Том III. Джин с чердака.

      В этом году Рождество выдалось действительно сказочным. На улице большими хлопьями падали снежинки, кружась в танце. Окрестности Хогвартса были покрыты пухлым снежным покровом, а на остроконечных башнях замка виднелись сверкающие снежные шапки.        Утром её разбудил тихий шорох и сладкий аромат любимого пирога. Открыв глаза, она встретилась с большими круглыми глазами, полными обожания и счастья. Ей показалось, что она всё ещё спит, но даже протерев руками заспанные глаза, марево не рассеялось, и эльф всё ещё был перед ней.        — Добби? Почему ты здесь? — удивлённо промычала она, действительно не ожидая увидеть этого чокнутого домовика сразу же, как открыла глаза.        — Господин Ригель просил передать госпоже Джинни рождественский подарок! — гордо выпятив грудь, объявил домовик. — И Добби тоже подготовил подарок госпоже Джинни Уизли! Добби очень будет рад, если госпожа примет подарок Добби! — воскликнул эльф, тут же смущённо заливаясь краской, опустив голову и ухватившись за уши, прикрывая лицо. Весь его вид давал понять, как он взволнован ожидаемым ответом.        — Спасибо, Добби! Конечно, я приму твой подарок, — с улыбкой сказала Джинни, погладив по голове счастливого домовика. При этом её чувства были довольно сумбурными с чётким налётом неловкости.        Добби закопошился в своей одежонке и выудил небольшую зелёную коробочку, обклеенную маленькими змейками.        — Вот, надеюсь, госпоже Джинни Уизли понравится! — протянул домовик, внимательно наблюдая за ней искрящимися энтузиазмом глазами.        Она аккуратно открыла коробочку и увидела браслет явно ручной работы из круглых бусин. Взяв браслет в руки и внимательно его разглядев, она поняла, что он сделан из какого-то радужного природного минерала и светлого дерева молочного оттенка.        — Спасибо, Добби, он очень милый! Мне нравится.        Услышав похвалу, Добби счастливо подскочил и почти что засверкал от счастья. В благодарность она отдала домовику причудливое колечко, которое на днях прикупила в Хогсмиде.        Добби так громко радовался, что перебудил спящих девочек. Эльф ужасно смутился и, поспешно помахав всем на прощание, исчез.        — Что это сейчас было? — сонно щурясь, пробурчала Мэрибелл.        — Домовик, — коротко бросила она, причёсываясь.        — Очень информативно, Уизли, — недовольно протянула зевающая Кэтрин.        — Зато мы раньше сможем распаковать подарки! — радостно пискнула Анисия.        — Анисия, ты что, ребёнок, чтобы радоваться подаркам? — закатив глаза, цокнула Мэрибелл.       — Кто оставил эти драклосовые шторы открытыми? Я скормлю вас Хагридовым тварям! — прорычала растрепанная Кэтрин, прижав к лицу руки. Да, от идеальной сдержанной красотки Кэтрин не осталось ни следа! Кто узнал бы, валялся бы в шоке! — посмеиваясь, подумала Джинни.        — Чур, я первая!        Кэтрин быстро скинула с себя одеяло и бросилась к пышной ели, украшенной яркими огоньками. Несмотря на неожиданное начало гонки, Мэрибелл и Анисия не отставали, кинувшись к подаркам не менее юрко, чем Кэтрин. Даже в Джинни вспыхнул огонёк азарта, и она также включилась в погоню за первым местом.        — Остолбеней! — шустро воскликнула она, направляя острие палочки на Кэтрин, которая была в опасной близости к победе.        Мэрибелл быстро приняла новые правила игры и бросила в неё Таранталлегра, от которых она смогла увернуться (спасибо подушке Анис, о которую она вовремя споткнулась). Вот только чары попали в Анисию, которая пустилась в пляс, но упорно плясала в сторону подарков!        — Глациус! Победа будет за мной! — произнесла громко, хохоча, Джинни, пародируя магловских злодеев с экранов.        Пол покрылся коркой скользкого льда, и она поняла, что упустила важную деталь. Пол стал скользким не только под ногами Мэрибелл! Ноги Мэрибелл разъехались в стороны, и она упала прямо перед рождественской елью. И стоило ей смеясь приподняться на руках, как на неё навалилась и сама Джинни, хохотали они уже вместе.        — А всё же победа моя! — гордо произнесла она.        — Это ни чья! Если ты не заметила, мы обе здесь, и ещё ни один подарок не был открыт! — протестовала Мэрибелл.        Но она вытянула руку и помахала браслетом, который ей подарил Добби.        — Я уже открыла подарок! И... — она юрко ухватила и откинула второй рукой крышку с открытой на её имя. — Я открыла уже второй подарок! — пропела она дразнящим раздражающе-писклявым голосом.        — Ты сжульничала! — обвинила её освобождённая от чар Кэтрин, и Анисия её поддержала.        — По слизерински обвела вокруг пальца, если быть точнее, — с издевкой прокомментировала Мэрибелл.        — Это не повод для гордости, когда ты с Гриффиндора, — едко заметила Кэтрин.        Все в комнате рассмеялись и принялись за подарки. Коробок было неожиданно много, они были разных цветов и размеров, от некоторых пахло сладостями, другие странно дребезжали.        — Джинни, тут подарок от твоего ЛЮБИМОГО Ригеля! — весело с придыханием пропела Кэтрин, намеренно гнусавя.        — О, я думаю, все уже знают, с кем ты точно пойдёшь на бал! Твоё слизеринское чудовище уже пригласило тебя, не так ли? — дерзко заявила Мэрибелл и, приблизившись к её уху, интимно шепнула вопросительно, поигрывая бровями.        — Перестань, Мэрибелл! Джинни, лучше посмотри, что он подарил тебе! — задорно прощебетала Анисия, толкая кулачком Мэрибелл в плечо.        — Ну, Мэрибелл действительно права, мы с Томом идём вместе, — пожала она плечами, не видя в этом ничего особенного. Том особо не расшаркивался на романтические приглашения, а просто во время занятия написал на уголке пергамента, а уже днём позже во время прогулки по Хогсмиду спросил, в каком она будет платье, чтобы ему соответствовать, так что у неё всё вышло очень банально и буднично.        И под пытливые взгляды подруг она открыла однотонную коробку с пышным бантом.        — Книга?! — возмущённо воскликнула Кэтрин. — Какой нормальный парень подарит девушке книгу?        — Кэт, эти двое помешанные на знаниях чудилы, — объяснила Мэрибелл Кэтрин как маленькому ребёнку неписаные истины. — Посмотри на неё, она уткнулась в эту зельеварную нудятину с таким взглядом, что если у неё сейчас попытаться отобрать книгу, она тебя убьёт, и никакие дементоры тебя не спасут, — флегматично добавила Мэрибелл, махнув на неё рукой так и говоря "она потерянный человек - её не спасти".        Кэтрин что-то невнятно пробурчала, обнимая подушку, её руки уже тянулись за очередной коробкой.        Книга, подаренная Томом, была редким коллекционным изданием для зельеваров, и ей действительно такое нравилось, куда полезнее шоколада или заколки.        Ей подарили целую кучу сладостей, которые она не рискнула есть. Гарри подарил ей самопишущее письмо, Рон — варежки, а Гермиона — зачарованный дневник. От родителей свитер и шарф с запиской, где мама в требовательном тоне настаивала на его носке. Учебник по египетской магии от Чарли, перчатки из драконьей кожи от Билла. Подарок от близнецов был от греха подальше убран в дальний угол. Лоуренс подарил зачарованное кольцо-определитель зелий, Тео — бутылку гранатового сока, подозрительно пахнущего вином, Блейз — учебник по рунам. Подарки от последних двух немного удивили, с ними Джинни подружилась через Лоуренса и всё ещё не до конца приняла их. Хотя парни были неплохими. Для Слизеринцев.        Ещё один подарок был самым большим, и, открыв его, Джинни изумлённо застыла.        — Зажги по полной! С РОЖДЕСТВОМ! — прочла Мэрибелл из-за её плеча. — Ух ты! У того, кто это подарил, однозначно хороший вкус! И мой подарок отлично впишется! — воскликнула Мэрибелл, одевая тиару на её голову.        В коробке лежало красивое вечернее платье-мантия и пара чёрных туфель.        — Примерь скорее! — настаивала Кэтрин.        — Точно! Давай скорее! — поддержала Мэрибелл боевой настрой Кэтрин.        — Мы ждём! — заключила Анисия.        Ей не оставили выбора, она аккуратно достала платье, отмечая его лёгкость и мягкость ткани. Но в первую очередь Джинни проверила его безопасность, оно было чистым.        Платье оголяло плечи и открывало острые ключицы, верх лифа был украшен резным кружевом, напоминающим розы, рукава платья были украшены двумя рядами жемчужин. Крой платья с намёком на корсет отлично подчеркивал талию и придавал пока ещё угловатой подростковой фигуре женственности.        — Туфли. Ты выглядишь великолепно, — завороженно шепнула Мэрибелл, подсовывая ей открытые чёрные туфли на невысоком каблуке.       Она смотрела на своё отражение и не могла поверить, что это действительно она. Ей всегда казалось, что она не меняется, оставаясь всё той же. Мешковатая Хогвартская форма, наследуемая от братьев с Гриффиндорской маркировкой, была неизменным атрибутом её повседневной одежды, и она совсем не подчеркивала изменений, а они, как оказалось, были.        Из маленькой девочки она стала ещё пока очень юной, но уже молодой девушкой.        — Том от ревности проклянет пол Хогвартса! — пошутила Мэрибелл.        — Он может, — ответила она на полном серьёзе, и это была не шутка. Том, хотя и не рвётся больше в тёмные лорды, но он всё ещё скор на расправу, особенно на эмоциях. Девочки посчитали её серьёзный тон намеренной шуткой и посмеялись, не подозревая, насколько они близки к истине.        Убрав подарки, они с девчонками дружно спустились в гостиную, где их уже ожидали парни.        — Почему вы всегда так долго собираетесь?! — громко возмутился Лоуренс, при этом заметив подошедшую Мэрибелл, явно смутился и придал себе расфуфырчатый вид «Харпер — круче всех!». Мэрибелл этого не заметила и всё так же стояла около сестры, а маленькая Энни невинно улыбаясь наблюдала за игрой Рона с Гарри в шахматы. Ах, Джинни не уставала удивляться, как эта тихая невинная милашка не попала к добрякам-Пуффикам.        — Одуванчик, милый, а мы в прошлом месяце не тебя ли в Хогсмиде два часа прождали, а? — ехидно протянула Кэтрин, скрестив руки на груди с вызовом, глядя на парня.        Лоуренс бросил злой взгляд Кэтрин и неуверенно взглянул на Мэрибелл. Черт! По её, Джинни скромному мнению, даже слепо-глухо-немой уже знает, что он её любит, а до Мэри как до жирафа.        Слушая взаимные пикировки весёлых ребят, они вышли прогуляться за стенами Хогвартса. Они решили прогуляться недалеко от озера и Запретного леса. Высокое голубое небо было покрыто пушистыми волнами облаков, а пробивающиеся лучи солнца отражались и переливались в снегу. Под толстым слоем льда в чёрном озере можно было разглядеть сотни юрких причудливых рыбок, что плавали, путаясь в густых зарослях водорослей.        Запретный лес представлял собой настоящее зимнее чудо. Размашистые ветви деревьев были любовно одеты снегом в плотные, пышные шубы.        За весёлыми играми вдали от суетливого Хогвартса они совсем забылись, потеряв счёт времени. Небо сменило краски, и облака окрасились в золото и ализариновые цвета. Вдали от солнца небо уходило в прекрасную синеву, и кое-где можно было разглядеть мерцание звёзд.        Готовиться к балу стоило начать не позже пяти, ведь девочки планировали нечто грандиозное. Поэтому, недолго думая, они шустро припустили сквозь высокие сугробы прямиком в замок. Они, смеясь, бежали на перегонки, и недалеко заметили золотое трио, что уже вовсю сражалось в снежной битве. Гермионы не было; должно быть, она уже ушла готовиться к Святочному балу. Кто же её кавалер, не смогла вызвать даже она. Но это точно не Рон — этот дурак (стыдно, что этот валенок её брат!) даже не замечает, КАК Гермиона на него смотрит, но Грейнджер настырная, и этот олух точно будет в её цепких колготках, и никакая Лав-Лав не получит Ронни.        — Джинни, гони... два... галлеона! Я выиграла, — тяжело дыша, сказала Мэрибелл, опираясь рукой о стену. Немного позже добежали и Кэтрин с Анисией.        — Разорви меня горгулья! Чтобы я ещё хоть раз с вами на спор бегала! — пропыхтела растрепанная Анисия, протягивая Мэрибелл заветные два галлеона.        — Девчонки, какого Мерлина... вы так быстро... бегаете? — пролепетал раскрасневшийся Лоуренс. Тренировки по квиддичу явно пошли ему на пользу, и Лоуренс не валился с ног, точно кисейная барышня.        — Лоуренс, ты ничего не понимаешь в женщинах! — громко воскликнул Тео, хлопая его по плечу. В какой момент он прибился, Джинни пропустила, но с ним стало только веселее.        — Женщины страшные существа, они хитрее и быстрее любого мужчины, так что будь осторожнее, мой друг, и не зли их. Ну... если уж разозлил, проверяй еду на наличие яда, — со знанием дела прошептал Блейз, наклонившись близко к уху Лоуренсу. — Нам слабым мужчинам стоит держаться вместе!        Забини хлопнул Лоуренса по другому плечу, выглядя очень серьёзным, и, учитывая количество почивших мужей его матушки, его слова могут быть не совсем шуткой.        — Поняли, «слабые мужчины»? Бойтесь женского гнева! — хихикнула Джинни, откидывая взгляд на Реддла, который смотрел на неё из окна замка. Но Джинни почему-то не сомневалась, что он знал, что она сказала. Она двумя руками махнула ему и широко улыбнулась; реакцию на это ей разглядеть не удалось, но с чувством выполненного долга она вернула своё внимание к ребятам.        Джинни не заметила мелькнувшего чувства и алого блеска в глазах Тома Реддла.

***

       В спальне они с девочками быстро облачились в вечерние платья и довольно долго делали причёски и макияж друг другу, дружно вертясь у зеркала, которое щедро рассыпалось в комплиментах их красоте.        — Я точно хорошо выгляжу? — в сотый раз спросила нервно закусывающая губы Анисия. Она взволнованно расхаживала по комнате и, казалось, собиралась протоптать несчастный ковёр.        — Анисия, не кусай губы, ты съешь всю помаду! — недовольно пробурчала Кэтрин, заставив нервную Анисию смутиться ещё больше.        — Мы все отлично выглядим, и думаю, наши спутники уже заждались! — игриво пропела она, хватая Мэрибелл за руку и на буксире таща её на выход.        Она оказалась права, и мальчишки уже ждали их. Она медленно спускалась по лестнице, наблюдая за Томом. Ей было интересно, как скоро он заметит её.        — Джинни, — почти мгновенно Том отвлёкся от разговора и повернул голову в её сторону. На лице Тома возникла искренняя улыбка (та ещё редкость), и он, подойдя к лестнице, протянул ей свою руку, которую она с удовольствием приняла.        — Ты выглядишь великолепно, — шепнул он ей на ухо. — Боюсь, Флер тебя возненавидит, ведь ты прекраснее любой вэилы.       — Том, ты тоже отлично выглядишь. А Делакур бесится и ненавидит каждого второго, — смеясь, она разглядывала Тома, а посмотреть было на что: чёрная парадная мантия подчеркивала аристократичную бледность и высокий рост. Жилет точно в цвет её платья подчеркивал широкие плечи и хорошее телосложение. Классического кроя брюки и чёрные лакированные туфли смотрелись отлично, хотя Реддл, наверное, и в старом рванье выглядел бы горячим красавчиком.        — Идём? — спросил Том, обнимая её за талию.       — Пошли, — кивнула она, откинув волосы за спину.        Том презрительно скривился, остановив свой взгляд на шее Джинни, на которой уже который год неизменно красовался кулон — рождественский подарок настоящего Тома Ригеля.        — Снова оно на тебе, — он пренебрежительно подцепил указательным пальцем кулон. — Это твоё единственное украшение, поэтому и ходишь с ним постоянно?        Эти слова не могли остаться без ответной реакции: лицо Джинни залилось краской, и вовсе не от смущения. Она отцепила загребущий палец Реддла от украшения и прожгла его тяжёлым взглядом.        — Ты же знаешь, что это не так! Это память, и он для меня очень ценен, так он всегда будет в моей памяти.        — Как сентиментально, почти так же сентиментально, как и гравировка «Ригель-Уизли» на нём.       Джинни растерянно захлопала глазами, приблизив кулон к глазам; там и вправду была мелкая вязь гравировки, складывающаяся в две фамилии.        — Ты очаровала его в самую глубь сердца.        — Не говори о нём, у тебя нет на это права.        Том пожал плечами и, взяв её за руку, повёл в Большой зал. Спорить дальше было бы отвратительной идеей.        В холле было многолюдно. Яблоку было негде упасть. Все с большим нетерпением ожидали восьми — двери зала распахнутся, и начнётся долгожданный бал! Многие всё ещё искали в толпе своего кавалера или даму с других факультетов. Профессора также не отставали от студентов, одетые в свои лучшие парадные мантии. Профессор МакГонагалл была в мантии из красной шотландки, а тулью шляпы украшал довольно своеобразный венок из чертополоха. Снейп не изменил себе, разодетый в чёрный сюртук; другие, должно быть, тоже были одеты не хуже, но из-за обилия учеников их было совсем не видно.        Бал открывали участники турнира. Флёр была с каким-то когтевранцем, Седрик — со своей девушкой Чжоу Чанг, Гарри — с Парвати Патил и... Гермиона. Только она совсем не была похожа на себя. Волосы, обычно напоминавшие воронье гнездо, гладко расчесаны и скручены на затылке в красивый блестящий узел. Легкая мантия небесно-голубого цвета и походка были совсем другими, наверное, потому, что плечи не оттягивал тяжёлый ранец. Она улыбалась, правда, немного скованно; передние зубы у неё действительно уменьшились. Двери в Большой зал распахнулись, и толпа хлынула в зал. Поклонницы Крама, те, что устраивали засаду в библиотеке, проходя мимо, казалось, были готовы убить её.        — Оу, похоже, не блестать мне сегодня, — шутливо прошептала Джинни на ухо Тому.        — Ты блестаешь всегда, а Грейнджер, — Том пренебрежительно фыркнул. — Разок мигнула и лишь этим смогла привлечь столько внимания. Ты совершенна, — склонившись, он одарил Джинни нежным поцелуем костяшек пальцев.        Джинни сглотнула, чувствуя, как жар подступает к щекам, и, чтобы это скрыть, отвернула голову и с чрезмерным интересом принялась разглядывать кладку пола. Поцелуй Тома переходил границы этикета, и пусть Джинни была далека от аристократичных заморочек, знала, что на самом деле Том не должен был касаться губами её кожи. Его губы были горячими и сухими...        "Нет! Мерлин! О чем она думает?! Сумасшествие полнейшее безумие! О чем она, гаргулья её раздери, волнуется сейчас?! О его губах?! Это не главная её проблема! Черт! Джинни Уизли, ты полнейшая дура!" — мысленно она дала себе крепкого подзатыльника и, не будь она под прицелом сотни глаз, то и в реальности заставила бы себя прийти в чувство жестким, но действенным методом.        — Не беспокойся, я поведу.        — Ага.        Джинни приосанилась и сделала шаг вперёд, следуя за Томом. Стоило им войти, как множество глаз уставились на них; легкая дрожь робости прошлась по телу, но Джинни не была бы Джинни, если бы уступила трусости. Храбрость и отвага — девиз Гриффиндора, и в этот момент он был и её личным девизом.        — Я с тобой, — приободрил её Том, приобнимая за талию.        Мелодия сменилась на более быстрый темп, ознаменующий начало их танца. Том и Джинни закружились в вальсе; их движения были синхронными и плавными. Каждый поворот, каждый шаг создавали ощущение естественности. Но за этим стояло множество вечеров, проведённых за тренировками: если Том был знаком с танцами, то Джинни была подобна Взрывопотаму в артефакторной лавке. А фраза «Джинни, ещё раз» стала триггером, от которого её пробирал озноб, и начинал дёргаться глаз. Но мучения стоили того: зрители, затаив дыхание, наблюдали за кружащимися в танце парами, восхищаясь их мастерством. В воздухе витала магия, и казалось, что всё вокруг замерло, хотя в полной мере насладиться этим Джинни не могла; в её голове то и дело повторялось: «Раз, два, три, раз, два, три, шаг влево, раз, два, три, поворот...». Лицо её выглядело безмятежно с лёгкой улыбкой, но и это было результатом дрессировки Реддла! На деле сейчас бы она грызла губы и не отрывала взгляда от ног, а самое неловкое, что один раз она всё же сбилась, наступила Тому на ногу, но тот не высказал ни одной эмоции, из-за чего её промашка никем так и не была обнаружена.        Когда вальс подходил к концу, Том сделал эффектный финальный поворот. Он аккуратно поднял её, и она, смеясь, закружилась в воздухе — этого не было в планах, и её смех был естественной реакцией на неожиданность; это, как бы странно ни было, помогло ей отпустить напряжение. Словно гора с плеч.        В этот момент зал наполнился аплодисментами. Они оба, с улыбками на лицах, кланялись, наслаждаясь моментом. Джинни могла гордиться: их выступление было идеально!

***

      Джинни заметила, как Рон и Гермиона вышли, и что-то подсказывало ей, что её братец очень крупно налажает.        — Ребят, я ненадолго отойду, — сказала она, не отрывая взгляда от того места, где только что скрылся Рон. — А, и не советую пить тот пунш, — указала пальцем на одну из больших чаш. — Фред и Джордж очень подозрительно окружили её.        — Хорошо, Джин, только давай быстрее, — сказал Лоуренс, оглядевшись по сторонам. — Ты же знаешь, Том с нас шкуру сдерёт, если мы тебя упустим.        — Лоуренс! Пошли танцевать, это моя любимая песня! — воскликнула Мэри и, схватив Лори за руки, стала подпевать:

       — Когда везде тьма и нет света,

Затерянна в самой глубокой ночи звезда,

Я тебя вижу,

Твои руки трясутся, малыш...

       Мэрибелл рассмеялась ещё задорнее и, наклонившись к Лоуренсу, повторила:

— Твои руки трясутся, малыш.

       Лоуренс покраснел с головы до пят, а Джинни шепнула себе по лицу, закрыв глаза. На каблуках она развернулась и вышла прочь. Мерлин, она хочет забыть этот мерзкий приторный момент заигрывания своих друзей! Том должен её «заабливейтить»! Нет, просто обязан сделать это.        До Джинни донеслись отголоски грубых слов брата:        — Тогда, значит, ему просто нужна твоя помощь. Он один ни за что не проникнет в тайну яйца. Представляю, как вы уютно сидите рядышком в библиотеке...        — Я никогда не стану ему помогать! — сверкнула глазами Гермиона. — Слышишь? Никогда! Как ты смеешь такое говорить! Я хочу, чтобы победил Гарри!        — Вижу, я чего ты хочешь! — со злостью рявкнул Рон.        Джинни смотрела на брата как на полнейшего идиота. Она не слишком часто проводила время с их трио, но как сестра не могла не замечать взаимной симпатии между Роном и Гермионой. Она была уверена, что её брат достаточно умен, чтобы признать, что он влюблен в Грейнджер, и уж точно не упустит шанс пригласить её на бал. Но она ошибалась. Мало того что он не смог нормально пригласить её, так ещё и сцену ревности закатил! Ну натуральный же баран!        — Рональд Уизли, ты полный идиот, — констатировала Джинни, стоя за спиной брата. Она видела достаточно, чтобы сейчас говорить уверенно. — Мало того, что не смог достойно принять то, что у неё был завидный кавалер на балу, так ещё и довёл её до слёз. Молодец, что ещё сказать?        — Замолчи, Джинни! И без тебя тошно, и боюсь, сейчас я не в состоянии контролировать свои слова, — огрызнулся брат, растирая лицо руками.        — А когда ты в состоянии? — задала Джинни риторический вопрос, а потом подошла и приобняла брата за плечи. — Не раскисай, ты, конечно, тупее тролля, но если ты извинишься, она тебя простит. Думаю, Гермиона сможет простить тебе что угодно, — вздохнула она, понимая, что это, должно быть, грешок любой влюблённой девушки. — Но если снова доведёшь её до слёз, я тебя лично, с ама поколочу. Понял, остолоп? — с чувством шлепнула его по спине Джинни.        Брат зашипел и принялся растирать саднящую спину, выглядя при этом как нелепое шимпанзе. Джинни громко рассмеялась.        — Это тебе за Гермиону!