вздохнула. До этого мне было больно дышать, словно легкие засыпали горой песка.       — Нет, сука, тетушка не только может обидеть племянницу, но и убить ее, — прорычав, она схватила меня за волосы свободной рукой, а другой тыкнула в мою грудь пистолет. — И выстрелить она тоже может. Запросто.       — Оставь меня в покое, — прохрипела я. — Зачем тебе все это?       — Уж поверь, птенчик, тебе не понравится мой рассказ, — зло улыбнулась Аннет, резко отпустив меня. — Разве тебе понравится слышать, как я буду нелестно отзываться о твоих родителей? И о тебе самой?       — Говори.       — Не указывай мне, — шикнула тетушка. — Кстати, не хочешь узнать, что с твоим парнишей? Вы же вдвоем в машине были.       Мое сердце замерло от одного лишь упоминания Александра.       — Что с ним?       — А я не знаю, — хихикнула Аннет. — Он сбежал при первой возможности, представляешь? Оставил тебя, спасая свою задницу. Не тем ты доверяешь, Агата.       «Не верь ей!» — мысленно кричала я, понимая, что она выводила меня на эмоции. Я была уверена в Александре, он ни за что бы не сбежал, оставив меня одну.       — Зато тебе не доверяю, Аннет. Никогда не доверяла.       — Зря, птенчик, — она по-пираньи улыбнулась, отложив пистолет на пол. Если бы мои руки были не связанными, я бы смогла быстро схватить оружие и пристрелить ее. Но помимо того, что я в полной западне, так еще и тело было будто не моим.       — Что ты хочешь от меня? — наши взгляды встретились.       — Хочу, чтобы ты обо всем знала. Маккайла тебе не все рассказала, птенчик, — сказав, Аннет села на корточки рядом со мной и схватила ледяными руками мой подбородок. — Она такая плохая подруга. Я ей доверяла, а эта предательница растрепала тебе обо всем.       — Что ты с ней сделала?       — Не думаешь, что задаешь слишком много вопросов? — она прищурилась.       — Нет, не думаю, Аннет. Мне кажется, я должна знать все перед смертью.       Хоть я чувствовала страх перед тетушкой, но мой голос на удивление был спокойным. Принимать участь в виде простреленной головы или еще чего-то мне не хотелось. Где-то в глубине души я верила, что все будет хорошо. Это до ужаса странное чувство, особенно когда сидишь связанная перед ненормальной родственницей, на руках которой множество убийств.       — А ты умная, — Аннет потрепала меня за щеку и отпустила. — Ну хорошо. Я ничего не делала с Маккайлой. Мне стало ее жаль. Все-таки мы с ней прошли многое, она, считай, моя первая и единственная лучшая подруга, если не брать в счет голосов, конечно. Те мне стали уже родственниками, потому что мы прожили долгое время вместе. И проживем столько же.       «Если я тебя не пристрелю, конечно», — продолжила я за нее и позволила себе усмехнуться.       — Чего усмехаешься, птенчик? Думаешь, голоса слабые или это все выдумка? Они сильные! Благодаря им у меня все получилось в жизни! Благодаря им я забрала тебя у твоих чертовых родителей! Маккайла рассказала тебе про то, как я подстроила аварию твоим родителям? Или рассказала поверхностно?       Я молчала, испытывающе смотря на нее.       — Отвечай! — она ударила меня по руке.       — Рассказала поверхностно, — воскликнула я, нахмурившись от боли. Что-что, а руки у Аннет были тяжелыми, хотя с виду она казалась хрупкой женщиной.       — Замечательно, — тетушка хлопнула в ладоши. Я устало вздохнула, понимая, что вся эта процессия будет длиться долго. Одна моя сторона ждала момента, когда Аннет выпустит пулю мне в лоб и все мучения закончатся, другая сторона выжидала момент, когда я смогу вытащить руки из веревки, потому что она неплотно обтягивала кожу.       — Замечательно, потому что сейчас будешь вводить меня в подробности твоего сумасшествия? — сказав, я зачем-то улыбнулась. Но эта улыбка была не радостной, а скорее вымученной.       — Не сумасшествие, птенчик, — она покачала пальцем, — а высшая степень дозволенности. Знаешь, голоса сделали меня великой. Я могу прямо сейчас решить, что с тобой делать: отпустить или убить.       — Голоса и есть сумасшествие, — шепотом сказала я, но Аннет услышала это, поэтому вновь вцепилась в мой подбородок пальцами.        — Голоса — это высшее существо, дура! — прошипела тетка, впившись ногтями в мою кожу. Я свела брови к переносице от боли. — Не смей так говорить!       — Хорошо! Ладно! — пришлось крикнуть мне, чтобы она перестала сжимать меня.       — На чем мы остановились? Ах, да, на твоих родителях. Знаешь, я никогда не любила Ванессу. Она всегда затмевала меня своей красотой, умом, добротой ко всему живому. Меня из раза в раз сравнивали с ней, только если ее возводили как какую-то святую, то меня как прокаженную. «Ой, Ванесса получила стипендию выше, чем Аннет. Ой, Ванесса учится лучше, чем Аннет. Ой, Ванесса выходит замуж!» Знаешь, как мне надоедало слушать все это? Постоянные сравнения, восхваления моей недалекой сестры и тотальный игнор в мою сторону.       Аннет взглянула в мои глаза, и я заметила скапливающиеся слезы.       — Всю чертову жизнь так было. Я приняла решение избавиться от нее, но потом появился Алан на нашем пути. Влюбилась в него как дура, думая, что у нас будет совместное будущее, много детей и счастливая старость. Но Ванесса приложила руку и увела Алана, выскочив за него замуж. Когда я была влюблена, мне было все равно на сестру и на все ее достижения. Кроме Алана мне никто был не нужен. Но как только они решили обручиться, когда я была беременна, для себя вынесла вердикт, что избавлюсь от Ванессы во что бы то ни стало. В ту ночь, когда случилась авария, Алана не должно было быть. Я хотела, чтобы сдохла только сестричка, но никак не он. У меня все еще была надежда, что мы сможем быть вместе, как я того и планировала, но этот черт поехал со своей дурой, угодив в аварию. Идиот и идиотка.       Мне было неприятно это слушать, но я не могла себя никуда деть. Сбежать отсюда мне не позволяли связанные руки и ноги, да и присутствие Аннет тоже мешало. Время от времени я старалась незаметно вытаскивать руки из узлов, натирая кожу. Боль била, но я не поддавалась ей и не хмурила лицо, чтобы не показать тетушке, что я что-то задумала.       — А потом появилась ты в моем доме. Поначалу я была рада, хоть и не показывала тебе этого. Хотела перевоспитать, сделать тебя своей дочерью, но не получилось, потому что ты была слишком упертой. Характер проклятой Ванессы достался тебе по наследству, и это меня безумно злило. Твои упрямство и хамство переходили все границы, после чего я возненавидела тебя. Пыталась сделать из тебя полезной для себя, но и это тоже не получилось. Ты позволяла себе слишком многого, а я ненавидела сильнее. Вот поэтому мы и здесь, птенчик. Ты довела меня. Моим голосам не нравится твоя непокладистость, потому мы приняли решение убрать тебя с лица Земли.       — Так хочешь, чтобы я встретилась с родителями? — я чуть ли от счастья не выкрикнула, когда смогла вытащить руку, пока Аннет была занята своим рассказом. — Не боишься последствий?       — Ох, птенчик, ну какие последствия? — улыбнулась Аннет, сев на бетонный пол. Мы сидели так, словно вели светские беседы, если не считать, конечно, веревок. — Я ничего не боюсь, потому что знаю, что мне ничего не будет.       — Глупое мышление, Аннет, — я покачала головой. — Перед тем, как разрабатывать какой-либо план, ты должна быть уверена, что у тебя все получится без последствий. Вдруг меня начнут искать? Вдруг кто-то услышит выстрелы или мой крик?       — Птенчик, — тетушка рассмеялась, — ты такая смешная. Кто тебя услышит? Мы в глухой местности. Единственные, кто тебя могут услышать, это лисицы и волки, но не думаю, что они смогут тебе как-то помочь. Понимаешь, я настолько выработала план, что это здание строили специально для того, чтобы разделаться с тобой. Его соорудили буквально за несколько дней, пока вы шлялись по Рейкьявику и думали, что все закончилось.       — Кстати, по поводу этого, — я немного подалась вперед, — то, что ты подкупила водителя, мне понятно. Но ведь мы могли и не ехать в тот дом. Мы могли не пользоваться услугами этого водителя.       — Это просто стечение обстоятельств. Если бы вы не поехали к отцу твоего парнишки, то я бы придумала что-нибудь еще. Знаешь, я готова была ко всем переменам, так что меня не страшило, если бы что-то пошло не так.       — Ты умная женщина, Аннет, — после собственных слов, я вытащила вторую руку с веревки.       — Я знаю, птенчик, — улыбнулась тетушка. — Рада, что ты это понимаешь. Слушай, если бы ты была паинькой все то время, когда жила со мной, я была бы добрее. И сейчас этой ситуации попросту не было бы. Но ты сама во всем виновата.       — Пусть будет так, — сказала я и выдохнула. Мне хотелось пустить пыль в глаза и показать, что я на ее стороне. Быть может, было уже поздно, потому что Аннет не остановится, только если ей голоса не нашептают чего-нибудь путного.       — Что тебе сказала Маккайла по поводу аварии?       — Что ты что-то сделала с тормозами.       — Верно. Я начала свой план с того, что мне нужно было выманить Ванессу из дома в сервис, где работал мой очень хороший знакомый. Знаешь, люди готовы на самое злое за большие деньги, вот именно поэтому я и обратилась к нему. Он так обрадовался, когда я предложила ему испортить тормоза в машине сестры, и сразу же согласился. А до нашего договора мне пришлось нанять еще одно человечка, который подрезал Ванессу и помял ей задний бампер именно возле того самого автосервиса, где и был мой друг. Представляешь, как я была рада, когда все пошло по плану? Ей починили бампер, но взамен испортили тормоза. Ну и в итоге она там, где ей самое место.       — Маккайла говорила, что у тебя было алиби, — начала я издалека. — И я слышу несостыковку в твоих словах. Мак сказала, что ты испортила тормоза в машине Алана, а не Ванессы.       Аннет хитро улыбнулась.       — Маккайла перепутала, — она махнула рукой. — И да, у меня действительно было алиби. Как можно разрабатывать план убийства без алиби, Агата?       — А знаешь ли ты, что в день аварии тебя и твоего водителя заметили на камере видеонаблюдения соседского дома?       Тетушка резко напряглась, а ее взгляд забегал по комнате. Она перестала реагировать на меня и начала с кем-то шептаться. Потом схватилась за голову и что-то промычала. А я же все это время пыталась незаметно дотянуться до пистолета, но Аннет резко убрала руки, потянулась к карману, вытащила оттуда складной нож и полоснула мне по ногам. Вместе с одеждой порвалась и моя кожа.       Я истошно закричала на всю комнату.       — Ты сука, Агата! — воскликнула Аннет, вновь полоснув ножом. Я не выдержала и, схватив пистолет, направила на нее.       — Убери свои чертовы руки! — зарычала я, чувствуя, как по щекам побежали горячие слезы. — Иначе, клянусь, застрелю тебя.       Аннет испуганно вскочила на ноги и попятилась. Она вытянула на меня нож, а я же трясущейся рукой начала стягивать веревки с ног.       — Я долго терпела тебя, но твоя дозволенность перешла все границы! — проговорила я истеричным голосом.       — Опусти пистолет!       — Пошла ты к черту! — я выстрелила, но промахнулась. Аннет, взвизгнув, присела на корточки, закрывая голову.       Разобравшись с веревкой, я встала с пола и тут же упала, потому что ноги меня не слушались. Я дрожала, словно стояла голой под ледяным ветром. Найдя в себе силы, вновь повторила попытку встать.       — Я убью тебя, Агата, — заверещала Аннет. — Убью!       Я прицелилась в нее.       — Ты недалеко от своего папаши ушла, птенчик, — ее безумные глаза впились в мои. — Он убийца моего еще не появившегося на свет ребенка, а ты убийца меня.       — Закрой рот, Аннет, — перезарядив пистолет, сказала я. — Мне надоело. Ты всю жизнь издевалась надо мной, пыталась слепить из меня какую-то ущербную версию себя, хотела, чтобы я жила по твоим правилам, но так не бывает. Все эти годы, которые ты портила мне своим бессмысленным существованием, я ненавидела тебя. И ненавижу по сей день. Если бы я узнала заранее, что у тебя прогрессирует шизофрения, клянусь, сделала все возможное, чтобы запечь тебя в психушку. Таким недалеким, как ты, самое место там. Из тебя бы сделали овоща, а я жила себе припеваюче. Но кто же знал, что ты грамотно шифровалась все это время! Спасибо Маккайле за то, что открыла глаза.       Аннет смотрела на меня не мигая. Ее взгляд оставался безумным, я не видела в нем ни капли раскаяния. Да и понимала, что она неспособна на такие эмоции.       — И что? Убьешь меня прямо здесь и сейчас? — пропустив все сказанное мной, хрипло проговорила тетушка.       — Меня ничего не останавливает. Ты у меня на мушке, да и стрелять я умею. Единственное, за что я хочу поблагодарить тебя от всего сердца, это за то, что ты заставляла меня заниматься стрельбой из огнестрельного оружия и лука. Навыки пригодились.       Глубоко вздохнув, я уже была готова нажать на курок, как вдруг на Аннет обрушился тяжелый удар металлической палкой. Она завалилась на пол без сознания. Я отскочила от тела, подняв взгляд на дверной проем. В нем стоял Александр.       — Господи, ты цела, — он резко обнял меня, наплевав, что я все это время стояла с вытянутым пистолетом. — С тобой все хорошо? Она ничего не успела сделать?       — Нет, она… — я указала на свои ноги, почувствовав, как к горлу начала подкатывать тошнота. — Александр, ты…       — Все хорошо, — Нильсен начал осыпать мое лицо поцелуями. — Прости, что не пришел раньше.       Я бросила пистолет на пол и крепко обняла Алекса, сжав его настолько сильно, насколько смогла. Жгучие слезы снова стремительно побежали по щекам, а сердце забилось в бешеном ритме. Я цеплялась за него, рыдая все сильнее и сильнее. Он жив, и это самое главное.       — Каттен, я с тобой.       Александр гладил мою спину, целовал макушку, сжимал посильнее, чем я.       — Где ты был? С тобой все хорошо? Она что-то сделала? — я начала лихорадочно сыпать вопросами, не до конца осознавая, что все закончилось.       — Она неумело связала меня и оставила в какой-то из комнат, их здесь большое количество. Я долго не мог прийти в себя, меня сильно тошнило. Но потом кое-как нашел в себе силы встать и выйти из комнаты. В коридорах темно, поэтому я на ощупь начал спускаться по лестнице, пока не увидел тусклый свет на первом этаже. Затем услышал твои крики и выстрел. Нашел какую-то металлическую палку и пошел на свет.       — О, господи, — я уткнулась в его грудь.       — Все хорошо. Я с тобой. Боже, Агата… — он глубоко вздохнул. — Я не хотел, чтобы все это произошло. Прости меня, что я не смог быть рядом, когда ты оказалась в опасности.       — Ал, пожалуйста, не извиняйся за это, — сказав, я коротко поцеловала его. — Ты ни в чем не виноват. Я безумно рада, что с тобой все хорошо и что ты цел. Для меня это очень важно.       Мы вновь обнялись, сжимая друг друга до такой степени, что не хватало воздуха. Я цеплялась за него, боясь, что могу потерять в эту же секунду. Но он жив, рядом со мной, и я чувствую его сердцебиение.        Все закончилось…