Том III. Джин с чердака.

      Том выглядел мрачнее тучи; казалось, подойди к нему на пару шагов ближе — и ударит молния. Он кривил лицо в раздражённой болезненной гримасе, то и дело растирая виски. Джинни догадывалась, что за этим стояло: ведь Гарри на другом конце кухни выглядел не лучше, хватаясь за шрам.        Чувство некоего отчаяния и безысходности одолевали её каждый раз при виде этой картины. Джинни сжала кружку с чёрным чаем в руке, не обращая внимания на жар; мысли её были не здесь, а в том «туманном будущем», что было для неё не таким уж и туманным. Но пока ведь ничего не произошло, и, зная, какие красные флаги стоят на их пути, она сможет их избежать. Хочется в это верить.        Темная туча переместилась; Том с не по возрасту (для его тела) крепким кофе уселся около неё. В нос Джинни тут же ударил горьковатый жжёный запах, и она еле заметно дёрнула носом. Том на это слабо приподнял уголки губ в подобии улыбки.        — Моя голова просто раскалывается, не могу понять, что не так, — поделился он, встряхивая головой и в очередной раз болезненно морщась.        Джинни закусила губу, пожевывая её в нерешительности. Она знала, что дело в Волан-де-Морте, который, похоже, уже обзавёлся временным телом. Она посмотрела на профиль Тома: чересчур бледная кожа, тени под глазами — он выглядел не лучше, чем в тот день, когда они его забрали у его дяди. Здравый смысл нашёптывал, что рассказывать о возрождении Тёмного Лорда — дурная идея, но привязанность, что возникла между ними (или, по крайней мере, у неё), требовала облегчить мучения Тома.        — Волан-де-Морт, это должно быть из-за него... Возведи ментальные щиты, может, и поможет, — скомкано и не совсем уверенно ответила Джинни.        Для Реддла это звучало как предположение, но на самом деле Джинни просто боялась, что в этот миг совершила ужасную ошибку, что может повлечь за собой множество проблем в лучшем случае, а в худшем — и смертей.        Том впал в задумчивость; его взгляд стал расфокусированным, а пальцы правой руки тарабанили что-то по столу, звуча как шифр. Джинни была уверена, что сейчас в его голове с бешеной скоростью вертятся шестерёнки, собирая пазл из разрозненных фактов и её слов. И когда ответ был найден, он в последний раз стукнул ладонью по столу.        — Ты права, Гарри тоже стал чаще жаловаться на шрам. Учитывая и его связь с Волан-де-Мортом, это не случайное совпадение. Метка на турнире также подталкивает к неутешительным выводам, но, беря во внимание, что мы не видели его лично и не было никаких широких жестов, он ещё слишком слаб и будет действовать из-за кулис, — шёпотом проговорил Том, подводя итоги рассуждений Джинни. — И наша связь с ним куда сильнее, чем с Поттером, а значит, то, что мне снится, — это и не сны вовсе...        Том нахмурился и, прошептав, что ему нужно кое-что сделать, быстро ушёл с кухни на второй этаж, вероятнее всего, в свою комнату.        Джинни в очередной раз помешала уже подостывший чай. В этом году будет Турнир трёх волшебников, и Седрик должен будет умереть, а Гарри стать вторым участником в этом цирке, а ещё Святочный бал...       В её комнате лежала парадная мантия; она не была такой уж и красивой, но Джинни ведь не магл. С чем чем, а с платьем она управится: немного подшить, где-то убавить, где-то прибавить и изменить цвет — вот и выйдет сносная мантия. А вот Рон, скорее всего, если и додумается изменить мантию, то не справится с этим. Что поделать, не его это конёк, хотя если он слёзно будет её молить, она так уж и быть поможет своему горячо любимому братцу.        — Джинни, ты уже полдня свой чай цедишь! Возьми булочку или кашу съешь, — проворчала миссис Уизли. — Посмотри на себя: одни кожа да кости!       — Да какие ж это кости, мам, она же ест за нас шестерых! — вставил своё веское мнение Рон, дожевывая уже пятый по счёту пирожок с мясом и грибами.       Миссис Уизли опалила младшего из сыновей осуждающим взглядом.        — Вы всё ещё растущие организмы, в вашем возрасте просто необходимо есть как можно больше! — строго проговорила миссис Уизли, попутно дав близнецам по затрещине за попытку подкинуть свои "шедевры" в тарелку Рону. — Джинни, детка, неужели ты решила сесть на эти новомодные диеты из Ведьмополитена?! Чушь всё это! — Тут же сама себе ответила миссис Уизли, ставя перед Джинни тарелку с пирожными.        — Ну мам, у меня просто нет аппетита, — отодвинула Джинни от себя тарелку.        — Да Пикси с тобой, нам больше достанется, — сказал Фред, притягивая тарелку к себе.        — Джинни, ты уже всё подготовила к школе? — перевёл тему Чарли; он намазывал сливочное масло на тост, и хотя события, произошедшие на турнире, оставили свой след беспокойства, он старался этого не показывать. — Не забыла те артефакты, что мы подготовили вам с Биллом?       Джинни в начале просто кивнула, но, услышав второй вопрос, что вышел изо рта Чарли почти одновременно с первым, пояснила: — Я уже всё собрала и сложила в чемодан, и те артефакты тоже.        — Они должны быть не в чемодане, а на тебе. На вас всех! — строго отрезал Билл. — Мы не можем быть полностью уверены в безопасности Хогвартса в этом году, к... — Билл оборвал себя, поняв, что кажется сболтнул лишнего; он сжал кулаки.        — Словно Хогвартс когда-то был безопасен, — буркнул под нос Гарри; уж кто-кто, а он, на правах главного "везунчика", знал о безопасности школы из первых уст.        Рон на слова Гарри почти хрюкнул, сдержав смех; они с первого курса влипали в разного рода опасности именно в стенах Хогвартса. Ни тролль, ни Василиск, ни дементоры и уж точно не Тёмный Лорд не были угрожающими жизни и безопасности учеников.        — Страшно представить, какое тогда самое опасное место, — иронично шёпотом ответил Рон Гарри.        — Гарри, Рон! — шикнула на них Гермиона, держа довольного Живоглота на руках.        Джинни улыбнулась, оперевшись щекой о кулак, наблюдая, как мама отчитывает близнецов, а те в ответ шутят. Билл и Чарли делили с ней то же чувство, и лишь Перси выделялся. Став министерским работником, он совсем загордился, и теперь его лицо сутки напролёт оставалось постным и недовольным.        — Джинни, — позвал её Том, стоя на лестнице; он опирался на перила и выглядел взволнованным, хотя, конечно, это могла заметить только она.        Джинни поднялась из-за стола, задвинула стул, подняв кружку, она одним махом допила остатки чая. Ей было интересно, к чему пришёл пытливый ум Тома, ведь сколько бы она о нём ни знала, разгадать загадку* не так уж и просто. Его мысли, желания и планы — не то что она может узнать, опираясь на «канон». Всё уже изменилось, и сейчас она может лишь предполагать, что Том чувствует такие же отголоски связи, как и Гарри, но в Гарри — осколок, а Реддл и есть Волан-де-Морт, пусть и всего лишь половина. Что если он исчезнет, столкнувшись с ним? Или попадёт под его влияние и контроль? Что хуже, Джинни и представлять не хотела!        Джинни встряхнула головой, отгоняя назойливый рой мыслей; было бы хорошо, если бы так действительно получилось избавиться от обременительных тревог. Она поднялась по лестнице к Тому, встретившись с ним глазами; голоса братьев и матери ушли на второй план, звуча фоном.        — Ты разобрался? — в лоб без всяких прелюдий спросила она, обеспокоенно кусая губы. Лёгкий металлический вкус тут же мазнул по языку, и Джинни с трудом подавила подкатившую к горлу тошноту.        Том сунул руку в карман джинсов и, немного пошарив, вытащил яблочную карамельную тянучку. Очень ловко развернув её, он сунул конфету в рот Джинни.        — Да, я понял, что за всем этим стоит, но давай поговорим об этом в моей комнате.        Джинни кивнула и языком покатала леденец во рту, чувствуя, как сладко-кислый вкус заглушил то неприятное ощущение, что, как ядовитая змея, подняло голову в её животе. С той ночи она не могла избавиться от вкуса крови на кончике языка, и иногда в зеркале она видела кровь на своём лице. Но она не хотела заставлять своих родителей ещё больше беспокоиться о себе. Джинни продолжала улыбаться, продолжала шутить и злиться по пустякам, как и всегда, но... Что-то в ней тогда надломилось; нет, оно уже давно было повреждено, но в этот раз её психическое равновесие было подточено ещё сильнее. Ей удавалось это скрывать даже от родителей; она придумала оправдание для всех. Для всех, кроме Реддла: этот чёрт читает её как открытую книгу! Но она благодарна ему за это; он не сказал ей ни слова об этом, но молча стал носить в карманах леденцы. И это было лучшей поддержкой для неё.        В реальность её привёл хлопок закрывшейся двери; Джинни даже вздрогнула, а серьёзный взгляд Тома, который не убрал руку от двери, могло показаться, что он её держит в ловушке.        — Я могу видеть его глазами и слышать его ушами; сейчас он в теле Гомункула и с ним Петтигрю, — холодно произнёс Том. — Я хотел выяснить его планы, но он почти меня обнаружил.        — Что?! — воскликнула Джинни, вцепившись в его футболку. — Ты уверен, что он не узнал о тебе?! Он точно не должен понять! — Спина тут же покрылась холодным потом; страх за Реддла сковал её с ног до головы.        Сколько бы она ни огрызалась и ни ругалась на него, Джинни привязалась к нему; Том стал неотъемлемой частью её жизни. Она уже и вспомнить не могла, как это — не слышать его голоса по утрам. В голове с ужасающей скоростью строились и разрушались планы того, как спасти этого идиота от Волан-де-Морта.        На плечи Джинни легли руки Тома, и ласковый голос уверенно прозвучал над её головой.        — Уверен, — твёрдо заверил её он, сжимая руками плечи. — Он ослаблен и просто не в состоянии заметить моё ментальное вмешательство. Я ведь не дурак, чтобы без подготовки лезть в пасть мантикоры.        — Иногда я сомневаюсь в этом, — усмехнулась Джинни, вернув себе спокойствие; она разгрызла леденец, добравшись до шепуче-тянучей серединки. — Так что ещё ты узнал? Не только же для этого ты меня позвал, — протянула она, обходя Тома.        — Он говорил о неком Барти-младшем, на которого возложил ответственную миссию, и всё жаловался на косорукость крысы, — поморщился Том. — И он что-то говорил о Хогвартсе; кажется, этот «Барти» должен проникнуть в Хогвартс и... — провёл языком по зубам, и в голос проскользнуло лёгкое сомнение: — помочь Гарри? Это звучит очень абсурдно.        Джинни залезла на кровать, усевшись по-турецки; она оперлась о скрещенные лодыжки, раздумывая, стоит ли ступать на тонкий лёд, рассказывая Тому больше, чем он уже знает. С одной стороны, она не обманывалась его миролюбивым (если о нём можно так сказать) поведением в последние годы; Реддл — сформировавшаяся личность, и сильных изменений в нём ждать не стоит, но даже эти крохи, что есть, уже меняют для неё многое. Её знания касаются его напрямую, и пусть не напрямую, но косвенно она подтолкнёт его — так рассудила в конце концов Джинни.        — Если эта помощь приведёт в конце концов Гарри к Волан-де-Морту, то звучит уже и не так абсурдно, — пожала плечами, приподняв брови; Джинни старалась выглядеть и звучать беззаботно.        — Я тоже об этом думал, и проблема не в этом, а в том, что за помощь потребуется Поттеру.        — Думаю, мы очень скоро обо всём узнаем...

***

       «Хогвартс-Экспресс» — блестящий красный паровоз — выпускал клубы пара, в которых фигуры на платформе виделись смутными тенями. Сыч расшумелся ещё громче, отвечая уханью множества сов через туман. Джинни и Том задержались на платформе чуть дольше, чтобы попрощаться с миссис Уизли, Биллом и Чарли.        — Я, возможно, увижу вас раньше, чем вы думаете, — усмехнулся Чарли, обнимая Джинни на прощание.        — Это как же? — мгновенно навострил уши Фред.        — Увидишь, — махнул рукой Чарли. — Только не говори Перси, что я упоминал об этом… как-никак «закрытая информация, пока Министерство не сочтёт нужным обнародовать её»… в конце концов…        — Да уж, хотел бы я вернуться в Хогвартс в этом году, — протянул Билл, засунув руки в карманы и с завистью поглядывая на поезд.        — Почему? — в нетерпении закричал Джордж.        — У вас будет интересный год, — сказал Билл, сверкнув глазами. — Прямо хоть бери отпуск да поезжай хоть чуть-чуть посмотреть…        — Посмотреть на что? — спросил Рон.        — Узнаешь, — по-лисий хитро усмехнулась Джинни; она с большим трудом сдержалась от того, чтобы не рассказать Рону об отмене соревнований по квиддичу в этом году.        — Джинни, — позвал её Том, обрывая, до того как она скажет ещё что-то. — Нам пора искать купе, — намекнул Том о необходимости завязывать с разговорами. Услышав спешные прощания и стойко перетерпев объятия старших членов семьи Уизли, взяв Джинни за руку, он уволок её в поезд.        Джинни до последнего махала рукой и широко улыбалась семье, но, потеряв их из виду, жизнерадостное выражение стекло с её лица, точно смытое водой краской.        — Как думаешь, в каком купе ребята?        — Не знаю, давай в этот раз поедем отдельно от остальных, — ответил Том.        — Они обидятся на нас.       — Значит, они незрелые глупцы, — отмахнулся Том с раздражением, не находя ни одного свободного места. — Мерлин, откуда их столько берётся?        Джинни захихикала.        — Оттуда, откуда и..., — её губы закрыла ладонь Реддла, не давая фразе быть законченной.        — Даже если миссис Уизли здесь нет, тебе не стоит говорить что-то грубое или вульгарное, — нравоучительно объяснил Том, так словно Джинни была несмышленым ребёнком.        Джинни закатила глаза на его слова и, сжавшись, высунула язык, шустро лизнув ладонь Тома. Тот от неожиданности дёрнул руку. Может, это и было глупо, но Джинни рассмеялась, а тень тревоги, шлейфом преследовавшая её, растаяла.        — Это грязно! — рявкнул на неё Том, у которого от раздражения даже вена на шее вздулась.        Что именно Том имел в виду под «это грязно»: свою руку или её слюни, Джинни не поняла, да и понимать не хотелось. Но если бы она была чуть более внимательна, то заметила бы, что Том сжал руку в кулак вместо того, чтобы вытереть её об брюки или использовать заклинание очистки.        Словно подчиняясь желаниям Тома, спустя немного времени они нашли свободное купе. Они закинули вещи на верх, а сами сели напротив друг друга.        Том с ровной спиной и, как обычно, безупречным видом задумчиво смотрел в окно; его мысли продолжали крутиться над теми огрызками информации, что он смог получить за эти дни. Он не знал, что будет об этом думать Джинни и к каким выводам придёт, но он хотел, чтобы она знала. И это было странно; он раньше не знал этого чувства, ему не было необходимости или, скорее, желания слышать чужое мнение.        — Ты хочешь что-то мне сказать? — спросила Джинни, поставив локти на столик и оперевшись подбородком на переплетённые пальцы.        — Да, — кивнул Том, а затем наложил на дверь запирающие и заглушающие звук чары.        — Какая конфиденциальность, — широко улыбнулась она ему.        — В Хогвартсе проведут Турнир трёх волшебников, и Гарри Поттер должен будет стать одним из участников.        — О-оу, — без энтузиазма протянула Джинни.        — Ха-ха, — рассмеялся Том при виде её реакции. — Влипание Поттера в передряги уже настолько обыденно, что его неучастие удивило бы в сто крат больше.        — В точку, Томми!        — Прекрати, звучит отвратительно!        — Это за имбирь.